Дорин еще раз критически оглядела себя и сокрушенно вздохнула. Зеркала под рукой не оказалось, так что задача выдалась не из легких. Однако и так было ясно, что пиджак смотрится просто великолепно, — еще бы, это был не безразмерный свитер из магазина готовой одежды, а самое настоящее произведение портновского искусства, «от кутюр»! Но вот та, на ком он надет…

Что подумает папа?

Дорин с тоской посмотрела на информационное табло. Поезд опаздывал на час. Интересно, подумала она, платформы специально строят так, чтобы от ветра негде было укрыться? А милый папа мог бы и такси взять, а не гнать единственную дочь встречать его в глухую темень. Джентльмены так не поступают.

Дорога до вокзала была сущим адом. Больше всего на свете Дорин ненавидела водить машину ночью. Фары встречных машин слепили, светофоры зловредно подмигивали красным глазом, стоило подъехать, а переключатель передач волшебным образом менялся местами с указателями поворота и прочими кнопками, предназначение которых девушка как-то позабыла.

К тому же на этот раз Дорин терзалась мыслями о собственной внешности. В самом деле, что подумает отец? Чудесные вещи от лучших дизайнеров смотрятся на ней примерно так же, как, скажем, седло на корове. Как она выглядит? Чудовищно? Как жалкая шлюха? Или просто до крайности забавно?

Впрочем, не столь уж и важна реакция отца. Но Роналд, вероятно, отнесется к ее обновкам так же.

А во всем виновата Патриция!

В конце прошлой недели она свалилась как снег на голову, разбудив Дорин в девять утра таким стуком в дверь, словно за ней по пятам гналась стая разъяренных псов. И что же услышала открывшая ей дверь подруга? Приветствие? Ничуть не бывало!

— Немедленно едем в Лондон! Я взяла отгулы специально для этого. Боже мой, до свадьбы десять дней, а ты и пальцем не шевельнешь! Хоть обдумала, что наденешь? Конечно нет! А спишь, словно двадцать праведников! Одевайся! Пора в путь! Кстати, где твой отец?

— В городе. По делам уехал на неделю, — только и смогла выговорить ошарашенная Дорин.

— Отлично! Мы присоединимся к нему. Правда, твой почтенный батюшка об этом не узнает… Тем больший сюрприз для него. Зато не придется просить разрешения, как ты обычно делаешь. Бери деньги — и вперед! Только дверь не забудь запереть.

— Да ты с ума сошла!

— Отнюдь. Я решила на время превратиться в добрую фею-крестную или ангела-хранителя. Так что, милая Золушка, серебряных платьев и хрустальных туфелек тебе не избежать! С каретой, конечно, возникнут затруднения…

— Но…

— Никаких «но»! Я сделаю из тебя человека. Ты будешь в восторге. А если не ты, то Роналд.

Только не он. Дорин тяжело вздохнула. Этот человек выбрал ее за то, что она мышка, а не райская птица. Спокойная, мягкая, незаметная…

— Но он сделал мне предложение. Значит, я ему нравлюсь такой, какая есть. До последней родинки.

— Ставлю тебе «пятерку» за правильное использование ситуации. Я же говорила! — лукаво подмигнула Патриция. — А твое преображение будет как взбитые сливки к клубнике. Я знаю мужчин. А из тебя выйдет просто красавица, если ты перестанешь одеваться как собственная прабабушка. Вот увидишь!

Перед глазами Дорин всплыла очень яркая сценка — самое четкое и болезненное воспоминание детства. Мама, милая мама застегивает на ней кружевное платьице с оборочками, завязывает бантики в волосах. Отстраняется, чтобы оценить плоды собственных усилий, и безнадежно вздыхает.

— И зачем я трачу время? — говорит она, недовольно хмурясь. — Выпрямись же наконец и перестань гримасничать! Ну почему ты ни капельки не похожа на твою подружку Падди? И в кого ты такая уродилась? Вот уж не в меня!

Впервые в жизни Дорин охватило яростное желание доказать, как женщина, недостойная зваться матерью, ошибалась. Кто знает, если воспользоваться советами лучшей подруги, может, и правда удастся стать привлекательнее?

Три дня, проведенные в Лондоне, оставили очень странные ощущения. Вернувшись домой вчера вечером, Дорин почувствовала себя купцом, привезшим из заморских стран дорогие наряды. Ей с трудом удалось дотащить все приобретения до дома. А результат? На столе громоздится гора косметики, шкаф завален дорогой одеждой, волос стало вчетверо меньше, а в банковском счете зияет преизряднейшая дыра. Тут даже самого заядлого оптимиста взяли бы сомнения.

Пока они носились по городу как сумасшедшие, безграничной энергии Патриции хватало с лихвой на обеих. Но в тиши, в привычной пустоте отчего дома, Дорин начало казаться, что она совершила ошибку.

Конечно, умело постриженные, подкрашенные до золотисто-каштанового оттенка волосы выглядели замечательно. Но одежда… Дорин просто заставили купить все это, даже не спросили. Как там говорится про седло и корову? Уже потом, стоя на продуваемом холодным ветром перроне, Дорин вспомнила поговорку до конца.

Кажется, помимо изрядного количества денег, она потеряла себя. Ну, не совсем себя, а привычное ощущение защитного панциря, которое дарила немодная, свободного покроя одежда. Роналд нуждался в тихой, незаметной жене, которая поможет ему вести хозяйство и будет удерживать на расстоянии претенденток на богатенького жениха. Когда он увидит ее, разодетую как девица легкого поведения, не отменит ли свадьбу?

Дорин вновь посмотрела на короткую черную юбку и сапоги на высоком каблуке, подчеркивающие стройность ног, и повела плечами. Может, будет к лучшему, если свадьба не состоится? Зря она согласилась.

Причина подобного шага, конечно, заключалась в том, что отец даже не намекнул на свои обширные планы. Но стоит ли зачеркивать собственное будущее, выходя замуж — если про фиктивный брак можно так сказать — за человека, который никогда ее не полюбит? Если бы еще она была равнодушна к Роналду, тогда другое дело.

Поезд наконец-то прибыл. Через некоторое время она заметила отца в толпе пассажиров и решительно выпрямилась. Но он не взглянул на нее и прошел бы мимо, если бы дочь не окликнула его.

— Мог бы позвонить и сообщить, что поезд опаздывает на час! И учти, ведешь машину ты, если, конечно, не хочешь оказаться жертвой дорожно-транспортного происшествия.

Ее резкий тон был порожден не столько долгим ожиданием на холоде, сколько обидой на отца, скрывшего от нее желание продать дом и уйти от дел. Даже узнав о предстоящей свадьбе дочери с Роналдом, он и словечком не обмолвился о своих намерениях.

Но Мартин Линвуд, казалось, не обратил внимания на неприветливость дочери. Он пораженно уставился на нее.

— Дорри! Боже мой! Что ты с собой сделала?!

Хорошенькое начало. Что, если и Роналд так же отреагирует?

— И совсем не похоже на тебя. Ты в жизни яркой одежды не носила. Кроме того, такую красотищу в нашем городке не купишь.

— Мы с Падди ездили в Лондон, — неохотно объяснила Дорин.

Отец улыбнулся. Улыбнулся! Неужели она выглядит настолько смешно? Видимо, да. Он никогда не обращал внимания на то, что она носит, и уж точно не разражался смехом при ее появлении.

— Я так и знал, что это ее рук дело. Падди всегда одевается броско. Но ей идет, ничего не скажешь. А здорово смотрится твоя новая прическа. Ты ведь постриглась, верно? Ну что ж, пойдем. Тут чертовски холодно!

— Ну ладно, пошли, — проворчала уязвленная Дорин: Падди, оказывается, идет яркая одежд, а ей, стало быть, нет!

Хрупкая уверенность в том, что она неплохо выглядит, растаяла без следа. Зря она послушалась неуемную подругу, настоявшую на походе к лучшему стилисту, зря училась краситься, зря примеряла дорогую одежду, которая, по словам Патриции, так ей шла!

Отец сел за руль. Он доверял ее искусству вождения не больше, чем Роналд. Дорин устроилась рядом и погрузилась в мрачные мысли.

Столько денег и времени потрачено напрасно! Единственное, что остается, — это затолкать новые приобретения поглубже в шкаф и никогда не доставать. Вернуться к старым добрым вещам, в которых так легко и удобно жить.

И надо сегодня же позвонить Роналду — сказать, что передумала выходить за него замуж.

И вообще, почему она согласилась?

Впрочем, ясно почему. Дорин стояла в пустом холле и ждала отца, ставящего машину в гараж. Она задаст ему парочку вопросов. Например, почему он сообщил о своих планах деловому партнеру, словно единственной дочери не существует на свете? И это после всех обид, нанесенных матерью, которая покинула их и, пока была жива, ни разу не поздравила дочь с днем рождения, не позвонила спросить, как она поживает!

По сравнению с отцовским предательством брак с Роналдом, пусть и фиктивный, казался тихой и надежной гаванью.

Но так нельзя! Надо жить самостоятельно, путешествовать, работать. С ее квалификацией она легко может устроиться гидом в одну из туристических фирм или продолжить переводить на английский зарубежных авторов. Пора показать всем, что она не такая инфантильная, какой кажется!

— Ты ничего не хочешь мне сказать? Отец тщательно закрыл дверь и с усталым видом опустил на пол кожаный чемодан.

— Что — сказать?

— Не догадываешься? — Дорин решила, что пришла пора брать инициативу в свои руки. Наверное, впервые в жизни делать это трудно и неприятно, но потом, видимо, она привыкнет. — Как насчет ухода в отставку, продажи своей части акций и дома, покупки квартиры в Лондоне для себя и миссис Пимм? Или эти мелочи вылетели у тебя из головы?

— А-а-а. Значит, Роналд уже сообщил тебе. Я бы рассказал, но…

— Когда? Когда новые владельцы дома въезжали бы сюда, ты наконец вспомнил бы о моем существовании? Или, быть может, я и тогда осталась бы здесь, как ненужная старая мебель, которую намеренно забывают? Просто чтобы не брать лишнего барахла…

Отец был поражен. Обычно кроткая и тихая, его неприметная дочь никогда еще не набрасывалась на него с такой яростью! Они всегда жили душа в душу.

— Ничего подобного, — ответил он довольно сердито. — Впрочем, поговорим, если хочешь. Но только за кружкой горячего шоколада. Очень хочется спать, так что давай пойдем в кухню и поскорее все обсудим.

Поджав губы, Дорин послушно последовала за отцом. Но, придя в кухню, решила, что ей надо выпить чего-нибудь покрепче. Она достала из холодильника бутылку вина и налила себе полный бокал.

Мартин приподнял густую бровь, однако более ничем не отреагировал на странное поведение дочери. Он молча сделал себе большую кружку горячего шоколада и, поймав недовольный взгляд Дорин, тяжело вздохнул.

— Сядь и успокойся. Я вовсе не забыл о моей единственной дочери. Тебе в моих планах отведено немалое место.

— Да? Что-то незаметно!

Слова были по прежнему резкими, однако интонация явно смягчилась. Уж очень усталым выглядел отец, он скорее вызывал жалость, а не злость. К тому же Дорин не любила, да и не умела сердиться.

Она поставила бутылку обратно в холодильник и опустилась в кресло, нервно вертя полный бокал в пальцах.

— А ты твердо решил переехать?

— Да. Но лишь сорок восемь часов назад я понял это окончательно. Дело в том, что врач посоветовал мне не перегружать себя работой… Нет, нет, я не болен, просто, увы, моложе не становлюсь. Давление шалит. Сама понимаешь, в моем возрасте такие проблемы не редкость, но это заставило меня задуматься. Роналд же очень способный молодой бизнесмен, так что я решил передать бразды правления полностью в его руки. Но продавать ему мою часть акций или нет — тут я долго не мог решить. Хотелось, чтобы бизнес и дальше принадлежал нашей семье.

— И что же ты надумал?

— Для начала поговорить с деловым партнером, как со стороной заинтересованной. А что до этого дома… — Отец окинул взглядом огромную кухню. — Уж больно он велик для нас. Кроме того, с ним связаны не самые приятные воспоминания. А в Лондоне жить куда удобней. Всем троим. У нас с Маргарет много общих интересов — театры, музеи, китайские ресторанчики. Да и тебе не помешает повращаться чуть-чуть в светском обществе. А то ты превратилась в затворницу.

— Преувеличиваешь.

— Разве? Впрочем, неважно. Так вот, тут разнеслась весть о вашей с Роналдом помолвке и я понял, что относительно тебя у меня руки развязаны. В этот момент общая идея начала конкретизироваться. Я поехал в Лондон квартиру присмотреть да с юристом посоветоваться, как лучше реализовать мои планы. Бизнес будет числиться за тобой. Мало ли что случится.

— Но почему же ты мне этого не сказал?

— Видишь ли, Дорри… — отец нежно улыбнулся, — ты у меня не самая практичная на свете. Больше всего любишь тихонько работать, когда никто не мешает. Вот я и решил не беспокоить тебя прежде времени, пока все не уладится и не определится. Я бы никогда не забыл про дочку, поверь мне!

— Боялся, что я запаникую? Буду нервничать?

Кажется, все люди в этом мире были о ней не лучшего мнения. Впрочем, сама виновата. Заслужила такое отношение сполна. Люди должны меняться к лучшему, пора бы и мне, последовать их примеру, решила Дорин.

Она допила вино одним глотком и отставила пустой бокал в сторону. Неплохо было бы еще выпить, но для разговора с Роналдом нужна совершенно ясная голова. Дорин собралась уже сказать отцу о решении отменить свадьбу, но вовремя спохватилась — будет честнее, если «жених» первый узнает об этом. Не надо уподобляться Гленде. И пусть отказать Роналду не просто больно, а очень больно, есть такое слово «надо».

Отцу она расскажет потом. Придумает, как объяснить, чтобы не выставить его партнера, пусть и бывшего, не в самом лучшем свете.

— Так, значит, ты нашел подходящую квартиру для тебя и Маргарет?

Интересно, они собираются пожениться? Отец заслужил счастье, ведь мать Дорин искалечила его судьбу. А миссис Пимм и не старушка еще, помоложе потенциального жениха будет. И по-прежнему привлекательна. Кроме того, заботливая и преданная. У них получится просто чудесная семья — темные годы одиночества для обоих закончатся, и жизнь обретет новые краски.

— Да, минутах в десяти от дома Роналда, так что, когда поженитесь, сможете нас часто навещать. Кстати, ты много общалась со своим возлюбленным в Лондоне?

— Нет.

Роналд и представления не имел, что она была неподалеку. Хотя, кто знает, может он и звонил во время ее отсутствия. Надо прослушать сообщения на автоответчике. С тех пор как Роналд сделал предложение, они говорили только о приближающейся свадьбе. Точнее, он сообщал ей о ходе приготовлений: без венчания и всякой торжественности, никакого медового месяца, поскольку при данных обстоятельствах в нем нет никакого смысла — брак-то ненастоящий!

Отец, который совсем уж было собрался отправиться спать, опустился обратно в кресло, увидев, как «счастливая невеста» хмурится.

— Не скрою, я очень обрадовался, когда узнал о свадьбе. Думаю, каждому отцу хочется доверить свою дочь надежному человеку, чтобы не волноваться за ее будущее. Роналд как раз такой. Но еще недавно он был помолвлен с той ужасной женщиной. Надеюсь, вы обсудили этот вопрос. Скажи честно: ты уверена, что будешь счастлива?

Если бы Роналд любил ее — тогда да. Да! Счастливее всех счастливых! Но, увы, все не так замечательно. Однако утром будет довольно времени объяснить отцу причины, подвигнувшие ее поначалу согласиться на брак, а потом изменить решение.

— Думаю, это мои заботы, — ответила Дорин как можно беспечнее, ставя кружку из-под шоколада в раковину. — Кстати, помнится, кто-то очень хотел спать. А сейчас уже начало одиннадцатого. Если врач говорит, что со здоровьем неважно, лучше ложиться пораньше.

Перед решительным объяснением с Роналдом ей надо было собраться с силами, чтобы спокойно и убедительно перечислить причины, по которым их брак нереален. Ведь, несмотря на все заверения, «жених» оставался нормальным мужчиной со всеми потребностями, свойственными его полу. Рано или поздно не поддаться искушению окажется просто невозможно: на пути Роналда попадется обольстительная женщина, которая заставит его позабыть обещание не искать любовных приключений на стороне.

Поддавшись искушению, Роналд неминуемо испытает чувство вины, поскольку обещал хранить жене верность. И сама Дорин будет страдать. Непереносимо. Даже если не принимать во внимание чувства, скрытые от мужа, у нее, как и у всякой женщины, есть гордость.

Она рассеянно улыбнулась, когда отец пожелал ей спокойной ночи. Честно говоря, погруженная в размышления Дорин не слышала его слов. Лишь через несколько минут она осознала, что сидит в кухне совершенно одна. Что ж, решила Дорин, время пришло положить конец тайным надеждам, что со временем Роналд полюбит ее и их брак станет настоящим.

Этого не будет никогда!

Она решительно поднялась и направилась в кабинет. Но посреди холла остановилась словно в раздумье. На самом деле Дорин боролась с собой: не каждый день приходится своими руками рушить то, что могло бы составить твое счастье.

Давно я себя так скверно не чувствовала, подумала она, снимая алый пиджак с золотыми пуговицами и оглядываясь в поисках кресла или стула, куда его можно было бы кинуть. Будто собираюсь к зубному врачу или на экзамен в университет…

Экзамен так экзамен. Надо сдать его — и все. Девушка уже повернулась, чтобы продолжить путь в кабинет, как звук открываемой входной двери заставил ее резко обернуться. На пороге стоял Роналд. Какой же он сильный и восхитительно красивый! Разве возможно сказать ему, что я не люблю его, когда всем своим существом стремлюсь к нему? — подумала Дорин.

— Значит, ты все-таки дома. А я беспокоился. Почему ты не брала трубку?..

Он осекся. Серые глаза с усилием оторвались от ее лица, скользнули по груди, обтянутой блузкой того же цвета, что и пиджак в руках. Не остались без внимания и плоский живот, и округлые бедра, подчеркнутые короткой узкой юбкой, и стройные ноги в высоких сапогах.

Роналд смотрел на нее так, словно никогда не встречал прежде, словно ее вид заворожил его. Словно Дорин очень ему нравилась. Одним словом, он вовсе не находил ее преображение смешным, жалким или нелепым.

Похоже, Роналд разглядел в ней женщину… Может быть, даже привлекательную женщину.

Радость алой розой расцвела в сердце Дорин, даря невыразимую радость. Благие намерения сгорели дотла в огне наслаждения. Отказаться от брака с ним. Как такое могло прийти ей в голову? Она чувствовала взгляд Роналда кожей, словно он нежно касался ее тела, и трепетала в предвкушении чего-то неизвестного, но сладко волнующего.

Сексуальный интерес, открытие, что Дорин вовсе не бесполое существо, — уже неплохо для начала. Кто знает, со временем он и в самом деле может полюбить ее.

Не отрывая от девушки глаз, Роналд захлопнул дверь, оставив ночь за порогом. Дорин, одетая не в привычные мешковатые, бесформенные вещи, казалась совершенно другим человеком. Пять футов двадцать дюймов восхитительного тела. Самая настоящая женщина. И на редкость красивая.

Смутная тревога, которая привела его сюда, сменилась чувством, которое он затруднялся назвать.

— Ну, так где же ты была? — требовательно спросил Роналд.

Дорин не ответила ни на один его звонок за последние несколько дней, но, как можно было понять по ее виду, вовсе не лежала в бреду, сраженная неизвестной инфекцией. Не свалилась она и с лестницы — что особенно живо рисовалось ему — и не стонала бессильно, лежа у ее подножия. Судя по всему, Дорин отлично провела время, пока отец и экономка были в отъезде.

Девушка едва не запрыгала от радости. Роналд говорил как ревнивый муж — словно подозревал ее в измене! Она улыбнулась и опустила глаза, не ответив ничего.

Роналд подошел ближе.

— Я оставлял сообщения на автоответчике, но ты не удосужилась перезвонить. Вернувшись сегодня из деловой поездки в Париж, я снова позвонил. И снова никакого ответа, Я так беспокоился, что решил приехать. А теперь удовлетвори мое любопытство. Где ты была?

Боже мой, когда она научилась так улыбаться! — раздраженно подумал Роналд. Бронзовый оттенок помады, подчеркивая белизну идеально ровных зубов, делал ее губы прямо-таки немыслимо соблазнительными.

Дорин же никогда не пользовалась косметикой! Разве что могла слегка мазануть бледно-розовой помадой, если была совершенно уверена в необходимости этого.

Он не просто раздражен, удивилась девушка. А буквально кипит от ярости! Никогда за все долгие годы их знакомства этот человек не проявлял никаких чувств по отношению к ней, за исключением разве что братской привязанности или порой некоторого умиления, когда у нее что-нибудь долго не получалось.

И что же?

— Думаю, что, когда ты позвонил сегодня, я встречала отца на вокзале. А до этого мы с Падди были в Лондоне — надо было купить парочку новых вещей.

Слава Богу, что она слишком переживала из-за своей внешности и не прослушала сообщения на автоответчике! А то непременно позвонила бы Роналду и отменила свадьбу. Похоже, она родилась под счастливой звездой.

Впрочем, не стоит думать о том, что могло бы произойти. Следует быть благодарной случайностям, которые помогли ей.

— Жаль, что ты беспокоился напрасно. Но очень мило с твоей стороны проведать меня. Ну, раздевайся и пойдем в кухню. Я быстренько приготовлю что-нибудь. Ты ведь останешься на ночь? В самом деле, не возвращаться же в Лондон в такой темнотище…

Дорин старалась сохранять внешнее спокойствие, но чувствовала, с какой бешеной скоростью несется кровь по жилам. Спасибо Падди! Спасибо тебе огромное! Благодаря тебе, твоему упорству и бескрайней энергии он впервые видит во мне женщину! Теперь надо проявить терпение, понимание и все такое прочее. Иными словами, воспользоваться ситуацией — и он у меня в руках! Неизведанное прежде ощущение легкости охватило девушку, заставляя двигаться так грациозно, словно ее с детства этому учили.

Сжав зубы, Роналд последовал за Дорин в кухню, так и не в состоянии оторвать глаз от стройных ног.

Когда и как старая добрая Дорри из тихой, незаметной, работящей, бесполой мышки успела превратиться в женщину, вид которой заставит любого нормального мужчину присвистнуть и долго смотреть ей вслед, чувствуя, как количество тестостерона внезапно превысило норму?

Удобный фиктивный брак, который он сам предложил, внезапно показался Роналду не таким уж заманчивым. Однако условия выдвинул он и ему придется их соблюдать. Если, конечно, не хочет отменить свадьбу, что тоже было не самой лучшей мыслью.

Что ж, я справлюсь, мрачно думал Роналд, усаживаясь за кухонный стол. Он допил виски, предложенное гостеприимной хозяйкой, и наблюдал, как она разбивает яйца, чтобы пожарить омлет.

Красота Дорин, до сих пор никому не известная из-за бесформенной одежды, открылась его глазам, как только лучшая подруга заставила ее обновить гардероб. А что еще оставалось бедняжке Дорри, если намечается свадьба? О фиктивности брака было известно только им двоим, так что… А какая она молодец — и словечком не обмолвилась Патриции, и это притом что почти все женщины не умеют хранить тайны, даже свои!

Наверное, когда они поженятся и она поселится в его доме — а Роналд уже предложил ей выбрать любую комнату как неприкосновенное личное пространство, — Дорин вернется к старому образу. Патриция не будет на нее давить, и красивая одежда, купленная по случаю свадьбы, отправится в дальний угол шкафа. На смену ей вернутся мешковатые свитера и платья цвета весенней грязи.

Статус-кво будет восстановлен, и жизнь их пойдет как по маслу.

Никаких проблем!