— Ну, всего одну ложечку, вот умница!

Пат уловила в собственном голосе молящие нотки и ужаснулась. Куда подевался ее авторитетный тон всезнающей няньки? Шелл удалился, Чтобы принять душ, и девушке ужасно хотелось поскорее скормить Мэри ужин, чтобы доказать, что она хоть что-то может сделать как надо.

— Смотри, какой вкусный луковый супчик! — настойчиво уговаривала Пат, вспоминая, как обожала это блюдо ребенком.

Как после выяснилось, у них с Мэри был явно разный вкус, ибо малышка, презрев уговоры, обдала ее душем из ненавистного супа.

— Проблемы?

В комнату, заправляя рубашку в облегающие серые брюки, вошел Шелл и внимательно вгляделся в побагровевшую мордочку дочери.

Стоило Мэри увидеть отца, как ее нижняя губка тут же задрожала, и девочка разразилась плачем. Шелл поднял ее со стульчика и принялся успокаивать орущую кроху, стараясь отвлечь ее внимание от мерзкого лукового супа.

— На ужин она обычно ест вареное яичко и фрукты.

Вид у Шелла был очень довольный. Можно было подумать, будто давая Пат поручение накормить дочь, он заранее знал, что она его провалит, и теперь чувствовал себя на высоте положения, поскольку оказался прав.

Пат готова была убить его за то, что он явился в самый неподходящий момент и в очередной раз стал свидетелем ее некомпетентности, равно как и за то, что он вообще сюда явился. Она-то надеялась, что после возвращения из парка не увидит его до утра. Прежде чем скрыться в ванной, Шелл сообщил:

— Мэри обычно в это время ужинает. Позвоните в обслуживание номеров. На кухне вам с удовольствием помогут, вот увидите.

Как после выяснилось, не помогли. Стараясь сохранить достоинство, что было весьма затруднительно, ибо она с головы до ног была облита луковым супом, Пат попыталась спасти положение.

— Лук очищает кровь, — заявила она Шеллу.

Заявление, не требующее доказательств — это ведь всем известно. Но Шелл лишь поудобнее устроил крошку на сгибе руки и отправился в большую гостиную звонить по телефону, оставив девушку гадать, был ли смешок, которым он удостоил ее в ответ, выражением презрения, или он так просто забавлялся.

Решив, что в конце концов ей на это наплевать, девушка принялась убирать беспорядок, учиненный Мэри, успокаивая себя тем, что скоро ее папаше будет не до смеха.

Кстати, он принял душ и переоделся, стало быть, собирается куда-то уйти на вечер, и — слава Богу! Патриция вымоет малютку, уложит спать, а остаток вечера проведет за разработкой планов мести.

В это время явился официант с новым заказом, и Пат тут же снова почувствовала себя уязвленной. Вареное яйцо было помещено в веселенький стаканчик с кроликами в голубых шапочках, на блюдечке с таким же рисунком лежали нарезанные кубиками свежие фрукты, а к этому прилагалась тарелочка с тонкими ломтиками хлеба с маслом. Да уж, самой бы ей до этого ни за что не додуматься!

Хуже того, в эту минуту вернулся Шелл с Мэри. На малышке был чистый слюнявчик, и ее личико лучилось счастливой улыбкой. Пат тупо стояла, сжимая в руке остатки разбросанных Мэри тостов и чувствуя себя абсолютной дурой. Только сейчас она в полной мере осознала, насколько права была Салли, назвав ее затею бредовой.

Разумеется, надо быть круглой идиоткой, чтобы в это ввязаться. Пат свободно ориентировалась в мире балансовых отчетов и прекрасно проводила собеседования с няньками, мечтающими поступить в престижное агентство «Голдэн Крейдл», или с состоятельными родителями, желавшими получить самую лучшую няню для своих отпрысков. Но вот с самими отпрысками девушка обращаться не умела и чувствовала себя абсолютно беспомощной.

Впервые в жизни Патриция была готова отступиться от задуманного. Надо срочно звонить Салли, просить прислать замену, которая, скорее всего, уже наготове, и откланиваться.

Все равно изменить его невозможно. Каких бы страшных вещей она ни наговорила, Шелл Грэммер все равно всю жизнь так и будет использовать женщин, бросать их, не задумываясь, как только они ему надоедят, и даже не поинтересуется, что с ними потом стало. Как можно взывать к совести там, где ее нет и в помине?

— Идите приведите себя в порядок, а я пока покормлю это маленькое чудовище.

Шелл улыбнулся, словно желая подчеркнуть, что не станет разыгрывать из себя разгневанного нанимателя.

Она казалась такой побитой и расстроенной, уголки губ печально опустились, а в глазах, на мгновение встретившихся с его глазами, стояли слезы. И Шелл вдруг понял, что не может вынести этого грустного зрелища. Что-то было явно не так, и ему искренне хотелось помочь, но сделать это можно было, только убедив Пат открыться ему и рассказать, что ее гложет. Что бы там ни болтала ее железная бабка, эта девочка на супер-героиню явно не тянула. А его плечи достаточно широки, чтобы вынести бремя давивших на нее забот. Тем более что ради такой прелестной женщины сделать это будет нетрудно.

Усадив Мэри на стульчик, — она сосредоточенно принялась жевать хлеб с маслом, — Шелл подошел к одиноко стоявшей у окна фигурке в заляпанном супом цветастом платье. Она такая же нянька, как и он, и о детском воспитании знает еще меньше, а ведь он, мягко говоря, не специалист в этом деле. Просто барахтается, как умеет, исходя из того, как сделать, чтобы его дочурке было лучше, и к черту всякие там теории и распорядки.

— Передохните немного.

Голос Шелла прозвучал хрипло, и он сам себе удивился. Патриция не шелохнулась. Стоя совсем близко, он ощущал исходивший от нее цветочный аромат. Духи, наверное. Или, может быть, это ее собственный запах?

— Дайте-ка это мне...

И он протянул руку, чтобы забрать раскрошенный тост, который девушка по-прежнему сжимала в руке. Его пальцы скользнули вдоль тонких пальчиков девушки, и тут произошло нечто неожиданное. Это было какое-то совершенно новое, острое и необычное ощущение.

Она это тоже почувствовала. Шелл успел заметить изумление и растерянность, мелькнувшие за темными пушистыми ресницами, услышал, как девушка тихонько ахнула. Впрочем, потом Пат гордо вскинула подбородок, изящная головка на точеной шее резко отвернулась, и она решительно вырвала руку.

Может, оно и к лучшему, подумал Шелл, провожая направившуюся к мусорной корзине девушку взглядом. Ему необходимо узнать правду, выяснить, почему она здесь, зачем взялась явно не за свое дело, прежде чем...

Прежде чем что? Имеется в виду, что раз есть «прежде», значит, что-то будет потом. Чушь какая-то! А впрочем, кто знает? Может, вовсе и не чушь...

Патриция закрыла за собой дверь ванной, отчаянно жалея, что на той нет замка. Ей просто необходимо было принять душ. Она была вся распаренная, да еще и липкая от супа.

Однако при мысли, что Шелл может войти в ванную, пока она моется, девушка пришла в ужас. Грэммер действительно потрясающий мужчина, и за последние несколько часов Пат со стыдом убедилась, что он действует на нее точно так же, как и на всех других женщин.

Она вспомнила свои ощущения, когда он тронул ее за руку, стоя так близко, что, казалось, сделай он хоть малейшее движение, она просто растворится в нем. И при его прикосновении ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы так оно и было, все ее тело устремилось навстречу древнему, как мир, зову.

Слава Богу, существовало одно очень серьезное «но». Пат слишком хорошо знала, какой он бессовестный бабник. И ей вовсе не улыбалось броситься прямо в пасть к этому вкрадчиво улыбающемуся тигру. Может, она и ненормальная, как сказала Салли, но не до такой же степени.

А кроме того, он ни за что не войдет в ванную, пока она принимает душ, подумала девушка, когда к ней вернулась способность рассуждать здраво. Ведь это может быть расценено как сексуальное домогательство, она может заявить об этом, и тогда ни одно агентство по найму нянь не захочет иметь с ним дела.

Ободренная тем, что к ней вновь вернулся боевой дух, Патриция разделась и встала под душ. Выбрасывать белый флаг — это не в ее характере!

Вспоминая о том, как глаза ее наполнились дурацкими слезами только потому, что Шелл ей ласково улыбнулся и мягко предложил отдохнуть, пока он будет заниматься с Мэри, девушка уже не понимала, как она могла допустить такую слабость. Конечно, тут еще наложилось непривычное чувство собственной неадекватности, но все равно — как она могла оказаться такой слюнтяйкой?

Нет, ее план остается в силе, раз уж все запущено. На то она и Патриция Уилл, чтобы суметь придумать, как получше отплатить мерзавцу.

Спустя двадцать минут, приняв душ и высушив феном волосы, Пат в белой тенниске и черных хлопковых брюках вышла из ванной, чувствуя себя обновленной.

Он, конечно, может обвинить ее в том, что она плохо разбирается в своих обязанностях, но доказать, что она — не настоящая нянька, все равно не сумеет.

Девушка обнаружила Шелла лежащим на диване в большой гостиной и смотрящим по телевизору новости. Его дочь в чем мать родила пристроилась рядом — прелестное существо с огромными, во всю мордочку карими глазами, веселыми кудряшками и ангельской улыбкой просто радовало глаз.

— Мы воспользовались для омовения моей ванной, — лениво пояснил Шелл. — Мэри пора спать, но мы не хотели нарушать ваше уединение.

Наверное, хорошей прислуге полагалось бы опустить глаза и скромно поблагодарить хозяина за заботу, но Патриция не смогла выдавить из себя слов благодарности. Она лишь отметила про себя, что, говоря о дочери, Шелл всегда употребляет местоимение «мы», словно Мэри тоже имела, что сказать по поводу всего происходящего.

Патриция поспешно отогнала эти мысли, — поиск положительных черт в характере и поведении Шелла Грэммера не входил в ее планы, — и сдержанно произнесла:

— Хорошо, мистер Грэммер. Я сейчас уложу ее.

Подхватив девочку на руки, Пат мысленно молила Бога, чтобы малышка не закапризничала, когда ее будут укладывать, ибо о том, что следует делать в таких случаях, «няня» не имела ни малейшего представления.

Однако пухлые ручонки обвились вокруг ее шеи, головка малышки уютно устроилась у нее на плече, и девушка вздохнула с облегчением. Расправив плечи и высоко держа голову, Пат вышла из гостиной и направилась в комнаты, которые занимали они с Мэри. Девушка была так горда собой, словно совершила маленькое чудо.

Однако чудеса на этом не кончились. Во-первых, Патриции удалось как следует надеть на девочку памперс. Во-вторых, она ловко втиснула казавшееся совсем невесомым тельце в мягкую пижаму, обнаруженную ею в одном из ящиков, и ребенок даже не пикнул. А в-третьих, когда она укладывала Мэри в колыбельку, глаза девочки уже закрывались.

Вот что значит собраться с духом, подумала довольная Пат. Но все тут же испарилось, как только голос Шелла тихонько произнес у нее над ухом:

— Спеть ей колыбельную, или вы предпочитаете сделать это сами?

У девушки перехватило дыхание. Неужели так уж необходимо каждый раз подкрадываться и пугать ее до полусмерти? Похоже, он боится оставить ее наедине с дочерью даже на несколько минут. Пат так напряглась, что у нее даже заныли плечи. И вообще, неужели обязательно стоять так близко?

— Лучше пусть ей споет папочка, — с трудом выдавила девушка. — Я ведь для нее пока еще совсем чужая.

И она поспешно вышла из комнаты, стараясь ступать неслышно. В гостиной Пат тупо уставилась в погасший экран телевизора, недоумевая, как могла Жюли оставить такое дивное существо, как ее дочь, хотя бы на минуту.

— Заснула мгновенно...

Ну, вот опять — подкрался и шепчет на ухо, а голос такой сладкий, такой медовый!

— Вот и хорошо!..

А что тут еще скажешь? Патриция немного отодвинулась от мужчины, и сердце сразу забилось ровнее. Но не успела она успокоиться, как ее настиг новый удар, от которого сердце Патриции, да и не только сердце, а все существо ухнуло в пятки. Странно, что она вообще удержалась на ногах, услышав простые слова:

— Мы поужинаем здесь. Официант будет с минуты на минуту.

— Вы же собирались уходить, — после паузы пролепетала Патриция.

Господи, хоть бы он все-таки убрался, пусть ненадолго! Ей же нужно время, чтобы разработать свой план, а в его присутствии она просто не в состоянии спокойно размышлять. Он сбивал ее с толку, а Патриция этого терпеть не могла. Нет, это просто невыносимо!

— А вот это уже для меня новость, — заявил Шелл.

Пролистав телевизионную программу, он небрежно бросил журнал на низкий столик. Ничего удивительного: он был вовсе не похож на человека, способного весь вечер переключать телевизор с канала на канал, разыскивая, что бы такое посмотреть, а потом улечься в кровать с хорошей книжкой — разве что если не было другого выбора.

Судя по тому, что она о нем слышала, Шелл скорее помчался бы куда-нибудь пообщаться с друзьями. Причем друзьями женского пола. Линда ведь сказала, что он теперь может вернуться к привычному образу жизни. И, судя по тому, как она на него смотрела, похоже, эта дамочка не прочь была разделить с ним его развлечения.

Так почему же он не ухватится за представившуюся возможность? Одно из двух: либо он не так плох, как она о нем думает, либо — что гораздо более вероятно — просто боится оставить ее одну с малышкой.

Второе предположение было логичнее. А как только в ходе событий появлялась какая-то логика, Патриции сразу становилось легче. Может, Шелл Грэммер и ведет себя с женщинами, как последний мерзавец, но дочь свою он обожает — этого не отнимешь. А новая нянька и пробыла-то с ними всего ничего, зато уже продемонстрировала свою полную несостоятельность, так что неудивительно, что он не решается уйти и оставить девочку с неопытной дурой.

Решив все же дать ему последний шанс, Патриция ободряюще улыбнулась.

— Ну же, мистер Грэммер, не бойтесь, с Мэри ничего не случится. Я вполне в состоянии справиться с малышкой, если она проснется. Разве ваша секретарша, — Патриция намеренно сделала ударение на последнем слове, — не сказала, что теперь вы можете снова жить своей жизнью? Так почему бы вам этим не воспользоваться? Не сомневаюсь, она с готовностью поможет вам окунуться в прежний мир.

Для прислуги эти слова были просто-таки непростительной дерзостью. Пат это прекрасно понимала, но ей было наплевать. Сейчас для нее было главным — выставить его отсюда, а кроме того, услышать, как он сам, собственными чувственными устами пополнит список своих грехов.

Он и пополнил — в определенном смысле. Не сводя с девушки загадочных серебристо-серых глаз, Шелл Грэммер произнес:

— Я тоже в этом не сомневаюсь. Но попозже.

Ибо на этот вечер у него были другие планы. Сегодня он намеревался провести изыскания, чтобы выяснить, зачем она здесь. И вообще ему вдруг страшно захотелось познакомиться с Патрицией Уилл поближе, узнать, чем она живет и дышит — эта странная девушка, чопорная и одновременно поразительно женственная и чарующая.

И когда негромкий стук в дверь возвестил о прибытии официанта с сервировочным столиком, Шелл объявил:

— Кстати, я нисколько не волнуюсь. Если уж Мэри засыпает, она за ночь больше не просыпается. А нам с вами, раз уж в ближайшие несколько месяцев придется жить бок о бок, следовало бы познакомиться поближе. Моя вылазка в город может и подождать.

Патриция почувствовала комок в горле. Беспомощно следя за накрывавшим на стол официантом, девушка с ужасом думала, что вот тут-то наниматель и потребует у нее верительные грамоты. Поздновато, конечно, но вполне понятно: ее некомпетентность не могла не вызвать у него недоумения.

Ладно, с этим она что-нибудь придумает по ходу дела. Лучше бы, конечно, обойтись без собеседования, но перспектива сурового допроса не особенно пугала девушку. А вот что ее действительно задело за живое, — так это то, что Шелл практически признался, что у него интрижка с секретаршей.

«Попозже», — сказал он, имея в виду, что у него будет еще масса возможностей, чтобы отправиться налево. Какой нормальный женатый мужчина станет признаваться в таких вещах перед нянькой, да еще только что принятой на работу?

Впрочем, «нормальный женатый мужчина» — это для него сильно сказано. Обеты перед алтарем он, может, и давал, а вот соблюдать их явно не собирался. Человек, который мог поступить с ее сестрой так, как поступил Шелл Грэммер, способен на любую подлость.

— Давайте ужинать.

При звуке его мягкого, глубокого голоса по спине девушки побежали мурашки — более чем недвусмысленное предупреждение об опасности. Патриция невольно вскинула глаза и встретилась с ним взглядом. Если рот у этого мужчины был поразительно чувственным, то глаза — и подавно. Пат просто утонула в их мерцающей серебристой глубине, манившей ее так сильно, что устоять было почти невозможно.

— Вообще-то я не голодна...

Девушка не сразу обрела голос, и он прозвучал странно приглушенно. Надо думать, Шелл долго отрабатывал этот зовущий взгляд — часть своего профессионального обаяния — в расчете на то, что женское сердце от него сразу затрепещет.

Однако с данной конкретной женщиной он просчитался. Это наивной лапочкой Даной, вечно не уверенной в себе, он мог вертеть, как хотел. Два года назад, когда ей едва исполнилось восемнадцать, младшая сестренка Пат встретила этого ужасного человека, который вскружил ей голову, а она верила каждому его лживому слову. И как же Дана потом страдала, бедняжка!

— Наверное, это из-за жары, — вернул ее к действительности сочувственный голос Шелла. — Все же постарайтесь хоть немного поесть.

Ярость, охватившая Патрицию, сразу улеглась, и девушка попыталась взять себя в руки.

— Постараюсь, — кротко отозвалась она и спокойно направилась к накрытому столу.

Усевшись, Пат оглядела стоявшие перед ней блюда.

Холодная копченая лососина, куриные грудки в лимонном соусе и множество разных салатов. За ужином Патриция почти не слушала Шелла, рассуждавшего о жаре, шуме и загрязненном воздухе в Бостоне и о том, как плохо растить ребенка в городе. Девушка упрямо смотрела только в тарелку или в окно на засаженную деревьями улицу — пыльные листья находились как раз на уровне ее глаз.

Неожиданно Шелл спросил:

— Как идут дела в агентстве? Я слышал, что «Голдэн Крейдл» пользуется бешеным успехом.

Только теперь Патриция вскинула на него глаза. Что-то неуловимо изменилось в его тоне. Девушка уже поняла, что Грэммер — не тот человек, который станет задавать вопросы из праздного любопытства. К тому же ей прекрасно известно, что отец Шелла после смерти деда Патриции помогал бабке управлять ее дурацкими трастовыми фондами — будь они неладны.

Неужели Грэммер знал, что капитал одного из трастов пошел на «Голдэн Крейдл»? Да нет, вряд ли... Такая мелочь едва ли заслуживала внимания великого человека, восседавшего за директорским столом. Скорее всего перевод денег осуществлялся на каком-нибудь более низком уровне.

И вряд ли он как-то свяжет ее фамилию с именем вчерашней школьницы, соблазненной и брошенной им два года назад. Уилл — довольно распространенная фамилия. Впрочем, он и имени-то Даны наверняка не помнит.

А может, он все-таки сообразил, что она как-то связана с Даной? Но раз так, он наверняка уже как-то дал бы ей это понять. Перестань, одернула она себя, тебя явно заносит!..

Обычная светская болтовня... Шелл никак не мог ее раскусить. Патриция взяла бокал с вином, к которому пока не притрагивалась, и стала медленно вертеть его на ножке.

— Откуда я знаю? — равнодушно отозвалась она. — В прессе о нем хорошие отзывы...

Слава Богу, что она не Пиноккио, не то ее нос уже вытянулся бы через стол и уткнулся в накрахмаленную белую сорочку, прикрывавшую внушительные мускулы сидевшего напротив мужчины!

— Понимаю. И долго вы работаете няней?

Шелл откинулся на стуле, наблюдая за тем, как лицо девушки медленно заливается краской. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что она что-то скрывает. Вон как покраснела, да еще уткнулась носом в бокал.

Интересно, что же все-таки за всем этим кроется? Сузившиеся глаза Шелла внимательно изучали лицо девушки, которая вдруг резко наклонила бокал и сделала судорожный глоток. Разумеется, откуда ей знать, что он уже обо всем догадался, даже о том, что она нанялась нянькой, чтобы подзаработать денег для агентства.

Патриции и ее партнерше, симпатичной и, похоже, знающей свое дело женщине средних лет, с которой он беседовал в самом начале, естественно, вовсе не улыбалось, чтобы все узнали, что их процветающее агентство стоит на грани краха.

Пат, между тем, осушила бокал, за который взялась лишь ради того, чтобы немного потянуть с ответом. Но теперь деваться было некуда:

— Я начала работать няней совсем недавно...

По крайней мере, хоть это было недалеко от истины. Меньше двадцати четырех часов назад, если уж быть совсем точной. Девушку вдруг стал душить дурацкий смех, и она невольно подумала, что выигрывать время, хлебая вино, как воду, — это, пожалуй, не самая умная мысль.

Так, подумал Шелл, снова наполняя ее бокал вином из заказанной им бутылки, откровенничать она не собирается. Что ж, подождем. Она ведь его едва знает, так что вряд ли вот так, с ходу, сделает его своим поверенным. А вытягивать из нее правду клещами у Шелла не было ни малейшего желания. Хотелось, чтобы Патриция сама доверилась ему, поделилась своими проблемами и позволила помочь с ними справиться. Заодно они покончили бы с этой комедией. Шелл уже знал, как все осуществить. Чтобы завоевать доверие Пат, необходима более интимная атмосфера, нежели его безликий номер в отеле.

— Кстати, будьте добры, утром первым делом соберите вещи для себя и для Мэри.

Короткая фраза, но этим он добился того, что внимание девушки сразу обратилось к нему. Ее глаза, золотисто-карие, широко распахнутые, были устремлены на его лицо. Всякое притворство исчезло, и в них светилось лишь легкое недоумение. Какие красивые! Не отрывая взгляда от лица девушки, Шелл мягко произнес:

— Мы перебираемся за город. В крошечный коттедж, где едва хватит места для нас троих. Там очень тихо и уединенно. Чтобы немного отдохнуть, лучшего места не придумаешь...

В ожидании ответа он невольно перевел взгляд на губы девушки. Нежные, цвета спелой клубники и, наверное, такие же сладкие. Может быть, даже слаще. Теперь эти губы были приоткрыты. Завороженным восхитительным зрелищем, Шелл задал вопрос и сам не узнал собственного голоса:

— Как вам нравится такая идея?