— Говорит диспетчерская каирского аэропорта. Всем вертолетам. У нас экстренная ситуация. Подтвердите прием.

Голос в наушниках дошел до сознания Лероя Мэннинга через несколько секунд. В мыслях он перенесся на четверть века назад и был теперь в самом начале своих поисков женщины, которая могла считаться воплощением совершенства. Начались эти поиски жарким летом одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, когда в отцовском «бьюике» Лерой вместе с Пэтси Миллер отправился на мыс Канаверал. В болотах по обеим сторонам дороги грелись на солнце аллигаторы, у самого горизонта сверкала длинная сигара ракеты, что должна была доставить первого человека на Луну.

Та неделя оказалась единственной в своем роде, подобной не было ни до, ни после.

Жители всей Флориды не отводили глаз от телевизионных экранов, жадно ловя новости Центра управления полетами. Позже начали работу государственные учреждения, раньше времени прекратились занятия в школах. В тот день, когда Нейл Армстронг сделал свой «маленький шаг», Лерой Мэннинг в темноте кинотеатра драйв-ин совершил «гигантский скачок» к тому, чтобы стать мужчиной.

— Я буду астронавтом, — сказал он Пэтси чуть погодя, когда, обнимая друг друга, они лежали на заднем сиденье машины и смотрели на звезды.

Пэтси прижалась к нему еще теснее. А через год Лерой завербовался в армию — там его должны были научить летать.

— Говорит диспетчерская. Повторяю. Вертолеты! Есть ли среди вас готовые к взлету?

Лерой выпрямился, свесил из кабины ноги и нажал кнопку переговорного устройства:

— Каир! Башня! Это Гольф-Ромео-Чарли. Я заканчиваю заправку. Что у вас случилось? Прием.

— Упал самолет. К месту падения необходимо доставить медиков. Когда можете подняться в воздух?

За стеклом кабины темноту ночи разрезали мощные лучи прожекторов военно-воздушной базы. Они высвечивали махины транспортных самолетов и легкие, напоминавшие стрекоз вертолеты. У здания медицинского центра вспыхивали синие маячки машин «скорой помощи», ровный гул жившего обычной жизнью аэропорта перекрывался тревожным ревом сирен.

— Каир! К взлету готов. Прием.

— Спасибо, Гольф-Ромео-Чарли. Сейчас к вам подъедут врачи. Конец связи.

Мэннинг задвинул дверцу вертолета и через открытое окошко прокричал человеку в комбинезоне, стоявшему возле шланга подачи горючего:

— Эй, Ахмед! Хватит! Мне нужно лететь!

Ахмед воздел руки к небу:

— Мистер Лерой! Но вы должны расписаться за заправку!

— К черту! Отсоединяй шланг, или я сам вырву его! Одна из машин «скорой» отъехала от здания медицинского центра и направилась к вертолету. Мэннинг пробежался пальцами по приборной доске, сверился с показаниями приборов. Повернув голову, он убедился, что Ахмед убрал шланг и отошел, на всякий случай держа в руках большой красный огнетушитель.

Затем Лерой включил зажигание, открыл дроссельную заслонку и нажал на рычажок стартера.

Послышался пронзительный вой, пятидесятифутовые лопасти винта ожили и начали вращаться — сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, превращаясь в неясный матовый диск. Когда кабину заполнил низкий рокот основного двигателя, Мэннинг бросил взгляд на шкалу датчика температуры выхлопных газов: стрелка, задержавшись на несколько секунд в красном секторе, плавно вернулась в зеленый. Лерой помахал рукой Ахмеду, тот опустил на землю огнетушитель и повернулся к приближавшимся огням.

Старенький пикап «скорой» остановился метрах в десяти от вертолета, на бетонные плиты аэродрома выбралась группа медиков. Ахмед сдвинул дверцу пассажирского отсека и помог разместить в проходе между креслами сложенные носилки. Побросав на пол брезентовые сумки с медикаментами, фельдшеры, среди которых было несколько женщин, забрались внутрь. Руководитель группы, мужчина в расстегнутом твидовом пиджаке с хмурым лицом, делавшим его похожим на встревоженного филина, устроился в кресле второго пилота. Мэннинг протянул ему наушники: без них из-за шума двигателя невозможно было обменяться ни словом.

— Прошу вас, выжмите из машины все, что она может, — сказал мужчина.

— Куда летим?

— На запад. Чуть дальше Гизы, миль пять. На борту было около двухсот пассажиров.

— Господи!

Убедившись, что Ахмед отошел в сторону, Мэннинг полностью открыл дроссельную заслонку. Вой ротора сменился тяжелыми низкими выдохами — вуп-вуп-вуп. Широкие лопасти ускорили вращение, нос вертолета начал подниматься. Грузный «Белл-214» оторвался от бетонной полосы, завис на секунду в воздухе и, увеличивая с набором высоты скорость, растворился в темноте.

Внизу, правее вертолета, раскинулось море огней. Каир. Яркими змейками к центру города тянулись ниточки главных магистралей, кое-где были видны высокие башни отелей, разноцветьем неона поблескивали мосты через Нил. Решетчатая вышка диспетчерской через пару минут осталась далеко позади. Мэннинг направил машину в сторону последних зарниц заката, к вызывавшим ощущение неясной тревоги громадам пирамид, в небе над которыми висело невесть откуда взявшееся темное облако…

Поначалу Лерой принял его за грозовую тучу, однако по мере приближения стало видно: это расползался в небе поднимавшийся из пустыни столб черного дыма. «Черт побери, — подумал он, — да у них там полыхает вовсю!»

О смерти Мэннинг знал не понаслышке. Во Вьетнаме он повидал достаточно трупов — со стороны иногда казалось, что люди спят, но вот только в их головах были аккуратные черные дырочки. Видел он и погибших от взрывов — жутко искореженные человеческие фигуры, у которых отсутствовала рука, нога или голова, встречал напоминавшие кучу тряпья, сплющенные от удара о землю тела разбившихся летчиков. Однако из всех смертей самой пугающей была смерть в огне. Во Вьетнаме, где порой приходилось совершать полеты над джунглями, пилотам выдавали огромные «кольты» сорок пятого калибра с деревянными рукоятками — на случай, если машину собьют. Приятели Мэннинга с удовольствием практиковались, расстреливая пивные бутылки на заборе за столовой, он же не видел в этом никакой необходимости. Лерой знал, для чего предназначен его пистолет. Когда его прижмет штурвалом к спинке сиденья, а кабина уже будет объята пламенем, он может вложить дуло в рот и нажать спусковой крючок, даже не будучи снайпером.

Рассмотрев в основании столба дыма жирные языки огня, он невольно передернул плечами. Даже с высоты можно было различить фюзеляж с высоким Т-образным хвостовым оперением, надувные спасательные трапы, красноватые отблески пламени на крыльях. При мысли о том, что чувствует человек в таком раскаленном пекле, у Лероя засосало под ложечкой. Да поможет им Господь!

Облетая кабину самолета, Мэннинг включил мощный прожектор и направил луч света вниз.

Святый Боже! Их здесь сотни! Как, черт побери, они сумели унести ноги?

В стороне от рухнувшей на землю стальной птицы стояли люди: кто поодиночке, кто группами. Одни прикрывали глаза от поднятого в воздух песка, другие жались друг к другу, родители пытались успокоить детей…

Сидевший рядом с Мэннингом врач указал на размахивавшего руками мужчину в белой рубашке:

— Вон туда! Кто-то из них сильно пострадал.

— Кто-то?! — прокричал в ответ Мэннинг. — Да они все должны были стать трупами!

Поднимая тучи песка и пыли, вертолет медленно опускался. Стоявшие на земле закрыли лица ладонями. Лопасти винта еще не успели остановиться, как мужчина в белой рубашке подбежал к машине и рванул на себя дверцу пилота. Кабину мгновенно заполнил тошнотворный запах горящей резины.

— Быстрее! Ради всего святого! Нам срочно нужен врач! — Голос сквозь рев турбины был едва слышен, на плече мужчины Лерой увидел шевроны командира экипажа.

— Я пилот. Врач рядом!

За спиной Мэннинга медики уже раскрыли дверцы салона и прыгали на песок. Командир обежал нос вертолета, схватил едва успевшего выбраться врача за руку и потянул к сгрудившимся метрах в тридцати людям. Лерой остался в кресле, тупо глядя, как пламя, вырывающееся из разбитых двигателей, лижет хвост самолета.

Внезапно его внимание привлекла черная кожаная сумка, втиснутая между педалями управления второго пилота.

— Эй, док! Ваш саквояж!

— Я здесь!

Мэннинг подхватил сумку и выбрался из кабины. Над головой кружили еще несколько вертолетов, освещая прожекторами стоявшую в молчании толпу.

— Сюда! Быстрее, если можно!

Приблизившись, Лерой передал сумку врачу. Опустившись на колени, тот склонился над стюардессой. Он осторожно приподнял ее веко и посветил фонариком. Черный зрачок не реагировал на свет. С другим глазом было то же самое. Врач передал фонарик Мэннингу и убрал с правого виска девушки пропитанную кровью прядь золотистых волос. В глубокой ране виднелся неровно обломившийся край кости.

— Постарайтесь держать фонарь неподвижно. — Марлевым тампоном врач прикрыл рану, затем аккуратно завернул стюардессу в одеяло и уложил на носилки. — Другие пострадавшие есть?

Вперед выступила невысокая смуглолицая женщина в синем кителе пилота. Ее кисти были в бинтах, сквозь которые проступала кровь.

— Только я. Порезалась об обломки. Больше раненых нет, я проверила.

Врач обвел взглядом помятый фюзеляж, толпу пассажиров, поднимавшиеся к небу клубы черного дыма:

— Вы уверены?

— Да. Слава Богу! Это какое-то чудо, — ответил за нее командир экипажа, следя за тем, как носилки со стюардессой несут к вертолету. — Не повезло одной Джулии. Когда чертов аппарат отключил двигатели, мальчишка в первом классе стоял в проходе между креслами. Она усадила его, но не успела пристегнуться сама, ее швырнуло на перегородку. Я распял бы тех, кто заставил меня взять в полет эту бесовскую штуку.

— Какую штуку? — спросил Мэннинг, поворачиваясь к вертолету.

Увидев эмблему на рукаве его летной куртки, командир ткнул в нее пальцем:

— Ту, что заставила нас рухнуть на землю. Вам бы следовало знать, вы же работаете на них! Все произошло из-за «Дедала». Он не предупредил нас о том, что сошел с ума. Я ничего не мог сделать! Если Джулия погибнет, я своими руками задушу подлеца, который навязал нам этого робота! — В глазах командира сверкала ярость.

Вертолет с золотоволосой стюардессой на борту был готов вновь подняться в ночное небо.