— Внимание, дамы и господа! — прозвучал из динамиков чистый женский голос. — Здесь находится бомба с нервно-паралитическим газом. Взрыв произойдет через тринадцать минут тридцать три секунды. Предлагаю всем покинуть площадку. Минимальное безопасное расстояние — два километра.

Объявление было повторено на нескольких языках. Послышались крики.

— Ради Бога, Мария! Зачем тебе это? — воскликнул Гилкренски.

— По данным компьютера, контролирующего ход шоу, на площадке сейчас тысяча двести пятьдесят три человека, — спокойно ответила Мария. — В соответствии с законами Азимова я не могу допустить, чтобы они пострадали.

Люди в панике устремились на стоянку. Заревели двигатели машин.

— Какие будут предложения? — спросил Тео.

— Осталось двенадцать минут пятьдесят секунд, — объявила Мария.

— Скажите, сэр, — обратился к Гилкренски Кроуи, указывая на экран сканера в том месте, где от детонатора тянулся тонкий проводок к взрывчатке, — нельзя ли воспользоваться лазером?

— Он в пирамиде.

— Проще подняться в воздух на вертолете и сбросить бомбу в пустыне, — взмахнул здоровой рукой Мэннинг. — За десять минут я буду черт знает где.

— Что скажете, майор?

— Во всяком случае, это менее рискованно, чем пытаться вскрыть взрывное устройство лазером. Но как мистер Мэннинг одной рукой справится с вертолетом?

— За штурвал сяду я, — непререкаемым тоном заявил Тео.

— Тогда я полечу с вами.

— Вам виднее. Лерой, в кабину! Покажешь, куда лететь. Джеральд, останешься с «Минервой». Жизнью за нее отвечаешь!

— А как быть с профессором?

— Не выпускай его до моего возвращения из домика. Подхватив чемоданчик с бомбой, Гилкренски бросился к вертолету.

Прячась в тени будки сторожа на автомобильной стоянке, Юкико поднесла к глазам крошечную панель дистанционного управления. Мигающие цифры на дисплее указывали, что до взрыва осталось чуть более тринадцати минут. Она ощупала защитную маску и баллончик с воздухом. Двенадцать с половиной минут…

В этот момент Юкико увидела, как из лаборатории выбежал мужчина с чемоданчиком. Гилкренски! Но что у него в руке — «Минерва»? Бомба? Не отключить ли таймер?

За ним устремились еще двое. Через мгновение раздался вой вертолетного двигателя. Так у них «Минерва» или бомба?

Под прикрытием темноты Юкико сделала несколько шагов в направлении домика. У раскрытой двери стоял эль-Файки, за ним был виден телохранитель, в его руке, похоже, оружие. Рядом, на столе, светился экран. «Минерва»!

Юкико оглянулась на вертолет. Какую из двух целей выбрать? Следуя велению профессионального долга, она обязана была дождаться, пока машина поднимется в воздух, отвлечь внимание охранника и завладеть компьютером. Если же она хочет отомстить за смерть родителей, то необходимо действовать иначе.

Юкико вытащила из-за пояса пистолет. Оружие примитивное, но задачу свою оно выполнит. Хватит одного выстрела.

Положив чемоданчик с бомбой на сиденье второго пилота, Тео надел наушник. Мэннинг и Кроуи устроились за его спиной. Лопасти винта набирали скорость.

— Двенадцать минут до взрыва, — услышал Гилкренски в наушнике голос Марии. — Толпа рассосалась, Тео. Можешь взлетать.

Гилкренски потянул на себя ручку дроссельной заслонки, и «джет-рейнджер» медленно оторвался от земли.

— Смотрите, сэр!

На раме шасси кто-то стоял.

Дверца со стороны второго пилота распахнулась — в черный чемоданчик судорожно вцепились пальцы профессора эль-Файки.

— Профессор! Нет! — попытался оттолкнуть его руку Кроуи. Справа Гилкренски увидел искаженное ненавистью лицо египтянина. Где-то в темноте прозвучал выстрел. Эль-Файки ввалился в кабину и рухнул прямо на рычаги управления. Майор потянулся за оружием, но машину качнуло, рама шасси задела землю, и пистолет выпал из его руки.

Раздался второй выстрел. По ветровому стеклу поползли струйки горячего моторного масла. Ровный шум двигателя сменился надсадным воем.

— Святый Боже! — выкрикнул Мэннинг. — Док, на землю! Мы сейчас взорвемся!

Быстро открыв дверцу пилота, подбежавший к машине Макгуайр перетащил через колени Гилкренски тело профессора эль-Файки.

Правой рукой Тео схватил черный чемоданчик, потянул на себя, но тот застрял между педалями управления. Еще одно усилие — и Гилкренски спиной вперед вывалился из кабины на землю. Над его головой раздался оглушительный скрежет: из трубопровода вытекло все масло. Джеральд успел оттащить Тео на несколько метров в сторону, и тут с ужасающим грохотом ось винта сломалась, как спичка. Нож лопасти тяжело вонзился в песок рядом с ногой Макгуайра. Чуть в стороне Тео услышал глухой удар.

— Майор!

— Он, похоже, мертв! — выкрикнул телохранитель.

— Тео! Тео! Ты цел?

Сквозь клочья дыма Гилкренски пытался рассмотреть неподвижно лежавшую фигуру.

— Со мной все в порядке, Мария. Кто стрелял?

— Не знаю. До взрыва осталось десять минут пятьдесят секунд.

— Что мы можем сделать?

— Дорога блокирована машинами и автобусами. Наш единственный шанс — доставить бомбу к лазеру в погребальной камере царицы. Там я смогу перерезать проводок, который идет от детонатора к взрывчатке.

— А если не удастся?

— Во всяком случае, масса каменных блоков поглотит силу взрыва и замедлит распространение газа.

Гилкренски повернул голову. Слабый ветерок относил полосу дыма к юго-востоку, метрах в ста от автомобильной стоянки высилась громада пирамиды.

— Макгуайр, прикроешь меня. Стрелявший где-то рядом!

— Понял вас, сэр!

Прижимаясь к земле, Юкико проклинала эль-Файки, из-за которого ей пришлось стрелять второй раз. Она видела, как пилот вертолета тащил к лаборатории майора. Сквозь открытую дверь можно было различить голубоватый экран «Минервы». Японка проверила магазин — три патрона. Этого более чем достаточно.

Метрах в десяти от рухнувшего вертолета с земли поднялся мужчина и, чуть прихрамывая, быстро направился к пирамиде. Локтем он прижимал к себе черный чемоданчик. Через мгновение в темноте возникли очертания другой фигуры, с тяжелым автоматическим пистолетом в руке. Ага, второй охранник, ирландец Макгуайр.

Оглянувшись, Джеральд бросил взгляд на забытый компьютер и, поколебавшись мгновение, устремился следом за Гилкренски.

Юкико лежала на земле, не в силах отвести взгляд от широко раскрытой двери. Там, на столике, лежала вещь, ради которой Гитин Фунакоси пожертвовал родной сестрой, обрек ее на позорную связь с иностранцем, на добровольную смерть. От этой вещи зависело будущее «Маваси-Сайто».

Но сейчас в темноту уходил тот, кого она поклялась уничтожить, кто должен был своей жизнью заплатить за гибель отца!

Пальцы сжимавшие оружие, разжались. Пистолет ей больше не понадобится. Гилкренски примет смерть от вакидзаси.

Поднявшись, Юкико неслышной тенью метнулась в сторону пирамиды.

Бежать по незнакомому склону было трудно: одно неверное движение — и он подвернет ногу. Такого Макгуайр позволить себе не мог — ведь где-то в темноте прятался неизвестный стрелок. Добраться бы до пролома в стене первым! Тогда он устроил бы убийце засаду, как много раз делал дома, на островах.

— С вами все в порядке, сэр?

В наушнике послышался хриплый голос Гилкренски:

— Да, Джеральд. До входа несколько ярдов…

— Жмите вперед, я задержу его здесь!

На секунду Макгуайр остановился: слишком много вокруг предательских теней, из-за любого каменного блока может выпрыгнуть враг. Краем глаза он заметил, как Тео нырнул в пролом. Ну же, еще немного!

Чуть ниже дыры в стене Джеральд замер.

«Хвала Господу, кажется, я его опередил», — подумал он.

Движение справа Макгуайр не увидел, а скорее почувствовал. Тень от камня изменила форму… Или это ему показалось?

Пригнувшись, он медленно двинулся к входу. Был бы сейчас под рукой прицел ночного видения, фонарик, факел — что-нибудь, чтобы рассмотреть грозящую опасность!

Последний шаг — и Джеральд уже стоял спиной к пролому, вглядываясь в каменные уступы. У горизонта полыхало море огней — Каир.

Тишина. Такая же тишина царила над дорогой в Окнаклой. Но тогда он успел первым выпустить пулю — в свою любимую…

— Доктор Гилкренски! Сэр!

— Слышу тебя, Макгуайр. Уж слишком тесен проход! Сколько до взрыва, Мария?

— Десять минут и десять секунд, Тео.

— У вас еще есть время, сэр. Поставьте чемоданчик перед лазером, и назад!

— За нами кто-нибудь следовал?

— Ни души, сэр. Видимо, не решились.

— Почаще оглядывайся, Джеральд!

«Спина у меня прикрыта целой горой, — подумал Макгуайр. — Уж если о чем-то тревожиться, так это…»

Удар из темноты оказался настолько неожиданным, что ответить на него он не успел. Локоть правой руки отвратительно хрустнул, оружие выпало. От чудовищной боли перехватило дыхание.

Силы Господни!

Джеральд понимал, что нападавший вот-вот нанесет второй удар. Стиснув зубы, он ждал. Безоружного, со сломанной рукой, его могла выручить лишь хитрость. В висках громко стучала кровь.

В волосы вцепились чьи-то железные пальцы, потянули назад голову. На фоне усыпанного звездами неба блеснула сталь. Конец?

Для удара левым локтем потребовалось все его самообладание. Послышался короткий сдавленный стон, и Макгуайр успел выпрямиться, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу.

Но было уже поздно.

Грудь прожгло ощущение ледяного холода. Прямо перед собой он увидел глаза.

Это женщина!

Щеки коснулось ее дыхание.

Макгуайр попытался поднять руку, прикоснуться к загадочной темной фигуре. Колени его подогнулись, и он грузно осел на каменную плиту.

Юкико столкнула ногой тело охранника вниз, спрятала в ножны вакидзаси и повернулась к пролому. Да, она недооценила противника, боль в ребрах — лучшее тому доказательство. Ничего, это даже полезно, больше ее не застанут врасплох.

Пробравшись по низкому и узкому пролому в коридор, она остановилась. Впереди в тусклом свете электрических ламп мелькнула фигура Теодора Гилкренски.

— Теперь ты мой! — едва слышно выдохнула Юкико. — Обратной дороги для тебя не существует.

Она уже двинулась вниз, когда в коридоре внезапно погас свет.

— Мария! — обратился к компьютеру Гилкренски. — Что это ты сделала?

— В пирамиде посторонний, Тео. Макгуайр на мои запросы не отвечает. Не знаю, жив ли он.

— Господи, неужели и он…

Том Харгривс, Билл Маккарти, майор, а теперь — Джеральд!

— Но зачем было выключать свет?

— В темноте вошедший в пирамиду не увидит тебя, я же с помощью термальных датчиков, которые майор Кроуи установил для розысков профессора Маккарти, без труда определяю, где ты. Поторопись! В твоем распоряжении девять минут и пять секунд. В погребальную камеру царицы необходимо попасть прежде, чем заряд статического электричества отключит видеокамеры.

— Но я ничего не вижу.

— Положись на меня.

Гилкренски физически ощущал тяжесть тысячетонной каменной массы у себя над головой. Доски на полу коридора были уложены неровно, идти по ним быстро он не мог. Касаясь рукой стены, он осторожно двинулся вперед и, чтобы не поддаваться панике, чуть ускорил шаг.

— Отлично, Тео. Старайся не сбавлять темп.

— Как я узнаю, где поворот к камере?

— До него не более пятнадцати ярдов.

— А что посторонний?

— Он еще у входа. Нет, направился за тобой, и, боюсь, довольно проворно.

Пол под подошвами ботинок Гилкренски стал ровнее, рука его уверенно заскользила по стене. Главное — сосредоточиться и не останавливаться! Глаза лучше закрыть — что толку всматриваться во мрак?

Не найдя опоры, левая нога опустилась в широкую трещину между досками и застряла. Лодыжку пронзила острая боль. Теряя равновесие, Тео инстинктивно выставил вперед руки. Чемоданчик упал на каменную плиту сбоку от деревянной дорожки и с едва слышным шорохом скользнул вниз…

По разнесшимся в темноте звукам Юкико поняла, что произошло. О бомбе не стоило и думать: устройство отключения таймера находилось под рукой. Царившая вокруг тьма была ее союзником. Сколько боев провела Юкико в Киото с непроницаемо-черной повязкой на глазах!

Расслабившись и обретя окончательную уверенность в успехе, она пошла в сторону источника звуков.

— Ты цел, Тео?

— Да. Подвернул лодыжку и выронил чертов чемоданчик!

— Найди его! До взрыва всего восемь минут!

Гилкренски высвободил ногу, уселся и дотронулся пальцами до стены. Мозг молнией пронзила мысль: а где, собственно говоря, верх? Где низ? Дьявол! Где?!

Откуда-то изнутри поднималась волна страха. Захотелось заползти в ту же трещину. Пусть все кончится!

В кромешной темноте послышался почти неразличимый шорох. Что ж, теперь хотя бы ясно, с какой стороны приближается опасность — из-за спины, сверху.

Подняв руку, чтобы ощупать стену, Тео увидел на пальце смутный отблеск обручального кольца.

Кольца?

— Мария! Ты где-нибудь включила свет?

— Нет, Тео. Но сейчас двадцать часов двадцать девять минут, уровень энергии в крипте начал возрастать. Возникает мост Эйнштейна — Розена, и остановить этот процесс я не в силах.

— Но меня заметит человек наверху!

— Сомневаюсь. Свет просачивается снизу. На полу коридора тебя абсолютно не видно.

— Где он?

— Уже недалеко. Стоп! Он пропал!

— Куда?

— По-видимому, направился в погребальную камеру. В нисходящем коридоре термальных датчиков нет, а освещенность пока слишком мала для видеокамер, установленных в других помещениях.

— Тогда включи свет!

От вспыхнувших лампочек глазам на мгновение стало больно. Прищурившись, Гилкренски осмотрелся. Черный чемоданчик лежал на расстоянии вытянутой руки.

— Нашел!

— Хорошо, Тео. Постарайся двигаться побыстрее. Проход в погребальную камеру царицы у тебя за спиной.

— Там же кто-то есть!

— Нет. Преследователь, должно быть, свернул в главную галерею. Там мы никакой аппаратуры не устанавливали. Поверни налево, иди к свечению.

Золотистые лучи становились ярче. Гилкренски схватился за скобы, вбитые в стену у прохода к погребальной камере, заглянул в него. Проход был пуст.

— Мария! Где он?

— Пока не знаю, Тео. Поторопись. Через три минуты мост Эйнштейна — Розена отключит всю электронику, и я не смогу управлять лазером.

— Понял. Что, если я просто брошу чемоданчик здесь?

— У тебя не будет времени добраться до выхода. Единственный способ спастись — это разрядить бомбу.

Припадая на поврежденную ногу, Гилкренски устремился по проходу дальше. Через несколько футов туннель разделился: вниз и влево уходил узкий коридор, вправо — главная галерея, где, по словам Марии, скрылся преследователь. Тео двинулся к камере царицы, навстречу золотистому сиянию. Еще два шага, и он смог выпрямиться во весь рост.

— Быстрее, Тео. Пульсация нарастает.

Он ступил в камеру. Почти в самом ее центре стоял горнопроходческий робот с зажатым в манипуляторе лазером. Из идеально круглого отверстия в противоположной от входа стене нежно струился теплый, по-домашнему зовущий к себе свет.

— Энергетический всплеск произойдет менее чем через шестьдесят секунд! — доложила Мария. — Поставь чемоданчик на пол перед лазером.

Гилкренски отбросил в сторону петли проводов и склонился, устанавливая чемоданчик.

Тьма в стенной нише вдруг сгустилась, в золотистом сиянии возникла черная фигура, и через мгновение от сокрушительного удара по голове перед его глазами поплыли радужные круги. На каменные плиты с мягким стуком упал наушник с микрофоном.

Тео попытался подняться на колени, но в позвоночник ему уперлось чье-то колено, вцепившиеся в волосы пальцы с нечеловеческой силой задрали голову вверх.

Доктор Теодор Гилкренски превратился в слабого, беспомощного ребенка.

— В чемоданчике бомба! — прохрипел он.

— Только от меня зависит, когда она взорвется. Сначала нам нужно разрешить одну проблему, — прозвучал женский голос.

— Кто… вы?..

— Прозвище Бонбон вам о чем-нибудь говорит, доктор Гилкренски?

Тео ощутил, как его сердце сжимает когтистая лапа первобытного страха.

— Джессика?

— Угадали, доктор. Ваш друг, коллега и бывшая любовница Джессика Райт. «Бонбон» она избрала паролем для своего компьютера, правда? Так назывался кондитерский магазинчик ее отца. Я хочу, чтобы перед смертью вы узнали, какую неоценимую услугу оказала мне Джессика Райт.

— Кто… вы?

Юкико сбросила на плечи капюшон.

— В Японии меня зовут Юкико Фунакоси, а отцом моим был Сэмюэл Ротсэй. Его вы тоже знали?

Голова Гилкренски запрокинулась еще дальше. Из наушника на полу донесся едва слышный голос Марии.

— Вы погубили мою семью. Ваша ложь обрекла на смерть мою мать, обманом вы попытались захватить контроль над корпорацией моего отца. У вас нет чести. А у него она была! Вот этим мечом он лишил себя жизни, и этот же меч сейчас оборвет вашу!

Где-то над головой Гилкренски услышал ужаснувший его звук — женщина достала меч из ножен.

— Но прежде вам придется испытать еще большую боль и узнать, каким образом Джессика Райт продала мне вашу душу. Ведь это она направляла все мои действия!

— Она не могла…

— Это получалось у нее просто великолепно. Она сгорала от ненависти к вашей жене. А за то, что Джессика помогла мне обойти все предпринятые вами меры безопасности, я убила Марию. И убила ее с радостью — зная, какое страдание доставит вам ее смерть. Отец погиб у меня на глазах, доктор Гилкренски, и погиб из-за вас. Что испытали вы, глядя в пламя, которое пожирало вашу жену?..

Жуткий, нечеловеческий крик ударил из висевших на стенах динамиков. На долю секунды поднятый над головой Тео вакидзаси повис в воздухе, и в это мгновение тонкий, ослепительно красный луч лазера ударил в державшую его руку, с хирургической точностью вскрывая кожу, мышцы, сухожилия и вены.

Гилкренски ощутил на шее струйки горячей крови. С сухим стуком упал на каменный пол ставший бесполезным клинок. Голова Тео высвободилась из захвата, он приподнялся на колени, нащупал у ног наушник, склонился над чемоданчиком — осталось тридцать секунд…

— Мария! Лазер! Перережь проводок!

— Тео! Я ничего не вижу! Мост Эйнштейна — Розена… Окончание фразы заглушил треск статического электричества.

Цифры продолжали бег: 27… 26… 25… От стены, где, скорчившись, сжимая правую руку левой, лежала Юкико, донеслось:

— В кошельке на груди… под локтем… пульт дистанционного управления…

Гилкренски без колебаний откинул пропитавшуюся кровью полу ее костюма, нащупал острые кусочки пластмассы.

— Он разбился!

— Тогда мы умрем вместе! Это… карма… воздаяние за то, что мы друг другу сделали…

Погребальную камеру заполнил яркий пульсирующий свет. Тео невольно повернул голову к крипте: неужели он и в самом деле видит мост в прошлое? Перед глазами мелькнули лица Мэри Энн Фоули, Джессики, Билла Маккарти…

Внезапно Гилкренски понял, что знает, чем являлся странно изогнутый кусочек алюминия, знает, почему четыре тысячи лет крипта простояла запечатанной. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли в ноге, он подхватил черный чемоданчик и шагнул навстречу сияющему золотому диску, к воротам в бесконечность…

Цифра «три» на колесике сменилась двойкой, отдаленным эхом прозвучали в ушах чьи-то голоса… раздался низкий, потрясающей мощи звук…

Когда Тео пришел в себя, свечение уже ослабевало.

— Тео! Тео! Ты меня слышишь?

Он с трудом поднял голову и осмотрелся: робот, видеокамера, динамик, лужа крови у ниши в стене и сверкающий короткий меч на полу.

— Где женщина, Мария? Где Юкико?

— Я не знаю, — прозвучало в наушнике. — Кто-то отключил питание от установленных в пирамиде камер и динамиков.

— Это она! Чтобы иметь возможность скрыться! Что ты с ней сделала лазером, Мария? Она выживет?

— Если не потеряет слишком много крови, — с едва слышным сожалением ответила Мария. — Я знаю, что нарушила законы Азимова, но другого способа предотвратить твою гибель не было.

— А вопль?

— Какой вопль?

— Тот, который я услышал перед тем, как вспыхнул лазер. Мне показалось, от ярости кричала женщина. Не ты?

В наушнике раздался треск электрических разрядов.

— Видимо, это было воздействие неизвестного поля, Тео. Я бы советовала тебе как можно быстрее выбираться из пирамиды. Египетские власти наверняка захотят узнать подробности происшедшего, а ведь завтра ты должен быть в Лондоне, правда?

— Правда. — Гилкренски поднял с каменных плит меч, завернул его в оставленный Юкико капюшон. — Нам нельзя опаздывать.