Со всей этой сумятицей и шумом по поводу новой эпохи Золотого времени и городом, который построит Ник, Кэтрин поняла, что про нее все забыли. Взрослые Хранители оживленно обсуждали, спорили. Честно говоря, она не возражала. Это даже делало ее счастливой, напоминая о тех временах, когда Омбрик и Северянин не могли удержаться от дискуссии. Кроме того, наблюдать за тем, как беседует Кролик в своей специфической манере, всегда очень увлекательно. Он был настоящим энтузиастом, пока дело касалось шоколада и яиц. Выйдя из задумчивости, девочка обнаружила, что разговор давно перетек в другое русло. Банниманд рассуждал, что ему надо попробовать приготовить новый сорт конфет.

– Сладости несут в себе величайший философский и целебный потенциал, а соответственно могут послужить на благо Золотому времени, – произнес Кролик.

Жители Сантофф Клауссена без умолку болтали о потрясающих инновациях и технологиях нового города. Дети поддались всеобщему возбуждению и не находили себе места. Саша и Уильям-самый младший подошли к Кэтрин.

– Как думаешь, что все это значит? – спросила ее Саша.

Маленькая Хранительница на мгновение задумалась, а затем ответила:

– Это значит, что нам предстоит изобрести множество новых интересных штук, а еще больше – построить и сделать.

Глаза ребят расширились, когда они попытались представить, какое увлекательное будущее их ждет. Словно прочитав их мысли, Кэтрин добавила:

– Все будет… по-другому.

Прежде чем дети успели попросить объяснений, девочка поймала взгляд Лучика, направленный на нее. Светящийся мальчик полетел в сторону самой высокой башни ламадария, и Кэтрин бросилась за ним, необычайно волнуясь. С некоторого времени она перестала чувствовать его дружбу. Точнее, вообще ничего не чувствовала, словно он стал для нее чужим.

Ступени на колокольню оказались круче и отвеснее, чем Кэтрин себе представляла, поэтому подъем занял долгое время. Компас Северянина, который девочка не снимала с тех самых пор, как он подарил его, оттягивал шею, качаясь взад и вперед, и всячески раздражал. Но Хранительница не стала его снимать и без остановки продолжала восхождение.

«Надеюсь, Лучик не улетел», – подумала она, преодолевая подъем и выглядывая на площадку на вершине колокольни. Через последние ступеньки Кэтрин практически перепрыгнула. Сквозь арочное окно девочка увидела друга, который сидел к ней спиной и смотрел вниз. Она обратила внимание, что голова его практически уткнулась в колени – так низко он ее повесил. Свет, исходящий от алмазного клинка, теперь еле мерцал. Впервые за последние дни удалось почувствовать настроение светящегося мальчика – он был очень-очень грустен. Не удавалось вспомнить, чтобы друг так грустил. Кэтрин подошла ближе и заметила, что светящийся мальчик что-то держит в руках. Осторожно, беззвучно она вскочила на парапет, на котором он сидел, и придвинулась. В руке Лучика лежало нечто крохотное, разглядеть все еще не получалось. Тогда девочка придвинулась и ахнула – на ладони ее друга сверкала… слеза. Одна-единственная слеза.

Внезапно Лучик сообразил, что больше не один. Он молниеносно вскочил на ноги, чем немало удивил Кэтрин. Девочка последовала его примеру, а затем… неожиданно замерла, покачалась, расставив руки для равновесия. В следующее мгновение она сорвалась и камнем полетела вниз…