Самолет приземлился в Лос-Анжелесе в понедельник, через неделю после моей встречи с Алексис. К несчастью, неделя после нашего ланча была для меня настоящим адом. У было два дела, одно я упустила, одно нет. То, за которое взялась, я все-таки выиграла. Ну, если можно сказать «выиграла» о гражданском деле. Ты просто стараешься не упасть лицом в грязь.

Слушание было запланировано на пятницу, так что пропустить его я никак не могла. Но на следующей неделе с расписанием было помягче, и мне удалось уладить дела с парой моих новых клиентов полюбовно. Я упаковала вещи, поручила Мэдди маминым заботам и утром в понедельник улетела в ЛА.

Я не говорила с Райаном, ему наверняка нельзя пользоваться телефоном в больнице. Да и, если честно, я хотела сделать ему сюрприз. Алексис дала мне его номер пациента, так что я в любом случае могла попасть к нему.

Я прибыла в Лос-Анжелес, и меня поразило то, что я там увидела. Было начало ноября, дома листья уже опали, и температура редко поднималась выше 10-15 градусов. А здесь деревья еще стояли зеленые, и на улице было градусов двадцать тепла. Не пляжная, конечно, погода, но и не Канзас-Сити, в любом случае. Я взяла с собой пару свитеров, и не пожалела. В зданиях кондиционеры работали, но на улице все-таки было прохладно. Особенно вечером, но я привыкла к такой погоде у себя на Среднем Западе.

Я воодушевилась, увидев пальмы и бугенвиллии (Примеч. вечнозеленые растения), которые у нас в Канзасе не росли. Им нужно было тепло круглый год, и они могли запросто погибнуть при низких температурах. Пурпурное снежное дерево с гроздьями лиловых цветов, тоже цвело, и его цветам как раз нужна была такая ненавязчивая южно-калифорнийская прохлада. Казалось, везде зарождается новая жизнь, тогда как у меня дома все умирало и отцветало, готовясь прийти в себя только следующей весной.

Это было несколько обескураживающе. Я думала, что увижу голые деревья. Это то, к чему я привыкла, то, что мне нравится. А это место казалось похожим на страну Оз.

Я приехала в отель, тоже оплаченный Алексис, и его стоимость она тоже отказалась с меня спрашивать.

Это был пятизвездочный отел в спальном районе, похожий на пентхаус. В нем был, наверное, квадратный километр площади. Два телевизора с плоским экраном, джакузи в одной из комнаты и две ванных комнаты, отделанных мрамором и камнем. В каждой из них была огромная ванна.

Была еще просторная гостиная с хрустальной люстрой под потолком. На стенах висели работы в стиле Тамары Лемпицки, одной из моих любимых художниц конца 20-х годов прошлого века. (Примеч. польская и американская художница, автор известной картины «Прекрасная Рафаэла»). Я прилетела первым классом, и Алексис оплатила мне такси из аэропорта, так что все мое путешествие было целиком оплачено из ее кошелька.

Наверняка, все это встало тысяч в пятнадцать долларов, особенно если учесть, что ночь в этом номере стоила тысячу, а забронирован он для меня был на неделю.

Я призналась себе, что нервничаю при мысли о встрече с Райаном. Прошел уже месяц. Как он поведет себя со мной? Как я должна буду повести себя с ним? Как вообще все будет? Я знала, что он в депрессии, Алексис сказала мне.

Но обрадуется ли он мне? Алексис сказала, что Райан хочет, чтобы я приехала, и делала она то, что делала, только по одной причине — для него.

Я попыталась немного успокоиться, прежде чем спуститься вниз, где меня уже ждал арендованный Алексис «Вольво». Она позаботилась обо всех моих желаниях и нуждах.

Я приехала на место как раз к пяти часам — там в это время начиналось время посещений. Заведение выглядело просто шикарно, на пять звезд — подстриженные газоны, бассейн, спа, конюшня. Я не ошиблась, предположив, что в таких местах, должно быть и отдыхали звезды, когда они «устали» и «вымотались». Я всегда восхищалась тем, как Кэтрин Зета Джонс признает свою болезнь, без ложных оправданий. Она не говорила, что она устала или вымотана, она просто боролась с биполярным расстройством, и мир знал об этом. Никакой лжи.

Газоны были красиво и тщательно пострижены, рядом журчал ручей, стояли скамейки и столы для пикников. Я огляделась, надеясь, что мы с Райаном сможем побеседовать здесь.

Я надеялась на лучшее, но готовилась к худшему.

Я надеюсь, это оправдает твои вложения, Алексис.

Я подошла к стойке администратора.

— Хм, я хотела бы увидеть пациента номер 23897, - сказала я.

Она посмотрела в списке.

— Мисс Сноу.

— Да, — это был хороший знак, Райан внес меня в свой список возможных гостей.

— Пожалуйста, могу я увидеть ваши документы? — я протянула ей канзасское водительское удостоверение. — А еще что-нибудь?

Я подала дебетовую карту.

— Спасибо, — она нажал на кнопку, открывая мне дверь. — Комната 324.

Я надеялась, что это не будет не вовремя. Я чувствовала, как трясутся у меня коленки, когда я шла к комнате 324.

Это была отдельная комната, покрытая плюшевым ковром, с диваном, плоским телевизором и королевских размеров кроватью. Это была обычная комната, и дверь ее была открыта. Но Райана не было.

Я вздохнула, потом уселась на диван и стала ждать.

Он пришел где-то через полчаса. Я поднялась, когда Райан появился в комнате. Он выглядел уставшим, одет был в джинсы и голубую футболку, которая придавала оттенок синевы его голубым глазам. Я глубоко вздохнула, ожидая его реакции на свое появление.

Без единого слова Райан закрыл за собой дверь, подошел ко мне и прижал меня к себе.