Где-то через месяц после моего возвращения, в предрождественские дни, все снова изменилось. Я пришла домой рано и увидела, что огни в доме не горят. Наверное, выбило пробки. Я спустилась на цокольный этаж и попыталась найти их сама. Не хотелось звонить Райану и отвлекать его от работы. Уже было темно, несмотря на то, что время было всего 4:30, так что мне пришлось использовать фонарик, чтобы освещать путь по дому.

Не найдя ничего в подвале, я поднялась на чердак, светя фонариком перед собой. Наткнувшись на школьный альбом Райана, я замерла. Я всегда любила разглядывать школьные альбомы, и этот меня, тем более, заинтересовал.

Я прочла на корешке его имя. Страниц было много, Райан активно участвовал в школьной жизни. Я открыла страницу наугад — там были его достижения. «Самый популярный». «Самый красивый». «Самый спортивный». «Самая милая пара» - на этой последней были изображены он и Алексис. Я пролистала страницы и увидела фотографию футбольной команды, где он был капитаном, и отдельно его фото для команды гребцов. А я и не знала, что он был гребцом. Он был на фотографии в короне короля осеннего бала и короля выпускного. Я посмотрела на Алексис на фото рядом с ним. Она была капитаном команды черлидерш и осенней королевой.

Я закатила глаза. Если бы Райан встретил меня в высшей школе, он даже не обратил бы на меня внимания. Даже на выпускном. Если бы, конечно, меня туда хоть кто-то решился пригласить. Меня не приглашали на праздники. Ни разу. Каким-то образом осознание того, что он был самым популярным автором в школе, заставило меня ощутить что-то вроде гордости. Если он был популярным, значит, его все любили. Я знала, что по-настоящему популярным можно стать, имея много друзей — так популярные и получали свои голоса на балу и прочее. Если ты будешь вести себя как козел, школа не будет за тебя голосовать. Вот и все дела.

Конечно, Райан был со всеми мил. Он таким и остался.

Я вздохнула, оглядывая чердак. Пробки должны быть где-то здесь.

Но я снова застыла на месте, наткнувшись лучом фонарика на картины, нарисованные акварелью. Они стояли у стены: одни изображали огромные дворцы, с озерами перед ними. У дворцов были высокие башни и фасады. Это напоминало мне английские замки, которые я видела на фотографиях. Я взглянула на оборотную сторону. «Корк, 1994».

Другие картины изображали красивую темноволосую леди с зелеными грустными глазами. На некоторых картинах леди обнимала красивую девочку. На других — мальчика и девочку. Мальчик был похож на Райана. Я пригляделась. Леди тоже напоминала Райана. Картина была очень мастерски нарисована, как будто бы настоящим художником.

Были еще картины, более абстрактными. Какие-то в сюрреалистическом жанре, какие-то представляли собой образцы кубизма. Некоторые сюрреалистические очень напомнили Сальвадора Дали, Макса Эрнста, Френсиса Бекона. Работы кубистов напоминали Пикассо, Жоржа Брака, Хуана Гриса. Были картины и в других жанрах.

Разглядывая картины, я замерла, чувствуя, как запнулось сердце. На некоторых была я!

Я протерла глаза, не веря тому, что вижу.

Это были портреты, сделанные с фотографий. На одном я была в рыбацкой шляпе и с улыбкой на лице. На другой — ехала на лыжах. На третьей — на заднем дворе, любовалась цветами. Я не помнила такого фото. На четвертом портрете я спала на диване. Я не помнила, чтобы Райан меня фотографировал спящей.

Я растерялась, разглядывая себя, и даже забыла, зачем я пришла сюда.

И вот до ушей донеслось жужжание мотора. Дерьмо! Я выскочила с чердака, заперла дверь и сбежала вниз. Быстро уселась в гостиной на диван, запыхавшись и держа в руках фонарь.

— Эй! — окликнул Райан. — У нас намечается ужин при свечах?

Я откликнулась.

— Я здесь. В гостиной. С фонариком.

— Что случилось?

— Не знаю. Электричества нет. Может, пробки выбило.

— Ладно, ясно. А ты смотрела?

— Нет, я не знаю, где тут пробки.

— Я показал их тебе в первый же день, как ты въехала, глупая. Дай мне фонарик.

Он забрал фонарь и пошел по коридору. В конце его была маленькая дверца, а за ней находился щит с пробками. Он щелкнул переключателями, и свет зажегся. Тут же знакомо загудел холодильник.

— Ну, в следующий раз я их найду.

— Ты должна была найти их в этот раз, не очень у тебя хорошая память, правда?

— Наверное.

Он округлил глаза и наклонился ко мне.

— Где ты витаешь?

Я пожала плечами.

— Запомню, сказала же.

— Ну, ладно, — он подошел к холодильнику и открыл его. — Так, все уже подтаяло.

Райан повернулся ко мне.

— Надеюсь, ничего не испортится. Давай-ка где-нибудь поужинаем.

Я радостно улыбнулась. Обожаю, когда мы куда-нибудь выходим, особенно, если это случается спонтанно.

Мы решили поехать в мексиканский ресторан. Выпив пару «маргарит», я все-таки решилась спросить его о матери.

— Знаешь, а ты совсем мало говоришь о своей маме. Какая она?

Он уставился куда-то вдаль.

— Мама была прекрасной женщиной. Она и осталась такой. Красивый голос, и она всегда смешила меня. Она была очень заботливая, очень ласковая, очень умная, очень веселая, — он посмотрел на меня. — Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно. В том смысле, что ты рассказываешь мне об отце. Но о твоей маме мы не говорили.

Он выглядел чуть раздраженным. Меня это удивило.

— А как она выглядела?

— Красивая. Черные волосы, зеленые глаза. Как кинозвезда.

Я подумала о женщине на картине. Черные волосы, зеленые глаза. Красивая, как кинозвезда. Наверняка это был ее портрет.

Райан сменил тему.

— Итак, расскажи мне, почему ты не смогла найти щит с пробками?

Он приподнял брови, глядя на меня в ожидании.

— Я не знаю, просто забыла, где он.

— Ты не искала?

— Искала, конечно. Смотрела на цокольном этаже.

— А где еще?

— Нигде, — солгала я.

Я раздумывала над тем, как повернуть разговор в нужное русло. Райан не горел желанием делиться информацией о матери. Я даже не знала бы о ее существовании, если бы не проблемы Райана.

— Ну… Ты не очень догадлива, как видно, — сказал он скептически.

Подошла официантка с заказом. Я поела чилереллено (Примеч. мексиканская закуска из перцев), Райан заказал креветки фахитос.

Этой ночью Райан раздел меня, покрывая поцелуями мою шею.

— Думаю, я готов, — сказал он.

Мое сердце пропустило удар. Мы не занимались любовью с той самой ночи в отеле, когда он взбесился. Мысль о том, что это может повториться, меня нервировала. Я повернулась, и он стал меня целовать, медленно, но страстно. Он снял брюки, я оставалась в футболке и в нижнем белье. Его тело было прекрасно. Он сбросил несколько килограммов во время лечения из-за потери аппетита, но теперь снова набрал их и стал выглядеть еще сексуальнее. Он медленно стянул с меня трусики, укладывая меня на шелковые простыни. Потом снял свои боксеры, высвободив твердый член. Я вздохнула. Он казался таким прекрасным. Я так давно не была с ним.

Райан жадно поцеловал меня, проникая внутрь пальцами. Я почувствовала, что буквально теку от его движений. От моих соков он еще больше возбудился. Я раздвинула ноги, и он вошел в меня, глубоко, до конца, одновременно целуя. Рука Райана оказалась в моих волосах, мои ногти впились в его покрытую мускулами спину. Я нащупала рукой его ягодицы и аккуратно проникла пальцем в анус. Райан застонал, жадно впившись ртом в мою грудь, затрясся и упал на меня, тяжело дыша.

— Прости. Я не выдержал. Получилось… быстро.

Но я все рано получила оргазм.

Потом он ухмыльнулся.

— Давай, теперь позаботимся о тебе.

Он взял меня на руки и уложил на одеяло перед камином. Мы были обнажены, он смотрел на меня с неприкрытым желанием в глазах, поглаживая мои волосы.

— Такие красивые волосы, — сказал Райан, целуя меня, но теперь медленнее.

Лаская языком мою грудь, он снова проник в меня пальцами, медленно двигая ими туда-сюда. Он снова возбудился, но не торопился на этот раз входить.

— Теперь будет не так быстро, обещаю, — услышала я его шепот. Его сердце колотилось.

— Боже, я скучал по тебе.

— Я всегда была рядом, — сказала я невинно.

— Ты знаешь, что я имел в виду, — сказал он, страстно целуя меня.

Он опустился к животу, покрыл его поцелуями и перешел ниже. Язык мягко раздвинул мои складки и устремился в вагину. Я застонала. Он оказался мастером оральных ласк, превзойдя все мои ожидания. Его язык был мягким, но таким точным, он снова и снова входил и выходил, двигался вверх и вниз. Я стонала и рычала, и снова кончила под его ласками. Райан поднялся и теперь уже вошел в меня, наполняя своей твердостью. Он скользил внутри, одновременно целуя меня, медленно и глубоко.

Потом он перевернул меня на живот и лег сверху.

— Может, попробуем анальный секс?

Я немного испугалась. Я занималась им раньше со своим бывшим, но он был далеко не такого размера, как Райан. Я боялась боли. Задержав дыхание, я все же кивнула.

— Хорошо.

— Ты уверена?

Я снова кивнула. Райан поднялся и взял смазку. Он намазал ею вокруг моего ануса и немного нанес на член. Снова оказавшись сверху, он прошептал:

— Если передумаешь, скажи мне, хорошо?

И медленно начал входить. Сначала боль была ошеломляющей. Я застонала, надеясь, что он примет мой стон за выражение удовольствия. Я хотела попробовать это с ним, но знала, что если Райан решит, что мне больно, он остановится.

— Все нормально, красавица?

Я кивнула, тяжело дыша. Я закрыла глаза и попыталась отвлечься. Черт, боль была ужасной.

— Точно?

— Да, все отлично, — солгала я. Представь себе, что ты на пляже в теплый летний день, попиваешь коктейль. Почувствуй на своей коже бриз, услышь шепот волн. Звук барабанов.

Боже, как же больно!

Он вошел чуть глубже. Я почувствовала, что буквально готова разорваться. Входил Райан медленно и очень аккуратно, но боль становилась все сильнее.

Но вот она ушла. Я ахнула. Стало так приятно. Райан начал двигаться, туда-сюда, входя и выходя из меня. Меня пронзил сильнейший оргазм, равного которому я не испытывала в жизни. Взрыв был такой силы, что я закричала от наслаждения, приподнимаясь и выгибаясь навстречу ему. Райан медленно двигался во мне, но я попросила его — сильнее, быстрее! Он начал жестко и сильно меня трахать. Это было прекрасно. Я не знала, что такое бывает. Я хотела, чтобы это не кончалось.

Но вот, через полчаса ритмичных толчков, он застонал и упал на меня сверху, тяжело дыша. Мы оба были покрыты потом. Я едва дышала. Меня трясло, как осиновый лист, как в тот раз, когда мы впервые занялись любовью. Мое тело дрожало.

Он скатился на одеяло, и я легла на спину. Райан притянул меня к себе, поглаживая волосы.

— Это было просто блядски хорошо, — сказал он.

Я согласилась.

— Да, точно. Точно.

Он посмотрел на меня.

— Спасибо, что сделала это для меня.

— Поверь, мне было хорошо. Честное слово.

— Хочешь воды?

Я весело кивнула. Я очень хотела пить.

Райан спустился вниз и принес воду в двух стаканах. Он подал мне один.

— Для моей леди.

Райан улегся рядом, и, когда мы допили, осторожно коснулся пальцами моего лица.

— Спасибо, что была так терпелива со мной. Мне кажется, мне уже и правда лучше.

Сомнительно.

Я знала, что Райан продолжает терапию с доктором Гэблером, и он уже рассказал ему о Рошель. Эти воспоминания были для него новым шоком. И он потихоньку начал от них оправляться. Я знала, что он радуется тому, что, занимаясь со мной любовью, он не срывается. Но я знала, что такое может случиться вновь.

— Любимый, мне не было трудно оставаться с тобой, — сказала я, глубоко вздыхая и глядя в его глаза. — Я люблю тебя.

Его глаза расширились, и я увидела в них радость. Впервые я призналась ему в любви глаза в глаза. Он широко улыбнулся.

— И я тебя люблю.

Мы поднялись с одеяла и улеглись в постель. Райан обнял меня, и мы вскоре уснули.

Больше не о чем было говорить.