Государственная тюрьма находилась в здании из красного кирпича и, в общем-то, на тюрьму совсем не была похожа. Выглядела очень современно. Но камеры, конечно же, были типичные. И комнаты ожидания, где адвокаты встречались со своими клиентами, тоже были типичные. Я знала это, потому как провела почти два года в качестве государственного защитника.

Я никогда не думала, что приду сюда не как юрист, а как жертва. Но вот, так случилось. Я вошла в здание и спросила охранника номер камеры Рошель Андерсон. Мужчина посмотрел в свои записи.

— Вы здесь с частным визитом или как специалист?

— Специалист, — я знала, что как частное лицо, я не получу и шанса увидеться с Рошель вне часов посещения или мне просто предложат поговорить с ней через стекло по телефону. Меня ни то, ни это не устраивало.

— У вас есть удостоверение?

Я показала.

— Пожалуйста, пройдите через рамку металлоискателя.

Я послушалась.

Я на лифте добралась до пятого этажа, там и находилась Рошель. Пройдя по коридору, я добралась до комнат ожидания, где адвокаты и клиенты могли встретиться с глазу на глаз. Автоматическая дверь открылась и впустила меня в вестибюль. Передо мной оказалась еще одна дверь, но мне пришлось подождать, пока охранник нажмет на кнопку. Двери открылись, и я оказалась внутри.

Я уселась за маленьким столиком с папкой в руках и стала ждать. Я взяла пустую папку, чтобы притвориться, что я тут по делу.

Подождав минут пять, я обратилась к охраннику.

— Я здесь, чтобы встретиться с Рошель Андерсон.

Женщина выглядела озадаченной.

— Они позвонили сюда снизу?

— Я думала, что да.

— Она вас ждет?

— Да, — солгала я.

— Ну, тогда ладно, — я увидела, как она подошла к телефону и позвонила.

Я затаила дыхание, надеясь, что с этим у меня не будет проблем. Если мне сейчас откажут, не знаю, что делать. Это был мой единственный шанс.

Я слышала, как стучит сердце в груди, пока ждала. Это даже большая пытка, чем те, через которые я прошла. Я тряслась как осиновый лист.

Ну почему так долго?

Наконец, охранник подозвала меня к окошку. Я не дышала до тех пор, но облегченно выдохнула, когда она сказала, что Рошель сейчас выйдет.

Потом меня снова затрясло. Часть мена сожалела о том, что я не взяла с собой Райана, но другая моя часть… она словно была другой.

Через пятнадцать минут — и каждая шла как час для меня — через двери вышла худая женщина в оранжевом костюме. Она была стройная, черноволосая и не то, чтобы красивая, но… привлекательная. Квадратная челюсть, возраст слегка за пятьдесят. Наверное, она была красавицей лет двадцать или тридцать назад, но теперь время ее победило. Буквально размазало по стенке. У Рошель было типичное лицо наркоманки.

Я поднялась, и она увидела меня.

— Ты, — вот и все, что услышала, когда дверь за ней закрылась.

Я сделала глубокий вдох, заставляя себя держаться, подавлять в себе желание позвать охранника и сказать, чтобы Рошель увели прочь.

— Да, я.

Я увидела за стеклянной дверью, как женщина-охранник уселась и взяла руки в журнал. Рошель могла бы кинуться и начать меня душить. Интересно, она бы сразу отреагировала? Я бы хотела, чтобы на ней были наручники и кандалы, но с адвокатом по протоколу видеть разрешалось без них.

— Чем я могу помочь? — спросила она усаживаясь. Очень холодно. Если бы я ожидала, что она расплачется и станет просить прощения, то я бы была очень разочарована.

— Я хотела встретиться с тобой лицом к лицу, — наконец, собравшись с силами, сказала я. Жаль, что я не посещала актерские курсы, сейчас бы пригодилось.

— Зачем?

— Потому что мне захотелось высказаться, рассказать тебе, что я чувствую. Я знаю, тебе все равно, но это нужно мне самой, чтобы я смогла двинуться дальше.

К моему удивлению, выражение лица Рошель изменилось и перестало быть таким враждебным, как раньше.

Я сделала еще один глубокий вдох.

— Я не знаю, почему ты решила причинить мне вред. Я даже тебя не знаю. Почему ты решила так со мной поступить?

— Слушай, чика, не принимай это на свой счет. Я не хотела причинять боль тебе. Я хотела причинить боль ему.

— Но почему?

— Разве я не сказала? Он ранил меня. Он сломал меня, — ее лицо стало напряженным. — Я не могла смотреть на других мужчин с тех пор, как он ушел. Это было двадцать гребаных лет назад.

Я понимала, что мне нужно от этой женщины. Мне нужно было увидеть в ней человека, и тогда я перестала бы так бояться ее, и возможно, попыталась бы простить. Так что, наверное, я вышла на верный путь.

— Продолжай.

— А что еще, черт тебя дери, сказать? Мы любили друг друга, — она покачала головой. — Нет, это звучит слишком глупо. Ему было тогда 14. Но он говорил, что любит меня и, кажется, я верила.

— Но почему ты так поступила с ним? ему же было всего 14.

— Я была в растерянности. Мой муж бил меня, пока я от него не ушла. Мой гребаный ребенок захотел жить с ним! Сам захотел! — на лице Рошель вспыхнуло отвращение. — Это блядский ублюдок до сих пор со мной не разговаривает. Черт. Вот так, дай кому-то жизнь, и он превратит твою жизнь в ад.

Рошель улыбнулась, и я увидела, что у нее не хватает зубов.

— Я потеряла зубной мост, когда дралась с девочками, — пояснила она.

Наверняка собственные зубы у Рошель выпали от наркотиков.

Потом она посмотрела на меня.

— В Райане было то, чего не было в моем ублюдке-муже и придурке-сыне. Он был милым и добрым. Почти идеальным. И я влюбилась в него, — она помолчала. — Так что, как я тебе уже сказала, я следила за ним. Годы и годы напролет. Я нанимала людей, чтобы следить за ним. Я знала, что Алексис и Райан не будут вместе. Я и за ней следила, кстати. У нее было больше мужиков, чем у порно-звезды.

Рошель засмеялась.

— Они расстались, когда он застал ее с Полом. Пол был одним из многих, но Райан ни о чем не догадывался.

Она покачала головой.

— Вот почему я любила его. Он был таким чистым, несмотря на всю грязь вокруг. Вот почему он не подозревал свою шлюху-женушку. Он просто не верил, что кто-то может так с ним поступить, — сухая улыбка. — Конечно, у него был тот парень. Но Алексис знала об этом с самого начала. Знаешь, в чем веселье? После того, как Райан и Алексис расстались, Райан начал встречаться с женщинами. У него была тьма женщин, все красивые, и с каждой он проводил не больше ночи. И я почувствовала себя в безопасности.

— В безопасности?

— Да, потому что у него не было постоянной подружки, и у меня появился шанс. Я стала ждать подходящего момента, чтобы выйти из тени.

Чокнутая женщина. Следующая остановка — Сумасшедший дом.

Я позволила ей продолжить. Почему-то мне становилось легче от ее слов.

— А потом появилась ты, — Рошель поморщилась. — И почему-то я сразу поняла, что ты — не такая, как все. Как будто Райан нашел, наконец, того, с кем мог бы быть постоянно… и без обид, ты выглядела далеко не как его обычные модели-подружки.

— Без обид. Продолжай.

— Ну, я угадала. Он перестал менять подружек на одну ночь, перестал бывать со своим дружком Ником, и вроде как остановился на тебе, — она снова поморщилась. — Не вроде как. Остановился. Исчезли эти Хайди и Гизелы, которые вечно крутились вокруг.

— Хайди и Гизелы?

— Вокруг Райана постоянно крутилось штук пять этих моделек. Но потом они просто исчезли, как будто были из программы защиты свидетелей или что-то в этом роде, — она хмыкнула над шуткой. — Но он был серьезно настроен. И мне оставалось лишь ждать, что, может, ты сама его бросишь, и тогда у меня появится шанс.

Рошель покачала головой.

— Но не, он купил тебе этот огромный камень, и я просто обезумела, когда узнала об этом.

Она посмотрела мне прямо в глаза.

— Так что я тебя похитила и мучила. Я не горжусь этим, но только так я могла заставить его страдать.

Я приподняла брови. Да, в Рошель еще оставалось что-то человеческое, и мне стало легче.

После паузы она сказала.

— Ну, я ответила на все твои вопросы?

Я кивнула.

— Да, но я хотела бы рассказать тебе свою часть произошедшего, затем я и пришла. И тебе придется это выслушать, потому что куда тебе, собственно, деваться?

Я подняла голову и посмотрела на камеру под потолком. Все, что я скажу, будет записано на камеру, это я знала. Но если Рошель хочет уйти — пусть, Ей достаточно только попросить.

Но она осталась на месте, так что я заговорила.

— Ты разрушила мою жизнь. Но я не собираюсь позволять тебе разрушать ее и дальше. Я не собираюсь позволить тебе испытывать от этого удовлетворение. Но знай. У меня и Райана все прекрасно. И после сегодняшнего дня все будет еще лучше. Потому что теперь я смирилась с тем, что ты со мной сделала. Мне нужно было встретиться с тобой лицом к лицу, чтобы это пережить. Так я и сделала. И теперь я оставляю все в прошлом.

Теперь я посмотрела Рошель в глаза.

— Ты можешь сколько угодно думать, что ты победила. Но это не так, именно из-за того, что ты сделала, мы с Райаном стали еще ближе. Из-за тебя мы стали сильнее, — я помолчала. — Ницше, видимо, был прав. Что тебя не убивает — делает тебя сильнее.

Кое-что из сказанного было ложью — мы с Райаном не были сильнее вместе. Мы распадались на части.

Но может, я что-то смогу изменить уже сегодня.

Она посмотрела на меня взглядом побежденной.

— Черт тебя подери. Ладно, желаю удачи.

Я недоверчиво на нее взглянула.

— Да-да, удачи. Я не буду больше пытаться его вернуть. Будет хорошо, если мне вообще удастся отсюда выбраться.

Я бесстрастно выслушала, поднялась и подошла к окошку охранника.

— Я ухожу.

Один охранник пришел за Рошель, вторая же выпустила меня обратно в коридор. Мне казалось, тысяча тонн веса сейчас упала с моих плеч.

Я вышла из здания и увидела Райана, прислонившегося к фонарному столбу. Я была одновременно удивлена и не удивлена его присутствию, но очень рада его видеть.

— Привет, — сказала я.

— Привет, — он казался виноватым. — Ну, ты только не подумай, что я маньяк.

— Ну, не думаю, — улыбнулась я. Но как ты меня нашел?

— Ну, я загрузил трекер в твой телефон.

— Трекер? Ты не доверяешь мне?

— Нет-нет-нет! — он затряс головой. — Не в этом дело. Просто… после того, что случилось, я решил сделать все, чтобы тебя защитить. Я должен был подумать об этом раньше. Я едва не потерял тебя. Ты прошла через кошмар. И все потому что я далеко не сразу понял, что ты пропала, — он вздрогнул. — Так что я поставил тебе трекер.

— Чипировал меня, как собаку, — сказала я, но улыбнулась, чтобы он понял, что я не злюсь.

— Надеюсь, ты не разозлилась?

— Нет, конечно же, нет. Но почему ты раньше не сказал?

Райан глубоко вздохнул.

— Ну, я не знал, как сказать тебе, что вдруг стал параноиком.

Я легонько толкнула его в плечо.

— Ну, кажется, это я в последние дни веду себя как параноик.

— Как бы то ни было, когда я понял, где ты, я едва не сошел с ума.

— Поэтому я и не сказала тебе, куда еду. Решила, что ты меня не пустишь или решишь пойти со мной, — я увидела боль на его лице. — Не обижайся. Это то, что я должна была сделать сама.

— Я понимаю, — сказал Райан, обнимая меня. — Ты в порядке?

Я кивнула.

— Лучше, чем в порядке. Я чувствую себя свободной.

В его руках мне было так хорошо. Я уткнулась лицом в грудь Райана. Его сердце билось как-то по-особенному. Как будто барабан в начале той знаменитой песни.

— Прости, что напугала.

— Ладно, просто не делай так больше.

Я промолчала.

Мы перешли улицу и забрели в гриль-бар, чтобы пообедать.

— Ну, расскажи мне, — сказал Райан, уплетая сэндвич с курицей и салат.

— Я хотела увидеться с ней, встретиться с ней лицом к лицу, — сказала я. — Встретиться со своим ужасом. Увидеть, что Рошель — человек, а не монстр.

— И?

— Миссия выполнена. Она не страшная, как оказалось. Зубов, правда, нет. ты знал?

Он засмеялся.

— Не имел понятия.

— Честное слово. У нее зубной протез, или что-то такое. Но она потеряла его, когда дралась с другими женщинам в камере.

И мы оба расхохотались.

— Тяжело бояться того, кто выглядит как деревенщина.

Снова смех.

— Но я все-таки нашла в ней кое-что человеческое, — сказала я после пары минут молчания. — За время работы государственным защитников я научилась видеть в своих клиентах человечность. Потому я и могла защищать их, не обращая внимания на то, что они сделали. Я нашла это в ней и это помогло мне… простить.

На лице Райана было выражение, которое всегда заставляло мое сердце таять. Выражение неприкрытой чистой любви.

Я выдохнула и продолжила.

— Она рассказала мне о своем муже-насильнике и о сыне, который с ней не разговаривает. Я не стала бы осуждать сына. Она на самом деле не здорова, — я отвела взгляд и посмотрела в окно. Она не одобряет того, что сделала. Наверное, даже осуждает себя где-то глубоко внутри.

Я посмотрела на него.

— Но я не ненавижу ее. И она знает, что не сломала меня. И я сказала ей, что после того, что случилось, я стала сильнее. Мы с тобой стали сильнее, Райан.

Он взял меня за руку, глядя в глаза.

— Я люблю тебя больше, чем когда-либо и кого-либо любил. Я не думал, что могу любить так сильно, как я люблю тебя. Я так тебя люблю, Айрис.

Я улыбнулась.

— И я тебя люблю, — эти слова с каждым днем мне было все легче и легче произносить.

Мы закончили с обедом, и я сказала Райану, что нам нужно заехать кое-куда еще.

В офис прокурора.

— Могу я пойти с тобой?

— Конечно, ты можешь посидеть снаружи, пока мы поговорим в кабинете. Но поговорить я хочу с глазу на глаз.

Синди — это Синди Джонсон, главный прокурор по делу Рошель. Я хотела перекинуться с ней словечком.

Мы добрались до офиса и вошли внутрь. Увидев меня, секретарь поднялась и заключила меня в объятья.

— Айрис, привет! Мы потеряли тебя! Что за сюрприз!

— Привет, Кэтрин. Синди у себя?

— Да, проходи, — она повернулась к Райану, глаза вспыхнули. — А вы, должно быть, Райан? Вам что-нибудь предложить?

— Воду было бы отлично, — сказал он.

Я обернулась и увидела, что он уселся на диванчик и начал перебирать журналы. Увидев мой взгляд, Райан поднял большие пальцы и подмигнул.

Я постучала. Синди сидела за компьютером, бумаги были разбросаны по столу. Я неожиданно почувствовала себя подавленной, ни столько из-за того, зачем я пришла, сколько из-за воспоминаний о своей собственной работе.

Она посмотрела на меня, голубые глаза расширились.

— Айрис! — мы обнялись. — Проходи, проходи. Присаживайся.

— Надеюсь, не отрываю?

— Совсем нет. Занимаюсь документацией о нарушении испытательного срока, — она махнула рукой в сторону документов на столе. — Могу немного отвлечься.

— Ну, чем могу тебе помочь? — спросила она, усаживаясь.

— Я так понимаю, ты ведешь дело Рошель Андерсон.

Она вздохнула.

— Да, конечно. Глупая, как я сразу не догадалась, — она выглядела немного растерянной. — Ну, как ты, держишься?

— Да, да. Было не очень хорошо, но теперь мне лучше.

— Итак, о чем ты хотела поговорить?

— Ну, я так понимаю, речь идет о похищении и нападении.

Она кивнула.

— Я хотела просто с тобой поговорить. Я знаю, что это твоя работа, но я так же знаю, что в таких делах есть правило 85%.

Это значило, что Рошель могла отбыть 85% своего срока и выйти на свободу.

Я продолжила.

— Я не хочу, чтобы ты шла ей навстречу. Пусть Рошель Андерсон сядет, как положено, на двадцать лет.

— Я и не хотела так, — сказала она. — Нет причин идти ей на уступки. Думаю, я добьюсь своего.

— А кто будет на стороне защиты?

— Джон О’Доннелл.

Я застонала. Я знала его. Это было один из самых высокооплачиваемых адвокатов, и один из лучших. Его грязные приемчики в суде стали легендой.

— Значит, он. А что, Джерри Спенса нельзя было поставить?

Синди улыбнулась.

— Знаю, с ним лучше не связываться. Он переплюнет любого.

— Не поддавайся давлению. Я хочу, чтобы эта женщина села очень надолго.

Она кивнула.

— Хорошо, что ты пришла, я и сама хотела тебе позвонить. Я хотела тебя предупредить, что придется тебе, наверное, и самой прийти на суд.

— Будет ужасно все это рассказывать судье. Но, что случилось, то случилось.

Синди поколебалась.

— Ну, как ты, если совсем честно?

— Нормально. С каждым днем лучше.

— Я слышала, ты перестала вести практику.

— Да, пришлось. Я не особенно была готова работать с клиентами, ты же понимаешь.

Она кивнула.

— И кроме того, я не могу туда вернуться. Там на меня… напали.

— Но ты ведь собираешься вернуться? Имею в виду, не обязательно в этот офис, но к практике?

— Не уверена. Я пока взяла перерыв, пытаюсь решить, что дальше.

— Понятно. Надеюсь, твой очаровательный парень тебе поможет.

Я кивнула.

— Как ты узнала об этом?

— Ну, весь Интернет в курсе, что ты встречаешься с сыном Бенджамина Уитни.

— Интернет прав. Но я имею в виду, откуда ты знаешь, что он очарователен?

— Ну, я видела его фото в соцсетях. Наверное, ты просто не обращаешь на них внимания.

— Никогда не обращала.

— Он словно Джон Кеннеди-младший… До катастрофы, имею в виду.

— Не поняла.

— Ну, до своей женитьбы Кеннеди был самым завидным холостяком в штате.

— Где я была? Я никогда не слышала о Райане до встречи с ним.

— Жила в пещере, — подмигнула она. — Ну, надеюсь, у тебя все в порядке сейчас.

Я поняла, что в словах Синди есть подтекст.

— Да, хотя я не привыкла быть женщиной на чьем-то содержании. Как я уже сказала, я просто взяла перерыв. Мне нужно восстановиться и решить, что делать дальше.

— Ну, конечно. Я тебя понимаю, — она улыбнулась. — Ну, мне пора вернуться к делам. Что-то еще?

— Нет, просто хотела, чтобы ты уделила делу внимание. Пожалуйста, если что, дай мне знать.

— Обещаю.

— Спасибо.

Я вышла в приемную. Райан и Кэтрин разговаривали. Кэтрин говорила:

— Она такая ветреница. Прожила с парнем всего полтора месяца или меньше даже, а ведь была такая шикарная свадьба на телевидении!

Я улыбнулась: Райана вовлекли в беседу о Ким Кардашьян.

Он увидел меня и поднялся.

— Ну, как прошло.

— О, кажется, у Рошель адвокат, который и дьявола из тюрьмы вытащит.

— Я так и думал.

— Я извиняюсь, Райан, но мне нужно заскочить кое-куда, раз уж я на колесах.

— Конечно. Куда собралась?

— К Джону О’Доннеллу.

— Хочешь, чтобы я тебя туда отвез?

— А ты мог бы?

Я вынуждена была признать, что была глупа, решив поехать в тюрьму одна. Его присутствие успокаивало меня, помогало мне. С тех пор, как я призналась сама себе, что люблю его, я обнаружила вдруг, что с ним мне спокойно.

А спокойствие — это то, в чем я так нуждалась.

Мы добрались до его «Порша», припаркованного в гараже.

— Ну, — спросил Райан, — как зовут этого парня?

— Джон О’Доннелл.

Он достал свой «айфон» и попросил его найти адрес. Сири отыскала его за несколько секунд, и Райан вбил его в GPS.

— Ну, он вроде бы живет в Парквилле.

Это имело смысл. Парквилль был строящимся районом, там было много новых вычурных зданий. Конечно же, такой высокооплачиваемый мудак, как Джон О’Доннелл должен жить где-нибудь в огромном особняке на Парквилле.

— Секунду, — он посмотрел на экран. — А офис у него здесь, в центре.

И он набрал номер.

— Алло? — ответила секретарша.

— Мистера О’Доннелла, пожалуйста, — попросил Райан.

— Минутку.

Через пару минут ответил другой голос.

— Он сейчас занят. Могу я вам помочь?

Райан посмотрел на меня.

— Меня зовут Айрис Сноу, — сказала я. — Могу я записаться к нему?

После еще пары минут голос вернулся.

— Когда вы сможете подъехать?

— Через полчаса, я думаю.

— Отлично, он вас будет ждать.

Я была более, чем удивлена. Я знала, насколько этот парень занят, но он все е согласился увидеться со мной через полчаса?

Мы добрались до офиса — как я и думала, он находился в одном из самых дорогих районов, на 55 этаже. Мы поднялись наверх, все это время я держала Райана за руку так крепко, что грозила сломать.

Грудастая девица в блузке c низким вырезом и тонной макияжа на лице приветствовала нас.

— Вы, должно быть, Айрис.

Ее грудь колыхалась в вырезе, когда она взглянула на Райана — казалось, она раздевает его взглядом. Я про себя зарычала.

— А вы?

— Райан. Я парень Айрис.

Она приподняла бровь. Везучая, говорили ее глаза.

Девушка вернулась за стойку и набрала шефа. Потом посмотрела на меня.

— Мистер О’Доннелл готов встретиться с вами. Идемте.

— Спасибо, — я посмотрела на Райана. — Я недолго.

В его глазах промелькнула обида. Конечно же, ему хотелось присутствовать при разговоре.

— Удачи, красавица, — сказал он с улыбкой.

Меня привели к огромному кабинету, откуда открывался ошеломительный вид на город. Пятидесятилетний привлекательный мужчина с легкой проседью в густых волосах поднялся, приветствуя меня. Я никогда не встречала О’Доннелла лично, его дела никогда не пересекались с моими.

— Айрис. Входите, входите.

Я присела.

— Чем могу быть полезен?

Я вздохнула. Моя просьба не была той, которую легко удовлетворить, и я знала, что он может отказать. Но я хотела попытаться.

— У вас дело Рошель Андерсон.

— Да, это так, — сказал он, глядя на меня совершенно серьезно. — Я и ждал вас потому, что я в любом случае собирался вам звонить. Вы сами решили прийти — что же, это все облегчило.

Я понимала, к чему он клонит.

— Я так понимаю, вы ходили к ней.

— Да, я…

— И вы представились, как ее адвокат.

— Ну, нет, я…

— Нет? Но почему тогда мне сказали, что это был профессиональный визит?

— Я сказала, что я адвокат, но я не говорила, что я ее адвокат.

Он качнул головой.

— Слушайте, не делайте так больше. Не заставляйте меня предъявлять вам обвинение после того, через что вам пришлось пройти, но я клянусь, я сделаю это, если вы еще раз хоть на милю приблизитесь к моей клиентке.

Я кивнула. Я понимала, что действовала необдуманно, и что он прав. Я нарушила сразу несколько статей закона. Наверняка.

— Я извиняюсь.

Его лицо смягчилось.

— Ну, ладно. Я не осуждаю вас за то, что вы сделали, — он помолчал. — Но если что — надеру вам зад, ясно? Итак, что за дело у вас ко мне.

— Я хотела… попросить.

— Попросить.

— Да. Я хотела бы, чтобы вы отказались от дела.

О’Доннелл посмотрел на меня. Так. Ладно. Отказаться от дела… потому что?

— Невозможно. Что-то еще?

Но я не собиралась сдаваться.

— Послушайте, я знаю о вашей репутации, — он выглядел оскорбленным. — Это комплимент, вообще-то. Я знаю, что вы способны решить любое дело так, как вам надо, — я вдохнула. — Но эту женщину нельзя оправдать.

— О? Кажется, вы были раньше государственным защитником.

— Да.

— И вы защищали своих клиентов, даже если они были на сто процентов виноваты.

— Ну, тут другое.

— Другое?

— Я не была торговцем, идущим на поводу денег.

— Ага, так. То есть, если вы не берете 500$ в час, вы честнее меня?

— Ну, да.

— Но все равно ищете лазейки в деле, готовите доказательства невиновности для этих отбросов, даже зная, что они снова вернутся на улицу.

Я открыла рот, но сказать ничего не смогла.

Просто не знала, что сказать.

— А вы думали о тех, кто по ту сторону баррикад, Айрис?

Кажется, нет.

— Конечно же, нет, это же просто игра, правда?

К моему собственному удивлению, я опустила голову и разрыдалась. Я подняла взгляд, его лицо было бесстрастно. Руки скрещены на груди. Упаковка «клинексов» лежала на столе, но О’Доннелл не предложил мне салфетку.

Он приподнял бровь.

— Ведь так?

Глубоко внутри я понимала, что он прав. Но разница была в том, что я не была так хороша, как он. Не его поля ягода, что называется. Я была простым публичным защитником. Но в чем-то он был прав. Я не выбирала, кого защищать, я просто делала свою работу до конца. Играла в игру, не думая о том, кого выпускаю на свободу. И теперь я это осознала.

— Пожалуйста, мистер О’Доннелл. Моя жизнь будет разрушена, если эта женщина выйдет на свободу.

— Ну и вы двуличная, Айрис. То есть, защищая преступников, вы не переживаете, а как дело коснулось вас — все изменилось.

Я поняла, что проиграла.

— Извините, что побеспокоила.

Он кивнул и нажал на кнопку интеркома.

— Элис, проводите мисс Сноу, пожалуйста.

Блондинка сразу же появилась, она открыла дверь и махнула мне рукой. Мне ничего не оставалось, как уйти.

Я проследовала за секретаршей по коридору обратно. Райан поднялся, увидел мое лицо и тут же все понял. Он обнял меня, я потрясла головой.

— Расскажу тебе позже.

Он кивнул.

Уже снаружи я разразилась слезами.

— Любимая, что случилось?

Я снова и снова качала головой.

— Она выйдет на свободу. Я знаю, просто знаю, — меня затрясло. — Она придет за мной. Она закончит начатое.

Райан оглянулся на здание, из которого мы только что вышли.

— Он так хорош?

— Ты не понимаешь. Он выигрывает все самые невозможные дела. Это настоящий адвокат дьявола.

— Погоди-ка. Оставайся здесь, — и он вернулся в здание.

Я стояла там, застыв в ожидании. Меня трясло, я плакала, и он так просто оставил меня? Я зарыдала еще сильнее. Я уселась на ограждение, закрыв лицо руками. Я чувствовала себя брошенной.

Мимо проехала машина, окатив меня из лужи водой. Грязной водой. Я зарыдала с новой силой. Мое тело тряслось в спазмах, меня тошнило. Я хотела пить, я ничего не ела, казалось, уже несколько дней. Наконец, меня вырвало кислотой, и с снова заплакала.

Где Райан? Как он мог бросить меня?

Через полчаса Райан появился. Его присутствие меня моментально успокоило. Он протянул мне бумагу, и это был отказ от ведения дела. Я в удивлении посмотрела на него.

— Как ты?..

— Всему есть цена.

Я кивнула.

— И сколько же?

— 750 000 долларов.

Мое сердце замерло.

— Райан, ты не можешь…

— Тихо. Твой психический и физический покой для меня просто бесценен. Это мелочи.

Я вздохнула. У меня просто не было слов. Он просто выбросил на ветер огромную сумму денег, а вел себя, как будто заплатил пятьдесят баксов.

Райан взял меня за руку.

— Так, а теперь идем. Нам нужно будет зарегистрировать.

Я поняла, что теперь дело Рошель будет выглядеть совершенно по-другому. Я приходила к ней, приходила к ее адвокату. У меня могли быть проблемы, но теперь меня это не волновало. Все, чего я хотела — чтобы Рошель защищал кто-то другой.

Другой, но не он.

Но О’Доннелл никак не мог бы «сдать» меня. Иначе бы ему пришлось признать, что он взял взятку. Мы бы уничтожили друг друга. Конечно, Рошель будет в ярости и может захотеть узнать, почему он отказался от дела. Но, думаю, он придумает что-нибудь. В любом случае, меня это больше не будет волновать. Я не практикую, и даже не знаю, буду ли этим когда-нибудь заниматься. Так стоит ли переживать? Терять мне было нечего. А вот ему…

Райан и я зашли в суд и зарегистрировали отказ. Потом Райан отвез меня к моей машине.

— Ну, едем домой?

— Конечно.

Он улыбнулся.

— Моя Айрис возвращается.

Потом он вернулся в свою машину, я — в свою, и мы поехали домой.