Ну, здравствуй, Фрэнки, здравствуй, внученька моя. Какой приятный сюрприз! — Бабушка Фрэнки оказалась маленькой, кругленькой пожилой леди с пучком седых волос и лицом, изрезанным лабиринтом смеющихся морщинок. — И Реган я тоже рада видеть. — Она улыбнулась американке. — Чем обязана такой честью, девочки?
— Ничего особенного, — ответила Фрэнки. — Мы просто забежали тебя проведать.
Дом престарелых «Старые Кедры» был современным комплексом, расположившимся в кирпичных зданиях, опрятным и веселым. Его холл был полон ярких летних цветов. Бабушка Фрэнки сидела за маленьким письменным столом. Ее работа состояла в том, чтобы направлять посетителей по комнатам и отвечать на телефонные звонки.
— Ступайте, возьмите себе по чашке чая из комнаты для персонала, — сказала старушка. — А потом возвращайтесь сюда. Составите мне компанию. — Ее глаза озорно сверкнули. — Кажется, у меня где-то завалялось немного шоколадного печенья.
Через пять минут Реган и Фрэнки сидели на принесенных с собой стульях возле бабушкиного стола, окутанные ароматом гиацинтов и роз, грызли печенье и потягивали чай.
Иногда являлись посетители, и тогда бабушка уделяла им необходимое внимание, но в остальном они могли спокойно беседовать.
— Итак, — спросила бабушка, улыбаясь своим юным гостьям, — где вы побывали в последние дни? Ведь стояла такая чудесная погода.
— Вчера мы ездили на старый аэродром, — сообщила Фрэнки.
— Мы выполняем школьное задание на лето, — пояснила Реган, заметив удивление, появившееся на лице старой леди. — Мы должны что-то разузнать и написать о войне.
— Ну, что ж, — произнесла старая леди. — Значит, интересуетесь войной? Задание такое? — Она наморщила нос. — Впрочем, я не думаю, что вы много тут накопаете. И следов от войны уже не осталось. Большинство разрушенных бомбардировками зданий снесли сразу же, как только война закончилась. Сейчас в городе есть полуразрушенные здания, но они все послевоенной постройки.
— Ничего, нам главное узнать, где они стояли. Мы надеемся достать металлоискатель, — сообщила Фрэнки. — И тогда, может, нам удастся отыскать в земле всякие интересные предметы.
— Мы стараемся найти все, что только возможно, про историю нашего города, — сказала Реган. — Понимаете? — Она искоса глянула на Фрэнки. — Ну, к примеру, все, что тут происходило в годы войны. — Она улыбнулась. — Фрэнки сказала, что вы были тогда совсем маленькой, но ведь вы, наверное, что-нибудь помните? Про войну и все такое прочее?
Бабушка Фрэнки уставилась в пространство, и ее глаза заволокло туманом.
— Я помню пилотов, — сообщила она. — Я была тогда совсем ребенком — меньше вас нынешних, девочки, — и помню, что они были очень высокими. И очень красивыми в их военной форме. Они часто заходили в лавку, которой владела моя мать. Все такие видные да важные, что твои артисты. Всегда смеялись и шутили. Мне нравилось, когда они заходили в нашу лавку. Особенно там выделялся один парень. Я называла его дядя Тедди. Высокий, красивый такой, волосы светлые, что пшеничное поле. Совсем молоденький, лет девятнадцать-двадцать, царствие ему небесное.
Старушка грустно покачала головой.
— Его сбили над проливом. Конечно, я многое не понимала в то время. — Она сцепила морщинистые руки. — Он просто… исчез… — Она разняла руки, словно выпускала на волю бабочку. — Моя мама сказала мне, что господь захотел призвать к себе еще одного ангела. — Старушка опять покачала головой. — Конечно, в детстве столько всего не понимаешь! Я ничего не знала про смерть. — Бабушка вздохнула. — Дядя Тедди… Я и сейчас вижу его как живого.
— Бабушка, а ты помнишь что-нибудь про истребитель «Спитфайр», рухнувший на аэродром? — осторожно спросила Фрэнки.
Казалось, прошло несколько минут, прежде чем старая леди снова смогла сосредоточиться на настоящем времени.
— Хмм? Катастрофа на аэродроме? — переспросила она. — Ах да, вас, по-видимому, интересует тот случай, когда были убиты те бедняжки, эвакуированные дети?
— Да, — жадно вздохнула Реган, и у нее даже побежали по спине мурашки. — Совершенно верно. Вы можете нам рассказать, что там произошло?
— Один из «Спитфайров» не рассчитал и проскочил посадочную полосу. Потом врезался в дом, — сказала бабушка Фрэнки. — Но самое ужасное было в том, что Морганы взяли к себе четверых эвакуированных детей — из восточного Лондона. И все погибли при взрыве. Не спасся ни один из бедняжек. — Она покачала головой. — Подумать только, их увезли из Лондона, чтобы спасти от бомбежек, и вот… Ох ты, господи… Представьте, что должны были чувствовать их бедные родители! Ведь они надеялись, что в нашем городке их дети будут в безопасности. Ужас!
Реган и Фрэнки переглянулись.
До этого у Реган еще оставалась слабая надежда на то, что Дэррил не прав и вчерашний кошмар был просто какой-то нелепой случайностью или массовой галлюцинацией. Однако слова старой леди уничтожили эту надежду.
Катастрофа действительно произошла.
Дети действительно погибли.
А они вчера увидели, как это случилось.
Наверху, в кабинетах «Личфордской газеты», светились компьютерные терминалы, мигали огоньками рабочие станции, под флуоресцентными трубками бегали взад-вперед сотрудники. А вот внизу, в подвале, все выглядело совсем иначе.
Дэррил велел Джеку и Тому сослаться на него и сказать, что они его друзья, потому что это им поможет «открыть двери». Том не слишком поверил его словам.
— Ну и что? Ну скажем мы, что пришли от Дэррила Пеппера, — сказал он брату. — А нас спросят: «А кто он такой, этот ваш Дэррил?»
Но Том ошибался. Дэррила в газете знали буквально все. Не прошло и десяти минут, как мальчикам дали разрешение спуститься вниз и покопаться в архивах.
Им показали металлическую дверь, которая открывалась прямо на длинную лестницу с сырыми бетонными ступеньками.
— Кричите нам, если вам потребуется какая-либо помощь, — сказала молодая женщина, включая им свет. — Боюсь, что там внизу вам покажется немного пыльно.
Они спустились в обширное помещение, заставленное снизу доверху металлическими полками. Чего там только не было! На полу валялась сломанная редакционная мебель и какие-то механизмы. Вдоль стен громоздились ящики и коробки, из которых виднелись пачки старых писем и документов. Мальчики пробирались через груды разного хлама, перешагивали через картотечные ящики, покрытые толстым слоем пыли.
Молодая женщина объяснила им, как добраться до полок со старыми архивами.
— Третий ряд, — произнес Джек, осторожно обходя груду компьютерных распечаток, высыпавшихся из коробки с прорванной боковиной. — Дальний конец.
— Как ты думаешь, много тут бывает посетителей? — поинтересовался Том.
— Толпами валят. Разве не видишь? — засмеялся Джек. Он повернул к третьему ряду полок. В дальнем его конце стояли простой стол и пара стремянок. На полках лежали десятки, а то и сотни больших и тяжелых на вид книг в черных переплетах, напоминавших старинные фолианты.
Женщина сообщила также, что в будущем весь архив заложат в компьютер, и тогда уже не придется рыться в пыльных подшивках. Однако газет полувековой давности новые веяния еще не коснулись.
— Какой забавный запах, — покрутил носом Том.
— Старая бумага, — ответил Джек. На корешке каждого толстого черного фолианта виднелись надписи.
— «Январь — март 1950 г.», — прочел Джек. Он провел пальцами по пыльной черной коже. — «Апрель — июнь 1950 г.». Ой, точно. Я понял теперь их принцип. Газеты переплетаются квартальными порциями, по три месяца.
Он карабкался на стремянку и высматривал тома, относящиеся к военному времени.
— Вот, пожалуйста! Тут июль, август и сентябрь! — воскликнул он наконец и осторожно снял с полки подшивку с газетами третьего квартала 1939 года. В воздухе повисла пыль. Газетная подшивка оказалась шириной с развернутый газетный лист и тяжелей, чем он ожидал. — Том! Быстрей! Помоги мне! — воскликнул Джек, когда под тяжестью газет едва не упал со стремянки.
Том поддержал его, взял фолиант и со стуком опустил его на стол. Взлетела целая туча пыли.
— Осторожней, — предостерег его брат, когда Том приподнял верхнюю крышку переплета. — Газеты начнут быстро портиться, если мы их повредим.
Мальчики завороженно уставились на старые газеты. От времени хрупкая бумага покрылась пятнами — желтовато — бурыми по краям и более светлыми в середине. Фотографии были лишь черно-белые. Никаких броских анонсов или шапок, набранных аршинными буквами, никаких игр или крупной рекламы. Только узкие и строгие колонки, набранные мелким шрифтом, перемежающиеся со штриховыми рисунками или старомодной рекламой типа «Пейте томатный сок».
Том вытер ладони о джинсы и только после этого принялся осторожно переворачивать хрупкие страницы. Джек заглядывал через его плечо.
«Личфордская газета». Название напечатано витиеватым готическим шрифтом, окруженным затейливым узором из завитков и росчерков. И было забавно сознавать, что полвека назад их собственные дедушки и бабушки читали за завтраком такую вот газету.
Шапки относились главным образом к местным новостям — и лишь иногда сообщали о зловещих событиях в Европе.
Мальчики отыскали номер от двадцать пятого августа — следующего дня после катастрофы.
Они прочли его от начала до конца. Там не было ничего. Даже ни малейшего упоминания об аэродроме.
Совместными усилиями они засунули фолиант на прежнее место. Джек прикоснулся к подшивке, относящейся к третьему кварталу 1940 года. Ощущение, сродни слабому электрическому разряду, пощекотало его руку, когда он слегка потянул фолиант на себя.
Он посмотрел вниз на брата.
— Вот это та самая подшивка, — спокойно сообщил он. — Вот когда все это случилось.
— Что с тобой, милая? Что-нибудь болит?
Реган встряхнула головой и посмотрела на старую леди.
— Нет, нет! Все в порядке! — Она слабо улыбнулась. — Я просто подумала о тех детях. — И она вздрогнула, вспомнив отчаянный голос пилота: «Дети! Помогите мне! Бога ради, помогите мне!» И тут же взрыв и клубящееся красное облако, поглотившее весь дом…
— Бабушка! А ты знаешь, как это случилось? — спросила Фрэнки.
Старая леди покачала головой.
— Не больше того, что я рассказала вам. — Она наморщила лоб. — Но если вам это действительно интересно, я скажу вам, кто может знать побольше. Это Флорри Скиннер. — Бабушка кивнула. — Она живет в нашем городе. Насколько мне помнится, Флорри находилась в годы войны на службе в ЖВВВС.
— Где? — переспросила Реган.
— В ЖВВВС, — повторила бабушка. — В Женских Вспомогательных ВВС. В войну многие девушки работали на аэродроме. Кажется, Флорри работала на командном пункте, где производилась координация всех полетов. Да, точно, она мне это говорила. Пожалуй, она должна знать про то, что случилось в тот день.
— Как ты думаешь, мы могли бы с ней поговорить? — спросила Фрэнки.
Бабушка сложила губы бантиком и пожала плечами.
— А почему бы и нет? Она, вероятно, будет даже рада поболтать с молодежью. Только не слишком обольщайтесь. Сейчас она уже совсем старенькая, бывает, и заговаривается. Но в хорошие дни она прекрасно соображает. — Бабушка грустно улыбнулась: — Все зависит от того, в каком состоянии вы ее застанете.
— Мне действительно хотелось бы поговорить с ней, — сказала Реган. — Мы решим много задач, если нам удастся это сделать.
— Тогда посидите тут пять минут и подежурьте вместо меня, — сказала бабушка, вставая из-за стола. — А я сейчас посмотрю, чем могу вам помочь.
Старушка засеменила прочь, оставив. Фрэнки и Реган за столом дежурной. Девочки переглянулись.
Фрэнки сцепила пальцы.
— Я надеюсь, она вспомнит про катастрофу, — серьезно сказала она. — Если так, то это будет намного лучше, чем скучные газетные сообщения.
— Может, она даже припомнит, что за пилот там был, — прибавила Реган. — Тогда мы все раскопаем — с помощью настоящего очевидца тех событий. Блестяще!
Бабушка вернулась через несколько минут. Она сокрушенно качала головой.
— Старушка заснула, к сожалению, — сообщила она. — Она часто спит после обеда.
Лица девочек огорченно вытянулись. Старая леди это заметила.
— Ну, ладно. Вот что я вам могу предложить. Приходите сюда часиков в двенадцать. Я уверена, что в это время она не будет спать. — Бабушка улыбнулась. — И тогда вы ей зададите все свои вопросы, хорошо? Ну как, устраивает вас такой вариант?
Фрэнки попыталась скрыть свое разочарование.
— Да, бабуля, спасибо тебе. Мы так и сделаем.
Еще несколько минут они поболтали с бабушкой о том о сем, а потом отправились назад, домой к Реган.
— Невезуха! — пробормотала Реган, когда они шли мимо стоянки автомобилей, принадлежащих обитателям дома престарелых. Она выставила вперед большой и указательный пальцы и соорудила из них узкую щелочку. — Еще бы чуть-чуть, вот столько, и мы бы оказались на финише.
— Мы можем завтра вернуться, — напомнила ей Фрэнки.
— Да, но тем временем мальчишки разузнают из газет всю эту проклятую историю, — пробормотала Реган. — Сплошное невезение!
— Ой, да они скорей всего тоже ничего не найдут, — весело заявила Фрэнки. — Так что не отчаивайся заранее.
— Что ж, скоро мы это выясним, недолго нам терпеть, — сказала Реган. — Конечно, если они что-то найдут, мы сразу поймем по Тому. У него будет вот такая ухмылка на физиономии! — И она растянула в стороны руки, словно хвастающийся своим уловом рыбак.