Вот мы и в клубе «Щекотка». Садимся неподалеку от одной из сцен: всего их пять, разбросанных по всему залу, размером «побольше подиума, но поменьше танцплощадки». Все взгляды устремлены на Венеру, совершающую променад между столиками. Венера, как и положено богине, нагая: мини-трусики не в счет – их почти не видно. Она прогуливается взад-вперед, посматривает на клиентов и резво кидается туда, где слышен шелест купюр. Иззи набирается смелости сунуть ей в трусики несколько банкнот; я упрямо смотрю в стакан. Смотрите-ка, опять идет в нашу сторону…

Присев, обращается к нашему соседу – нервному господину в пиджаке:

– Сэр, вы позволите затуманить ваши стекла?

Он пожимает плечами и пододвигает к ней пустой стакан, решив, очевидно, что стриптизерка просит угостить ее выпивкой.

– Пожалуйста, прошу вас!

– Нет, я имею в виду эти стекла, – отвечает она, указывая на его очки в черной оправе.

Бедняга не успевает даже как следует удивиться: Венера шумно выдыхает ему в самые линзы, а затем наклоняется и прижимается к ним грудью. Отстраняется, подмигивает и идет дальше. Мужчина сидит ошарашенный – не может взять в толк, что произошло. Снимает очки, достает фланелевую тряпочку и, слегка дрожа, смотрит сквозь стекла на свет. На стекле ясно виден отпечаток соска. Мужчина хочет вытереть очки – колеблется, смотрит на свет еще раз, оглядывается – не видит ли кто – и со смущенной улыбкой напяливает их обратно на нос. Еще один удовлетворенный клиент.

Вообще, как я замечаю, у них тут принято тыкать грудью клиенту в лицо. Я и не знала, что все это происходит так… откровенно. Говоря по совести, не думала, что стриптизерки практикуют физический контакт с клиентами. Конечно, название «танцы на коленях» говорит само за себя – и все же мне казалось, что девушки не станут так уж буквально садиться к мужикам на колени. Назовите меня наивной, если хотите, но я полагала, что эротические танцы исполняются в более Приватной обстановке – один на один, а не одна на одном. Или даже «две на одном» – похоже, некоторым местным завсегдатаям по душе такой вариант группового секса.

Я оглядываюсь кругом. Роскошный, хотя и скудно освещенный зал переполнен почти обнаженными женщинами – и у некоторых та-акие сиськи! «Танцы на коленях» исполняются где угодно, в том числе и прямо перед нами: смотреть на это не слишком приятно. Я предпочитаю разглядывать мужчин, робко ловящих взгляды стриптизерок, – как они воспринимают эротику? Но тут же мне становится стыдно. Они сюда приходят расслабиться и побыть самими собой, а не служить объектами изучения. Много нормальных, симпатичных парней – и это угнетает. Некоторые – с женами и подругами. Я же чувствую себя какой-то шпионкой, пробравшейся в мужскую цитадель: ничего, кроме тихого отвращения, любители посмотреть на голых баб у меня не вызывают. Конечно, с моей стороны это ханжество – сама-то я обожаю мужской стриптиз! Но разница есть, и существенная. На шоу «Золотых Парней» царит бесшабашное веселье: женщины приходят туда, чтобы забыть о своих проблемах и оторваться на всю катушку. Там я оглядывалась вокруг – и радовалась тому, что видела. А мужчины воспринимают все происходящее чересчур серьезно. Глядя на них, так и хочется крикнуть: «Да улыбнитесь же, зануды!»

Скоро наше внимание привлекает мужик за соседним столиком. С самого нашего прихода ни голые пупки, ни груди размером с баскетбольные мячи не привлекают его внимания. Напротив: если девушка предлагает ему эротический танец, он поспешно ее отсылает, чтобы не закрывала обзор. Мужик не отрывает глаз от Иззи.

– Все еще смотрит? – спрашивает она меня.

– Ага. Только что пролил кетчуп себе на рубашку. Красное пятно на груди весьма удачна сочетается с темными пятнами под мышками, – замечаю я.

– Приятный малый! – отвечает Иззи, соблазнительно посасывая соломинку.

– Боже мой, не поощряй его!

– Почему бы и нет? – хихикает Иззи и откидывает назад волосы, открывая голое плечо. – Может быть, он богатый.

– Никакое богатство не оправдывает такого брючного ремня! – возражаю я. – И такого потного брюха, коли уж на то пошло.

– Послушай, если он не пользуется дезодорантом, это еще не значит, что он не для меня!

– Иззи, хватит чудить! – умоляю я.

Иззи любит из одного спортивного интереса заводить интрижки с никчемными парнями – но на этот раз ее причуда зашла слишком далеко.

К нам подплывает официантка и ставит на стол шампанское в ведерке со льдом и два бокала.

– Джентльмен за тем столиком посылает вам шампанское и свои комплименты, – объявляет она бесцветным голосом.

Нет нужды оборачиваться – и так ясно, что это за «джентльмен».

– Не пей! – умоляю я.

– Он совершенно безвреден, – успокаивает нас официантка, раскупоривая бутылку. – Наслаждайтесь!

Иззи оборачивается к Сеньору Потные Подмышки и поднимает бокал, словно пьет за его здоровье, одновременно подталкивая меня локтем.

– Всегда мечтала о мужчине, который будет посылать мне шампанское. Шикарно, правда?

– Иззи, – устало говорю я, – мы в стриптиз-клубе. До сих пор этот тип ничего шикарного не совершил.

Начнем с того, что шикарный парень в такое место не пойдет.

В этот самый момент мимо нашего столика проходит известный актер, недавно получивший «Оскара». Девицы так и вьются вокруг, сладострастно заглядывая в карманы пиджака от «Армани».

– Да, что за подонки общества здесь собираются! – усмехается Иззи.

– Признайся, тебе просто льстит, что какой-то старый козел не может глаз оторвать от твоих выпуклостей?

– При такой-то конкуренции – да! – лучезарно улыбается она и наливает себе второй бокал.

Ах, черт! Не выпить на халяву отличного шампанского – просто преступление: кто знает, сколько здесь стоит бутылка «Тейтингера»? Я плюю на мораль и подношу бокал к губам.

– Интересно, почему он к нам не подходит? – размышляет Иззи. – Наверно, не хочет мешать. Значит, относится с уважением. Пустячок, а приятно, правда?

Я уже готова предположить вслух, что он попросту приклеился к стулу, когда возле нашего стола снова появляется официантка. На сей раз – с запиской. Все идет по плану…

– «Девушке с золотыми волосами»! – зачитывает Иззи. – Ух ты, я уже хочу за него замуж!

Она разворачивает записку, и мы вместе читаем: «Понимаю, что сегодня Вы не работаете. Но Ваша сияющая красота так потрясла меня, что осмелюсь спросить: не согласитесь ли Вы исполнить для меня один-единственный эротический танец? Разумеется, я оплачу Ваш труд выше обычной стоимости.

Ваш преданный почитатель Рид Махони».

Я дочитываю быстрее Иззи и смотрю на нее в ожидании реакции. Сперва она недоуменно морщит брови, затем открывает рот. Наконец лицо ее озаряется широченной улыбкой.

– Мама родная! Он принял меня за стриптизерку!

И чего она так радуется? Можно подумать, ее перепутали с Дженнифер Энйстон.

Мимо проходит, покачивая бедрами, Лейла. Иззи хватает ее за локоть и требует сказать, сколько ей обычно платят.

– За танцы? Двадцать баксов за танец.

– А чаевые получаешь?

– А как же! Каждый старается дать побольше, чтобы произвести на меня впечатление.

Глаза у Иззи становятся как блюдечки.

– Ну, сколько примерно?

– До миллиона и выше! – улыбается Лейла. – А что, решила поступить к нам на работу?

Иззи показывает ей записку.

– Ух ты! Тебе повезло – заполучила хорошего клиента. Платит он щедро.

– А он всегда фиксируется на одной девушке? – интересуюсь я, надеясь внести в это кипучее безумие щепотку разумной осторожности.

– Да нет, у него здесь любимиц нет. Он вообще нормальный мужик. Не лапает, ничего такого. Просто любит поболтать. Мне кажется, ему здесь одиноко. Приезжает в город по делам, знакомых нет… Сама я с ним не работала, так что больше ничего сказать не могу. Если захочешь принять его предложение, дай мне знать. Танцевать на публике тебе нельзя – ты ведь у нас не работаешь, но я вам организую укромный уголок…

– Ладно, – кивает Иззи.

– А теперь я побежала, у меня номер на третьей сцене.

Иззи о чем-то (понятно о чем) глубоко задумалась, а меня гложут дурные предчувствия. Кажется, с каждой секундой мы проваливаемся все глубже в какой-то потусторонний мир. Мимо проплывают неотличимые друг от дружки грудастые девочки. В стороне поднимается шум: вокруг одной из стриптизерш завязалась свалка. Подоспевает охрана, выручает девушку и выводит хулиганов. С безопасного расстояния мы смотрим, как Лейла, сексуально извиваясь, глотает огонь на сцене номер три. Наконец Иззи поворачивается ко мне и говорит:

– Джейми, может быть, ты с ним поговоришь?

– Хочешь, чтобы я поработала сводней? – уточняю я.

– Слушай, ты никогда меня не осуждала. Так не начинай сейчас. Я это сделаю!

«Видела бы меня мама!» – невольно думаю я, косолапо ковыляя к соседнему столику. Что сказать? Назвать ее настоящее имя? Придумать кликуху типа Золотой Локон? Главное; чтобы во взгляде читалось чувство собственного достоинства в сочетании с ноткой презрения ко всякого рода грязным ублюдкам.

Это не так-то легко: для грязного ублюдка лицо у Рида Махони удивительно доброе.

– Я пришла обговорить условия. – Голос звучит до смешного сухо, да и формулировка под стать не сводне, а какому-нибудь мафиозо.

Он расплывается в улыбке.

– Она согласна?

Я киваю.

– Я ее раньше не видел. Она новенькая?

Снова киваю. Чем меньше слов, тем лучше. Что и как я говорю, вы уже слышали.

– Будьте добры следовать за мной…

Я веду его, согласно инструкциям Лейлы, в заднюю комнату. Не тайное любовное гнездышко – просто пустующий кабинет. И все равно чувствую себя так, словно уже никогда не отмоюсь.

Под надзором Лейлы клиент занимает свое место в кресле. Теперь и воротник у него потемнел от пота. Лучше некуда!

Из густой тени светлой тенью выскальзывает Иззи. Останавливается напротив него и замирает. Долго, утомительно долго они смотрят друг другу в глаза.

Я оглядываюсь на Лейлу – та только плечами пожимает.

Чем дальше, тем больше мне не по себе. Я вздыхаю с облегчением, когда Иззи наконец прерывает немую сцену и скользящим шагом подходит к нему. Кладет руки на его дрожащие плечи, поводит головой, кончиками волос мазнув по потной физиономии, В ответ он издает стонов котором удовольствие странным образом сливается со смятением. Она уже готова его оседлать – как вдруг он хватает ее за локти и вскрикивает:

– Нет, не могу! Только не так! Не хочу… вас… так!

С трудом поднявшись на ноги, лепечет:

– Вот ваша плата… Простите, что побеспокоил…

Иззи поражена. Она смотрит на скомканную в кулаке стодолларовую купюру и кидается за ним.

– Мне не нужны ваши деньги! – говорит она мягко. Что это стряслось с нашей Иззи?

Он смущается сильнее прежнего.

– Ну разве что… может быть, угостите нас выпивкой! – предлагает она.

Он поднимает голову; в глазах надежда. Иззи снисходительно улыбается, берет его под руку и шепчет:

– Давай найдем здесь какой-нибудь уютный уголок…

Мы с Лейлой таращимся им вслед.

– Что это было? – спрашиваю я.

– Не знаю. Может, у него стратегия такая?

Иззи и Рид уже открыли новую бутылочку «Тейтингера». Лейла предлагает оставить их наедине и утаскивает меня в бар.

– Да, многого я еще не знаю о мужчинах! – вздыхаю я.

– Того, чего ты не знаешь, и знать не стоит! – отвечает Лейла.

– Особенно меня удивляет, как они могут после такого… ну, такого интимного общения вести светские беседы. – За соседним столиком сидит стриптизерка с клиентом, и до нас долетают обрывки их разговора. Они говорят о дорожных работах на Пятнадцатом шоссе.

По мне, эта болтовня разрушает все очарование. Как может богиня секса трепаться о погоде или о повышении цен на парковку?

– Я же говорю, большинство из них просто страдает от одиночества и приходит сюда поговорить.

– Тебе их не жалко? – спрашиваю я.

– Иногда жалко. Но я стараюсь не грузиться проблемами клиентов – своих хватает.

– Смотри-ка! Вон тот мужик пришел с подружкой! – Я указываю на бородача рядом с ослепительной коротко стриженной блондинкой.

– А, эти! Они здесь частые гости. Его возбуждает заигрывать со стриптизерками на глазах у подруги.

– Ни за что бы на такое не согласилась! – ужасаюсь я.

– Да ей самой нравится.

– Правда?

– Ну да. Она ведь из Дании.

– А-а…

Поразмыслив, я решаю, что эта пара устроилась лучше всех. Сейчас полюбуются на стриптиз, заведутся как следует, а потом придут домой и натрахаются до одурения. Не то что остальные здешние посетители, у которых возбуждение, не найдя выхода, сменяется горькой досадой.

Лейла закуривает свою ментоловую цигарку и просит меня держать сигарету в перерыве между затяжками – чтобы начальство не заметило.

– А у Иззи с женихом, похоже, весьма свободные отношения… – усмехается она, выпуская дым в сторону Иззи. Та уже покрывает лысину Рида поцелуями.

Я не сразу соображаю, что Лейла говорит не о Дейве, а о воображаемом женихе. Затем вспоминаю, что и у меня – будто бы – есть жених. Врать больше нет сил: я откровенно рассказываю Лейяе всю историю нашего Проекта Пресли. Лейла слушает и качает головой.

– Лететь в такую даль, чтобы найти мужчину своей мечты?!

Я киваю.

– Смелые вы девчонки! Желаю удачи!

К нам присоединяется Синдерелла, и Лейла посвящает ее в наш секрет.

– Ничего не понимаю, – удивляется Синди. – Зачем вам американцы? Ведь у вас в Англии живут джентльмены, вроде Джереми Нортхэма из «Эммы».

Я объясняю, что Джереми Нортхэм, к несчастью, – скорее исключение, чем правило, а по сравнению с нашими типичными ухажерами американцы выглядят куда симпатичнее и воспитаннее.

– Воспитаннее? Шутишь! Вы же там только и делаете, что чай разливаете да говорите друг другу «спасибо-пожалуйста»! – сообщает мне Синди.

– Ага. А янки только и делают, что едят гамбургеры и палят из револьверов, – отвечаю я, хотя мне и немного жаль ее разочаровывать. – Если в двух словах, нам надоело теплое пиво – решили перейти на ледяной «Будвайзер»!

– И все-таки вы чокнутые! – улыбается Лейла. – Надо нам еще как-нибудь встретиться, поболтать.

– Да, я так хочу послушать про Европу, – вздыхает Синди. – Ты в Лондоне была?

– А как же! Давайте так я рассказываю про Англию, а вы делитесь со мной секретами обольщения мужчин, – предлагаю я сделку.

– Заметано! – отвечают они в два голоса.

Обменявшись со мной номерами телефонов, девочки возвращаются к своему стриптизу, а я уговариваю Иззи и Рида ехать домой. Какое облегчение – снова увидеть Одетых людей!

Мы выходим на тротуар, и прямо перед нами останавливается лимузин. В таких случаях положено шутить: «Это за мной!» Только на этот раз – шутки в сторону. Водитель приподнимает шляпу, Рид открывает дверцу и приглашает нас садиться.

– Рид, это очень мило с твоей стороны, но мы живем здесь за углом, прекрасно доедем на такси, – жеманится Иззи.

– Я не смогу заснуть, если не буду знать, что вы дома и в безопасности, – отвечает он, подсаживая ее в машину. – В этом городе полно ненормальных.

«Но немногие из них ездят на лимузинах», – говорю я себе, устраиваясь на дополнительном сиденье. Внутри лимузин выглядит еще больше, чем снаружи: оттуда, где я сижу, Иззи и Рид кажутся маленькими, как куколки. Я глупо машу им рукой и осматриваюсь. Какая роскошь! Красное дерево и хрусталь – эх, позвенеть бы бокалами! Не будь здесь Рида, мы бы обязательно откинули верх и с визгом высунули головы наружу; но Рид рядом, Иззи ведет себя так, словно катается на лимузинах каждый день, и мне остается только следовать ее примеру. Я лениво откидываюсь на сиденье и кладу руку на ободок дымчатого окна. Впереди что-то раздвигается.

– Да, мистер Махони? – слышится голос шофера.

– Джейми, вы, должно быть, нечаянно нажали кнопку вызова, – предполагает Рид. – Ничего страшного, просто нажмите еще раз. Она у вас под рукой.

– Ой, извините! – говорю я. Присматриваюсь. Передо мной – целая панель кнопок и рукояток.

– Вот эта?

Нас оглушает голос Мэрайи Кэйри.

– Еще раз простите!

Я пробую еще раз. Теперь панель поворачивается, и передо мной оказывается бортовой компьютер.

– Левее, – терпеливо говорит Рид.

У меня уже дрожат пальцы. Что сделает следующая кнопка? Превратит лимузин в Бэтмобиль или выпустит ядерный заряд по странам Восточного блока? Я зажмуриваюсь и жму. Перегородка встает на место. Ф-фу! Засовываю руки под себя, чтобы избежать дальнейших неприятностей.

– Я и сам не сразу в них разобрался, – улыбается Рид. – Кстати, Джейми, Иззи говорит, что вы со следующей недели начинаете здесь работать. В торговле, верно?

Зная Иззи, можно представить, что она ему наплела. Не удивлюсь, если узнаю, что мы закупаем оптом платья от Тиффани и продаем в Китай. Поэтому я отвечаю просто: «Да, верно» и, пока не опомнился, атакую его ответным вопросом:

– Вы живете в Лас-Вегасе?

– Нет, просто у меня здесь много работы. Вот сейчас собираюсь купить квартиру. Денвер от Лас-Вегаса не так уж далеко, но тяжело всякий раз таскать с собой чемоданы. Будь у меня квартирка в городе, я бы держал в ней весь гардероб и летал бы с одним портфелем.

– А еще можно купить дом на Барбадосе и держать там купальники! – прибавляет Иззи, делая вид, что для нее это дело житейское. Но я-то знаю, что в душе у нее звучит победный клич: «Он богатый!!!»

– Хотел бы я как-нибудь свозить тебя на Барбадос, – говорит он и устремляет на Иззи влажный собачий взгляд, какой обычно приберегают для безнадежных больных.

К счастью, мне недолго осталось терпеть, через несколько минут лимузин подъезжает к «Цирку». Я выхожу первой, чтобы дать голубкам попрощаться наедине. Шофер, как видно, не из разговорчивых. Мы молча стоим рядом. Пять минут, десять. Я уже чувствую себя многострадальной горничной при деспотической хозяйке. Наконец появляется Иззи: изящно выпархивает из лимузина и протягивает Риду руку для прощального поцелуя. Шикарная сцена!

– До завтра! – вздыхает Рид.

Лимузин растворяется в ночи. Я поворачиваюсь к Иззи и заявляю:

– Нам надо поговорить!

– Ошибаешься, – сияя от счастья, отвечает Иззи, – нам надо паковать вещички!