– Фиговый лист.

– Есть!

– Запретный плод.

– Есть!

– Запасное ребро.

– Имеется.

– Прекрасно, мы готовы отправляться в Рай!

Мне хотелось бы сказать, что мы бороздим просторы Техаса в кабриолете «тандерберд», и ветер треплет наши волосы, причесывая нас в стиле «я упала с самосвала». Но правда такова: мы герметично задраены в арендованный «бьюик». Техническое совершенство его автоматического управления купило нас с потрохами. Кнопки круиз-контроля, акселератора, кондиционера, радио и регулятора гром кости срабатывают при легчайшем касании, создавая иллюзию, что вы играете на компьютере, а не управляете автомобилем.

– Сдается мне, что мы должны быть не на машине, – хмуро заметила я, когда мы покинули аэропорт Остина. – Это же страна ковбоев, значит, нам следовало быть в седле.

– Сдается мне, что Рай находится в 150 милях отсюда, – парировала Эмили. – Я знаю более удобный способ проделать путь ковбоя Мальборо.

Я тихонько хихикнула, затем глубоко вздохнула, предвкушая будущие приключения.

– Господи, мы и впрямь это делаем!

– Ага, кстати, а как ты представляешь себе этот рай Адама и Евы? – с сарказмом спросила Эмили.

Я даже выпрямилась от внезапного приступа беспокойства.

– А что, если наша мечта – это не мечта вовсе, а реальность? – выпалила я вслух. – А что, если мы приедем в Рай и окажется, что это действительно волшебный оазис с пышной растительностью и нежнейшими цветами, и парочка одиноких ковбоев уютно расположилась под яблоней…

– … Их шляпы надвинуты на глаза, поэтому единственное, что мы видим, – это рты, жующие длинные травинки. – Эмили вступила в игру. – Мы приближаемся, они вскакивают на ноги, протягивают нам мозолистые ладони и ведут нас к своим роскошным жеребцам…

– Кожаные куртки отливают золотом в лучах заходящего солнца, – пробормотала я. – И в одно мгновение они поднимают нас на спины своих жеребцов…

– И мы скачем к горизонту, сидя вдвоем в седле!

Мы дружно вздохнули. Наверное, это немного по-детски – рисовать счастливый конец, когда не было еще и начала. Но, учитывая, сколько придется туда ехать, найти Адама в Раю или хорошего парня в Хорошеевске. После чего мы оценим, есть ли у нашей мечты ноги (а также руки, тело и другие важные части и органы, которые и составят нам Единственного). С одной стороны, все это жутко волнительно, а с другой – так многообещающе. Больше всего на свете лично мне нравится это ощущение – на краю громадных перемен в жизни. А что может быть громаднее Техаса?

– Господи, я и не знала, насколько огромен этот Техас, – сказала я, склоняясь над картой путеводителя. – Он больше Франции, Бельгии, Голландии, Швейцарии и Люксембурга, вместе взятых!

– Не может быть! – Эмили от удивления открыла рот.

– Правда! Двадцать миллионов людей называют этот «штат одинокой звезды» своим домом.

– В то время как остальные просто зовут его тюрьмой, – продекламировала Эмили.

– О чем это ты? – Я удивленно подняла брови.

Она указала на здание прямо перед нами, опутанное колючей проволокой и с решетками на окнах. «Пенитенциарное учреждение г. Рай», – прочитала я официальную вывеску. Странно, в путеводителе об этом ничего не сказано. Хотя этот трудно было не заметить, учитывая, что практически на каждого жителя города приходится один заключенный. (1600 жителей – 1300 заключенных). Мы вышли из машины, чтобы рассмотреть тюрьму вблизи.

– Думаю, этим пожизнякам явно не хватает женской компании. – Я украдкой пыталась рассмотреть лица заключенных в толпе оранжевых комбинезонов.

– Мне казалось, что на время путешествия мы собирались повысить требования к потенциальным мужьям, или я не права? – скривилась Эмили, поворачивая назад. – И, кроме того, это тюрьма общего режима, что, на мой взгляд, слегка отдает голубизной.

– Ты еще громче это скажи, – подначила я Эмили, догоняя ее. – Это то, что нам сейчас просто необходимо, – линчевание в качестве приветствия.

– Хочу надеяться, что это не было дурным предзнаменованием. – Эмили закусила губу. Мы возвращались назад к машине. – В первом же пункте назначения нас приветствует толпа заключенных.

– Не переживай, – успокоила я ее. – Я уже договорилась о свидании с человеком, стоящим на страже закона.

– У нас будет свидание? – взвилась она и поскользнулась на влажном газоне.

Я поймала ее за руку, чтобы она не упала. Не понимаю, почему она так бурно реагирует. Вообще-то, свидания и есть главная цель нашего визита.

– Да, мы приглашены на обед. – Я постаралась произнести это как само собой разумеющееся. Хотя в глубине души ликовала от придуманного мной начала нашего путешествия.

– И интересно, с кем? – спросила Эмили.

– А это сюрприз, – пропела я, усаживаясь в машину.

– Безобразие! – запротестовала Эмили, забираясь следом за мной. – Я думала, что вся фишка в том, что мы приезжаем в эти места инкогнито и смотрим, что из этого получится.

– Да так оно и есть, – убеждала я ее. – Просто, когда я искала этот город в Интернете, то единственной ссылкой был магазинчик «Мир оленей». Ну, я туда и позвонила, что бы выяснить, где нам лучше остановиться и с чего начать осмотр достопримечательностей. И разговорилась с хозяином…

– Это у нас с ним свидание? – перебила меня Эмили.

– Нет, владелец магазина – женщина, Нэнси Грин. Короче, она мне и сообщила, что в городе есть только один-единственный подходящий холостяк…

– Подожди, подожди! А как же одинокие ковбои, ожидающие нас под яблонькой?! – вспылила Эмили.

– Остынь, будут тебе и ковбои, – раздраженно буркнула я в ответ.

Эмили с такой силой нажала на газ, что ледяной воздух кондиционера обжег нам щиколотки.

– Ладно-ладно! – сдалась я. – Я все тебе расскажу.

– Сначала скажи, с кем у нас будет свидание, – безапелляционным тоном потребовала Эмили.

Я сдержала вспышку раздражения. Я-то надеялась, что сообщу ей эту новость под гром фанфар, но, видимо, придется обойтись рекламой слабительных, которая звучит сейчас по радио. Я прочистила горло и объявила:

– Мэр города Рай! Эмили просто невыносима!

– А что, у Рая есть еще и мэр?

– Естественно. И зовут его Томми Келсо.

– А он такой же, как английский мэр? Такой же толстый и небритый? – расспрашивала Эмили.

– Понятия не имею, – призналась я.

– Ну а лет-то ему сколько?

– Должно быть, сорок с чем-то.

– Тогда он мой! – обрадовалась Эмили. – Гм. Супруга мэра… Мне нравится. – Она отрепетировала царственный взмах рукой. – Ну рассказывай, что ты знаешь о моем возможном царстве.

Раз она наконец-то унялась, я вылила на нее весь поток информации, собранной мной о нашей маленькой деревушке любви.

– Рай находится практически посередине штата Техас, и поэтому известен как город-ворота. Если поехать на восток или юг, то попадешь в сказочную страну гор, а если на север или запад – окажешься среди просторов равнин и хлопковых полей.

– А что ты знаешь о самом Рае? – Эмили решила извести меня своими вопросами.

Я взяла новую страницу распечатки. Там говорилось, что жители Рая обитают среди высоких трав, орехов пекан и опунций. Мы посмотрели по сторонам и не увидели ни чего, кроме банка и молочного магазина, возвышающихся на иссушенной земле. Справа от нас была бензоколонка, рядом с которой болталась группа подозрительных пацанов. Выглядели они так, будто принимали активное участие в обучающей программе «Как стать бандитом».

– Город Рай – сад Техаса? – фыркнула Эмили. – Да они что, издеваются?

– Может, они просто любят пошутить? – предположила я, тоже несколько обескураженная отсутствием бурной растительности, но пытаясь сохранять позитивное настроение. Из Интернета я выяснила, что, оказывается, город назван так не из-за того, что напоминает библейский сад, а в честь почтмейстера Фреда Райкова.

– Ну и какого черта его не назвали Райков? Ничего бы страшного не произошло, вряд ли они попали бы под Закон об описании товаров.

– Ты права. И это было бы совсем по-райски!

– Не смешно, – огрызнулась Эмили, пока я вела ее к назначенному нам месту встречи.

Реальность царствования среди грязных, невзрачных бунгало, клубов перекати-поле и парикмахерской под названием «Чубчик» явно снижала привлекательность самой идеи.

– Зато здесь сказано, что местные жители чрезвычайно доброжелательны, – попыталась я подбодрить подругу.

– Мне казалось, в данном случае это само собой разумеется. Разве ты не сказала, что название «Техас» обозначает «друг» на одном из языков индейцев?

– Так ты слушала! – поразилась я. – Да, оно произошло от слова tejas. Ого! – невольно произнесла я, увидев следующее предложение.

– Что еще? – угрожающе спросила Эмили.

– Здесь написано, что жители Техаса «традиционно занимаются сельским хозяйством и животноводством».

Но прежде чем мы успели пошутить на тему «как вы находите этого козла», мы увидели мэра. Томми Келсо был в меру упитан и одет со всеми подобающими регалиями и даже с аксельбантом. Правда, для костюма он почему-то выбрал грубый лен, а не мех горностая, да и встречу нам назначил не в кабинете, отделанном красным деревом (на что можно было бы рассчитывать, учитывая, что он мэр), а в пресловутом «Мире оленей», специализированном магазине по продаже изделий из шкуры оленя и сувениров соответствующей тематики. (По правде говоря, этот магазинчик был единственным привлекательным для туристов местом в Рае.)

– Добро пожаловать. – Он крепко пожал нам руки, почему-то при этом отводя глаза в сторону. – Знаете, вообще-то, вы первые английские леди, с которыми я встречаюсь, – признался он, будто отдавая дань уважения дружественным чужеземцам.

– А вы наш первый мэр, – выпалила Эмили.

– Да? – он испуганно отскочил. – Ну, вы уже знакомы по телефонным разговорам с Нэнси, – он указал на внушительных размеров мадам, стоящую неподалеку. Она будет вашей дуэньей на сегодня.

– Дуэньей? – Эмили открыла рот от удивления.

Я выразительно посмотрела на нее. Интересно, где это Томми набрался таких представлений о женщинах Англии? С одной стороны, все его поведение скопировано из фильма «Комната с видом», а с другой – его возмущенный взгляд предполагает, что он насмотрелся «Рита, Сью, а также Боб».

– Не желаете ли перекусить перед обедом? – Нэнси взяла на себя обязанности гостеприимной хозяйки. Она подвела нас к стойке бара и принялась уговаривать Эмили попробовать склизкие кусочки бедного Бэмби.

– А вы знаете, что вяленая оленина является сильным афродизиаком? – провозгласила Нэнси, не обращая внимания на то, что последнее слово заставило мэра Томми в ужасе спрятаться за прилавок. – С тех пор, как моя дочь взяла кусочек с собой в школу, ее преследует целая толпа воздыхателей. В результате все ее подруги заказывают мне оленину!

– А как этим пользоваться? – Эмили увлеченно рас сматривала сероватый лоскуток мяса. – Потереть им за ушами перед выходом на ответственную вечеринку?

– У меня есть идея! Может, вам попробовать предложить его на парфюмерном рынке? – сострила я. – Всего один вдох – и весь мир у ваших ног.

Я повернулась к мэру в надежде, что он оценит мою шутку, но он затаился в отделе, где продавались кошельки из оленей кожи, увлеченно проверяя качество швов на сумке для яиц. Не очень-то вежливо с его стороны. Уж не знаю, что заставило его так нервничать, но подозреваю, что он посчитал тему разговора слишком женской. И пока Эмили заказывала большой кусок вяленой оленины у Нэнси, я попыталась завязать с ним разговор. В ответ – никакой реакции. По-моему, мы уже дошли до того состояния, что не можем даже привлечь внимания того, кто назначил нам свидание.

– Идите к нам! – Я энергично замахала мэру рукой, прямо как на аэробике.

– Не хочу подходить слишком близко, – крикнул он в ответ, все еще держась на почтительном расстоянии. – Вы же знаете, какие жаркие сейчас предвыборные дни! – добавил он, недвусмысленно указывая на камеру слежения.

Господи, что же происходит? Неужели мы действительно кажемся такими чопорными или проживание рядом с тюрьмой наложило на мэра свой отпечаток? Даже когда мы садились в его огромный «макси-вэн», чтобы до обеда покататься и посмотреть на оленей, он прогнал нас с переднего сиденья, на котором легко разместилась бы бейсбольная команда. Пришлось довольствоваться задним. Теперь мы находились на «безопасном» расстоянии. Правда, общаться мы могли только на той громкости, которая требуется, чтобы докричаться до водителя школьного автобуса сидя на последних местах. Эмили в недоумении покачала головой.

– Как ты думаешь, если одна из нас выйдет за него замуж, он будет настаивать на отдельных спальнях?

– Что, что? – прокричал испуганно Томми с места водителя.

– Ничего, – прощебетала я в ответ, зажимая Эмили рот рукой. – Поехали!

После короткого осмотра живых и мохнатых версий того, что Эмили только что ела, пришло время для настоящего обеда. «Обед с мэром» вызывал в моем воображении образы роскоши, этикета и проблем с выбором соответствующих столовых приборов, то есть всего того, что напрочь отсутствовало в нашем случае. Ресторан «Красный барон» представлял собой не что иное, как деревянный барак. Внутри он был таким грязным, что заставил бы даже видавшего виды инспектора санэпидемстанции мечтать о скорейшей дезинфекции в джакузи. Я рискнула пройти в туалет, где обнаружила мусорное ведро, полное использованных ватных тампонов, покрытых слоем пыли. Может, в Рае и пять церквей, только вот заповедь «опрятность угодна Богу» жителям этого города, видимо, неизвестна. Я пулей вылетела из дамской комнаты. И обнаружила Эмили, которая в замешательстве стояла перед салат-баром, пытаясь выбрать между вялыми листьями салата, подгоревшими кусочками цветной капусты и подгнившими помидорами. Так как надо было взять хоть что-то, она остановила свой выбор на сухой корявой морковке и перешла в отдел горячих блюд. Здесь в приступе смелости, которой за ней никогда не наблюдалось, она схватила целого неразделанного цыпленка и направилась к столику. Я отважилась на картофельное пюре и наложила целую тарелку с верхом. Никогда раньше я не молилась перед едой, но сейчас истово возносила мольбы. (Господи, не позволь нам увидеть, как это все готовят, и избавь нас от расстройства желудка!) Теперь-то я понимала, почему Нэнси отказалась поехать с нами.

– Приятного аппетита, – пожелал нам Томми и жадно набросился на еду.

Мы с изумлением наблюдали, как он перемалывал зубами кости. Затем он удивил нас еще больше, сообщив, что является совладельцем этой забегаловки и поэтому обедает здесь практически каждый день. Пока мы с Эмили пытались производить убедительное впечатление жующих и глотающих, мне пришла в голову мысль: а не подсыпают ли здесь Томми чего-нибудь в еду? С каждой ложкой он становился все более уверенным в себе и все более разговорчивым. Может, мы вовсе и не виноваты в том, что он так себя вел с нами до обеда? Может, это просто низкое содержание сахара в крови? В любом случае, Эмили решила рискнуть задать ему несколько личных вопросов.

– Итак, Томми, как здесь обстоят дела со свиданиями? – спросила она, запивая ложку еды целой бутылкой лимонада.

Он отложил вилку и помрачнел.

– Знаешь, мне хватит пальцев одной руки, чтобы перечислить всех свободных женщин в Рае, и все они мне как сестры, – объяснил он. – Если я хочу кого-нибудь найти, мне приходится уезжать в другое место.

– И у меня тоже самое, – тихо вздохнула Эмили.

Я одобрительно чмокнула ее и задала ему следующий вопрос.

– А что техасские женщины ценят в мужчинах?

– Я абсолютно уверен, что больше всего им нравятся мужчины в обтягивающих джинсах и с красивой задницей! – хихикнул он.

Мы опешили от его игривого тона и второпях выпалили следующий вопрос.

– А скажите нам, что надо сделать девушке, чтобы заарканить техасского мужчину?

– Ну… Мы люди простые, от сохи, не то, что эти городские щеголи, там, – он махнул в сторону Хьюстона. – Да вы сами убедитесь, что техасцы – настоящие мачо. Они любят брать инициативу в свои руки. Если ведут девушку в бар, то платят только сами. Ну, они не любят прямолинейных леди, – предупредил он. – И еще, не уважают тех, кто соглашается лечь в постель на первом же свидании.

Последняя фраза повисла в воздухе, как угроза. Мы с Эмили одновременно покраснели, почувствовав себя оскорбленными лично, и сразу даже не нашлись, что ответить.

– Ну что, девушки, как насчет десерта? – спросил он, милосердно переводя разговор в другое русло.

Привычка, выработанная годами, дала о себе знать, и я сама не заметила, как согласно кивнула. Боже, я и по сей день понятия не имею, что съела тогда. Но в конце нашего кулинарного теста на выживаемость нас ждала награда.

– А у меня для вас есть подарок, – сообщил Томми и, вытащив, из бумажного пакета книжки «Райский вкус. Кулинарные рецепты», вручил каждой из нас.

– Здорово! – поблагодарила я. – Как мило. Посмотри, здесь есть рецепт десерта «Еще одно любимое блюдо Томми Селлека»!

– Знаешь, ты была права, они тут действительно любят пошутить, – прошептала Эмили, воспользовавшись моментом, когда Томми отошел поблагодарить повара. – Поедем отсюда, – захныкала она.

Я еще раз взглянула на Томми. Наверняка он мужчина чьей-то мечты, но только не нашей.

– Ладно, – признала я поражение. – Мы попросим его отвезти нас назад, как только он вернется. (В любом случае, попытка стоила того. Все же не каждый день удается пообедать с самим мэром.)

К удивлению, теперь он пустил нас на переднее сиденье. («Интересно, значит ли это, что мы уже помолвлены?» – хихикала Эмили, усаживаясь рядом со мной.) Он даже пригласил нас выпить по стаканчику пива часиков в шесть в мексиканском ресторанчике «Кастаньеты».

– Как жаль, что мы не сможем. Нам нужно быть на месте к четырем. – Я вежливо отклонила предложение. – Мы остановились на местном ранчо, и это самое позднее время, когда они могут показать нам наши апартаменты.

– Это правда? – спросила Эмили шепотом, пока Томми перекидывался парой слов с каким-то знакомым.

Я кивнула.

– Оно называется «Х-бар»! – Я радостно захихикала в предвкушении вечера. – Хочу Х-фильм, хочу Х-парней, хочу полуобнаженных ковбоев в черных кожаных крагах!

– Ух ты, – только и успела произнести Эмили.

Томми вернулся за руль и повез нас по дороге, показывая достопримечательности – стройные ряды лесных складов и элеваторов.

– Это дом Джимма Шумана, а этот – Росса Аплетонна. – Он называл владельцев каждого дома, мимо которого мы проезжали. – Я тут всех знаю. Это моя работа.

– Работа мэра занимает все ваше время? – спросила я.

– Да нет, что вы, – рассмеялся он. – Я еще владею компанией, занимающейся хранением продуктов, но, вообще-то, по профессии я… – Он слегка занервничал, потом взял себя в руки и произнес: – Я главный городской гробовщик.

– Что?! – Мы ахнули, как в плохом фильме ужасов.

– А вот и мой офис, – сказал он, подъезжая к моргу. – Раньше он назывался «Похоронное бюро „Скорбный день", но я переименовал его в «Ушедшие из Рая». Хорош, да? – хвастливо произнес Томми, собираясь тронуться дальше.

– Минуточку. – Эмили схватила его за руку. – А можно нам заглянуть внутрь?

Должно быть, я в свое время насмотрелась сериала «Шесть футов под землей», так как тоже горела желанием попасть туда.

– Ну, если вы хотите… – И он выключил мотор.

Как только мы очутились внутри длинного одноэтажно го здания, мы сразу забыли о бренности бытия и принялись выбирать для себя гробы. Мне приглянулся бронзовый кофр с бархатной обивкой абрикосового цвета (мне показалось, что нежный теплый будет приятно оттенять мертвенную бледность). Эмили же выбрала гладко отполированную сосну, обтянутую небесно-голубым сатином. Я как раз собиралась задать вопрос, можно ли заказать крышку со встроенным DVD-проигрывателем (ну, вы понимаете, на всякий случай), когда услышала воркование Эмили:

– А трупы? Где трупы?

Томми разочаровал нас, объявив, что на данный момент нет ни одного. В качестве утешения он отвел нас в комнату, где бальзамируют тела. Учитывая, что Эмили боится даже зубных врачей, я была потрясена ее маниакальной страстью к разного рода зондам и приспособлениям, выставленным в шкафчиках. Больше всего ей понравился степлер, который используют для скрепления челюстей, чтобы рот не открывался.

– А сюда вы кладете тело, над которым работаете? – Эмили постучала пальчиком по длинному металлическому столу.

– Да, – кивнул Томми.

– А почему он под наклоном и упирается в раковину?

– Э-э-э, ну… для дренажа. – Он сконфуженно улыбнулся.

Я судорожно втянула воздух. Господи, сладкий запах формальдегида! Я прислонилась к прохладному кафелю стены, едва сдерживая тошноту.

– В каком-то отношении это довольно сложное дело, – признался Томми. – Чем дольше я работаю, тем сложнее мне с эмоциональной точки зрения. Я занимаюсь этим уже четверть века, и теперь каждый, кого я хороню, – мой хороший друг.

– Это, должно быть, ужасно, – посочувствовала я.

– Хотя, с другой стороны, я знаю, как они должны выглядеть. – Он открыл шкаф и показал нам свою коллекцию косметики. – Я гримирую их, и мужчин, и женщин, чтобы они выглядели как живые.

– А если… – Лицо Эмили исказила гримаса.

– Если они попали в аварию? Тогда восстанавливаю, – сказал мэр, угадав мысли Эмили. – Моделирую из кожи, воска и пенопласта.

– Это должно быть очень сложно, – выдавила я из себя. Теперь мне точно нужно на свежий воздух. Где тут вход?

– Да нет, это для меня не проблема, – мотнул головой Томми.

– Не проблема? – Кровожадная Эмили подалась вперед, чтобы уловить самую суть. – А что тогда проблема?

– Натягивать колготки, – нахмурился он.

Моя тошнота внезапно сменилась любопытством.

– Правда? А почему?

– Ну, потому что даже живому человеку приходится изгибаться и вилять попой, чтобы надеть их. А каково, если тело закостенело! Лично я большой поклонник чулок, – заявил он. Вероятно, он был единственным мужчиной в этой стране, который так считал.

Я оставила Томми с Эмили и отправилась в приемную на поиски воды. Как тихо! Когда я осталась одна, то страдание, впитавшееся в эти стены, просто невозможно было игнорировать. Я прижала ладонь к обоям. Все стоны и горестные слезы о несбывшемся притаились здесь. Перебирая свою жизнь, я прихожу к выводу, что я достаточно современна, но есть одно «но». Я не хочу покинуть этот мир, не испытав настоящей любви, той, что делает обоих абсолютно счастливыми и действительно много значит. Неожиданно я еще больше убедилась в мудрости своего решения – отправиться в это путешествие. Годы могут пролететь незаметно, пока мы зарабатываем на жизнь. Иногда это просто необходимо – бросить все и сделать то, чего просит душа. Мы с Эмили шутили по поводу поисков нашего Единственного, но теперь-то я точно знала, что это путешествие нам необходимо. И у нас все обязательно получится. Мы не можем терять время…

– Госпожа Гробовщица! Нам пора! – позвала я Эмили.

– Знаешь что? – улыбнулась она, когда мы вернулись к машине. – Это было одно из самых лучших свиданий, на которые я когда-либо ходила! (Конечно, кому нужна вяленая оленина, когда у тебя есть целый морг?)

На прощанье мэр Рая заключил нас в объятия. Надо же, он наконец-то рискнул дотронуться до нас! Что-то здесь не так. Куда девалось его утреннее смущение и благоговейный страх? Мы продолжали испытывать его и чмокнули в щечку… Опять не покраснел.

– До свидания, Томми! – пропела Эмили, автоматически переходя на флирт: взгляд томный, ресницы полуопущены. Она скользнула за руль. – А может, надо сказать «до свидания, Адам»?

Ну, наконец-то! Он стал просто пунцовым. Здесь нам больше делать нечего, свою работу мы выполнили.

Вопреки всем моим ожиданиям, ранчо «Х-бар» оказалось тихим семейным бизнесом, и ни одной симпатичной задницы вокруг. Ага, не все потеряно. Молодой человек лет тридцати, который занимается постояльцами, очень даже ничего.

– Стэн Мидор, – отрекомендовался он.

– Привет! Белинда и Эмили, – представились мы, глупо улыбаясь.

Увидев огонек интереса в наших глазах, он тут же сообщил, что вот та рыжеволосая латиноамериканка, заполняющая наши бумаги, – его подружка. К счастью, разница во времени давала о себе знать, да и мы слишком устали, что бы расстраиваться по этому поводу.

– Ну что ж, давайте разместим вас в Круглом доме, – сказал Стэн и уселся в свой куцый пикап, показывая путь к нашим владениям – отдельно стоящему домику для гостей.

Мы поехали за ним в своем практически не приспособленном к канавам и грязи авто. По пути пришлось остановиться, чтобы дать возможность перейти дорогу любознательному стаду. Несколько коров продемонстрировали нам свои морды, перечеркнутые белыми отметинами, до боли напоминающими маски из фильма «Крик». Как вы пони маете, это было далеко не самое приятное зрелище для двух истеричек, да еще в темноте, бог знает где, без телефонов и с бензином на нуле.

Дом, в который нас поселили, представлял собой круглое каменное здание с огромным окном в два этажа для созерцания мескитовых деревьев и семи тысяч акров бес крайней и бесплодной земли. Винтовая лестница вела к двум спальням: гигантской супружеской и поменьше, с двумя кроватями, накрытыми симпатичными пятнистыми одеялами «под оленя». В ванной имелся очаровательный унитаз с мозаикой из монеток, птичьих лапок и милых безделушек. Все было сделано с большой любовью. То, что здесь постарались создать уют, было так же понятно, как и то, что выбора у нас все равно нет. Мы сказали Стэну, что у нас кончился бензин, и тот обещал утром принести канистру и залить бак. На прощанье он показал нам большую коробку печенья в кухне. Вообще-то, нашу первую ночь в поисках Единственного мы представляли себе совсем не так – я и Эмили один на один с коробкой печенья. Но мы так устали, что, честно говоря, даже обрадовались такой ситуации.

– Ну, все, открываем пиво и включаем телик! – радостно воскликнула я в предвкушении того, как утону в мягком кожаном диване, а мысли о мертвецах наконец-то уступят место телевизионному дурману.

Не тут-то было. Телевизор почему-то не работал. Мы нажимали на все кнопки, переставляли все имеющиеся провода – все безрезультатно. Тишина оглушала.

– И что мы будем делать? – проворчала Эмили.

Я в растерянности раздумывала, не напиться ли нам и просто лечь спать, как неожиданно Эмили стрелой пронеслась через всю комнату и прыгнула ко мне на колени.

– Что опять случилось? – ласково спросила я, обняв ее дрожащие плечи.

– С-с-ск-скорпион, – только и смогла выдавить Эмили. Трясущейся рукой она махнула туда, где белый с поблескивающими чешуйками паук спускался вниз с потолка всего в нескольких сантиметрах от ее кровати.

– О боже! В жизни не видела настоящих скорпионов, – сказала я, внимательно наблюдая за острыми клешнями и загнутым хвостом. – Скажи спасибо, что он не приземлился тебе на волосы, иначе это было бы все равно, что искать иголку в стоге сена. (Эмили блондинка.)

– Ты что – пьяная?! – Эмили подскочила и уставилась на меня.

– Возможно, – скромно подтвердила я.

Пока Эмили рыскала по дому в поисках других смертельных опасностей, я придерживалась политики невмешательства и решила подкрепить лозунг «чему быть, того не миновать» еще одной бутылочкой пива.

– Слушай, а может, нам принести вещи из машины? – заплетающимся языком спросила я.

– Что – сейчас? – возмутилась Эмили. – Тебе без них до утра никак не обойтись?

– Я просто вспомнила, что Стэн говорил о мексиканских нелегалах и беглых заключенных, которые иногда заглядывают на ранчо в поисках ночлега…

Эмили с грохотом слетела вниз.

– Ты что, издеваешься?

– Нет, я серьезно. А ты разве не слышала? Ты, наверное, выходила в туалет, когда он об этом рассказывал, – пояснила я. – Да ладно, не думаю, что он хотел напугать нас, просто предупредил на всякий случай.

Эмили поднесла руку ко лбу, находясь практически на грани истерики.

– Да не переживай, все будет нормально. Ну, я имею в виду, нам не о чем беспокоиться. Только если попадутся воры-трансвеститы, – захихикала я.

– Пойдем за вещами! – оборвала меня Эмили. Пока мы пробирались в темноте к машине, в ближних кустах что-то зашевелилось. Мы помертвели от страха и задрожали, как испуганные лани. По иронии судьбы, это и была лань. Точнее, олениха. Мы увидели ее при свете фар. Она была очень красивая и робкая, но явно ручная. Мы почувствовали себя Белоснежками, которых вышли поприветствовать лесные жители. К сожалению, сказочное настроение было недолгим. Как только мы вернулись в дом, Эмили опять вошла в роль Терминатора и принялась тщательно проверять большую спальню на предмет опасностей, прикрикнув на меня, чтобы я занялась постелью. Мы договорились заправить нижнее покрывало под матрас, чтобы ползающие твари до нас не добрались, и лечь вместе, что бы было не так страшно. Я посоветовала Эмили заплести ее шикарные, цвета спелой пшеницы волосы в косу – если скорпионам потребуется трап, они смогут воспользоваться ее косой, – и начала лениво заправлять покрывало. Я де лала это автоматически, не глядя, и как раз потянулась к дальнему концу, когда Эмили зашипела, как закипающий чайник: прямо под моей зависшей ладонью сидел еще один маленький проклятый скорпиончик.

– Все! Хватит с меня! Я больше не могу! – закричала Эмили.

Мы пулей вылетели из спальни. Нас охватила паника. Уезжать? Но без бензина, без малейшего представления, где мы находимся и в какую сторону двигаться, куда мы денемся? Я выбрала самопожертвование, поэтому от правилась во вторую спальню и улеглась там, мечтая о таком месте на земле, где единственным незваным техасским гостем в постели был бы Мэтью Макконахи. Эмили же решила воссоздать сцену из фильма «Арахнофобия» с элементами шоу «Беверли-Хиллз»: она облачилась в походные штаны, уселась в деревянное кресло-качалку, закинула ноги в ботинках на маленький круглый столик и собралась не спать всю ночь, оставаясь на страже. Для полноты картины не хватало только большой двустволки в руках.

К 4. 30 утра она чувствовала себя заблудшей душой, обреченной на вечные скитания на этой грешной земле.

В 5. 30 решила попробовать уместиться в холодильник.

Когда в 6. 30 утра взошло солнце, Эмили уже не могла больше терпеть. Она решила, что в машине при дневном свете спать будет абсолютно безопасно. Едва входная дверь со скрипом отворилась, как она услышала странный звук маракасов и, опустив глаза, увидела крохотного мексиканского мужчинку в цветастой рубахе с рюшами. Шучу. На самом деле она увидела огромную гремучую змею, ползущую среди камней. Вы считаете, нет ничего громче звенящего будильника? Ошибаетесь! В то утро весь Техас был разбужен пронзительным воплем Эмили. Я неслась по лестнице, сбивая все на своем пути и ожидая увидеть свою подругу бегущей между остроконечных кустарников и оленьих лепешек и декламирующей на ходу монолог короля Лира. Вместо этого я услышала следующую тираду:

– Заключенные! Гробовщики! – С каждым выкриком ее глаза все больше расширялись. – Скорпионы! Гремучие змеи! – Все еще в состоянии аффекта, она повернулась ко мне: – Это, по-твоему, называется хорошо проводить время?!!

Я пыталась произнести что-нибудь членораздельное в ответ, как откуда ни возьмись на своем тарантасе появился спаситель Стэн с канистрой бензина.

– Хорошо спали? – Более удачный вопрос трудно было вообразить.

На какое-то мгновение мне показалось, что Эмили собирается растерзать его, но вместо этого она, игриво ткнув его кулаком, произнесла:

– Как младенцы! – тихо добавив, чтобы слышала только я. – Всю ночь на ногах с криками и причитаниями.

– Давай канистру, я заправлю! – Я поспешила его от влечь, повторяя, как заведенная, слова благодарности, пока он приводил нашу машину в боевую готовность.

– А чем вы, девочки, собираетесь заниматься вечером? – спросил он, закидывая пустую канистру в свой пикап.

Я молчала в замешательстве. Зная, что у Эмили есть только одно желание – как можно скорее и как можно дальше уехать из этого «рая», – я собиралась предложить ей рвануть в Даллас и там склеить парочку нефтяных магнатов, но мы еще не успели обсудить с ней такое изменение маршрута. Поэтому я просто пожала плечами в ответ:

– Пока ничем.

– Ну, тогда – если вы не против, конечно, – моя семья с удовольствием приготовит для вас настоящий техасский ужин.

– Здорово, спасибо. Это так мило.

Со стороны Эмили раздался звук, который можно описать только как угрожающее рычание.

– Но, э-э-э, – суетливо начала я, – нам, видимо, придется уехать сегодня.

– Как жаль! – огорчился Стэн. – Моему брату Крису так хотелось познакомиться с вами.

– У тебя есть брат? – оживилась Эмили. – А он женат? Стэн неопределенно улыбнулся в ответ на ее лобовую атаку.

– Абсолютно холост. И… – тут он остановился на секунду, улыбнувшись про себя, – он собирался взять с собой друга.

– Правда? – Я удивленно подняла брови, но прежде чем позволить надежде проникнуть в мою душу, посмотрела на Эмили. Ей решать. Она, бедняга, абсолютно измучена. Кто же знал, что нам придется заплатить столь высокую цену за встречу с двумя одинокими ковбоями?

– Вообще-то, мы можем задержаться на один день, – сдалась она.

Я преклоняюсь перед этой девушкой. После всего, что она перенесла! Вот это да!

– Не может быть! – С радостными криками я заключила ее в объятия, как только Стэн скрылся из виду. – Ты уверена, что сможешь вытерпеть еще одну ночь здесь?

Эмили фыркнула.

– Ну, я рассудила так: если все пойдет как надо, то наши постели будут полностью заняты ковбоями и для скорпионов там просто не останется места. Если же дела пойдут не так хорошо, то, по крайней мере, мы получим бесплатный обед и переедем отсюда в ближайший мотель.

– Принимается! – взвизгнула я, на радостях обнимая ее еще раз.

Часть дня мы развлекались на родео (на наш взгляд, ни чего хорошего – слишком много рогов и копыт и слишком много длинных усов). Вторую же половину дня мы провели в тюрьме. Разумеется, мы ехали со скоростью 140 километров в час там, где стоит ограничение 70. И это называется Техас! Нас сразу же арестовали, и мы предстали перед местным судьей, который грозился упечь нас на сутки в тюрьму. К счастью, Эмили умеет разговаривать с судьями, и ее принцип «выйти сухими из воды, не замочив одежды» сработал в очередной раз. При этом юридический термин «законное желание» получил новую смысловую нагрузку. Судья даже простил нам штраф в 240 долларов. Правда, ради этого нам пришлось очень долго флиртовать с ним, и в результате мы просто неприлично опаздывали на ужин. Нам удалось добраться в наши апартаменты только к восьми часам, а ужин должен был начаться в семь.

Угли барбекю сердито потрескивали, а Стэн одарил нас суровым взглядом, прежде чем признался, что его брат Крис и обещанный гость Кейси тоже опаздывают.

– Они придут, как только закончат клеймить стадо.

– Это что значит? Они проставляют на коров торговую марку? – с любопытством спросила Эмили, пытаясь вернуть расположение Стэна своим интересом к животноводству.

– Нет, – ответил тот абсолютно будничным тоном, – «клеймить» означает кастрировать.

Эмили была ошеломлена. Но это оказалось еще не все.

– Крис предупредил, что у них не будет времени по мыться и переодеться, так что они придут в чем есть. Поэтому на их одежде может быть немного крови.

– «Немного» – это сколько? – Меня слегка подкосило.

– Ну, так, мелкие брызги, – заверил нас Стэн.

– Господи, надеюсь хотя бы «Олд спайс» они успеют воспользоваться, – пробормотала Эмили.

Видимо, в качестве дополнительной услуги по обслуживанию клиентов все семейство Мидор собралось на нашей кухне, усиленно заполняя кастрюли и сковородки продуктами со своего ранчо – бобовыми, картофельным салатом, какими-то крупами, а также ребрышками и пряностями. Для первого знакомства мы выглядели слишком чумазыми, поэтому решили попытаться незаметно проскочить в ванную мимо всей этой толпы. Но по пути столкнулись с недавно овдовевшим дедушкой семейства Эдом и тетей Розой.

– Здравствуйте! Добрый вечер! Извините за опоздание, – протараторила я. – Мы будем буквально через минуту. Только примем душ и причешемся! – По-моему, я их просто загипнотизировала. – Еще раз извините! – вы крикнула я и помчалась вслед за Эмили.

– Только не это, – протянула Эмили, застыв на верхней ступеньке.

Я проследила за ее взглядом. Боже! В Круглом доме комнаты располагались так, что каждый, кто проходил в ванную, мог видеть тот бардак, который мы оставили в спальне: простыни разбросаны и скомканы; кровать отодвинута от стены, чтобы скорпионы не могли воспользоваться ею как лестницей. Все это слишком напоминало сцену после бурно проведенной ночи любви. Затем мы краем глаза уловили наше отражение в зеркале: я в хлопчатобумажном комбинезоне, а Эмили в коротеньком платьишке в цветочек. К счастью, наши гости-хозяева были слишком вежливы, чтобы начать подтрунивать над нами по поводу поисков Единственного. Мы разговаривали о мюзикле, который отец Стэна ставил на этих выходных, и о мамином паломничестве в церкви Великобритании. Такие замечательные, набожные люди! Нам даже стало стыдно, что вместо персикового пирога мы принесли ящик «Будвайзера».

– А вот и они, как раз вовремя, – тетя Роза поприветствовала опоздавших Криса и Кейси.

Мы слегка расслабились, увидев, что они тоже принесли пиво. Оба действительно были заляпаны кровью и грязью. Кивнув нам головой, они полностью сосредоточились на поглощении ребрышек. С одной стороны, это было хорошо. У нас была возможность как следует их рассмотреть. Эмили нравились «настоящие мужики», так что волосатая грудь Криса и его внешность в стиле «Отчаянный» вызвали бурю одобрения с ее стороны. Меня же всегда тянуло к красавчикам, а Кейси с его холодными голубыми глазами и слегка загорелой кожей мог бы поспорить красотой с целой толпой манекенщиков. Все это очень напоминало то, о чем мы всегда мечтали. Двое парней, которые полностью соответствуют нашему вкусу, плюс стол, полный еды. Но оказалось, что такое огромное количество родственников не шибко способствует воплощению мечты в реальность. (И мы еще жаловались на присутствие одной дуэньи. Мы не знали, что нас ждет! Теперь у нас их было пять!)

Подозревая, что обычная тактика завлечения мужчин – фривольные остроты в сопровождении достаточно рискованных оголений некоторых частей тела – не самый удачный способ понравиться будущей свекрови, Эмили сидела в наглухо застегнутой блузке и с закрытым ртом, что ей было абсолютно несвойственно. Обычно у меня хорошо получается общаться с родителями женихов, но эти родственники оказались настолько порядочными, что мне очень хотелось подрисовать на своем лице пару-тройку веснушек. Я быстро перебирала в уме все мои встречи с потенциальными свекрами и свекровями, пытаясь вдохновиться на какую-нибудь тему для разговора. Почему-то единственное, что лезло в голову, – это воспоминание об одной из потенциальных мам, жгучей блондинке с вечной сигаретой во рту. Помню, я с замиранием сердца наблюдала, как она аккуратно стряхивала пепел в ладонь из-за отсутствия пепельницы, а потом, когда набралась целая пригоршня, она просто стряхнула все на ковер. В тот день этикет меня мало заботил. Здесь же основная проблема состояла в следующем: создавалось полное ощущение того, что мы находимся на пробах на две абсолютно разные роли: в фильме для взрослых – двух сексапильных красоток, а в семейной комедии – малышек Бо и Пип, и все это на одной сцене в одном эпизоде.

Потянувшись за солью, я глянула на Криса и Кейси, которые до сих пор не произнесли ни слова. Я задала им вопрос, но их головы по-прежнему склонялись над мисками с едой. Хорошо хоть, мама с папой рядом. Они-то и сообщили нам, что их сыночек Крис недавно окончил Техасский технологический институт, где изучал сельское хозяйство. В будущем он хочет продолжить семейную традицию и остаться на ранчо. Благодаря их вступлению он наконец-то открыл рот:

– В университете к ковбоям и студентам, изучающим сельское хозяйство, относятся как к неотесанным деревенщинам. Нас считают тупицами, которые и двух слов связать не могут, – пожаловался Крис достаточно красноречиво. – Но в наши дни сельское хозяйство – это такой же бизнес, как и любой другой. – Его ручища потянулась за маслом. – Правда, самое смешное, что на этом нельзя заработать много денег. Сейчас уже не стать супербогатым, занимаясь животноводством, как было раньше. Хотя бедствовать тоже не будешь. – Он размазал масло по булочке и добавил: – Само собой разумеется, что, если девушка интересуется, много ли я буду зарабатывать, я всегда отвечаю: «А как же!»

Мы одобрительно засмеялись и поинтересовались, стремится ли он к богатству.

– Пока я живу нормально и могу позволить себе отдохнуть и делать то, что я хочу, мне все равно, буду я миллионером или нет, – ответил он.

Первый боец выступил отлично. Теперь мы переключи ли свое внимание на второго – двадцатичетырехлетнего Кейси Виллиса. Он вырос у Мидоров и летом помогает Крису на ранчо. Мы спросили, носит ли он джинсы «Ранглер» и сапоги из змеиной кожи.

– Да нет, конечно! Это городские выпендрежники наряжаются, как идиоты, – он возмущенно ухмыльнулся. – Если по местным горам пройтись в таких сапогах на каблуках, все ноги переломаешь.

– А если ты идешь на дискотеку в город? В твоем гардеробе есть хоть одна настоящая ковбойская рубаха?

Он отрицательно покачал головой.

– Если мы едем в Сан-Диего, то одеваемся как все – в футболки и бейсболки.

Упс, еще один стереотип разбит в пух и прах.

– Знаете, я тут вспомнил. – Крис слегка подался вперед и заулыбался. – Когда я учился в восьмом классе, мо ей учительницей была мама Кейси, и мы переписывались со своими ровесниками из Нью-Йорка. И они спрашивали у нас всякие глупости типа: «А правда, что вы в школу езди те на лошадях?» Они спрашивали абсолютно серьезно! Ну, вот мы как-то и решили сделать для них альбом. Привели лошадей в город и устроили там шоу – целую битву! – и все засняли.

– Точно! – присоединился Кейси. – А потом в конце альбома написали под фотографиями: «В Нью-Йорке вам приходится устраивать разборки с автоматами, а мы здесь все решаем по старинке – с помощью ружей».

Мы с Эмили радостно улыбались. Может, их бессловесное приветствие нас и разочаровало, но приятно было сознавать, что они умеют разговаривать. Неожиданно обстановка разрядилась, и все почувствовали себя намного легче. Дальше разговор уже пошел естественно, все болтали, и у каждого была возможность внести свою лепту в дискуссию. Мы даже несколько раз дружно посмеялись. А новые блюда все продолжали поступать…

Крис уставился на тарелку с фруктовым салатом. Было заметно, что он не является приверженцем растительной пищи. Его мама вздохнула и протянула ему несколько пирожных.

– Все было очень вкусно. – Мы с Эмили хором пели дифирамбы, подчищая остатки десерта.

– На здоровье, угощайтесь! – улыбались наши гости.

– До свидания! Вы были так любезны! – недвусмысленно намекали мы. Но все семейство собралось уезжать только после того, как каждая крошка и соринка были собраны. Они уселись в джип, увозя с собой в прицепе оставшуюся еду вместе с одноразовой посудой. Нам из остатков достались только Крис и Кейси.

– Наконец-то мы одни, – произнесли мы с Эмили дружно.

Вручив всем по бутылке пива, мы отправились в благоухающую ночь. Луна и ковбои – что может быть романтичнее?

Пока мы подтаскивали стулья поближе к остаткам костра, до меня дошло, что на данный момент это даже больше того, о чем мы мечтали. Только второй день нашего путешествия, а у нас уже есть пара перспективных знакомств. Я ужасно нервничала и волновалась, пытаясь украдкой взглянуть на Кейси. Мне хотелось понять, могу ли я усидеть рядом с таким красавчиком. О боже, а это еще что? Когда я наконец-то решилась посмотреть прямо на него, то увидела, что его щеки жутко вздулись, а лицо напоминает гигантскую жабу.

– Табак жует, – пояснил Крис, заметив мою реакцию. – Сначала катаешь его во рту, а потом сплевываешь.

При этих словах Кейси как раз выхаркнул большой комок хлюпающей мерзости себе под ноги.

– Ф-у-у, – мы с Эмили взвизгнули.

Он повторил.

– Ф-у-у-у! Кейси!

В ответ – только блеск голубых глаз. Крис просветил нас, что к табаку добавляют стекловолокно, чтобы оно слегка ранило полость рта, и тогда никотин попадает в организм.

– Ты с ума сошел! – заорала я, потрясенная тем, что Кейси причиняет себе такой вред. – Знаешь, это самое противное зрелище, какое я когда-либо видела!

По лицу Кейси я поняла, что это была шутка. Он показал мне теперь уже абсолютно пустую коробку из-под датского табака. Странно, но меня это очень тронуло. И мне стало стыдно за свой наезд.

– Крис, а Крис! – Я поняла, что Эмили понесло. – Ну, Кейси виртуозно владеет языком, а ты что можешь предложить девушкам?

Ого! Молодец, сразу берет быка за рога! Крис подошел к вопросу серьезно, задумался и произнес:

– Ну, наверное, я умею смешить. Все всегда смеются надо мной! – И он нахмурился.

Мы захихикали, уловив намек.

– Если бы мне встретилась хорошая девушка, мне кажется, я бы очень сильно ее любил. Просто сейчас мне некому дарить свою любовь, – и, глубоко вздохнув, добавил: – Кроме коров, конечно. Но с ними я довольно жестоко обращаюсь, мне все время приходится их резать. Не думаю, что они меня любят!

О боже! Он просто великолепен! Впервые я сошлась во вкусах с Эмили.

– И как долго у тебя нет девушки? – спросила она его.

– Год. А до этого я встречался с одной девушкой пять лет, но она никак не могла решить, хочет ли прожить на ранчо всю жизнь. Иногда мы строили планы на будущее, собирались куда-нибудь поехать, но у меня не получалось, так как животные требуют постоянного ухода. И я сказал ей, что она должна на что-то решиться. Мы расстались, но все еще поддерживаем отношения.

– А ты мог бы бросить свое ранчо ради женщины? – Эмили продолжала игру.

– Нет, потому что я действительно считаю, что мне повезло. Я не променяю его ни на что!

Да-а, это уже серьезно. Слишком много потребуется пересмотреть в своем образе жизни. Вот это-то мы и упусти ли в своих фантазиях о ковбоях.

Чем для начала занялась бы Эмили, я знаю – уничтожением пауков в округе. Что же касается меня, то я всегда думала, что полностью посвятить себя любви и ради этого бросить все – просто здорово. Однако если надо приспосабливать свою жизнь под коров, боюсь, это будет для меня слишком сильным культурным шоком. Но опять же, если рядом будет Кейси, то, может, оно того и стоит. Я бы вставала до рассвета и готовила ему еду только за то, что бы иметь возможность потереть ему спинку в маленькой ванной.

– Ну а сколько самое большее длился твой роман? – спросила Эмили у Кейси, возвращаясь к начатому разговору.

– Примерно месяца полтора, – произнес он с виноватой улыбкой.

– Ого! Поделись опытом! – полушутя сказала я.

– Сначала девушки ведут себя так, будто они не против. Но потом они почему-то уходят к другим, – вздохнул он как-то безнадежно. – Но, с другой стороны, мне еще никто не разбивал сердца.

Боже праведный! Похоже, он и вправду хочет влюбиться без памяти. Я могу дать ему такую возможность! Как бы мне хотелось, чтобы кнопки на его наглухо застегнутой рубашке расстегнулись. Клянусь, у него должна быть очень мягкая кожа на груди! Я бы с удовольствием поверила, что он и есть мой Единственный, если бы была уверена, что я ему тоже нравлюсь.

– Еще пива? – Эмили раздала бутылки и придвинула свой стул чуть ближе к стулу Криса. Она спросила его, какой он представляет себе идеальную девушку для ковбоя. (Мы придумали теорию, по которой, если заставить парня описывать девушку своей мечты, и при этом сидеть рядом, он обязательно перенесет свои фантазии на тебя.)

– Певица Шаниа Твейн – объявил Крис.

Выбор неплох, но над ним надо поработать. Эмили больше похожа на стажерку Долли Патрон.

– Но на самом деле мне нужна просто добрая, хорошая девушка.

Ага, уже лучше.

– Кто-то, кто всегда будет рядом. – Он на секунду задумался и подытожил: – Та, что не бросит!

Я задала тот же вопрос Кейси. Он сказал, что ему нравится актриса Элизабет Шу, потому что она не пользуется косметикой. Мне это показалось замечательным, хотя я-то больше смахиваю на другую актрису – Элизабет Херли, поскольку без полного макияжа меня никто никогда не видел. Но следующая его фраза все испортила. Он сообщил, что мечтает встречаться со стриптизеркой.

– Почему? – не удержалась я.

– Потому что они раздеваются! – ответил за него Крис.

Ха-ха, если это все, что ему нужно… Неожиданно все замолчали.

– Ты слышал этот хруст?

Мы быстренько нашли печенье в надежде на еще одну встречу с нашей оленихой. Но она не подошла. Тогда мы рассказали парням о нашем оленьем сафари с мэром, а заодно и о том, что он предупредил нас, что техасские мужчины сами любят проявлять инициативу и не терпят, когда это делают женщины.

– Что за ерунда! – отреагировали они гневным хором.

– Мне вообще сложно сходиться с людьми, особенно если я их вижу впервые, – признался Крис. – Я никогда не знаю, что сказать или сделать, поэтому вечно торчу в углу, как дурак! У меня есть круг знакомых, с которыми я обычно провожу время, и все. – Он на секунду задумался. – Наверное, поэтому у меня и не было никого целый год, потому что я не могу первым заговорить с девушкой. Она должна начать разговор. Я хочу, чтобы девушки подходили ко мне сами и заговаривали со мной!

Кейси воодушевленно кивал в знак полного согласия. Это казалось абсолютно нелепым. Такому потрясающе красивому парню не хватает смелости подойти и познакомиться с девушкой? Но он тоже заявил, что не знает, что сказать. Ради бога, да ему и говорить ничего не надо! На мой взгляд, ему стоит только пальцем поманить, и он вый дет из бара с парочкой девушек на каждой руке. В то же время я попыталась им внушить, что дело не в том, что ты говоришь, а в том, как ты это говоришь.

– Если ты понравился девушке, то ей вообще все равно, какую чепуху ты несешь, – настаивала я.

Кейси вдохновился нашей извращенной мудростью и подтрунил:

– Вам надо остаться в Круглом доме и организовать школу свиданий для обучения местных парней.

– И назовем его «Ранчо Амура». – Мы с Эмили с энтузиазмом подхватили шутку, мечтая только о том, чтобы начать давать первые уроки прямо сейчас.

Смешно, но при всех наших смелых заявлениях и раз говорах о том, что надо жить чувствами, я ни за что в жизни не сказала бы Кейси, что он мне очень понравился. Я просто не знаю, как это сказать. В моем представлении я и так уже миллион раз ясно дала ему это понять, хотя, может, я ошибаюсь? Помнится, я три дня работала с одним фотографом над репортажем и каждый день, возвращаясь вечером домой, кляла себя за то, что буквально вешаюсь на него. Все было без толку. Пару месяцев спустя мы случайно столкнулись на улице и зашли в бар. Я долго извинялась перед ним за свою навязчивость, а оказалось, что он и представления не имел, что нравится мне. Я была потрясена. Мне-то казалось, что единственное, чего я не сделала тогда, – так это не написала помадой свой номер телефона на его руке.

Трудно понять человека, которого плохо знаешь. Наши ковбои ясно дали понять, что им нравятся инициативные женщины, но значит ли это, что теперь наша очередь? На танец мы их пригласить не можем. Я просто не знала, что еще можно сделать. И, кроме того, я не была уверена в том, что они имели в виду нас. Может, мы им и понравились, но они не предпринимают никаких действий, потому что мы из другой страны и у нас с ними не может быть будущего? Единственное, в чем я была уверена, так это в том, что меня парализовало от страха переступить эту черту. Все, чего я хотела, так это лежать рядом с Кейси, смотреть, как он жует травинку и слушать его слегка хриплый протяжный голос. Хоть бы он перестал стесняться, прислонился ко мне и перебирал мои волосы и смотрел на меня сквозь свои длинные черные ресницы и потом…

Мои мечтания были нарушены звуком отодвигающихся стульев. Они уходят! О, нет! Ну почему у нас под рукой нет лассо?

– Вам правда пора идти? – заканючили мы.

Вечер не может закончиться вот так!

– Уже час ночи, а нам в шесть вставать, – объяснил Крис. – Ранчо не то место, где можно взять больничный.

Он, конечно, был прав, но нам было обидно. Видимо, нам так и не удастся испытать их кожаные кнуты.

– Давайте мы вас хоть проводим до джипа, – предложили мы.

Мне почему-то казалось, что в машине будет вонять, как в мясной лавке, и она вся будет в опилках, но на самом деле в ней сладко пахло грушами. Я могла бы наслаждаться этим ароматом всю ночь, но ключ зажигания уже в замке.

– Последний вопрос. – Я наклонилась к окну, сгорая от желания продлить общение.

– Что?

Момент был слишком напряженный, и я не придумала ничего лучше, чем произнести вопрос, который мы с Эмили решили задавать всем мужчинам в каждом штате.

– Чем, на ваш взгляд, техасские мужчины отличаются от среднестатистического американского мужчины?

Крис лукаво на меня посмотрел, завел машину и сказал:

– Вы же слышали поговорку – «в Техасе все намного больше».

С этими словами они умчались. Мы еще немного почесали языками с Эмили и поплелись спать. Наши головы были настолько заняты двумя прекрасными ковбоями, что мы даже не вспомнили про своих друзей-скорпионов.

Наутро мы проснулись с теми же мыслями. Для меня это знак: если с утра меня преследует чувство, что этот человек рядом, – значит, все: он мне нравится. И в этом случае у меня есть шанс влюбиться по уши. Если же, проснувшись, я ничего не чувствую, у этого человека просто нет шансов завоевать меня. Или я не горю особым желанием доводить свои чувства до безумной любви.

– Почему мы не встретили их в первый же вечер?! – ругалась Эмили. – Слушай, а может, сегодня никуда не поедем?

Жаль, но остаться мы не могли: места на дневной рейс до Лос-Анджелеса уже забронированы. А так как наше путешествие очень ограничено по времени, то нам придется сразу же пересесть в машину, как только мы приземлимся. (Мы будем в пути три дня, пока не доберемся до Хорошеевска, и проведем эти трое суток в поисках калифорнийского Единственного.)

– Наверное, это не очень хорошо, думать о других мужчинах, когда мы только что нашли две великолепные жемчужины на необитаемой земле. – Я вздохнула. Мне совсем не нравился такой подход. – Но давай посмотрим на это по-другому. Мы уже поняли, что Крис и Кейси нам нравятся. Значит, все будет зависеть от того, что произойдет в Хорошеевске. Мы можем вернуться в Рай в любой момент после Хорошеевска, по пути в другие города по нашему маршруту.

– Правда? – Эмили повеселела.

– А почему нет? Нью-Мексико граничит с Техасом, так что мы можем вернуться сюда после городка Говори-правду-или-пожалеешь.

– Мне нравится твой подход, – одобрила Эмили. – Сейчас мы попробовали маленький кусочек пирога, а когда вернемся – съедим весь.

– Точно, – подтвердила я.

Эмили вскочила с постели и с новыми силами начала собирать вещи. В середине процесса она внезапно остановилась.

– Слушай, но мне так хочется увидеть их еще раз до нашего отъезда.

– И мне тоже! Мы просто обязаны попрощаться с ними!

– Правда, есть одна загвоздка – они на работе.

– Все будет нормально, – уверила я ее. Хотя сама опасалась, что там будет много крови и визгов, сопровождающих кастрацию быков. Да, весело.

В конце концов, мы очутились перед большими железными воротами. Мы постучали в них, дрожа от страха, но тут увидели, как наши мальчики, превратившись в пастухов, выгоняют стадо. Это такое эротическое зрелище! Удивительно, что его концепция так мало используется в мужских стриптиз-шоу.

– Слышишь, там играет песня «Ты такой мачо!»? – засмеялась Эмили, когда мы смотрели, как наши ковбои с гортанными криками размахивают хлыстами, а их кони вздымают копытами пыль.

– Господи, они такие мужественные и сильные! – выдохнула я. Правда, нам сообщили, что Кейси уже успел сегодня свалиться.

– Ты ушибся? – спросила я тоном заботливой сиделки, почувствовав себя Флоренс Найтингейл.

– Не-а, я приземлился на задницу! – рассмеялся он.

Я просто его обожала! Он такой естественный и абсолютно не понимает, насколько он красив. Единственное, что меня пугало, так это то, что он может слишком много возомнить о себе. Когда я в последний раз встречалась с таким неиспорченным, то так его захвалила, что он просто-напросто превратился в монстра. Он убедил себя, что я не достаточно хороша для него, и использовал любую возможность унизить меня. Я не могла представить Кейси в этой роли, но всегда буду этого бояться. А вдруг в один прекрасный день он поймет, какой он красавец, и найдет себе кого-нибудь покрасивее и помоложе? Тут я сообразила, что как-то слишком далеко загадываю, и попыталась вернуться к общему разговору. Крис рассказывал Эмили о своей «катастрофе» на одном из последних родео:

– Я прыгнул с лошади на быка, и как раз в тот момент, когда я начал прижимать его к земле, ему удалось освободиться, накинуться на коня, и они оба промчались по моей голове.

Мы с Эмили пришли в ужас, представив, какой ущерб это принесло его черепу. Но он только рассмеялся и пожал плечами:

– Это был последний день моего участия в родео. Просто невероятно, как легко он об этом говорит!

– Если по тебе промчится бык, то все с замиранием сердца ждут, остался ли ты в живых. И если все хорошо, то все просто смеются, – пояснил Кейси.

– А-а-а, – натужно улыбнулись мы.

Жизнь на ранчо – это действительно совершенно другой мир. Мы были готовы стоять и слушать их истории весь день, но тут подъехал Стэн. Наверное, хотел убедиться, что мы на самом деле уезжаем с ранчо, а не вступаем в сговор с мексиканскими бандитами.

– Он смотрит на нас так, как будто мы какие-то злостные обольстительницы, – прошипела Эмили – А мы рассчитывали всего-то на прощальные объятия!

Но и этому не суждено было сбыться. Мальчики слишком стеснялись сделать первый шаг, а мы находились под строгим взглядом Стэна. Эмили попыталась протянуть время, изучая дырочку на рубашке Криса.

– От чего это у тебя тут дырка? – спросила она.

– Не знаю, – сказал он, разворачивая руку, чтобы посмотреть. – Хочешь зашить? – добавил он, подмигивая.

Эмили наклонилась поближе и призналась:

– Знаешь, я не очень хорошо шью.

– Ну что ж! – вступил Стэн с твердым намерением отправить нас куда подальше.

Я опустила глаза, вздохнула и подумала – сейчас или никогда.

– А это тебе, – произнесла я, чувствуя себя школьницей, и протянула Кейси конфету на палочке в виде шоколадного ротика в розовой глазури. (Я хотела подарить ему что-нибудь, чтобы загладить свою вину за то, что налетела на него из-за табака. И эта конфета – единственное, что пришло мне в голову!)

Он взял ее, слишком смущенный, чтобы что-то сказать в ответ. А Крис в это время продолжал наседать на Эмили:

– Скоро у меня будет электронная почта, так что мы сможем общаться, – сказал он ей вслед.

– Не потеряй бумажку с нашими телефонами! – крикнула она, оглянувшись. Стэн уже вел нас к машине.

– Она вот здесь! – ответил Крис, вытаскивая записку из нагрудного кармана.

Он был в другой рубашке, не в той, что вчера, значит, все будет хорошо! У ворот мы остановились и обернулись, чтобы на прощанье взглянуть, как Крис и Кейси рысью несутся в сторону горизонта.

И если бы вы прислушались, то услышали бы наш шепот: «Возьмите нас с собой!»