До шоу «девочка+девочка» всего два коктейля.
Надпись на футболке
- Ты как? – спросил дядя Боб, как только я закрыла входную дверь.
Как всегда, после ухода Рейеса в воздухе потрескивало электричество. Я подумала, что со стороны Диби беспокоиться обо мне – страшно мило. Ведь он наверняка трясется, как осиновый лист, в своих одежках с распродаж. Он начинал понимать, на что способен Рейес, и трястись в собственных одежках – вполне нормальная реакция. Тем более что он и был тем, кто упек Рейеса за решетку.
- Прекрасно, а ты?
- А я опаздываю, - отозвался дядя Боб. – У меня встреча.
Я очень старалась не выказать удивления.
- С человеком?
Он нахмурился:
- Нет, с автоматом с газировкой. Само собой, с человеком.
Эмбер захихикала, придя в себя после встречи с Рейесом гораздо быстрее, чем это получалось у ее матери и Джеммы. Я дала им несколько минут обдумать все, что произошло, пока дразнила Диби, которому нужно было оправиться всего лишь от того, что он только что в буквальном смысле был на волосок от смерти. Я же была просто счастлива, что Рейес не разорвал его в клочья. Диби мне больше нравится целиком, а не порубленным на кусочки. Чего не сказать, например, о салате или о гитарных соло в стиле хэви-метал.
Осознав, что еще какое-то время мне от гостей не избавиться, я решила принять душ.
- Тогда тебе лучше поспешить домой, - сказала я Диби. – Тому, кто тебя ждет на свидание, наверняка не по душе так долго сидеть связанным у тебя в подвале. Обидится ведь.
Едва войдя в ванную, я услышала его голос:
- Поговори с отцом.
Это вряд ли. Душ оказался настоящим кайфом, даже с резвящейся лохматой псиной, из-за которой я то и дело вписывалась в стену. Такой активности за один день я не видела больше двух месяцев. Мой организм не знал, что с этим делать. Как реагировать. Организму хотелось вернуться на диван (который, может быть, получит имя Шэрон) и взять в руки упаковку сырных подушечек. Но я понимала, что мне придется отучаться и от того, и от другого. Постепенно. Возможно, я смогла бы снизить дозу до кресла и сырных крекеров, по чуть-чуть урезая проведенное с ними время, а потом уже попробовать что-то из разряда здорового образа жизни – вроде уборки и яблока.
Меня передернуло от этой мысли. С сырными подушечками уж очень уютно. К тому же они оранжевые. Нет, думаю, не стоит так радикально менять привычки. На ум тут же пришел план Б: уборка под методичное поедание сырных подушечек. Уютно и продуктивно.
Когда Артемида нырнула прямо в пол у меня под ногами, я вышла из душа и натянула пижамные штаны в клеточку зеленого и лимонного цвета без привычных мне с незапамятных времен остроумных надписей. Это упущение я компенсировала топом, провозглашавшим: «САРКАЗМ – мое второе любимое слово, которое заканчивается на -АЗМ». Готовая снова встретиться с толпой, я вернулась в ту часть моей квартиры, которая называется гостиной.
Куки с Джеммой сидели в кухне и тестировали мои крутые новенькие гаджеты. Хотелось бы надеяться, что от их усилий на свет божий явится хоть что-нибудь съедобное. Когда я появилась, Эмбер собрала свои книжки и подошла ко мне со словами:
- Тебя из душа на всю округу слышно.
Я могла только догадываться, какие звуки были слышны здесь, пока Артемида снова и снова тыкала меня в стену.
- Ага, я поскользнулась и упала.
- Семь раз?
- Ну да.
- А, ну ладно. В общем, я хочу извиниться, Чарли. Я не специально. В смысле с Рейесом. Я не хотела, чтобы тебе было за меня стыдно.
- Стыдно? – Я сгребла ее в объятия. – Мне никогда не будет за тебя стыдно, Эмбер.
- Никогда-никогда?
- Никогда.
- Как-то я спросила у мамы через весь магазин, какие тампоны ей нужны – умеренные или супервпитывающие, и добавила, что, если верить написанному на упаковке, супервпитывающие подходят для обильных выделений. А потом попросила маму оценить обильность ее выделений по шкале от одного до десяти.
- О’кей, может, когда-нибудь и будет.
- Пока мы стояли в очереди к кассе, я спросила у нее, зачем она покупает три упаковки «Кануна лета» посреди зимы.
Я отодвинула ее на расстояние вытянутой руки:
- Да ладно.
- Вот и я о том же. До того я и не представляла, что человек может так покраснеть.
- Итак, мы установили, что мне из-за тебя в самом деле может стать стыдно. Но до сих пор такого не было. И мне очень жаль, что ты так много знаешь о том, о чем двенадцатилетней девочке знать совершенно ни к чему.
- Я никому не скажу, клянусь.
Я оглянулась посмотреть, чем заняты шеф-повара. Увидев, что они действительно заняты, я наклонилась к Эмбер:
- Что конкретно тебе известно?
Она улыбнулась:
- Мне известно, что ты – ангел смерти. – Как по мне, это был удар под дых. – И что Рейес – сын Сатаны.
- К-как ты об этом узнала? – заикаясь, умудрилась выговорить я.
- У меня хороший слух. И он не отказывает, даже когда я выполняю домашние задания.
- Серьезно?
Эмбер фыркнула:
- Ей-богу, народ, вы ведете себя так, будто я становлюсь глухой, как только открываю учебник. – Ехидно усмехнувшись, она пошла к выходу. – И я слышу не только разговоры. Пока ты не поселилась здесь, я и понятия не имела, что девушка может так кричать из-за мужчины. Видимо, у Рейеса талант.
Глаза мои наверняка уже вылезли из орбит, когда я оглянулась на Куки убедиться, что она не обращает на нас внимания. Мои… «отношения» с Рейесом были только во сне, ну, и еще один раз, когда он был в нематериальном виде. Признаю, это всегда заканчивалось… удовлетворительно. И, очевидно, Эмбер была в курсе.
- Не переживай, мама не знает.
- Что у Рейеса талант?
- Да нет, об этом она точно знает. Она не знает, что я знаю, что у Рейеса талант. – Она снова рассмеялась, и этот смех почему-то вызвал у меня ассоциацию с шизанутым ученым на пороге серьезного открытия. Перед тем как закрыть за собой дверь, Эмбер добавила: - Только не сдерживайте свои порывы из-за меня.
Боже мой, Куки меня убьет.
- О чем вы говорили? – спросила Куки, и я подпрыгнула на месте.
Потом разгладила штаны.
- Ни о чем. А что? О чем мы, по-твоему, говорили?
Она нахмурилась:
- Как думаешь, она в порядке?
- О да, думаю, она в полном порядке. – За словом в карман уж точно не полезет.
Куки вернулась к тому, чем занималась, – взбивала что-то липкое, а Джемма была уже с ног до головы покрыта чем-то, напоминающим порошок. Мне оставалось только надеяться, что они собирались печь шоколадные бисквиты. Шоколадные бисквиты – как запасные батарейки. Лишними никогда не бывают.
- Я собираюсь спать с тобой, - заявила Джемма, проверяя консистенцию смеси и добавляя в нее еще немного порошка.
- Ты не совсем в моем вкусе, но ладно. О каких конкретно извращениях идет речь?
- Как думаешь, еще добавить? – глядя в миску, спросила она у Куки.
- С сахарной пудрой переборщить невозможно, - отозвалась та и указала на меня венчиком. – Тебе надо разлить Рейеса по бутылкам и продавать на черном рынке. Мы вмиг разбогатеем.
Я шагнула ближе:
- Чувиха, что ты там насилуешь?
- Только что я была в одной комнате с самым сексапильным мужчиной на планете, так что, наверное, насилую свою нравственность. – Куки хихикнула. – Сечешь? Насилую свою нравственность.
Джемма рассмеялась, отмеривая еще немного сахарной пудры. Я глянула на миску Куки и зачерпнула ложкой белый пенный рай.
- Глазурь?
- Ага. Решили испробовать твои новые формы для кексов.
- Я купила формы для кексов? – Совсем не в моем духе.
Куки приподняла брови:
- И смесь для «Маргариты».
Ну и ну.
* * *
Вскоре выяснилось, что Джемма не просто так осталась у меня и пила как сапожник. Я поняла это по языку ее тела, по странному блеску в глазах, но в основном по ее словам:
- Я не просто так у тебя осталась.
Она была полна решимости уложить меня спать, даже если для этого ей придется напоить меня в стельку. Вот почему они с Куки с энтузиазмом набросились на замороженную смесь для «Маргариты», которую я заказала, упав на самое дно. Я тогда целую неделю только о том и думала, как хочу день за днем напиваться «Маргаритой» (и водить языком по зубам Рейеса), но у меня не было соли (и зубов Рейеса). Еще у меня не было сил выйти из квартиры, чтобы купить хотя бы маленькую упаковку соли, и не было желания наступать себе на горло, чтобы умолять Рейеса позволить мне облизать его зубы после всего, что он натворил. Поэтому мне оставалось только жалеть, что под рукой нет «Маргариты». И мечтать о зубах Рейеса.
Втайне я надеялась, что у меня в руке волшебным образом появится стакан с «Маргаритой», но для этого мне пришлось бы выпустить из рук пульт, а этого, видит Бог, никогда-никогда не случится.
Просто замкнутый круг, черт побери.
Джемма пила редко. Бокал вина за ужином – максимум. Я пила по особым случаям. Например, по пятницам и субботам. Зато Куки…
- Крууууутоооо! – Куки в приступе непонятного мне триумфа подняла руки. – Я так не вес-селилась с тех пор к-как… как… - Похоже, у нее были серьезные проблемы со связной речью. Но она быстро эту проблему решила и ткнула пальцем в сторону двери. – С тех пор, к-как в ту дверь вошел Рей-йеш Фэрлоу! – Она повернулась ко мне, и на лице ее было написано чистейшее обожание. – Боже мой, этот чувак знает, к-как входить.
Куки стояла с другой стороны барной стойки и честно пыталась испечь шоколадные бисквиты в моей новенькой электроскороварке. Стоит признать, пахло в квартире божественно, но я не питала больших надежд на то, что в ближайшее время получу свою дозу шоколада. Скороварка пикнула, Куки повернулась к ней и… исчезла. Странность какая-то. Только что она была здесь и вдруг бесследно испарилась. Почти сразу же за ее исчезновением последовал громкий удар, эхом отозвавшийся от кухонного пола. Я бы бросилась ей на помощь, но к этому моменту уже не доверяла собственным ногам. Джемма свисала с подлокотника дивана (который, может быть, получит имя Мелвин), а бабушка Лиллиан, которая божилась, что это была лучшая «Маргарита» со времен конкурса красоты в Хуаресе, где она принимала участие, лежала на полу лицом вниз. Понятия не имею, с чего бы.
- Все веселье пропускаете, мистер Вонг. Не знаю, что Куки сюда подмешивает, но получается обалденно. – Я отсалютовала коробкам, за которыми скрывался мистер Вонг, сделала последний глоток «Маргариты» (или «Кукиариты», как мы назвали этот напиток) и решила попробовать написать письмо, раз уж Джемма настаивает, что это поможет. Как правило, психотерапевты просят вести подробный дневник, так что идея с письмами была как минимум любопытной.
Наверное, я могла бы написать письмо Санте. Рождество уже прошло, но я его пропустила, потому что не разговаривала ни с кем, кроме продавцов с канала «Магазин на диване». А им, кажется, совсем не хотелось отмечать Рождество со мной.
Само собой, у меня был рождественский ужин в компании Куки и Эмбер, а еще приезжали с подарками Джемма и дядя Боб, но после их визита осталась какая-то особо противная форма депрессии. Кроме этого, я почти ничего не помню. Ах да, помню невероятный шоколадный чизкейк, а все остальное – как в тумане.
Я взяла ручку и лист бумаги и стала строчить все, что приходит на ум.
Дорогой Санта!
Какого черта?
Вот и все, что я сумела из себя выдавить. Никаких результатов я не почувствовала. И от того, что попыталась, лучше мне не стало. Хреновые у Джеммы методы лечения. Я все никак не могла выбросить Рейеса из головы. Воспоминание о том, как он позволил Эмбер себя обнять, я готова была лелеять целую вечность. И это воспоминание заставляло меня чувствовать совсем не то, что мне хотелось. Мне хотелось злиться на него, трясти кулаками и рычать от злости, но он дрался из-за меня с демонами. Боролся за то, чтобы мне ничего не угрожало. Чертовски трудно злиться на того, кто ведет тайную войну за твою жизнь. Проклятье.
Я затащила Джемму в спальню и легла рядом с ней, только чтобы два часа кряду пялиться в потолок. Потом на стену. И на тумбочку. В итоге я чувствовала себя так, будто в череп насовали влажных тряпок. Через несколько часов, которые довели меня до белого каления, я сняла с лица руку Джеммы и тихонько встала с кровати. Я искренне надеялась, что «Маргарита» поможет мне уснуть так же, как помогла Куки и Джемме, но все зря. Когда я по собственному желанию старалась не спать несколько недель подряд, мне приходилось прогонять сон огромным количеством кофе. И вот теперь я хотела спать, но не могла.
Оказывается, Песочный человек – та еще сволочь.
Вдруг до меня дошло, что в организованной сегодня засаде кое-кого не хватало. Гаррета Своупса, «охотника за головами», который время от времени работает с дядей Бобом. Я не виделась с ним с тех самых пор, как его чуть не убили по моей вине. И это уже во второй раз. Но наверняка он не держит на меня зла. Сам он не приезжал, а у меня не было ни сил, ни желания выходить из дома, поэтому я ничего не слышала о нем больше двух месяцев. Он не звонил, не писал сообщений, не пытался связаться по электронке. Даже учитывая два огнестрельных ранения, это слишком на него не похоже.
Я решила его выследить. Наверное, он изменился с тех пор, как заглянул в лицо смерти. К тому же он меня видел. Умерев на операционном столе, он видел, как я выгляжу, если смотреть на меня с той, другой стороны. Видел, чем я регулярно занимаюсь. Такое для кого угодно было бы серьезным потрясением.
Однако я по сей день понятия не имела, помнит ли обо всем этом Гаррет. Будучи лифтом на небеса, я выполняю определенные обязанности, суть которых однажды пыталась ему объяснить. Но, как говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Может быть, это стало для него последней каплей. Может быть, смириться с действительностью оказалось сложнее, чем просто услышать о ней.
Я обула тапки, набросила куртку и вышла из квартиры.
В том, чтобы ехать по городу в три часа утра, есть масса преимуществ. Например, на дорогах почти не было машин, так что до дома Гаррета я добралась за рекордно короткое время.
Я постучала в дверь и стала ждать. Почему-то с утра пораньше, когда рассветом еще и не пахнет, Гаррету нужна целая вечность, чтобы открыть дверь. Я снова постучала. Мне всегда было любопытно: если «охотник за головами» уклоняется от ареста и пускается в бега, кто должен его искать?
- Чарльз! – прорычал Гаррет из-за двери. – Богом клянусь, если это ты…
Как он узнал? Я решила молчать – пусть удивится.
Дверь распахнулась, явив моим глазам Гаррета, растрепанного и без рубашки. Никаких особенных чувств в его адрес у меня не было, но смотреть на него все равно было приятно. Кожа цвета кофе с молоком и дымчато-серые глаза, которые буквально на мгновение остановились на Маргарет и так же быстро решили, что внимания она не достойна. Он был в курсе произошедшего, поэтому наверняка понимал, почему я таскаю с собой пушку даже в пижаме.
- Как жизнь? – спросила я с наигранной веселостью.
Гаррет почесал глаз.
- Издеваешься?
- Не-а. – Я протиснулась мимо него и пошла прямиком к его дивану. В доме было очень темно. Странно. – Я тебя целую вечность не видела. Подумала, нам нужно поговорить.
- Существует на свете такая вещь, как бесцеремонность.
- Ага, слыхала. Кофе есть?
Громко вздохнув, чтобы я уж точно заметила, как он раздражен, Гаррет закрыл дверь, хлопнув сильнее, чем мне показалось необходимым, и протопал в кухню.
- Чего приперлась?
- Подоставать тебя.
- А кроме этого?
- Я и не догадывалась, что мне нужна причина, чтобы заскочить к одному из моих лучших друзей на планете Земля.
- Опять пытаешься сутками не спать?
- Не-а, не пытаюсь. Само так получается.
Гаррет шатался по кухне, стуча дверцами шкафчиков. Я не видела, чем он занимается, но внезапно звуки шатания и стук прекратились. Я молчала. Наверное, дело в том, что я ляпнула по поводу лучших друзей. Судя по всему, Гаррет не знал, что он один из моих лучших друзей. Должно быть, это ему польстило. Или привело в ужас. Шансы тут – пятьдесят на пятьдесят.
- Вот.
Я подпрыгнула. Он стоял у меня за спиной и протягивал мне бокал.
- Ты налил мне кофе в бокал?
- Нет.
- Значит, это вино с ароматом кофе?
- Нет. Пей. – Гаррет поднес бокал к моему рту и наклонил.
Я пригубила и…
- Слушай, а ведь ничего.
- Выпей до дна, и я отвезу тебя домой.
- Чувак, понадобится не один бокал вина, чтобы меня напоить. Помнишь, кто я?
- Заноза в заднице.
- Зря ты так.
Гаррет сел рядом со мной на диван и вытянул ноги. На нем были джинсы, но сам он был босиком. Усевшись, он сдвинул ступнями стопку книг на столике. А я и не знала, что Своупс умеет читать.
- У тебя проблемы со сном? – поинтересовался он.
- Вроде того. – Я машинально наклонилась вперед, чтобы прочитать названия. – То есть не совсем. Я хочу знать, почему ты меня избегаешь.
Он поставил ноги на пол и тоже наклонился вперед, крепко сжимая в руках бутылку пива. Не меньше минуты он изучал собственный ковер, а потом сказал:
- Я тебя не избегаю.
Все его книги были посвящены духовной тематике и касались рая и ада, ангелов и демонов. Видимо, околосмертный опыт повлиял на него сильнее, чем я думала.
- Ты два месяца не появлялся.
- Ты тоже два месяца не появлялась. Но я тебя не избегаю, Чарльз. Просто иду на поводу у инстинкта самосохранения.
Черт.
- Так и знала! Все потому, что по моей вине в тебя постоянно стреляют.
Гаррет откинулся на спинку дивана и глотнул пива.
- Так вот, значит, о чем ты думаешь?
- Тебя не в чем винить. Я бы тоже видеть себя не могла, если бы по моей вине в меня постоянно кто-то стрелял. – Я сделала глоток вина. – Этого не должно было случиться.
Он присосался к пиву и осушил целую бутылку за каких-то три секунды. А когда собирался встать, чтобы взять вторую, я остановила его, положив ладонь ему на плечо. Но его реакция была совсем не такой, как я ожидала. Не такой, к какой я привыкла. Все эмоции Гаррета будто отшатнулись от меня. От одного моего прикосновения он весь внутренне съежился.
Меня почти парализовало от потрясения. Я и подумать не могла, что теперь вызываю в нем такое отвращение.
У меня словно открылись глаза.
- Извини, - сказала я и поставила бокал на столик. – Я пойду. Поговорим как-нибудь в другой раз.
- Нет, - отозвался Гаррет, но я уже подходила к двери.
Он обошел диван и захлопнул дверь в ту самую секунду, когда я ее открыла. Стоя у меня за спиной, он медленно выдохнул.
- Извини, Чарльз. Я не хотел тебя обидеть. Забыл, что ты улавливаешь эмоции других людей.
Я повернулась к нему и подозрительно прищурилась:
- И что с того? Теперь при мне ты будешь стараться контролировать свои чувства? Притворяться, что тебе не противно находиться рядом со мной?
У меня сбилось дыхание, сдав меня с потрохами: да, мне больно. Раньше он никогда меня не обижал. По крайней мере, не до такой степени, а у нас с ним случались перепалки и похуже. Почему же сейчас мне так обидно? Почему мне вообще есть до этого дело?
Однако я знала ответ. Гаррет всегда считал меня сумасшедшей, но никогда не испытывал ко мне отвращения.
- Противно? – переспросил он, и его брови в ужасе взлетели вверх. – Что за бред?
Я услышала собственный хриплый смех.
- Да ладно тебе, Своупс. Скрыть от меня свои эмоции тебе все равно не удастся. Я почувствовала их, как удар под дых. Но все путем. Просто мне нужно уйти.
- Может, ты и чувствуешь эмоции, но понимаешь их фигово, раз уж умудрилась додуматься, что мне противно находиться рядом с тобой.
- Пожалуйста, Гаррет, дай мне уйти. Извини, что разбудила.
- Нет, черт возьми. Сядь, - он указал пальцем на диван, по-прежнему нажимая на закрытую дверь другой рукой.
Ну и ладно. С чего это он взбеленился? Я вернулась на диван, и только после этого он тоже сел. У меня появилось стойкое ощущение, что он мне не доверяет.
- А теперь выкладывай, откуда у тебя в башке появилась мысль, что мне может быть противно от твоего присутствия? – спросил Гаррет.
- Ну, во-первых, ты меня избегаешь.
- И это значит, что ты внушаешь мне отвращение?
- Во-вторых, ты не хочешь говорить о том, что произошло, - продолжила я. Пускай я не имела ни малейшего желания с кем-либо обсуждать то, что случилось со мной, но мне ужасно хотелось обсудить то, что случилось с ним.
- Ладно, а что произошло?
- Ты умер. – Он не мигая уставился на меня, и мне пришлось объясниться: - Ты умер и пришел ко мне. Помнишь?
- Мне нужна еще бутылка.
На этот раз я дала ему встать и пойти за пивом, но поплелась за ним. Гаррет открыл холодильник, взял бутылку и в один присест осушил ее. Отставив ее в сторону, он взял третью и стал пить медленнее. Я села за крошечный обеденный стол, а Гаррет с пивом присоединились ко мне.
- Можешь рассказать мне, что ты помнишь? – спросила я, когда он сел, но он только смотрел на бутылку в руках. – Ты хоть что-нибудь помнишь? – перефразировала я вопрос, хотя и так знала, что помнит. Наверняка помнит, иначе не стал бы так реагировать на меня.
- Я все помню.
Я побледнела:
- Что, например?
Глубоко вздохнув, Гаррет ответил:
- Помню, как меня притащило к свету, который ты излучала. Помню девочку, которая прошла через тебя. Помню мистера Вонга и собаку.
- Это тебя и беспокоит? То, чем я занимаюсь?
- Нет. – Он посмотрел на меня в упор. – Все, что касается тебя, меня не беспокоит. Не считая того, что ты вламываешься ко мне в три часа ночи. Но есть кое-что, чего ты не знаешь.
Я нахмурилась:
- В смысле?
- После того как мы с тобой увиделись, я отправился дальше. Тогда я подумал, что раз уж не умер, то возвращаюсь в собственное тело.
- Как ты вообще узнал, что не умер?
- Мне сказал отец. Он отослал меня обратно. Я не видел его с десяти лет. Он был инженером в компании, которая в то время работала в Колумбии. Его похитили. Как правило, такое случается ради выкупа, но в случае с отцом что-то пошло не так. Мы так и не узнали, что с ним случилось, и его сочли без вести пропавшим.
- Но ты его видел? – ошалело спросила я. Все, что касается потусторонней жизни, оставалось тайной даже для меня.
- Да. И он отослал меня обратно. А я взбесился. – Гаррет повернулся к окну и уставился в черную ночь. – Я не хотел возвращаться. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывал.
- Я об этом слышала. И меня радует, что смерть – это всего лишь остановка на пути в иной, чудесный мир. Но ты сказал, что отправился дальше.
- Да. После того как увидел тебя. И там не так уж чудесно.
- Не понимаю.
- Я был в аду, Чарльз.
Я застыла.
- Ты говоришь образно, да?
- Нет.
- То есть буквально? В аду? Где адское пламя и сера?
- Да.
Ошеломленная, я прислонилась к спинке стула.
- И я кое-что узнал. Я не случайно там оказался. Меня туда послали. Чтобы я кое-что узнал. Чтобы смог понять.
- Понять что?
- Чем твой бойфренд зарабатывал на жизнь.
Гаррету не нужно было называть имен, я и так знала, что он говорит о Рейесе. О ком же еще?
- Ты хоть представляешь, кто он такой?
- Сын Сатаны.
По его лицу было ясно, что он удивлен.
- И тебя это ни капельки не тревожит?
- Своупс, он сбежал из ада. Он не из плохих парней. Ну, то есть, не совсем.
Гаррет насмешливо ухмыльнулся и вскочил из-за стола.
- Тогда тебе нужно увидеть то, что видел я.
Меня обдало волной страха.
- Что именно?
- Он был там полководцем, но ты и сама это знаешь. Да, он сын самого зла, но он поднялся по адской карьерной лестнице сам, без чьей-либо помощи. Он жил только ради того, чтобы видеть и пробовать на вкус кровь своих врагов.
- Его воспитывали не в самом любящем окружении.
- Значит, ты собираешься всю ночь выдумать ему оправдания? Зачем ты вообще сюда приехала?
- Хотела узнать, как у тебя дела. Извини.
Я снова встала, чтобы уйти, но Гаррет остановил меня, сказав:
- Его послали сюда. За тобой.
Я обернулась к нему:
- Я знаю, что его послали сюда найти портал. Любой портал, не меня конкретно. Но он увидел меня и полюбил. Поэтому сбежал от своего отца, чтобы порвать все связи с ним, и ждал меня.
- Полюбил? – Изумление на лице Гаррета сказало мне все, что он обо мне думает. – Ни от кого он сбегал. Его сюда послали. Именно за тобой.
- Ты же не можешь всерьез верить в такую чушь?
- Ну конечно, ты права. Меня просто так в ад загнали. Наверняка мои источники заблуждаются.
- Своупс, люди не попадают в преисподнюю, чтобы потом жить дальше как ни в чем не бывало.
- Черта с два не попадают. Со мной именно так и случилось. А потом меня вытащила оттуда какая-то сила. И я никогда не говорил, что после этого живу как ни в чем не бывало.
Ну, если что и может затронуть душу за живое, то уж наверняка путешествие в ад в этом списке на первом месте. Я не знала, что сказать.
- И как там было?
Гаррет махнул бутылкой:
- Ну как еще? Сама знаешь. Жарко. Повсюду крики, страдания. В отпуск туда ехать я бы не советовал.
- А как ты узнал о… Кто рассказал тебе о Рейесе?
Взгляд, направленный на меня, был полон жгучей ненависти.
- Его отец.
Я снова рухнула на стул.
- Значит, вы вдвоем тихо-мирно посидели у костра, побеседовали, обменялись мнениями?
- Можно и так сказать. Он хотел, чтобы я увидел, Чарли.
- Увидел что?
- Каким был его сын. – Гаррет подался вперед, словно пытался заставить меня ему поверить. – И что он делал.
- Все мы совершаем поступки, которыми нельзя гордиться.
Он громко рассмеялся и почесал лицо.
- Да ты действительно живешь в своем собственном маленьком мирке.
- Ага, и мне здесь нравится.
- Что ж, вот что я тебе скажу: я знаю, кто ты, знаю, кто он, и знаю, какое дерьмо повалит, если он тебя получит. И я не позволю этому случиться.
Ну надо же, какой чудесный поворот событий!
- Дерьмо, говоришь, повалит? Неужто воцарится ад на земле?
- Воцарится худший из худших адов на земле, Чарльз. Пойми ты, его сюда послали. За тобой. Чтобы он осуществил мечты своего отца.
Я встала налить себе воды.
- Все, что ты видел, все, что тебе наговорили, неправда. Его сюда не посылали. Он сбежал. Пришел сюда по собственной воле.
- Это он тебе сказал?
- Да, - ответила я, копаясь в шкафчиках Гаррета в поисках стакана.
- Никогда бы не подумал, что ангел смерти может оказаться таким наивным.
Да пошло все к черту. Попить я и дома могу. На свете не так много вещей, которые я ненавижу больше, чем когда ставят под сомнение мои умственные способности. Я захлопнула дверцу шкафчика и нависла над сидящим за столом Гарретом:
- Значит, ты побывал в аду, да? – Он молча кивнул, а я изобразила приторную улыбку, потрепала его по щеке и сказала: - Сладких снов.