Когда мне захочется узнать твое мнение, я отклею скотч.
Надпись на футболке
После того, как меня вывернуло наизнанку перед Богом и дьяволом, я двинулась к своему дому. Пройти оставалось один квартал, как вдруг я вспомнила, что оставила Развалюху у салона Пари. Каждые несколько шагов мне приходилось останавливаться и к чему-то прислоняться. Руки и ноги бешено тряслись. Даже локти тряслись. Может быть, волосяные луковицы тоже. К горлу снова подступила желчь, и я с трудом сглотнула ее, делая короткие вдохи, чтобы собраться с мыслями и не раскиснуть.
Стоило мне мысленно произнести его имя, тут же нарисовался Ангел. Он осмотрелся и зло уставился на меня из-под надвинутой на лоб банданы.
- Как ты это делаешь? И почему ты зеленая?
Вдохнув побольше прохладного воздуха, я спросила:
- Где он?
Уточнять имя необходимости не было – Ангел прекрасно знал, о ком я говорю. Если кто и знает, где находится Рейес, то уж точно тринадцатилетний мертвый гангстер. Как только сын врага номер один всего человечества вышел из тюрьмы, Ангел глаз с него не спускал. Я об этом знала. И знала почему. Он надеялся, что Рейес будет держаться от меня подальше. Само собой, ничего такого Ангел мне не говорил, но я хорошо знала, как он относится к Рейесу, чтобы понимать, на кой ему следить за тем, кого он так боится.
Ангел невесомо пнул камень у него под ногами и с явной досадой спросил:
- А что?
- А то, что твоя мать ни пенни больше не увидит, если ты мне не ответишь.
На его лице мелькнул намек на возмущение, но сейчас я была просто не в состоянии его успокаивать.
- Он в «Пристанище паладина», дальше по этой же улице.
От удивления я даже выпрямилась.
- В отеле? Я думала, он живет с Элейн Оук.
- Слушай, ты спросила – я ответил. Понятия не имею, где он кантуется. Но прямо сейчас он в том отеле.
Ладно, справедливо.
- Номер?
- Сто тридцать один.
- Спасибо.
Я отпустила его и пошла за Развалюхой.
* * *
Остановившись в нескольких парковочных местах от двери с цифрами «131», я поковыляла к номеру Рейеса. Отель оказался не самым кошмарным. Особенно для такого, где номера сдаются по часам. Мне доводилось бывать в местах и похуже. По шкале от одного до пяти этому я бы поставила «двойку», но здесь хотя бы не продавались наркотики прямо на парковке. А это всегда плюс.
Оказавшись у нужной двери, я заметила, что она приоткрыта. Вечернего света хватало, чтобы увидеть истертый темный ковер. Я достала Маргарет и взяла ее обеими руками, целясь в землю. Прямо как в киношках. Если бы я умела попадать в то, во что целюсь, то чувствовала бы себя спокойнее. А так хотя бы выглядеть буду круто.
- Рейес? – позвала я, заглянув внутрь.
Не получив ответа, я толкнула дверь стволом. Звучит пошлее, чем на самом деле. Луч света выхватил из полумрака ботинок на маленьком столе в крошечной кухоньке. Я тут же его узнала. Ботинки Рейеса были чем-то средним между ковбойскими сапогами и байкерскими дерьмодавами, и мне хотелось такие же до потери пульса.
Посмотрев, нет ли поблизости других постояльцев, я осторожно шагнула в номер. Он сидел под покровом теней, скрывающих его лицо, поэтому мне было не понять, в каком он настроении. Единственным чувством, которое я в нем уловила, была боль. Возле ботинка на столе стояла бутылка виски. Еще там лежал моток скотча. Это означало только одно: он ранен, и наверняка серьезно. Для Рейеса скотч – альтернатива швам. И операциям. Он так быстро исцеляется, то есть мы оба поправляемся так быстро, что для выздоровления нам много не надо. Для меня исключением стал Эрл Уокер со своим скальпелем. Для Рейеса исключением была толпа демонов, терзавших его физическое тело, пока в нематериальном виде он находился совсем в другом месте. И толпа была отнюдь не маленькой – около двух сотен, насколько я помню.
Он даже не шелохнулся, пока я возвращала дверь в то положение, в каком он ее оставил. Неподражаемый жар окутал меня, согревая и успокаивая. Меня трясло с тех пор, как я вышла из машины, но этот жар действовал, как бальзам на растревоженные нервы.
- Симпатично здесь, - сказала я, оглядываясь.
Виски в бутылке осталось не больше половины. Интересно, выпил он его или использовал в качестве антисептика для ран? Может быть, и то, и другое.
- Я думала, ты живешь у Элейн.
Наконец он подал голос:
- А я думал, мы договорились, что ты будешь сидеть дома.
- Это ты договорился, - сказала я, взяв со стола блокнот. Прочесть написанное у меня не получилось. – Причем, видимо, сам с собой, потому что я хорошо помню, как отказалась.
На стуле валялась черная куртка, а мусорные корзинки доверху были набиты пустыми контейнерами от еды на вынос. По крайней мере, он ел.
- Она тебя выгнала? – поинтересовалась я.
- Она выполнила свое предназначение.
Я немножко обалдела:
- Какое еще предназначение?
- У нее есть связи, без которых я не сумел бы найти тренера для боев.
То, что Рейес просто-напросто использовал Элейн, должно было привести меня в ужас, а вместо этого меня охватил чистейший восторг.
- То есть ты ее просто послал в утиль и переехал в зачуханный отель?
- Можно и так сказать.
Я собрала чеки и остальные бумажки, валявшиеся на комоде, и стала их просматривать.
- Я видела ее дом. Не самое мудрое решение ты принял.
- Зачем ты пришла, Датч?
Если он хотел ужалить меня своим резким тоном, то у него получилось. Похоже, в последнее время у него со мной проблемы. То обнять хочет, то прогнать. Ну и фиг с ним, передам сообщение, и пусть делает, что хочет.
- Хедеши передает тебе привет, - сказала я, засунув Маргарет в кобуру.
Все эмоции в Рейесе тут же угасли, словно он был бурлящим океаном, над которым за каких-то пару секунд воцарился штиль.
Повисла долгая, до жути растянутая пауза, а потом Рейес спросил:
- Он тебе что-то сделал?
- Нет. Мы с ним очень мило побеседовали. А еще он помог мне выиграть годовой абонемент на булочки, но я отдала его Игги.
- Что он говорил?
- Ой, да ерунду всякую. О том, что мальчики должны возвращаться домой, о том, что ему хотелось вырвать мне глотку и напиться моей кровью, ну и о том, что твой папаша хочет править миром.
Рейес задумчиво отвел взгляд:
- Так и знал, что за всем этим кто-то стоит. Слишком все организованно. Слишком продуманно.
- Короче говоря, он хочет, чтобы ты знал: если ты перестанешь на них охотиться, они оставят меня в покое, и я смогу помереть естественной смертью. – Я насмешливо фыркнула: - Можно подумать, я до этого доживу.
Я видела, как сжались и разжались его кулаки.
- Все они лжецы, Датч. Все до последнего. Они всегда лгут, лишь бы скрыть правду. Неважно, что я буду или не буду делать, в покое они тебя не оставят. – Рейес взял бутылку и перед тем, как хорошенько отхлебнуть, добавил: - Добраться до тебя им хочется даже больше, чем сделать следующий вдох.
- Я тоже так подумала, но почему тогда он просто не убил меня? Зачем устраивать весь этот спектакль?
- Хедеши не дурак, - отозвался Рейес, поставив бутылку на стол. – Он знает, что в схватке с твоей хранительницей ему не победить. От нее защиты у него нет. Стоит ему хоть пальцем тебя тронуть, она тут же появится. Чтобы одолеть Артемиду, им придется нападать группой. – Он внимательно посмотрел на меня, и выражение его лица смягчилось. – Он тебя расстроил.
Что ж, для Рейеса понять, что я чувствую, раз плюнуть. Может быть, он все «прочитал» уже в тот момент, когда я приехала на парковку.
- Немножко, - ответила я и, воспользовавшись его молчанием, спросила: - Ты действительно на них охотишься? Это они тебя ранили?
Он осмотрел себя:
- Они очень сильны.
- Еще бы. Тому мужику ты шею свернул, а он все равно пытался меня сцапать. – Я провела пальцами по сбитому краю комода, к которому прислонялась все это время. – Как такое вообще возможно?
- До тех пор, пока они внутри, человеческое тело практически неуязвимо. Но стоит им уйти – человек умрет, если до этого был смертельно ранен.
Когда демоны в последний раз прорвались в наше измерение, их были сотни. Рейес не сможет победить их всех. Даже с помощью Артемиды.
- Ты знаешь, сколько их здесь?
- Не так уж много, - пожал плечами он. – К тому же среди людей довольно мало настоящих ясновидящих.
- Так ты в курсе, кого они преследуют?
- Да.
- И что? Собираешься всех их перебить?
Он раздраженно провел рукой по волосам.
- Чтобы не дать войне между адом и небесами просочиться в этот мир? Да.
В чем-то он прав, но все-таки…
- Рейес, нельзя убивать всех этих людей.
- Мне нужно всего лишь убить демонов, которые находятся внутри. Но иногда ради достижения цели приходится жертвовать людьми.
- Ну так прекрати этим заниматься.
Я выдвинула из-за стола стул и села напротив Рейеса. Мои глаза уже привыкли к полумраку, и теперь я могла рассмотреть чувственный изгиб его губ, густые ресницы, спутанные волосы, широкие голые плечи. На одном плече и на животе поблескивал скотч. Ни тебе бинтов, ни даже марлевых повязок. Один только скотч. Да уж, стерильнее некуда.
- Нельзя убивать ни в чем не повинных людей.
- Если тебе полегчает, о вчерашнем мужике такого сказать нельзя.
- К сожалению, - сказала я и задумалась, что же натворил тот человек, - не полегчало. – Я потерла руки, все еще не избавившись от мерзкого ощущения после встречи с «британцем», и спросила, кивнув на скотч: - Что случилось?
Снова взяв бутылку, Рейес влил в себя как минимум треть оставшегося и закрутил крышку. Потом вытер рот тыльной стороной ладони и ответил:
- Угодил в засаду.
Он ведь говорил мне, что человек не может с ним такое сделать, но я, как всегда, пропустила все мимо ушей. И зря, потому что Рейес никогда не был любителем поболтать на досуге.
Он снял со спинки соседнего стула серую футболку и очень осторожно надел ее. А когда снова сел поудобнее, мне стоило немалого труда сдержать вздох. Серый ему очень идет.
- Я думала, попасть в наш мир – практически неразрешимая задачка для демонов.
- Так и есть. Эти остались с нашей прошлой встречи.
- С того дня в подвале? – поразилась я. Тогда я их всех уничтожила. Свет внутри меня оказался мощным оружием. – То есть там были не все?
- Они как тараканы. Оказавшись в этом измерении, они могут веками скрываться, пока не полезут на свет.
Как-то Рейес мне рассказывал, что в тот день, когда его отца свергли с небес, демонов изгнали из света. С тех пор солнечный свет несет им смерть.
- Тогда в подвале их было большинство, но не все. Однако эти оставшиеся слишком хорошо организованы. Кто-то руководит ими намного лучше, чем сумел бы любой из моих низших братьев. Я не удивлен, что за всем этим стоит Хедеши. Он всегда был редкостным подхалимом.
Я надеялась получить больше ответов, пока он снова не отправится на поле битвы за упомянутым подхалимом. Такой шанс выпадал крайне редко. Я была наедине с Рейесом Фэрроу. Никто не пытался нас убить. Вокруг нас не толпились женщины, тараща на него глаза. То есть женщины были, и они вполне откровенно пялились на него, но они были с того света, а это не считается.
- На что я способна? – спросила я, снова меняя тему.
Рейес сделал вдох, до отказа наполнив легкие воздухом, и крайне вежливо отреагировал на мой вопрос. Одним словом – ответил:
- Только ты можешь это знать.
Солнце почти село, и с каждой минутой в комнате становилось все темнее. Я встала и наклонилась к нему, почувствовав земной аромат, с которым он был создан. Так пахнет гроза в пустыне, изголодавшейся по дождю.
- Мне нужно знать, Рейес. Ты постоянно твердишь, что я способна на большее. Я хочу знать, на что именно.
В его глазах искрилось любопытство.
- Я не лгу. Я не знаю.
Взяв бутылку, я отошла от стола. Мне нужно было смыть привкус желчи, подступавшей к горлу. Набрав в рот жидкость, которая оказалась такой кислой, что наверняка разъела бы краску на «шевроле», я покатала ее на языке и глотнула. И без того настрадавшуюся глотку опалило огнем, и глаза тут же наполнились слезами. Я отдала бутылку Рейесу и подошла к окну. Чтобы выглянуть на улицу, пришлось раздвинуть плотные занавески. В предвечерних сумерках движение на Сентрал, как обычно, превратилось в густой непрерывный поток машин.
- В физической форме все ангелы смерти разные, - продолжал Рейес. – Большинство из них так и не раскрывают всех своих способностей.
Я повернулась к нему. Мне так нужна была хоть какая-то информация, что я готова была умолять, если придется.
- Что ты имеешь в виду? Сколько нас вообще существует?
- Не так много, как ты могла бы подумать.
В комнате стало еще темнее, и я включила настольную лампу. Стало лучше, но Рейеса по-прежнему скрывали тени.
Я снова села за стол и молча ждала, пока он сделает очередной глоток из бутылки. И только сейчас до меня дошло, что его раны все еще кровоточат, потому что на футболке появились темные пятна. Я попыталась не поддаться панике и заглушить тревогу.
- В других мирах вас ангелами смерти не называют, - проговорил Рейес, осторожно поставив бутылку на стол. – Это название придумали люди.
- Минуточку, в других мирах? – удивленно переспросила я. – А сколько их вообще?
- А сколько галактик во вселенной? Сколько звезд? Знать наверняка довольно сложно. Скажем так: много.
- Я… я понятия не имела…
- Мало кто догадывается об этом. И, отвечая на твой вопрос, в этом измерении ангел смерти рождается раз в несколько сотен лет. Точных периодов никто не устанавливал.
Я застыла.
- Ты же говорил, что ждал меня. Что каждый раз, когда на Землю посылали ангела смерти, ты был разочарован, потому что это была не я. Сколько же ты пробыл здесь?
Рейес задумчиво нахмурился:
- Точно не знаю. Столетий пятнадцать.
Я обалдела:
- Что, черт возьми, ты делал все это время?
Он пристально уставился на меня.
- Ждал.
Ждал меня. «Британец» говорил, что Рейеса за мной послали. Соврал он или сказал мне правду? Неужели отец Рейеса действительно послал его именно за мной?
- Итак, ангел смерти рождается раз в несколько сотен лет. Они бессмертны, что ли?
- Нет. По крайней мере, их материальные тела – точно нет. Мало того, большинство из них не доживает и до десяти.
- Почему?
С минуту он изучал меня взглядом.
- Подумай о своем детстве, Датч. Вспомни, каково это было – расти с твоими способностями.
Мысли мигом заполонили воспоминания. О том, как меня боялась мачеха. Как я теряла друзей, пытаясь рассказать им, кто я такая. Как отвлекалась на уроках, увидев мертвецов, за что меня то и дело гоняли в кабинет директора.
- А теперь представь, что значит обладать такими способностями в мире, где правят суеверия и страх. Многих убивали еще детьми. А те, кого миновала подобная участь, становились отшельниками. Даже родные их сторонились, отказываясь понимать, кто они на самом деле. Ты – единственная из ангелов смерти, кому удалось не только выжить, но и жить полной жизнью.
Я не знала, что сказать, поэтому спросила:
- Что происходит, когда мы умираем?
- Ты должна понять: твое тело – якорь для портала. Только так ты могла попасть в этот мир.
- Но что произойдет, если умрет мое тело? Я по-прежнему буду порталом?
- Да, - кивнул Рейес. – Ты была порталом задолго до того, как родилась человеком.
- То есть, если… когда я умру, я все еще буду ангелом смерти?
- Когда перестанет существовать твое тело, ты станешь в сотни раз могущественнее, но и сама изменишься. Исчезнут все твои человеческие привязанности. К тому же со временем меняются все ангелы смерти. Они утрачивают свою человечность. Впрочем, большинству терять было практически нечего. Люди не были к ним добры.
- Если все именно так, то почему ты пытался избавиться от своего тела?
Рейес склонил голову набок:
- К чему об этом вспоминать? – Я лишь пожала плечами, и он все-таки ответил: - Потому что оно было приманкой, Датч, на которую тебя могли поймать. И, если ты забыла, именно так и случилось.
- Но ведь тебя могли забрать. Если бы твое физическое тело умерло, демоны могли бы тебя сцапать, так?
Его губы насмешливо изогнулись.
- Сначала им пришлось бы меня поймать.
- «Британец» говорил, что благодаря татуировкам выследить тебя – раз плюнуть.
- «Британец»?
- Хедеши. Он вселился в какого-то англичанина.
- Ясно. Ну, есть много способов обойти этот нюанс.
Что это за способы, он мне, само собой, ни за какие коврижки не расскажет. И все же впервые за долгое время хоть что-то начинало проясняться.
Энтузиазм во мне так и кипел. Я поерзала на стуле и подалась вперед:
- Ладно. Итак, если я стану такой обалденно могущественной, то на что я способна, пока жива?
- Хотел бы я знать. Но это непросто. Как я и говорил, человеческая жизнь большинства из вас была слишком короткой.
- Но ты же постоянно твердишь мне, что я способна на большее.
- Так и есть. Но это не значит, что я знаю, на что именно.
Я решила перефразировать вопрос:
- Мне уже дважды говорили, что я способна на все, что только взбредет мне в голову.
- Верно.
Такой ответ меня, конечно, ни капельки не расстроил.
- Мне много чего на ум прийти может, - сказала я, надеясь все-таки разговорить Рейеса. – Значит, я могу метать огненные шары? А то ведь я легко могу себе такое представить.
В его взгляде отчетливо читались юмор и симпатия.
- Нет.
- Тогда мне наврали.
Я решила скопировать его позу и положила на стол ногу. Дениз пришла бы в ужас.
- Кто тебе такое сказал? – поинтересовался Рейес.
- «Британец», а до него – сестра Мэри Элизабет.
- И часто она тебе врет?
- Нет, - обиженно нахмурилась я.
- Она же не сказала тебе, что ты можешь делать все, что только взбредет тебе в голову. Она сказала, что ты способна на все, что только взбредет тебе в голову. Она говорила не о действиях, Датч, а о последствиях.
- Не вижу разницы, - сказала я, чувствуя себя жирафом, до которого долго доходит.
- Ну подумай. Если бы ты умела швыряться огненными шарами, - Рейес коротко рассмеялся, - что могло бы произойти?
Я раздраженно отвела взгляд:
- Не знаю. Может быть, я могла бы взорвать машину.
- Тогда именно на это ты и способна. Последствия, Датч. Результат.
До меня наконец-то начало доходить, о чем он говорит.
- Выходит, стоит мне захотеть взорвать машину, она взорвется, но не потому, что я забросаю ее огненными шарами. – Я покосилась на Рейеса, пытаясь уловить ускользающую от меня и моих сбитых с толку мозгов суть его слов. Ничего не вышло. Я попробовала снова, но опять без толку. В конце концов, я сдалась и расстроенно вздохнула. – Все равно не понимаю. Но фишка, видимо, в том, что если я могу что-то представить, то могу и сделать это? То бишь могу, например, убивать людей силой мысли?
- Если совесть тебя потом не загрызет, то можешь, конечно.
- Ценное замечание. А ты можешь убивать людей силой мысли?
Рейес ласково улыбнулся:
- Только если руки последуют за мыслями.
Я тоже улыбнулась, и наверняка улыбка была злорадной, потому что именно злорадство я сейчас и испытывала.
- Получается, я могу больше, чем ты?
- И всегда могла.
Столько ответов от Рейеса я не получала… ну, никогда. Мне вдруг захотелось его немножко подразнить.
- Ты по-прежнему должен мне миллион долларов.
- Раздевайся.
- Нет.
- Я дам тебе миллион, если ты разденешься.
- Ладно. – Я приподняла край свитера, но остановилась и потянула его вниз. – Я думала, у тебя нет денег.
- Нет, но раздеться ты все равно можешь.
- У меня еще есть вопросы, - сказала я, не обращая внимания на его слова.
- Я дам тебе все ответы, если ты разденешься.
Меня не покидало ощущение, что Рейес сам не снял с меня этот свитер только потому, что ранен. Должно быть, раны действительно очень серьезные.
- Мне нужно рассказать тебе о Гаррете.
- Умираю от предвкушения.
- Он был в аду. – Рейес молчал, поэтому я добавила: - И виделся с твоим папочкой.
Он развернул на столе бутылку этикеткой к себе.
- Как правило, отец не развлекает посетителей.
- Значит, он сделал исключение. Он показал Гаррету, каким ты был. Как служил в его армии, как поднимался по карьерной лестнице. Гаррет сказал, твой отец показал ему, чем ты занимался.
- Все это показал ему мой отец? Величайший лжец за всю историю существования вселенной?
- Хочешь сказать, то, что видел Гаррет, – ложь? И всего этого не было?
Задумчиво помолчав, Рейес наконец заговорил:
- Я был полководцем в аду, Датч. Что, по-твоему, это значит?
Я опустила взгляд на истертый ковер.
- Может быть, сам расскажешь?
- Чтобы ты еще больше меня возненавидела?
Я удивленно взглянула на Рейеса:
- Я тебя не ненавижу.
В ответ он стиснул зубы.
- От любви до ненависти один шаг. Или ты об этом не слышала? Порой трудно определить, что из них сильнее.
- А я не говорила, что люблю тебя, - огрызнулась я.
Опустив голову, Рейес посмотрел на меня из-под ресниц.
- Уверена? Видишь ли, каждый раз, когда я рядом, чувства, которые льются из тебя, ничего общего с безразличием не имеют.
- Это вовсе не значит, что из меня льется любовь.
- Но так может быть, вот увидишь. Сними свитер, и через десять минут ты поверишь без тени сомнения, что влюблена по уши.