Дядя Боб с Ангелом остались продолжать расследование, а Ош, Гаррет и я уехали с заправки еще более расстроенные, чем по пути туда. Рейес совсем отбился от рук, мир превратился в трапезу для альтернативного адского измерения, а тут еще и какое-то сверхъестественное существо убивает людей.

Ехали мы в грузовике Гаррета и остановились позади «Вороны».

— Мне нужна еда, — заявил Ош, — и душ.

— Большие планы? — спросила я.

— Очень большие.

— Ты же не играешь опять в карты на души?

— Чего?! — демонстративно заморгал Ош, открыл дверь и вышел из машины, намекая, чтобы я поскорее выметалась.

Гаррет, который должен был отвести Оша домой, вдруг поинтересовался:

— С тобой точно все будет в порядке?

Ош фыркнул:

— Ты забыл, что она может замочить тебя одним мизинцем?

— Со мной все будет путем, — заверила я Своупса, не обращая внимания на даэву. — Дай знать, если узнаешь что-то новое.

— Ладно, если ты окажешь мне ту же услугу.

— Само собой.

Я уже начала вылезать, но Гаррет вдруг схватил меня за руку и резким тоном проговорил:

— Уговор есть уговор, Чарльз. Мы делимся информацией. Идет?

Я сощурилась:

— Идет.

— И не через три дня после случившегося.

Ясненько. Все еще не остыл.

— В тот же день, не вопрос.

Показав ему большие пальцы, я сдвинулась по сиденью и вышла из машины. Ош ободряюще мне улыбнулся и залез обратно в салон.

— Может, нам лучше все-таки поторопиться? — предложил Гаррет.

Мы собирались заманить Рейеса в ловушку завтра, потому что Гаррету для начала нужно кое-что подготовить.

— Нет. Пусть все идет по плану. Встречаемся завтра утром.

— Договорились.

Грузовик уехал, проревев на прощание, как любят реветь все грузовики, а я обошла здание, чтобы подняться по наружной лестнице и уже собиралась наверх, мечтая о том, как мой рот наполнится кофейным соком, как вдруг позвонила моя подруга Пари.

Я нажала кнопочку на телефоне.

— Привет, Пари. Как жизнь?

— Привет, Чак. Вот собиралась позвонить, узнать, как у тебя дела, не успела ли ты сровнять с землей парочку маленьких стран.

— Маленькие страны я ровняю с землей частями, а не целиком. Целиком — никогда.

— Как скажешь. Лишь бы тебе ночами крепко спалось, детка.

Пари притворялась, будто все хорошо, но я расслышала, как дрожит ее голос. А Пари у нас не из тех, у кого что-то дрожит.

— Так как у тебя дела, Пари?

— Да никак. То есть как обычно. Может, заскочишь сегодня? Ко мне детектив приходил.

Меня пронзило тревогой. У Пари есть дурная привычка взламывать базы данных правительственных учреждений.

— Детектив? Что случилось? Ты как вообще? Опять, что ли, Пентагон хакнула?

— Со мной все в порядке. И нет. Он всего лишь задал мне несколько вопросов. Ну, таких, какие всем задают. Типа, где вы были ночью пятнадцатого числа между девятью вечера и четырьмя утра? Кто может это подтвердить? Есть ли у вас какая-то конкретная причина, почему вы не желаете проходить проверку на детекторе лжи?

— Буду через пять минут.

— Ладно. Спасибо.

Повесив трубку, я задумалась, стоит ли смотаться наверх и рассказать все Куки, но ее машины перед домом не было. Что ж, потом расскажу.

Я прошагала два квартала до салона Пари и вошла через заднюю дверь. Пари успела подготовиться. Закрыла дверь в общий зал. Надела темные очки. Сварила кофе. Молодчина!

Едва оказавшись внутри, я сразу уловила неладное. Если голос Пари дрожал по телефону, то ее эмоции ощущались, как землетрясение под ногами. Тревога метнулась вверх по пищеводу и сдавила горло, чуть не лишив меня способности дышать. Такой реакции на чувства Пари у меня никогда еще не было.

Тут меня осенило: мой организм просто-напросто копирует состояние самой Пари. Значит, все плохо. Пари всегда спокойна, как танк, и хладнокровна, как огурец на Северном полюсе. В ее словарном запасе в принципе нет слова «паника».

Прикидываясь, будто все путем, я притопала к ней в кабинет. Пари сидела за столом и делала вид, будто работает. На ней была красная блузка без рукавов, которая демонстрировала татуировки на руках.

Подняв голову, Пари словно удивилась, что я так быстро пришла, но я почувствовала, как все клетки ее тела наполнились облегчением.

— Ой, привет, — поздоровалась она, улыбаясь и сияя всеми порами.

Потом поднялась, обняла меня и кивнула на стул. Я уселась напротив подруги и взяла предложенную чашку. Капучино у Пари просто сногсшибательный.

— Ну как оно? — спросила я, чтобы не застонать от удовольствия после первого же глотка.

— Нормально, — солгала Пари и откинулась на спинку кресла. Несколько долгих секунд она жевала губу, а потом уставилась на меня таким серьезным взглядом, какого я у нее никогда не видела. За темными очками, конечно, мало что можно рассмотреть, но все-таки. — Очень может быть, я случайно совершила убийство.

Чуть не подавившись, я вопросительно приподняла брови.

— Нашли тело, — добавила Пари.

— Ну, лучше найти, чем потерять.

— Тело мужчины.

— Ладненько.

— Единственное, что при нем было, — визитка моего салона.

— Ну, ты владеешь тату-салоном. В том, что у кого-то может быть твоя визитка, нет ничего странного, верно?

— Верно. — Пари сцепила руки в замок. — Проблема в том, что я сама написала на ней свое имя и номер сотового.

— То есть вы с этим парнем были знакомы?

— Копам я сказала, что нет.

— Ты соврала полиции?

— Да.

— И зачем?

— Затем, что, как я уже говорила, я, возможно, его убила. Точнее мы с Тре. Но мы не хотели.

— Тогда, наверное, технически это может считаться не просто убийством, а непредумышленным убийством. Уверена, в полиции все поймут правильно, — заключила я, подсунув в беседу вранья и от себя.

— Чего? А-а, непредумышленное, значит. А непредумышленное и вследствие самообороны — это одно и то же?

— Может, расскажешь все с самого начала?

Глубоко вздохнув, чтобы собраться с мыслями, Пари пустилась с места в карьер:

— Ты же знаешь, что мы с Тре периодически встречаемся. Причем давненько.

— Как он, кстати?

Тре — татуировщик, один из мастеров Пари. Высокий, опасный на вид и очень привлекательный тип.

— Все еще до боли восхитительный?

— Ага. Кроме всего прочего.

— О’кей. Пока что я со всем согласна. Периодически, значит, и до боли восхитительный.

— Ну так вот. Однажды, в период нашего очередного расставания, я познакомилась с парнем по имени Гектор Феликс. Тре на несколько дней уехал к родственникам в Калифорнию, и тут ко мне заваливается Гектор с парочкой друзей. И всем нужно по татушке. Что-то вроде индейского символа процветания или что-то порнушное — точно не помню. Короче говоря, в ту ночь я сделала Гектору татуировку, а он был так очарователен…

— Разве не все они такие?

— Умом и остроумием блистал…

— Представляю.

— И денег у него, похоже, было куры не клюют.

— Вот оно что!

— Он пригласил меня на свидание, ну и я подумала, что было бы неплохо хоть раз в жизни выбраться в какое-нибудь приличное местечко.

— То есть «Мачо Тако» для тебя уже не комильфо?

— Мы сходили на свидание, и практически сразу же я поняла, что парень чокнутый. В буквальном смысле этого слова. Он психопат, Чак. Причем клинический. От и до собственник и конченый ревнивец. Даже скрывать это не пытался! Сама знаешь, поначалу такие шизики пускают пыль в глаза. Тебе и в голову не придет, что они слетят с катушек только потому, что ты поблагодарила официанта.

— Когда все настолько запущено, скрывать такое сложно.

— Не стану возражать. В общем, не знаю, какая муха меня укусила, но я пошла с ним на второе свидание.

— Не может быть!

— Может.

— Зря.

— Мягко говоря. Надо было сразу с ним порвать.

— Так почему не порвала?

Темный локон упал на лицо Пари, и она заправила его за ухо.

— Ты решишь, что я поверхностная дура.

— Пари, нет ничего постыдного в том, чтобы хотеть финансовой обеспеченности.

— Да не в этом дело! Мне до смерти хотелось покататься на его «ламборджини».

С большим трудом я все же подавила улыбку.

— Наша любимая Пари, дамы и господа. Помешанная на скорости.

— Глупо, знаю. Но после второго свидания я с ним все-таки рассталась.

На слове «свидание» от Пари пошло что-то сродни отвращению.

— Что тогда произошло?

Она покачала головой:

— Не важно. Суть в том, что никто не бросает Гектора без позволения Гектора.

— Неужто так и сказал?

— И не раз. Неделями меня донимал, но не делал ничего такого, что копы могли бы ему пришить. Или на что я бы могла заявить. В итоге все сводилось к его слову против моего. Поначалу были мелочи, вроде разбитого бокового зеркала в машине или пулевых отверстий в витрине салона. Дальше — хуже. Мне отключили электричество. На одного из моих постоянных клиентов напали, когда он вышел из салона. А потом я вернулась домой и увидела, что всю мою одежду порезали на шнурки. Когда я наконец решилась встретиться с Гектором, он заявил, что хотел меня запугать. Что я ничего не докажу. И у него куча друзей, которые подтвердят его алиби.

— Значит, ты хотела на него заявить?

Как правило, написать заявление в полицию — это первое, что я бы посоветовала своему клиенту. Но сложившаяся ситуация выходила за рамки обычного. Я всерьез переживала, что где-нибудь в архивах завалялся отчет с именем Пари, а это уже свидетельство не в ее пользу.

— Нет, конечно! Я же не вчера родилась, Чарли, и прекрасно знаю, как решаются такие дела. У него деньги, связи и уйма друзей в нужных местах. В чем бы я его ни обвинила — вышел бы сухим из воды.

— Может, оно и к лучшему, раз уж ты сказала детективу, что не знала этого парня.

— Это было глупо. Надо было сказать правду. Но я дико запаниковала.

— Мне ужасно жаль, что ты оказалась в такой ситуации. А еще жаль, что ты сразу ничего мне не рассказала.

— Серьезно, Чак? У тебя и так проблем выше крыши. Часто ли твоя беременная лучшая подруга вынуждена искать освященную землю, только чтобы выжить?

— Так это ж когда было…

— А когда он начал меня запугивать, ты напрочь забыла, кто я такая.

— Чего?! — Я в ужасе уставилась на Пари, пока не поняла, что она не метафорами швыряется. Я забыла ее в прямом смысле слова. Но в свою защиту добавлю, что тогда я вообще никого не помнила. — То есть все это случилось, пока я прохлаждалась в Амнезияленде?

— Ага.

— Блин, я худшая подруга на свете!

— Вот-вот. Могла бы хоть изредка думать и о других.

— Но ведь ты могла позвонить дяде Бобу.

— Не хотела никого втягивать. К тому же, мне было стыдно.

— Ты к себе слишком строга.

— Ничего подобного. Для такого дерьма я слишком умна. Сама знаешь, мне деньги на фиг не нужны. Но эти колеса, Чак… — Пари прижала ладони к сердцу. — Двадцатидюймовые полированные алюминиевые диски, тормоза «Брембо»…

— А некоторым девушкам нравятся бриллианты.

— Я тебя умоляю! — фыркнула подруга. — Дай мне движок V12 на шесть с половиной литров и семиступенчатую механическую коробку — и я пошлю к черту бриллиант размером с булыжник.

— Ладно-ладно! Так что же произошло?

— Несколько дней назад Гектор притащился в салон уже после закрытия. Тре вернулся из Калифорнии, но в ту ночь уже ушел домой. Гектор, как обычно, чем-то накачался. Ну и напал на меня. Заявил, что никакая сучка не посмеет от него уйти, а если и посмеет, то только в сосновом гробу.

— Чувак явно не умеет принимать отказы.

— И это не единственная его проблема.

Пари замолчала, и я дала ей время собраться с мыслями.

— Короче говоря, — почти сразу же продолжила она, — он вполне серьезно пытался меня убить.

Я наклонилась вперед и взяла ее за руку. Из-за очков потекли слезы, и Пари их сердито вытерла.

— Он… он меня душил.

Чтобы скрыть вспыхнувшую во мне ярость, я сжала ладонь подруги.

— Он оказался таким сильным! Я всю жизнь хожу на занятия по самообороне и разным боевым искусствам, но даже сбросить его с себя не смогла. — Стиснув зубы, она отвернулась. — Я уже теряла сознание, как вдруг в салон вернулся Тре. Забыл бумажник.

— Слава богу! — выдохнула я.

Пари кивнула и, тяжело вздохнув, продолжила рассказ:

— Тре стукнул Гектора бейсбольной битой, которую я храню под рукой на всякий случай, а тому хоть бы хны. Не знаю, что за наркотики он принимает, но штука мощная. Гектор набросился на Тре, как разъяренный бык. Мы с ним как будто несколько часов боролись, пока Тре не удалось его придушить. А как только Тре его отпустил, он вскочил и убежал.

— То есть как это? — удивилась я. — Он смог встать и убежать?

— Да. Но когда все кончилось, повсюду была кровь. У меня в кабинете, на полу, на стенах… Когда Гектор весь избитый убежал, его шатало по всему салону. А через два дня в пустыне нашли его труп.

— Сколько он был мертв к тому моменту, как его нашли?

— По предварительным отчетам, около двух дней.

— Это тебе детектив сказал?

— Не совсем.

От ужаса у меня комок к горлу подступил.

— Нет, Пари, ты же этого не делала?

— Делала.

— Ладно. Значит, так. Пока все не уляжется, никаких больше взломов баз данных. Ты же знаешь, что тебя могут выследить.

— Я запаниковала.

— Понимаю. Но почему ты в ту же ночь не позвонила в полицию?

— Тре убедил меня, что толку не будет. Он знал Гектора. Точнее его мать.

— И что?

— Ее зовут Эдина Феликс. Она держит в кармане весь Эль-Пасо. Прямо-таки матриарх.

— Матриарх? — Странное словечко.

— У нее несколько вполне законных компаний, но Тре божится, что эти компании — лишь прикрытие для огромной преступной группировки.

— Надо же, как… амбициозно.

— В общем, судя по словам Тре, психические отклонения у Гектора наследственные.

— В смысле? — уточнила я, начиная беспокоиться все сильнее и сильнее.

— Девочку, которая бросила сыночка Эдины, нашли в переулке истекающую кровью. С изрезанным лицом.

Я сдвинулась на стуле назад.

— С Гектором, само собой, это никак не связали, но та девочка… Бедняжка.

— Почему ты называешь ее девочкой? Сколько ей было лет?

Сняв очки, Пари ущипнула себя за переносицу, и я ощутила, как на подругу волна за волной накатывает страх. Я никогда не видела, чтобы Пари кого-то или чего-то боялась. Она всегда была сильной, никогда не унывала и плевать хотела на каждого, кто пытался ее прищучить. Но Гектора она боялась по-настоящему.

— Пари, сколько лет было девочке?

— Шестнадцать, — сказала она наконец. — Ей было шестнадцать.

От шока я заметно вздрогнула. Кем надо быть, чтобы так поступить с шестнадцатилетней девочкой?!

— И нашли ее несколько месяцев назад, — добавила Пари.

— А Гектору сколько было?

— Тридцать два.

— То есть он еще и растлитель малолетних?

— Похоже на то.

— Девочка погибла?

— Тре не знает. Говорит, что вряд ли, но ее семья переехала.

— Мне нужно поговорить с Тре.

— Удачи. Он испарился.

— Как это?

— Уехал, чтобы его тоже не нашли в переулке порезанным на лохмотья, — принялась защищать парня Пари. — Исчез на следующий день после того, как Гектор на меня напал.

— То есть Тре просто взял и бросил тебя здесь одну?

— Нет! Все было совсем не так. Он умолял меня поехать с ним. Но все не так просто, когда у тебя есть бизнес. Не могу я бросить своих клиентов и свалить из города.

— Еще как можешь! — воскликнула я, всеми фибрами души поддерживая эту идею.

— Не могу, и ты прекрасно это знаешь, Чак.

По выражению лица Пари я поняла, что тут кроется что-то еще, а потом вспомнила об испытательном сроке.

— Пари, даже в твоей ситуации людям можно без разрешения выезжать из города.

— Мне нельзя. Мой офицер по надзору та еще сволочь. Хотя я подумываю пригласить его на свидание. Он невероятно сексуально ухмыляется.

Я тихо рассмеялась:

— У тебя есть его номер? Хочу задать ему парочку вопросов.

— Ради всего святого, Чак! Ты замужняя женщина! На кой черт тебе сдался мой надзиратель?

— Номер Тре, — сказала я и закашлялась, потому что чуть не подавилась кофе. — Я говорю о Тре.

— А-а, ну ладно.

Я дала Пари свой сотовый, и она вбила туда номер.

— Так что за детектив к тебе приходил?

— «Богоподобный» — одно слово или два? — поинтересовалась подруга, все еще записывая номер мне в телефон.

— Неужто Тре настолько хорош в постели?

— О да. Более чем. — Закончив, Пари отдала мне сотовый. — А приходил ко мне детектив Джоплин.

Я застонала вслух. Что еще плохого принесет мне этот день?

— Джоплин меня ненавидит.

— Ну, мне он не показался приятным парнем. Скорее он кошмарно… въедливый.

Пари все еще боялась, и этот страх трепетал под раскрашенной чернилами кожей и внешним спокойствием. Однако понять ее можно. Джоплин и на меня страх нагоняет. Пари нужны ответы, но еще больше ей нужно знать, что все закончилось. А мне остается только молиться, чтобы Гектор умер не от ран, полученных в драке. Если Пари поймет, что убила кого-то, даже защищая саму себя, она никогда с этим не смирится.

— В общем, если Джоплин снова объявится, молчи. Он зацепится за любую мелочь, поэтому ничего ему не говори. Сразу звони адвокату.

— Но разве это не будет означать, что я признаю свою вину?

— Солнце, если он опять к тебе нагрянет, значит, ему уже все известно. Но ты не переживай. Я выясню, почему умер Гектор. Из-за вашей драки или нет. Ну а пока… — Я осмотрела стены забитого всяким барахлом кабинета. — Тебе очень нравится это здание?