— С каких пор ты похищаешь четырнадцатилетних девочек и прячешь их в коробки? — поинтересовалась я у мужа, после того как Эмбер увела Мейко в комнату отдохнуть.
Квентин пошел к себе, то есть через стенку с Эмбер. Я пока не решила, нравится мне это или нет.
Надеюсь, Мейко не сразу сообразит, что спать ему не нужно, и останется рядом с Эмбер. В конце концов, уже глубоко за полночь. Деткам нужен здоровый сон.
Дядя Боб с Куки все еще пытались выяснить, что вообще творится. Не каждый день тебе заявляют, что твой муж десять лет держит женщину с двумя детьми в какой-то там коробке.
По макушку в шоке, Рейес сел за стол.
— С чего ему такое говорить?
— Понятия не имею, но ведь он тебя видел. Чрезмерной любовью он к тебе, конечно, явно не воспылал, но и не узнал.
В ответ муж выдал мне нечитабельное выражение лица.
— Ты прекрасно знаешь, о чем речь, — добавила я и махнула рукой на очень даже понятную реакцию. — А это значит, что похититель… даже не знаю… пользуется твоим именем? Но зачем кому-то притворяться тобой?
— А может, это подстава, — заметил дядя Боб. — Может, кому-то надо отвлечь Рейеса от чего-то другого.
— От чего-то вроде адского измерения, пожирающего наш мир? — уточнил Рейес. — Это точно он.
Я покачала головой:
— Зачем Люциферу такое выдумывать? Но что еще важнее — как бы он это провернул? Мейко — настоящий мальчик, который по-настоящему умер. Стал бы Люцифер убивать ребенка, только чтобы тебя отвлечь?
— Слова «без зазрения совести» для тебя хоть что-нибудь значат?
— Ладно, согласна, стал бы. Но тогда это была бы офигеть какая хитроумная подстава. Короче говоря, мне без разницы, почему или как это произошло. Мы должны найти этих людей.
— И это именно то, чего он добивается: чтобы мы отвлеклись на дело мальчика и перестали искать способ прихлопнуть Мглу.
— Я могу заниматься и тем, и другим одновременно, — оскорбилась я. — Я спец по части мультизадачности.
— Датч, существуют приоритеты.
— Существуют, ага. И прямо сейчас мой приоритет — найти Рокета.
— Отличная мысль! — встрепенулась Куки. — Он может рассказать нам о смерти твоей мамы.
— Вообще-то, я надеялась, что он скажет нам, живы или нет мама и сестра Мейко.
— А-а, ну да, и это тоже.
— Есть мысли, где мне найти банду Рокета, раз уж кое-кто, — я угрюмо покосилась на благоверного, — сровнял с землей его дом?
Рейес заметно вздрогнул:
— Я все восстановлю. Как только мы закроем ад, я отстрою лечебницу заново.
Я потрепала его по волосам, ожидая в ответ раздраженный взгляд, но вместо этого он лишь робко пожал плечами. Рейес уже сто раз пожалел, что снес психушку, где жили Рокет и Незабудка. Уж не знаю почему, но от одной мысли о том, что ему жаль, я становилась чуточку счастливее.
— Ты знаешь, где они сейчас? — спросила я.
— Поскольку со мной Рокет наотрез отказывается иметь дело, Ош притащил их всех сюда.
Я восторженно вздохнула:
— Они здесь?!
В знак подтверждения изогнулась темная бровь.
— И были здесь все это время?
Еще раз бровь изогнулась.
Прижав к груди сжатые кулаки, я воскликнула:
— Это же потрясающе! — и рванула по коридору. Метров через десять до меня дошло, что я не представляю, куда бегу. Пришлось остановиться и крикнуть: — Куда мне идти?
— До конца коридора и вниз по лестнице.
— У нас есть еще один этаж? Обожаю это место!
Я промчалась по ступенькам и оказалась в большом и очень-очень темном подвале. Пришлось елозить ладонями по стене, чтобы найти выключатель. Два часа спустя, плюс-минус, я его все-таки нашла и врубила. Тут же замигала целая вереница люминесцентных ламп, пока наконец подвал не залило светом целиком и полностью.
Помещение оказалось огромным. Здесь стояло несколько шкафчиков с вмятинами, кое-где валялся мусор, но в целом было почти чисто.
— Рокет! — позвала я, осторожно идя по подвалу. Трудно предугадать, как поведет себя Рокет, если его вызвать, поэтому я редко так поступаю. Его легко дезориентировать. — Это я, милый. Чарли.
Глянув вправо, я заметила на стене несколько надписей. В этом и заключается работа Рокета: он пишет имена умерших. Точнее выцарапывает имена на любой подвернувшейся под руку стене. Раньше я думала, он записывает вообще все имена, но потом выяснила, что под запись попадают лишь те, кто входит в армию Пип. Все они при жизни были хорошими, достойными людьми. Все, кроме одного.
С того самого дня, как я узнала, чьи имена записывает Рокет и как он это делает, одна деталь все продолжала и продолжала вываливаться из общей картинки. Об этом мне тоже хотелось его спросить, но сначала нужно было узнать, живы ли Белинда и ее дочь.
Так я думала до тех пор, пока не увидела, что за мной увязался Мейко. Меньше всего на свете ему нужно слышать, что мама и сестра тоже умерли. Или были убиты.
Подойдя поближе, он взял меня за руку.
— Я думала, ты уже десятый сон видишь, — поддразнила я мальчика.
Он рассмеялся и покачал головой. Ну прелесть же! Может быть, мне как-нибудь удастся выудить информацию из Рокета так, чтобы не озвучивать напрямую страшную правду.
— Мисс Шарлотта?
Оглянувшись на голос, я увидела сидевшего в темном углу Рокета и рванула к нему:
— Рокет!
Он свернулся в комок и накрыл руками голову, будто на него вот-вот кто-то нападет.
Я присела рядом.
— Рокет, милый, что случилось?
— Незабудке здесь не нравится, мисс Шарлотта.
Я уселась прямо на пол.
— Мне очень жаль, солнышко. Это, конечно, не дом, но…
Его младшую сестру Незабудку я видела крайне редко, зато с их лучшей подружкой Ребеккой (она же Слива, как я назвала ее из-за пижамки с сахарными сливами, в которой она умерла в девять лет) встречалась едва ли не регулярно. Однако сейчас и Сливы здесь не было.
— Где Незабудка, милый?
Он показал пальцем на стену, за которой точно не было никакой комнаты. А значит, я понятия не имела, где его сестра.
— А Слива где?
Рокет снова показал на стену.
Я не выдержала и оглянулась. А вдруг там все-таки есть комната? Секретная комната с еле заметной дверью? Вот был бы класс!
— Я очень по тебе соскучилась, — сказала я Рокету.
— Вас не было сто семь лет два месяца четырнадцать дней двенадцать часов и тридцать три минуты.
Святая какашка! Я моргнула и сказала вслух:
— Святая какашка!
Мейко хихикнул и накрыл мне ладошкой рот.
— Твою ж налево, — прошамкала я. — Извини, солнышко. Ругаться нехорошо.
В этот самый момент искорки снова привлекли его внимание, и он запрыгал за ними по подвалу. Рокет тоже попробовал поймать парочку.
— Милый, — я взяла его за руки, — откуда ты знаешь, сколько меня не было?
— Я считал секунды.
Я подалась вперед и крепко его обняла. Он обнял меня в ответ, и, как обычно, я пережила околосмертный опыт.
— Рокет, — еле-еле выдавила я, — мне нужно назвать тебе пару имен.
Так и не отпустив меня, он кивнул, поэтому первое имя пришлось прошептать ему на ухо:
— Белинда Макайла Бэнкс.
Руки Рокета расслабились, ресницы затрепетали. Или все-таки реснички затрепетали у Незабудки? За пару дней до того, как исчезнуть с лица планеты, я выяснила, что именно Незабудка знала все имена умерших. Знала имя каждого человека, когда-либо умершего на Земле. В тот день мой мир перевернулся с ног на голову, и я засомневалась во всем, что считала правдой.
Вернувшись в реальность, Рокет помотал головой:
— Нет-нет-нет. Ее время еще не пришло.
От нахлынувшего облегчения я словно сдулась изнутри.
Рокет начал потихоньку вставать, поэтому пришлось положить ему руку на плечо. Я снова наклонилась поближе и шепнула второе имя:
— Молли Макайла Бэнкс.
И снова он впал в транс, ресницы затрепетали, потому что, как я уже знала, перед его внутренним взором одно за другим мелькали имена. Через несколько секунд Рокет снова посмотрел на меня и покачал головой:
— Время не пришло. Можно мне теперь поиграть?
Испытывая радостное головокружение, я дала ему подняться и тихо поблагодарила:
— Спасибо!
Рокет широко мне улыбнулся и взглянул на Мейко:
— У него мало времени. Ему пора уходить.
— Минуточку… Что?
Что он имел в виду? Что Мейко пора перейти? Уйти из этого мира?
Когда он уже направился к мальчику, чтобы вместе поиграть в «Поймай свет Чарли», я подскочила на ноги и встала перед старым знакомым.
— Рокет…
Вот только он взял меня за плечи, отодвинул в сторону и продолжил свой путь.
Судя по всему, мой свет распространялся достаточно далеко — Мейко ускакал за искрами аж в другой конец подвала и все хихикал, пытаясь поймать в воздухе что-то невидимое для меня.
Я бросилась за Рокетом, который вовсю преследовал какую-то одну конкретную искру, и снова оказалась прямо перед ним. Едва он собрался взять меня за руки, я переместилась, и его ладони прошли сквозь меня, из-за чего Рокет смешно споткнулся. Мейко рассмеялся громче.
— Так нечестно, мисс Шарлотта! Это против правил.
— Прости, солнце, но у меня еще один вопросик.
Прекрасно понимая, что мой вопрос из категории «против правил», и шансы, что Рокет мне ответит, практически равны нулю, я все же должна была попытаться. Должна была узнать, когда умер Мейко. Вдруг теперь его мама и сестра оказались в самой отчаянной, самой ужасной ситуации? Вдруг похититель Белинды из-за смерти Мейко вошел в раж и начнет убивать всех по очереди? Если Рокет скажет мне, когда умер Мейко или хотя бы как, это могло бы помочь. Сейчас любая информация пригодилась бы.
Рокет глубоко вздохнул (в чем, впрочем, не было никакой необходимости) и долго-долго выдыхал, как самый натуральный капризный ребенок. Я тут же воспользовалась ситуацией, потому что отвлекается он в два счета. Чья бы корова мычала, ага.
— Мейко Бэнкс, — выпалила я и только потом поняла, что не знаю второго имени.
Скрестив наудачу пальцы в надежде, что в мире нет двух Мейко Бэнксов, я стала ждать.
Вот только на этот раз ни в какой транс Рокет не впадал, а уставился на меня, потом на Мейко и снова на меня:
— Он же здесь, мисс Шарлотта!
— Знаю, солнце, а еще знаю, что это против правил, но не мог бы ты мне сказать, когда он умер?
Рокет глянул на меня так, будто я, мягко говоря, слегка спятила. Ну да, даже с лучшими из нас такое случается.
— Он здесь.
Что ж, надежда и правда умирает последней.
Подойдя ко мне, Рокет постучал (буквально постучал!) меня по голове. Как в дверь. Такое поведение он явно не придумал сам, и я просто не могла не задаться вопросом, кто при жизни поступал с ним так же. Когда Рокет так делал со мной, было смешно, но мысль о том, что кто-то делал так с ним, учитывая его психическое состояние, не веселила ни капельки.
— Он здесь, мисс Шарлотта. Время не пришло.
— Не пришло?
Укоризненно поджав губы, я ждала, когда наконец до меня дойдет смысл сказанного. Медленно-медленно, как запоздалый рассвет над горизонтом, меня осеняло и в конце концов осенило. Я открыла рот, собираясь что-то сказать, и закрыла. Еще дважды проиграла в мыслях стук по голове, а потом решила уточнить:
— Хочешь сказать, что Мейко еще не умер?
— Нет-нет-нет! Его время еще не пришло. Но уже скоро.
Я резко развернулась и уставилась на мальчика, прыгающего за невидимыми искрами.
— Значит, он жив? Минуточку, что значит скоро?!
Уголки рта Рокета опустились, изобразив грустный мостик. Точнее радостную радугу, потому что за последние сто лет эта была одна из лучших для меня новостей.
— Сколько ему осталось?
— Нельзя нарушать правила, мисс Шарлотта. — Рокет раздраженно нахмурился. — Никаких когда, почему, как или где. Только да или нет.
— Но ты сам сказал, что скоро. Что время еще не пришло, но скоро придет.
Он пожал плечами:
— Надо было торопиться. Вас слишком долго не было, мисс Шарлотта. Теперь он его найдет.
Горло сдавило тревогой. О ком говорил Рокет? О похитителе? И что дальше? Он убьет Мейко? Закончит начатое?
Мне нужно было больше информации. Ну просто позарез нужно было узнать «где» и особенно «когда».
Я решила рискнуть. Подошла к Мейко и присела рядом.
— Мейко, солнышко, ты помнишь, где ты? Где ты проснулся, перед тем как прийти сюда?
Зачарованный моим светом, он снова положил ладошки мне на щеки и покачал головой.
Проклятье. Надо будет загрузить Эмбер по полной и самоустраниться. Я сильно отвлекаю. Зато теперь понимаю, каково другим людям. Меня, как и Мейко, легко отвлечь блестящими штуками.
Тем временем Мейко накрыл мои глаза руками, а когда убрал руки, его личико так и дышало удивлением. Снова закрыв мне глаза, он опять убрал руки и уставился на них с открытым ртом.
Я глянула на маленькие ладошки.
— В чем дело?
— Насквозь светит! — Снова накрыв мои глаза, Мейко заливисто рассмеялся.
К сожалению, пришла очередь Рокета. Не успела я опомниться, как он ляпнул мне на глаза свою ладонь, чуть не сбив с ног и не разбив в кровь нос. В итоге получилось так, что он держал меня за голову обеими руками, напрочь перекрыв доступ кислорода. Зато он был счастлив. Точнее они оба. Смеялись так, что чуть не повалились на пол.
В конце концов мне удалось содрать с лица руки Рокета.
— Знаете, ребята, вам нужно найти новое хобби.
Все еще ухохатываясь, Мейко погнался за новой порцией искр, а я воспользовалась шансом задать Рокету еще один вопрос:
— Рокет, ты помнишь стены психушки?
Он кивнул, явно горя желанием снова налепить мне на лицо ручищи. Надеясь, что это сработает, я стиснула его ладонь. И да — сработало: Рокет зачарованно уставился на наши руки.
А я рискнула и спросила об исключении:
— Почему ты написал на стене Эрла Уокера? Он ведь не может быть частью армии Пип. Он же… он же был чудовищем.
Эрл Уокер — человек, который, с позволения сказать, вырастил Рейеса. Он был худшим из людей. Ничего хуже в человечестве просто не найти. И все же на стене дурдома Рокет выцарапал и его имя.
Рокет поморгал и опять уставился на меня так, будто я не в своем уме.
— Он на плохой стене, мисс Шарлотта. Вы же это знаете.
Ничего подобного я, блин, не знала.
— Честно говоря, я и не подозревала, что у тебя есть плохая стена. И что значат имена на ней?
— Что они плохие.
— Ну, это я вроде как поняла, и все же…
— Плохие люди. Им придется постоять в углу, но они вернутся. За ней.
Накатила такая тревога, что в глазах помутнело.
— Вернутся?
— Из огня. Они же плохие. Только плохие отправляются в огонь.
Поверить не могу! Выходит, есть души, которые Сатана придерживает… для чего? Чтобы собрать армию, которая выступит против моей дочери?
Однако Рокет прав. В огонь отправляются только плохие люди. Чаще всего. Как и везде, у этого правила есть исключения. Гаррет — один из них. Но это было давно, так что я уверена: он уже не держит зла на Рейеса за то, что тот послал его в ад. К тому же прошло всего несколько секунд. Вряд ли это вызвало необратимые последствия.
Почувствовав, что меня тянут за волосы, я обернулась и увидела Сливу — блондинистое нечто с таким гонором, что никакой востребованной модели не приснится. В текущий момент Слива усиленно пыталась расчесать мне волосы.
Я бешено дернулась. В последний раз, когда Слива расчесывала мне волосы, она использовала для этого грязный туалетный ершик. На этот раз у нее в руках была настоящая расческа. Из дорожных, которые складываются. И все-таки я знать не знала, где эта расческа успела побывать.
Поджав губки, Слива уперла кулачки в бока и смерила меня с головы до ног недовольным взглядом:
— Рокет расстроился!
Давали бы мне каждый раз, когда Слива была мной недовольна, по доллару, у меня бы накопилось… баксов тридцать. И все же тридцать баксов — это тридцать баксов, как ни крути.
Я улыбнулась и обняла ее. Для проформы она посопротивлялась, но мне все равно достались три четверти секунды крепких объятий.
— Он говорит, что мир уже не тот, и больше не записывает имена. Он сдался!
Я кивнула на несколько имен на стене.
— Это не Рокет, это я писала. Кто-то же должен.
Дерьмо, блин, на печеньке!
— Мне очень жаль, детеныш. Рейес построит ему новый дом. Все будет хорошо.
— Нет, не будет! У Рокета больше нет дома, а Незабудка больше не хочет играть.
Вот тут передо мной словно помахали красной тряпкой.
— Где она?
Слива ткнула пальчиком в ту же стену, что и Рокет.
— Там еще одна комната, что ли, есть?
Подойдя к стене, Слива наклонилась, чтобы заглянуть сквозь нее, и выпрямилась опять:
— Не-а.
Ладненько. Стены на земле перестают быть стенами в другой реальности. Решив все проверить лично, я перенесла собственные молекулы в сверхъестественный режим и тут же была ошарашена дикой, неземной красотой. Сравнивать сверхъестественное измерение с земным все равно что сравнивать бушующий огонь с ясным весенним днем. По мне захлестал ветер, растрепывая волосы и обжигая кожу. Сама текстура этой реальности была шершавой, но я научилась все это любить. Научилась любить яркие, едкие цвета и жестокие в своей простоте и невозможности ландшафты.
Я глянула туда, где должна была быть стена, и увидела Незабудку, которая сидела на камне и смотрела куда-то вдаль, словно любовалась бескрайним океаном. Я шагнула ближе, и она застыла.
Чтобы не пугать ее, я заговорила оттуда, где стояла, но пришлось перекрикивать бурю:
— Незабудка?
Она не обернулась, но опустила голову, а значит, слышала меня.
— Мне очень жаль, что у тебя больше нет дома. Мы построим тебе новый.
— Не в этом дело, — тихо сказала она, но каким-то чудом в вое ветров я услышала. — Я скучаю по маме.
Мое сердце затрещало по швам. Незабудка умерла от пылевой пневмонии в тридцатых. Удивительно, что она все еще помнила маму.
— Ох, солнышко…
Я подошла поближе, и она подвинулась, чтобы освободить мне место на камне.
Короткое каштановое каре ничуть не тревожил бешеный ветер, который трепал мою гриву. Может быть, тут и заключалась разница между материальными или нематериальными воплощениями в этом измерении. На Незабудке был джинсовый комбинезончик и грязная белая футболка.
Я присела на камень.
— Я по своей тоже скучаю.
— Не бывает девочек, которым не нужна мама, — скрипучим голосом отозвалась она.
— Ты бесконечно права, солнышко. — Я подумала о маме и о Пип. — А ты знаешь, что происходит с адским миром?
— Ага, — кивнула Незабудка. — У тебя мало времени.
У меня свело живот.
— Знаешь, как его остановить?
Она покачала головой:
— Зато ты знаешь. У тебя есть мысли. Просто слушай их.
— Слушать? Может, еще чего подскажешь?
Впервые в жизни Незабудка мне улыбнулась, и мне бешено захотелось ее обнять, укачать, раздавить в руках и, возможно, сменить ей имя на Джордж.
Стоило мне почувствовать, что мы наконец налаживаем какую-то связь, как она прижала указательный пальчик к губам:
— Ш-ш-ш. Просто слушай.
Через мгновение ее молекулы разделились и уплыли с очередным порывом ветра. А я-то думала, это мои искры обалденные.
***
Уже по пути обратно наверх я не своим голосом позвала Куки и только потом вспомнила, что у нас тут дети спят. Квентина, конечно, мои крики не потревожат, а вот Эмбер точно «спасибо» не скажет.
— Они живы! — проорала я и уже в общей комнате прошипела пьяным шепотом: — Они живы!!!
— Кто? — уточнила Куки, а Диби и Рейес молча повернулись ко мне.
— Все! Все, даже Мейко, но ненадолго. Срочно надо их найти!
— Мейко жив?
— Да! И его мама и сестра тоже. Завтра первым делом Эмбер и Квентин должны вытащить из мальчика все, что можно, пока меня не будет. Любая инфа, даже самая незначительная, может помочь.
— Поняла. Кому ты звонишь?
Я взяла ее сотовый, потому что понятия не имела, где мой, и уже вовсю листала список контактов.
— У тебя номер Кит есть?
Кук забрала телефон, нашла нужный номер и отдала мне.
— У тебя Кит записана как «Специальный агент Карсон, ФБР»?
— Да. А у тебя как?
— САК. Но вслух я ее так не называю. Она вообще не ценит эффективность этой аббревиатуры.
Набрав номер, я стала ждать. И ждать, и ждать… И снова ждать.
В Мармеладе прошло бы лет семнадцать, не меньше, прежде чем Кит соизволила взять трубку:
— Миссис Дэвидсон?
Голос ее звучал хрипло и ни капельки не дружелюбно.
— Так вы меня еще никогда не называли, САК.
— Чарли?
Я прямо увидела, как она резко садится из лежачего положения. Не в прямом смысле, конечно, увидела, а мысленно.
— Я думала… Куки сказала, вас нет.
— Меня и не было, но я вернулась. Вы все еще в Альбукерке?
— Где же еще мне быть? Вы в курсе, который час?
— Понятия не имею, и мне до лампочки. Мне нужна вся информация, какая у вас есть по Белинде Бэнкс. А потом мне нужно, чтобы вы свалили из города.
Послышался какой-то громкий удар, за ним — шуршание, потом Кит красноречиво простонала и поинтересовалась:
— Зачем и на кой?
— На данный момент у меня имеются сведения, что Белинда все еще жива, и, возможно, у нее есть дети от ее похитителя.
За одну целую и две десятых секунды сонный голос сменился голосом полной боевой готовности:
— Буду через двадцать минут.
— Супер. Минуточку! Откуда вы знаете, где я?
— Полагаю, вы со своей компашкой?
— Это да, но откуда вы знаете, где они?
— Дэвидсон, с некоторых пор часть своей жизни я посвятила тому, чтобы не спускать глаз с вас и ваших людей.
— Бли-и-ин, это так мило!
— Только для того, чтобы знать, где вы, если мне срочно понадобится вас арестовать.
Ну да. Так я и поверила.