Срочно еще кофеина!

Мне предстоит разрушить уйму жизней!

Надпись на футболке

Мы с Рейесом лежали лицом друг к другу. Каждый на своей кровати. Между нашими лицами оставались считанные сантиметры. Дыхание смешивалось, лаская кожу. Было уже за полночь, но Рейес только что вышел из душа. Под сандаловым ароматом мыла легко угадывался его уникальный земной запах. Завиток еще влажных волос упал на щеку.

Добиться хоть чего-нибудь еще от Рокета мне так и не удалось, но, если придется умереть, чтобы спасти мир, да будет так. Жаль только, если это случится в ближайшем будущем. Так или иначе, я собиралась наслаждаться каждой отведенной мне секундой вместе со своим женихом.

- Не хочешь зайти в гости? – спросила я.

В его глазах засияли веселые искорки.

- Даже не знаю. Ты живешь за тридевять земель.

Я пискнула, когда Рейес потащил меня на свою кровать, успев поцеловать в живот. Я тоже поцеловала его в живот, перевернулась и легла рядом.

Мы решили остаться на его половине двойной кровати. Все равно она была намного удобнее моей. Понятия не имела, что сон на хорошем матрасе настолько улучшает самочувствие. К такому легко привыкнуть.

У меня есть удивительная способность – сколько угодно жить в блаженном отрицании. Пока не умру, буду проживать каждый день так, будто впереди их еще миллион. И начну здесь и сейчас.

- Если мы когда-нибудь разведемся, - сказала я, выцеловывая дорожку по пульсирующей жилке у него на шее, - я заберу все твои матрасы. Заметь, предупреждаю заранее. Может, теперь ты захочешь заключить брачный договор.

- Ты собираешься со мной развестись?

- Ну-у, не прямо сейчас. У меня, видишь ли, есть парочка возлюбленных среди звезд кино. Я все еще лелею надежды на их счет. Так вот, если кто-нибудь из них когда-нибудь позвонит, ты сразу станешь вчерашним днем.

- А знаешь, это даже печально, как неожиданно порой умирают кинозвезды.

Я ахнула и, приподнявшись, уставилась на Рейеса с открытым ртом:

- Ты убьешь моих любимых звезд?

- Только тех, кто в тебя влюбится.

- Ну и ладно, - вздохнула я, закатив глаза. – Скажу Брэду перестать мне названивать. В конце концов, он женат.

- Мудрое решение. – Рейес прикусил мочку моего уха, и меня пронзило вспышкой удовольствия.

Я убрала прядь волос с его глаз.

- Ты купил мне новый джип.

Столкновение с мистером Разъяренным Психом случилось всего две недели назад. Ну не могла после этого Развалюха стать такой, будто ее только что спустили с конвейера.

- Я надеялся, ты не заметишь.

- Ну еще бы.

- Нони сделал все, что мог. Но ездить в твоей машине, не заменив все целиком, было бы опасно. Стоило бы дороже, чем купить новую, а проблемы не заставили бы себя ждать.

Честное слово, я все понимала.

- Спасибо. Все равно это Развалюха. Я чувствую ее дух.

Рейес погладил меня по голове, словно утешал расстроенного ребенка:

- Пусть так. Лишь бы тебе спокойно спалось по ночам, Датч.

Я рассмеялась, но все равно должна была наказать его за наглость, поэтому укусила за плечо. Больно укусила. Резко втянув воздух сквозь стиснутые зубы, Рейес навис надо мной и убрал челку с моих глаз.

- Говорят, тот, кто знает настоящее имя ангела смерти, обладает над ним властью. В нашем случае – над ней.

Я тут же протрезвела – разговор заинтересовал меня несколько больше, чем вкусные плечи.

- Серьезно? – спросила я, раздумывая, что за имя он имеет в виду.

- Да.

- И ты знаешь мое настоящее имя?

Он подпер голову кулаком и посмотрел на меня сверху вниз:

- Вообще-то, знаю. Слышал, как его шептали все ангелы на небесах, когда тебя отправляли сюда.

- И? – с надеждой вырвалось у меня. В этом смысле я о себе почти ничего не знаю.

- Ты не должна его узнать, пока живет твое физическое тело.

- То есть пока я не умру? – уточнила я. Это может случиться гораздо раньше, чем мы оба думаем.

- Да, пока ты целиком и полностью не станешь ангелом смерти.

- Но ведь ты уже знаешь мое имя. Мог бы и сказать.

Рейес опустил голову:

- Я не знаю наверняка, что произойдет, когда ты узнаешь свое имя. Как я и говорил, за ним кроется огромная сила.

- Как может какое-то там имя скрывать в себе силу?

- Твое имя не «какое-то там». Запомни одну вещь, Датч. Ты не из этого мира. Никогда ему не принадлежала и никогда не будешь принадлежать. Человеческое существование – всего лишь микросекунда твоей истинной жизни. Необходимое состояние, которое привело тебя в это измерение. Поначалу я думал, это и есть первопричина, почему отец хотел, чтобы я тебя дождался. Поймать ангела смерти можно только в человеческой форме. Иных способов пленить портал не существует. Это все равно что пытаться схватить руками дым.

- Ты сказал «поначалу».

- Да. И тут я согласен со Своупсом. Думаю, Люцифер солгал нам обоим. Скорее всего здесь есть что-то еще, но я не знаю, что именно. Так или иначе, когда твое физическое существование прекратится, ты по-прежнему должна будешь заняться работой. Которая продлится веками.

- А узнав свое имя, я стану еще сильнее? – озадаченно спросила я.

- Да, это входит в процесс преобразования. Поскольку твоя семья сама по себе очень могущественная, а ты и подавно, я представить не могу, что произойдет, когда ты узнаешь свое имя.

- Почему ты сейчас мне все это рассказываешь? – Я месяцами умоляла его рассказать мне хоть что-нибудь, но он постоянно отмахивался.

- Я у тебя в долгу, - сухо отозвался Рейес.

- Правда? Круто! И за что ты у меня в долгу?

Он заглянул мне в глаза, и меня поразила серьезность его взгляда.

- Ты сказала «да».

Я удивленно моргнула:

- То есть, по-твоему, раз я согласилась выйти за тебя замуж, то ты мне чем-то обязан?

 - Ты не понимаешь, что это значит. Ты в буквальном смысле из королевской семьи. Тебя произвели на свет король и королева вашего народа. Наша с тобой женитьба все равно что женитьба всеми любимой принцессы и уличного оборванца.

Я фыркнула, но выражение его лица оставалось предельно серьезным.

- Опять же, даже среди своего народа ты совершенно особенная. Сильнее, чем все остальные. Я начинаю понимать, что твоя миссия намного важнее, чем мне когда-либо казалось. И наша с тобой свадьба… Скажем так, твои небесные, за неимением другого слова, родственники никогда этого не одобрят.

- Я бы хотела узнать о них побольше, - рискнула попросить я, но сразу стало ясно, что Рейес больше ничего не расскажет, поэтому сменила тему на его собственную семью: - Ну а как насчет твоих родителей? Ты планируешь с ними связаться? Я все еще считаю, что они были бы рады узнать, как у тебя дела. Что ты жив и здоров.

- Может быть. Наверняка твои родители хотят того же.

Я приподнялась на локте:

- В каком смысле? 

- Они принесли огромную жертву. Как только их дитя избрали для этой миссии, они утратили все связи до тех пор, пока живет физическое воплощение ангела смерти. Они понятия не имеют, ни как у тебя дела, ни какой была твоя жизнь.

- Ничего себе! У наших родителей много общего. А ты помнишь, как родился? – ни с того ни с сего спросила я.

Мне всегда было интересно, как он появился на свет. И там, в сверхъестественном мире, когда его создал отверженный небесами отец, и здесь, на земле.

- Мои воспоминания о человеческом существовании не похожи на твои. Кое-что я помню, но многое – нет.

- А о своем создании ты что-нибудь помнишь? Помнишь, как Люцифер тебя сотворил?

Рейес лег на спину и накрыл лоб согнутой рукой.

- Во всех подробностях.

- Расскажешь? – попросила я, пристроив подбородок у него на плече.

Он обнял меня, прижал к себе и рассеянно проговорил:

- Помню боль в процессе создания. Жар от огня. Цвет своей тлеющей кожи. Помню, как формировались и крепли под кожей мышцы и сухожилия. И помню существо, которое меня создало, – своего отца. Едва сделав первый вдох, я уже знал, что он не испытывает ни толики любви к своему созданию, а на уме у него только одно – скрытые намерения. У него имелся некий план, а я был частью этого плана. Но сначала я должен был доказать, что чего-то стою. И начались испытания. – Вернувшись в реальность, Рейес поцеловал меня в нос. – Скажем так, сказочным мое детство не назовешь.

- А я бы с радостью послушала.

- Тогда вынужден тебя разочаровать, потому что рассказать ничего не могу.

- Почему?

- Потому что, если в твоем сердце живет хоть крупица любви ко мне, все это мигом исчезнет.

- Рейес…

- Датч, - перебил меня он, - пожалуйста, никогда об этом не проси. Этим мраком я делиться не стану. Иначе потеряю тебя навсегда. А единственное, чего я когда-либо хотел, - это ты. Ты в прямом смысле слова – свет в непроглядной тьме моего существования. Искупление за все прошлые грехи. Много столетий я ждал, когда ты родишься на земле. Чтобы обрести хотя бы призрачный шанс погреться в твоем свете. Ты как сила земного притяжения, которая манит меня все ближе и ближе с каждым твоим вдохом.

От его слов я напрочь лишилась дара речи.

- Представь себе холст, который окунули в черную краску. На нем только черное, и ничего больше. Ни единой линии. И нет у него никакой цели, кроме как нести тьму. И вдруг на него брызгают ослепительно-белым. Добавляют красного и синего. Желтого и зеленого. Теперь холст что-то значит. У него появляется смысл существования. Вот что ты сделала с моим миром – дала мне цель. Подарила свет и краски, чтобы заполнить наконец пустоту забвения. Без тебя… существует только тьма.

Я еще ближе прижалась к Рейесу и поцеловала в шею. Он пропустил сквозь пальцы мои волосы.

- Это будет моим тебе подарком на нашу свадьбу.

Приподнявшись, я смерила его пытливым взглядом.

- Имя, которое я слышал, когда тебя передавали этому миру. Все, каждый до единого, ангелы шепотом его произносили. Но лишь единожды. Им запрещено произносить его снова, пока ты не перейдешь из этой жизни в прежнюю. И только одному-единственному ангелу предоставят эту почетную обязанность – передать тебе твое имя. А я пока буду бережно его хранить и подарю тебе в день нашей свадьбы. Вместе с силой, которая кроется в твоем имени. Вместе со светом, который оно все в себе таит.

- Я… я не знаю, что сказать.

- Думаю, нам надо стать напарниками.

- Чего?!

В глазах Рейеса засверкало веселье.

- Раз уж на нас охотится Дюжина, я решил нанять в бар управляющего и работать с тобой на полную ставку.

- Ну, я, как бы…

- Понимаю, - Рейес потрепал меня по волосам, - кроме твоей благодарности, мне больше ничего не нужно.

- Рейес…

- Возражения не принимаются. Оставлять тебя одну теперь очень опасно. Да и кто станет задавать вопросы, если мы будем работать вместе?

Обалдеть. В последнее время желающие со мной работать размножаются, как кролики на «Виагре». Наверное, трех напарников я все-таки осилю – бабулю Лил, Гаррета и Рейеса.

Мы могли бы назваться Чертовой Четверкой!

Или нет.

- Но у меня один вопрос, - заявил Рейес, прижимая к груди мою голову и демонстративно наглаживая мне макушку, чтобы дать понять: он знает, как я ему благодарна, что он снизошел до работы со мной. Какой он у меня все-таки скромняга!

- Всего один? – смеясь, спросила я, выглядывая из-под его ладони.

- Пока один. Почему все-таки ложковилка?

Пару секунд я лихорадочно соображала, о чем речь, пока не вспомнила о своем вопросе по поводу столовых приборов.

- Потому что! – Ей-богу, странно, что он вообще спросил. – Ложковилки многозадачные. Выглядят скромненько, но цели у них ого-го! Они как швейцарский нож, только пользы от них поменьше.

- Ясно, - с пониманием кивнул Рейес.

- А само слово какое классное! Разве найдется на свете человек, который против хорошенько положковилить?

Расхохотавшись, Рейес уже собирался меня поцеловать, как вдруг в дверь постучали. Судя по всему, стучал какой-то сумасшедший. Кто еще осмелится мешать сыну Сатаны?

Кроме меня, само собой.

Наспех напялив халат Рейеса, я помчалась открывать дверь в его же квартиру. В коридоре стоял взъерошенный Гаррет Своупс, только колотил он в мою дверь. Увидев меня, он тут же ринулся в квартиру к Рейесу, по пути оттолкнув меня в сторону.

- Я ошибался, - сказал он, подсовывая мне стопку бумажек. – Извини, что так поздно, но я во всем был не прав!

Все понятно. Его определенно нужно успокоить. А я, видимо, как раз из тех женщин, которым по плечу такие задания.

- Своупс, рано или поздно все ошибаются. Может, тебе поносить радужные вязаные гетры? Был у меня тяжкий период, когда только они и спасали.

Пока он ломился ко мне, проснулась Куки. Я жестом позвала ее зайти, изо всех сил стараясь не смеяться при виде ее волос. Ну или от того, что у нее на лице была зеленая минеральная грязевая маска. Зуб даю, об этом Куки просто-напросто забыла.

Она сонно прошла мимо меня, и поводов посмеяться стало больше – розовые пижамные штаны затолкались ей между ягодицами. Но я все-таки сдержалась.

Обернувшись, Гаррет пару секунд разглядывал Куки, но в конце концов решил никак не реагировать. Ведь знала же, что он не просто так мне нравится. Причина, правда, только одна. Ни к чему направо и налево разбрасываться здравым смыслом.

Из спальни вышел Рейес, бросил мимолетный взгляд на гостей и молча направился в кухню. Пока я просматривала бумажки Своупса, Рейес включил кофеварку, прекрасно зная, что для нас с Куки позднее время не проблема, и достал из холодильника две бутылки пива. Даже обычный быт в его исполнении выглядел по-мужски. Господи, как же я его люблю!

- Так в чем ты ошибался? – спросил он у Гаррета.

Тот помрачнел, глядя то на меня, то на Рейеса.

Я оторвалась от бумажек:

- Все это ты уже рассказывал. Это пророчества твоего фон Гольштейна.

- Нет, доктор фон Гольштейн всего лишь переводчик. Ему пришлось неслабо попотеть, потому что пророчества написаны на мертвом языке, еще и шифром. Вполне объяснимо, что в нескольких местах он допустил ошибки. А вот я неверно истолковал его тексты. Этот твой новый друг, Дилер, оказался весьма полезным.

- Это хорошо. – Я плюхнулась рядом с Куки на диван Рейеса.

Она зевнула. Видимо, сегодня они с дядей Бобом засиделись допоздна. Даже думать об этом не хочу. Надеюсь только, что намазалась она уже после его ухода.

Глубоко задумавшись, Гаррет мерил шагами комнату и время от времени отпивал из бутылки, которую дал ему Рейес.

Рейес сел на подлокотник рядом со мной и сказал:

- Кофе будет готов через две минуты. – Потом раздраженно глянул на Гаррета и подначил: - Ты расскажешь наконец, в чем дело?

Я ткнула жениха локтем под ребра и предложила:

- Своупс, ты бы присел.

- Речь о тебе. О дочери, - нервно отозвался Гаррет, причем было заметно, что его беспокойство растет. – Поначалу мы с доктором фон Гольштейном думали, что все упоминания о дочери в пророчествах касаются тебя. Что именно тебе предстоит сразиться с Люцифером.

- Ясно. – Меня больше волновал тот факт, что я вот-вот начну пускать слюни от запаха готовящегося кофе. Аромат бил по нервам, как крестильная вода по коже. Что до папаши Рейеса… Ну, это я могу. Могу с ним подраться. В конце концов, мне и так скоро умирать.

- Но упоминания в пророчествах, - продолжал Своупс, - можно поделить на два типа. Потому что они касаются двух разных временных отрезков.

- У меня уже голова кружится, - пожаловалась Куки, глядя, как Гаррет мечется из угла в угол.

Она потерла лоб, и я краем глаза заметила, как до нее стало доходить. Медленно-медленно она опустила руку, и усталость с примесью любопытства на ее лице сменилась полнейшим ужасом. На пару секунд Куки замерла, а потом поднялась, поглядывая в сторону ванной Рейеса.

Понадобилось все мое хваленое самообладание, чтобы не рассмеяться. Тем более что у меня и в мыслях не было смеяться над Куки. Ну разве что совсем чуть-чуть. Мне хотелось посмеяться не над ней, а вместе с ней. Но на этот раз опять пришлось сдержаться, чтобы не возникло неловких двусмысленностей.

Не успела Куки сделать и двух шагов к ванной, как в дверь опять постучали. Наши с ней взгляды встретились. Думали мы об одном и том же. Эмбер осталась одна. Может быть, она проснулась и испугалась?

Мы обе ринулись к двери, но Рейес нас опередил. Черт бы побрал сверхъестественных существ! Но, когда он открыл дверь, на пороге стояла не Эмбер, а целая группа монахинь. Что само по себе странно, особенно если учесть, что на дворе стояла ночь.

- Церковь теперь по гостям ходит? – хромая к двери, проворчала я и встала рядом со своим мужчиной.

Одеты мои аскетичные друзья были вполне нормально. Лишь покрытые головы выдавали, что перед нами монахини. Дамы разделились, пропуская кого-то вперед. В квартиру буквально внесли одну из моих лучших подружек – сестру Мэри Элизабет. В руках своих соратниц она в прямом смысле слова висела. На лбу поблескивал пот. Глаза рассеянно смотрели в никуда.

Я бросилась на помощь. За мной – Гаррет. Вместе мы затащили сестру внутрь, и Рейес запер дверь. Сестра Мэри Элизабет упала на колени, схватилась за голову и запричитала что-то о том, что их слишком много.

- И так уже несколько часов, - сообщила мать-настоятельница, присев рядом с нами. В коротком покрове на голове и в обычном платье она выглядела не так устрашающе, как обычно.

Следом заговорила еще одна – если не ошибаюсь, сестра Тереза:

- Сначала она и вовсе кричала.

- Да, - подтвердила мать-настоятельница, гладя сестру Мэри Элизабет по голове.

Впервые я видела ее волосы, и они оказались короче, чем можно было ожидать. Наверное, в обычные дни простое каре смотрелось неплохо, но сейчас локоны спутались, словно сестра только что проснулась, а во сне всю ночь пыталась снять с себя скальп. Подозрения подтверждались еще и тем, что между пальцами у нее виднелись целые пряди.

- Она то и дело стонет от боли и твердит, что все они говорят одновременно, - сказала третья сестра, которую я не узнала.

- Ангелы? – уточнила я, прижимая к груди голову сестры Мэри Элизабет. Она тут же успокоилась, но все еще раскачивалась в моих руках.

- Да, - ответила мать-настоятельница. – По ее словам, они чем-то крайне расстроены.

- Чем? – спросила Куки. На зеленом лице отражался шок. – Что могло так расстроить ангелов?

Прежде чем кто-то успел ответить, сестра Мэри Элизабет замерла. Потом вдруг выпрямилась и встала на ноги. Я помогла ей, а Рейес – мне, потому что нога все еще побаливала. Взяв сестру за плечи, я попыталась привлечь к себе внимание.

Когда наполненные страхом глаза сосредоточились на мне, ужас на ее лице уступил шоку, а затем и невыразимой печали. Коснувшись моей щеки, сестра посмотрела вниз и тихо, испуганно проговорила:

- Чарли, что же вы натворили?

- Чего? – Я глянула на остальных сестер, но они, похоже, тоже ничего не понимали. – А что я натворила?

Вдруг сестра Мэри Элизабет рухнула на колени и положила руки мне на живот. Потом одной ладонью прикрыла рот и, глядя то на меня, то на Рейеса, приглушенно повторила:

- Что же вы наделали?!

И тут меня осенило. Потрогав живот, я все поняла. Мгновенно, словно в голове ярко вспыхнула молния. В животе разливался теплый свет, наполняя меня до краев необъяснимой пылкой радостью, невообразимой безоговорочной, самоотверженной любовью.

Первым все понял Рейес. На его лице, как и на лице сестры Мэри Элизабет, отразился полнейший шок. Рейес подошел ближе и положил руку мне на живот, накрыв одновременно обе наши с сестрой ладони. В ответ я ощутила теплую пульсацию, словно новая жизнь приветствовала его, словно между нашими телами образовалась невидимая связь.

Я глянула на Гаррета. Он тоже все понял.

- Дочь, - с благоговением выдохнул он.

Он знал. Пророчества о дочери света касались меня, но те отрывки, в которых речь шла просто о дочери… Я уставилась на свой живот. Бережно обняла его, как будто уже держала ее в руках. Из Рейеса на меня волнами лился водопад счастья и замешательства.

И вдруг я ощутила присутствие кого-то еще. Кого-то, кто в буквальном смысле наслаждался происходящим. Почувствовав то же, что и я, Рейес напрягся. На улице перед домом стоял Дилер. Я практически видела, как он улыбается в темноте, пока все мы постепенно осознаем истину. Но он уже знал. И всегда знал.

Господи, что же я натворила?!