После больницы какое-то время свет я не вижу. Несколько дней сижу в подвале. Все как в тумане. Ким рядом. Я слышу, как она ходит за дверью.

Горло болит – Эрл меня душил. Обычно это не в его духе. Видимо, хотел показать, как сильно разозлился. Причем даже не на меня. Он в бешенстве, потому что девушка, с которой он встречался, нашла меня в подвале. Собственно, так я и попал в больницу. Эрл ушел за пивом, а она спустилась в подвал. Думала найти там стиральную машину, чтобы постирать ему шмотье. Хотела сделать сюрприз. Видимо, Ким была в душе, иначе бы объяснила ей, что со мной все в порядке. Поскольку я был без сознания, барышня решила, что я упал, и вызвала скорую до того, как вернулся Эрл. Думаю, ему пришлось с этим смириться, но он стал злее, чем когда бы то ни было.

Иногда я раздумываю, зачем он заводит подружек. Они ему даже не нравятся. Эрл притворяется. Говорит им то, что они хотят услышать. Но надолго они не задерживаются. Быстро ему надоедают. Эта последняя совершила огромную ошибку. Больше я никогда ее не видел, а она была ничего. Не курила, пахла мятой и готовила мне спагетти.

Я лежу на бетонном полу и думаю о Датч. О девочке, созданной из света. О людях, которые ее окружают и ведут себя совсем не так, как можно было ожидать.

Датч примерно год, когда отец приводит в дом подружку. Мне она не нравится. Слишком похожа на Эрла. К отцу Датч эта женщина испытывает какие-то чувства, к ее сестре – тоже, но как-то странно смотрит на саму Датч. Когда рядом отец, она рассыпается в охах и ахах, но наедине с Датч… Что-то не так. Я чувствую презрение. Зависть. Зачем взрослой женщине завидовать ребенку?

Не понимаю людей. Они улыбаются, когда злятся. Обнимают тех, кого ненавидят. Крадут у тех, кого искренне любят. И завидуют маленьким детям.

Глаза Датч сияют, а свет яркий, как никогда. Мертвая женщина делает вид, будто хочет съесть пальчики у нее на ногах, и Датч заливисто смеется. Отец тоже смеется, а его подружку это злит. В тот самый момент я понимаю, что собой представляет эта женщина. Проблему.