— Я как раз собиралась уходить. — Эхом прокатился по дому голос Сесилии. — У нас сегодня заседание театрального оргкомитета, а потом мы займемся перераспределением ролей и прочим. Ты приедешь в девять, да?

— Уфф, — пробормотала Джорджия, с усилием натягивая через голову цветастый джемпер. — Да, мы договорились встретиться с Аланом в восемь.

— Я одного не понимаю: почему ты не затащишь этого великолепного мужчину на прослушивание?

— Какого еще мужчину? — Джорджия поправила волосы и воротник джемпера. — Я хоть его знаю? Ты уже предложила ему руку и сердце своей внучки?

Накануне Сесилия успела краем глаза рассмотреть Рори, когда тот эффектно выпрыгнул из кабины «магнума», и с тех пор находилась в лирическом настроении. Он стал главной темой всех ее разговоров, упреки по адресу мягкотелого Клода Фоскетта, который так бесславно уступил свою компанию врагу, отошли на второй план.

— Не увиливай, Джорджия. Ты прекрасно знаешь, о ком я. Если бы Рори Фолкнер, — Сесилия словно пропела это имя, — исполнил главную роль, он бы затмил нашу Мари, особенно в той эротической сцене в третьем акте.

— Я уверена, что любительский театр вряд ли заинтересует мистера Фолкнера, бабуля. — Джорджия протиснулась в свои самые узкие джинсы. — Конечно, ты всегда можешь предложить ему главную роль, если так хочешь разбить сердце Алану Вудбери раз и навсегда. К тому же Алан уже выучил роль наизусть.

— Бог мой, наизусть? Вот ведь зануда. Впрочем, божественный Рори впустую потратил бы время на Мари. Она уже привыкла подчиняться во всем Барни. Ладно, я должна бежать. Так ты придешь, дорогая?

— Вместе с восходящей звездой сцены.

Джорджия услышала тяжелый вздох Сесилии и стук ее удаляющихся каблучков. Похоже, сегодня в «Поуджез Плэйэрз» выйдет на сцену самый неподходящий романтический герой за всю историю существования их театра.

Поспешно наложив макияж («чтобы прилично выглядеть, а не затем, чтобы соблазнять мужчин») — один слой туши для ресниц, коричневые тени и чуть-чуть бронзовой помады, — Джорджия закрыла дверь в спальню и заторопилась вниз. Она хотела быть готовой к приезду Алана. Приглашать его в дом, даже для того чтобы он просто подождал ее, — это уже слишком похоже на свидание. Раздался звонок в дверь.

— Черт, — пробормотала Джорджия, ковыляя по коридору в одной туфле. — А, привет, Алан! Ты что-то рановато, но я уже почти готова.

Алан, одетый в рыжие брюки из рубчатого вельвета и в пиджак с едва видимым галстуком, кивнул, переступая порог.

— Нервы не выдерживают. Я даже не смог поесть перед выходом. Может быть, это самый важный вечер в моей жизни. — Он нагнулся, чтобы погладить любопытных кошек, которые терлись об его ноги. — Сесилия поедет с нами?

Джорджия повязала широкий клетчатый шарф.

— Нет. Снегопад не начался?

— Пока нет. — Все еще сидя на корточках, Алан начал осматривать интерьер. — У вас очень уютно, а какой необычный цвет для прихожей. Я и не знал, что вы живете раздельно. Думал, вы с Сесилией живете вместе.

«Вот еще не хватало!»

— У каждой из нас две спальни, ванная и кухня. У меня есть гостиная, а у бабушки еще также три комнаты и погреб. Вон та дверь разделяет дом на две части. — Джорджия надела вторую туфлю, моля Бога, чтобы Алан не напросился на экскурсию по дому. — Я все здесь делала сама, бабушкина половина оформлена в более традиционном стиле. Все. Я готова. Пошли.

На улице стояла ослепительно яркая ночь. Воздух был ледяным. Джорджия быстро окинула взглядом двор: от грузовиков падали огромные тени, офис тонул во мраке.

— Похоже на маленький городок. — Алан открыл машину. — Дом, двор, офис и коттеджи сотрудников «Диадемы». Неплохо вы тут устроились.

Джорджия улыбнулась.

— Бабушка с дедушкой хотели, чтобы все было именно так. Поэтому они и купили ферму. Они всегда мечтали о том, чтобы у их сотрудников была не только работа, но и домашний очаг. Им самим многое пришлось пережить в молодости, и они знали, насколько важно иметь свой уголок в этом мире.

— Самая настоящая маленькая семья, — сказал Алан со вздохом, выезжая на дорогу. — Неудивительно, что вы не хотите попасть в число новых приобретений «Вивиенды».

Он повернулся к ней в темноте.

— Джорджия, я хочу тебя кое о чем попросить!

Джорджия затаила дыхание.

— Послушай, как я читаю реплики, пока мы едем.

* * *

В «Семи звездах» было тихо. Лишь несколько засидевшихся работяг, смаковавших свое «восстанавливающее силы» пиво у стойки бара из красного дерева, да горстка пожилых мужчин, игравших в углу в криббидж. В камине, похожем на пещеру, радостно потрескивали поленья, и полыхал огонь.

— Садись, — Алан показал на нишу у камина, — а я возьму что-нибудь выпить.

Джорджия скинула шарф и шерстяные перчатки и протянула руки поближе к пламени. Помимо Джеда и Клода театр лишился сегодня еще нескольких человек. Триш поехала в больницу, а Кен Полдруан отправился в ночной рейс в Барнсли, к счастью для Сесилии, так как Спенсер Бримстоун был режиссером «Эм Дрэм». «Несомненно, — подумала Джорджия, — сейчас начнут собираться монтеры сцены и артисты, исполняющие эпизодические роли, не участвующие в заседании комитета. Надеюсь, что никто не подумает, будто у нас с Аланом роман». И в ту же минуту испытала чувство вины перед ним.

— Я взял тебе бренди с имбирем. — Алан небрежно поставил бокалы на стол. — Мики уже забыл, как он делал «Голубые лагуны», так что я взял пинту вот этого.

— Что это? — Джорджия была заинтригована. Высокий стакан переливался разными цветами.

— Коктейль под названием «Зимнее тепло». — Алан сделал глоток, и его лицо тут же приобрело красновато-коричневый оттенок. — Ммм, очень даже неплохо. Очень… ик… тепло. Хочешь глотнуть?

Джорджия покачала головой.

— Спасибо, мне хватит бренди. И тебе не советую увлекаться, — Алан уже осушил половину стакана, — ведь ты за рулем.

— Все нормально, — пробормотал Алан. — Коктейль практически безалкогольный, так сказал Мики. Крепость придает сочетание гвоздики с имбирным вином.

Он выпил все залпом, и слезы моментально выступили у него на глазах.

— Думаю, я возьму еще один, чтобы унять волнение. Тебе повторить?

— Не надо. Мне хватит этого на весь вечер.

Джорджия, расслабившись, откинулась на спинку глубокого кресла, а Алан вернулся к стойке. Знакомые и соседи заходили в бар, приветствовали Джорджию, и она приветствовала их в ответ.

— До чего же хорошо у камина, правда?

Джорджия чуть не подпрыгнула, услышав такой знакомый голос. Бренди из бокала выплеснулось ей на руку. Она повернула голову и уставилась на Рори Фолкнера.

— Ой, здравствуй… я не знала, что ты тоже здесь.

— Я ужинал в другом зале и подумал, что смогу посидеть и выпить у камина. — Он обиженно посмотрел на нее. — Я не знал, что столик занят — из-за двери ведь не видно.

— Нет, садись, пожалуйста! — Джорджия почувствовала, что краснеет как рак. Может быть, он подумает, что это блики от камина. Бедняга. Там, где он остановился, наверняка нет кухни и столь желанного уюта камина. — Мы уже скоро уходим.

Рори сел, протянув ноги к самому камину. Его светлые волосы были аккуратно причесаны, а черная футболка подчеркивала голубизну глаз. Кожаная куртка, лежавшая у него на коленях, была мягкой и поношенной.

Джорджия знала, что Рори вернулся, потому что видела его путевые документы в офисе. Она даже украдкой взглянула на его тахограф. Прибор, похожий на круглый диск, обязательно находился в каждом грузовике для регистрации скорости, километров, времени простоя и был своего рода шпионом в кабине.

Рори оказался одним из немногих уложившихся в заданное время. Сразу видно профессионала.

— Я видела твой тахограф в офисе и поняла, что ты уже вернулся. Все прошло хорошо?

— Просто прекрасно. — Он держал кружку пива. — Кстати, я получил твою записку о завтрашнем рейсе. Я должен пригнать трейлер от «Леннардз», да?

Джорджия кивнула.

— Это их обычный маршрут. Сегодня ночью по нему отправился Кен. Ночные поездки для тебя не слишком изнурительны?

— Нет, я на все согласен. — Рори улыбнулся ей. — В этой компании все организовано очень хорошо.

— В «Леннардз»?

— Нет, в «Диадеме».

— Несмотря на то, что ею руководят женщины? Я рада, что ты… счастлив. — Она хотела сказать «удовлетворен», но решила, что это не достаточно сильно. — Бабушка говорила, что мы можем продлить твой контракт?

— Я пока не имел чести встретиться с твоей бабушкой, но Триш сказала, что ее муж еще не скоро выйдет на работу. — Рори наклонился, и Джорджия уловила аромат туалетной воды с запахом лаванды. — Я буду счастлив оставаться здесь столько, сколько вам захочется.

Для Джорджии это послужило сигналом заботливо осведомиться, как это делают все хорошие работодатели, не помешает ли новая работа его домашним обязанностям, семье…

— А скажи, пожалуйста, ты…

— О, отлично! Я вижу у вас тут прекрасная компания! — Алана слегка качнуло, прежде чем он уселся за столик. Он искоса взглянул на Рори:

— Мы раньше встречались?

Рори покачал головой и уже собирался встать.

— Пожалуйста, останься, я не хочу, чтобы ты ощущал себя лишним, — слишком поспешно произнесла Джорджия. — Алан Вудбери — Рори Фолкнер. Рори — наш новый водитель. Алан поможет тебе, если будут рейсы для «Кон-Тики».

Они обменялись рукопожатиями, и Рори остался на своем месте. Алан начал весело болтать. «Славный парень, — подумала Джорджия. — С ним всегда так легко и приятно. Не стоит над ним смеяться. Ему всего лишь нужно найти подходящую женщину, чур, это буду не я».

— Почему бы вам не поехать с нами, если у вас нет других дел? У нас весело. А Сесилия всегда рада свежим людям.

— Спасибо за предложение. Но, думаю, любительский театр — не мое призвание.

— Я тоже раньше так думал. Не надо робеть, в любом случае, вас никто туда насильно не затянет. Все роли уже распределены. Кстати, главную роль исполняю я.

— Примите мои поздравления.

Джорджия бросила подозрительный взгляд на Рори, но, казалось, он был искренне рад за Алана.

— Объясни ему, Джорджия, что нам также нужна рабочая сила за кулисами.

— Если человек говорит, что ему неинтересно, — прошипела Джорджия, — зачем к нему приставать. К тому же нам пора. Уже почти девять.

— Боже! Неужели? Я уже ощущаю нервную дрожь. — Алан осушил второй бокал коктейля «Зимнее тепло». — Ну что ж, я полагаю, герою-любовнику пора на сцену.

Взгляды Джорджии и Рори встретились — они улыбнулись. В горле у Джорджии пересохло. Она встала и повязала шарф. Рори опять уставился на ее свитер.

— Я все хотел тебя спросить: ты сама их вяжешь?

Джорджия покачала головой, разглаживая рисунок, на котором были изображены единороги, прыгающие через радугу.

— Нет, к сожалению. Я плохая рукодельница. Если бы мне дали две спицы и моток пряжи, я бы одновременно выколола себе глаза и удавилась. Их вяжет мне Джесси Хопкинс, которая работает на почте.

— На заказ?

— Нет, не совсем. — Джорджия надела перчатки. — Раньше Джесси вязала для своих детей. У нее их было семеро, и всех она одевала в одинаковые свитера, шапочки, шарфы, ну, ты понимаешь. А потом, когда дети выросли и завели свои семьи, она продолжила свою традицию и стала вязать уже для внуков.

— Которые вовсе не горели желанием носить ее изделия?

— Именно. Они предпочитали поношенные джинсы и потертую кожу. Мне стало так обидно за Джесси — ведь ее свитера были чудесные, и она предложила вязать для меня.

— А ты не смогла отказаться?

— Ну, и это тоже, да. Но вообще-то, свитера мне нравятся. Я люблю яркие вещи.

— Дом Джорджии похож на коробочку с детскими акварельными красками. — Алан тихонько икнул. — Да?

Как будто бы только что вспомнив о существовании Алана, Рори улыбнулся ему в ответ:

— Что ж, не буду вас задерживать, надеюсь, репетиция пройдет удачно.

— Спасибо! — Алан с трудом фокусировал взгляд. Он поднялся, держась за стол, который устрашающе закачался.

— Ну, пожалуйста, поехали с нами. Мне так нужна моральная поддержка.

«Ему сейчас не помешает любая поддержка», — подумала Джорджия. Похоже, у Алана заплетались ноги, и он никак не мог их распутать.

— Это далеко?

— Всего-то через дорогу. Масон-холл! — Алан лучезарно улыбнулся. — Давай… о-о-о…

Он чуть не упал, и Рори подхватил его.

— Наверно, мне надо проводить вас.

— Да-а-а… — Алан дохнул на Рори смесью пряностей из коктейля. — Ты — хороший приятель. Со мной обычно такого не бывает. Должно быть, я перенервничал перед первым выходом на сцену.

Джорджия тащила Алана за безвольную руку, помогая ему маневрировать между посетителями бара и столиками. «Боже! — думала она, — вот бабуля обрадуется!» К счастью, двухминутная прогулка по ледяному воздуху значительно отрезвила Алана, и к тому времени, когда они ввалились в тропическое пекло Масон-холла, он уже мог передвигаться без посторонней помощи. Часть актеров «Поуджез Плэйэрз» с важным видом суетилась на полуосвещенной сцене, а остальные сидели, развалясь на складных стульях.

— Вроде бы он пришел в себя. — Рори наблюдал, как Алан без особых усилий шагает к актерам.

— Ну ладно, наверное, увидимся завтра вечером, когда я приду за тахометром.

— Да, скорее всего. — Джорджия не хотела, чтобы он уходил. — В офисе всегда кто-нибудь дежурит, пока последний водитель не отправится в рейс. Спасибо, что помог мне с Аланом.

— Не стоит благодарности. — Рори разглядывал помещение театра с явным интересом. — Всего хорошего, до свидания.

— Дорогие мои! — К ним подошла Сесилия, одетая в костюм из джерси бутылочного цвета. — Как я рада видеть вас здесь. Мистер Фолкнер, — она протянула ему руку, — просто замечательно, что моей внучке удалось убедить вас присоединиться к нам сегодня. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Добро пожаловать в «Диадему»!

Рори пожал протянутую руку, а Джорджия уже собралась пуститься в объяснения.

— Мне также очень приятно познакомиться с вами! — Рори взглянул Сесилии прямо в глаза. — Я много слышал о вас.

— Если от Джорджии, то, скорее всего, это не правда! — Сесилия флиртовала напропалую. — Раз уж вы здесь, проходите и познакомьтесь со всеми.

— Он, вообще-то, уходит, — возразила Джорджия, — он…

Но Сесилия уже взяла Рори под руку и повела его к компании, состоявшей из четы Бримстоунов и других членов комитета. Ее громкий голос эхом прокатился по позолоченной лепке Масон-холла.

— Скажите, Рори, вы женаты?

Джорджия закрыла глаза.

— Нет, не женат, — услышала она его ответ.

— Надеюсь, что вы не голубой?

Джорджия была готова провалиться сквозь землю. Рори засмеялся.

— Нет, а что? Вы имеете что-то против гомосексуалистов?

— Конечно же нет, — сказала Сесилия. — Мне просто любопытно. В вашем случае это было бы такой ужасной потерей… Так почему же вы до сих пор не женились? Не нашли еще подходящей девушки?

— Можно сказать и так. А у вас есть кандидатура?

На мгновение Сесилия замолчала. Джорджия в восхищении покачала головой.

— Ну, прямо ягненок и удав, — хихикнули Мари, подойдя к Джорджии. — Знаешь, я бы не отказалась с ним позавтракать.

«И я тоже», — подумала Джорджия. Она улыбнулась Мари.

— Думаю, Рори сам разберется. И, кажется, бабуля нашла равного себе в искусстве диалога. Как прошло собрание? Алана Вудбери утвердили на роль романтического героя?

— Да, черт возьми, — сказала Мари со вздохом. — Мало того, что Барни застрял где-то во Франции, так они ничего не могли придумать лучше, как подсунуть мне этого противного парня. Репетиция вот-вот начнется. Ты останешься?

— Да, придется, Алан обещал отвезти меня домой.

Свет постепенно начал гаснуть, и Джорджия нашла себе местечко в отдаленном углу, подальше от Бет Бримстоун и других членов комитета. Она знала, что если Бет ее заметит, то непременно вовлечет в неприятные для нее разговоры. Сесилия была похожа на яркую порхающую птицу. Она грациозно переходила от одного к другому, ослепительно всем улыбалась и пожимала руки. Бет Бримстоун, напротив, сидела неподвижно, с каменным, ничего не выражавшим лицом. Прямые, коротко подстриженные волосы только подчеркивали заурядные черты ее лица. Так же как и Сесилия, она была в платье из джерси и в туфлях на высоких каблуках, но, в отличие от бабушки, она выбрала коричневый цвет, который не мог оживить ее блеклое лицо, а искусственный кашемир невыгодно облегал крупную фигуру. Неудивительно, что Спенсер положил глаз на Сесилию.

Актеры поднимались на сцену, а Бет и Сесилия раздавали им новые тексты. Джорджия заволновалась, увидев, что Алана опять стало покачивать. Она очень надеялась, что это нервы, а не вновь проявившееся «Зимнее тепло».

— Я могу присоединиться? — Рори сел на стул рядом с ней. — Мне велели оставаться.

— Извините мою бабушку! — Хорошо, что он не видел ее лица в темноте. — Она часто болтает лишнее.

— Она прелесть. — Рори говорил о Сесилии, как о персидском котенке. — Ее все здесь так любят.

— Да, это правда, — пробормотала Джорджия и предательски добавила: — Но иногда мне бывает за нее неловко.

— Я думаю, вы все здесь просто замечательные! — Рори повернулся к Джорджии, одарив ее своей сногсшибательной улыбкой. — Мне повезло, что меня сразу приняли как родного. Не всегда так удачно складывается.

— Ты и раньше много странствовал? Вечно в дороге?

— Ну, в общем-то да. После того как…

— Простите! — Бет Бримстоун захлопала в ладоши и с раздражением оглянулась на них. — Нельзя ли потише, там, сзади?

Репетиция шла полным ходом, а Рори и Джорджия смеялись без остановки. Пьеса «Возьми мое сердце» была написана Джейн Хадчинсон из соседнего городка Типтоу. Сесилия тоже принимала активное участие в написании сценария.

— В этой пьесе есть изюминка, Джорджия. Как в одной из работ Блэк Лэйс. Это просто супер-вещь!

Джорджия устроилась поудобнее, сочувствуя бедной Мари.

— Что ж, — Рори говорил шепотом, поглядывая в сторону Бет, — я вижу, театром ты увлечена не больше, чем вязанием. Чем же ты занимаешься в свободное время?

В какой-то момент Джорджии показалось, что он сейчас пригласит ее на свидание.

— Вообще-то, мне нравятся скачки. Мы живем так близко к Милтон-Сент-Джон и Ламбурн, что просто невозможно не увлечься этим.

— Охотно верю. Ночь, которую я провел в Милтон-Сент-Джон, убедила меня, что я пустился в странствия Гулливера, и лилипуты смешались с гуигнгнмами. Они все были либо маленького роста, либо ржали.

Джорджия рассмеялась.

— Значит, ты не любитель конного спорта?

— Я в жизни не был на скачках. Может быть, — он взглянул на нее, — ты приобщишь меня к этому?

Джорджия затаила дыхание. «Будь осторожнее, он только прощупывает почву. Не думаю, что тебе это нужно».

— Я не против. Мою лошадь тренируют в Милтон-Сент-Джон. Мы можем поехать туда вместе и посмотреть, как проходит тренировка.

— Отлично. Так даже лучше. Я увижу, как работают профессионалы. — Рори улыбнулся. — Содержать скаковую лошадь, это ведь, наверное, дорого?

— Дрю Фитцджеральд — мой тренер — просто ангел в отношении денег. К тому же я купила Шалуна всего за двадцать пять фунтов.

— Ничего себе! Да за такие деньги и копыта не купишь, как же это тебе удалось?

— Этот конь вечно бродил в поле рядом с шоссе М40. Я проезжала мимо каждый день и начала беспокоиться о нем. Он всегда выглядел таким тощим, замерзшим и голодным. Однажды я остановилась и спросила каких-то людей, которые там были, их ли это лошадь. Они ответили, что нет, они ее просто подкармливали. Они полагали, что коня бросили. Я дала им денег, и мы погрузили Шалуна в кузов.

— Ты его украла?

— Спасла, — твердо сказала Джорджия. — Я привезла его к Дрю, потому что его девушка, Мэдди, — моя родственница. Шалун оказался очень талантливым и движется вперед семимильными шагами — в прямом смысле! Мы надеемся выставить его на скачках уже в следующем месяце.

— А почему Шалун? Он что, брыкается?

— Нет! — Джорджия прыснула со смеху, тут же прикрыв рот рукой, пытаясь укрыться от разгневанных взглядов Бет. — Он просто хорошо прыгает. Мне показалось, что это имя ему подходит.

— Интересно, — согласился Рори. — Ну, я просто сгораю от нетерпения увидеть коня с таким именем.

Внезапно со сцены раздался такой крик, что у всех зрителей перехватило дыхание, и яростный вопль Бет неожиданно прервал короткую эйфорию Джорджии.

— Этого нет в сценарии, Мари Дэвис! — Бет зашуршала страницами. — У нас сейчас — сцена любви и нежности. До третьего акта не должно быть никакого насилия!

Мари и Алан стояли друг против друга, прожектор освещал девушку и ее партнера, держащегося за покрасневшую щеку. Мари, дрожа от гнева, резко повернулась и бросила разъяренный взгляд на Бет.

— Согласна, это не по тексту. Но он тоже не придерживается сценария! Я ни о чем не беспокоилась, когда играла с Джедом. Джед — настоящий джентльмен, даже в интимных сценах, а этот… — Презрительным взглядом Мари показала на съежившегося Алана. — Да он пытался залезть мне под блузку!