Глава 1

Рок.

Это не было любовью с первого взгляда, когда я встретил её. Похоть? Определённо. Я не думаю, что верил в любовь в то время, но один взгляд на её прекрасное лицо, и всё плохое вокруг меня таяло. Непростой подвиг для парня в наручниках.

Кто-то такой же невинный, как она, не должен находиться рядом с таким, как я. Под невинностью я не имею в виду, что она была наивной восемнадцатилетней девственницей. Нет, когда мы встретились, она была тридцатиоднолетней замужней женщиной. Когда я использовал слово «невинная», это означало, что она никогда никого не убивала. Никогда не видела, как кто-то умирает на её глазах. Никогда не нарушала закон.

Настоящее насилие никогда не касалось её жизни.

Я и насилие были лучшими друзьями на протяжении большей части моей жизни. Наряду с криминалом. И смертью. Я использовал насилие в качестве инструмента для сохранения порядка в моём мире, часто находящемся в хаосе, в то время как она применяла закон, чтобы держать вещи в упорядоченном виде в её чёрно-белом мире.

Она была юристом. Я был преступником. Она была замужем за приличным, трудолюбивым, честным парнем. А я трахал любых девушек, которые вешались на меня в моём клубе, и зарабатывал на жизнь нечестными способами.

Она была доброй. Я едва ли знал хороших женщин. Не знал ни одной с тех пор, как умерла моя мама, вскоре после моего восьмого дня рождения. Я почти ничего не помню о ней, но те оставшиеся воспоминания были тёплыми и приятными.

Ни одну из шлюх мой отец не привёл домой после её смерти, испытывая каплю сострадания к потерявшему мать выродку. Стриптизёрши, танцевавшие в моём клубе, казалось, молодели с каждым днём. Многие из них были циничными королевами драмы, и чем старше я становился, тем меньше находилось терпения для их эмоциональных сцен. Девушки, обслуживающие членов моего мотоклуба, опустились до простого траха, не более того. Вот как они мне нравились.

Мы встретились в зале суда. Я сидел на месте, предназначенном для заключённых. Наручники сковывали мои руки и ноги. Одетый в щегольской оранжевый комбинезон я прошаркал в зал, вдоль моей спины большими белыми буквами был нанесён логотип компании исправительных работ — на случай, если кто-то думал, что я страдал от плохого чувства стиля.

Она сидела в первом ряду. Я не опустил голову, когда зашёл. Стоял гордый и высокий, оглядывая комнату. Некоторые из моих братьев стояли вдоль задней стены, ждали, чтобы увидеть, если я получу освобождение под залог.

Я не мог найти своего адвоката в море людей. Его большой, блестящий, лысый купол можно было легко обнаружить. Мой взгляд то и дело блуждал к девушке на первом ряду. Длинные, прямые, рыжевато-коричневые волосы струились по её плечам. Прямая чёлка поперёк лба обрамляла блестящие зелёные глаза. Даже оттуда, где сидел, я увидел веснушки, рассыпанные по её носу. Темно-зелёный костюм подчеркнул бархатистость её кожи. Перила, отделяющие преступников от простого народа, блокировали мой обзор ниже её плеч, но её ангельское лицо мгновенно поразило меня.

Шериф наклонился ко мне и прошептал.

— Ваш адвокат звонил, чтобы сказать, что он опаздывает.

Я кивнул и пробормотал «спасибо», не отрывая глаз от девушки. Был ли её старик заперт? Была ли она свидетелем преступления? Явится ли мой адвокат-мудак сюда, чтобы я получил свободу и смог поговорить с это девушкой?

— Ещё сообщения? — спросил я заместителя Брауна.

Он был порядочным парнем, насколько им может быть легавый. Относился ко мне с уважением, не пытался разбить мою голову обо что-нибудь и даже принёс мне пончик перед тем, как отвести в зал суда. Он не получил возможности ответить, так как судебный пристав устроил грандиозное шоу, говоря мне заткнуться. Высокомерный придурок не был достаточно хорош, чтобы быть даже копом, но он уверенно вёл себя именно как первый. Я имел с ним дело прежде.

Мой взгляд вернулся к девушке. Она сидела, терпеливо и внимательно ожидая своей очереди. Один или два раза посмотрела на часы. Только едва заметное подёргивание губ выдавало её раздражение.

После того, что показалось вечностью, судебный пристав объявил следующее дело, и девушка встала. Она перекинула через плечо потрёпанную сумку и прошла через ограждение к столу, напротив которого я сидел.

Святое дерьмо.

Если бы я находился в любом другом месте мира, я бы присвистнул, чтобы выразить восторг от прекрасных изгибов её тела. Юбка, в которую она была одета, опустилась ей на колени, но прильнула ко всем нужным местам и продемонстрировала фантастические икры. Стук скромных каблуков о деревянный пол привлёк моё внимание к стройным лодыжкам. Я был так занят, пуская слюни по ней, что пропустил тот момент, когда она назвала своё имя.

Мудак-пристав принёс стул и в самом деле улыбнулся ей. Она вежливо поблагодарила его. Судья начал болтать с ней, и она испустила девичий смешок. Люди, казалось, знали её. Как и она.

— Адвокат Кендалл?

— Да, Ваша честь.

Она встала. Ах, она была адвокатом. Это объясняло их болтовню. Она обсуждала какие-то гражданские дела. Я ничего не понял, и меня это не волновало. Я слушал, как она делает своё дело, а затем наблюдал, как она садится. У её противника не было адвоката. Он мямлил и вообще сделал из себя дурачка. Она слушала с покорным выражением лица, а затем отстаивала свою позицию снова. Судья вынес приговор в её пользу.

Я хотел её. Во многих смыслах после её выступления. Зал суда практически опустел. Мои ребята до сих пор занимали задний ряд, но на этом всё. Если мой адвокат не появится в ближайшее время, я взорвусь.

Я толкнул локтем заместителя Брауна.

— Может ли она представлять меня?

— Я не думаю, что она адвокат по уголовным делам.

— Только для предъявления обвинения. Чтобы вытащить меня отсюда.

— Я спрошу.

Заместитель знаком показал приставу следить за мной и пошёл поговорить с секретарём. Она кивнула и, когда судья поймал момент, шепнула ему на ухо.

Блядь. Девушка убрала свои вещи и собралась уходить. Я действительно хотел её. Имею в виду, я хотел трахнуть её, конечно. Но я так же хотел, чтобы она представляла меня. Кажется, людям она нравилась, они уважали её. Я достаточно долго находился внутри и за пределами системы уголовного правосудия, чтобы понять, что избавление от неприятностей иногда зависит меньше от того, что ты знаешь, и больше от того, кого знаешь. Я нуждался в ней.

— Адвокат Кендалл, пожалуйста, не могли бы вы остаться для предъявления обвинений? — судья попросил остановить запись.

У неё отвисла челюсть, и кровь отхлынула от лица.

— Ох, я адвокат не по уголовным делам, Ваша честь, — она запнулась.

— Это довольно просто. Адвокат мистера Норта задерживается. Не вынуждайте меня назначать вас, — поддразнивал он.

— Ну, эм, но исключительно с целью этого обвинения? — спросила она с нотками надежды в голосе.

— Вот и замечательно.

Судья махнул мне на место рядом с ней. Её большие глаза расширились от удивления, пока я неуклюже двигался с той стороны. Я был, мягко говоря, оскорблён. Она действительно не замечала меня всё то время, что я сидел здесь?

— Я могу заплатить вам, — прошептал я, наклонившись к ней.

Она выглядела удивлённой.

— Всё нормально. С чем мы имеем дело?

Мне понравилось, как она сказала «мы».

— Травка.

Она одарила меня озадаченным взглядом.

— Марихуана. Поймали с парой косячков, — действуя по хреновой наводке одного из многочисленных врагов клуба, полицейские надеялись пришить мне большую часть целой преисподней. Вот почему вместо того, чтобы игнорировать травку, как и большинство полицейских делают в эти дни, я стою здесь в кандалах и оранжевом комбинезоне.

— О Боже, — она закатила глаза. Из-за меня или обвинения, я не был уверен.

— Есть ли у вас официальный отчёт?

— Около мили длиной.

Это остановило её. Она начала всматриваться в моё лицо, пытаясь отыскать истину. Видимо, решив, что никто не будет шутить об этом, она кивнула.

— Вы можете внести залог? Вы работаете? У вас есть семья?

— Да, да и да.

Она не стала спрашивать, какого типа работа. И не спросила о семье к тому же.

— Ваша честь, я переговорила со своим клиентом.

— Очень хорошо. Позовите его.

Его секретарь встала и зачитала:

— Народ штата Нью-Йорк против Роклана (прим.: в оригинале Rochlan) Норта, — посмотрите на это, старая дева даже произнесла моё имя правильно.

Моя девочка посмотрела на меня снова. Мои манеры были дерьмовыми. Никогда не утруждался представляться, я считаю.

Судья опустил свой председательский молоток. Первый раз я услышал его утром. Резкий звук удара прервал состязание по переглядыванию, в которое были вовлечены мой симпатичный адвокат и я.

— Вы бы хотели услышать чтение обвинений, советник?

Она колебалась в течение минуты, и судья прикрыл микрофон рукой:

— Обычно адвокаты отказываются от публичного чтения, мисс Кендалл.

— Я знаю, Ваша честь. Спасибо. Да, я откажусь от него. Могу ли я иметь копию обвинения для моего дела, правда?

— Да, конечно. Вы хотите слушание, чтобы выйти под залог?

— Да, Ваша честь. Мой клиент уверяет, что он может заплатить разумную сумму. Он работящий семьянин, так что это в интересах общества позволить ему продолжать работать и обеспечивать свою семью, пока он ждёт, чтобы снять ложные обвинения.

Я гордо могу сказать, что удерживал строгое выражение лица во время всего происходящего. Она поразила меня своей сообразительностью. Адвокат по уголовным делам или нет, но она была умна. У меня пристрастие к умным. Умные люди помогают выжить.

Милая и умная. Мне следует попадать за решётку чаще.

— Очень хорошо. Залог устанавливается в размере пятисот долларов наличными. Если ваш клиент имеет возможность внести его прямо сейчас, то он может оплатить его на нижнем этаже вместо того, чтобы возвращаться в окружную тюрьму.

Она посмотрела на меня и подняла бровь. Я кивнул и жестом направил моих ребят вперёд.

— Это приемлемо. Спасибо, Ваша честь.

— Остановите запись, — сказал судья стенографисту. Он посмотрел вверх на моего адвоката. — Видите, это было не так уж и трудно, мисс Кендалл, — лицо судьи исказилось волчьей ухмылкой, я не воспринял её любезной. В моей голове я уже предъявил права на эту женщину, имени которой ещё не знал.

Шериф подошёл и схватил меня за локоть.

— Разве вы не можете устранить ограничения уже сейчас? — спросила она шерифа с широко открытыми, умоляющими глазами.

Сказать, что её просьба меня ошеломила, значит, ничего не сказать. Никто никогда не беспокоился о моём стеснённом положении.

Шериф не выглядел удивлённым. Он ответил мягко.

— Нет, адвокат, только после того, как он внесёт залог. Вы можете встретить нас внизу, — он кивнул в сторону ребят, стоящих у перил. — Его отряд может показать вам путь.

Она колебалась, и я прочитал выражение на её лице чётко и ясно. Она не хотела следовать за моими ребятами куда-либо. На самом деле она выглядела так, будто хочет убежать.

— Идите, со мной всё будет в порядке, — я оценил её попытку помочь. Шерифы не нарушают протокол, неважно, как она воздействует своими невинными совиными глазами. Несомненно, это завело меня. Может быть, это был тот самый момент, когда я влюбился в неё.

* * *

Хоуп.

Я не могла унять дрожь в моих руках. Это были просто нервы из-за обработки предъявления обвинений на месте в первый раз. Я почти заставила себя поверить в это, но мои руки предавали меня. Реакция на этого парня была смешна, я уж не говорю о том, как она неуместна.

Профессиональный преступник, очевидно. Мастер заговаривать зубы. Сексуальный в самых непристойных и опасных смыслах. Отвратительного оранжевого комбинезона недостаточно, чтобы скрыть мощное тело. Тем не менее, когда мои глаза стали путешествовать дальше, у меня перехватило дыхание. Я не уверена, что когда-либо встречала такой изысканный пример мужественности раньше.

Озабоченно уставившись, я, вероятно, выглядела как полная дура. Но мне нужно принять его всего. Короткие, светло-песчаные волосы, острые скулы, решительная угловатая челюсть и идеально прямой нос. По какой-то причине я ожидала увидеть у такого человека, как он, кривой нос, сломанный один или два раза за всю его жизнь. Он излучал силу и едва контролируемую жестокость.

Я была на пути к тому, чтобы переступить через себя, и не только в работе над повышением квалификации.

Наши взгляды столкнулись, и я втянула побольше воздуха в лёгкие. Глубокие, спокойные глаза впивались в меня. Я никогда не видела никого с такими серыми глазами прежде, поэтому продолжила смотреть на него, чтобы узнать, не изменится ли цвет глаз с другого ракурса. Мне понадобилось некоторое время, чтобы оторваться от изучения его необычной радужки.

Я сжала пальцы вокруг ручки моего портфеля и сделала шаг назад. Последнее, что я хотела бы, это следовать куда-нибудь за его жуткими дружками. Разве теперь моя работа не закончена? Я не имела ни малейшего понятия, так как раньше никогда этим не занималась. Полагаю, если я хочу получить деньги, мне стоит идти за ними.

Вместо этого судья Дэйн, покинув скамью, подал мне сигнал, чтобы я пошла с ним.

— Я спущусь к вам через минуту, — сказала я парням, которые стояли там и ждали меня. Мои губы растянулись в нервной улыбке.

— Мисс Кендалл, — позвал меня судья.

Я повернулась и направилась в сторону богато украшенной дубовой двери, ведущей в его личные покои. До этого я была здесь один или два раза на совещаниях по урегулированию, но никогда одна.

Я оставила дверь открытой.

— Присаживайтесь, — он обвёл рукой два кресла, стоящих перед его широким столом.

— О, мне нужно идти за мистером… — дерьмо! Как звали того парня?

— Нортом. Поэтому я и хотел поговорить с вами. Вы проделали отличную работу. Как вы отреагируете, если я назначу вам несколько незначительных уголовных дел?

Как на занозу в заднице.

— Было бы неплохо, — ответила я.

— Я могу назначить кого-нибудь вам в помощники для пары дел, пока вы не поймёте принцип действия.

Перевожу это как то, что я сделаю всю работу, а мой «наставник» получит деньги. Как будто мне нужны дополнительные трудности в моей жизни.

* * *

Рок.

Оказавшись без наручников и снова в своей повседневной одежде, я оглянулся в поисках моего нового адвоката. Она не пошла с ребятами вниз, и я задавался вопросом, где она могла быть. У меня даже не было её визитки.

— През (прим.: президент, главный в мотоклубе), почему ты хочешь держать поблизости эту щёлку? Глассман позаботится об этом, — спросил Мёрфи, не понимая, насколько близок к надиранию задницы.

Я сжал руки.

— Этот ублюдок может не беспокоиться, чтобы объявляться. С таким количеством денег, что мы платим ему, это дерьмово. Она проделала отличную работу.

— Ты хочешь перепихнуться? Она лакомый кусочек. Я займусь этим.

Я действительно хочу «перепихнуться», но Роф (прим.: Wrath) — вероятно, мой самый старый и близкий друг, — говорящий о ней таким образом, чертовски разозлил меня.

— Заткнись нахуй.

Его глаза расширились, но рот захлопнулся. Зеро и Роф переглянулись, а я посмотрел на них обоих в ответ.

Мягкий стук о бетонный пол звучал несколько секунд, прежде чем она высунула свою голову из-за угла.

— Простите, мне потребовалась минутка. Всё хорошо?

Я закончил подписывать последний лист бумаги, взял бумажник и кивнул.

— Всё в порядке.

Её взгляд блуждал по моим братьям, и в нём образовывался мягкий испуг.

— Пойдём, куколка.

Жестом указал ей на выход. Я хотел съебаться из здания и из центра города Айронворкс. Я никогда не должен был переезжать через мост в любом случае. Если бы я оставался на моей собственной чёртовой территории, то эта херня не произошла бы.

Но тогда я бы не встретил довольно милого адвоката.

Я выдал парням лицо в стиле «нахрен потерялись», и они унесли ноги от нас.

— Могу ли я получить вашу визитку?

— Ох, конечно! — она остановилась и провозилась со своей сумкой несколько секунд. Взволнованная, она выдохнула немного воздуха вверх, растрепав чёлку. Самая чертовски милая вещь, которую я когда-либо видел. Помотав головой из стороны в сторону, она двинулась к скамейке и положила на неё портфель. Наклонилась, чтобы открыть его; держу пари, она не понимала, какое я получил восхитительное зрелище: прекрасный, прямой доступ к её ложбинке между грудей. Я знал много женщин, которые сделали бы точно так же, чтобы получить эту реакцию. Но эта цыпочка понятия не имела. Чёрт возьми, эта девушка была опасна.

Я перенёс вес тела с одной ноги на другую, подумывая покружить, чтобы проверить вид сзади, когда она выпрямилась и сунула мне в руки ярко-зелёную и грязно-белую визитку. Уникальная и красивая, прямо как она.

— Извините, — на её губах промелькнула нервная ухмылка.

— Без проблем, — я взял визитку. Хоуп Кендалл, Эсквайр (прим.: в США в качестве приставки, стоящей после имени, используется при обращении к дипломированным адвокатам). Боже. Чёрт.

Я достал бумажник из моего кармана, выудил оттуда пять свёрнутых стодолларовых купюр и протянул ей.

Она сразу же возразила.

— О, чёрт возьми, мистер Норт, я не могу взять так много. Одной сотни будет достаточно.

Она сунула деньги обратно мне в руки.

Я не мог вспомнить, что когда-нибудь прежде слышал, чтобы кто-нибудь старше пяти лет сказал «чёрт возьми». Это действительно чертовски мило звучало из уст Хоуп. Я так же не думаю, что когда-либо знал человека, который вернул бы деньги, когда ему их предлагают.

— Нет. Вы проделали отличную работу, учитывая то, что это дело взвалили на вас в последнюю минуту. Вы это заслужили.

Она покраснела и посмотрела вниз на свои туфли.

— Спасибо.

Чёрт, она сладкая. Хоуп была яркой, от неё исходил какой-то благородный свет. Почему это делало меня таким чертовски твёрдым, понятия не имею. Обычно я не действовал честно. Я любил грязные и скверные связи.

— Без проблем, — сказал я. — Теперь я голоден. Пойдёмте перехватим чего-нибудь.

Она помедлила, что говорило о том, почему я не должен звать её на ланч.

— Мне действительно нужно…

— Вы должны быть в суде где-нибудь ещё?

— Нет.

— Так пойдёмте поедим.

— Разве вы не хотите присоединиться к друзьям? — она указала на угол, где Зеро, Роф и Мёрфи остановились покурить.

Я не привык, что девочки пытаются убежать от меня. Обычно они ловили шанс, ладно, ловили меня. Эта же мучилась, чтобы избавиться от меня. Что заставляло хотеть ещё сильнее преследовать её.

— Нет, они могут вернуться и забрать меня позже.

— Я замужем, — пискнула она.

Ну, охуеть.

 

Глава 2

Хоуп.

Я так отчаянно пыталась убраться подальше от этого мужчины, что выпалила единственное, что, как я думала, его остановит. Не то чтобы я себе льстила, но вибрации, исходившие от него, заставляли меня трепетать. Где-то между залом суда и тротуаром мы перешли от делового тона к разговору более… личному.

Это вынуждало меня испытывать неловкость.

Я поняла, что пялюсь. Мужчина наверху даже в его оранжевом комбинезоне был живой и энергичный.

Теперь, без того, что отвлекало в зале суда, он действительно захватил всё моё внимание. Достаточно высокий. Настолько, что мне бы пришлось смотреть вверх, если бы я захотела вновь увидеть эти захватывающие дух глаза, хотя я и не была женщиной с низким ростом. Прямая жёсткая осанка говорила о том, что ранее я была права: мощное, мускулистое тело скрывалось под безобидной футболкой, кожаной жилеткой и джинсами. Снаружи солнце отбрасывало блики на его густые светлые волосы. Достаточно короткие, чтобы запустить в них мои ногти, но не иметь возможности ухватиться.

Щетина покрывала сильную, угловатую челюсть. Я подумала, всегда ли он носил щетину, или это просто после ночи, проведённой в тюрьме. И решила, что это не имеет значения так или иначе.

Тюрьма. Точно. Я адвокат. Он мой клиент. Оценивать его в таком смысле совершенно неуместно.

Так что я выпалила своё семейное положение. Никогда не делала этого раньше. Обычно я старалась прокладывать себе дорогу, не привлекая внимания к «мой муж это» или «мой муж то».

Проблема этой стратегии в том, что тайно, в глубине души, в месте, где трудно себе признаться, мне действительно понравилось внимание от Роклана Норта. Мои слова также служили для напоминания самой себе, что я недоступна. Роклан. Я прокрутила имя в своей голове. Представила, как шепчу его в темноте, когда он…

Нет. Нет!

Роклан.

В то время как мы стояли там, её щёки окрасились в интересный оттенок малинового. Этот небольшой кусочек кожи издевался надо мной, пока я хотел лишить её сладкого маленького костюма и увидеть, где ещё её кожа порозовела, когда она смутилась. Неловкое молчание продолжалось, тем временем я искал что сказать.

— Где твоё кольцо?

Она показала мне фак.

Прежде чем разозлиться, я заметил простое золотое кольцо, окружавшее её средний палец, и крохотный бриллиант, расположенный сверху.

Мои брови взлетели от любопытства.

Она пожала плечами:

— Я потеряла немного веса, и у меня не было времени, чтобы уменьшить его.

Я использовал это как приглашение, чтобы получить своё время для рассматривания её тела сверху до низу.

— Больше не теряй.

Её челюсть отвисла.

— Прости?

— Это будет преступлением, если ты потеряешь ещё, — я проговорил каждое слово таким тоном, чтобы его невозможно было проигнорировать.

Её брови сошлись вместе, а губы поджались, что, как я понял, означало раздражение, но я находил это милым. И чертовски сексуальным. Иисусе, эта цыпочка затрудняла моё нахождение на тротуаре перед наименее возбуждающим местом в мире: полицейским участком.

— Давай, миссис Кендалл. Пойдём пообедаем. Я могу воспользоваться бизнес-расходами.

— Миз (прим. ред.: ставится перед фамилией женщины, как замужней, так и незамужней — в том случае, если её семейное положение неизвестно или она сознательно подчёркивает своё равноправие с мужчиной.) Кендалл.

Миз Кендалл была раздражена.

Хоуп.

Вопреки моему здравому смыслу я последовала за Рокланом или Роком, как он настаивал, чтобы я называла его, через улицу к Vintage Diner. Я не была в Vintage несколько лет. Слишком много адвокатов, копов и судей болталось здесь по понятным причинам. За исключением моих лучших друзей, Софии и Мары, и ещё кучки других людей, мне не нравилось общаться с другими адвокатами. Откровенно говоря, они скучны до усрачки. Мой муж был инженером. Мы были идеальным сочетанием правого и левого полушарий мозга. Инь и Ян. Мы дополняли друг друга. Между нами нет конкуренции, потому что наши карьеры не могли сделать друг с другом абсолютно ничего. Я размышляла, как бы рассказать Клэю об этом обеде. Он очень защищал меня и, услышав, что какой-то страшный преступник силой заставил меня пообедать, разозлился бы. И вероятно, стал бы немного ревновать. Мы вместе двенадцать лет и по-прежнему делимся всем друг с другом. Мы всё ещё ревнуем. Мне нравится это в нас. Нам до сих пор не всё равно. Я знала по меньшей мере двух наших друзей, которые отдалились друг от друга и развелись. Я не верила в развод. И в неверность. Я восприняла свой обет серьёзно. Восприняла каждую клятву серьёзно.

Рок заставлял меня нервничать.

Не то чтобы я никогда не находила другого человека привлекательным за двенадцать лет. Это были профессор в колледже, парень в юридической школе, партнёр, нанявший меня на мою первую работу, и горстка других парней здесь и там. Я не обращала внимания на противоположный пол и не испытывала иллюзий, что мой муж другой. Но Рок затронул меня до глубины души. Стайка пьяных бабочек затрепетала в моём животе, когда я посмотрела в его глаза. Это — нет — он пугал меня до ужаса по тысяче причин.

Потом его голос. Я ожидала, что он суровый или грубый. Вместо этого он был спокойным с хрипотцой, заставившей мой желудок танцевать чечётку, когда он спросил официантку о частной кабинке в задней части.

Рок.

— Так какую область юриспруденции ты практикуешь?

Хоуп оторвалась от энергичного изучения меню.

— Арендное законодательство, семейное право, временами собственность, — она быстро выпалила каждую область и опустила голову обратно к меню.

Будучи тем, кто не любит быть проигнорированным, я настаивал:

— Семейное право. Как попечительство и прочее?

— Да, — ответила она не глядя

— Я знаю нескольких парней, которые могли бы воспользоваться твоей помощью.

Я наконец-то привлёк её внимание.

Она сфокусировала свои ярко-зелёные глаза на мне и изогнула бровь:

— Да? Ты один из них?

— Чёрт, нет. Слава Богу, я не был достаточно глуп, чтобы иметь детей с бывшей.

— Так ты разведён?

— Да. Теперь она делает других бедняг несчастными.

Её блестящие розовые губы скривились в натянутой ухмылке.

— Несомненно.

Сложилось впечатление, что я задел её. Обычно мне похуй. Но я обнаружил, что хочу ей понравиться. Почему, я не мог понять.

— Что вам предложить, ребята?

Скучающая официантка постучала карандашом по маленькому зелёному блокноту в её руках.

— Вперёд, куколка, — выражение нежности соскользнуло с моего языка прежде, чем я успел обдумать это. Обычно я не давал незнакомкам прозвища. Или, если я делал это, они были обобщёнными: мамочка или конфетка. «Сука» — если они злили меня. Однако она такая чертовски сладкая и невинная. Предполагаю, что Хоуп напоминала мне живую куклу.

Я получил сердитый взгляд в ответ.

— Половину сэндвича с индейкой и сладкую картошку фри.

— Она будет целый сэндвич, а я двойной чизбургер с беконом и ещё одну сладкую картошку фри.

Глаза Хоуп довольно раздражённо следили за мной, когда я изменил её заказ, но она промолчала. Мне нравились умные девочки, которые знали, когда завершить сражение. Как только официантка ушла, я продолжил, будто ничего и не случилось. Хоуп, на удивление, последовала моему примеру.

— Так какие у вас цены на консультации?

— Первый час бесплатно. Сто пятьдесят в час после.

— Кажется ужасно дешёвым.

Она фыркнула.

— Впервые слышу это. Назначенному адвокату платят только семьдесят пять в час. Сто пятьдесят кажется откровенной жадностью.

Я приподнял бровь, показав тем самым, что ей следует всё детально разъяснить.

— Не каждый может позволить себе адвоката. Суд назначает их в определённых ситуациях. Округ платит только семьдесят пять в час.

Я кивнул.

— Кто обычно занимается вашим делом?

— Роберт Глассман.

— Выскочка. Неудивительно, что мои ставки кажутся вам дешёвыми. Его фирма не занимается семейными делами?

— Нет.

— Я уверена, он может дать вам имя.

— Уверен, может. Но мне нравишься ты. Если ты хоть наполовину так хороша, как была сегодня, я буду платить тебе в два раза больше твоего обычного гонорара.

— Послушайте, Мистер Норт…

— Рок.

Она передёрнула плечами, глубоко и раздражённо дыша, прежде чем продолжила, будто бы я ничего не говорил.

— Я действительно не сделала ничего особенного сегодня. Ценю, что вы думаете, что сделала. Но вы ещё не сорвались с крючка. Не хотелось бы, чтобы у вас создалось завышенное мнение обо мне, дабы вы не разочаровались позже.

Я внимательно обдумал её слова перед тем, как ответить. У этой девушки были проблемы с самооценкой, которые зашли довольно далеко, и я не мог себе представить, как такое возможно. Она была чертовски великолепна. Очевидно, умна.

— Чем занимается твой муж?

Смена разговора, казалось, удивила Хоуп. Она откинулась на спинку стула и прищурилась.

— Он инженер.

— Как на железной дороге?

Это не рассмешило её. Напротив, она нахмурилась ещё больше.

— Нет, как в возведении мостов, гражданская инженерия.

— Выходит, не адвокат?

— Господи, нет.

— Как долго вы женаты?

Ещё более сердитая, немного ёрзает.

— Мы вместе двенадцать лет. Женаты шесть.

— Дети?

Очаровательное фырканье:

— Нет.

— Как же так?

— Вы такой же любопытный с Глассманом?

— Да.

— Чушь собачья.

— Знаю, что у него два ребёнка. Оба мальчика. Его старуха сидит с ними дома.

Она покачала головой, но я не был уверен, какая часть раздражала её больше: то, что я знаю о личной жизни Глассмана, или то, что я назвал его жену старухой. Вероятно, и то, и другое.

Я всё ещё не смог узнать о ней больше.

— Ты выросла где-то здесь?

— Нет.

Подождал, чтобы она продолжила говорить, но тщетно.

— Есть семья в этом районе?

— Моя мать и её муж живут примерно в часе езды на север отсюда.

По тому, как она это произнесла, я догадался, что её мать снова вышла замуж в более позднем возрасте и Хоуп прямо-таки не нравится отчим.

— Твой отец тоже снова женился?

Вспышка боли появилась на её лице. Она быстро заморгала. Её кулак сжался вокруг салфетки.

— Он умер, когда мне было тринадцать.

Ох, блядь. Можно ли быть большим мудаком?

— А вот и я.

Официантка поставила еду на стол, выдернув нас из неловкого момента. Хоуп рывком взяла бутылку с кетчупом со стола и начала обильно поливать картошку фри в своей тарелке. Я наблюдал, как она отодвинула половину сэндвича в сторону. С другой она сняла верхний слой хлеба и убрала часть мяса в сторону. Затем соскребла майонез, за исключением следа от него, сложила всё обратно и начала есть. Я полюбил её очаровательные привередливости.

— Чем ты увлекаешься, Рок? — спросила она после первого глотка.

— Мотоциклы, фильмы, долгие прогулки по пляжу.

Вместо улыбки она свирепо уставилась на меня.

— Глассман крутой защитник по уголовным делам.

Я пожал плечами.

— Мы знаем друг друга долгое время.

— Бьюсь об заклад, так и есть.

— Я владею «Хрустальным Шаром» в Империи.

— Ах.

— Ты знала это?

— Я знаю об этом. А кто здесь не знает?

Это было правдой. Не случайно «Хрустальный Шар» оставался последним стрип-клубом в радиусе пятидесяти миль. Верьте или нет, мы руководили чистым домом. Таким чистым, насколько это возможно с отмыванием денег и оружием в подвале. Но тяжёлые наркотики, проституция — то, что существовало в обычных клубах, — не присутствовали в моём. И это не случайно.

— Ты когда-нибудь заходила туда?

— Боже, нет. Что бы я там делала?

— Ты могла бы заработать много денег в качестве танцовщицы.

Вместо того, чтобы разозлиться, она откинула голову и засмеялась.

— Я польщена, но немного стара для этого.

— Тебе не может быть больше двадцати пяти или двадцати семи?

— Мне тридцать один. Не то чтобы это не ваше дело, — она склонила голову и посмотрела на меня прищуренными глазами. — Считаете, я со своим мужем со школы?

Ну да, это именно то, что я думал, именно поэтому меня потрясло то, что к настоящему времени у неё не было детей. Осознание того, что она старше, чем я сначала предположил, заставило меня рассмотреть её внимательней. Хоуп не просто действовала жёстко. Она была жёсткой.

— Ты собираешься съесть остальное? — я дёрнул подбородком в направлении её тарелки.

Она закатила глаза, затем глянула на половину сэндвича с индейкой и горку мяса.

— Нет, — равнодушно сказала она.

Я отодвинул свою тарелку в сторону, её же придвинул к себе.

Хоуп.

Что за сущий ад? Я настолько глубоко витала в своих мыслях, что это перестало быть смешным. Я наблюдала, как Рок кладёт дополнительную индейку на сэндвич и делает большие укусы. Ничего себе, этот парень был чистым сексом на колёсах. Ладно, сексом на мотоцикле, если быть более точной.

На протяжении многих лет я слышала те же самые слухи, что и все остальные в столичном регионе. Некая тайная организация якобы управляла «Хрустальным Шаром». Вот почему, когда остальные клубы в этом районе свернулись из-за давления городского совета, принудительного отчуждения собственности и районного зонирования, «Хрустальный Шар» по-прежнему процветал, как будто ничего не произошло. Последний конкурент, клуб «Сальваторе», был выдающимся владением, пока его не переместили на кусок земли размером с почтовую марку без стоянки или дороги для посетителей, чтобы попасть в здание или выйти из него. Пустышка, что осталась от «Клуба Сальваторе», находилась менее чем в миле от входной двери «Хрустального Шара».

Если Рок владел им, это раскрывало интересную тайну. По моим предположительно ограниченным сведениям, никто не знал, кому принадлежит высококлассный стрип-клуб. Местные газеты всегда сообщали о том, что он во владении иностранной компании. Поскольку на одной из нашивок на его кожаном жилете читалось «президент», я предположила, что «Хрустальный Шар» фактически принадлежит мотоклубу «Потерянные Короли». И Рок хотел меня для работы с ним. Должна признать, я вроде бы хотела этого.

Пока сидела там, я говорила себе, что это было из-за денег. Даже одного дела за триста долларов в час может быть достаточно, чтобы начать выкапывать себя из очень глубокой финансовой ямы, в которой я находилась. Хотя моя практика и занимала всё время, сводить концы с концами действительно тяжело, поскольку, помимо ипотеки с высокими процентами, которую мы с мужем никак не могли погасить, были ещё и безумно высокие платежи по студенческому кредиту. Не похоже, что мы неблагоразумно тратили деньги. Выросший ни с чем, Клэй очень дисциплинирован финансово. Если бы я могла хотя бы немножко получить вперёд, ночью мне бы спалось намного спокойнее. Рок, казалось, предложил способ для этого. Я была бы сумасшедшей, если бы ответила нет, верно?

— Ты ошибаешься насчёт Глассмана. Он также занимается нашим бизнесом. Зонирование, разрешения, лицензии — такого рода дела, — низкий голос Рока вырвал меня из мыслей об оплате некоторых долгов.

Я кивнула, но держала рот на замке. Я знала, что в пижонской фирме Глассмана существует отдел для защиты, наверное, всего. Могу поспорить на свою тринадцатилетнюю Хонду Цивик, что у них есть поверенный по семейным делам, поэтому Року на самом деле не нужна моя помощь.

Это означало, что он хотел меня по некоторым другим причинам.

Не буду лгать — это соблазняло даже больше денег.

 

Глава 3

Хоуп.

— Сегодня у меня был странный день.

Мой муж глянул на меня, в то время как расстёгивал пуговицы на рубашке. После того, как бережно повесил её, он накинул свободную футболку, чмокнул меня в щёчку, а потом полностью сосредоточился на мне.

— Расскажи об этом, милая.

— Мне пришлось предъявить обвинения. Но это может привести к некоторой частной работе в суде по семейным делам.

Клэй изогнул бровь.

— Это странно, — согласился он, — Но также хорошо, правда? В большинстве случаев ты работала с клиентами, которые лично тебе платили.

— Да, работа в суде хорошая и стабильная, но проходит вечность прежде, чем они мне платят. Плюс я могу сделать гораздо больше в частном порядке.

— Так в чём проблема?

Видите, вот почему наши отношения работали. Он так хорошо меня знал. Мы не держали секретов друг от друга.

— Думаю, это значит, что я буду работать на Мотоклуб «Потерянные Короли».

Он приподнял бровь, но сразу ничего не сказал.

— Ну, по слухам, эти ребята распространяют своё семя повсюду вокруг, поэтому я уверен, что там будет достаточно работы, чтобы держать тебя занятой.

Я хотела рассказать Клэю больше. Но не знала, как выразить это. Рок пугал меня. И всё же он возбуждал меня. Я не представляла, как мой муж поймёт это. «Привет, меня немного привлекает тот большой, пугающий чувак-байкер, милый». Выглядит как неправильная вещь, которую жена собирается сказать мужу.

Итак, я кивнула и вместо этого позволила ему рассказать о том, как прошёл его день.

* * *

В следующий понедельник я обнаружила себя входящей в «Хрустальный Шар» в час дня. Нервничая перед встречей, я долго готовилась. Надела серые клетчатые брюки с бирюзовыми линиями в паре с бирюзовым свитером и бирюзовые лакированные лодочки к наряду. Я была прикрыта с головы до ног, более повседневно, чем костюм, но всё-таки профессионально. Для того, чтобы выглядеть классически и быть менее привлекательной для Рока, я стянула свои волосы в тугой пучок, приколов его к задней части моей шеи. Также я надела свои очки. Мне действительно были нужны очки с толстыми линзами в квадратной оправе чёрного цвета для вождения, но я решила, что они заставят меня выглядеть взрослее. И меня по-прежнему раздражало, что он подумал, будто я так молода. Не то чтобы я не сталкивалась с этой проблемой раньше, но из-за этого мне всё равно казалось, что нужно из кожи вон лезть с целью доказать, что я могу делать то, что делаю, хорошо или на высшем уровне.

Войдя в «Хрустальный Шар», я стала невероятно застенчивой. Я почувствовала себя толстой, непривлекательной и старой рядом с гладкими, сверкающими богинями, выступающими для хорошо знакомой послеполуденной толпы. Рок сидел в баре спиной к сцене, что меня удивило. Когда наши глаза встретились, он соскользнул с табурета, чтобы поздороваться. Он окинул меня взглядом, который одновременно и взбесил, и превратил мои колени в желе. Между нами повисли секунды неловкого молчания, прежде чем он повернулся к бару.

— Найди Брикса и скажи ему прийти ко мне в офис, — перекрикивал Рок пульсирующую музыку.

Когда он развернулся, сосредоточив свои опаляющие серые глаза на мне, я была вынуждена прикусить нижнюю губу, чтобы остановить дрожь. Это притяжение становилось смешным.

Он держал две бутылки с водой в одной руке и жестом другой руки пригласил меня к задней части клуба. Мучительное тепло его руки на моей талии нервировало меня, пока мы шли по узкому коридору. Мы остановились у двери без таблички или обозначения, указывающего, что было внутри. Рок достал ключ из кармана. Открыв дверь, он впустил меня первой и затем закрыл её за нами.

— Вы действительно ломаете все стереотипы образа озорной библиотекарши, миз Кендалл.

Из всех вещей, которые я ожидала, что он мог бы сказать, это никогда не приходило мне в голову.

— Прости?

Он указал на одно из кресел перед большим дубовым столом, прежде чем сам сел за него.

— Садись.

Я села, но не была от этого в восторге.

— Это, — он указал на мои волосы, затем опустил палец ниже. Я задрожала, представив эти пальцы, скользящие по моему телу таким же образом. Он, должно быть, заметил, потому что один уголок его рта изогнулся в понимающей улыбке. — Это, — сказал он снова, — горячо.

— У тебя здесь полная комната обнажённых женщин, но тебя заводят кардиганы и шерстяные брюки? — я поморщилась от слов, которые подобрала.

Его резкий смех разнёсся эхом вокруг нас в маленькой комнате.

— Да, куколка. Хотя, признаю, водолазка — это перебор.

Я поджала губы и взглянула на свою сумку на плече. Без слов достала новый блокнот и любимую ручку. Раздался стук, и Рок крикнул:

— Входите. Брикс, это Хоуп Кендалл. Она собирается помочь тебе с твоим делом об опеке.

Я могу представить, как Брикс получил своё имя. Сложённый как пресловутый грёбаный кирпичный домик из сказки, он был всего лишь на пару дюймов выше меня (прим.: речь идёт о сказке «Три поросёнка»). Коротко постриженные тёмные волосы, карамельная кожа, сверкающие карие глаза и чувственный рот, который, вероятно, сделал многих женщин счастливыми. Я скользнула взглядом вниз, проверяя татуировки на его предплечье. Детские ножки, имена, даты. Он растянул губы в искренней улыбке и протянул руку.

— Спасибо, что помогаете мне, мисс Кендалл.

— Не за что, — повернулась к Року. — Ты должен уйти, — напряжение выросло, и я поняла, что говорить с ним в таком тоне было ошибкой, но он чертовски вывел меня из себя после своего комментария об озорной библиотекарше. — Для сохранения конфиденциальности мне нужно поговорить с ним наедине, — пояснила я, попытавшись сохранить хоть каплю собственного достоинства и, возможно, спасти свою жизнь.

Он пригвоздил меня жёстким взглядом.

— Клуб выплачивает тебе гонорар.

Любое длительное замешательство исчезло, как только я встретила его испытующий взгляд.

— Не имеет значения, — я ткнула ручкой в направлении Брикса. — Он мой клиент.

Рок наклонил голову, изучая меня. Я задумалась, держал ли он в офисе пистолет, но затем решила, что это глупый вопрос. Наконец-то, он упёрся ладонями в стол и встал.

Рок взмахнул рукой в воздухе над ним и склонил голову:

— Пожалуйста, воспользуйся моим столом.

Не обращая внимания на его насмешливый тон, я пробормотала:

— Спасибо.

Я проскользнула к противоположной стороне, отчего на лице Рока появилась ухмылка. Бедняга Брикс смотрел то на меня, то на него и наконец занял своё место. Когда дверь захлопнулась, я начала консультацию с моим новым клиентом.

Рок.

Я стоял около двери — снаружи — моего офиса, стараясь не засмеяться. Святое дерьмо, я встретил соперника в лице Хоуп Кендалл.

— Эй, Большой Папочка, — прозвучал мелодичный голос от входа в коридор.

Я наклонил голову, чтобы поймать взгляд Инги на себе. Блядь. Официально мотоклуб не очень по-братски относится к стриптизёршам. По крайней мере, к местным. Слишком большой потенциал для драмы. Я был уверен, что это правило нарушалось с некоторой регулярностью. В основном, потому что я нарушал его сам.

Инга не была местным кадром. Она была ведущей танцовщицей из другого города. Второстепенная порно звезда. Она могла бы стать главной очень скоро, если бы держала свой нос чистым. Её большие голубые глаза и длинные светлые волосы придавали ей вид невинной девушки по соседству, что принесло много денег. Она не отличалась особой фантазией, поэтому выбрала образ простой школьницы, который был чрезвычайно сексуален.

Мы трахались.

Много.

Каждый раз, когда она приезжала в город, если быть точным.

Очевидно, она ожидала тех вещей, которые обычно происходили. Что она делала, когда покидала мой город, я понятия не имел. Меня это и не заботило. Мы практиковали безопасный секс, и я знал, что у порноиндустрии был самоконтроль, поэтому она часто проверялась. Перед кем она раздвигала ноги, когда покидала мой клуб, мне было всё равно. Я даже не мог сказать, видел ли хоть один из её фильмов.

Я посмотрел на дверь. Как долго продлится консультация? Что сказала Хоуп? Час? Чёрт, если бы я мог запомнить. Бриксу можно доверять. Он не будет грубо обращаться с Хоуп. Он был хорошим парнем. Заботился только о своих детях. Хоуп была с ним в безопасности.

Инга могла бы мне помочь облегчить часть напряжения, свернувшегося спиралью внутри моего тела в ту же минуту, когда Хоуп, выглядевшая как кто-то из видео про горячую учительницу, вошла через парадную дверь. Грёбаные шерстяные брюки были едва ли не хуже, чем её чопорные костюмные юбочки. Я мог думать только о том, как будет ощущаться скольжение этих штанов по её стройным ножкам, каково будет оставить её стоящей без всего, за исключением тех блестящих лодочек.

— Привет, детка, — ответил я.

Хоуп.

Брикс, которого я узнала, был каменщиком до того, как начал работать на Рока — я в точности не выяснила, чем он занимался — и казался порядочным парнем, честно заботившегося о том, что было лучше для его детей. Рассматривая его судебное решение о разводе, я отметила, что он отдал своей бывшей жене дом и довольно хорошую машину, ничего не взяв взамен. Также он согласился поддерживать платежи, значительно превышающие те, что потребовал закон штата. Тем не менее его бывшая хотела больше денег, в то же время пытаясь сократить посещения. Признаюсь, это немного разозлило меня за него. Одна из вещей, превративших меня в паршивого адвоката, — неспособность сохранить свою объективность, как только я понимала, что мой клиент по-королевски облажался.

Деньги не беспокоили его, но расстраивало то, что он находился вдали от детей. К этому моменту в своей карьере я встречала достаточно непутёвых родителей, чтобы Брикс впечатлил меня. Я действительно хотела помочь ему.

— Вы были более чем щедры при разводе. Думаю, любой судья, рассмотрев её новые требования, поймёт, к чему она клонит. Не волнуйтесь, — посоветовала я.

Брикс откинулся на спинку стула и, казалось, почувствовал облегчение.

— Спасибо, мисс Кендалл. Я лишь хочу того, что лучше для них. Поэтому я позволил ей иметь этот дом. Для них нет причин менять школу или покидать место, где они выросли, потому что Сью и я не можем поладить. Но позволять мне видеть их только по выходным — чушь собачья.

Мне пришлось согласиться. Нет ни одного варианта, в котором судья одобрил бы её прошение, если только он не скрывал что-то от меня. Я объяснила это так мягко, как могла, чтобы не оскорбить его. Ничто не раздражало меня больше, чем клиент, утаивающий информацию, которая могла бы быть нужна мне.

— Я начал встречаться кое с кем. Но ещё не позволяю моей новой девушке находиться рядом с моими детьми. Слишком рано, понимаете? Сьюзи как-то узнала и теперь злится. Хотя она сожительствовала с каким-то голодранцем уже месяцы. Думает, я не знаю.

Хорошо. Теперь всё имело смысл. Это происходит со всеми бывшими.

— Есть ли шанс, что вы хотите претендовать на полную опеку?

— Нет, детям нужна мать, правильно?

Хоть и были некоторые судьи, которые всё ещё принимали решение в пользу матерей, используя подход «нежный возраст», это происходило всё реже и реже. Меня обучали в более просвещённый век, где решение об опеке принималось на основании интересов ребёнка. Я объяснила это, используя как можно меньше юридического жаргона.

— Я бы хотел видеться с ними чаще. Я бы даже переехал поближе к ним, если бы мы смогли, как сказать, разделить обязанности. Если бы только Сью стала более податливой, понимаете? Иногда я… На вызове, и мне приходится уходить. Она использовала это дерьмо против меня в обвинении.

Я кивнула, хотя понятия не имела, что он имел в виду под «на вызове». По бумагам, он работал в «Хрустальном Шаре», но я не могла себе представить, какие экстренные ситуации могли возникнуть у стриптизёрш, что ему требовалось быть там по звонку.

— Её мама приглядывает за ними, когда Сью на работе. У меня нет никого, чтобы помогать мне, — объяснил он.

— Понимаю. Сохраните это в своём подсознании. Я думаю, у нас хорошие шансы в этой борьбе. Может быть, если мы раздавим её в этот раз, она подумает дважды, прежде чем попытаться снова.

— Было бы потрясающе. Ненавижу, когда это висит над моей головой, — он встал и сунул руку в карман. — Сколько я должен вам за сегодняшний день?

Я взмахнула в воздухе рукой, отодвигая в то же время стул от стола и вставая:

— Рок сказал, что позаботится о моём гонораре. Эта консультация была бесплатной в любом случае, так что не беспокойтесь.

Глаза Брикса расширились, но он кивнул и предложил мне пожать ему руку. Мы вышли в коридор.

— У меня есть все ваши данные, так что я позвоню, когда составлю вашу характеристику и отправлю вам копию, — я выудила карточку из кармана и протянула ему. — Если вы не сможете исполнить судебные сроки, вам нужно сразу же сообщить об этом мне…

Я остановилась на полуслове, когда высокая хихикающая блондинка вышла из комнаты, выглядящей как чулан, Рок вышел следом, держа руку на её заднице. На ней почти ничего не было, за исключением золотистого топа от бикини, маленькой клетчатой юбки и шестидюймовых шпилек, я предположила, что блондинка работала здесь в качестве танцовщицы. Её грязные колени и ленивая ухмылка Рока не оставили сомнений в том, чем они занимались в чулане.

Взгляд Рока скользнул по мне, и его рот превратился в прямую линию:

— Инга, иди готовься к своему выходу, — он сунул обе руки в карманы и сделал шаг в сторону от потрясающей танцовщицы.

Ничуть не обидевшись, она улыбнулась:

— Конечно, босс, — блондинка сосредоточилась на Бриксе, стоящем рядом. — Эй, ты.

— Эй, Инга, когда ты приехала?

Хитрая улыбка расплылась на её полных красных губах:

— Пару минут назад.

Она дёрнула подбородком в мою сторону и склонила голову на бок.

Так как Рок был удивительно молчаливым, Брикс в конечном итоге представил меня.

— Это Хоуп Кендалл. Она собирается помочь мне с судебными делами по поводу моих детей.

Глаза Инги остановились на мне:

— Ты адвокат?

— Да.

Она кивнула:

— Я думала о том, чтобы поступить в юридическую школу, но предположила, что сделаю больше денег в качестве танцовщицы.

— Ты, вероятно, права, — ответила я. Её губы изогнулись в искренней улыбке. — Ты когда-нибудь имела дело с Внутренней налоговой службой?

— Ещё нет.

— Они надоели тебе, детка? — спросил Рок, его голос был полон беспокойства. Я старалась, чтобы меня не стошнило.

Её костлявые плечи поднялись. Я восхищалась этой девушкой, стоящей полуголой в холле, заполненном одетыми людьми, очевидно, только что занимавшейся оральным сексом с боссом и имевшей дерзость говорить о своих налогах. Я серьёзно, где можно подписаться на такого рода самоуверенность?

Я посмотрела на Брикса, который пожал плечами, а затем ушёл, оставив меня наедине с голубками.

Потрясающе.

Рок.

— Иди готовься, — сказал я во второй раз.

— Конечно.

Инга развернулась и направилась к раздевалке. Она бросила взгляд через плечо, я знал почему, но всё равно держал свою руку при себе. В любое другое время я бы шлёпнул по заднице. Перед кем-то другим мне было бы всё равно.

Чёртова Хоуп заставила меня побеспокоиться, и мне это совсем не понравилось. Также не понравилось, что я смутился, когда она заметила нас, выходящими из кладовой. Я не позволял сучкам сбивать меня с толку по какой бы то ни было причине.

— Что ж, мне нужно идти, — Хоуп повернулась и направилась обратно в мой офис.

— Думаю, ты можешь помочь Бриксу? — спросил я её, последовав за ней внутрь.

Она не стала смотреть на меня.

— Определённо, — ответила она после минутного колебания.

— Каков предварительный гонорар?

— Это займёт минимум десять часов. Мне нужно подготовить характеристику. Может быть, одна или две явки в суд. Я не предвижу чего-то гораздо большего, чем это.

— Значит, три тысячи?

Она вздохнула:

— Полутора тысяч будет достаточно.

— Три штуки. И после десяти часов работы я ожидаю, что ты пришлёшь мне чек за сверхурочные.

Из неё вырвался уклончивый гудящий звук, но она до сих пор отказывалась смотреть на меня.

— Ух, мне жаль, — я неуверенно указал в сторону коридора и захотел ударить себя по яйцам. За что я, блядь, должен был извиняться? Мой клуб. Мой сотрудник. Хоуп кристально ясно дала понять, что она была недоступна. Ради всего святого, я должен быть способен вставить свой член куда угодно и без чувства вины быть очень довольным этим.

Удивлённая, она встретила мой взгляд.

— Мне всё равно, кто заглатывает вашу головку, мистер Норт.

Что за странная фраза вылетела из сладкого рта моего приличного адвоката. Я подавил свой смех.

— С таким тоном, кажется, что не всё равно.

Краска залила её щёки, но Хоуп не прервала зрительный контакт.

— Мне действительно всё равно. Наши отношения исключительно деловые. Если вы так ведёте дела своего клуб, то это не моя забота, — она была обозлена, и я не мог понять почему. — Мне нужно идти домой к моему мужу, — прошипела она сквозь стиснутые зубы.

Ах. Она, возможно, только что признала это взаимное притяжение.

Так, так, так. Я закрыл за собой дверь и наблюдал, как она хватает свои вещи с моего стола и бросает их в свою сумку. Когда Хоуп перестала двигаться, я заметил её дрожащие руки.

Дрожь отрикошетила от меня, и я знал, что на неё это тоже повлияло.

— Ты в порядке, Хоуп?

Она посмотрела на меня, её рот распахнулся. Потребовалась секунда, прежде чем я понял почему. Просто я первый раз назвал её по имени.

— Я в порядке, — сказала она, опираясь на край стола. Я подошёл сзади и выдвинул верхний ящик. Схватил толстый конверт, лежащий там, и протянул ей. Она взглянула на наличные, но не думаю, что сосчитала их перед тем, как положить деньги в сумку. — Спасибо.

Она развернулась, и, когда её пальцы обернулись вокруг ручки, я произнёс:

— Подожди, — её рука замерла, но она не обернулась. — Хоуп, — мне понравилось звучание её имени на моем языке.

Эти несколько коротких шагов заставили меня почувствовать себя хищником. Когда я настиг её, она повернулась.

— Что? — рявкнула Хоуп.

Я положил свои руки на дверь по обе стороны от её головы, прижав девушку спиной. Эти красивые ярко-зелёные глаза расширились. Её дыхание стало прерывистым, заставляя грудь подниматься и опадать, обращая моё внимание на её сильное напряжение. В отличие от сисек любой другой девушки в моём клубе, грудь Хоуп должна была быть настоящей, и я хотел увидеть её. Как только я опустил голову, её глаза закрылись. Грёбаное удовольствие от этой простой детали пронзило меня. Она всхлипнула после одного лёгкого соприкосновения моих губ с её. Я дразнил языком контур её губ, и она тут же их раскрыла. Когда я прорвался своим языком к её, цитрусовый привкус призвал меня к большему. Я прижался к ней сильнее, передвинув свои ладони с двери к обеим сторонам её лица, чтобы можно было держать её так, как мне хотелось.

Сумка Хоуп приземлилась на пол с глухим звуком, но единственными звуками, исходящими от неё, были маленькие, жадные, просящие вздохи. Её руки порхали по моим бокам, практически щекотали, прежде чем она остановила их на моих бёдрах, запустив пальцы за пояс моих джинсов.

Я выстрелил свой заряд в горло Инги около десяти минут назад, но всё ещё находил себя твёрдым как молоток и готовым вдалбливаться в Хоуп. Мои встречи с Ингой не включали в себя поцелуев, ни одна из них. Но поцелуй с Хоуп завёл меня больше, чем работающая ртом Инга на коленях. Я прижался членом к животу Хоуп, чтобы дать ей понять, что она делала со мной. Ошибка. Вместо того, чтобы подстрекнуть, это заставило её охладеть. Она откинула голову назад, с грохотом ударившись о дверь. Её руки взлетели на мои плечи в попытке оттолкнуть меня назад.

Тяжело дыша, Хоуп закрыла глаза.

— Я не могу это сделать.

— Уверен, что можешь, куколка. Ты сделала хорошую работу.

Этот мрачный взгляд крутышки, вспыхнувший на её лице, я нашёл очень горячим, но затем Хоуп нырнула под мою руку вправо от меня, чуть не споткнувшись на своих каблуках. Моя рука взметнулась, чтобы подхватить её, но она отпрянула от меня.

— Мне нужно идти.

Я взмахнул ладонью в сторону и попятился от двери.

— Никто тебя не останавливает, куколка.

Сильное напряжение почти струилось в воздухе, пока она переводила взгляд между мной и дверью, пытаясь решить — как мне показалось — планировал ли я остановить её. Последнее, чего мне хотелось, чтобы она ушла, но я не мог держать её против воли. Это просто не в моем стиле. Я подхватил её сумку с пола, проверив, что ничего не выпало. Вытянув руку, вручил ей портфель, и она выхватила его. Со вздохом я открыл дверь. Она осторожно выскользнула через неё, чтобы на выходе не задеть меня.

Хоуп.

Боже мой, Боже мой, Боже мой! Что я только что сделала?

Я ругала себя всю дорогу до стоянки. Я целовала другого мужчину. Почти сделала чертовски больше. Хотела сделать намного больше.

— Хоуп, подожди, — его глубокий, хриплый голос остановил меня. Я не повернулась, но и не продолжила двигаться дальше. Почему я не могла уйти так, чтобы никто не заметил?

Звук стука его ботинок об асфальт предупредил меня, что он был уже близко, но я всё ещё не поворачивалась. Наконец-то его большие руки опустились на мои плечи и повернули меня к нему лицом.

Я наклонила голову, чтобы избежать его неистовых серых глаз.

— Прошу прощения. Мне действительно нужно идти.

— Не извиняйся. Ты нравишься мне, Хоуп.

Я решила, что было самое время для того, чтобы опустить руку и найти свои яйца.

— Так же, как тебе нравится Инга? Жаль разочаровывать, но я не из тех женщин, которые встают на колени в каком-то грязном чулане, — прикоснулась пальцами к уголку своего рта. — Я такая глупая. Ты, наверное, заразил меня герпесом.

Вместо того, чтобы разозлить, мои неосторожные замечания заставили Рока смеяться вслух. Его насмешка после того, как я выставила себя дурой, была последней каплей.

— Рада, что ты считаешь это забавным. Но я не могу. Я замужем.

— Я не возражаю.

Мои руки сжались в кулаки:

— Я возражаю! Я не изменяю.

— Хорошо, куколка, как скажешь, — внезапно он отпустил мои плечи. Я тотчас пожалела о потере его прикосновений, которые злили меня ещё больше.

— Прекрати называть меня так, — рявкнула я.

Рок.

Мои челюсти сомкнулись, так как я сдерживал смех, понимая, что от этого она ещё больше разозлится на меня. Я даже не понимал, что начал идти за ней, пока блики послеполуденного солнца не ударили в меня. К тому моменту мне нужно было схватить её и сделать всё правильно, прежде чем она бы ушла. И никогда не вернулась бы. Потому что мысль о том, что я не увижу её снова, заставила меня похолодеть.

— Хорошо, Хоуп. Я уважаю тебя. Прости, что увлёкся. Больше не повторится.

Так. Я сумел выдать свою самую благоразумную интонацию и не подавиться словами, потому что мне даже немного не было жаль. Её плечи расслабились, а выражение лица смягчилось, когда она всё-таки встретила мой взгляд.

— Спасибо. Это не твоя вина. Рядом с тобой я чувствую…

Абсурдно громкий гул мотоцикла на главной дороге заглушил её мягкий голос. Так как байки были моим делом, я, естественно, вскинул голову, чтобы увидеть, кто был настолько глуп, разъезжая с таким рёвом рядом с моим клубом.

Блядь.

Я узнал фирменный логотип, выгравированный на широком руле мотоцикла. Толкнув Хоуп себе за спину, я осторожно осмотрел незнакомый «Вайпер». Нижняя часть мотоцикла указывала на то, что он неместный. Нехорошо. Где был один, там должны были быть и остальные, приехавшие вместе с ним. Мудаку хватило наглости проявить неестественный интерес к Хоуп, и мне, блядь, не нравился ни один брошенный им взгляд.

— В чём дело? — её робкий голос раздался позади меня.

Гордость захлестнула меня, когда я понял, что она переместилась и осталась стоять без моего прикрытия, даже не спрашивая. Она доверяла мне. Её руки коснулись моих лопаток, и я клянусь, что, даже сквозь тонкую ткань моей футболки и толстую кожу, её тепло пульсировало на моём теле.

Когда «Вайпер» наконец скрылся из виду, я положил свою руку на её талию и притянул к себе.

— Ничего. Никогда не узнаем, — она нахмурила лоб, но мудро решила сохранить своё мнение при себе. — Сейчас. Что ты говорила?

Чувство вины мелькнуло в её глазах. Взгляд метнулся куда-то через моё плечо, прежде чем она ответила:

— Не помню.

Я принял её слова за чистую монету. Сегодня я уже достаточно запутался с её мыслями. Если бы не это проклятое кольцо на пальце, я бы чертовски быстро увёз её на байке к себе домой. Но, верите или нет, я не надеялся на измену. И, честно говоря, она понравилась мне слишком сильно, чтобы не уважать её. Помимо всего прочего, я знал, что не вынес бы, если она в конечном итоге возненавидела бы меня.

— Я должен назначить встречу, чтобы прийти в твой офис и поговорить о некоторых рабочих моментах.

— Мой офис в моём доме. Но обычно я назначаю встречи в деловом центре города в офисе моего друга.

Ебать. Мысль о том, чтобы прийти к ней домой, узнать, чем она любит окружать себя, и вторгнуться в её личное пространство, возбудила меня намного больше, чем хотелось признавать.

— Ну, тогда офис твоего друга.

— Хорошо. У тебя есть мой номер. Позвони мне, и мы назначим время.

Любопытство, смешанное с сильным желанием того, чтобы она не уходила, заставило меня спросить:

— Почему у тебя нет постоянного офиса?

Её щёки покраснели, и она устремила взгляд на землю.

— Я пока что не могу позволить себе накладные расходы. Мой приятель достаточно славный, так что он разрешил мне использовать его площадь, ещё я прибегаю к комнате в суде или сама посещаю клиентов, например, как сегодня.

Я обдумал её слова и кивнул. Это на самом деле звучало как довольно остроумный план.

Мы были прерваны одной из девушек, которая летела на всех парах к стоянке и почти настигла нас. Я оттолкнул Хоуп с дороги и после уставился на белый седан Инфинити. Как только Лекси припарковалась, она выскочила с извинениями.

— Дерьмо. Прости, Рок, — она указала на небо. — Яркий свет. Я сначала не увидела вас.

Я покачал головой:

— Тебе нужно притормозить, малышка.

Она покраснела:

— Прости, я опоздала.

Я подавил смех. Лекси всегда опаздывала.

— Тащи свою задницу туда, — сказал я без какой-либо попытки кольнуть словами. Она была хорошим работником, только время показывало, с кем я мог иметь дело.

— Я должна идти, — мягкий голос Хоуп отвлёк меня от наблюдения за Лекси, бегущей через стоянку.

Ключи Хоуп зазвенели в её руке, когда она открыла дверь своей машины. Старая развалюха, которую она водила, удивила меня.

— Я ожидал, что адвокат водит что-нибудь помощнее, — не подумав, ляпнул я и сразу же почувствовал себя мудаком, увидев, как она вздрогнула.

Хоуп решила ничего не отвечать, лишь скользнула в машину, захлопнув за собой дверь. Я постучал в окно, но она проигнорировала это, завела машину и уехала, оставив меня, провожающего её взглядом.

 

Глава 4

Рок.

Хоть на визитке Хоуп и был указан лишь адрес почтового ящика, по номеру её авто я смог вычислить, где она жила. Прежде чем я понял, что, чёрт возьми, делаю, мой байк уже мчался по пригороду к — как было мной подмечено — тупиковой улице.

Дерьмо.

Маловероятно, что здесь когда-либо отирались мотоциклы. Я в серьёзной жопе, если она меня заметит. Что мне, блядь, вообще говорить? Решил заехать за юридической консультацией? О, и, кстати, я хакнул базу данных Департамента транспортной полиции и узнал твой адрес.

Да, абсолютно в порядке вещей.

К счастью, я нашёл её дом в конце тихой улочки. Как это ни странно, но она граничила с государственной землёй, так что в конце бетонного покрытия притаилась маленькая грязная парковка. Я лениво развернулся, стараясь не пялиться на усаженную деревьями подъездную дорожку, чтобы мельком увидеть её. Я уловил кусочек её машины, но это всё. Остановил байк и опустил ногу на землю. Может, она выйдет забрать что-нибудь из машины? Я встряхнул головой.

Эта женщина превратила меня в сумасшедшего сталкера.

Часть меня понимала, что я был слегка одержим, но даже не мог задуматься о простейшем «мне насрать». Хотя будет очень неловко, если она поймает меня. Ещё хуже, если один из её соседей вызовет копов, потому что какой-то подозрительный чувак на байке отирается у очаровательного дома мистера Кендалла.

Здравый смысл наконец-то восторжествовал, и я направился назад в «Хрустальный Шар». Поездка заняла примерно полчаса, но никак не повлияла на то, чтобы прояснить мои мысли. Я не мог забыть мягкие губы Хоуп на своих. Вкус её рта. Аромат свежего, чистого запаха до сих пор не отпустил меня. Воспоминание того, как сладко и естественно она благоухала, когда находилась так близко ко мне. Ничего похожего на тяжёлые цветочные или отборные ароматы, которые я привык чувствовать на окунувшихся в них девушках в клубе.

Мне нужно было взять себя в руки. Ради бога, блядь, я же байкер. Мне не подобает увлекаться парфюмом, словно я какой-то педик.

Конечно, моё маленькое путешествие не прошло незамеченным. Декс выбежал на парковку в ту же минуту, как я заглушил байк.

— Босс, где ты был? У нас проблема.

Выскользнув из шлема, я нацепил маску серьёзного начальника. А когда здесь не было проблем? Неужели нельзя спокойно преследовать кое-кого несколько минут?

— Что на этот раз?

— Там парень Лекси, — он указал большим пальцем на входную дверь. — Она бесится и не хочет выходить на сцену.

— Господи, я думал она порвала с этим придурком?

Декс пожал плечами, а потом увязался за мной, пока я маршировал внутрь клуба. Грёбаный ад. Я ненавидел эти сраные драмы.

— Почему ты или Блу не вышвырнули его задницу отсюда?

Декс снова пожал плечами:

— Он ничего не сделал. Заплатил за вход, купил выпивку.

— Мне насрать. Блу не стоило пускать его даже на порог, — от грёбаных вышибал не было никакого толку, раз они слишком много внимания уделяли голым цыпочкам на сцене вместо того, чтобы наблюдать за теми, кто заходил внутрь.

Декс указал на парня. Сидя в углу и попивая безалкогольное пиво, он не создавал никаких проблем. Пока.

Уйдя за сцену, я постучал в дверь раздевалки:

— Лекс, выходи, малышка.

Я опёрся спиной на противоположную стену и ждал, пока он высунет свою головку. Ну, по крайне мере, её лицо было нормального оттенка и не залито слезами, как это было в последний раз.

— Он ушёл?

— Нет. Малышка, он ничего не делает. Я не могу вышвырнуть его без причины.

Её блестящие красные губки надулись. Оценив её полосатую мини-юбку, шейный платок и едва заметную белую блузку, в которую как-то умудрились втиснуться её полные сиськи, я понял, что сегодня она планировала сорвать куш достойный Трампа. Плюс был в том, что это всегда притягивало кучу налички от корпоративных бездельников, заезжающих сюда по дороге домой.

— Давай. Блу, Декс и я выставим его задницу отсюда, если он дыхнёт не в ту сторону.

— Пообещай, что останешься?

Блядь. Я действительно хотел поехать домой.

— Окей. Послоняюсь поблизости, — она всё ещё колебалась. — Тебе ведь не нужно идти к его столу или танцевать на его коленях, сладкая.

— Ладно.

— Хорошая девочка. Давай к сцене. Рейган почти закончила.

Спасибо, блядь, она не побеспокоила меня возвращением в раздевалку. Вместо этого Лекси нацепила игривую мордашку и зашагала по коридору. Подтянутая, идеально круглая попка выглядывала из-под её крошечной юбки с каждым шагом. Ещё будучи под влиянием поцелуя Хоуп, я подумывал о том, чтобы предложить Лекси отвезти её домой после выступления. Инга всё ещё шаталась где-то здесь, но шанс, что я дважды за один день вставлю свой член в неё, был равен нулю. Она может неправильно это понять.

Песня Лекси полилась из динамиков, поэтому я направился к сцене понаблюдать за её бывшим. Джинджер танцевала у него на коленях, так что либо ему было насрать на Лекси, либо он хотел заставить её ревновать.

Я сменил свою маску серьёзного босса на маску свирепого байкера, что заставило меня чувствовать себя дома ещё больше. Один сильный щипок за задницу Джинджер, и мы с Блу помогли этому придурку выйти отсюда.

По дороге назад я прижал Блу к стене и ткнул пальцем в его грудь:

— Последний раз, Блу! Тебе, блядь, лучше уделить внимание тому, кто входит в эту дверь.

— Понял, босс.

Разобравшись с этой хернёй, я потащил свою жалкую задницу домой. Секс с Лекси превратился бы в осложнение, в котором сегодня ночью я не нуждался.

По какой-то причине мой пустой дом тревожил меня. Мне стоило бы поехать в клубный дом. Там не бывает тишины, и всегда есть возможность заполучить нуждающуюся легкодоступную киску.

Я всё ещё не мог выбросить Хоуп из головы. Была ли она дома? Думала ли о нашем поцелуе? Блядь, рассказала ли она мужу об этом пламенном сексе моего языка с её ртом? Спорили ли они об этом прямо сейчас? Или я просто зажёг её и отправил домой трахаться с другим мужчиной?

Эта последняя мысль отправила меня прямиком в ад. Мне было интересно, как выглядел её муж. Возможно, он занудный хрен, который не посмел бы наведаться в стрипклуб и который в жизни не сидел на байке. Хоуп, вероятно, думала, будто я небольшая перчинка в её скучной пригородной жизни. Злобно улыбнувшись, я задался вопросом, будет ли она в следующий раз, трахаясь с мужем, закрывать глаза и представлять моё лицо.

В конце концов мне удалось немного поспать. Красивые глаза Хоуп и её сексуальный ротик терзали меня даже во сне.

Следующие несколько месяцев я совершал множество поездок к её тупиковой улице. Каким-то чудом она ни разу не увидела меня, хотя некая часть моего существа всегда хотела этого. Я играл с огнём, но, когда и кто из нас обожжётся, оставалось лишь вопросом времени.

Хоуп.

Я так и не рассказала Клэю об инциденте в «Хрустальном Шаре». Так я называла это в своей голове. Инцидент. Это не случится вновь, так что не было смысла ворошить прошлое. Прежде я никогда не врала мужу. Чувство вины проедало мне желудок, но я по-прежнему молчала. Знала, что, если открою эту банку с червями, появятся вопросы, на которые у меня не было ответов.

Всё это томилось в моей голове и означало, что я не могла забыть чувство, когда Рок прижал меня собой. Его рот на моём. Он был твёрдым в то время, как я таяла на глазах. Мне пришлось задрать голову, чтобы поцеловать его, а с Клэем мы были почти одного роста.

Я ненавидела себя за эти мысли и сравнения. Клэй был хорошим человеком, и он любил меня. У нас был крепкий брак. В чём заключалась моя проблема? В скуке? В кризисе среднего возраста? Хотя для него было ещё рано. В недовольстве тем, какой стала моя жизнь? Может быть.

Хотела ли я завести интрижку с Роком? Абсолютно нет. Такой мужчина, как он, принёс бы лишь разбитое сердце и, возможно, венерические заболевания. Он мне даже не нравился.

Если я продолжу говорить себе это, может, и поверю.

С тех пор, как я поклялась не ступать на порог «Хрустального Шара», Брикс и я встречались исключительно в офисе моего друга. Каждый раз он приносил наличку в конверте, которая, как я предполагала, была передана Роком. В конце концов мы выработали соглашение с его бывшей женой, которое позволило ему принимать определённое участие в воспитании их детей. Он рассыпался в благодарностях, а я чувствовала, что сделала что-то хорошее.

Самым странным было то, что я слышала рёв незнакомого мотоцикла — рьяный и громкий — на своей улице. Его грохот напоминал мне о Роке, хоть я никогда и не видела его байк. За свою жизнь я даже особо не задумывалась о мотоциклах, но сейчас слышала и видела их практически везде. Могу поспорить, он водил что-то огромное, тёмное и пугающее. Располагаясь подальше от нашей маленькой улочки под покровом деревьев и кустарников, я практически не видела нашу дорогу. Иногда я представляла, что он появится перед моим домой и прикажет мне залезть на сиденье его Харлея.

Шли месяцы, но от Рока не было ни слова. Я же до сих пор не могла выбросить из головы ни его лицо, ни прикосновения к моей кожи.

А потом он позвонил.

* * *

— Тебя опять упекли за марихуану? Рок, серьёзно?

Он пожал плечами в ответ на мой поучительный тон, пока я пыталась представить его с коробкой чего-то вкусненького. Единственные наркоманы, с которыми я имела дело, присутствовали в моей жизни ещё в школьные годы, но они были белыми и пушистыми. Не таким жёсткими, как Рок. Он казался настолько помешанным на контроле и дисциплине, что мне даже сложно было представить его с остекленевшими глазами и по локоть в Доритос (прим.: марка кукурузных чипсов).

— Сколько нужно?

Он взмахнул рукой в воздухе, будто это был пустяк.

— Это лишь вопрос времени, что здесь незаконна травка.

— Ну, сейчас незаконно. Хочешь поймать кайф — езжай в Колорадо.

В этот раз из-за количества травки, с которой его поймали, обвинение было немного серьёзней, чем в прошлый. Складывалось впечатление, что было нечто большее, скрываемое им, поэтому это выводило меня из себя. Не было ничего хуже, чем лгущий тебе клиент, который из-за этого ставит тебя в тупик в суде. В моей карьере такое случалось уже дважды. Думаю, если бы я разделась и прошлась по залу суда голышом, это было бы менее унизительно. Или, может быть, я себя накручивала. Кто знал?

Со дня, когда я встретила Рока во время спонтанного предъявления обвинений, мне удалось наработать ещё несколько часов в суде по уголовным делам. В основном это были обвинения несовершеннолетних в распространении наркотиков. Казалось, мне удавалось разбираться с этим, и мой приятель Адам даже дал мне прозвище «адвокат по травке», что смущало и пугало, когда он представлял меня таким образом другим коллегам. Старший адвокат вроде бы взял меня под своё крыло и уверил в том, что я могла бы вести криминальные дела посложнее. Это вышибало воздух из моих лёгких, потому что защита людей в уголовном суде означала, что на кону стояла их свобода. Это пугало меня потому, что любая оплошность или неправильный шаг с моей стороны могли отправить невинного человека за решётку. Мой наставник говорил мне, что, как только я потеряю этот страх, пора отправляться на пенсию.

Мы встретились с Роком в офисе Адама. Я так часто его использовала, что он отдал мне пустую комнату размером с кладовую. Я даже начала платить ему арендную плату за совместное пользование.

Наша встреча проходила в конференц-зале, потому что, когда в мой офис поставили шкафчик, стул и стол, места для приёма клиента не осталось.

Недовольная его «полной историей», я заговорила с ним как юрист с клиентом, типа «ничто из сказанного им не покинет эту комнату, так что, будь добр, выкладывай всю грёбаную правду». Он одарил меня озорной улыбкой.

— Ты мне не доверяешь?

— Я смогу выполнить свою работу лучше, если буду знать все факты.

Он легкомысленно пожал плечами, пока я боролась с желанием схватить мой красный степлер Swingline и проткнуть им Рока. С раздражением выпустив воздух из лёгких, мне удалось сохранить свой профессионализм. Лишь едва.

— Ладно, позволь мне сделать несколько звонков и узнать, насколько серьёзное они могут выдвинуть обвинение. Окружной прокурор выставляет себя крутым в новостях, но в суде он вряд ли сможет отстоять обвинение о незначительном эпизоде распространения наркотиков.

Рок оживился, услышав знакомую тему.

— Это пустая трата времени. У них что, нет настоящих преступников, которых нужно засадить?

— Да, думаю, это и есть его рассуждения. Но у тебя тоже есть криминальная история, поэтому он и зашевелился.

— Делай что сможешь. Я тебе доверяю.

«Конечно, доверяешь», — подумала я, всё ещё убеждённая в том, что он что-то скрывает. О, и давайте не будем забывать тот факт, что я сама хотела бы себе доверять, находясь рядом с ним. Моё тело вспомнило каждую секунду поцелуя с Роком. Сердце продолжало грохотать в груди так громко, что — я боялась — он мог услышать, сидя по другую сторону стола. И я категорически отказывалась признать, насколько влажными были мои трусики. Мои щёки горели, так что я знала, что была ярко-красной.

Он приподнял голову и пронзил меня одним из своих испепеляющих взглядов:

— С тобой всё в порядке?

— В порядке, — ответила я, заправляя прядь за ухо.

— У тебя руки трясутся, — это было правда. Тактичный человек проигнорировал бы это. Но он знал причину. Просто хотел поставить меня в неловкое положение. — Ты покраснела, — продолжил он.

— Я в порядке, — произнесла я так, что это больше походило на «заткнись».

Мой телефон завибрировал, и я мысленно вскинула руки в воздух от облегчения. Пялясь на экран, я поняла, что мне пора идти, если хочу успеть в суд вовремя.

Я встала и собрала его бумаги:

— Мне нужно в суд к обеду.

Он отодвинул стул и медленно встал на ноги. Я прекрасно знала, как он смотрел на меня, когда я сунула файл с его делом под мышку и вышла из конференц-зала. Несколько быстрых шагов по коридору, и я бросила стопку бумаг на верхнюю часть моего шкафчика. Выудила портфель из-за стола и проверила, всё ли необходимое было на месте. Стряхивая с себя невидимые пылинки, я натолкнулась на стену мышц.

Его тёплые тяжёлые руки легли на мои плечи, чтобы остановить меня. Это было наше первое прикосновение за день. Мне хотелось упасть в обморок. Разве женщины всё ещё теряли сознание в наше время? Какая разница… Я бы хотела.

— Мне нужно ехать, — прошептала я. Чёрт возьми, почему мой голос пропадал каждый раз, когда он прикасался ко мне?

Я избегала его взгляда в течение всей встречи. Грубо, да. Но я не могла рисковать утонуть в этой опасной глубине. Я совершила ошибку, подняв глаза. Наши взгляды встретились и утонули друг в друге. Изучая радужки его глаз, я заметила крапинки голубого в море серой стали. Не думая, я приоткрыла рот. Вместо того, чтобы поцеловать меня, Рок просто смотрел мне в глаза:

— У тебя самые изумительные глаза, Хоуп.

Проклятье! Откуда он узнал, что я думала то же самое о нём? Это нервировало меня так сильно, что я начала извиваться в его хватке. Он вздохнул и опустил руки.

Рок.

То, что я положил руки на плечи Хоуп, абсолютно не успокоило ураган, бушевавший во мне на протяжении всего дня. В секунду, когда она дёрнулась под моими ладонями, я вздохнул, признавая поражение. Я хотел уважать её семейный статус. Действительно хотел. Или, по крайней мере, хотел так делать.

— Как твой муж?

Это было не совсем то, что стоило говорить. Она пронзила меня ледяным взглядом:

— Мы в порядке.

— Просто проверяю, куколка. Я бы никогда не простил себе, если бы твой статус изменился, а я бы не знал об этом.

Её челюсти сжались, а потом расслабились, чтобы Хоуп смогла ответить:

— Мой статус не собирается меняться, — я изогнул бровь. Её муж был придурком, помешанным на контроле? Будучи очень проницательной, она поймала изменение в моём поведении. — Боже, да успокойся. Мы не собираемся разводиться. Я не верю в развод.

— Ты верующая?

— Нет. Просто высоконравственный, благородный человек.

Хммм. Интересная деталь.

— Даже в случае насилия или интрижек?

— Нет, конечно, нет. Но Клэй никогда не поднимет на меня руку, и он не изменщик. Так же, как и я, — она закончила свою фразу с колким взглядом.

Я понимал это. Правда, понимал. Ему повезло. Такие женщины с глубокой привязанностью и преданностью, как она, были редкостью в моей жизни. Тяжело было осознать тот факт, что я хотел такую для себя.

Я утешал себя тем, что, по крайней мере, её муж хорошо к ней относился. Она заслуживала только лучшего, и — насколько ненавистно мне было признавать это — я не был для неё таковым. Хоть она и заводила меня так, как ни одна девушка до неё, мы жили в разных мирах. Держу пари, она привыкла элегантно одеваться и ходить на различные юридические встречи, на которых могла бы поболтать и выпить белого вина. Я лучше сдохну, чем надену костюм. Помимо моего массивного стояка, появлявшегося, стоило мне приблизиться к ней на три фута, нас больше ничего не связывало. Настало время вбить это в мой толстый череп.

Я похлопал её по спине и развернулся на пятках, чтобы уйти, желая сделать гораздо больше.

После нашего разговора вы, видимо, подумали, что я отвалил, но мои маленькие путешествия в пригород лишь участились. Я не мог ничего с этим поделать. Когда начал думать, что байк привлекает много внимания, я пересел на свой внедорожник. Большой, чёрный, с тонированными окнами — клише плохого парня, но машина очень облегчила мой шпионаж. Вот как далеко завела меня эта женщина.

Конечно, все эти экскурсии не остались незамеченными в клубе. Даже если я и носил нашивку Президента, у меня всё ещё были обязанности. Из-за нашивки у меня их было море. Я не позволял себе отлынивать от их исполнения и с лёгкостью следовал своим принципам. Из-за того, как мы вели бизнес, большинство наших сделок проходило ночью. Когда я заметил, что появляюсь на Эвергрин Лэйн всё больше и больше ночей подряд, это стало проблемой.

Я превратился в тряпку.

Этому не было оправдания.

Не секрет, что на нашей территории банды не стеснялись проявлять свою активность. Верите или нет, моя команда сыграла немалую роль, чтобы удержать худших из них подальше от города и прилегающих окраин. Не скажу, что мы держались в рамках закона, но обстрелы, проституция, тяжёлые наркотики — всё это мы истребляли. Это не означало, что два соседних города не объединялись с другими, чтобы изменить ситуацию. Не то чтобы люди из Эмпайра не проехали бы пять миль через мост в Айронворкс за героином или метамфетамином. Интересно, но обратная сторона медали тоже блестела. Дилеры из Айронворкса не заезжали на нашу территорию, чтобы продать тяжёлые наркотики. Никто в радиусе ста миль не смел продавать травку, которая поставлялась не нашим клубом. Иногда конкуренты пробовали нарушать эти правила, но ещё ни разу это не закончилось для них хорошо.

У нас было соглашение. На востоке от нас — в Айронворксе — правили члены МК «Вайперы» (прим.: с англ. «viper» означает «гадюка»). По какой-то причине Айронворкс стал привлекательным для испаноязычных иммигрантов, так что парни из «Вайперов» отличались загорелыми телами, но не думаю, что данная особенность была из списка требований клуба. Отношения с ними были напряжёнными. В основном они имели дело с проституцией. Я не хотел быть частью этого. Если бы хоть одну из девочек в моём стрипклубе поймали на продажном сексе, её задницу тут же вышвырнули бы. Мне не нужны разборки с вице-президентом, вынюхивающим всё вокруг.

«Вайперы» знали это, но всё равно всколыхнули дерьмо, пытаясь подослать девочек в мой клуб для случайного секса. Большинство их них сидели на какой-то херне, державшей их податливыми, и мне это казалось отвратительным.

Мой клуб был чист. Мои девочки танцевали потому, что хотели. Они получали чистую зарплату от прибыли, которую зарабатывал клуб. Я сомневался, что «Вайперы» относились к своим девочкам с таким же уважением. «Хрустальный Шар» был одним из двух законных бизнесов, которые вели «Потерянные Короли», так что я абсолютно не хотел ебать себе мозги всякой хернёй. Мои девочки были чисты от наркоты и ЗППП (прим.: заболевания, передающиеся половым путём), иначе они бы вылетели из клуба. Посетители приходили в мой клуб и платили немалые деньги не для того, чтобы поглазеть на высококлассных танцовщиц, под кайфом обласкивающих шест.

Это было важно по многим причинам. Во-первых, у «Хрустального Шара» была хорошая репутация в танцевальном бизнесе, и позвольте мне сказать вам: эти сучки были упругими. Клуб, использующий сомнительные методы, не получил бы лучших из лучших. Чем больше танцовщиц и порно звёзд я мог привлечь в свой клуб, тем было лучше для бизнеса. Неважно, насколько горячими были девочки, парням надоедало видеть одно и то же снова и снова. Ну, большинству из них. У нас явно были свои постоянные посетители, приходившие к одной или другой девочке, и этот выбор всегда держал их в ожидании отгадки. И оставлял каждого улыбающимся всю дорогу к банкомату.

На запад от нас — МК «Волчьи Рыцари». Они правили в Слейтер-Сити. Исторически сложилось так, что их бизнес держался на поставке и транспортировке оружия — опасный бизнес в опасные времена. Иногда вознаграждение за голову человека стоит того. Что касается меня, то я слишком люблю свою свободу, чтобы впутываться в такое дерьмо.

На протяжении многих лет у нас с «Волчьими Рыцарями» были хорошие рабочие отношения, и мы обращались к ним в тяжёлые времена. Однажды они пытались толкать наркоту. После нескольких неудачных попыток они поняли мудрость того, чтобы держаться подальше от дерьма. В отличие от «Вайперов». В то время, как я ещё не стал участником всех их внутренних сделок по очевидным причинам, стало широко известно, что в их руководстве грядут перемены.

Новые лидеры вытолкнули «Вайперов» за пределы города. Эти ублюдки отказывались соблюдать границы, установленные много лет назад. Они считали, что мой клуб был слишком маленьким, чтобы угрожать им в борьбе за территорию, на которой они собирались распространять метамфетамин, кокаин и проституцию. На тот момент моё непосредственное отделение было маленьким, но мы не были брошены на произвол судьбы. У нас были материнское отделение и братья по соседству. Всё, что мне нужно было сделать, взять телефон в руки, и здесь бы появилось достаточно братьев, чтобы разобраться с любым дерьмом «Вайперов». «Волчьи Рыцари» и мой клуб сформировали крепкий альянс, когда встретились с чистой и жестокой жаждой крови новых «Вайперов». Слухи о соперничестве старух банд, даже о похищении и изнасиловании сладких попок в качестве «послания», ходили несколько недель. Если учитывать число девушек, работавших в «Хрустальном Шаре» и за его пределами, это заставило меня нервничать, и я действительно позвонил в материнское отделение, чтобы попросить помощи в защите стрипклуба. Немалая часть девушек даже не знала, что клуб, в котором они танцевали, принадлежал МК, так что удержать их подальше от дел было моим приоритетом номер один. Мне никогда не приходило в голову, что «Вайперы» могут взяться за любую девушку, связанную с нами.

Мой просчёт стал очевиден во время одного из моих путешествий на Эвергрин Лейн. Пока я сидел и пялился на дом Хоуп, два загорелых лысых «Вайпера» с развивающимися флагами на байках проехали по тихой улочке.

Ублюдки.

Моё сердце грохотало в груди от вида их медленной проездки мимо дома Хоуп. Рука автоматически потянулась к пистолету, который притаился у меня за поясом. Я сильно сомневался, что они оказались здесь для того, чтобы просто полюбоваться видами пригорода на границе с другим штатом. Нет, необычное внимание, которое они уделили этой улочке, не оставляло никаких сомнений в причинах их пребывания здесь. Они либо последовали за мной, либо знали, что она работала адвокатом некоторых ребят из нашего клуба. Какая разница. Это было плохо. Я по-крупному облажался.

«Вайперы» уехали, но сама мысль о том, что колёса их байков коснулись асфальта улицы, на которой жила Хоуп, нахер выбивала почву из-под ног. Мне нужно было немедленно разобраться с этим. Во-первых, мне стоит держаться подальше отсюда. Это — моя вина. Одержимость этой женщиной, которую я даже не мог иметь, могла привести к тому, что ей причинят вред или убьют. Необходимо было заканчивать.

Мне нужно было выяснить, как вывести её из моей системы. Было бы в разы лучше, если бы она ненавидела меня. Хотела она признавать это или нет, но я знал, что часть Хоуп чувствовала химию между нами. Осознание этого затрудняло попытки оставить её в покое.

Но моё бездействие могло привести к потере девушки, которая была мне небезразлична. Я не допущу этого снова. Тем более, что теперь у меня была возможность всё предотвратить.

По дороге домой я прорабатывал план в своей голове. Я бы не летел со скоростью ветра, если бы думал о чём-нибудь другом. Размышления о Хоуп занимали изрядную часть моих мыслей чуть ли не каждый день. Ради безопасности нас обоих мне нужно было всё бросить. Воплотить в жизнь собственную программу по излечению своего мозга от Хоуп Кендалл. А уже после я смогу дальше жить своей жизнью, а она — своей. Во-первых, мне понадобятся некоторые правила.

Правило номер один: я больше не могу её видеть. Наши встречи пробуждали во мне желание проводить с ней больше времени и приводили к тому, что мне хотелось поцеловать её, а это вело к желанию трахнуть её. Номер два: мне нужно было прекратить фантазировать о ней. Фантазии приводили к желанию увидеть её, а встречи с ней… Ну, смотрите правило номер один. Это означало, что больше никаких представлений о том, как я распускаю её волосы, наматываю их на свой кулак и набрасываюсь на её рот. Больше никаких представлений себя в ней по самые яйца, пока она лежит, стеная и корчась подо мной. Из-за этого же больше никаких фантазий о её голом теле, идеальных сосках между моих губ, пока я дрочу в душе.

И что самое важное: больше никаких фантазий о том, что я встречаюсь с её мужем посреди тёмной аллеи и выпускаю две пули в его голову.

Как только я смог взять себя под контроль, принялся за воплощение второй части своего плана. Того, что гарантирует её ненависть к моей особе и приведёт к тому, что я больше никогда её не увижу. Того, который решит все мои проблемы. За исключением той, где я был почти уверен, что влюбился в девушку, которую мне предстоит разрушить.

 

Глава 5

Хоуп.

Встреча с Роком в суде приближалась молниеносно. Мне удалось договориться о выгодной сделке с заместителем окружного прокурора. Я выпустилась из университета на три или четыре года до неё, что делало из меня невероятную старуху. Рок наплевал на эту сделку за день до суда, когда мы встречались, чтобы обсудить её. Он не согласился на год испытательного срока, что было по-божески с учётом изначального решения суда упечь его за решётку.

Я собрала почти максимум своей самоуверенности, когда мы вошли в зал суда. Группа жутких друзей Рока сопровождала его в знак солидарности. Не думаю, что их нахождение в зале суда в их кожаных жилетах с различными нашивками поможет делу, но, пока они не создавали проблем, я собиралась прикусить язык по поводу их присутствия и сосредоточиться на деле.

Постучав в дверь комнаты переговоров для адвокатов и услышав, что мне позволено войти, я застыла в шоке. Терезы, помощника окружного прокурора, с которой мы заключили сделку, здесь не было. Сам окружной прокурор лично пожаловал на заседание. Это было ненормально из-за целого ряда причин, и ни одну из них нельзя назвать хорошей для моего клиента. По моему позвоночнику расползался страх. Я вытянула документ о прошении из своей папки и принялась его изучать. Доказательство того, что у нас была заключена сделка. Окружной прокурор может аннулировать её лишь в редких случаях.

— Присаживайтесь, мисс Кендалл.

Да, это явно не к добру.

— Рада видеть вас, мистер Кейн. Я ожидала встречи с мисс Делани. Мы заключили сделку ранее на этой неделе.

Он зашуршал какими-то бумагами. Огромной кипой бумаг. Определённо не к добру.

— Да, я вижу, что ей удалось заключить сделку, но моего одобрения она не получала, — он закрыл папку с документами и уставился на меня ледяным взглядом. — Вы понимаете, чьи интересы представляете, Хоуп?

— Роклана Норта, — может, он перепутал моего подзащитного с клиентом из другого дела? Не то чтобы мне могло так чертовски повезти, но у любой девочки есть мечты.

— Мистер Норт — президент шайки «Потерянные Короли». Вы это понимаете?

— Клуба. У них клуб, а не шайка.

Его губы сложились в тонкую полоску, и он выровнялся в своём кресле.

— Его клуб подозревается в ряде преступлений. Проституция, транспортировка марихуаны, вымогательство, нападение. Уверены, что хотите с головой уйти в это дело, Хоуп?

Сказать, что в этот момент мои мозги превратились в лужицу из желе, значит не сказать ничего. В ушах появилось слабое жужжание, когда он начал перечислять преступления, которые инкриминировались клубу. Если то, что он говорил, было правдой, я действительно прыгнула в омут с головой. Мне нужно было прибегнуть к помощи своего наставника и, возможно, заключить сделку с другим прокурором. Но я остановила себя на полпути к сумасшествию. Это был известный трюк. Он хотел заставить меня согласиться на предложение подерьмовей, и я вот-вот попалась бы на его крючок.

Я выпрямилась и просто посмотрела ему в глаза, отказываясь принимать эти пустые угрозы в свой адрес:

— Тони, ты чертовски хорошо знаешь, что он обвиняется в хранении менее чем восьми унций (прим.: 0,23 кг). Если бы у тебя была хоть тень улики, которая смогла бы привязать его к любому другому дерьму, ты бы уже совал мне в руки акт о возбуждении уголовного дела, болтая об этом на весь округ или звоня в офис генерального прокурора. Поскольку ничего из вышеперечисленного ты не делаешь, почему бы тебе сразу не озвучить своё предложение, чтобы мы могли покончить с этим дерьмом и не тратить драгоценное время друг друга.

Во время моей речи он был необычайно неподвижен, и лишь ритмичное постукивание его пальцев по столу давало мне понять, что мои слова оказали нужный эффект. Сомкнув руки перед собой, он наклонился вперёд.

— Хорошо. Вот что я собираюсь предложить. Пять лет испытательного срока.

Святые небеса, Рок был готов перегрызть мне глотку даже за один год.

— Не знаю, смогу ли обговорить это сегодня, Тони. Мне нужно время, чтобы обсудить это с моим клиентом. Он не очень-то радовался и одному году.

Он фыркнул:

— Да уж, могу поспорить. Предложение действует лишь до конца недели, Хоуп. Видишь ли, у меня есть офицер, которому не терпится дать показания. Он также может сказать, что в ту ночь количество травки у твоего клиента превышало восемь унций. Я лично выступлю в качестве обвинителя.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Обвинение за хранение наркотиков свыше восьми унций перерастало из малозначительного правонарушения в уголовное преступление. Я придержала язык за зубами. Спор с ним в данный момент не даст ничего хорошего. Если дело дойдёт до суда, я запросто смогу подать иск на полицию за расхождение в показаниях.

Я спокойно кивнула.

— Поняла. Я попрошу Хейла о шестидневной отсрочке перед следующим заседанием.

Он нацарапал что-то на листке из папки и передал мне.

— Передай это Глории, и мне не придётся выходить. Пришлёшь следующего адвоката, хорошо?

Я покинула комнату в оцепенении. Рок терпеливо сидел в первом ряду. Его взгляд был прикован ко мне, как только я вошла в зал суда. Я прошагала к судейской скамье и передала листок от Кейна клерку по имени Глория.

— Вы могли бы дать мне несколько минут для разговора с моим подзащитным?

— Конечно, милая. Кивните, когда будете готовы.

Я поблагодарила её. Обойдя зал суда по краю, я достигла Рока и попросила его выйти со мной в коридор. Его дружки встали, чтобы пойти с нами, но, отрицательно помотав головой, я попросила их подождать.

— Что такое, советник? — спросил Рок, как только дверь за нами захлопнулась.

Я воспользовалась моментом, чтобы полюбоваться ним. Его кожаная куртка осталась дома. Он не был одет для суда, но чёрная футболка в паре с серо-чёрными камуфляжными штанами выглядели чистыми и опрятными, не говоря уже о том, как плотно материя прилегала к его хорошо накачанным рукам и широкой груди. Тоненький дьявольский голосок в голове пропищал мне, что он будет тёмным, опасным и сексуальным независимо от его одежды.

Вытряхнув неподходящие мысли из головы, я сосредоточилась на возникшей у нас проблеме.

— Появился окружной прокурор. Он не собирается соблюдать сделку, которую мы заключили. Он настаивает на пяти годах испытательного срока.

— Какого хера, Хоуп?! Я думал, ты всё уладила?

Я действительно не нуждалась в том, чтобы он заставил меня почувствовать себя ещё дерьмовей. С каждым его словом мысли о моей несостоятельности прибывали с небывалой скоростью. Всё, что мне нужно было, так это справиться со следующими полутора часами без слёз, а после я смогу поехать домой и разрыдаться у себя в ванной.

Он набрал полные лёгкие воздуха и спросил более спокойным тоном:

— Что мы делаем?

— Он согласился на неделю отсрочки перед следующим заседанием, но ответ ему нужен до пятницы, — я не стала упоминать все остальные подробности, упомянутые тем отморозком. Не то время, не то место.

Рок кивнул, а злость на лице сменилась более мягким выражением. Он сжал тёплой рукой моё плечо:

— Спасибо, Хоуп. Ты проделала для меня действительно хорошую работу. Хочу, чтоб ты знала, насколько я благодарен тебе.

Я почувствовала внезапную интимность момента. Мои губы изогнулись в улыбке, и я сделала шаг к нему.

— Не проблема.

Мы стояли, пялясь друг на друга несколько секунд, пока он не убрал руку.

Скользнув рукой в карман, он достал бумажник и вытащил пачку купюр.

— Хочу отдать тебе это сейчас, иначе позже забуду.

Я потрясла головой.

— Нет. Ты уже давал мне аванс. Мы в расчёте.

— Нет уж. Бери. Я знаю, что на мою защиту ты потратила больше часов, чем того требует дело.

Это было правдой. Я никогда не была адвокатом, который чётко соблюдает часовые рамки. Если говорить начистоту, я вообще на постоянной основе обсчитывала себя в плане часов. Неудивительно, что я едва сводила концы с концами.

Спор с ним был бы пустой тратой времени, так что я взяла деньги, свернув стопку и спрятав её в карман пиджака.

— Спасибо.

— Не за что, куколка.

— Нам стоит назначить встречу на этой неделе.

— Да. Я позвоню.

Его лицо отразило какую-то эмоцию, но после, стирая любую мягкость, маска сурового байкера снова появилась на своём месте.

Когда мы вернулись в зал, я кивнула Глории, и секретарь суда тут же призвала всех к порядку, чтобы судья мог заговорить.

— Доброе утро, адвокат Кендалл. Из записки я вижу, что вы требуете шестидневную отсрочку в заседании, на которую окружной прокурор дал своё добро?

— Да, Ваша честь. Он изменил условия иска, и мне нужно больше времени для его пересмотра с моим клиентом, — это был немного подлый шаг влияния на судью, но мне не хотелось, чтобы Тони выдвигал этот вопрос на официальное рассмотрение. Хейл вздёрнул бровь, но ничего не ответил.

— Ваша честь, могу я взять слово? — голос Рока меня напугал.

— Вы можете сказать то, что вам нужно, через своего адвоката, мистер Норт.

— Но в этом и проблема, сэр. Я бы хотел уволить её и нанять другого адвоката. Мне кажется, меня представляют не лучшим образом.

Меня будто ударили кувалдой по голове. Жар и холод пробежались по моей коже, и мои пальцы онемели. Желудок сжался настолько болезненно, что я не могла вдохнуть. Не в силах сказать ни слова, я просто стояла с открытым ртом.

Судья Хейл смотрел в шоке. По залу прокатилась волна шёпота. Образы моей скудной практики, собранной по крупицам из ничего, потеря средств для существования и прав на выкуп дома — каждый ужасный исход пролетел у меня перед глазами. Позор от необходимости объяснять произошедшее моему мужу. Придётся ли писать прошение в Адвокатскую контору округа, если меня вырвет в зале суда прямо посреди открытого заседания? Перспектива этого становилась всё более правдоподобной возможностью. Я могла бы заблевать Рока, но просто сейчас не могла даже посмотреть на него.

Голос Хейла ворвался в мой кошмар, но я не смогла расслышать его слова в жужжании у себя в голове. В итоге он и Рок посмотрели на меня.

— Вам необходимо подписать ходатайство о смене защитника, адвокат Кендалл.

— Конечно, какая разница. Я сделаю это, — едва слышно ответила я.

— Я отложу рассмотрение на месяц, так что ваш новый адвокат, мистер Норт, сможет войти в курс дела.

— Благодарю, сэр.

Я не могла посмотреть на Рока. Судья отпустил нас, но я стояла неподвижно, пялясь на свой кейс, пока не убедилась, что он ушёл. Пристав приблизился ко мне положил руку на моё плечо.

— Вам лучше уйти, Хоуп. Вы слишком хороший человек, чтобы представлять такой кусок дерьма, как он.

Я едва заметно кивнула Грегу. Мы столько раз вели дружеские беседы за последние несколько лет, что его попытки взбодрить меня значили невероятно много, пожалуй, в самый унизительный момент в моей жизни.

Меня снова ударили под дых. В этот раз больнее всего было из-за того, что я заботилась о Роке больше, чем должна была. Мне стоило знать наперёд. Он всего лишь хотел трахнуть меня, а когда я не согласилась дать ему то, что ему было нужно, Рок решил послать меня нахер.

Рок.

— Ни хрена себе, През, это было хладнокровно, — подметил Зеро (прим. пер.: Zero с англ. — ноль), когда мы вышли из здания суда на тротуар.

Именно так он получил своё прозвище. Ноль толерантности и ноль тактичности. Это сделало из него отличного вице-президента, но иногда это же превращало его в занозу в заднице. Сказочник, Мёрфи, Декс и Роф шли позади нас. Сегодня мы взяли кроссовер (прим.: автомобиль повышенной проходимости, в большей степени объединяющий в себе качества SUV, вседорожника, но также имеющий недостатки и преимущества других классов автомобилей, преимущественно автомобилей с кузовом универсал, хэтчбэк и минивэн) вместо того, чтобы появиться на шести байках на территории «Волчьих Рыцарей». Но ещё и потому, что возле здания суда находился полицейский участок, а нам ни к чему лишний раз светиться.

— Это нужно было сделать, — выплюнул я, ожидая, что он оставит эту тему.

— Это та девчонка, которая не даёт тебе покоя? — Сказочник тоже отличался бестактностью. Из его прозвища и так понятно: «расскажи ей дерьмо, которое она не захочет слушать».

Я стрельнул в него взглядом, и он отвернулся.

— Она до охерения горяча, но это не отменяет того факта, что она — дерьмовый адвокат, — предположил Мёрфи.

Декс понемногу мотал на ус. Как всегда проницательный, он сначала оценивает ситуацию со всех сторон, прежде чем открывать рот.

Я вздохнул:

— Объясню позже в церкви. Просто перестаньте надоедать комментариями о ней, ладно?

Все кивнули в согласии. Я передал ключи от машины на удивление молчаливому Рофу, потому что вождение было последним, что мне сейчас было нужно.

Блядь.

Публичное унижение Хоуп могло быть лучшим выходом из созданного мной дерьма. Если болтовня о том, что я оборвал с ней любые связи, распространится, возможно, «Вайперы» оставят её в покое. Если они поймут, что она была всего лишь случайным человеком, к которому у меня не было ни чувств, ни интереса, то обратят своё внимание на что-то другое. Я не могу рисковать тем, что они сделают ещё несколько поездок к её дому или того хуже, так что этот спектакль — неважно, насколько болезненный для неё — был просто необходим.

Как бы то ни было, я обзавёлся другим транспортом для своей личной слежки. И боялся, что теперь этих поездок станет больше, так как у меня больше не было возможности видеться с Хоуп официально. Но блядь!! Я не мог стереть из своей памяти то выражение её лица. Боль и предательство смешались в её чертах, и это вышибало из меня воздух. Понадобилась вся моя сила воли, дабы удержать руки по швам вместо того, чтобы подойти к ней и заключить её в объятия, забрав все слова обратно.

Но всю ситуацию делало ещё хуже то, что я знал, насколько чувствительной была Хоуп и насколько низкой была её самооценка. Этим дерьмовым спектаклем я, наверное, в разы увеличил в ней уверенность в том, что она ни на что не способна, как сама Хоуп и думала о себе, и я абсолютно ненавидел себя за это.

Впервые на моей памяти небольшая часть меня гадала, выбрал ли я правильный путь по жизни, если учесть всю ту боль, причиняемую мной другим. Всё, чтобы удержать мою маленькую семью в безопасности. «Потерянные Короли» были единственной настоящей семьёй, которую я знал. Я сделаю практически всё, что потребуется для защиты моих братьев, но причинение вреда таким невинным людям, как Хоуп, казалось слишком высокой ценой.

Но воспоминания о том времени, когда я не обращал внимания на насилие, которое соседская девочка терпела от своего отца, говорили мне, что я сделал правильный выбор.

Маленькой Кэссиди Кейн было всего восемь, когда отец вышиб ей мозги, застрелил свою жену и потом наставил пистолет на себя. Мне было десять, и я слишком увлёкся её длинными, блестящими волосами и мягким голосом, чтобы понять, что означали синяки, с которыми она каждый день приходила в школу.

Почти каждую ночь следующие несколько лет я просыпался от эха выстрелов пистолета в своих снах. Хотя мой отец и близко не подпустил меня к месту преступления, образы раскроенного лица Кэссиди и пропитанных кровью волос преследовали меня. Если только я бы попытался понять, что означали её синяки, можно было бы предотвратить трагедию.

Я не допущу этого снова.

То, что «Вайперы» знали о Хоуп, уже было трагедией.

Как только я утрясу херню с «Вайперами» и снова возьму всё под свой контроль, я смогу объяснить ей. Я сделаю это как-нибудь правильно и верну её доверие. Вибрация сотового прервала мою фантазии об исправлении бардака.

— Эй, — ответил я.

— Слышал, ты обошёлся крайне грубо. Рад, что пропустил это, — ответил Тони.

— Да, спасибо, что пошёл на это.

— Ты ведь знаешь, что я прекращу спускать с рук эту херню, да?

Мой смех звучал натянуто и пусто даже для меня самого. Мы поговорили ещё несколько минут. Я снова поблагодарил окружному прокурора и повесил трубку.

Прибегнуть к такому ходу было вынужденным шагом. Хоуп изрядно потрудилась, чтобы получить справедливую сделку. Любой другой парень принял бы её, но я знал, как только обратился к Тони, — сделка рухнет. Мой первоначальный план прекрасно выгорел с Хоуп. К сожалению, сраные «Вайперы» встали на моём грёбаном пути, переворачивая всё с ног на голову, возможно, безвозвратно.

Мой кулак врезался в консоль, но я едва ли почувствовал боль.

Блядь!

* * *

— През, что, если она работает и с «Вайперами» тоже? Она может передавать им инфу о нас, и поэтому они могли быть возле её дома, — спросил Роф после того, как я рассказал им сокращённую версию всей истории.

— Нет, — я тотчас отрезал все пути к размышлениям в этом направлении.

Если учитывать наш мир, такой сценарий не был редкостью, но Хоуп не могла этого сделать. Я чувствовал это нутром. Она вообще почти ничего не знала о криминальном подпольном мире. Роф был моим руководителем службы безопасности клуба не без причины. Его работой была защита клуба, и это означало, что он единственный мог поднимать вопросы, которые никому не нравились или которые никто не решался задать. Это, может, было нечестно, но мне не хотелось думать о справедливости в данный момент.

— Ни хера, — добавил Брикс, уставившись на Рофа, а потом — неудивительно — на меня. Он злорадно поглядывал в мою сторону с того момента, когда узнал, что мне пришлось сделать в зале суда. Он полюбил Хоуп с тех пор, как она помогла ему с детьми, и я понимал это, так что абстрагировался от его предвзятого отношения. На данный момент. — Значит, мне нужно нанять нового адвоката до следующего раза, когда моей бывшей стукнет в голову выкинуть ещё какую-нибудь фишку, — я склонил голову в своём жесте, как бы спрашивающим, не дебил ли он? — Грёбаные «Вайперы», — снова пробурчал Брикс.

По крайней мере, его злость была направлена в нужное русло. Если принять во внимание происходящее, надрать ему задницу было не тем, что доставило бы мне удовольствие. Рассказ братьям о том, что я был возле дома Хоуп, заставил меня почувствовать себя незащищённым. Увидев выражение их лиц, я понял, что ни один из них не знал, как объяснить мою одержимость Хоуп.

Каким-то образом мне удалось не растрепать им точное время, проведённое мной на Эвергрин Лэйн. Это было к лучшему, потому что никто не купился на мои хилые оправдания, утверждавшие, что мне всего лишь нужна была юридическая помощь. За десять лет — если не больше — ноги моей ни разу не было на улице работавшего на нас Глассмана, и каждый из них это знал.

Никто не посмел спросить меня открыто. Вот как это работало.

— Так нам стоит вынести это на голосование? — спросил я, пытаясь вернуть наш разговор в нужное русло.

— Блядь, нет, — тут же ответил Зеро.

— Думаю, всё равно стоит, — вмешался Роф, в котором всегда присутствовал голос разума, когда дело касалось порядка внутри клуба.

Я посмотрел на каждого из них, прежде чем произнести:

— Мы отыграемся на двух «вайперах», которых я видел на улице Хоуп, а потом займёмся всеми, кто знает о ней.

Все подняли руки после моих слов.

— Нам нужно сделать это по-тихому, чтобы никто не мог выстрелить нам в спину, босс, — произнёс Сказочник после того, как все опустили руки.

— Не неси ересь, Эйнштейн, — прорычал Роф.

— Пошёл ты, — огрызнулся Сказочник.

— Заткнулись нахер. Оба! — выплюнул я. — Нам нужен план.

— Ты ведь узнаешь тех двоих, так? — спросил Зеро.

— Блядь, разумеется. По крайней мере, узнаю их байки, — а я никогда не забываю байки.

— Тогда за работу, — Зеро хлопнул руками по столу, и заседание было закончено.

Ко мне подошёл Роф. Я видел все вопросы, написанные у него на лице. Он никогда не знал, когда стоит заткнуться. Что и являлось его наилучшим и наихудшим качеством.

— Мне немного не по себе, През. Какого хуя ты вообще делал там один? Если так беспокоился о её безопасности, ты должен был позволить мне поехать с тобой.

Да, будто в моих шпионских вылазках мне нужен был партнёр.

— Не твоё собачье дело.

— Ты трахаешь её? Я думал, ты сказал, что она замужем.

Моя челюсть сжалась так крепко, что я почувствовал боль в зубах:

— Она замужем, и нет, я не трахаю её. Закрыли тему.

Были моменты, когда я мечтал, чтобы мой инфорсер (прим. пер.: член банды, обязанностью которого является приведение в исполнение требований или приговоров банды, к которой он принадлежит) не был таким настойчивым. И сейчас один из таких моментов. Убрать соперника с поля боя было серьёзным делом, так что я понимал его тревогу. Я не использовал это против него. Почти. Он выдержал мой взгляд ещё несколько секунд, прежде чем опустить глаза в пол.

— Давай покончим с этим, — ответил он и ушёл.

Хоуп.

Выбросить Рока из головы оказалось далеко не лёгким делом. Я фантазировала о том, как врываюсь в «Хрустальный шар» и устраиваю ему вынос мозга на виду у всех. Я представляла, как буду навещать его в тюрьме и буду смеяться в его неописуемо сексуальное лицо. Должна признать, мне снилось несколько раз, что я забиралась на сиденье его байка, обнимала Рока руками и мы уезжали от всего. У меня даже были сны о яростном примирительном сексе на столе в моём конференц-зале. Я не горжусь ни одним из них.

Рассказ краткой и черновой версии истории мужу не принёс много сочувствия. Не то чтобы я ожидала. Такое случалось постоянно. Это бизнес. Ничего личного. За исключением того факта, что я всё воспринимала на свой счёт, и Клэй это знал. Он пытался приободрить меня. Вина накатывала на меня волнами, так как глубоко внутри я знала, что была расстроена в основном из-за того, что больше никогда не увижу Роклана Норта снова. Я спрятала чувство стыда поглубже в своё сердце.

В конечном итоге я собрала полный файл по его делу и передала Глассману, как только тот зашёл за ним. Я также подписала чек на сумму аванса, выданного мне Роком, но не отработанного мной, поэтому тот был отправлен ему назад.

Я получила его обратно с запиской: «Ты заслужила это».

Какой. Отморозок.

Но чертовски верно. Я заслужила эти деньги! Заслужила их своей добротой и тяжёлым трудом. Заслужила своей репутацией, которая теперь была почти разрушена. Я обналичила этот проклятый чек и погасила один из своих небольших студенческих кредитов.

Херов Роклан Норт.

Я была огорчена и разъярена.

Эти боль и гнев оттолкнули меня от криминальной практики и вернули в суд по семейным делам. Я ни в коем случае не хотела иметь дело с такими ублюдками, как Рок. Когда однажды я ответила на телефонный звонок и какой-то парень сообщил, что меня ему рекомендовал Рок, моя ярость снова вынырнула на поверхность.

— Это было сто лет назад. С тех пор наши отношения слишком натянуты, — ответила я таким ледяным голосом, на какой только была способна. Я не хотела иметь ничего общего с кем-то, кто был связан с Роком. — Я не беру сейчас новых клиентов.

— О, ладно. Прошу прощения. Вы знаете, кто его адвокат?

— Роберт Глассман, — прошипела я. Будто этому ублюдочному клоуну нужно было больше денег.

— Спасибо, чика.

Ещё один отморозок.

Уверена, он проведёт незабываемое время с мистером Глассманом.

 

Глава 6

Хоуп.

После моего жестокого увольнения Роком я в конечном итоге отставила в сторону свою ярость и решила двигаться дальше. Моя практика вернулась на круги своя. Возможно, она никогда и не страдала, а я всего лишь накручивала себя. Я держалась подальше от уголовных дел. С тех пор, как перестала смотреть новости и читать газеты, за исключением случаев, когда мне было это нужно, я не имела понятия, что в городе разгорелась война между бандами. Даже когда услышала об этом, я не уделила данному факту особого внимания.

Но что на самом деле привлекло моё внимание, так это убийство Роберта Глассмана. Его застрелили. Пресса осветила это происшествие как уличное ограбление, но я не могла перестать думать о Роке. Меня не оставляло старое воспоминание о телефонном разговоре, который произошёл после моего унижения в суде. Была ли связь между этими событиями? Я не имела понятия. Но что-то подсказывало мне, что прекращение общения с Роком и его «мотоклубом» было наилучшим вариантом для моей безопасности, и не имеет значения, насколько временами мне было больно от этого.

Беспрестанное жужжание моего сотового прервало мои размышления. Я не узнала номер. Надеясь, что это просто клиент, я подняла трубку.

— Алло?

— Эм… Это Хоуп?

— Да.

— Хоуп. Это мистер Рихтер.

Босс Клэя. Струйка беспокойства поползла по моей коже. Хотя ничего плохого быть не могло. Может, он хотел купить Клэю подарочную карту за хорошо проделанную работу и посоветоваться со мной. Возможно, он получил штраф за превышение скорости, и ему была нужна моя помощь.

— Здравствуйте, мистер Рихтер. Чем я могу вам помочь?

— Хоуп. С Клэем произошёл… Несчастный случай. Вы можете приехать в «Эмпайр Мед»?

Медицинский центр Эмпайр был ближайшей главной больницей. Все виды ужасных несчастных случаев пронеслись в моей голове. Клэй упал с моста. Клэя сбил какой-нибудь невнимательный водитель.

— Да. Я сейчас приеду. С ним всё в порядке?

— Скоро увидимся, Хоуп, — так и не ответив на мой вопрос, он повесил трубку.

Струйка беспокойства переросла в ураган тревоги.

Что-то было очень, очень неправильно.

Клэю было всего тридцать пять. Я знала, что в его работе была степень риска, но также знала, насколько он был осторожным и дотошным. Его работа являлась единственным риском, присутствовавшим во всей его жизни. Он никогда не курил, не пил и не принимал наркотики. Чёрт, мы очень редко ели красное мясо. Его босс явно преувеличивал. Боялся, что жена-адвокат Клэя засудит его.

Это немного разубедило меня.

Поездка до госпиталя прошла в тумане. Я поехала туда на автопилоте, убеждая себя, что всё было в порядке. Клэй был слишком молод, чтобы с ним случилось что-то плохое. У нас была вся жизнь впереди, чтобы совершить вместе то, что мы хотели. Будущее, включающее в себя путешествия в экзотические места, постройку дома нашей мечты. Возможно, детей.

Мой отец умер, когда мне было тринадцать. Слишком жестоко было думать, что я могла потерять кого-то, кого любила, в ком нуждалась, раньше времени.

Один взгляд на мистера Рихтера сказал мне, что я глубоко-глубоко ошибалась.

— Нет, — прошептала я, как только увидела его.

— Хоуп, — начал он. Его голос был пропитан беспомощной интонацией, полностью противоположной его внушительной фигуре.

Рваное рыдание оцарапало моё горло. Рука дёрнулась к груди, бешено потирая её по кругу.

— Пожалуйста, не…

— Хоуп, мне так жаль, — попытался он снова.

Я попятилась назад, руки обвились вокруг живота, пытаясь унять тошноту, подступавшую к моему горлу.

— Нет… — простонала я.

— Хоуп, есть ещё кто-нибудь, кому я могу позвонить?

На пару минут из моей головы исчезло всё. Когда закрывала глаза, я видела лишь чёрные квадраты и круги.

— Его сестре Линн, — выдохнула я.

По определённой причине мы не были достаточно близки, но она была его единственной семьёй. Она должна была присутствовать здесь.

— Ладно. Иди сюда, присядь, милая, — его большие руки подвели меня к лавочке, на которую я опустилась, положив голову между колен.

Это не могло происходить. Это должно было быть ошибкой.

— Мистер Рихтер, вы уверены? — пробубнила я.

Он похлопал меня по спине.

— Уверен, милая. Врачи будут здесь с минуты на минуту, чтобы поговорить. Я помогу тебе со всем, что тебе будет нужно. Я знаю, насколько неожиданным…

Его голос умолк.

Какие были последние слова Клэя? Почему я не могла вспомнить? Утром я видела, как он вышел из душа. Мы поцеловались и обменялись планами на день. Запланировали ужин. Обычная ежедневная рутина. Сказала ли я ему, что люблю его?

Почему я не могла вспомнить, сказали ли мы друг другу «я люблю тебя»?

Я больше никогда не скажу этого снова.

Свежие слёзы заволокли глаза, и я попыталась сделать вдох прежде, чем ужас происходящего поглотит меня.

Они позволили мне увидеть Клэя. С этого момент реальность превратилась в агонию.

Ошибки быть не могло.

Мой муж был мёртв.

Доктор объяснил, что виной всему стал спазм коронарных артерий и что его никак нельзя было предвидеть. Меня это не утешало.

Затем он объяснил мне, что от четырёх до десяти процентов сердечных приступов происходят до сорока пяти лет. От этого мне тоже легче не стало.

Линн взорвалась в приступе гнева, как только ушёл врач:

— Я говорила тебе снова и снова, что необходимо лучше следить за его диетой!

Я была слишком разбитой, чтобы отвечать. Развернулась и уехала из больницы.

Я не могла говорить. Я должна была позаботиться о стольких вещах. Завтра. Мне просто нужно поспать.

Домой я ехала как в тумане. В зомбированном ступоре я прошла в нашу комнату и забралась в постель. Слёзы начали течь в ту же минуту, когда моя щека коснулась подушки и я вдохнула запах Клэя.

Его больше не было.

Рок.

Я случайно наткнулся на некролог, в котором шла речь о смерти мужа Хоуп. Я знал его имя, но понятия не имел, что он взял её фамилию. В газете почему-то напечатали фото их обоих. Возможно, это было старое фото со свадьбы. Я не был уверен. Вид её глаз и яркой улыбки на странице с некрологом вышиб воздух из моих лёгких. Я почти никогда не читал газет и не представлял, почему сделал так сегодня. Полагаю, кто-то назвал бы это судьбой. Но, как только я увидел эту заметку и понял, что случилось, уже знал, мне нужно поехать к ней.

Конфликт с «Вайперами» был улажен. Это был долгий и кровавый год, но нам удалось прийти к соглашению касательно города. Соглашению, в результате которого теперь намного меньше «Вайперов» ходило по земле, что не волновало меня ни капли. Они допустили ошибку, когда тронули гражданских, связанных как с «Волчьими Рыцарями», так и с «Потерянными Королями». Хоуп была не первой и не последней вне МК из тех, кого они взяли на прицел. Мы, может, и были внезаконниками, но всё же жили по определённому кодексу. «Вайперы» делали цели из людей, которые даже понятия не имели о войне между бандами, и таким образом отбирали у них шанс защититься, и это лишало их уважения или шанса на пощаду. В итоге старые первородные «Вайперы» пришли и умоляли «Волчьих Рыцарей» и «Потерянных Королей» помочь им избавить их клуб от новых безжалостных лидеров, а мы были более чем просто рады сделать это. После переговоров на таких условиях, какие, конечно, выгодны нашему МК.

С новообретённым миром я мог спокойно вернуться к своим регулярным поставкам марихуаны и ведению «легального» бизнеса. Хоуп всё ещё не выходила у меня из головы. Я не мог избавиться от мыслей о ней. Не имело значения, скольких танцовщиц в клубе я трахнул, лицо Хоуп было последним перед моими глазами, когда я ложился спать. Это раздражало меня, злило, а после сжигало. Я всегда говорил себе, что, когда найду хорошую женщину — милую, честную, умную, верную женщину — перестану трахать всех направо и налево, остепенюсь с ней. К сожалению, когда нашёл такую идеальную женщину, она уже оказалась замужем за другим. Конечно, я никогда бы не отыскал то, что мне было нужно, отираясь в МК или «Хрустальном шаре», но у меня не было уверенности, как и что с этим сделать.

Хоть я и был временами чертовски грубым ублюдком и уголовником, я уважал Хоуп настолько, чтобы оставить её в покое. Разумеется, ещё одна идеальная женщина ждала меня где-то. Та, что понимала бы мой образ жизни и роль МК в ней. Это была единственная черта, которой не было у Хоуп. Её личность была окутана пределами закона. Если бы я мог оторвать себя от своих безумных фантазий, стало бы понятно, что между нами никогда не могло быть отношений.

А затем внезапно Хоуп больше не была замужем. Честно, у меня не было никакой радости от смерти её мужа. Я не мог представить, насколько больно для неё стать вдовой в таком молодом возрасте. В некрологе не давалось никаких подробностей, но звучало всё так, будто смерть была связана с проблемами со здоровьем. И будучи бесцеремонным мерзавцем, я оседлал свой байк и направился к её дому.

Машины стояли у обочины по обеим сторонам её улицы. Я оставил байк на свободном месте и прошёл по длинной подъездной дорожке. Люди, болтая, стояли тут и там. Я последовал на шум в заднюю часть дома. Три женщины стояли рядом друг с другом. Самая высокая из них шмыгнула носом и перекинула волосы через плечо.

— Мой младший братик… Я столько раз говорила ей заботиться о нём. Но она всегда… Они даже не… Теперь я никогда не стану тётей, — женщина начала рыдать, а подруги утешали её.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, что это золовка Хоуп. Тон, в котором она говорила о ней, вывел меня из себя. Её «младший братик» был взрослым человеком. Понятное дело, что его сестра переживала горе, но свалить всё на плечи вдовы было просто грёбаной хернёй.

Игнорируя эту королеву драмы, я протолкнулся через толпу. Даже если я оставил свою байкерскую куртку снаружи, а длинные рукава рубашки прикрывали почти все мои татуировки, люди всё равно расходились передо мной. Полагаю, я довёл до идеала поведение, кричавшее «подвинься или отойди».

Маневрируя по дому, я понял, как мало знал о Хоуп. Из-за моей одержимости ею я никогда не задумывался о том, кто она как человек. Я породил массу фантазий из моих мыслей, основанных на малой толике информации о ней. Кухня была заполнена едой, которую люди, очевидно, принесли с собой, но яркие брызги красок и немереное количество неопознанной кухонной утвари заставили меня задуматься о том, насколько сильно Хоуп любила готовить.

Фотографии рядами висели на стенах недлинного коридора. Они с мужем любили путешествовать. Я представил, как было больно Хоуп каждый день проходить мимо этих фото, и мне было интересно, найдётся ли кто-нибудь настолько великодушный, чтобы снять их и спрятать.

В конце коридора была приоткрыта дверь, и я заглянул в ту комнату. Из полумрака доносилось мягкое хныканье. Когда мои глаза привыкли к плохому освещению, я узнал Хоуп, свернувшуюся на кровати. Боясь напугать её, я произнёс:

— Привет.

Она пробурчала что-то похожее на приветствие, но я не присел. И зашёл в комнату так тихо, будто был грабителем. Мы расстались не на хорошей ноте, и вот я здесь, вторгаюсь в её личное пространство в самый худший момент её жизни. Когда приблизился к кровати, я увидел яркое оранжевое одеяло. С того самого дня, как мы встретились, я представлял, как трахаю Хоуп в различных местах: на столе, у стены в своём офисе, на сидении своего байка, в душе, на кухонной столешнице моего дома, в своей постели в клубе. Но никогда не представлял, какие её дом или спальня изнутри. Наверное, потому что она делила их с другим. Ничего из этого не приходило мне на ум, когда я подобрался к ней. Нет, вместо этого у меня были пустые мысли о том, почему я никогда не представлял её на кровати с оранжевым одеялом. Очередная грёбаная Марта Стюарт (прим.: американская бизнесвумен, телеведущая и писательница, получившая известность и состояние благодаря советам по домоводству), не так ли?

На её ногах были прозрачные чёрные колготки, и от натянутой ткани пятки казались светлыми пятнышками под тёмной шёлковой тканью. Казалось таким странным — заметить этот интимный кусочек её тела. Не то чтобы я страдал фетишизмом. Я сжал кулаки, чтобы удержать себя и не погладить её ногу снизу вверх. Я искренне хотел утешить её, а не опошлить момент.

— Хоуп, милая, мне так жаль.

Она резко села на кровати, услышав мой голос. Руки дёрнулись к лицу, вытирая слёзы со щёк. Я выдернул салфетку из коробки на прикроватном столике и передал ей. Большие изумрудные глаза уставились на меня. Такие же прекрасные, какими я их запомнил.

— Роклан? Что ты здесь делаешь? — от моего полного имени, произнесённого её сиплым голосом, мои внутренности скрутило в узел. Как я вообще выживал последний год без неё? Я выдохнул с облегчением из-за того, что она не начала кричать, увидев меня, и не разбила лампу о мою голову.

— Я услышал о твоём муже… О Клэе. И хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Прими мои соболезнования, Хоуп.

Она чуть сдвинулась на матрасе, но потом снова вжалась в подушки.

— Я просто великолепно, — пробубнила она.

От края кровати до неё появилось пару сантиметров свободного пространства, так что я принял это за приглашение присесть. Моя рука нашла свой путь к середине её спины и перемещалась по мягкой ткани платья успокаивающими круговыми движениями.

— Не могу поверить, что ты здесь, — произнесла она спустя несколько минут тишины. — Почти год прошёл с тех пор, как ты опозорил меня и попытался уничтожить мою карьеру. А сейчас ты в моей спальне в тот день, когда я похоронила своего мужа.

Её голос звучал как хриплый шёпот, но слова всё равно ранили.

— Хоуп, сейчас не время для объяснений, но, поверь мне, пожалуйста, когда я говорю, что для того поступка у меня была веская причина.

— Это как-то связано с тем, что Глассмана застрелили?

Я забыл, насколько резкой она могла быть.

— Да.

— Так ты подвергаешь меня опасности, находясь здесь?

— Нет. Боже, нет!

— Тук-тук, — сиплый женский голос донёсся со стороны двери. Я повернулся, чтобы увидеть гостя. Стройная брюнетка с голубыми глазами вошла в комнату. Красивые глаза подозрительно прищурились, когда она увидела меня. — Здесь всё в порядке? Хоуп?

— Софи?

Как ублюдок, каким и являлся, я окинул взглядом облегающее платье женщины, оценивая изгибы её тела. Когда она заметила мою руку на спине Хоуп, её нежные черты лица приняли хмурый вид. Я встал с кровати и прислонился спиной к ближайшей от неё стене. Софи села рядом с Хоуп, всё ещё наблюдая за мной с осторожностью.

Хоуп привстала и обняла свою подругу:

— Спасибо тебе за всё.

— Не за что, солнышко. Ты уверена, что не хочешь пожить у меня несколько дней? Я улетаю в понедельник, но мой брат будет рядом, если тебе что-то понадобится.

— Нет, я в порядке. Мама и отчим побудут со мной пару дней. Хотя я ценю это.

— Эм… Приезжай, если хочешь, после того, как они вернутся к себе. Можешь звонить в любое время.

Хоуп кивнула, а потом спросила:

— Как твоя рок-звезда?

Софи фыркнула:

— Далеко. Мы почти никогда не бываем в одном месте в одно и то же время. Но ты и я можем поговорить об этом позже, лютик.

— Нет, мне нужно отвлечься.

— Почему ты не представляешь меня своему другу? — Софи склонила голову под углом, глядя в моём направлении.

Хоуп посмотрела на меня и махнула рукой в воздухе.

— Роклан Норт, это одна из моих лучших подруг, Софи Альфани.

Я протянул руку для приветствия.

— О! Так это и есть Рок? — она вскинула голову и оценила меня прищуренным взглядом.

Она явно слышала обо мне. Интересно. Хотя выражение её лица говорило, что она не собиралась флиртовать со мной.

— Линн уже уехала? — спросила Хоуп, меняя тему разговора.

Софи оторвала свой пронзительный взгляд от меня с видимым нежеланием:

— Нет. Прости, но она та ещё сучка.

— Это та, которая ныла, что никогда не станет тётей? — спросил я.

Софи закатила глаза.

— Господи, — прорычала она сквозь стиснутые зубы.

— Я понимаю. Они были всем, что у них осталось. Я просто хочу… — её голос затих.

— Эй, Мара и её судья заезжали.

Хоуп даже захихикала, и, хоть она понятия не имела об этом, Софи завоевала мою вечную преданность в момент, когда заставила Хоуп улыбнуться.

— Не могу поверить, что судья Оук был в моём доме. Он меня до смерти пугает.

Софи захихикала:

— Мара хотела, чтобы я спросила, нужно ли тебя подменить на каких-нибудь делах. Если она не сможет помочь, Росс или Бет это сделают. Адам сказал, что просмотрит все файлы, так что не переживай. Ты знаешь, что я тоже тебе помогу. Просто я никогда не бываю здесь.

— Нет, ты и так уже очень много помогаешь. Спасибо тебе.

— Ну всё, мне пора идти, — Софи подняла взгляд на меня, но следующий её вопрос был адресован Хоуп. — Ты уверена, что здесь всё в порядке?

Хоуп открыла глаза, встречаясь с моим взглядом:

— Да. Со мной все будет в порядке.

Хоуп.

После того, как ушла Софи, я свесила ноги с кровати и уселась на краю. Рок отошёл от стены. Впервые с тех пор, как я встретила этого огромного, пугающего байкера, он казался неуверенным.

Нет. Я не потеряла рассудок. Рок на самом деле был здесь. В моей спальне. Я была уверена, что в любую минуту Линн сунет свой нос в комнату и слетит с катушек.

Стены пульсировали и сжимались вокруг меня. Лёгкие начинали бороться за воздух. Почему я позволила Линн принять всех этих людей в своём доме? Я не смогу выдержать ещё больше стресса. Прием гостей вызывал у меня беспокойство даже в обычный день. Сегодня я могла думать только о Клэе. Я хотела, чтобы он гордился мной, но с треском провалилась, поэтому решила отсидеться в одиночестве подальше от всех.

Потом появился Рок.

Чтобы спросить, нужно ли мне что-нибудь.

После учинённого им я поняла, что никогда его не увижу снова. Поняла, что он ненавидел меня по какой-то причине, которую я так и не узнала. Как я могла думать о том, что он был настолько неравнодушен ко мне, что не только узнал о смерти моего мужа, но и выяснил, где я жила, чтобы приехать и увидеть меня? В этом не было смысла.

Может, у меня были галлюцинации?

— Ты в порядке, куколка? — кровать прогнулась, когда Рок сел рядом со мной.

Его большая, тёплая рука потирала мою спину успокаивающими движениями, и я откинулась на него. Нет. Он был слишком твёрдым, чтобы быть частью моего воображения.

В моей голове родилась идея, и я схватила его вторую руку.

— Ты приехал сюда на байке?

Он ни секунды не медлил с ответом:

— Да.

— Увезёшь меня?

Он дёрнул головой, наблюдая за мной из-под прикрытых глаз.

— Тебе нужно убраться отсюда ненадолго?

— Пожалуйста.

Это было безумным и абсолютно неправильным решением. Глубоко в душе я это знала. Но я всего лишь хотела, чтобы хотя бы несколько неадекватных секунд остановили мою боль.

Рок.

Я никогда не был сентиментальным, но простая просьба Хоуп вместе со скорбным выражением её лица оставила следы на моём сердце. Не знал, было ли хорошей идеей то, что её семья увидит, как она уезжает с незнакомцем, но я не мог сказать ей «нет».

— В этом ты поехать не сможешь, — указал я на её платье.

— Окей, — она встала с кровати, пересекла комнату и включила свет.

Я окинул помещение взглядом. Много гладкой, блестящей, деревянной мебели. Два столика располагались возле противоположных стен. Один выглядел так, будто по нему прошёлся торнадо, а второй был аккуратным и милым. Меня затопило странное ощущение того, что я сижу на кровати, которую она делила со своим мужем. Поэтому я встал. Сомневавшийся в том, что мне делать, я предположил, что могу уйти, чтобы она могла переодеться.

— Нет, останься, пожалуйста, — она закрыла дверь, повернув ключ в замке, и затем побрела к одной из дверей напротив кровати.

Выглядело так, будто внутри небольшой комнаты за дверью произошёл взрыв из одежды. Она заперлась изнутри, а я выругался про себя из-за того, что представлял её голой с той стороны двери. Несколько минут спустя Хоуп появилась в тёмных джинсах и свободной блузке с принтом из чёрных, голубых и зелёных завитков. Её длинные волосы свободно струились по плечам. Я посмотрел на её босые ноги.

— Есть пара сапог на низком каблуке?

Она кивнула и вернулась в гардероб, на этот раз оставив дверь открытой. Донеслось глухое топанье, затем шуршащие звуки, после чего она вышла в чёрных кожаных сапогах до колен, украшенных серебряными заклёпками. Казалось, внутри Хоуп скрывалась плохая девочка, о которой я ничего не знал. Она пожала плечами в облегающей чёрной кожаной куртке и вопросительно уставилась на меня.

Мой рот наполнился слюной при виде её.

Я прочистил горло:

— Пойдёт.

Она провела меня по дому, остановившись поговорить с мамой на несколько секунд. Даже когда женщина посмотрела на меня с подозрением, Хоуп не представила нас, но меня это не обидело. Она также проигнорировала свою золовку, что заставило меня гордиться ею.

Мы вышли через парадную дверь. По какой-то смешной причине я хотел взять её за руку, пока мы шагали по траве к подъездной дорожке. Желая быть воспитанным, я удержал свои руки при себе. Не было необходимости говорить ей, что байк в конце аллеи принадлежал мне. Она знала это, потому что никто в её жизни, кроме меня, не ездил на байке. Лишь те, кого она могла видеть на улицах.

— Я раньше никогда не ездила на мотоцикле, — мягко произнесла она.

Меня это ни капли не удивило.

Хоуп.

Я продолжала пялиться на байк Рока. Я до ужаса боялась мотоциклов. Или, по крайней мере, так думала. Я больше не знала, кем была. Большим тугим комком боли, который пожирал мои кости и плоть. Живой, но едва заметной. Это всё, чем я была в тот момент. Немой, но скорбящей. В сознании, но не отдающей себе отчёта. Агония была неумолимой. Я хотела выбраться из своего собственного тела. Хотела уснуть и больше никогда не просыпаться.

Рок с нежностью разглядывал меня. Думала, он прыснет со смеху, когда услышит, что я никогда не сидела на байке, но он был таким же милым и понимающим, как и в доме.

— Это несложно, куколка. Я сяду первым, — он наклонился и убрал подножки с каждой стороны байка. — Здесь есть подножки для пассажиров. Как только будешь сверху, поставь ноги на них и держи их там. Лучше не притрагивайся к заднему колесу или ещё чему-нибудь. Есть ещё выхлопные трубы. Они очень нагреваются. Не прикасайся к ним чем бы то ни было.

Рок снял шлем, подтянул ремешок и надел мне на голову, застегнул, а потом убедился, что он хорошо на мне сидит.

— А твой где? — спросила я.

— На тебе, куколка.

— Рок…

— С нами всё будет в порядке. В твоей маленький милой головке больше информации, чем в моей, — он дважды постучал по шлему пальцем.

Я не смогла сдержать улыбку, и уголки губ Рока тоже дёрнулись вверх. Он перекинул ногу через байк и уселся на него одним грациозным движением, чему я сразу же позавидовала. Он достал чёрные очки из кармана и надел их. Повернувшись ко мне лицом, он продолжил объяснять то, что мне показалось очень лёгким делом:

— Положи руку мне на плечо, потом перекинь ногу через сиденье. Медленно скользни на байк. Как только окажешься на сиденье, поставь ноги на подножки. Даже когда я остановлюсь, не опускай с них ног, чтобы не повредить себе что-нибудь, — он остановился, прочищая горло. Сидеть на байке оказалось более комфортно, чем я ожидала. По крайней мере, сначала. Между нами было лишь маленькое пространство, и я изо всех сил пыталась сохранить его. — Куколка, тебе придётся придвинуться ближе, чем ты сидишь сейчас.

Оу.

Я позволила гравитации сделать свою работу, и тогда мои бёдра скользнули по сиденью ближе к Року.

— Можешь держаться за мои бёдра или обернуть руки вокруг моей талии. Так ты почувствуешь мои движения. Сохраняй вес по центру байка. Не оглядывайся часто. Наклонись вперёд тогда, когда и куда я наклоняюсь, ладно?

— Ладно.

Секунду ничего не происходило, и я поняла, что мои руки до сих пор находились по бокам. Я положила их ему на бёдра. Задумавшись, я скользнула руками выше по ткани его футболки хенли. Довольный, он крутанул ручку, и байк под нами ожил. Моё сердце затрепетало, и я открыла рот, чтобы сказать ему, что совершила ошибку, но он уже понёсся вниз по улице. Мы, наверное, сбавили скорость, но поездка всё равно казалась мне невероятно быстрой. Я завизжала и сжала его талию, крепко держась за Рока. Когда мы добрались до конца моей улицы, он остановился на знак «стоп» и опёрся на ногу. Его слова эхом звучали в моей голове, поэтому я оставила ноги на подножках.

— Ты в порядке? — прокричал он через грохот двигателя.

— Мне так кажется.

— Хочешь прокатиться в Флетчер-Парк?

Слёзы наполнили мои глаза, когда я услышала это название.

— Нет. Пожалуйста. Куда угодно, но только не туда.

Клэй сделал мне предложение в Флетчер-Парке, и лишь мысль о том, что я увижу застеклённую беседку, в которой мы сидели перед тем, как он опустился на одно колено, больно сжимала мою грудь. Укол вины пронзил сердце.

Какого хера я делала на сиденье байка этого мужчины в день похорон своего мужа?!

 

Глава 7

Рок.

Может, и при самых ужасных обстоятельствах, но она была со мной. Хоуп была на сидении моего байка. По собственному желанию. Я не мог просрать это. Я хотел поговорить с ней. Объяснить ей, почему повёл себя как кретин в прошлом году. Но потом она обняла меня руками за талию, опустила подбородок на моё плечо, и все мысли из моей головы улетучились. Конечно, я помнил, как повернуть ключ и выжать сцепление, но, как только нас обвеял ветер, для слов стало слишком поздно.

Её реакция на моё предложение о Флетчер-Парке удивила меня. Это живописное, популярное место с прекрасными местами, где можно осмотреть всю территорию трёх округов. Из её отчаянного ответа я понял, что это место имеет что-то общее с её мужем. Интересно, расскажет ли она мне когда-нибудь. Когда мы свернули с окружной дороги, я понял, куда хочу отвезти её. Это было странно. Возможно, неподходяще. Но мне было всё равно. По какой-то причине я хотел, чтобы Хоуп там побыла.

Хоть МК и вёл только два бизнеса в городе, они были полностью законными. Наш клубный дом или конференц-центр, как мы иногда в шутку называли его, находился за городом. Так как он был расположен глубоко в лесу, его было нелегко найти, только если знаешь, куда ехать. Это было специально продумано, когда несколько лет назад мы купили эту собственность у кучки хиппи-буддистов, попавших в небольшие неприятности с налоговой службой. Корпорация с каким-то цветочным названием технически владеет землёй и зданиями, где и размещён клуб.

Верите или нет, у байкеров есть чувство юмора.

Когда я замедлил байк, Хоуп подняла голову. Если не принимать во внимание её прижимание к моей спине, что слегка отвлекало, она была идеальным пассажиром. Хоуп не издавала звуков, что меня даже взволновало. От её первого раза я ожидал визга или резких вдохов. Чего-то. Но она молчала всю дорогу.

Байк с лёгкостью свернул с трассы на покрытую гравием дорогу. Когда мы приблизились, высокие металлические ворота распахнулись благодаря маленькому сенсору на рукоятках руля. Они закрылись за нами, как только мы в сохранности оказались внутри. Не будь этого сенсора, нам бы пришлось ждать, пока кто-то в центре не сообразит, что мы здесь, или ввести код на панели рядом с воротами.

Когда мы остановились, я чувствовал смущение Хоуп и мог только догадываться о её вопросах. Собственность начиналась с длинной и узкой территории. За воротами всех приветствовала массивная садовая статуя Будды. Её окружали низкие каменные лавочки. Изящно высаженные цветы окружали большого медитирующего человека. Он уже был там, когда мы въехали, и никто не захотел его сносить. Клубные девочки и проспекты ухаживали за ним. Длинный ряд сосен провожал нас с каждой стороны подъездной дорожки. Сквозь деревья можно было увидеть другие, меньшие, статуи и сады камней. После последнего холма поверхность выровнялась, и перед нами предстал клуб. Подъездная дорожка огибала его и вела к задней стороне. Это место служило конференц-центром, но подходило под все наши разнообразные общие нужды. Клубный дом, комнаты для встреч, спальни, кухня, ванные, спортзал, очень большой частный подвал, который мы использовали как место для выращивания травки. Слева была расположена наша главная жемчужина: исполинский отапливаемый гараж. А что ещё делать зимой байкерам, кроме как разобрать наши байки и заняться всеми починками, модификациями и усовершенствованиями, которые мы планировали на протяжении мотосезона?

В ту же минуту, когда я заглушил байк, один из проспектов клуба выбежал из гаража, чтобы встретить нас. Он, должно быть, второй год в проспектах, иначе ему бы не разрешили здесь находиться. Каждый раз, когда я видел мальчишку, он напоминал мне Howdy Doody (прим.: куклу-марионетку 50-х годов), но я держал это при себе, потому что, вероятно, стар и никто другой не знает, кто это такой.

— Мне нужно слезть первой? — спросила Хоуп.

На ум пришло несколько ответов, и один из них был «чёрт, да». Мне удалось сдержать своего внутреннего придурка и ответить ей так, как она того заслуживала.

— Ага, просто делай так же, как ты садилась, но в обратном порядке. Держись за моё плечо.

Без слов проспект подошёл и помог Хоуп слезть с байка, а потом снова исчез в гараже. Тихий, но полезный, — как раз такой, каким и должен быть. Хоуп скривила лицо от боли и потёрла руками джинсы спереди.

— У меня бёдра горят.

Клянусь. Я хотел остаться джентльменом, но она убивала меня.

Хоуп.

Я не была уверена, куда меня повёз Рок. То, что я увидела во время нашей поездки, не давало мне дышать. Но место, где она закончилась, выглядело как изысканный лагерь, куда люди приезжали провести выходные, помедитировать и попрактиковать йогу. Подняв голову и бросив взгляд, я заметила гараж, куда нырнул рыжеволосый парень, который помог мне слезть с байка. В нём было полно байков разной степени сборки и запущенности. Несколько классических машин, джип и грузовик также занимали всё то место, которое мне было видно.

Возле задней каменной стены выстроились три или четыре байка, перевёрнутые кверху. Рок слез с мотоцикла и открыл багажный отсек, чтобы вытащить оттуда свой кожаный жилет и накинуть его на плечи. Я не видела его в нём уже долгое время, и сейчас что-то дёрнулось внутри меня, но я решила проигнорировать это.

Он протянул мне руку, и я взяла её не колеблясь. Когда мы зашли внутрь, меня шокировала приветствующая нас огромная настенная роспись со словами «Потерянные Короли». Это был тот же рисунок, который он и его друзья носили на спинах своих жилетов. Увенчивающий гирлянду из красных роз череп с искусной короной и слова МК «Потерянные Короли», написанные ниже, занимали всю стену. Ноги перестали слушаться, когда я уставилась на шокирующую красоту.

— Нравится? Это работа Брикса.

— Вау, это действительно нечто. Он очень талантлив.

При близком рассмотрении рисунок был более детализирован и украшен, чем нашивки на спинах жилетов, но задумка была та же.

Никто не сидел за тем, что служило, как я догадалась, стойкой для встречи гостей. Это оказался своего рода байкерский бар, потому что бутылки ликера были выставлены на полке за ним.

Один коридор уходил в левое крыло здания. Там располагались кресла, столы, диваны и огромный телевизор, занимающий переднюю часть комнаты. Налево вёл широкий лестничный пролёт, приглашая к дальнейшей экскурсии.

— Хочешь посмотреть? — спросил Рок, мгновение изучая моё лицо.

— Конечно.

Он потащил меня в первый коридор, указывая на то, что мы проходили.

— Кладовая, ванная, студия для йоги, — услышав последнее, я перестала идти. Рок одарил меня кривоватой улыбкой: — Ну, это была студия для йоги. Теперь это больше служит комнатой для приватных танцев.

Я знала, что у него есть стрип-клуб, так что значение комнаты не требовало долгих объяснений, но он всё равно открыл дверь. В самом деле, кто-то установил блестящий серебряный шест в центре комнаты. Две стены были отделаны зеркалами от пола до потолка, а у задней стены почти во всю длину стояла скамья с подушками. Она одновременно вызывала интригу и отвращение к тому, что может здесь происходить. В комнате я разглядела стеклянную банку, наполненную презервативами, на столе. Брови Рока взлетели вверх, и, подарив мне робкую улыбку, он закрыл дверь. В конце коридора ещё одно ответвление уходило вправо.

— Там спортзал, спальня и прачечная дальше по коридору.

Перед нами предстали огромная кухня и столовая зона. Стоял один большой стол, за которым спокойно могли поместиться двадцать человек, и было ещё несколько столов поменьше. Пустая стойка для завтрака находилась недалеко от открытой двери на кухню. Когда повернулась, я увидела до отказа заполненный бар длиной почти во всю переднюю стену. Дверь вела из кухни на улицу, благодаря чему было очень удобно вносить еду и напитки без необходимости пробираться через всё здание.

— Проголодалась?

Я потрясла головой и отпустила руку Рока, чтобы всё внимательно осмотреть. Рисунков черепов и корон в этой комнате было больше. За стойкой бара был изображён один с крыльями ангела и красными розами.

Рок прошёл за мной и скользнул руками по моим плечам.

— Готова к остальной прогулке?

— Конечно.

Он провёл меня назад в коридор и в главную зону. Мы миновали лестницу и направились к двери посреди стены. Что бы ни находилось за характерной резной дверью из массива дерева, это должно было быть особенным.

— Хочешь увидеть мой зал переговоров? Девушкам вход воспрещён, но я дам тебе взглянуть, — поддразнил Рок.

Я хотела обидеться, но любопытство заставило меня держать рот на замке, когда он завёл меня внутрь. Комната была в действительности как зал переговоров. Или байкерская версия зала переговоров: огромный, заставленный бутылками деревянный стол, потёртые кожаные кресла. Кресло во главе больше походило на трон, и вдоль верхней его части вырезали слово «Президент».

Я вздёрнула бровь, глядя на Рока, а он пожал плечами.

— Идея последнего президента. Типа «трон короля».

О, да. Я догадалась, что смысл был в этом. С другой стороны его «трона» большой экран телевизора, частично покрытый чёрной кожей, и тот занимал пространство в конце комнаты. Рок вывел меня из зала и проводил к другой двери.

— Эту рабочую зону мы делим с другими членами команды. В ней нет ничего особенного.

После этого мы прошли к лестнице, и я последовала за ним наверх. Первая лестничная площадка была широкой настолько, что смогла вместить винтажный мотоцикл. Фотографии клуба на протяжении многих лет рядами выстроились на стене. Я пыталась найти на них лицо Рока, чтобы понять, сколько лет он является членом МК, но мы слишком быстро их прошли. Однажды я хочу сесть и изучить все эти фото, и не спрашивайте меня почему.

Вместо номеров на дверях я вижу слова и имена на каждой из них. «Свободная» указано на комнатах, находящихся ближе всего к лестнице. Ещё там была просторная ванная, как в общежитии, в конце левого коридора. Рядом с ней находилась маленькая прачечная, и невольно я задумалась о том, что, кто бы ни продумывал планировку, он был очень смышлёным, чтобы разместить ванную рядом с прачечной, дабы не таскать кипы грязного белья вверх и вниз по лестнице.

Рок повёл меня направо. В конце надписи сменились с «Свободная» на слова типа «Гость», «Семья», «Капитан Дорог», «Казначей», «Вице-Президент», и в самом конце коридора — «Президент». Я заметила, что на последних пяти дверях стояли засовы. Рок вытащил ключ и открыл свою дверь.

Я должна была нервничать. Должна была ощущать неправильность, входя в комнату, которая, в сущности говоря, являлась спальней Рока. Но меня толкало лишь моё любопытство. Будет ли эта комната отвратительной пещерой извращенца или элегантным оазисом джентльмена?

Ничего из этого. Или, может, понемногу от одного и второго. Кровать королевского размера доминировала у задней стены. Постельное бельё было чёрным. Чёрное стёганое одеяло, чёрно-бело-серые простыни с изящным узором в виде завитушек, и на них были разбросаны подушки ещё более насыщенного чёрного цвета. Ящики встроены в каркас кровати. У него были всего одна прикроватная тумбочка и большой плазменный телевизор на стене. Дверь направо от меня вела в ванную. В изножье кровати стояла оттоманка. Какой-то предмет мебели странной формы стоял перед телевизором, и, насколько я знала, то, что было принято мной за кресло для видеоигр, могло с таким же успехом оказаться какой-то изысканной мебелью для секса.

— Ты здесь живёшь?

— Нет, но провожу много времени.

— Здесь мило.

«Сколько женщин составило ему компанию в этой кровати?»

Рок.

Понадобилось немало самоконтроля, чтобы вывести Хоуп из своей спальни. Я не мог даже придумать причину, по которой привел её сюда. Хотя, казалось, её это не волновало. Если уж на то пошло, она казалась слегка очарованной.

— Мне стоит вернуться. Семья будет спрашивать, что со мной произошло.

Я знал, что она была права, но не хотел, чтобы Хоуп уезжала. Для неё всё было таким сложным, и я не был уверен, когда увижу её снова.

— Конечно.

Думая, что лучше не усугублять агонию, я выбрал кратчайший путь к её дому. Сумерки поглотили практически всё, и я сфокусировался на дороге, чтобы избежать оленя-самоубийцу, который мог внезапно выпрыгнуть на середину дороги. Красные огни и сирены прервали нашу мирную поездку. Я проглотил поток ругани. На мгновение подумал обогнать шерифа — просто веселья ради — но не с Хоуп у меня за спиной. Остановился и почувствовал, как она выровнялась, чтобы я мог удержать баланс при резком торможении.

Я упёрся ногой в землю и оставил руки на руле, где коп мог бы их увидеть. Мягкий хруст гальки под его ботинками сообщил мне, что он с осторожностью приближался к нам. Я продолжал смотреть перед собой, готовясь ко всему, в чём он мог бы меня обвинить.

— Добрый вечер, сэр. Есть идеи, почему я вас остановил?

— Не-а. Почему бы вам просто не сказать мне? — я ненавидел игры с копами.

— На вас нет шлема. В штате Нью-Йорк действует закон о ношении шлема, сэр.

Хоуп, наверное, начала переживать, что я буду и дальше спорить с копом.

— Это моя вина, офицер. Я внезапно попросила его отвезти меня домой, и он отдал мне свой шлем.

Коп обратил свой пронзительный взгляд на Хоуп, и всё его лицо озарила улыбка.

— Я знаю вас. Вы иногда работаете с Барри Хансеном, так ведь?

При воспоминании имени другого мужчины, который связан с моей девочкой, меня заполнила внезапная ревность.

— Да, — ответила она.

— Он очень хорошо о вас отзывается. Говорит, что как адвокат вы лучше, чем он.

Тело Хоуп напряглось, но её голос прозвучал ласково и вежливо:

— Это очень приятно слышать. Спасибо.

Он метал свой взгляд между мной и Хоуп.

— Ладно. Поскольку ценю то, что вы пытались уберечь молодую девушку, я отпущу вас с предупреждением. Но позаботьтесь о дополнительном шлеме, сэр.

Похоже, связи Хоуп только что уберегли меня от ещё одной записи в моей криминальной истории.

— Непременно. Спасибо, — произношу я без запинки.

— Благодарю, офицер, — повторяет Хоуп.

Убедившись, что она в безопасности за моей спиной, я завел байк и сорвался с места. Поворот на её улицу появился очень быстро, и я боролся с желанием поехать дальше. Прежде чем я был готов отпустить её, мы уже находились на подъездной дорожке. Большинства машин уже не было.

— Ты можешь припарковаться возле дома, — прокричала Хоуп.

Это не показалось мне лучшей идеей, но с ней я спорить тоже не собирался.

Я заглушил байк и припарковался возле задней двери. Хоуп слезла и стала возиться со шлемом. Мне пришлось подавить улыбку, пока она боролась с тем, чтобы разобраться, как его снять. В конечном итоге я освободил её и положил шлем себе на бедро. Она тряхнула волосами, и я заметил, что они стали немного короче, чем были в прошлом году. Хотя до сих пор такие же прекрасные, какими они мне запомнились, и я бы отдал почти всё, чтобы пробежаться по ним пальцами или просыпаться каждый грёбаный день, зарывшись в них носом.

— Спасибо, Рок. Спасибо, что отвлёк мои мысли ненадолго.

Её губы дёрнулись, когда она с трудом произнесла последние несколько слов, и моё обычно холодное сердце начало с силой стучать из-за неё. У неё впереди мучительный путь скорби, и я немногим мог здесь помочь. Я хотел от неё кое-что, что, знал, Хоуп не могла мне дать в данный момент.

— Всегда пожалуйста, Хоуп. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне, — я вынул карточку и нацарапал свой номер на обратной стороне. Не могу описать словами, как сильно хотел, чтобы она воспользовалась им. Когда будет готова.

Она взяла карточку, пялясь на неё мгновение, прежде чем спрятать её в передний карман куртки.

— Спасибо.

После она развернулась и направилась в дом.

Один год.

На её подъездной дорожке я принял решение.

Один год скорби. Потом я вернусь, чтобы сделать эту женщину своей.