В понедельник утром врываюсь в галерею за секунду до начала рабочего дня. С трудом прячу улыбку и строго говорю себе, что принимать утренний душ вместе с Крисом — непозволительная роскошь.

— Доброе утро, Сара, — приветствует Аманда и внимательно оглядывает с головы до ног. — Выглядишь потрясающе. Расстегни пиджак; хочу рассмотреть, что под ним.

Развожу в стороны полы дорогого кожаного жакета, подаренного Крисом в долине Напа, и демонстрирую облегающее бледно-розовое платье от Шанель. Простое и элегантное, оно явилось по мановению волшебника вместе с другими вещами. Стою перед Амандой и не очень-то спешу в свой кабинет.

— Очаровательный фасон и цвет красивый. Очень тебе идет.

— Спасибо, — благодарю со счастливой улыбкой. — Комплимент с утра вдохновляет.

— Выглядите прелестно, мисс Макмиллан.

Поднимаю глаза и вижу, что за спиной Аманды стоит Марк в темном, в узкую полоску, костюме — величественный и всемогущий, как обычно.

— Спасибо. — Интересно, почему сразу хочется занять оборонительную позицию? В последнее время это чувство возникает слишком часто.

В глазах Марка мелькает нечто похожее на усмешку — разумеется, в мой адрес.

— Ну вот, теперь у вас с утра сразу два комплимента, так что день обещает быть особенно успешным.

— Надеюсь, это означает, что продажи пойдут косяком, — робко пытаюсь пошутить.

Четко очерченные губы вздрагивают.

— Не сомневаюсь, что так оно и будет. Один из посетителей дегустации утверждает, что вы пообещали устроить ему частный просмотр коллекции Рикко Альвареса. Столь серьезные обещания надо выполнять, мисс Макмиллан, иначе мы с вами будем выглядеть недостойно.

Ах, проклятие!

— Просто решила, что поскольку вы с Рикко хорошо знакомы и он выставляет здесь свои картины, удастся уговорить его принять заинтересованного посетителя.

— Что же, желаю удачи. — Комптон смотрит на Аманду. — Дай мисс Макмиллан номер телефона Альвареса. Кстати, вы можете консультировать клиентов в торговом зале, однако это ни в малейшей степени не освобождает вас от теста, который вы найдете в своей электронной почте. — Он поворачивается, чтобы уйти, но останавливается. — Если сумеете достучаться до Рикко, произведете на меня неизгладимое впечатление.

Провожаю начальника взглядом.

— Надеешься договориться с самим Альваресом, Сара? — качает головой Аманда. — А ты с ним встречалась?

Чувствую, как бледнею.

— Нет.

— В таком случае тебе не позавидуешь. Самоуверенный, резкий, нетерпимый и… короче говоря, Марк по сравнению с ним — кроткий ягненок.

— Понятно. — Направляюсь в офис.

— Вот его визитка. — Аманда поворачивается вместе со стулом.

Беру карточку, а она шепотом продолжает:

— Альварес был неравнодушен к Ребекке. Мисс Мэйсон организовала благотворительный вечер, а со времени ее отпуска он не дал нам ни одной картины. Если найдешь к нему подход, Марк оценит подвиг по достоинству.

Ребекка. Ее имя снова звучит мрачным предостережением, и все-таки в этой сложной ситуации с Альваресом брезжит луч надежды.

— Спасибо, Аманда. Сделаю все, что смогу.

Она улыбается:

— Вперед, Сара. Дерзай!

Едва успеваю устроиться за столом, как в дверях появляется улыбающийся Ральф. Показывает мне листок с надписью «Вперед, Сара!» и тут же исчезает.

Смеюсь и решаю, что тянуть нельзя. Надо звонить Альваресу немедленно, пока не успела себя отговорить. Тянусь к трубке, но в этот момент сотовый сообщает, что пришло сообщение. Копаюсь в сумке, извлекаю телефон и вижу имя Криса: вечером он собственноручно оставил мне свой номер.

Кладу трубку на место и открываю эсэмэску.

«Горячий душ сегодня приобрел новое значение».

Смеюсь и отвечаю: «Так же, как и холодный».

«Верно. Очень верно. Как насчет ленча?»

Хочу ответить согласием, но вспоминаю, что уже договорилась с Авой.

«Ленч занят».

«Отмени».

Искушение велико, но взгляд падает на свечу с ароматом розы, и снова вспоминается Ребекка. Надеюсь, что Ава расскажет о ней что-нибудь новое.

«Не могу».

«К обеду буду умирать от голода».

Дыхание замирает.

«Обожаю, когда ты умираешь от голода».

«В таком случае постараюсь не разочаровать. Заеду за тобой в восемь».

Прячу сотовый в сумку, снимаю трубку, набираю номер Рикко и натыкаюсь на автоответчик. Все. Следующую попытку можно будет сделать только после продолжительной паузы.

Звенит сигнал внутренней связи. Нажимаю кнопку и слышу голос Марка:

— Первый клиент вас уже ждет, мисс Макмиллан. Постарайтесь оправдать ожидания.

Принимаю вызов.

— Непременно, мистер Комптон.

Мгновение проходит в молчании.

— Мечтаю убедиться, что не ошибся в вас.

Линия отключается, и я энергично встаю. День начинается удачно.

К перерыву на ленч успеваю продать одну картину и заручиться многообещающим интересом покупателя ко второй. По иронии судьбы Ава звонит и назначает встречу в «Диего Мария».

Вхожу в ресторан и вижу ее за тем самым столом, где мы с Крисом сидели на прошлой неделе.

— Сара! — Завидев меня, она вскакивает — стройная, красивая, в черном брючном костюме, с рассыпанными по плечам черными волосами. Попадаю в объятия и чувствую, что в склонности к пламенным приветствиям мы с ней сходимся. Несмотря на поверхностное знакомство, испытываю дружеские чувства.

Усаживаемся, и вскоре возле стола возникает Мария.

— Добро пожаловать, сеньора Сара. Рада, что мы не отпугнули вас своим острым перцем.

— Ничуть. Виноват был Крис, а не вы.

— Что ж, полагаю, заставили его заплатить за свои страдания?

Смеюсь от души.

— Не сомневайтесь, еще как заставила!

Мария хлопает в ладоши.

— Замечательно. В таком случае, милые леди, за счет заведения вам полагаются такос с соусом на краю тарелки.

Ава вскидывает брови.

— Предвкушаю хорошую историю.

Кратко излагаю события своего прошлого визита в это заведение, и непринужденный разговор завязывается сам собой. Ава рассказывает местные сплетни, а я внимательно слушаю и пытаюсь поймать удобный момент, чтобы вставить вопрос о Ребекке.

Ава понижает голос:

— А Диего собирается в Париж.

— Да. В прошлый раз он советовался с Крисом насчет поездки.

— Едет вслед за девушкой. Одна французская студентка училась здесь по обмену и часто заходила в ресторан. Но она с ним просто развлекалась. Уж я-то знаю точно, не раз с ней встречалась. А бедняга Диего хочет сделать предложение. Просто сердце разрывается. Париж делает людей глупыми и сентиментальными.

Думаю об Элле. Вечером несколько раз пыталась ей дозвониться, но безрезультатно.

— Ты должна сказать ему правду, Ава.

— Он выкинет меня из ресторана, а это мое любимое место.

Странно. Кажется, она говорит серьезно. Неужели готова из-за нескольких лепешек позволить человеку отправиться в дальний путь за разбитым сердцем? Надо будет поговорить с Крисом. Может быть, он повлияет на Диего?

— К тому же, — продолжает Ава, — кто я такая, чтобы судить? Думала, этот горячий богатый парень, с которым встречалась Ребекка, просто охотник: поиграет, как кошка с мышкой, и бросит. Даже пыталась ее предупредить, но она только разозлилась. А теперь вот живет в свое удовольствие, а ты за нее работаешь. Так что пытаться кого-то предупредить и разубедить — дело неблагодарное. Добиться результата часто невозможно.

Молчу как громом пораженная. Никогда не предполагала, что богатый парень действительно существовал. Герой дневника — Марк; разве не так?

— Ты видела того человека, с которым Ребекка отправилась в путешествие?

— Однажды. Но этой встречи хватило, чтобы почувствовать, что это за зверь. Да, охотник, и по праву. Всех бы поубивала за одну-единственную ночь в его объятиях. Не уверена, что найдется на планете женщина, которая этого не сделала бы.

— Этот человек — художник?

Ава качает головой:

— Финансовый аналитик из Нью-Йорка. Ребекка познакомилась с ним, когда выполняла какое-то поручение Марка. Они друзья, и этот факт сам по себе можно считать красным флагом. Марк холоден, словно лед, а этот парень горяч, как мой кофе. И все же их многое объединяет. Оба холостые, партнеры по игре. Наверное, вместе делают деньги… — Она не договаривает и смеется. — Не могу сказать наверняка. Ничего остроумного в голову не приходит. Одно знаю точно: оба помешаны на богатстве и в этом похожи как две капли воды.

Партнеры по игре? Что это, случайная оговорка? Намек на секс? Означает ли странная характеристика, что неизвестный мне человек и есть герой дневника — тот самый, кто делил Ребекку с Марком?

Приносят счет, и мы дополняем его щедрыми чаевыми. Разговор о Ребекке прерывается. Кляну себя за то, что не успела спросить имя рокового мужчины. Вместе возвращаемся в галерею и по дороге без умолку болтаем о всякой чепухе. Увы, это всего лишь милый вздор и ничего больше. Напоследок договариваемся встретиться за чашкой кофе, и я направляюсь в свой кабинет.

— Тебя ждет сюрприз, — с сияющей улыбкой объявляет Аманда.

— Что случилось?

— Сюрприз, — повторяет она. — Сама увидишь.

Подхожу к двери и каменею: на полу лежит букет алых роз. В комнате розы повсюду; чувствую себя сказочной героиней, внезапно нашедшей своего принца на белом коне. Воздух наполнен пьянящим сладким ароматом. К столу подхожу на непослушных ногах. Не могу заставить себя прочитать записку; сажусь в кресло и тупо смотрю на двенадцать еще не раскрывшихся, но готовых к цветению бутонов. Внезапно ощущаю острую потребность немедленно узнать, от кого они. Трясущимися руками хватаю конверт и вытаскиваю кусочек глянцевого картона.

«В саду, среди роз, я вел себя как подлец. Но мне повезло, что ты оказалась рядом.

Крис».

Не могу дышать. И сама карточка, и слова на ней впечатляют. Поднимаю глаза и вижу перед собой картину: розы. Возникает мучительная аналогия. Хватаюсь за сотовый, чтобы отправить Крису сообщение, но в памяти всплывает запись из дневника: «Порой он суров, требователен, но рядом с ним ощущаю себя под надежной защитой. А еще он дарит сознание собственной исключительности. Кажется, я уже готова отбросить страх перед его желаниями и фантазиями и сделать следующий шаг».

Теперь уже пугают не только розы. Пугает сходство чувств Ребекки к своему герою и моих чувств к Крису. Но ведь мы с ней разные. И Крис никак не может оказаться человеком из дневника. Ничто на него не указывает. Кисточка в шкатулке. Нет, нет! Это не Крис! Ава сказала, что встречалась с этим человеком. Она знает, кто это.

Мучительное смятение прерывает звонок внутренней связи. Вздрагиваю от неожиданности.

— Твой утренний клиент вернулся за покупкой, — объявляет Аманда.

Торопливо прячу сотовый телефон в ящик стола и вскакиваю, радуясь возможности отвлечься от безысходных раздумий и бесплодных чувств.

Едва успеваю попрощаться с ценителем искусства, как Аманда сообщает, что Марк хочет видеть меня в своем кабинете. Вооруженная двумя удачными консультациями, чувствую себя более уверенно.

— Закройте дверь, мисс Макмиллан, и присядьте, — командует властелин из-за огромного стола.

Что ж, чувствовать себя в своей тарелке рядом с Марком непросто. Соображаю, что уже исчерпала запасы мятежного духа, когда отказалась сесть в прошлый раз, а потом ляпнула что-то насчет петушиных боев, поэтому послушно опускаюсь на краешек стула прямо перед боссом. Ах да, и еще тогда, когда мой любовник — или как там можно назвать Криса — выбил для меня чек на пятьдесят тысяч долларов. Наверное, сегодня лучше не проявлять характер и выполнять все распоряжения.

Ледяные глаза сверлят насквозь. Я уже готова ухватиться за привычный спасательный круг — неумолчную болтовню, — но в этот момент Марк медленно произносит:

— Видел, что сегодня вы получили цветы.

Уффф. К чему бы это, черт побери?

— Да. — Приказываю себе ограничиться одним коротким словом, но не могу. — Прекрасное начало недели, тем более что розы гармонируют с великолепной картиной, которую вы повесили в моем кабинете.

«Заткнись же! — в отчаянии кричит внутренний голос. — Не ступай на эту территорию!»

— Могу предположить, что вы продолжаете отношения с Крисом.

Возмущение заставляет забыть об обещании вести себя хорошо.

— Не понимаю, при чем здесь моя работа.

— Не понимаете?

— Не понимаю.

— Человек выторговал вам огромные комиссионные, а вы не понимаете, при чем здесь работа?

Все. Увернуться от пули не удалось.

— Если вопрос касается денег…

— Все в этом мире касается денег, мисс Макмиллан. А поскольку я собираюсь высоко оплачивать ваш труд, то хотел бы, чтобы на моей территории вы принадлежали исключительно мне.

— Что? — Пульс молотом стучит в ушах. — Объясните, что это значит!

Он поворачивает экран компьютера и нажимает клавишу «пуск». Сердце едва не выскакивает: передо мной кадры видеозаписи. Мы с Крисом в коридоре возле туалета. Он жадно меня обнимает и с вожделением целует.

— Достаточно! — Я едва не вскакиваю.

Комптон выключает компьютер.

— Действительно достаточно.

— Это было непристойно и больше никогда не повторится, — клянусь поспешно.

— И снова вы правы: не повторится. Хочу пояснить раз и навсегда, Сара: это моя галерея, и когда вы находитесь здесь или выполняете мое поручение в другом месте, вами обладаю я, а не Крис Мерит.

— Обладаете мной? — переспрашиваю тупо.

— Обладаю вами. Вы сделали ставку на галерею и на меня, а не на Мерита. А если считаете, что он не знал о камерах наблюдения, что не хотел меня переиграть, то подумайте снова.

Крис знал, что галерея оборудована системой безопасности? От страшной подоплеки этого открытия сердце разбивается на мелкие кусочки. Да, конечно. Не мог не знать, ведь это его мир, его жизнь. И я должна была знать. И знала.

— Мне очень жаль. — Хочется объяснить, что все случилось из-за вина, но страшно: вдруг босс подумает, что это еще одна моя проблема? — Больше никогда вас не подведу.

Целую вечность Комптон изучает меня своими пронзительными расчетливыми глазами.

— Мисс Макмиллан, успокойтесь. Я на вашей стороне. Вы не уволены.

Не уволена? Хорошо. Это как раз то, что нужно. Киваю, но все равно остаюсь в состоянии каменного столба.

— Расслабьтесь, Сара. — Это уже приказ.

Хочу сделать так, как он велит. Хочу показать, что умею слушаться и готова хорошо работать, но адреналин живет собственной жизнью. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, чтобы вместе с воздухом выгнать из себя напряжение. Удается. Теперь можно даже откинуться на спинку стула.

— У нас все в порядке, — заверяет Марк, и в голосе звучит нежность, которой прежде слышать не доводилось. — Перед нами светлое будущее.

— Правда?

— Да. Я верю в вас, иначе вы бы здесь не работали. Но в то же время должен защищать и вас, и галерею. Вам же следует понимать, что художники способны ловко манипулировать людьми. Например, могут повернуть против вас перспективу закрытого просмотра, которого вы намерены добиться от Альвареса. Хочу объяснить, что для успешной работы в этой галерее достаточно быть профессионалом, каким вы в полной мере являетесь. Мы никого ни о чем не умоляем, а вы не позволяете собой манипулировать. Точка. Конец. Художники знают, что я не терплю всей этой грязи, а пока верят, что вы принадлежите мне, будут думать, что и вы не потерпите. Поэтому когда я говорю, что обладаю вами, я имею в виду, что вами обладаю.

Он мной обладает. Выбор слов не очень-то радует, но собственная способность судить здраво вызывает сомнения. Смотрю на фреску за спиной Марка. Ее, несомненно, создал Крис. Я верила Крису. Неужели он мной манипулировал? Неужели использовал против Марка? Беда в том, что отвратительная мысль приходит в голову не впервые.

— Понятно, Сара? — уточняет Комптон.

Возвращаюсь к реальности, к холодным серым глазам. Они обещают поддержку, защиту, хорошую работу, надежное будущее.

— Да. Понятно.

Продолжения разговора не помню. Возвращаюсь к себе, вытаскиваю из ящика стола телефон и посылаю Крису эсэмэску: «Вынуждена отменить обед».

Выключаю телефон.