– Так, что тут происходит?
Либби незачем было оборачиваться. Она и без того знала, что на нее направлено ружье. Она должна была сразу догадаться, что рядовой Лоусон будет крутиться неподалеку. Ей хотелось топнуть от злости. Как ее угораздило дважды так опростоволоситься?
В тишине послышался зловещий щелчок, и Либби почувствовала, как ствол дернулся.
– Какая же ты паскуда! – услышала она любимый, до боли знакомый голос.
Либби вздохнула с облегчением. Она обернулась: Джон протянул руку, чтобы взять ружье из дрожащих рук Лоусона. Она догадалась, что Джон тоже приставил ружье к спине заговорщика.
– Отличная работа, Либби! – сухо сказал Джон, глядя на нее из-за плеча рядового. – Но я же просил тебя держаться в стороне.
Она не успела ответить. Дэвис зашевелился, и с его губ сорвался стон.
– Кажется, он пришел в себя, – сообщила Либби, отодвигаясь от пленников. Джон протянул свободную руку, и она встала рядом с ним.
– Полковник Ленгдон! – позвал он громко.
Послышались шаги – это подошел полковник в сопровождении двух индейцев, за которыми охотились Дэвис и Лоусон. У Джеронимо в руках была веревка. Вместе с вождем они связали руки заговорщикам и привязали их друг к другу – спина к спине.
– Превосходно! – воскликнул Ленгдон. – Спасибо за помощь, маленькая леди, – добавил он, обращаясь к Либби.
Она улыбнулась, ее нисколько не задело его пренебрежительное обращение. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
– Рада стараться, сэр!
Тут подоспели офицеры, среди которых был Кристофер Будро. Они подняли и увели пленников. Кристофер обернулся и, встретившись взглядом с Либби, улыбнулся.
– Искренне признателен вам за все, что вы сделали, мэм!
Либби знала, что они с Пилар помирились. В день свадьбы Каро она заметила, с какой любовью он смотрел на жену. Она кивнула и улыбнулась в ответ.
Будро исчез в темноте вместе с остальными офицерами. Вскоре звуки его шагов замерли и Либби поняла, что они остались втроем: она, Джон и полковник.
– Вы будете представлены к награде, капитан, – сообщил полковник, протягивая Джону руку. – Задание выполнено четко и без осложнений. Видно, что работал настоящий профессионал. Президент будет доволен.
– Благодарю вас, сэр! – сказал Джон, отвечая на его рукопожатие. – Но в этом нет необходимости. Я только выполнял свой долг.
– Ерунда, мне известно, какие чувства вы испытывали по отношению к Джеронимо и его людям. Все могло повернуться по-другому. Вы – хороший солдат. Может, передумаете подавать в отставку?
Либби затаила дыхание. Джон подал в отставку? Когда? Почему он не сказал ей?
– Спасибо за высокую оценку моей работы, полковник. Но решение принято. Я завершил свою службу.
– Обстановка может ухудшиться в любой момент. Мне нужен верный помощник. Пока вопрос с апачами не решен…
– Знаю, но моя роль на этом кончается. Я не могу больше воевать с ними, участвовать в их уничтожении. Вы знаете не хуже меня, что их послали сюда, так как президент был уверен, что они здесь не выживут. Все ожидали, что они начнут дохнуть как мухи. Отличный способ покончить с ними, не устраивая массовой бойни! Одно время мне было все равно. Но теперь мои убеждения вошли в противоречие со служебным долгом.
– Понимаю. Поезжайте в Вашингтон, Джон, расскажите президенту о том, что здесь происходит. Сделайте все возможное, чтобы исправить положение. Только так мы сможем им помочь.
Они вновь пожали друг другу руки, и Ленгдон обернулся к Либби:
– Джон сказал мне, что вы уезжаете.
Либби кивнула, поборов беспокойство.
Позволит ли он уехать ей? А вдруг будет чинить препятствия?
Полковник взглянул на Джона и улыбнулся:
– До свидания, мисс Пфайфер! Ваше участие в этом деле ободряло и воодушевляло нас. Уверен, Джон сделает для вас все, что надо. Желаю вам всех благ!
Либби обняла старого полковника и смахнула слезы.
– Спасибо за вашу доброту и понимание. Я сохраню о вас самые теплые воспоминания.
Либби показалось, что он тронут. Ленгдон вскоре исчез в темном коридоре.
– Готова? – Джон обнял ее за плечи и придвинул к себе.
У Либби перехватило дыхание. Слезы застилали ей глаза. Горло болезненно сжалось.
– Я не хочу уезжать, – призналась она. Голос ее дрожал.
– Тише, – прошептал он, обнимая ее крепче. – Ты знаешь, что это не так. Ты тоскуешь по дому, семье, друзьям. Они, должно быть, с ума сходят от беспокойства.
– Почему ты подал в отставку? – спросила Либби, желая знать причину и чтобы потянуть время. Джон прислонился к стене и вздохнул.
– Ты же слышала, что я говорил Ленгдону. Правительство думает, что, если загонит индейцев подальше от дома, они не выживут. Оно хочет, чтобы индейцы исчезли с лица земли. Некоторое время тому назад я потерял вкус к мести. Я не могу участвовать в уничтожении целого народа из-за того, что лишился близких. Надо что-то делать.
– Что именно?
– Мы с Кристофером обсуждали этот вопрос и решили поехать в Вашингтон, передать петицию президенту. Индейцы должны вернуться на Запад. Если не в Аризону или Нью-Мексико, то хотя бы в Оклахому или Вайоминг. Туда, где они смогут выжить.
Либби знала, куда переселят апачей. Она была наслышана о резервациях в Оклахоме. Сейчас ее занимал вопрос, не Джон ли с Кристофером способствовали их переселению?
– А может, я все брошу и вернусь в Аризону. Я так давно не видел приемных родителей. Они, наверное, очень постарели. Вдруг мне придется по вкусу работа на ранчо. Ведь я покинул его, когда был мальчишкой. И кроме того, у меня есть еще моя ферма. Хотя мне никогда не нравилось ковыряться в земле. Впрочем, я еще могу передумать.
Она прижалась к Джону. Либби понимала, что в его жизни был один переломный момент – нападение апачей, а теперь вот второй – знакомство с ней. Она нутром чувствовала, какая борьба совершалась в нем, когда он обдумывал свое будущее. Будущее без нее.
– Я готова, – прошептала она. Откладывать расставание не было смысла. Это только причиняет ему боль. – Нам лучше пойти.
Он поднес ее руку к губам, а затем повел Либби через погруженный в темноту форт. Когда они были у выхода, Либби вспомнила о сумке.
– Мне нужно переодеться.
– Можно там, – сказал он, махнув в сторону ближайшего кабинета.
Она проскользнула внутрь, а он остался снаружи стеречь ее, пока она снимала допотопную одежду и натягивала леггинсы и футболку. Сегодня она надела свое белье, чтобы не возиться с корсетом и нижними юбками.
– Я уже, – Либби дотронулась до его плеча.
Он повернулся и с усмешкой окинул взглядом ее наряд.
– Думаю, мне не составит труда привыкнуть к твоему новому облику в обтягивающих брюках. Ну-ка повернись!
Она засмеялась, услышав, как он присвистнул.
– Это новшество вашего времени мне по душе.
– Пошли, дурачок, – Либби взяла его за руку и шагнула вперед. Повернувшись, она обнаружила, что улыбка исчезла с его лица.
– Шутки в сторону, Либби! Я буду чертовски скучать по тебе.
Она подавила рыдания и постаралась ответить непринужденно:
– Я тоже, капитан, я тоже!
Он прижал ее к себе так крепко, что одежда, которую она держала, оказалась на полу. Они замерли. Никто не решался первым разжать руки.
Его губы нашли ее рот, и она ответила на поцелуй. Его руки ласкали ее тело, словно он хотел сохранить в памяти ощущение от ее кожи. Она вторила ему.
Они целовались.
Рыдали.
Касались друг друга.
Им было больно.
Наконец Либби отодвинулась. Его губы стали солеными от ее слез.
Они покинули форт в молчании. Их сердца сказали все, что они хотели сказать друг другу.
Держась за руки, они шли по неровной твердой дороге к морю и к Старому Патриоту.
На полпути Либби вдруг вспомнила, что оставила платье Каролины на кирпичном полу форта: она просто забыла поднять его. Она цеплялась за любой предлог лишь бы вернуться. Но все же не остановилась. И правильно: у нее не должно быть ни одной вещи из прошлого.
Она, как хирург, отсекла все, что было связано с ее пребыванием в прошлом. Круг замкнулся. Она вернулась к началу. Или к концу. Для нее приключение почти закончилось. Но она знала, что будущее без Джона будет печальным.
– Подожди! – Она потеряла равновесие и остановилась. Ее словно парализовало.
Джон посмотрел наверх: небо было затянуто тучами.
– Нет, Либби, никаких «подожди»! Пора!
Она взглянула на него, но он отвел глаза.
Она знала, что он чувствует такую же нестерпимую боль, но не позволит ей повернуть назад. Раз она решила, что ей нужно вернуться, он сделает все, что бы это произошло. Не обращая внимания на свои чувства.
Либби двинулась дальше.
Темный силуэт у самого берега постепенно превращался в знакомый дуб. При свете луны она рассмотрела светло-зеленые листья и неповрежденную кору. Как стыдно, неприятно и печально думать о том, какая судьба ожидает это дерево.
Она задумалась: выживет ли оно? И почувствовала уверенность. Выживет. Она хотела очутиться в своем времени, чтобы наблюдать за тем, как дуб поправляется. Если ее догадки верны, то она вскоре будет там и увидит все своими глазами. Только она одна будет знать его тайну.