Глава девятая

Эмили проснулась словно от толчка.

Высунув нос из-под одеяла, она глянула на будильник у кровати. На нем ярко-красным светились цифры: 8:23. В спальне было слишком жарко, наверно, накрылся кондиционер. Судя по будильнику, электричество пока никуда не делось, значит, может быть, вышел из строя термостат.

Эмили вылезла из постели, надела висевший на крючке халатик и отправилась к кофеварке. Она загрузила туда кофе на шесть чашечек, потому что была абсолютно убеждена – предстоит шестичашечковый день.

Она отлично выспалась и впервые со дня конца мира на самом деле нормально себя чувствовала и хорошо соображала. Значит, нужно обдумать, как ей добраться до остальных выживших. Теперь было очевидно, что от простого обзвона мест, где могли организовывать спасательные работы, толку не будет, и вчера она старалась зря. Эмили была почти уверена, что не только она выжила на всем белом свете, – такое невозможно просто по закону средних чисел. Значит, сегодняшний день нужно посвятить тому, чтобы найти остальных.

Взяв в мойке чистую кружку и наполнив ее кофе, она пошла к окну гостиной. Ее сознание жег вопрос: как ей искать этих самых остальных, когда нет ни малейшего намека на то, кто они, где находятся, да и вообще, существуют ли в природе.

Как? Как? Как?

Эмили потянулась к окну и отодвинула шторы.

За окном – за окном семнадцатого этажа, уточнила Эмили, – не было ничего, кроме клубящейся красной пыли. Эмили не могла отойти, не могла даже пошевелиться – так загипнотизировало ее зрелище бурных красных вихрей.

Они заполняли все видимое пространство на многие мили вокруг. Внизу Эмили разглядела тусклый свет фонарей, реле которых приняли плотные рои красной пыли за преждевременно наступившую ночь. Пылинки кишели за окном, как мухи, слетевшиеся на протухшее мясо. Вот именно как мухи – это показалось Эмили самой лучшей аналогией. Пылинки вели себя как рой насекомых, который методично облетает окрестности в поисках пищи.

Могла ли она ошибиться? Может, эти штуки, которые Эмили воспринимала как пыль, на самом деле были каким-то видом животных? Она приникла к стеклу, стараясь отследить полет одной пылинки, но та двигалась слишком быстро и исчезла, прежде чем Эмили успела хорошенько ее рассмотреть. Пришлось переключиться на другую, побольше. Эмили удалось некоторое, пусть очень короткое, время не упускать ее из вида, и журналистка решила, что, уж конечно, таких насекомых не бывает. Пылинка выглядела… ну как пылинка. Или даже, скорее, как пыльца. Округлая, неправильной формы, с какими-то странными торчащими острыми штуками, она при этом не казалась плотной и монолитной, а наоборот, просвечивала и была почти такой же тонюсенькой, как семена одуванчиков, которые Эмили видела дома, в Айове.

Окно ограничивало обзор, поэтому невозможно было сказать, на какое расстояние простирается пыльная буря. Если Эмили хочет это узнать, ей нужно выйти из квартиры. Есть надежда, что пыль по каким-то причинам клубится с этой стороны здания, а в других местах ее нет. Потому что мысль о том, что подобное творится по всему городу, ужасно расстраивала Эмили.

Она отперла замок, открыла входную дверь… и замерла на ее пороге, не успев сделать и шагу.

Снаружи в квартиру вдоль потолка потянулся усик красной пыли. Эмили высунула голову за дверь и быстро осмотрелась. Со стороны площадки перед лифтом в коридор проникала красная пыль, она кружилась и клубилась под потолком слоем где-то в дюйм толщиной. В нескольких футах от главной лестничной площадки ее поток разделялся на два рукава, один из которых устремлялся к квартирам по правую сторону от лифта, а другой потихоньку полз в сторону Эмили. Но это было еще не все. Пряди пыли тянулись к каждой двери: так неощутимый ветерок гонит куда-то струйки дыма. «Или гигантский монстр тянет свои щупальца», – содрогнувшись от ужаса, подумала Эмили, наблюдая, как очередная струйка пыли отделилась от главного потока и потекла к квартире миссис Янович, всего в трех дверях от ее собственной. Струйка ползла по двери вниз, и ее кончик слегка шевелился из стороны в сторону, словно ощупывая дорогу. Вот часть пыли проникла в крошечное отверстие замочной скважины, пока основная масса пылинок продолжала путь вниз и, достигнув пола, пыталась просочиться в узкую щель под дверью.

С нее достаточно, решила Эмили. Блин, более чем достаточно. Она захлопнула входную дверь, бросилась к бельевому шкафу, распахнула его и вытащила охапку самых толстых полотенец, которые только смогла найти. Потом она побежала в кухню, поскользнулась на повороте и чуть было не приложилась головой об угол посудного шкафчика, но в последний момент смогла восстановить равновесие. Сунув полотенца в раковину, она выкрутила на максимум оба крана и, убедившись, что ткань хорошенько намокла, снова поспешила к двери, чтобы как можно плотнее заткнуть все щели, как будто снаружи бушует пламя, и нужно не пустить в квартиру дым. Боковины двери и ее верх не внушали опасений, потому что домовладелец установил на них пластиковые пылеуловители, а вот о замочной скважине следовало позаботиться. Она была слишком мала, чтобы ее можно было заткнуть полотенцем, а использовать мокрую бумагу Эмили побоялась: еще не хватало замуровать себя в квартире. Ведь когда-нибудь ей все-таки понадобится выйти!

Снова бросившись в кухню, Эмили принялась открывать все ящики подряд, потому что знала: где-то там должен быть скотч. Он обнаружился в третьем по счету ящике за кучей пакетов, в которых Эмили приносила домой покупки.

На бегу она зубами оторвала две восьмидюймовые полоски коричневого скотча и прижала их к замочной скважине как раз в тот миг, когда оттуда начали появляться первые красные пылинки. Эмили посмотрела, как они летят в сторону кухни, оторвала еще кусок скотча и налепила его поверх первых двух. «Это для пущей надежности», – подумала она и, отступив на шаг, окинула дверь оценивающим взглядом: не проникает ли еще откуда-нибудь красная пыль? Однако все было в порядке. Еще раз осмотрев дверь, Эмили тяжело вздохнула.

Тут ее поразила новая мысль, заставившая выругаться вслух. Сегодня утром сдох кондиционер. Воздух в квартиры подавался через два громадных внешних блока, установленных на южной стене дома. От них сквозь стены тянулись воздуховоды, которые заканчивались потолочными отверстиями в каждой комнате здания. Конечно, не исключено, что там просто что-то сломалось, все-таки система уже несколько дней работает без какого бы то ни было человеческого участия. Но, понаблюдав за пылью, которая искала любые способы, чтобы просочиться в квартиры, Эмили сильно сомневалась, что причина поломки – технические неполадки. Скорее всего, кондиционер перестал работать из-за проникшей в него красной пыли. Может быть, она прямо сейчас прокладывает свой хренов путь по воздуховодам в каждую хренову квартиру.

Схватив рулон скотча, Эмили помчалась в гостиную. Вентиляционный люк оказался слишком высоко, и ей пришлось взять стул, поставить его на стеклянный столик, за которым она обычно перекусывала, вскарабкаться на эту конструкцию и сдвинуть бегунок, перекрывая доступ воздуха извне. Но даже теперь, когда воздуховод был заблокирован, в нем оставалась небольшая щель, вполне достаточная для того, чтобы в нее могла просочиться красная пыль. К тому же крышка вентиляционного люка крепилась двумя винтами и прилегала к потолку неплотно, оставляя видимый невооруженным глазом зазор.

Эмили принялась отрывать полоски скотча и герметично залеплять ими щели между крышкой вентиляции и потолком, старательно работая кончиками пальцев. Потом она оторвала еще несколько кусков и налепила их поверх лючка, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы перекрыть доступ пыли. Если это не так, она попадет как кур во щи.

Минут через двадцать Эмили налепила последний кусок скотча на вентиляционный лючок спальни. Теперь все дыры были заделаны, а скотч еще остался, и, если понадобится, им можно будет заклеить что-нибудь еще. Впрочем, Эмили была уверена, что ничего не пропустила, и ее квартира тепепрь полностью загерметизирована.

А вот и следующая проблема, сообразила Эмили. Без притока воздуха в квартире скоро станет жарко. Собственно говоря, если верить ощущениям, температура в спальне уже начала подниматься. Конечно, это могло ей просто показаться, ведь последние полчаса Эмили металась по дому, как ненормальная, и, конечно, сильно вспотела. Неважно, кажется ей это или нет, рано или поздно кислород постепенно закончится, и квартиру придется проветрить, даже если в воздухе еще будет висеть эта чертова пыль.

Теперь, когда доступ пыли в квартиру был перекрыт, Эмили почувствовала, как ее отпускает паника, и стала припоминать умопомрачительное явление, свидетелем которого она только что стала, пропуская его через фильтры своего репортерского мозга.

По ее мнению, пытаясь проникнуть в квартиры, красная пыль продемонстрировала неоспоримые признаки интеллекта. А значит, то, что происходило в последние сорок восемь часов или около того, не было просто случайностью или экологической катастрофой. Эмили стала свидетельницей части некоего гораздо более масштабного феномена. Этот феномен, в свою очередь, тоже был частью какого-то глобального процесса или замысла. Она не знала, какого именно, и чутье подсказывало, что ей пока не найти ответа на этот вопрос. Но, каким бы ни был ответ, Эмили теперь понимала: красный дождь и все последующие события методично и целенаправленно приближают какую-то определенную конечную цель.

* * *

Эмили быстро глянула в окно, чтобы проверить, не утихает ли красная буря. Каждый раз, когда она отодвигала занавеску, ей казалось, будто пыльные вихри беснуются пуще прежнего. На этот раз невозможно было даже понять, горят ли внизу на улице фонари, – такое плотное облако окутало Манхэттен. Шли часы, Эмили слонялась по квартире, включала телевизор и щелкала по каналам в надежде наткнуться хоть на какие-нибудь признаки жизни, но находила лишь закольцованные обращения служб безопасности, мол, оставайтесь дома до особых указаний. Как ни странно, по-прежнему работали спутниковые каналы. Эмили сообразила, что они, скорее всего, были запрограммированы заранее, может быть, на несколько недель вперед, и вещание будет продолжаться, пока не пропадет электричество или пока спутники не сойдут с орбит.

Она решила попытать счастья в Интернете, вытащила из рюкзака лэптоп и подключила его к док-станции на маленьком столике в углу спальни. Она воткнула кабель, ожидая, что Сеть давно рухнула, но, к ее удивлению, индикатор подключения к Интернету из красного стал зеленым. Она была онлайн!

Вначале Эмили проверила новостные сайты. На Си-эн-эн все еще висел заголовок о красном дожде, та же ситуация была и на сайтах Эм-эс-эн-ви-си и Фокс – порталы загружались, однако новости на них были старые. Она попыталась загрузить вебсайт местного телевизионного канала, но на мониторе появилась надпись: «Ошибка 404. Страница, которую вы ищете, не может быть найдена». Не обескураженная, Эмили занялась соцсетями, список которых составила еще накануне, пытаясь отыскать хоть какой-то намек на свежие сообщения. Это было все равно, что искать пресловутую иголку в стоге сена размером с весь земной шар.

Она залогинилась в Твиттере и прочла старые твитты, которые пропустила раньше. Эмили не заходила сюда после красного дождя; большинство сообщений выражало вызванную им озабоченность или страх. Авторы некоторых твиттов сообщали, что намерены затихариться где-нибудь и переждать бурю, была даже парочка высказываний, авторы которых считали, что никакой угрозы нет, а есть лишь массовая беспочвенная истерия.

«Ну и как вам это помогло?» – подумала Эмили.

После того как красная чума нанесла свой удар, новых сообщений в Твиттере не появилось.

Заходя в социальные сети и на медиа-платформы, Эмили везде оставляла дату, номер своего телефона и короткое сообщение: «Я жива. Пожалуйста, свяжитесь со мной!!!» Ей показалось неразумным оставлять свой точный адрес, поэтому она просто писала: «Город Нью-Йорк». Это было достаточно честно.

Эмили провела четыре часа, рыская по вебсайтам, которые она только могла обнаружить, в поисках хоть каких-нибудь признаков жизни, указывающих на то, что кто-то где-то недавно просматривал эти ресурсы. Все было тщетно. Она везде оставляла свое сообщение и по возможности делала запрос на уведомление о комментариях на ее пост.

К тому времени, как список намеченных сайтов иссяк, у Эмили от долгого сидения перед монитором разболелись глаза, а по груди и спине поползли струйки пота: влажность в закупоренной квартире непрерывно росла.

Пришлось пойти в ванную. В самой ванне был запас воды, который пришлось бы слить, чтобы принять душ. Вместо этого Эмили набрала воды в тазик, сняла одежду и обтерлась мочалкой. Прохладная вода приятно освежила липкую кожу. Взбодрившись, журналистка надела чистую футболку и штаны.

Почувствовав, что ее начинает донимать голод, Эмили извлекла из своих закромов банку супа и разогрела ее на плите. Конечно, температура воздуха от этого стала еще выше, но… «Эй! Я же должна есть!» Сидя по-турецки на диване, Эмили ела суп с последним оставшимся у нее хлебом и смотрела в телевизор (ей удалось найти еще работавший канал), но сосредоточиться на фильме не удалось. Не дожидаясь, пока он окончится, Эмили выключила телевизор и направилась к окну, проверить напоследок, что творится снаружи. Красная пыль все так же билась в стекло, но Эмили даже под страхом смертной казни не могла бы сказать, усилилась буря или нет. Если уж быть до конца честной с собой, в данную минуту ей не было до этого никакого дела. С тех самых пор, как Эмили вышла из Сети, она чувствовала подступающую депрессию. Несмотря на все старания сохранять оптимизм и бодрость духа, ей было трудно бороться с мучительным страхом того, что она – единственный живой человек на куске тверди, которую человечество называло своим домом.

Неуклонно растущая температура воздуха и нервное напряжение медленно подтачивали силы Эмили, от чего ее настроение портилось еще сильнее. Вряд ли сегодня вечером она была способна на что-то еще, кроме как сидеть и предаваться грустным мыслям, а от таких действий толку не будет. Ей хотелось отдохнуть, но из-за влажной жары она сама себе казалась липкой и противной, да и спать, несмотря на усталость, совсем не хотелось. В аптечке в ванной хранилась баночка снотворного, Эмили взяла оттуда две таблетки и перед тем, как забраться в постель и зарыться в уютные объятия пледа, кинула их в рот, запив глотком воды.

За окном скреблась о стекло красная пыль, ища способ пробраться в квартиру, но Эмили не было до этого дела. Уже через минуту она, вымотанная стрессами минувшего дня, провалилась в навеянный таблетками сон.