Переселенцы достигли Солёных Колодцев вскоре после наступления нового тысяча семнадцатого года.

Праздник в честь нового года как раз завершился. С детских лиц окончательно отмыли карнавальную краску. На кухне уже не осталось ни сладостей, ни копчёных деликатесов, которые готовились для пира и которых каждый раз получалось больше, чем мы могли съесть за один присест.

С домов и фонарей сняли гирлянды, подмели улицы, и лишь кое-где виднелись яркие бумажки, унесённые ветром. Ещё немного, и дожди смоют остатки фестиваля, а с ними всю прошлогоднюю пыль и печаль…

Я встречала переселенцев в компании с учителем Таном, Брунгой Чобо и Птешей. Добровольные помощники остались ждать в доме – наводить последний лоск. Не было нужды толпиться. К нам ехали не гостить, а жить. Навсегда, если всё сложится.

…Хотелось бы, чтоб навсегда! На деревню смотрят косо, когда её покидают новички. Одно дело – родиться, а потом переехать туда, где, например, живёт нужный мастер. А вот когда уходит новый человек – это нехорошо. Даже если она или он сами виноваты.

Основное мы успели: отремонтировали и частично перестроили дом, в котором жила Ёрика со своей бабкой. Теперь, когда внучка окончательно устроилась в Высоком Броде, бабушка переехала к сестре в Болотные Светлячки. Одной головной болью меньше…

Обновлённый дом наполнили мебелью, полезными предметами, красивыми вещицами и приятными подарками. Нам уже сообщили рост и комплекцию переселенцев, чтобы подобрать им запасную одежду. Комнат хватало: по одной каждому жильцу и двенадцатая общая… Но всё это было для нашего собственного успокоения.

Это были не обычные переселенцы – вот о чём следовало помнить. Такие у нас ещё не появлялись. И не у нас одних.

Когда я на общем сходе объясняла, чего ждать, то постаралась предупредить как можно честнее:

– Они не преступники, но они могут поступить неправильно, потому что они не знают, как правильно. Они не глупые, но их не научили тому, что вы усвоили в детстве, так что разъясняйте им все подробно, как маленьким. Они не Лишние, но они отличаются от нас. И будут отличаться. И ничего с этим не поделать. Но они выбрали нас, выбрали наш мир, выбрали жизнь с нами по нашим правилам. Давайте им поможем!

Сказала – и, наверное, впервые в жизни ощутила страх перед жителями своей родной деревни. Я боялась, что они спросят о том, чего я не знаю. Или, того хуже, о чём знаю, но не имею права говорить. Ну, а самый большой страх я испытывала перед вопросом: «Если они такие трудные и опасные, зачем их вообще принимать?»

Но никто не произнёс ни слова. Покивали, поугукали и поагакали – и всё. Обсуждения и споры начались, когда мы перешли к темам поважнее: кому перевозить собранный урожай из времянок на постоянные склады, сколько сеять в следующем году и что заказывать торговцам и дальним мастерским.

«Возможно, ты тут самая дерганая, – сказала я себе, когда на западной дороге показались тележки с запряжёнными осликами, – потому что много думаешь. Не думай столько, Ру. Всех мыслей не передумаешь. Всего не предусмотришь».

Одиннадцать человек. Семь женщин и четверо мужчин. Самой младшей – пятнадцать, самому старшему – пятьдесят шесть. Освоили язык. Умеют есть палочками. Научены пользоваться уборной и душевой, стирать и убираться в доме.

Мы не знали, кем они были в своём звёздном прошлом. В Ста Водопадах об этом не расспрашивали, здраво рассудив, что всё истинное проявит себя, а о прочем нет смысла тревожиться. У «ответственных за чужаков» не было и месяца на всё про всё. Они снабдили переселенцев одеждой, обувью, предметами личной гигиены. Объяснили, какой будет дорога.

И сдержанно попросили нас заново оценить свои силы – вдруг мы сможем принять ещё?..

Не все переселенцы ехали на тележках – трое шли пешком. С ними было двое сопровождающих из Сухих Ветряков: новичков передавали по эстафете от деревни к деревне. Значит, они видели станции, сигнальные столбы, указатели. Останавливались на ночлег. Каким-то базовым правилам они должны были научиться… «И не мечтай, Ру. Твою работу за тебя никто не выполнит!»

Подойдя ближе, ослики встали. Люди тоже остановились. С охотницами из Ветряков мы обменялись кивками. Переселенцы растерянно молчали, не зная, что делать, что говорить, к кому обращаться.

Кожа у них была разного цвета – от угольно-чёрного до молочно-белого. Необычные жёлтые волосы и голубые глаза. Непривычные черты лица. Но не это привлекало внимание. И не одежда, которую они носили немного по-своему, что смотрелось забавно.

У них не было татуировок – лишь точка между бровей у женщин. Белая на тёмной коже. И чёрная на светлой – наоборот, как на оттисках!

А у мужчин пустовали виски – там, где всегда была либо метка тормоза, либо краска, либо предупреждение.

Подбор лекарств возлагался на нас – тоже не самая простая проблема! Сто Водопадов обещали, в случае чего, выслать редкие ингредиенты. И, конечно, поделиться опытом. Но всё равно это будет трудно: когда мужчина начинает тормозиться после двадцати пяти, он может надолго заболеть.

По сравнению с этим меня уже не тревожило отсутствие профессиональных меток и знака об окончании школы. Желающих научить вызвалось столько, что пришлось договариваться об очерёдности. Сначала простое и общеобязательное, а потом уж – прядильные станки, спицы, молоты с наковальнями, тонкости стрижки и доения.

– Добро пожаловать в Солёные Колодцы! – я постаралась, чтобы мой голос звучал приветливо. – Вас ждёт дом, где вы будете жить. Пойдёмте, проводим вас! Должно быть, вы устали с дороги… – тут я сообразила, что забыла представиться. – Меня зовут Ру Онга, я возглавляю деревенский совет. Это учитель Тан, он руководит нашей школой. Он будет учить вас. Это Брунга Чобо, она тоже старейшина, и она отвечает за вас. Вы будете часто её видеть. Обращайтесь к ней с любыми вопросами. А это Птеша Вламд, моя помощница. Она будет делать вам татуировки. И ещё, пока вы не освоите грамоту, она будет писать для вас письма, если надо. И читать…

– Я умею читать, – сказала чернокожая женщина, которая стояла впереди всех. – Я умею читать и писать. С этим мы сами справимся, – и она робко улыбнулась.

Не сразу я осознала, что уже видела её! Она выглядела самой обыкновенной – чёрная кожа, чёрные волосы, правильный широкий нос. Только отсутствие татуировок и украшений отличало её от какой-нибудь странницы.

Женщина требовательно смотрела мне в глаза. Ждала моей реакции.

– Меня зовут Элен, – представилась она.

В этот момент я её вспомнила. Поросята, уборка урожая, странные татуировки. Прошло немногим больше года – и вот она вернулась.

Говорила она ещё чище, чем в прошлый раз.

– Мы с вами уже встречались. Матушка Ру, вы меня помните?

– Помню-помню, – я неосознанно нахмурилась, услышав положенное обращение.

Как будто она продолжала притворяться «гостьей из Зелёных Парусов»…

– Простите меня за то, что я лгала, когда приходила в прошлый раз!

Другие переселенцы посмотрели на неё, не скрывая удивления. Она же ждала моего ответа. Как будто есть варианты! Как будто я могла не извинить её – и не пустить!

Я вздохнула:

– Конечно, я вас прощаю. А теперь пойдёмте. Я уже устала стоять!

Мы вошли в ворота и медленно двинулись между складов и смотрительских домов, которые стояли ближе всех к деревенской ограде.

Элен шла недалеко от меня и явно хотела сказать что-то ещё. Но я намеренно не смотрела на неё. Я действительно очень устала, а в таком состоянии я плохо соображаю и не сразу осознаю, что и каким тоном говорю.

Но мне понравилось, что она извинилась. Правильный поступок, освободивший меня от части сомнений: хоть кто-то из переселенцев знает, как себя вести! Но вдруг я льщу себе напрасными надеждами? Вдруг она сказала это, потому что так положено? А на самом деле она будет и дальше лгать, притворяться, добиваться своих тайных целей…

Правда, год назад она не то чтобы лгала мне. Когда мы с ней впервые встретились, гостевой дом, где она поселилась, уже был окружён. Догадавшись, что её маскировка не сработала, Элен без увёрток заявила, что ищет Инкрис. И ушла, получив объяснение про «год». Никому ничем не угрожала.

А теперь честно призналась в своих умениях. Похоже, наш язык она знает лучше остальных. Значит, у Тана будет помощница – уже легче. Да и Брунге не придётся разбирать невыполнимые просьбы – наверняка Элен не откажется разъяснять своим, как у нас всё устроено.

Когда мы оказались возле дома, я опустилась на скамейку, стоящую поодаль у розовых кустов. Отдышалась. Сладкий запах цветущих роз разливался в воздухе… И лишь назойливо шумели фильтры, мешая полностью расслабиться.

Эти бордовые розы высадила ещё Лавия Шаддат. После её смерти за ними ухаживала её мать и дочь – они жили ближе всех, и поэтому отвечали за этот участок. А теперь стало некому. Вайли пару раз признавалась, что поливает, ведь книжный двор тоже рядом. Но ей-то недосуг, с её заботами…

«Надо будет спросить, хоть ту же Элен, – я поставила мысленную зарубку. – Если новенькие возьмутся ухаживать, следует научить их, как правильно. А если никому не захочется, то придётся искать кого-нибудь другого. Красивые розы, редкие, нельзя их запускать».

Тем временем переселенцы освободили тележки от своих пожитков – и сопровождающие вместе с осликами направились в обратную сторону. Если бы это были не охотницы, я бы их пригласила переночевать. Но они были больше лесными людьми, чем деревенскими. Справятся.

Один из помощников, прибиравших дом, вынёс мне холодного никникового настоя. Стало совсем хорошо! Я огляделась и увидела Элен. Она явно ждала возможности поговорить со мной – я махнула рукой, подзывая её.

– Не боитесь, что самые лучшие комнаты разберут? – пошутила я.

– Поэтому я и ушла, – объяснила она, присаживаясь. – Последнее, что меня волнует, это какой вид будет у меня за окном… – Элен помедлила, решаясь. – Я благодарна, что вы меня извинили, но это не всё. Я должна признаться, почему выбрала вашу деревню.

– Слушаю, – отозвалась я.

Но она замолчала. Я терпеливо ждала.

Оказалось, что размеренный рокот фильтров, если в него не вслушиваться, постепенно превращается в невнятный шум. Под него, наверное, и спать можно… «Ну, на ночь же фильтры выключают!»

– Я учёная, как вы уже, наверное, поняли, – начала Элен, – изучала вашу культуру, ваш язык. И я уже тогда хорошо говорила, поэтому меня и отправили. С самого начала я была уверена, что вы не причините мне вреда, поэтому совсем не боялась…

– А что вы хотели передать Инкрис? – перебила я, вспомнив её прошлогодние слова. – Или по-прежнему это может услышать только она?

Элен смущённо потупилась.

– Сама не понимаю, почему так сказала. У нас ничего для неё не было! Я хотела осмотреть её, поговорить. Она была… как это сказать… в записях, которые извлекли из живого объекта, который вы называете Призрачной Луной. Имя «Инкрис Даат», её лицо, название вашей деревни и фраза «изучает Стену». Часть данных так и не расшифровали. Думаю, в этих записях содержатся другие имена и лица… Может, это были просто списки той информации, которую записала Белая Гора… Я правильно произнесла это название?

– Да.

– Если честно, мы ничего не знаем, – заключила она с печальной усмешкой. – И никто уже не пытается понять! Те, кто принял ваши условия, оставили не только свои вещи. Они отказались от всего, что было связано с прошлым. А те, кто не принял… Они скоро улетят, – Элен задрала голову и вгляделась в ярко-синее небо, кое-где уже испачканное облаками наступившего сезона дождей. – Им это тем более не интересно.

– А вам интересно, – заключила я.

– Да, – прошептала она, поникнув. – Я выбрала вашу деревню, потому что считаю Стену самым главным из всех живых объектов. И пришла сюда, чтобы изучать её.

– Вот и славно, – и я сорвала с куста огромную тёмно-бордовую, почти чёрную розу.

Поднесла к носу, принюхалась, пока Элен с непониманием смотрела на меня.

– Тут совсем рядом наш книжный двор, – я положила цветок на скамейку, – там работает моя внучка Вайли, она вам всё покажет и объяснит. Завтра приходите туда – она будет вас ждать, я её предупрежу. У нас самое большое в мире собрание книг о Великой Стене. Даже в Высоком Броде нет столько! Читать вы умеете, так что сможете всё изучить. А потом напишете свою книгу, потому что с вашей точки зрения всё будет выглядеть иначе – я в этом не сомневаюсь. И конечно, осмотрите саму Стену. Бумагу и всё остальное вам даст Вайли, она этим тоже заведует. С книгой лучше не затягивать – если управитесь за полгода, будет замечательно!

Элен по-прежнему выглядела крайне удивлённой.

– Вы, должно быть, слышали про новую Стену. Инкрис возносилась на Белую Гору… Та самая Инкрис Даат, – и я подмигнула. – Инкрис увидела новую Стену – подальше от старой. А старой Стены не станет. Уж не знаю, как это будет происходить… Скоро. Сюда уже начали приходить те, кто собирался да откладывал. После сезона дождей они повалят! Те, кто ни разу не был, придут, чтобы успеть. Те, кто бывал, придут, чтобы попрощаться. А к новой Великой Стене их заявится ещё больше! И опять всё будет через нас, потому что дорогу построим мы, и ухаживать за станциями тоже будут наши смотрители. Многие странники закажут книгу о Великой Стене, тем более, если книгу напишет учёная, вроде вас. Теперь понимаете? Считайте, что работа у вас есть. И надолго! Потом ведь надо будет изучать новую Стену… Так-то я хотела пригласить кого-нибудь из Высокого Брода. Но своя учёная мастресс – это всяко лучше!

– Я не мастресс, – еле слышно напомнила Элен.

– Напишете хорошую книгу – станете, – отозвалась я. – А как, по-вашему, становятся мастресс? Вам не нужно доказывать, что вы что-то умеете, если вы уже умеете! Судят по делам… Или вы думали о другой профессии?

– Ну что вы! – рассмеялась она с явным облегчением. – Я боялась, что мне придётся стать кем-то ещё. А в свободное время заниматься наукой.

– Это было бы неразумно, – фыркнула я. – Какой смысл? Новые книги – это всегда выгодно. Особенно, когда впереди такое событие!

– Мне это очень понравилась, когда я начала вас изучать, – призналась Элен. – Пока одни люди исследуют живые объекты, другие пытаются извлечь из них максимальную пользу. А третьим просто любопытно… Наверное, ваша деревня возникла по этой причине? – предположила она.

Когда учитель Тан делился с советом своими планами, он упомянул, что история Солёных Колодцев станет текстом, на котором новички будут учиться читать. «Ну, читать Элен уже умеет», – вспомнила я и принялась цитировать по памяти:

– Издавна к Стене приходили странники и учёные. Ради них старая восточная дорога от Большой Муэры до Чинчака изогнулась горбом. Сначала здесь стояла станция. Потом к ней пристроили гостевой дом и кухню. Вырыли первый колодец и основали мастерскую с кузней. И так понемногу, год за годом, место прирастало людьми и домами. Поставили ограду. Распахали первое поле. Сначала приходили взрослые и по одному. Потом стали приходить группами и с маленькими детьми. Прошло время, и здесь родился первый ребёнок… Многие деревни так и возникли.

– Но вас, в отличие других, не назвали Стеной или как-то так, – заметила Элен. – Потому что Стена слишком… слишком длинная?

– Стена слишком велика, чтоб вмещаться в одну деревню! – хмыкнула я. – И получается, правильно сделали. Скоро Стена будет дальше. А Солёные Колодцы останутся.

Мы помолчали. Близился ужин, вот уже остановился насос, и замолкли фильтры. К вечеру аромат роз усилился, и от него слегка кружилась голова.

– Меня ещё одна вещь поразила, – вдруг сказала Элен, – когда я исследовала ваше общество, язык, всё, что присылали наши… у вас эти приборы назвали мячелётами. Я до сих пор не могу понять вашего отношения к живым объектам. За тысячу лет вы так и не выяснили, для чего они! Вы изучили их свойства, их особенности, их реакции. Знаете, например, что Белая Гора никогда не причиняет вреда тем, кого возносит. Но вы не знаете, какова их цель! И при этом относитесь к ним спокойно. Вас не пугает их непонятность!

– Мы не знаем, какая цель у солнца и зачем идёт дождь, – напомнила я. – Их тоже следует бояться?

Эти разговоры были мне привычны: Вайли тоже любила такие вопросы.

– Но солнце и дождь – это природные объекты, – возразила Элен.

– А какая разница? – улыбнулась я.

Она ненадолго задумалась.

– Вы уже видели наши корабли и стражей, – Элен решила зайти с другой стороны. – Разве не понятно, что они родственны? Как мы с вами родственники, так и они. Это рукотворные объекты искусственного происхождения. Теперь, когда известно, что Стена исчезнет в одном месте и появится в другом, можно точно сказать, что это такое. Стена – это… – она запнулась, подбирая слова. – Это огромный механизм, который превращает непригодную часть мира в место, где можно жить.

Она посмотрела на меня с некоторой опаской. Видимо, ждала, что я лишусь чувств или закричу от удивления. Что ж, ей ещё предстоит ознакомиться с нашей библиотекой! И тогда она перестанет считать свои теории слишком смелыми. Возможно, однажды она поймёт, что это и значит быть учёной – изучать непонятное, придумывать безумные объяснения и писать об этом книги.

– Для нас такие размеры тоже непривычны, – продолжала Элен. – Это не совсем рукотворные механизмы. Это механизмы, которых создали механизмы, которых создали механизмы… И так несколько раз, – она рассмеялась и тут же погрустнела. – Это главная причина, почему ваши условия были приняты… так спокойно. Никто посмел бороться с ними. А кто мог, тех уже не было. Они погибли…

– У Снежных Рогов, – подсказала я.

– Вроде бы Камни, – исправила Элен.

– Рога, – я улыбнулась, вспомнив письмо от Инкрис. – Их переименуют, когда будут перерисовывать карты после обновления Стены.

Элен не стала цепляться за спорную тему – видимо, сама засомневалась, природные это объекты или рукотворные, люди их создали или кто-то другой. Для меня подобные вопросы ничего не значили. Поэтому я и стала старейшиной.

«Опасно это или нет? Если опасно, можно это прогнать, или следует искать другое место? Какая в этом польза – и чем придётся расплачиваться?» – моя жизнь состояла из поиска таких ответов.

Если бы вопросы были «Кто это создал? Какое место это занимает в мире? По каким правилам оно существует?», я бы стала учёной.

А если бы не было слов, а лишь чувства, краски и образы, стала бы странницей или артисткой.

…«Больше ничего нет? – спросила много лет назад маленькая Сальва, когда наш первый круг привели к Стене. – Можно думать только так?»

Учительница ласково погладила Сальву по голове и ответила: «Если тебе всё равно, это тоже хорошо».

– Мне ещё хотелось спросить, – Элен вздохнула. – Или давайте вы что-нибудь спросите – а то всё я да я… Вам же, наверное, интересно, как всё у нас?

Я открыла было рот, но так ничего и не сказала. То, что жизнь людей со звёзд отличается от нашей, я поняла давно. Они другие, потому что жизнь у них другая. И доходившие слухи, предположения, а потом и факты поражали, в первую очередь, своей нелепостью.

Многие думали точно так же. Странное бытие, в котором нет лада, ни толка! В Ста Водопадах хорошенько спланировали, как сделать так, чтобы ничего не повторилось.

Какие-то вещи не повторятся наверняка – скажем, машины, которые вынашивают и рожают детей. Или стражи, которые ходят следом, защищают и решают, что опасно, а что нет.

Но и без механизмов хватало дикостей! Молодые бездетные женщины, которые становились руководителями. Отсутствие меток у людей – любых меток! Или самое жуткое, о чём думать не хотелось – мужчины без тормозов.

«Понятно, почему это кончилось тем, чем кончилось: скитанием между звёзд, без дома и без будущего», – подумала я, но вслух, конечно, сказала другое:

– Моя внучка задаст вам столько вопросов, что вы говорить устанете! Лучше вы.

– Хорошо, – кивнула Элен. – Это о другом совсем… Я много думала об этом, пока мы шли. Лично вас не удивляет, что всем занимается деревня Сто Водопадов? Они проводили переговоры. Они принимают тех, кто согласился на условия. Они хранят у себя наши книги и одежду. Они определяют, какие личные вещи можно взять, а какие нет… Мне говорили, что все деревни согласны с такой ролью Ста Водопадов. Но их не выбирали, я об этом расспрашивала. Не было выборов! Они сами себя назначили. И все согласились. Почему?

«Хороший вопрос, – подумала я. – Наконец-то мы говорим о том, что по-настоящему важно».

Вдали зазвонил колокол, объявляя начало ужина. Но оставалось достаточно времени на ответ – если обойтись без красивых вступлений и сразу перейти к сути.

– В сто пятом году от ведения хроник в Ста Водопадах решили изменить течение реки. Водопады – это красиво, но неудобно, – хмыкнула я.

И тут же сообразила, что Элен эту шутку не понять. Потому что она не читала в детстве ни про каналы, ни про красивые, но бесполезные водопады!

– Было невозможно подняться по реке, – торопливо пояснила я. – Большая Муэра была разделена на две части – все люди были разделены… И начали рыть каналы, прокладывать новое русло. Рыли почти сто лет. Со всех деревень, со всего мира туда присылали работников. И с севера, и с юга, и с запада. Всё это время.

– Из вашей деревни тоже посылали? – спросила Элен.

– Нет. Солёных Колодцев тогда ещё не было. Но Сухие Ветряки были. И они отправляли своих.

– Им платили?

Ещё один правильный вопрос. «Ну, теперь точно поладим…»

– Им предлагали плату, – ответила я, выделяя слово «предлагали». – Все отработки были подсчитаны и записаны. Но никто не взял. Потому что строили не для Ста Водопадов. И не для себя или своих деревень. А для будущих поколений. Водная дорога нужна всем. Каждый получает от неё выгоду. Это как подготавливать поле: сеять будут дети, которые ещё не родились. Но когда ты живёшь в доме, который построили твои опекуны, и пьёшь из колодца, который пробили твои бабки, невозможно думать только о себе.

– Получается, Сто Водопадов возвращают долг?

– Долг тоже считается, – я кивнула помощникам, которые уже звали нас на ужин. – Но в первую очередь, они – это то, что они есть. С самого начала они были сосредоточением общих усилий. Все вместе мы прорыли каналы. И пользовались ими тоже все. Главное богатство этой деревни в том, где она находится. И её основная работа, её основной товар – соединять. Так было, так будет. Если снова возникнет что-то новое и всеобщее, заниматься этим будут в Ста Водопадах. Ну, не нам же! – и я рассмеялась – таким очевидным и понятным было это объяснение.

– Поэтому вы так легко пользуетесь такими цифрами, – задумчиво улыбнулась Элен. – Сто лет, двести, тысяча лет… Я раньше никак не могла понять, с чём это связано, что заставляет вас воспринимать мир… так.

– Мир больше, чем то, что мы видим, – просто ответила я. – Как и каждый человек.

– И многие у вас так думают? – поинтересовалась она, беря со скамейки сорванную мной розу.

Я осторожно встала, опираясь на палку:

– Не знаю! Спрашивайте. Теперь времени вам хватит на всё.