Рядом со штабом канадских войск, расположенным на кандагарском аэродроме, который я посетил в 2007 г., стоял импровизированный военный мемориал. Это были высеченные в точеном мраморе лица павших канадских солдат. Ни обелисков, ни помпезных памятников – просто лица. Капрал Дэвид Роберт Браун. Рядовой Блэйк Нил Уильямсон. Уоррент-офицер Ричард Фрэнсис Нолан. Список продолжался. Глаза их пристально смотрели на тех, кто проходил мимо, отдавая честь, обычно это были канадские солдаты, входившие и выходившие из штаба. Некоторые лица слегка улыбались из темного мрамора, другие были серьезны. Все погибшие служили своей стране и заплатили за это жизнями. Рядом с каждым лицом были указаны имена, биографические данные и части, в которых они служили. 2-й батальон, полк легкой пехоты принцессы Патриции (Шайло, провинция Манитоба). 1-й батальон, Королевский канадский полк (Петавава, провинция Онтарио). 2-й батальон, Королевский 22-й полк (Валькартье, провинция Квебек).
Надпись на мемориале гласит: «Посвящается канадцам, отдавшим свои жизни за дело мира во время службы в Афганистане». Посетители кладут цветы и фотографии своих погибших товарищей. Среди обычной штабной суеты и постоянного рева реактивных истребителей над головой мемориал кажется неожиданно безмятежным.
В отличие от войны в Ираке, которую в основном вели только Соединенные Штаты, войну в Афганистане на первых порах вела по-настоящему международная коалиция. НАТО приняло участие в боевых операциях и в восстановлении как полноправный партнер. Но начиналось все не так. Сразу после атак 11 сентября 2001 г. НАТО впервые обратилось к статье V Вашингтонского договора, основополагающего документа альянса. В ней содержится положение о коллективной безопасности членов НАТО, в котором говорится, что «участники согласны с тем, что вооруженное нападение на одного или нескольких из них в Европе и Северной Америке будет расцениваться как нападение на всех»1. Раз нападению подверглись Соединенные Штаты, остальные члены НАТО были обязаны вмешаться.
В течение нескольких месяцев после вторжения американцев в Афганистан страны НАТО задействовали там свои силы специальных операций и предоставили в распоряжение американцев свою местную агентуру. Многие направили свои войска в Афганистан, но американские власти предпочли использовать большую часть предоставленных НАТО сил непосредственно в Соединенных Штатах. Истребители НАТО патрулировали воздушное пространство над почти 30 американскими городами и важнейшими объектами инфраструктуры. При этом патрулирование воздушного пространства над Вашингтоном и Нью-Йорком осуществлялось в непрерывном режиме. В ходе этой операции самолеты ВВС США и НАТО совершили более 13 400 вылетов над террриторией Соединенных Штатов (сюда входят вылеты истребителей, самолетов-заправщиков и самолетов дальнего радиолокационного обнаружения). Этот показатель значительно превышает количество вылетов, совершенных авиацией НАТО в ходе боевых действий в Афганистане до середины апреля 2002 г., когда было принято решение о прекращении непрерывного патрулирования воздушного пространства Соединенных Штатов 2.
В 2006–2007 гг. войска НАТО начали играть более важную роль в войне против повстанческих группировок в Афганистане, особенно на непокорном юге. Тем не менее, несмотря на растущее число стран НАТО, направивших войска в Афганистан, многие из них отказались разрешить своим военнослужащим участвовать в боевых операциях. Один из членов руководства альянса прокомментировал это следующим образом: «Это как если драться с одной рукой, привязанной за спиной»3.
Стратегия «страна-лидер»
В 2002 г. в Афганистане было мало войск из государств, не входящих в НАТО. Министр обороны Рамсфелд возражал против развертывания стабилизационных сил за пределами Кабула. За редким исключением, войска ISAF, численность которых составляла тогда 4000 военнослужащих, не рисковали действовать в провинции. Их целью было обеспечить защиту временного правительства Афганистана и безопасность в столице. Вместо использования войск в боевых операциях некоторые страны НАТО предложили правительству Афганистана помочь в воссоздании армии, полиции и службы безопасности. Такой подход получил наименование «страна-лидер». Он заключался в том, что, например, Соединенные Штаты вызвались помочь в создании Афганской национальной армии, Германия взяла на себя обучение сотрудников Афганской национальной полиции, Великобритания возглавила борьбу с производством и контрабандой наркотиков, Италия помогала восстановить разрушенную судебную систему, а Япония (с помощью ООН) взяла на себя ответственность за разоружение, демобилизацию и реинтеграцию в общество бывших участников вооруженных формирований. Предполагалось, что каждая «страна-лидер» будет оказывать значительную финансовую помощь, координировать помощь извне и контролировать ход восстановления в своем секторе.
На практике этот подход обернулся катастрофой. Доклады Пентагона звучали резко критически. «Реализация стратегии «страналидер» принесла противоречивые результаты, но в целом это был провал», – признал заместитель министра обороны Дуглас Фейт, особо отметив результаты «усилий британцев, немцев и итальянцев»4.
Афганцы были также настроены критически. Директор сектора реформирования политики и системы безопасности Совета национальной безопасности Афганистана Дауд Якуб с огромным сожалением говорил о трудностях координации. Чтобы все было сделано правильно, нужно вести переговоры по четырем направлениям: между министрами правительства Афганистана, между зарубежными донорами, между донорами и афганским правительством и между филиалами доноров. «Если мы не могли договориться с донорами, они приходили ко мне и говорили совершенно спокойно: «Это наши деньги. Мы поступим с ними так, как сочтем нужным». Я мало что мог сделать»5.
Самые большие проблемы были с судебной системой. Говоря по правде, после ввода американских войск в Афганистан в 2001 г. судебная система там вообще не существовала. Вскоре после ликвидации режима «Талибана» Программа развития ООН заявила, что «физическая инфраструктура судебной системы разрушена». В том же заявлении говорилось, что «теоретическое обеспечение судебной системы – законы, решения судов, исследования в области права и юридические тексты – уничтожено или рассеяно по миру»6. В Боннском соглашении, подписанном в декабре 2001 г., содержится призыв к временному правительству Афганистана создать комиссию по проведению судебной реформы с целью «восстановления судебной системы в соответствии с принципами ислама, международными стандартами, правовыми нормами и правовыми традициями Афганистана»7. Вскоре правительство Карзая создало комиссию по проведению судебной реформы, призванную координировать восстановление судебной системы 8.
Будучи «страной-лидером» в части реформирования судебной системы, Италия взяла на себя работу по созданию нормативно-правовой базы, подготовке работников прокуратуры, юристов и чиновников министерства юстиции, строительству инфраструктуры, улучшению условий содержания заключенных и увеличению вместимости тюрем. Итальянцы испытывали большие проблемы с координацией и распределением огромного потока помощи, поступавшей от разных государств, ООН, Всемирного банка и неправительственных организаций. В одном из исследований отмечалось, что «отсутствуют координация и сотрудничество в судебном секторе». Там же говорилось, что «итальянское правительство дистанцируется от афганских властей. Вместо поддержки решений, принимаемых афганской стороной, итальянцы… предпочитали выбирать и реализовывать свои проекты, почти без консультаций с ними»9.
Но если даже итальянцы делали все верно, им нужно было преодолевать разногласия, существовавшие между структурами судебной системы Афганистана. Президент Карзай создал Комиссию, которая должна была координировать проведение реформы. Но, создав Комиссию, Карзай лишил традиционные структуры судебной системы возможности контролировать и распределять иностранную помощь. Именно Комиссия должна была определять политику и приоритеты сектора и фактически определять, на что направить поступавшие от доноров средства. Но с первого дня своего существования Комиссия не имела возможности, денег и политического прикрытия для выполнения этой ответственной задачи. Президент не вмешивался, поэтому между Верховным судом, министерством юстиции, генеральной прокураторой и Комиссией разгорелась война за сферы влияния.
Заместитель министра Фейт и другие высокопоставленные чиновники Пентагона все время жаловались на итальянцев. «На фоне Италии даже немцы смотрелись хорошо», – саркастически заметил Фейт, имея в виду возглавляемую Германией программу подготовки Афганской национальной полиции. «В течение более года итальянцы не сумели прислать в Афганистан команду экспертов. Точнее говоря, они не прислали ни единого человека. Когда я поднял этот вопрос в разговоре с министром обороны Италии Антонио Мартино – самым думающим и надежным союзником, какого можно желать, он сказал, что постарается помочь, но юридические проблемы не входят в компетенцию его министерства»10.
Нет необходимости добавлять, что помощь Италии не помогла судебной системе Афганистана подняться на должную высоту. В рейтингах Всемирного банка с 2002 по 2008 г. Афганистан неизменно находится среди 2 процентов самых коррумпированных государств мира. Показатель практически не отличается от места, которое Афганистан занимал в последние годы правления талибов 11. Международная неправительственная организация «Transparency International» со штаб-квартирой в Берлине, занимающаяся мониторингом коррупции в мире, поставила Афганистан на одно из самых последних мест в своем «Индексе восприятия коррупции» (176-е из 180). Лишь в трех государствах – Гаити, Ираке и Сомали ситуация с коррупцией оказалась хуже, чем в Афганистане 12. Фактически, по оценкам Мирового банка, судебная система Афганистана за период, когда ее созданием руководила Италия, лишь ухудшилась. В 2007 г., например, она находилась среди 99,5 процента самых неэффективных судебных систем мира и уступала даже системам других государств региона – Ирана, Пакистана, России, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана 13.
В других сферах, включая разоружение, демобилизацию и реинтеграцию бывших боевиков, улучшения были тоже минимальными. Соединенные Штаты, ООН и правительство Афганистана на предоставленные Японией средства собрали значительное количество тяжелого вооружения. Но Афганистан был по-прежнему наводнен оружием и боеприпасами, отмечался рост числа повстанческих и других незаконных формирований и групп. Многие полевые командиры, например Абдул Рашид Дустум и Атта Мухаммед, сохранили свои вооруженные отряды. Даже Исмаил-Хан, которого президент Карзай перевез в Кабул и назначил министром водных ресурсов и энергетики, по-прежнему командовал мощной группировкой в западном Афганистане. «Программа разоружения успехов не принесла», – отметил сотрудник Совета национальной безопасности Дауд Якуб. По его словам, «она пошла по пути наименьшего сопротивления». Лидеры самых мощных группировок отказались распускать их. Когда силы Коалиции предлагали денежное вознаграждение за роспуск вооруженной группировки, командиры обычно демобилизовывали «мертвые души», которые не существовали в природе. Это был один из способов материального поощрения, который оказался контрпродуктивным. Афганец мог, например, сдать свой АК-47 и получить от правительства 200 долларов. Некоторые предприимчивые афганцы поняли, что это может принести прибыль, так как «АК-47 можно купить в Пакистане более чем в два раза дешевле этой суммы»14.
Расширение присутствия НАТО
Реализация стратегии «страна-лидер» шла с большими трудностями, поэтому создалось впечатление, что НАТО получит второй шанс сыграть более серьезную роль в Афганистане. Тем более что в первые годы после изгнания талибов Соединенные Штаты уже обсуждали возможность широкого участия НАТО в операции. Во время поездки в Гардез в 2003 г. министр обороны Рамсфелд заявил командованию американских войск в Афганистане, включая генерала Эйкенберри, что устал от обвинений в том, что не позволяет НАТО увеличить свое присутствие в Афганистане. Теперь он хотел знать, стоит ли проверить НАТО15.
В 2003 г. генерал Джеймс Джонс, недавно назначенный Командующим Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе, присутствовал на посольском ланче в британском посольстве в Брюсселе. Он тщательно подготовился отвечать на вопросы о НАТО, особенно применительно к Боснии и Косову. Но, к его удивлению, наиболее часто повторялся вопрос «Как привести НАТО в Афганистан?». После встречи Джонс вернулся в штаб и начал готовить оперативный план для Афганистана. В августе 2003 г. НАТО официально приняло на себя командование войсками ISAF. Штаб располагался в Кабуле и имел прямую связь со штаб-квартирами НАТО в Брюнссюме (Нидерланды) и Монсе (Бельгия). В октябре 2003 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию о расширении миссии НАТО за пределы Кабула 16. 24 октября 2003 г. германский Бундестаг проголосовал за отправку германских войск в спокойную северную провинцию Кундуз. В регионе, считавшемся в 90-х годах оплотом «Талибана» в северном Афганистане, проживали представители разных национальностей. Таджики, узбеки, пуштуны и хазарейцы жили относительно мирно, возделывая пшеницу, рис и просо. Около 230 солдат НАТО, направленных в Кундуз, стали первыми военнослужащими ISAF, которым выпало действовать за пределами Кабула 17.
В феврале 2004 г. генерал Джонс представил детальный оперативный план министрам обороны государств НАТО18. Он предусматривал поэтапное расширение участия НАТО в Афганистане. Оно должно было начаться с Кабула и идти против часовой стрелки на север, запад, юг и восток19. Через восемь месяцев НАТО завершило первый этап на севере. 28 июня 2004 г. альянс объявил о создании четырех новых Групп восстановления провинций (Provincial Reconstruction Team, PRT) в северном Афганистане: в городах Мазари-Шариф, Меймене, Файзабад и Баглан. Первый этап расширения был завершен в октябре 2004 г. НАТО начало брать под контроль операцию в Афганистане.
С ухудшением ситуации в Ираке в Вашингтоне было принято решение возложить на НАТО большую ответственность за операции в Афганистане с тем, чтобы появилась возможность перебросить больше американских войск в Ирак. В 2005 г., во время серии телеконференций с ведущими американскими военными, включая генерал-лейтенанта Дэвида Барно, министр обороны Рамсфелд заявил, что Соединенным Штатам нужно «сократить количество денег, которое они расходуют в Афганистане, и численность развернутых там войск». Потери в Ираке росли, и Рамсфелд считал, что затраты на Афганистан и количество американских войск там «несбалансированы». На тот момент ежемесячные расходы Соединенных Штатов в Афганистане составляли от 600 миллионов до одного миллиарда долларов. Там были развернуты шесть пехотных батальонов. НАТО – идеальная организация, которая может и должна заполнить образующиеся «пустоты», если американские части будут перенаправлены в Ирак. НАТО ищет миссию, достойную XXI века, а Афганистан удовлетворяет всем требованиям 20. Американские военачальники поддержали министра.
Одним из горячих сторонников идеи большего участия НАТО в операциях в Афганистане был генерал Джон Абизаид, с 7 июля 2003 г. занимавший пост главы Центрального командования Вооруженных Сил США. Абизаид родился в городке Коулвилл (штат Калифорния). Его отец – американец ливанского происхождения, мать – американка. Он овладел арабским языком и получил прозвище «сумасшедший араб» (The mad Arab). Куратор Абизаида в Гарвардском университете, где генерал получил степень магистра по ближневосточным исследованиям, хвалил его интеллект, особо подчеркнув, что доклад объемом 100 страниц по обороне Саудовской Аравии «был абсолютно лучшим докладом, написанным к семинару, которые я получал за более чем 30-летнюю карьеру в Гарварде»21. Уже в начале карьеры об Абизаиде говорили, что он пойдет далеко и будет занимать высокие посты. В 1983 г. на совещании в Форт-Ноксе заместитель начальника штаба армии США генерал Макс Турман повернулся к своим коллегам и громко сказал: «Я вам точно говорю, у нас есть молодой капитан, который в будущем станет одним из командующих американской армией». Затем Турман придирчиво изучил послужной список капитана и сказал, что тот станет генералом, если только не наделает ошибок по ходу дела. «Его зовут Джон Абизаид. Понаблюдайте за ним»22.
При поддержке таких влиятельных американских политиков, как Рамсфелд и Абизаид, в сентябре 2005 г. началась реализация второго этапа расширения присутствия НАТО. Войска альянса приступили к развертыванию на западе. Региональное командование было возложено на Италию. Были сформированы Группы восстановления провинции в провинциях Бадгиз, Фарах, Гор и Герат23. В конце 2005 г. Абизаид заметил: «В участии сил НАТО есть смысл… мы могли бы отказаться от части требований»24. Силы НАТО начали наращивать усилия в Афганистане, а в это время в США продолжились дискуссии о сокращении военного присутствия. Например, в декабре 2005 г. Рамсфелд подписал приказы об уменьшении численности американских войск в Афганистане. По плану предусматривалось ее снижение с 19 000 военнослужащих в декабре до 16 000 к весне 2006 г. 4-я бригада 10-й горной дивизии (базируется в Форт-Полк, штат Луизиана) должна была отправить в Афганистан батальонную тактическую группу численностью 1300 военнослужащих, вместо того чтобы отправиться туда в полном составе (более 4000 военнослужащих) 25.
Для некоторых государств НАТО участие в операциях в Афганистане предоставляло возможность вдохнуть новую жизнь в альянс, переживавший серьезный кризис, вызванный войной в Ираке. 22 января 2003 г. президент Франции Жак Ширак и канцлер Германии Герхард Шредер выступили с совместной декларацией, направленной против политики администрации президента Буша в отношении Ирака 26. Дата выступления совпадала с 40-й годовщиной подписания Шарлем де Голлем и Конрадом Аденауэром франко-германского договора, направленного против американской гегемонии. Во время предвыборной кампании 2002 г. Шредер строил свою программу на базе оппозиции Германии по отношению к войне Соединенных Штатов с Ираком 27. Когда в марте 2003 г. Соединенные Штаты и Великобритания проталкивали вторую резолюцию Совета Безопасности, фактически разрешающую начать войну, Берлин и Париж выступили против. Ширак заявил по французскому телевидению, что его правительство будет противостоять резолюции «quelles que soient les circonstances» (независимо от обстоятельств)28. Оба государства также отказались предоставить политическую и военную поддержку усилиям США по восстановлению в Ираке после завершения основной фазы военных действий, даже когда потери американцев начали расти 29.
Страны – члены НАТО были почти полностью согласны с тем, что ситуацию вокруг Ирака можно охарактеризовать как самый серьезный раскол между Европой и США со времени создания блока. «Путь к разоружению Ирака породил самый глубокий кризис Атлантического альянса с момента его создания пятьдесят лет назад», – заявил бывший государственный секретарь Генри Киссинджер 30. Действующий государственный секретарь Колин Пауэлл отметил: «Кто раскалывает альянс?.. Альянс раскалывается сам, потому что не выполняет свои обязательства»31. Ученый из вашингтонского института Брукингса и бывший директор по европейским делам Совета Национальной Безопасности во времена президента Клинтона Иво Даальдер утверждал, что одним из последствий войны в Ираке будет «фактический конец атлантизма – внешняя политика Америки и европейских государств не будет отныне формироваться вокруг трансатлантического альянса»32. Но как бы то ни было, большинство стран НАТО сошлись во мнении, что конфликт в Афганистане стоит того, чтобы в него ввязаться. Некоторые члены альянса чувствовали, что, оказав поддержку в Кабуле, они могли реабилитироваться за неоказание ее в Багдаде.
Вопреки спорам, большинство правительств государств НАТО понимало, что их солдатам в Афганистане придется заниматься не миротворчеством, а вести боевые действия против мятежников. Полковник вооруженных сил Канады С. Дж. Боулз, возглавлявший канадскую группу гражданского и военного восстановления, в 2005 г. заявил официально, что его страна будет следовать тем же правилам, что и Соединенные Штаты: «В Канаде всем ясно, что это – не миротворческая миссия. Мы понимаем, что имеем дело с настоящим мятежом»33. Когда в 2005 г. 5000 британских военнослужащих вели подготовку к развертыванию в провинции Гильменд, министр обороны Великобритании Джон Рейд заявил: «Талибы в этом регионе по-прежнему активны. То же относится к наркобаронам. Мы должны быть готовы поддержать – и даже защитить – группы по восстановлению провинций». На вопрос британского журналиста, будут ли британские солдаты развернуты в опасных районах, Рейд ответил прямо: «Да, там будет опасно, и именно поэтому мы должны гордиться нашими военными»34. За несколько месяцев до официального перехода руководства операциями на юге Афганистана от США к НАТО генеральный секретарь НАТО Яаап де Хооп Шеффер сказал, что «люди должны понять, что существуют враги, что вдоль дорог могут быть заложены мины и самодельные взрывные устройства»35.
В июле 2006 г. НАТО официально объявило о расширении своей миссии на юг, завершив тем самым 3-й этап плана. Британский генерал Дэвид Роджерс принял на себя командование образованным на юге IX оперативным соединением ISAF. В соответствии с планом 12 000 военнослужащих НАТО были развернуты в шести южных провинциях: Гильменд, Кандагар, Нимроз, Урузган, Забуль и Дайкунди. Крупнейший контингент предоставила Британия – 3600 солдат были размещены в Гильменде. Достаточно крупный контингент представлял Канаду. Получив минимальное преимущество при голосовании в парламенте в мае 2006 г., правительство страны добилось права отправить в Афганистан 2300 солдат, большинство которых развернулись в провинции Кандагар. Дебаты в парламенте Нидерландов тоже проходили напряженно. Сначала большинство было против, но затем правительству разрешили отправить в Афганистан от 1400 до 1700 солдат для действий в соответствии с 3-м этапом плана. Большая часть голландцев получила назначение в провинцию Урузган в центре страны. Ее столицей является город Таринкот с населением 10 000 жителей, расположившийся на восточном берегу реки Тиринруд.
В 2007 г. международные силы в Афганистане были разделены на пять региональных командований: Столичное региональное командование (штаб в Кабуле), региональное командование «Север» (штаб в Мазари-Шарифе), региональное командование «Запад» (штаб в Герате), региональное командование «Юг» (штаб в Кандагаре), региональное командование «Восток» (штаб в Баграме).
Парадокс НАТО
Войска НАТО постарались охватить всю территорию Афганистана, но вскоре оказалось, что организации не хватает ресурсов. Руководители НАТО утвердили оперативный план, но, развернув войска за пределами Кабула, они не подумали о том, чтобы государства – члены альянса позаботились о материальных средствах. Подразделения были недоукомплектованы, ощущалась острая нехватка авиации – вертолетов и самолетов непосредственной огневой поддержки, тяжелых и средних вертолетов общего назначения. Однако НАТО не останавливалось 36. Оно неожиданно оказалось в положении, когда ему пришлось вести войну, не имея ресурсов для победы. Недостаток матчасти особенно сказался, когда в 2006 и 2007 гг. уровень насилия резко вырос.
В 2007 г. в региональном командовании «Юг» все еще не хватало по меньшей мере 3000 военнослужащих до запланированной численности, поэтому его оперативные возможности в перспективе были ограниченны. Генерал Ричардс на слушаниях в британской Палате общин заявил, что численность личного состава вызывает у него наибольшие опасения: «Я совершенно не считаю решением проблемы простую переброску войск с севера на юг, потому что на севере у нас ровно столько войск, сколько нужно, чтобы контролировать ситуацию, которая в целом стабильна… А вот чего я реально хочу добиться – это увеличения общей численности личного состава»37. В середине 2007 г. в Афганистане находилось примерно 47 000 военнослужащих, из них приблизительно 36 000 – под командованием НАТО и 11 000 – США в рамках операции «Несокрушимая свобода». Кроме того, в стране находились небольшие по численности подразделения сил специальных операций из Канады, Великобритании, Польши, Объединенных Арабских Эмиратов, Италии и Иордании 38.
Ситуация ухудшалась из-за отказа большинства государств НАТО участвовать в боевых операциях. На самом деле основные разногласия состояли не в том, вводить ли войска в Афганистан, а в том, что там делать. Некоторые союзники, включая Германию, решительно возражали против участия войск НАТО в рискованных боевых операциях. Министр обороны Германии Петер Штрук на встрече министров обороны НАТО в Берлине в сентябре 2005 г. говорил, что слияние миротворческой миссии НАТО с боевыми операциями, проводимыми американцами, фундаментально изменит роль НАТО, «сделает положение наших солдат вдвойне опасным и ухудшит текущую ситуацию в Афганистане». Более того, он заявил, что «НАТО не готово к проведению контртеррористических операций» и «это не то, что оно обязано делать»39.
В ноябре 2006 г. на саммите НАТО в Риге (Латвия) разногласия по вопросу национальных ограничений обострились еще сильнее.
Франция, Германия, Испания и Италия наотрез отказались дать согласие на отправку своих солдат в южный Афганистан. Эти четыре страны заявили, что направят войска в проблемные районы за пределы отведенных им зон только в случае крайней необходимости. Но осталось неясно, как и когда командующие контингентами затребуют разрешение на это у своих гражданских правительств. Среди стран, согласившихся ослабить ограничения на использование своих войск против «Талибана», были Нидерланды, Румыния и совсем небольшие Словения и Люксембург.
Американское командование назвало отказ участвовать в боевых операциях «национальными ограничениями», которые были вызваны, по меньшей мере, двумя проблемами. Во-первых, некоторые страны НАТО по-своему понимали то, как действовать в Афганистане и как осуществлять противоповстанческие операции. Они были непреклонно убеждены, что рецептом успеха является восстановление и строительство, а боевые операции вызовут отчуждение афганцев, особенно если они будут сопровождаться жертвами среди мирного населения. Во-вторых, политические лидеры не хотели направлять войска в опасные районы из-за низкой поддержки их участия в боевых действиях в своих странах.
В исследовании, проведенном британской Палатой общин, говорится: «В Мадриде политики и ученые сказали нам, что испанское общественное мнение поддерживает участие войск в восстановительных проектах в Афганистане, но их участие в боевых действиях оно не поддержит. В Берлине нам рассказывали о конституционных ограничениях на ведение боевых действий за границей»40. Проведенный в 2007 г. германским фондом Маршалла опрос общественного мнения, например, показал, что 75 процентов немцев, 70 процентов итальянцев и 72 процента испанцев не поддерживают участие своих войск в боевых действиях в Афганистане 41. «Политическая ситуация у нас в стране определенно ограничивает нашу деятельность здесь», – отметил в 2006 г. немецкий генерал Маркус Кнайп, глава регионального командования «Север»42.
Поэтому Франция, Германия, Италия, Испания, Греция и Турция без энтузиазма смотрели на миссию НАТО и постоянно уклонялись от участия своих войск в противоповстанческих операциях на юге. Постепенно в рамках НАТО образовались две группы государств – войска одних участвовали в боевых действиях (к ней принадлежали США, Канада, Великобритания, Нидерланды), войска других (все остальные), соответственно, не участвовали. Хотелось бы внести ясность – страны, чьи войска вели боевые действия, также участвовали в проектах по восстановлению. Одно не исключало другое.
Министр обороны Рамсфелд выразил мнение многих американцев, недовольных бездействием НАТО, сравнив альянс с «баскетбольной командой, которая только и делала, что тренировалась в течение полугода. Но когда пришло время игры, пара игроков сказала: «Мы играть не будем»43. Однако не только американцы были недовольны сложившейся ситуацией. Возникшие разногласия вызвали серьезное недовольство и у других государств. Многие британские и канадские военные и дипломаты, у которых я брал интервью, были очень раздражены. «Национальные ограничения стали источником очень серьезных конфликтов в НАТО», – заявил канадский посол Дэвид Спроул 44.
Германию, занимавшую непреклонную позицию относительно участия своих солдат в боевых действиях, часто называли самым злостным виновником раскола. Германский парламент не разрешил Бундесверу (германским вооруженным силам) принимать участие в боевых операциях против «Талибана» на юге и востоке Афганистана, за исключением крайней необходимости. Германские политические лидеры прилагали огромные усилия, чтобы избежать риска в Афганистане. Я неоднократно посещал немецкие войска в Кундузе и Мазари-Шарифе и обратил внимание на несколько ограничений. Например, германским солдатам запрещалось принимать участие в операциях наступательного характера. Кроме того, германским войскам было разрешено проводить патрулирование на бронемашинах только в светлое время суток. Патрулирование неоднократно ограничивалось правилами Бундесвера, гласящими, что все германские патрули за пределами Кундуза должны сопровождаться санитарными автомобилями. Руководство группы по восстановлению провинции, как правило, не выражало желания направлять своих солдат на патрулирование опасных районов. Реакция немцев на ухудшение ситуации на севере в 2006–2007 гг. обычно заключалась в принятии дополнительных мер по укреплению обороны, в частности, сокращении дальности и длительности патрулирования. Действия командования вызывали недовольство немецких военнослужащих. Военнослужащие сил специальных операций были разозлены тем, что им не позволяют воевать с террористами, чему они, собственно, и обучались 45.
Другие задавались вопросом о способности германских военных проводить длительные противоповстанческие операции. Германская армия, в частности мотопехотные и воздушно-десантные бригады, имела значительный опыт миротворческих операций. Однако они не располагали обученным личным составом, а также вооружением, средствами связи и разведки, необходимыми для ведения наступления, длительных рейдов и разведывательных дозоров. Бундесвер имел на вооружении примерно восемьдесят ударных вертолетов «Тигр» – в течение первых нескольких лет миссии НАТО в Афганистане ни один из них туда не направлялся. Германское правительство отказалось дать разрешение на их использование в боевых действиях. Германские ВВС располагают многоцелевыми реактивными самолетами «Торнадо». Однако переоборудование их в самолеты непосредственной авиационной поддержки вызвало бы большие проблемы. Германскому парламенту потребовалось бы выдать разрешение на перевооружение самолетов для нанесения ударов по наземным целям, пилотам потребовалось бы пройти соответствующую подготовку, наземным службам обеспечения потребовалось бы усиление – при царящих в Германии мощных антивоенных настроениях все это было невозможно.
Вооруженные силы большинства других государств не имели подготовленного личного состава и соответствующего оснащения – разведчиков, саперов, медицинского персонала, тыловых служб, ударных и транспортных вертолетов, высокоточных боеприпасов, цифровых средств связи и управления – для полноценных военных действий 46. Но еще важнее то, что отсутствовало единое командование. Во время миссий по «государственному строительству» в недавнем прошлом, в частности в Боснии, международное сообщество создало группу (во главе с Высоким Представителем), задачей которой является руководство процессом восстановления и стабилизации. В Афганистане это сделано не было ни в гражданской, ни в военной областях. В итоге сложилась ситуация, когда в одном и том же районе действовали несколько подразделений, имевших различные задачи и подчинявшихся различным правилам применения оружия.
Организация системы командования и управления вызывала большие трудности с самого начала операции. В декабре 2001 г. командир оперативной группы «Дэггер» (фактически в ее состав входила 5-я группа сил специального назначения и части обеспечения и поддержки) был на прямой связи с главой Центрального командования Вооруженных Сил США генералом Томми Фрэнксом. Подразделения группы «Дэггер» получали актуальную и точную информацию о ситуации на земле. Все изменилось, когда в марте 2002 г. контроль над операциями в Афганистане перешел к 10-й горной дивизии и в июне того же 2002 г. – к XVIII воздушно-десантному корпусу. К концу 2002 г. засилье бюрократии достигло такой степени, что простой запрос подразделения специального назначения за разрешением на проведение операции должен был пройти шесть уровней, прежде чем его одобрит командование. Один из старших американских офицеров сказал, что наверху нужно пройти «просто слишком много командиров», чтобы хоть чего-то добиться 47. Эти проблемы существовали в течение следующих нескольких лет, особенно в 2006–2007 гг., когда НАТО начало играть более активную роль в Афганистане.
Выступая на слушаниях в комитете по военным вопросам Палаты представителей американского Конгресса в декабре 2007 г., министр обороны Роберт Гейтс резко критиковал страны НАТО за их нежелание предоставить дополнительные воинские контингенты и другую помощь в связи с резким ухудшением ситуации в Афганистане. Он заявил, что «НАТО по-прежнему не удовлетворяет даже минимальных требований в части предоставления личного состава, вооружений и других ресурсов» и что «миссия в Афганистане обнажила недостатки в оперативной совместимости и организации, острый дефицит необходимых вооружений и продемонстрировала наличие «национальных ограничений»48. Гейтс и другие высокопоставленные члены американской администрации считали нечестным то, что некоторые государства, входящие в НАТО, отказываются направлять свои войска в южный Афганистан, несмотря на резкий рост активности талибов и прочих группировок. Месяц спустя Гейтс подверг резкой критике большинство союзников Соединенных Штатов за то, что они не поняли суть борьбы с мятежниками и не смогли подготовиться к ней. «Большая часть европейских армий, т. е. армий НАТО, не обучена вести противоповстанческие операции – они обучены оборонять Фульдский коридор», – сказал Гейтс, имея в виду зону в районе границы ФРГ и ГДР, через который могло быть осуществлено гипотетическое вторжение советских войск в Западную Европу49.
Зачистка. Но не удержание
«Национальные ограничения» и концепция «минимального вмешательства» негативно сказались на эффективности действий НАТО и стали причиной непомерного напряжения стран, решивших участвовать и в боевых действиях, и в восстановительных проектах. В противоповстанческих войнах прошлых лет успех достигался путем разгрома воооруженных формирований повстанцев и их политических организаций в данном регионе, удержания его под контролем и реализации проектов по восстановлению региона 50. Этот процесс получил название «Стратегия зачистки, удержания и строительства» (clear, hold, and build strategy). Военные создавали зону безопасности и затем начинали медленно двигаться от центра к краям подобно чернильному пятну на промокательной бумаге. Из-за небольшой численности войск США, коалиции и афганской армии этой стратегии можно было следовать лишь в некоторых регионах страны. Войскам ставилась задача войти в регион, занятый боевиками, установить контроль над ним и передать власть правительству. После этого они проводили боевую операцию, вытесняли боевиков и осуществляли военно-гражданские программы с целью удержания контроля над регионом. Войскам оказывали поддержку специалисты служб по связям с населением и психологической войне 51.
Международные силы в Афганистане провели множество мероприятий за пределами контролируемых ими зон, направленных на дезорганизацию и срыв операций боевиков. Подразделения должны были жить рядом с местным населением в течение долгого времени, чтобы завоевать его доверие и поддержку. Затем они начинали вести терпеливую разведывательную работу по поиску созданных боевиками складов с оружием, мест явок и транзитных систем. После очистки занятой боевиками зоны отряд переходил в соседние зоны, где население было настроено нейтрально по отношению к его противоповстанческим действиям. В этих зонах время от времени проводились операции с целью сохранения «нейтралитета» населения к идее поддержки боевиков. Прочесывания силами до батальона и зачистки с участием нескольких сотен солдат почти не приносили результатов по сравнению с затраченными усилиями – найти неуловимых боевиков было трудно 52. Иногда американским, британским, канадским и голландским частям удавалось зачистить территорию с помощью вооруженной разведки и десантных операций. Подразделения патрулировали районы, в которых могли находиться боевики. Их поддерживали самолеты огневой поддержки АС-130 «Спектр», беспилотные самолеты «Предэйтор» и другие средства дальней разведки 53.
«Стратегия зачистки, удержания и строительства» казалась простой и понятной, но из-за недостаточной численности войск было невозможно взять под постоянный контроль территорию непокорного южного Афганистана. Посол одной из стран Запада сказал мне: «Мы можем очистить территорию, но не можем удержать ее. Здесь не хватает войск НАТО и афганской армии»54. Например, во время операции «Медуза» в 2006 г. канадцы и солдаты других государств НАТО очистили округ Панджвай от талибов, но канадские солдаты и афганцы не смогли его удержать. Канадские военные создали в Панджвае передовую оперативную базу и совместно с частями Афганской национальной полиции, Афганской национальной вспомогательной полиции и солдатами Афганской национальной армии пытались не допустить возвращения талибов. Однако их численность была недостаточна, а афганская полиция не желала противостоять боевикам, проникавшим в округ. К лету 2007 г. численность талибов в Панджвае была сопоставима с их численностью на момент начала операции «Медуза»55.
Обратное просачивание боевиков было постоянной проблемой, особенно на юге. Один из генералов НАТО сказал мне в середине 2007 г., что «НАТО и афганская армия контролируют самое большее 20 процентов южных провинций Нимроз, Гильменд, Кандагар, Урузган, Дайкунди и Забуль. Остальную территорию контролируют «Талибан», группировки-союзницы «Талибана» либо отряды местных полевых командиров»56.
Зловещее предзнаменование
В 2007 г. появились признаки того, что НАТО выдыхается. Слишком малая численность контингента в сочетании с «национальными ограничениями» снижали возможности альянса противостоять усиливающемуся противнику, особенно в южном Афганистане. В декабре бывший член британского парламента и Высокий Представитель по Боснии и Герцеговине Пэдди Эшдаун, которого считали одним из кандидатов на пост главы группы по восстановлению Афганистана, направил письмо премьер-министру Великобритании Гордону Брауну и министру иностранных дел Дэвиду Милибэнду, в котором говорилось: «Мы не имеем достаточно войск, помощи и воли, чтобы изменить Афганистан и сделать так, чтобы он не был похож на то, каким он был в течение последних 1000 лет… И даже если бы у нас было это все в достаточном количестве, мы не имели бы этого в течение времени, достаточного для… того, чтобы сделать достижимой цель – фундаментально изменить сущность Афганистана»57.
Если Афганистан должен был стать первой возможностью НАТО продемонстрировать его новый смысл существования, то результат оказался хуже ожидаемого. «Один из уроков участия НАТО в событиях в Афганистане, – сказал мне генерал Эйкенберри, – заключается в том, что нужно выполнять минимальные требования до использования войск. Если минимальные требования не выполнены, то тогда НАТО не следовало входить туда»58. Были и другие уроки. Самый важный и заметный из них – изоляция от соседних государств. История показывает, что если инсургенты имеют возможность получать убежище и поддержку в соседних странах, это существенно повышает их шансы добиться успеха в долгосрочной перспективе. Это переносит нас в Пакистан.