Утром 8 сентября 2006 г. я вместе с несколькими афганскими друзьями находился в кабульской гостинице, попивая теплый sher chai – традиционный афганский напиток, приготовленный из черного чая, кардамона и молока. Здание гостиницы было построено из бетона, имело побеленные стены и небольшой «зеленый» внутренний дворик. По его периметру выстроились красные и розовые розы, с одной стороны притулился небольшой виноградник с зелеными гроздьями. Как и большая часть города, это здание было восстановлено после падения режима талибов в 2001 г. Всего через пять лет после американского вторжения Кабул стал совсем другим городом, заваленным электроникой, с новыми интернет-кафе на каждом шагу. Улицы были забиты желтыми такси, загруженными арбузами тележками, велосипедами и автомобилями, импортированными из Европы и Азии. Мальчики и девочки спешили в школы по запруженным людьми тесным тротуарам. Тут и там виднелись стройки. В центре города высились несколько новых банков и новый престижный торговый комплекс «Кабул Сити Сентер». В этом году темпы экономического роста составили 8,6 процента1.
Но были и зловещие признаки хрупкости и нестабильности нового порядка. В 10 часов 20 минут утреннюю тишину разорвал резкий грохот. Это смертник направил свою темную «Тойоту Серф» прямо в колонну войск ООН. Я находился поблизости от места теракта, который произошел около площади Масуда, непосредственно рядом с главным входом в посольство Соединенных Штатов. Площадь была названа в честь Ахмад-Шаха Масуда, лидера Объединенного Исламского Фронта спасения Афганистана (известного также как Северный Альянс), убитого направленными «Аль-Каидой» боевиками-самоубийцами за два дня до терактов 11 сентября 2001 г.
В результате теракта были ранены 29 человек и 16 погибли. Двое погибших были американскими военнослужащими. Один из них – штаб-сержант Роберт Пол, резервист из городка Дэллз (штат Орегон), служил в 364-й бригаде гражданской администрации (364th Civil Affairs Brigade). В некрологе его скорбящие родственники написали: «Он всегда старался изменить мир к лучшему и делал все возможное для этого»2. Второй погибшей была сержант 1-го класса Меридет Ховард, резервистка из города Уокеша (штат Висконсин). Муж похоронил ее, запустив ее останки в небо двумя залпами фейерверка. За несколько месяцев до трагедии армейские тележурналисты сняли сюжет об американцах в Афганистане, одной из героинь которого была сержант Ховард, раздававшая сотни школьных ранцев. Она сказала тогда: «Большинство из детей сейчас в школе, пускай на пару часов, но каждый день. А мы стараемся помочь им по мере возможности»3.
Остальные погибшие были простые афганцы, которые, к несчастью, оказались в эпицентре теракта. Среди них были пожилой мужчина, торговавший подержанной одеждой с ветхой раздолбанной тележки, полдюжины муниципальных подметальщиков, завершавших утреннюю уборку улицы, и двое мальчиков – продавцов питьевой воды. На месте взрыва я видел густой столб дыма, поднимавшегося среди обугленных деревьев. На дороге образовалась воронка диаметром около двух метров, вокруг валялись куски одежды, обуви, мусульманские молитвенные головные уборы и части тел. Взрыв, разорвавший на части бронированный «Хамви», оказался на тот момент самым крупным терактом с участием боевика-самоубийцы, совершенным в Кабуле. Я пытался не поддаваться тревоге, но развитие ситуации свидетельствовало об активизации действий мятежников.
Два дня спустя, 10 сентября, в результате взрыва, совершенного еще одним террористом-самоубийцей, погиб губернатор провинции Пактия Хаким Танивал. На этой неделе у меня была назначена встреча с ним. Танивал был профессором социологии, бежавшим в 1980 г. в Пакистан и в 1997 г. переехавшим в Австралию. В 2002 г. он вернулся в Афганистан, чтобы помочь восстановить разоренную страну. Президент Хамид Карзай попросил своего близкого друга Танивала поехать в Пактию, провинцию, расположенную на востоке страны у подножий Гиндукуша. Она стала одним из очагов повстанческого движения. Министр иностранных дел Австралии Александр Даунер, хорошо знавший Танивала, говорил о нем как об эрудированном спокойном человеке с цельным характером, «имевшем репутацию очень способного администратора»4.
Семья Танивала умоляла его не возвращаться в Афганистан, но он в силу чувства патриотизма не мог упустить возможность помочь восстановить страну. Террорист-самоубийца Гулям Гуль подорвал себя, когда автомобиль Танивала выезжал из офиса губернатора в столице провинции Гардезе. На следующий день около тысячи скорбящих пришли на похороны Танивала. Среди них были члены правительства Афганистана – министры внутренних дел, по делам беженцев, коммуникаций и парламентским делам. На церемонии царила атмосфера грусти и всеобщего восхищения Танивалом. Тем более шокирующим стал прогремевший взрыв – очередной террорист-самоубийца взорвал себя прямо в толпе. По меньшей мере семь человек погибли и до сорока получили ранения. Среди погибших были пять полицейских и двое детей. Решение руководства «Талибана» устроить теракт во время похорон, одного из самых священных ритуалов в исламе, продемонстрировало полное пренебрежение человеческим достоинством. Президент Карзай осудил нападение как «ужасный террористический акт… против ислама и человечности»5.
Афганистан, сказал мне тогда один американский солдат, начинает все больше напоминать Ирак 2003 года. В Кабуле – и в Афганистане в целом – царила странная атмосфера fi n de siècle (фр. «конец века»). Что же произошло? Почему в Афганистане появилось и развилось повстанческое движение?
Порочный круг
События 11 сентября 2001 г., какими бы ужасными они ни были, предоставили Соединенным Штатам шанс изгнать «Аль-Каиду» из Афганистана. И США использовали его, в течение нескольких недель подготовив и начав самую важную и дорогую контртеррористическую операцию в своей истории. В эмоциональном обращении к сессии Конгресса спустя девять дней после нападения президент Джордж Буш обещал начать «глобальную войну с террором»: «Руководство «Аль-Каиды» имеет сильное влияние в Афганистане и поддерживает режим «Талибана», контролирующий большую часть страны. Глядя на Афганистан, мы понимаем, каким «Аль-Каида» хочет видеть весь мир». Афганистан будет первым полем битвы. «Наша война с террором начнется с «Аль-Каиды», но на ней не закончится. Она не закончится до тех пор, пока все террористические группировки мирового масштаба не будут найдены и обезврежены»6.
В общей сложности за первые пять лет Соединенные Штаты потратили более 430 млрд долларов на военные и дипломатические мероприятия и развернули войска на Ближнем Востоке, в Африке и Азии 7. Это число больше размера годового внутреннего валового продукта 89 процентов государств мира 8. Афганистан был местом, где осуществлялись планирование и основная часть подготовки терактов 11 сентября, и, по крайней мере, сначала стал центральным фронтом объявленной Америкой «войны с террором». И не без оснований. После своей поимки Халид Шейх Мухаммед, глава военного совета «Аль-Каиды» и главный советник Усамы бен Ладена по оперативным вопросам подготовки теракта 11 сентября, хвастался: «Я был эмиром (командиром) «Бейт-аль-Шухада» (дома мучеников) в Кандагаре, где жили люди, угнавшие самолеты 11 сентября. Там я отвечал за их тренировки и подготовку к операции 11 сентября»9.
В 2001 г. подразделения Сил специальных операций США и ЦРУ совместно с афганскими войсками и при поддержке ВВС США менее чем за три месяца сумели свергнуть режим талибов, потеряв при этом всего дюжину американцев 10. Некоторые утверждали, что операция вернула к жизни американский метод ведения войны 11. В действительности это была очень эффективная кампания. Примерно 100 агентов ЦРУ, 350 солдат сил специального назначения США и 15 000 афганцев – совершая до 100 боевых выходов в сутки – победили армию движения «Талибан» численностью в 50 000– 60 000 человек, которых поддерживали несколько тысяч боевиков «Аль-Каиды»12.
Несмотря на идеализацию самой кампании и успешно проведенные операции, США откровенно разбазарили появившиеся выдающиеся шансы. Америка была глобальной супердержавой, обладавшей ресурсами и возможностями свергать одни правительства и заменять их другими. Но она не смогла воспользоваться моментом. К 2006 г. напряжение возросло до предела, и Афганистан охватили потрясения, вызванные сразу несколькими кризисами, протекавшими одновременно: Пакистан стал настоящим «заповедником» для «Талибана» и «Аль-Каиды» – действуя с баз в Пакистане, их боевики переходили границу и проводили операции в Афганистане; разъедаемое коррупцией, как раком, руководство быстро теряло способность управлять страной, из-за чего так же быстро росло недоверие к нему со стороны большей части населения; иностранное военное присутствие было слишком незначительно, поскольку США сосредоточились на войне в Ираке, и не могло справиться с растущим насилием. Все эти факторы достигли своего апогея к 2006 г., когда «Талибан», боевики партии «Хезб-и-Ислами» Гульбеддина Хекматиара и «сети» Хаккани, иностранные боевики, криминальные группы и афганские и пакистанские племенные военизированные группировки начали совместную борьбу за свержение афганского правительства, поддерживаемого Соединенными Штатами.
В этой книге говорится о многих повстанческих движениях. В принципе, повстанческое движение – это военно-политическая кампания, проводимая гражданским населением с целью свержения правительства или выхода из состава государства, с использованием неконвенциональных (иногда конвенциональных) стратегических и тактических методов 13. Инсургенты могут применять широкий спектр форм и методов протеста, от небольших демонстраций до крупномасштабных выступлений с использованием насилия 14. Афганские мятежники быстро преодолели дистанцию до крайнего насилия. Пакистанские и афганские инсургенты начали использовать террористов-самоубийц, самодельные взрывные устройства и глобальные системы коммуникаций. Все это было позаимствовано в Ираке и в других регионах, например, у ливанской «Хезболлы». Умело воспользовавшись слабостью пакистанской центральной власти в районах проживания пуштунских племен, «Аль-Каида» восстановила там свои базы. Вместо того, чтобы уничтожить «Талибан» и «Аль-Каиду» в 2001 г., возглавляемая США коалиция просто выдавила их руководство из Афганистана в Пакистан. Следует подчеркнуть, что такой исход вовсе не был неизбежным. Наоборот, он был результатом неспособности Америки завершить начатую работу и предоставить для этого необходимые ресурсы.
К 2006 г. в Афганистане развернулось полномасштабное антиправительственное восстание. Количество проводимых инсургентами нападений в период с 2002 по 2006 г. увеличилось на 400 процентов15, количество погибших в результате нападений за тот же период выросло более чем на 800 процентов16. Большая часть нападений была направлена на представителей власти, целью остальных были гражданские лица и силы Коалиции. Особенно резкий рост количества нападений отмечался в 2005–2006 гг. Число подрывов террористов-смертников выросло в четыре раза, число взрывов дистанционно управляемых взрывных устройств более чем удвоилось, а число вооруженных нападений – почти утроилось. Следующий год принес похожие результаты, а количество вооруженных нападений возросло на 27 процентов 17.
Резкое распространение мятежа в Афганистане привело к взаимным упрекам, которыми обменивались американские солдаты и их союзники по НАТО. В частности, американцы придумали несколько неприличных расшифровок аббревиатуры ISAF (International Security Assistance Force), например, «I suck at Fighting» (Я сосу во время боя), «I saw American Fight» (Я смотрю, как сражаются американцы), «I Sunbathe at FOBs’ (Я загораю на передовом опорном пункте). FOB расшифровывается как forward operating base и означает небольшую хорошо укрепленную военную базу, которые создавались в сельских районах. Американцы высмеивали многих своих союзников по НАТО за то, что те отсиживалась на базах (FOB), и частично возлагали на них вину за эскалацию насилия – они отказывались воевать.
Изучая ситуацию с обеспечением безопасности в Афганистане и знакомясь с положением в полиции, армии, органах юстиции и повстанческих группах, я провел немало времени с солдатами и гражданскими лицами из большинства государств НАТО. В первые годы после американского вторжения я мог достаточно свободно передвигаться на машине, поскольку ситуация в стране была относительно стабильной. Нося местную одежду и отращивая бороду, я чувствовал себя в безопасности. Американская журналистка Сара Чейес, которая была корреспондентом Нэшнл Паблик Радио в Афганистане во время войны 2001 г., ярко описывала это время: «В те дни Кандагар жил надеждами. Афганцы, даже в этом бывшем логове «Талибана», были воодушевлены возможностями, открывшимися благодаря этой новой «революции», как они ее называли… Они жаждали участия в жизни своей страны и в ее судьбе, как это было до коммунистического переворота и советского вторжения»18. Но к 2006 г. ситуация с безопасностью для иностранцев – и даже местных афганцев – в сельских районах восточных, южных и центральных провинций начала ухудшаться, и передвигаться там на автомобиле становилось все труднее. Мне все чаще приходилось пользоваться самолетами или вертолетами для перемещений из Кабула в опасные районы на юге и востоке.
Одновременно с увеличением опасности передвижения по дорогам большой проблемой становилась преступность. Начались столкновения между полевыми командирами. Ухудшающаяся ситуация с безопасностью на местном уровне стала просто ужасной, поскольку афганские силы безопасности не могли защитить крестьян. В докладе афганской разведывательной службы – Национального директората безопасности – был сделан вывод, что боевики «Талибана» знают тех, кто сотрудничает с НАТО и афганскими правительственными силами: «Люди, сотрудничающие с правительством, по-настоящему испуганы, поскольку афганские силы безопасности в настоящее время не могут предоставить защиту каждой деревне… Когда деревенские жители ищут защиты у полиции, она или появляется слишком поздно, или появляется не там»19.
Эти проблемы были в некоторой степени предсказуемы. Перефразируя многолетнего спикера Палаты представителей Конгресса Томаса «Типа» О`Нила, вся политика в Афганистане – местная. Империи прошлого, осмелившиеся войти в Афганистан – от империи Александра Великого до Британской империи и Советского Союза, – сначала считали вторжение вполне возможным делом, даже легким, а потом оказывались завязшими в трясине сопротивления. Соединенные Штаты знали историю и располагали ресурсами, кадрами и стратегическим ноу-хау, чтобы создать в Афганистане новый порядок. И шли в правильном направлении, как минимум, в первое время. Но шанс был упущен. Несмотря на впечатляющие результаты в области создания системы безопасности, инфраструктуры и демократии, США сосредоточили ресурсы и внимание на Ираке и позволили «Талибану», «Аль-Каиде» и другим повстанческим движениям восстановиться как в Афганистане, так и в Пакистане. Уроки империй прошлого учтены не были.
Кладбище империй
Примерно в 330 г. до нашей эры армия Александра Великого понесла огромные потери в жестоких сражениях с афганскими племенами. Его удивительный завоевательный поход в Евразию захлебнулся в Афганистане и Индии. В течение более двух тысяч лет этот регион принес много проблем главным империям Запада и Востока – от арабских армий до таких легендарных завоевателей, как Чингисхан, Тимур (более известный под именем Тамерлан) и Бабур.
Современное афганское государство было основано в середине XVIII в. Ахмедом Шахом Дуррани, который объединил жившие в регионе разрозненные пуштунские племена и завоевал большие участки территории современных Афганистана, Пакистана, северовосточного Ирана и западной Индии. В XIX в. Российская и Британская империи вели в Центральной Азии сложную интригу, известную под названием «Большая Игра», используя Афганистан в качестве «буферного государства». Между 1839 г. и 1919 г. британцы провели в Афганистане три войны, стремясь ослабить влияние России в регионе. Под впечатлением увиденного в Афганистане и Британской Индии Редьярд Киплинг написал стихотворение «Британские рекруты» (Young British Soldier), в котором слышен грохот сражения:
Сражаясь с пуштунскими племенами во время англо-афганских войн, британцы использовали разные стратегии. Одна из них, в частности, называлась «butcher and bolt» (бей и беги) и заключалась в истреблении непокорных туземцев и быстром умиротворении новых территорий. Но они не смогли взять страну под контроль, заставив Уинстона Черчилля охарактеризовать афганские племена как «смелую и воинственную расу»21. Советский Союз постигла та же судьба. Вторгнувшись в Афганистан в 1979 г., русские столкнулись с ожесточенным сопротивлением местного населения. Во время конфликта погибли тысячи советских солдат и моджахедов (мусульманских бойцов, ведущих джихад, т. е. священную войну с неверными). Директорат межведомственной разведки Пакистана с помощью Центрального Разведывательного Управления США и разведки Саудовской Аравии активно поддерживал моджахедов и таких афганских лидеров, как Гульбеддин Хекматиар и Джалалуддин Хаккани, некоторые из которых после терактов 11 сентября подняли оружие против Соединенных Штатов и других государств Коалиции. Когда в 1989 г. русские ушли из Афганистана, страна была совершенно разорена. Примерно миллион афганцев было убито, более пяти миллионов человек бежало из страны и три миллиона были вынуждены покинуть свои дома, чтобы избежать кровопролития 22.
После свержения в 2001 г. режима «Талибана» британские военные получили представление о роли своей страны в истории Афганистана. В южной провинции Гильменд, оплоте антиправительственных действий, британские солдаты заняли несколько расположенных недалеко друг от друга пыльных, грубо построенных фортов. Они находились на берегу одноименной реки. Более чем столетие назад эти форты возвели британские солдаты. «Вы не можете обвинять их за то, что они желали изгнать завоевателей», – сказал в 2008 г. британский уоррент-офицер Джейсон Мортимер, командовавший гарнизоном обложенного мешками с песком бункера, построенного в развалинах одного из этих фортов. Афганцы, напомнил Мортимер, «дали британцам по носу» в англо-афганских войнах 23.
Американские военные и дипломаты также хорошо знали историю Афганистана. В конце 2001 г. воглавлявший Центральное Командование армии США генерал Томми Фрэнкс сказал: «Мы с министром (Дональдом) Рамсфелдом пришли к согласию по вопросу о том, что не следует направлять в страну крупные соединения… Мы не хотим повторять ошибки Советов»24. Тем не менее американские стратеги серьезно недооценили решимость афганцев. Несмотря на то, что большую часть территории Афганистана занимают бесплодные опаленные солнцем ландшафты, а населяющие ее люди кажутся грубыми и примитивными, они всегда были великолепными воинами, в течение двух тысяч лет изгонявшими всех завоевателей. И действительно, главной трагедией американцев в Афганистане стало то, что они пренебрегли уроками истории. Соединенные Штаты начали операцию, имея хороший план, опытных и компетентных исполнителей и располагая значительной поддержкой местного населения, но не сумели воспользоваться своими преимуществами. «Минимальное вмешательство» (так называлась американская доктрина) было благословением, когда нужно было свергать режим «Талибана», но оно превратилось в проклятие, когда началось и стало стремительно набирать обороты повстанческое движение, и небольших имевшихся в распоряжении американцев ресурсов явно не хватало. Один из ведущих чиновников американской администрации сказал мне: «Мы выхватили поражение из пасти победы»25.
Обсуждая Афганистан
Так почему же в Афганистане возникло повстанческое движение? На этот счет существуют две основные точки зрения. Сторонники первой утверждают, что главной причиной является этнический состав Афганистана – население страны состоит из четырех основных этнических групп: пуштунов, узбеков, таджиков и хазарейцев, а также множества мелких народностей. Имевшие место в течение многих лет разногласия между различными этническими группами, говорят сторонники первой точки зрения, делают кровопролитие неизбежным. В последнее десятилетие пуштуны из южного Афганистана воевали с узбеками, таджиками и другими этническими группами с севера, это заложило основу для долголетней вражды и послужило причиной конфликтов в будущем. Приверженцы второй точки зрения говорят, что повстанческое движение возникло по ряду экономических причин, которые в целом можно охарактеризовать обобщающим словом алчность. Аргумент основывается на экономической литературе и предполагает, что насилие и беспорядки создают возможности для авантюристов, делая повстанцев из бандитов и преступников. Основным мотивом афганских повстанческих группировок была потенциальная прибыль от выращивания, производства и экспорта опиумного мака, это во многом напоминает прибыли от торговли кокаином, благодаря которой возникли и существуют Революционные Вооруженные силы Колумбии. После американского вторжения Афганистан уверенно загнал в угол всех конкурентов на мировом рынке производства опиатов. В 2007 г. Управление ООН по наркотикам и преступности объявило: «Ни одна страна мира никогда не производила наркотики в таком количестве»26.
Однако тщательное изучение развития ситуации в Афганистане после 2001 г. показывает, что все эти аргументы совершенно неверны. Ни один из них не может адекватно объяснить, почему возникло и развилось повстанческое движение. Здесь, скорее всего, большое значение имеют два фактора.
Одним из них является слабость власти, что служит важной предпосылкой для возникновения повстанческих движений. Из-за неспособности афганского руководства на всех уровнях обеспечить нормальную жизнь граждан, особенно в сельских районах, они отказывали в поддержке правительству страны и были вынуждены искать защиты у других. В данном контексте власть представляет собой совокупность институтов, с помощью которых осуществляется управление государством. Сюда входят обеспечение законности и порядка, эффективное управление ресурсами и осуществление разумной политики. По всеобщему признанию, афганские руководители на всех уровнях не смогли обеспечить нормальное руководство. Коррумпированные и некомпетентные институты власти, например, Афганская национальная полиция, не смогли обеспечить монополию на законное применение силы, а чиновники на местном и общегосударственном уровне не смогли эффективно пользоваться ресурсами и проводить разумную политику. В свою очередь, повстанческие группы смогли получить доступ к широкому спектру ресурсов, предоставляемых отдельными лицами из правительств соседних государств и международного исламистского сообщества 27. Возможно, более важным моментом является то, что помощь инсургентам в попытках свергнуть временное правительство Афганистана оказывали многочисленные деятели и организации из-за рубежа. За помощью многие обращались и к Соединенным Штатам, но размер помощи, оказываемой Афганистану США и другими странами, был одним из самых небольших со времен Второй мировой войны. Этот факт тем более удивителен, если принять во внимание, что операция в Афганистане была предпринята сразу после терактов 11 сентября 2001 г.
Вторым мотивирующим фактором для лидеров инсургентов была религиозная идеология. Глава «Талибана» мулла Мухаммед Омар и лидеры «Аль-Каиды» – Айман аль-Завахири и Усама бен Ладен стояли на позициях джихада и возвращения «оккупированных» исламских государств. Они требовали возвращения к радикальной трактовке ислама и освобождения его от местных традиций и культуры. Лидеры «Талибана» считали себя «чистильщиками» социальной и политической системы Афганистана, который встал на ложный путь, и исламского образа жизни, который оказался скомпрометирован коррупцией и неверностью делу пророка. Лидеры «Аль-Каиды» руководствовались идеологией, которая базировалась на работах Саида Кутба, главного идеолога египетского движения «Братьев-мусульман», и других мыслителей исламистского толка, которые ратовали за радикальную интерпретацию шариата (исламского религиозного свода законов). Таким образом, налицо было «предложение» в лице недовольных не справляющимся с обязанностями правительством сельских жителей и «спрос» на рекрутов у идеологически мотивированных лидеров. То есть можно сделать вывод о том, что возникновение повстанческого движения в Афганистане явилось результатом совместного действия двух факторов – наличия неработающей государственной власти и опасной идеологии, базирующейся на религии, которая, как казалось, заполняла образующийся вакуум. Но чтобы понять это, нужно отправиться в сельские районы и поговорить с тамошними жителями и представителями зарубежных и афганских вооруженных сил, действовавшими там. Повстанческое движение, как оказалось, было значительно сильнее связано с тем, что происходило в сельских районах и окружных центрах, чем в Кабуле.
Метод исследования
Цель моей поездки в Афганистан заключалась в том, чтобы понять мотивы основных участников событий и разобраться, какие причины привели к возникновению повстанческого движения. Я решил изучить афганскую проблему именно потому, что она чрезвычайно важна для Соединенных Штатов. Теракты, произошедшие 11 сентября 2001 г. в Вашингтоне, Нью-Йорке и Пенсильвании, планировались в Афганистане, и многие из тех, кто угонял в тот день самолеты, прошли подготовку в Афганистане. Даже после ликвидации режима талибов лидеры «Аль-Каиды» продолжали обитать в районе афганопакистанской границы.
Важно также понять, что я не собирался делать, работая над этой книгой. Я не пытался разработать и проверить теорию, почему возникают повстанческие движения. Я занимался исследованием специфических аспектов повстанческого движения именно в Афганистане. Книга также не претендует на то, чтобы предложить углубленный анализ ситуации в Афганистане в таких областях, как политика, экономика, образование и здравоохранение. Разные государства, международные организации (в частности, ООН) и неправительственные организации потратили неисчислимое количество времени на создание в Афганистане мало-мальски работающей инфраструктуры и институтов власти. Лауреат Нобелевской премии по экономике Амартья Сен утверждал, что большинство вышеупомянутых областей взаимосвязаны: «Политические свободы (в форме свободы слова и свободных выборов) содействуют развитию экономической стабильности. Социальные возможности (в форме образования и здравоохранения) способствуют участию населения в экономической жизни. Экономическая деятельность (в форме возможностей для участия в торговле и производстве) может помочь создать личное богатство, а также общественные ресурсы для создания социальной инфраструктуры»28. Эти вещи, безусловно, очень важны, но цель книги все же – изучить растущие проблемы с безопасностью в стране и выявить основные причины их появления.
Мое «открытие» Афганистана оказалось в высшей степени увлекательным путешествием. Эта страна имеет незаслуженно плохую репутацию. Например, главный герой романа Джеймса Миченера «Караваны» Марк Миллер после окончания Второй мировой войны был направлен на службу в посольстве США в Кабуле. Его описание города было стопроцентно негативным: «В Кабуле нет положительно ничего для иностранцев: отелей, которыми мы могли бы пользоваться, никаких кинотеатров, газет, радио с европейскими программами, ресторанов, театров, кафе, журналов»29. Миченер, путешествовавший по Афганистану в 1955 г., создал поверхностный и стереотипный образ страны, который иногда использовался иностранцами и после прихода в страну американцев. Я же считаю Афганистан завораживающей и очень неоднозначной страной.
В течение нескольких лет исследований я проработал тысячи основных и второстепенных источников. В 2004–2009 гг. я приезжал в Афганистан по несколько раз в год. Я взял тысячи интервью в Афганистане, Пакистане, Индии, США и других странах НАТО. Если говорить о правительстве Афганистана, например, то я интервьюировал чиновников в Президентском дворце, Совете национальной безопасности, Министерстве внутренних дел, Министерстве обороны и Директорате национальной безопасности (разведывательная служба Афганистана). В Соединенных Штатах я разговаривал с чиновниками в Белом доме, Государственном департаменте, Министерстве обороны, Центральном Разведывательном Управлении, Агентстве по борьбе с наркотиками, Американском агентстве международного развития, Федеральном бюро расследований и в других учреждениях, присутствующих в Афганистане. Я неоднократно встречался с военнослужащими и гражданскими специалистами из всех стран – членов НАТО, от канадцев и британцев на юге до немцев и норвежцев на севере. Я брал интервью у представителей ООН и целого ряда неправительственных организаций.
В книгу включена информация из взятых мною интервью у ведущих американских политиков – государственного секретаря Колина Пауэлла, заместителя государственного секретаря Ричарда Армитэйджа, главы миссии ЦРУ в Исламабаде Роберта Греньера, командующего американскими войсками в Афганистане генераллейтенанта Карла Эйкенберри, послов США в Афганистане Рональда Ноймана и Залмая Халилзада, командующего американскими войсками в Афганистане генерал-лейтенанта Дэвида Барно и огромного количества других людей. В нее включены также оригинальные интервью ведущих афганских политиков – министра иностранных дел Абдуллы Абдуллы, министра внутренних дел Али Джалали и афганского посла в США Саида Джавада.
Кроме интервью, я собрал и изучил тысячи правительственных документов из США, Афганистана и государств Коалиции (например, Германии и Великобритании), а также записи и видео «Талибана», «Хезб-и-Ислами», «Аль-Каиды» и других группировок. Мне повезло получить доступ к «сокровищу» – документам, которые еще не публиковались – справке Национального директората безопасности «Стратегия инсургентов и террористов в Афганистане» (Strategy of Insurgents and Terrorists in Afghanistan), справкам Совета национальной безопасности Афганистана «Оценка национальной угрозы» (National Threat Assessment) за разные годы и «Национальная военная стратегия»30 (The National Military Strategy) министерства обороны Афганистана. Книга содержит ряд недавно рассекреченных документов Центрального разведывательного управления, Разведывательного управления Министерства обороны США, Государственного департамента, советского Политбюро и других источников о скатывании Афганистана к войне от 70-х годов до начала 2000-х. Использование этого материала помогает более точно следовать ходу событий – и вызвавших их причин – в течение прошедших десятилетий.
«Дорожная карта»
В книге в хронологическом порядке прослеживаются этапы постепенного разрушения государственной власти, которое началось в конце 60-х и продолжалось на протяжении 70-х годов. Кульминацией этого процесса стало вторжение советских войск в 1979 г. Оно побудило американцев в лице конгрессмена Чарли Уилсона и других начать кампанию за увеличение объемов американской помощи афганским моджахедам, которые, в конце концов, вытеснили Советскую Армию из страны. В июне 1993 г. директор ЦРУ Джеймс Вулзи сказал в узком кругу в штаб-квартире управления, что отмечает заслуги Уилсона: «Поражение и распад Советской империи – одно из величайших событий в мировой истории»31. В книге анализируются оценки, данные ЦРУ и другими американскими организациями кровавой гражданской войне начала 90-х, подъему и становлению движения «Талибан» в конце 90-х годов и его союзу с Усамой бен Ладеном и «Аль-Каидой».
Затем автор переходит к рассказу о свержении «Талибана» после терактов 11 сентября 2001 г., совершенном эклектичной коалицией в составе отрядов Северного Альянса, оперативных групп ЦРУ, военнослужащих сил специального назначения США при поддержке американских ВВС. Далее он рассказывает о дискуссиях по вопросу «минимального вмешательства», которые шли в американском руководстве – когда Белый дом, Пентагон, Госдепартамент и ЦРУ спорили о том, стоит ли США принимать участие в государственном строительстве в Афганистане. Автор рассказывает также об уходе боевиков «Талибана» и «Аль-Каиды» в соседний Пакистан и о безопасном их пребывании в пограничных провинциях Пакистана – Белуджистане, Зоне племен (Федерально управляемые племенные территории) и Северо-Западной пограничной провинции.
Затем автор переходит к рассказу о мятеже и краху государственной власти в Афганистане. Он подчеркивает сложности, с которыми столкнулись афганцы при поддержании законности и порядка и удовлетворении элементарных потребностей населения в сельских районах. Как выяснилось, именно слабость власти оказалась главной причиной большинства восстаний и мятежей в течение последних пятидесяти лет. Следующие части посвящены распространению мятежа, начавшегося в 2006 г. Катализатором этого процесса стал, по выражению генерал-лейтенанта Эйкеберри, «идеальный шторм» кризисов. В книге исследуется также роль действующих лиц из-за рубежа, включая «Аль-Каиду», Межведомственную разведку (ИСИ) и Пограничный корпус Пакистана.
Чтобы облегчить читателю понимание сложной истории Афганистана, в которой неоднократно имело место безжалостное уничтожение вторгавшихся в страну иностранных армий, автор начинает повествование с рассказа о походе Александра Великого – одной из самых известных неудачных попыток покорить Афганистан. Но самым жутким оказалось то, насколько быстро США столкнулись с теми же проблемами, что и империи прошлого. «Засады, убийства, нападения на колонны, мосты, трубопроводы и аэродромы, не ввязываясь в бои с крупными частями – это проверенная историей тактика партизанской войны», – писал Мухаммед Юсаф, руководивший операциями пакистанской ИСИ в Афганистане во время советской оккупации 32. Таким образом, богатая история Афганистана представляет собой хорошее подспорье для оценки американского опыта в стране, которую с античных времен называют «кладбищем империй».