Эви проснулась в прекрасном настроении. Ей снился Мак-Алистер: его редкая улыбка, еще более редкий смех и те два фантастических часа, которые они провели вместе в ее постели. Она перевернулась на спину и лениво потянулась. Боль и жжение в теле стали для нее еще одним приятным напоминанием о том, как она провела сегодняшний полдень и как надеялась провести и наступающую ночь.
Разумеется, вопрос о том, какими будут ее следующие дни и ночи, оставался открытым. Ведь когда-нибудь ей непременно придется уехать из коттеджа. И что тогда? Станет ли это концом их романа? Это, конечно, лучше, чем «первый, последний и единственный раз», о чем она беспокоилась совсем недавно, вот только этого ли она хочет?
Эви села на постели и принялась задумчиво созерцать тусклый лучик света, пробивавшийся в щель между занавесками. Имеет ли, на самом деле, какое-либо значение то, чего она хочет? О том, чтобы открыто стать любовницей Мак-Алистера, не могло быть и речи, как, кстати, и о том, чтобы скрыть длительную связь от своей семьи. Единственное, что ей оставалось — это выйти замуж.
Она изумилась и растерялась, ощутив радостное волнение, которое доставила ей эта мысль.
Ведь она никогда всерьез не задумывалась о замужестве.
Вверить свою жизнь другому живому существу — ужасный выбор, который, как она твердо верила, слишком многие женщины делали под давлением обстоятельств, а не по собственной воле. Дело в том, что в современном мире женщине представлялось слишком мало, постыдно мало возможностей преуспеть… как и ей, чтобы оставаться рядом с мужчиной, которого она желала всем сердцем, не поклявшись сначала перед алтарем любить его, почитать и повиноваться.
Она недовольно скривилась при одной только мысли о том, что придется обещать кому-то повиновение.
Или все-таки она хочет его настолько сильно?
Эви тяжело вздохнула и вдруг заметила свое отражение в небольшом зеркальце, стоявшем на туалетном столике. Немногое могло бы поразить ее сильнее, чем собственный вид в ту минуту. Она выглядела в точности так — вплоть до глуповато-счастливого выражения в глазах, — как миссис Саммерс, когда думала о своей любви к мистеру Флетчеру.
— Совпадение, — услышала она собственный шепот. — Всего лишь совпадение, или неверная игра света, или…
Ох, проклятье, значит, она любит Мак-Алистера.
Как она может отрицать очевидное? Она думала о нем постоянно и хотела его до безумия. Она хотела, чтобы он вернулся, в ту самую минуту, когда он выходил из комнаты, и хотела, чтобы он оказался как можно ближе к ней в ту самую секунду, когда он возвращался. Она сопереживала тому маленькому мальчику, каким он был когда-то, и восхищалась тем сильным мужчиной, которым он стал.
Она занималась с ним любовью.
Ради всего святого, она даже думала о том, чтобы выйти за него замуж… точнее, она рассматривала возможность смириться с мыслью о замужестве, — но, тем не менее, о замужестве.
— Черт возьми!
— Эви?
При звуках голоса миссис Саммерс и последовавшем за ними стуке в дверь Эви едва не выпрыгнула из постели, но, тут же придя в себя, постаралась стереть со своего лица глуповато-счастливое томление.
— Входите.
На пороге появилась миссис Саммерс, несколько посвежевшая после недолгого сна, хотя лицо ее все еще носило следы утомления.
Ох, бежняжка. Эви лучезарно улыбнулась пожилой матроне. Пожалуй, чересчур лучезарно.
Миссис Саммерс не ответила ей тем же.
— Ты уже оправилась от испуга, милочка?
Эви не знала, сможет ли она когда-нибудь полностью оправиться от недавнего и чудовищного испуга, но при этом была уверена в том, что должна подбодрить свою старшую подругу.
— Вполне, благодарю вас. А вы? Вам стало лучше?
— В некотором смысле, — ответствовала миссис Саммерс.
— Я… Вы сердитесь на меня?
— Пожалуй, можно сказать и так, — с кротким вздохом признала миссис Саммерс. — Я хотела бы поговорить с тобой о том, что случилось сегодня. — Она чопорно скрестила руки на животе, снова вздохнула и продолжила: — Эви, с самого начала у меня сложилось впечатление, что ты не до конца осознаешь всю серьезность положения, в котором оказалась. Я приписывала твою браваду уверенности в собственных силах и в том, что твоя семья сможет защитить тебя. Но после событий сегодняшнего дня…
— Я по-прежнему уверена в своей семье, — ошеломленно перебила ее Эви.
— И ты очень храбрая молодая женщина, — согласилась миссис Саммерс. — Но степень твоей уверенности, точнее, самоуверенности начинает меня беспокоить, а твоя беззаботность вообще переходит все границы. Я требую объяснений.
Эви переступила с ноги на ногу и поморщилась. Объяснение, данное миссис Саммерс, неизбежно повлечет за собой нотацию со стороны славной женщины. Неприятная перспектива, что и говорить, но избежать ее, похоже, не удастся.
Эви осторожно прочистила горло.
— Быть может, для начала нам лучше присесть.
— Очень хорошо.
Миссис Саммерс подплыла к ближайшему стулу и опустилась на самый его краешек, выпрямив спину и развернув свои худенькие, узкие плечи.
При виде ее напряженной и чопорной — во всяком случае, чопорнее обыкновенного — позы Эви занервничала. Но более всего ее обеспокоил вид миссис Саммерс. Выразительно приподнятые брови, плотно сжатые губы и глаза, в которых стояла невыразимая печаль, — все это создавало облик женщины, готовящейся выслушать признание, которое несомненно и неизбежно разобьет ее сердце.
Эви присела на стул напротив.
— Я… — Девушка умолкла и, нервно переплетя пальцы, вскочила со своего места. — Быть может, я принесу нам чаю? Это займет всего минуту, не более.
— Спасибо, не нужно.
Девушка медленно опустилась на стул.
— Вам удобно? — Судя по виду старушки, этого никак не скажешь. — Быть может, нам стоит перейти…
— Меня вполне устраивает и эта комната, и этот стул.
— Да? Ладно. Хорошо… Но, быть может…
— Эви, прошу тебя, не нужно ходить вокруг да около.
— Хорошо. Итак. — Испытывая настоятельную необходимость сделать что-либо, Эви выпрямилась, развернула плечи и испустила долгий вздох. — Две недели назад, или около того, я… я нечаянно услышала один разговор, который состоялся в библиотеке между вами, леди Терстон и мистером Флетчером.
Миссис Саммерс приподняла одну бровь.
— Нечаянно услышала? Каким же образом?
— Ну, в общем… — Эви сделала неопределенный жест. — Случайно. В данный момент это, право, не имеет никакого значения. — Во всяком случае, заострять на этом внимание она не собиралась. — Гораздо более важной представляется тема этого разговора. Вы разрабатывали сценарий, согласно которому я должна была обзавестись супругом. Или, если точнее, с помощью которого вы намеревались подыскать мне мужа. Сценарий, который очень напоминает тот, который мы разыгрываем сейчас.
За исключением стрельбы, разумеется. И бегства через лес в обществе Мак-Алистера. И, вероятно, того факта, что сейчас она пребывает в уединенном месте в окружении сразу трех джентльменов, ни один из которых, по целому ряду причин, не подходит на роль ее избранника.
Проклятье, какой же идиоткой она была.
Эви принялась бесцельно теребить рукав платья.
— У меня сложилось впечатление, что угроза, как и все это путешествие, — не более чем хитроумный план выдать меня замуж.
— Выдать тебя… — Миссис Саммерс оборвала себя на полуслове и устало прикрыла глаза. — О, святой Боже, план Уильяма.
Эви согласно кивнула.
— Он предлагал послать мне письмо с угрозами, которое я вскоре и получила. Я решила подыграть вам, надеясь раз и навсегда покончить с этим вопросом о моем замужестве. Признаю, что несколько растерялась, когда было решено, что я должна уехать из Халдона, а когда карета сломалась, я пришла в еще большее смятение…
— Карета, — Миссис Саммерс расширенными от негодования глазами уставилась на Эви. — Вот, значит, как ты думаешь обо мне? Обо всех нас?
— Я плохо думаю о вас? Помилуйте, нет, конечно…
— Тем не менее, ты сочла нас способными на такую жестокость, как специально подстроить аварию с экипажем, и только для того, чтобы обмануть и напугать тебя? И это после того, что тебе пришлось пережить в детстве, еще ребенком?
— Я… — Она даже не думала об этом, ни разу. — Такая мысль не приходила мне в голову. Я… я не боюсь ездить в карете. И никогда не боялась.
— Дело не в этом.
— Нет, и в этом тоже, — возразила Эви. — Если бы я боялась ездить в карете, тогда, подвергнув меня опасности пусть в даже подстроенной катастрофе, вы поступили бы жестоко. И я бы знала, что вы на это способны. Но, поскольку…
— Но, поскольку… Ты чуть ли не открыто обвиняешь нас в обмане и притворстве, да еще и в…
— Не станете же вы утверждать, что не приложили руку к встрече Софи и Алекса? Или к женитьбе Уита и Мирабель?
Миссис Саммерс явно замялась, прежде чем ответить.
— К знакомству и последующему браку Уита и Мирабель я не имею никакого отношения.
— Зато в случае с Софи и Алексом без вас не обошлось!
— Мы отклонились от темы.
— А на мой взгляд, мы, напротив, говорим об одном и том же.
Эви понравился поворот, который принял их разговор. Она всегда полагала, что лучшая защита — это нападение.
— И я своими ушами слышала, как вы договаривались с леди Терстон и мистером Флетчером о том, как бы подыскать мне супруга. А мистер Флетчер еще и предложил прислать мне письмо с угрозами. Ради всего святого, какова вероятность того, что угрозы, вымышленная и реальная, совпадут во времени?
— Очень маленькая, уверяю тебя.
— Вот именно. Так что, по-вашему, я должна была…
— Однако же, — прервала ее миссис Саммерс, — совпадение не спасло бы тебя, окажись наш противник стрелком получше.
Эви поморщилась.
— Да, не спасло бы.
Миссис Саммерс вздохнула.
— Эви, я не оправдываю то, что ты подслушивала. Однако если ты уж начинаешь заниматься чем-нибудь, то, будь добра, доводи начатое до конца. Совершенно очевидно, что всей нашей беседы ты не слышала.
— Совершенно очевидно, — пробормотала Эви.
— Мы с леди Терстон принялись немедленно возражать против тактики, предложенной мистером Флетчером. Ты должна была познакомиться с подходящим джентльменом через посредство одного из членов твоей группы.
— Каким же это образом? — не на шутку изумилась Эви. — Никто из женщин не знает, кто я на самом деле. И точно так же, я не знаю никого из них.
— Зато это известно леди Терстон и мне.
— Вам?.. Как?.. Почему?..
— Неужели ты всерьез полагаешь, что твоя тетя не только позволит тебе принять участие в деятельности организации, о которой не имеет ни малейшего представления, но и станет поощрять тебя к этому? Насколько мне известно, леди Пенелопа самым подробнейшим образом описала каждого из участников твоей группы.
— Леди Пенелопа знала всех? И рассказала об этом?
— Да. Она знала всех вас, потому что именно ей принадлежит концепция всей организации. Даже тайному сообществу необходим основатель и вдохновитель, а ведь нельзя возглавлять группу людей, не зная, кто следует за тобой.
— Пожалуй, вы правы, — задумчиво протянула Эви.
— А рассказала она о вас потому, что доверяла твоей тете, и еще потому, что это стало необходимым условием твоего участия в работе организации.
— Вот оно что…
Объяснение звучало здраво и вполне правдоподобно, а намерение найти ей спутника жизни благодаря деятельности, которой она занималась, выглядело очень рациональным. Она наверняка проявила бы интерес — обычный, во всяком случае — к любому мужчине, который стал бы активным участником ее группы.
Миссис Саммерс склонила голову к плечу, с любопытством глядя на свою подопечную.
— Все-таки мне интересно, кого, по-твоему, мы предназначили тебе в мужья? У тебя же нет ничего общего ни с одним из мужчин, которые сейчас обитают с нами в одном доме.
— У меня…
Более чем достаточно общего с Мак-Алистером, хотелось крикнуть Эви. Но девушка понимала, что время для подобных признаний было неподходящим. Она даже не была уверена в том, что оно вообще когда-нибудь наступит.
— Эта головоломка и впрямь беспокоила меня, признаюсь. Так кого я должна была встретить?
— Сэра Реджинальда Напертина.
Эви замерла, растерянно глядя на свою старшую подругу. Это имя ей ничего не говорило.
— Кто он такой, этот Реджинальд Напертин, дьявол его раздери?
Миссис Саммерс поцокола языком, выражая тем самым неодобрение реакцией Эви.
— Сэр Реджинальд Напертин — очень милый и достойный джентльмен. Он недавно вернулся с континента и был удостоен рыцарского звания за услуги, оказанные им короне.
— Герой войны?
— Он получил ранение, спасая своего командира и нескольких подчиненных. Он едва не лишился ноги.
Эви попыталась представить себе, как идет под руку с таким мужчиной, и обнаружила, что на ум ей приходит только бег парами, которым она очень увлекалась в детстве.
— Что ж, на двоих у нас был бы один комплект здоровых ног.
— Это не смешно.
Нет, напротив, зрелище получалось чрезвычайно забавное, особенно если представить себе, как они вдвоем едут верхом на Розе, которая потеряла подкову. Но Эви уже давно поняла, что те, кто любит ее, относятся к ее увечью намного щепетильнее ее самой.
— Если бы он оскорбился на подобные слова, то, я подозреваю, мы с ним не нашли бы общего языка.
— Я и не говорила, что он воспринял бы твою неуместную шутку как оскорбление. Я всего лишь сказала, что это не смешно. Но, как бы там ни было, ты сможешь сама убедиться в том, что он за человек, когда эта ужасная история закончится.
Эви хотела было возразить, но потом передумала и предпочла промолчать. Никакого смысла спорить с пожилой матроной сейчас не было.
— Итак, — с деланной живостью провозгласила миссис Саммерс, — я очень рада, что это недоразумение прояснилось. Я ничуть не сомневаюсь в том, что и остальные будут рады услышать твои объяснения…
— Другие? — Ей придется объясняться? С Кристианом и мистером Хантером? — А не могли бы мы просто…
— Нет. Они слишком много для тебя сделали. Кроме того, они наверняка не только задаются вопросом, почему все их усилия сохранить тебе жизнь едва не пошли прахом, но и хотят быть уверенными в том, что этого не повторится в дальнейшем.
— Но ведь тайны, которые мне при этом придется раскрыть, принадлежат не мне одной. — И даже если бы эти секреты были только ее собственными, Эви согласилась бы вынести любые пытки, только бы не затевать с Кристианом и мистером Хантером тот же самый разговор, который сейчас состоялся у нее с миссис Саммерс.
Ради всего святого, они обсуждают сводничество!
— Разумеется, я принесу свои извинения, — сказала девушка. — В этом не может быть никаких сомнений, но объяснение повлечет за собой…
Миссис Саммерс небрежно отмахнулась от ее возражений.
— Извинений будет вполне достаточно. — Она встала и оправила свои юбки. — Полагаю, Кристиан уже вернулся с провизией, которую должен был закупить в гостинице. Так что я иду накрывать на стол.
Эви обернулась и с некоторым недоумением посмотрела на занавески, задернутые на окнах.
— Ужин. А я и не подозревала, что уже так поздно.
— Тебе нужно было отдохнуть, — заметила миссис Саммерс. — Да и мне тоже. — Она наклонилась и нежно потрепала Эви по плечу. — Я рада, что сегодня ты не пострадала.
Эви взяла ее руку и легонько пожала.
— Благодарю вас… Ох, подождите минуточку… — Она прижала руку миссис Саммерс к своей груди, когда пожилая женщина уже готова была отнять ее. — Скажите мне, ради Бога, что вы намеревались делать с той дубинкой?
— Дубинкой?
— Внизу, на кухне, вы держали в руках…
— А-а, ты имеешь в виду сломанную ручку от швабры! — Миссис Саммерс задумчиво нахмурилась. — Знаешь, понятия не имею. — Она небрежно взмахнула рукой, отбрасывая эту идею как вздорную и несущественную. — Спускайся вниз, поешь и извинись перед мужчинами. Вот увидишь, тебе сразу же станет лучше.
— Хорошо, — ответила Эви и негромко рассмеялась. — Я скоро присоединюсь к вам в столовой.
В представлении Эви «скоро» отнюдь не означало «сию минуту». Вернее, она подразумевала «когда мне будет удобно».
И у нее ушло никак не меньше получаса на то, чтобы переодеться, заколоть волосы булавками, походить по комнате, собираясь с духом и репетируя перед зеркалом извинения, которые она собиралась принести. Решив, что откладывать неизбежное более ни к чему, девушка сошла вниз и застала сотрапезников за ужином в столовой.
Она запротестовала, когда джентльмены поднялись со своих мест, и робко опустилась на стул, пробормотав нечто неразборчивое вместо приветствия. По какой-то непонятной причине Эви не могла заставить себя взглянуть в глаза Мак-Алистеру. Отчасти девушка боялась выдать связывавшую их тайну, но главным был страх, что Мак-Алистер сумеет прочесть ее самые сокровенные мысли.
Ведь она только что призналась себе, что любит его. Ей нужно было разобраться в себе и понять, как она к этому относится, прежде чем выяснять, как к этому относится он.
Эви взяла в руки вилку и с таким вниманием уткнулась в свою тарелку, что наверняка бы не заметила выразительный взгляд миссис Саммерс, если бы перед этим пожилая леди не откашлялась — громко и многозначительно.
Эви отложила вилку в сторону, ругая себя за трусость. Проглотив застрявший в горле комок неуверенности и чувства вины, она обратилась к мистеру Хантеру и Кристиану.
— Я полагаю себя обязанной принести вам извинения. Мне н-не следовало в-выходить одной. Принимая такое решение, я исходила из неверных предпосылок о том… Словом, сейчас это не имеет значения, — пробормотала она, не зная, что сказать в свою защиту, не углубляясь при этом в предысторию. — С моей с-стороны это б-было безрассудно, и я приношу свои извинения.
К изрядному изумлению девушки, мистер Хантер быстро и как-то равнодушно кивнул головой, принимая ее извинения, а Кристиан лишь пожал плечами.
— Выбрось эти глупости из головы, девочка моя, — посоветовал он.
Зная, что этого от нее ждут, она повернулась к Мак-Алистеру.
— Мне нечего прощать вам, — негромко сказал тот.
— Тебе следовало бы знать, — вставил Кристиан, прежде чем она успела ответить, — что мы отправили весточку в Халдон и осмотрели прилегающую территорию. Никаких следов. Здесь никого нет.
— Очень хорошо.
— И что же мы будем делать далее? — пожелала узнать миссис Саммерс. — Остаемся здесь? Но, насколько мне помнится, основная идея заключалась в том, чтобы уберечь Эви от опасности.
И на этом все закончилось, сообразила вдруг Эви. Никаких тебе вымученных и ужасающих признаний. Она откинулась на спинку стула, испытывая одновременно и невероятное облегчение, и чувство вины за то, что так легко отделалась.
— Не совсем, — высказался мистер Хантер, отвечая на вопрос миссис Саммерс. — Идея заключалась в том, что увезти девушку в такое место, где ее легче будет защитить.
— Не подвергая при этом опасности других, — заметила Эви.
В первый раз выдвигая подобный аргумент, она не имела в виду ничего серьезного — да у нее и не было никаких причин для этого, — зато сейчас она ничуть не шутила.
— Теперь Эви ни к чему уезжать отсюда, — сказал Мак-Алистер.
Если бы девушка не повернулась инстинктивно на звук его сурового голоса, то ни за что не заметила бы понимающего взгляда, каким он обменялся с Кристианом и мистером Хантером.
— Что вы имеете в виду под словом «теперь»? — поинтересовалась она.
— Только то, что он сказал, девочка моя, — вмешался в разговор Кристиан. — Нет никакого смысла бежать отсюда немедленно. Мы вполне способны обеспечить твою безопасность…
— Не держите меня за дуру, Кристиан. Мак-Алистер совсем не это имел в виду.
— У слова «теперь» есть лишь одно значение, дорогая, — заметила миссис Саммерс.
Эви взглянула на Мак-Алистера.
— Появление этого лунатика кое-что здесь изменило, я вижу. Что же именно?
Он помедлил, прежде чем ответить.
— Теперь мы знаем, где искать. И мы сможем найти его.
Во рту у Эви мгновенно стало сухо. Все-таки она превратилась в наживку.
— В деревне, вы хотите сказать?
— И ее окрестностях.
— Но там живет несколько сотен человек. Как же вы надеетесь отыскать его?
Ответил девушке мистер Хантер:
— Нам поможет то, что Мак-Алистер успел хотя бы мельком увидеть этого подон… это ничтожество.
— Но ведь вы говорили, что разглядели только спину этого человека и его лошадь, — обратилась Эви к Мак-Алистеру.
То есть, логически рассуждая, круп его лошади. Неужели они рассчитывали опознать незнакомца по филейной части его коня?
— Это уже кое-что, — пробормотал мистер Хантер.
Эви предпочла промолчать.
Миссис Саммерс отложила в сторону свою вилку.
— В таком случае, до тех пор, пока нам не удастся изловить этого человека, предлагаю установить дежурство. Надеюсь, все понимают, что может произойти, если этот человек проникнет в дом, когда все мы будем благополучно спать.
— Я согласен, — в унисон откликнулись трое мужчин.
— А я переселюсь в комнату Эви, до тех пор пока…
— В мою комнату? — всполошилась девушка. — Но… я… Неужели…
— Мне так будет спокойнее, милочка.
— Да, конечно, но… я…
Она осмелилась метнуть взгляд на Мак-Алистера, однако его лицо ничего не выражало. И в самом деле что он мог сказать? Не волнуйтесь? Я побеспокоюсь, чтобы она не оставалась одна? Эви подавила вздох разочарования.
— Я уверена, что все будет в порядке.
— Вот и прекрасно. Итак, я предлагаю принять следующие меры предосторожности…
Эви молча выслушала список правил, установленных для нее. Занавески должны все время оставаться задернутыми, дверь должна быть закрыта на ключ, и ей не следует выходить из своей комнаты без крайней нужды.
И, хотя ограничения оказались существенными, Эви не стала возражать. Да, конечно, она ценила свою свободу и любила гулять на свежем воздухе, но еще больше ее привлекала перспектива остаться в живых.
Оставив в стороне здравый смысл, она была рада, когда длинный список того, чего она делать не должна, подошел к концу. И еще девушка испытала благодарность к мистеру Хантеру, когда он предложил доиграть их прерванную шахматную партию, пока Кристиан первым встанет на стражу, а Мак-Алистер отправится проверить, все ли в порядке с лошадьми. Приглашение миссис Саммерс продолжить вышивание или вернуться в свою комнату, чтобы провести вечер в обществе книги, как-то не прельщали ее.
Кто-то пытался убить ее. Кто-то пытается убить ее, причем уже давно, пока она считала происходящее нелепой и глупой шуткой. Но теперь, когда она поверила в реальность грозящей ей опасности, то из гостьи моментально превратилась в пленницу.
Вдобавок ко всему — как если бы покушения на ее жизнь было недостаточно — она провела два потрясающих часа в постели с Мак-Алистером, отчего у нее до сих пор кружится голова, а сердце сладко замирает. Мак-Алистер… Совсем недавно она поняла, что любит его. И только что лишилась возможности вновь оказаться в его объятиях.
Ну, и как, спрашивается, можно сосредоточиться на стежках или греческих философах в такой ситуации?
Ей нужно заняться чем-то интересным, если она надеется отвлечься от событий минувшего дня.
Миссис Саммерс устроилась с пяльцами в кресле у самого камина, а Эви и мистер Хантер принялись состязаться в мастерстве — и даже остроумии, по мере того как девушка постепенно успокаивалась — до поздней ночи. Но захватывающая игра не могла заставить ее хоть ненадолго забыть о Мак-Алистере.
Поначалу она спрашивала себя, почему его нет так долго. Потом, когда он вернулся из конюшни, ее возмутило, что он тихонько устроился в уголке, хмуро глядя в книгу, которую явно не читал. Когда же получасом позже он отложил томик в сторону и под каким-то предлогом вышел из комнаты, она стала терзаться мыслями о том, куда он мог направиться. А когда появился Кристиан и сообщил, что Мак-Алистер изъявил желание дежурить первым, то девушка забеспокоилась о том, не грозит ли ему опасность или…
— Шах.
Эви растерянно заморгала.
— Прошу прощения. Вы что-то сказали?
— Я сказал: «Шах», — повторил мистер Хантер. — Ваш король? Партия в шахматы? Это вам ничего не напоминает?
— Я… Ох. — Эви бросила взгляд на доску и поморщилась. — Я отвлеклась. Как не вовремя.
— Да, я заметил.
Мистер Хантер подался вперед и ласково похлопал ее по руке. А ведь сегодня он делает это уже не в первый раз, сообразила Эви. Должно быть, она выглядит ничуть не лучше, чем чувствует себя.
— Наверное, вы считаете меня трусихой.
— Отнюдь нет. Просто вы слишком поглощены своими мыслями.
— И еще ты очень устала. — Миссис Саммерс отложила в сторону вышивание и поднялась из кресла. — Уже поздно, и сон пойдет тебе на пользу.
Эви, надув губы, недовольно уставилась на ладью, которую собиралась передвинуть еще на одну клеточку вперед. Проклятье.
— Можем отложить партию до завтра, — сочувственно предложил мистер Хантер. — Вы еще успеете проиграть.
Это был как раз тот самодовольный и чванливый комплимент, который неизбежно должен был помочь ей встряхнуться. Эви улыбнулась и вышла из комнаты.