После того как Аделаида скользнула внутрь, Коннор тоже направился в дом. Ночь, решил он, прошла почти по плану. Он на минуту прислонился спиной к холодному камню стены, смакуя удовольствие от своего успеха... и памяти от вкуса Аделаиды Уорд. Он знал, что она будет сладкой, но легкая терпкость оказалась приятным сюрпризом.

Как правило, он избегал сюрпризов. Или, точнее, не любил, чтобы его заставали врасплох. А вот проделать это с другими было делом совершенно иным. Однако в случае мисс Уорд он был готов с радостью очароваться неожиданным.

С ней он был готов на многое. Например, оказаться обнаженным. Но теперь главным и первоочередным было обручиться с ней. Трудной задачей станет уговорить ее на это, но он как-нибудь все устроит. Обстоятельства, в которых оказалась Аделаида благодаря своему идиотичному братцу, уже сделали за него половину дела.

Вольфганг Уорд растратил семейное состояние на серию неудачных деловых попыток, настолько рискованных, что их трудно было назвать иначе, чем плохо обдуманные пари. Ходили слухи, что часть вины за неудачные вложения Вольфганга лежала на его покойной жене, но подтверждения этому Коннор пока не нашел. Тем более что неудачные проекты продолжались и после смерти этой жены при родах.

Это произошло около двух лет тому назад. Вольфгангу дали десять месяцев на празднование рождения сына и скорбь по жене, а затем посадили в долговую тюрьму, где он ухитрился заиметь еще один самый тяжкий долг. Источник и размер этого долга до сих пор оставались для Аделаиды тайной.

Только недомыслием провидения можно было объяснить, что сестры Вольфганга и его сын до сих пор не оказались в работном доме для нищих. Провидение послало Аделаиде и Изабелле небольшое наследство от какой-то дальней кузины. Его не хватило на то, чтобы выручить Вольфганга из тюрьмы, но оказалось достаточным, чтобы обеспечить сестер и малыша кровом и пропитанием... пока. От наследства уже оставалось совсем немного, а кредиторы Вольфганга прилагали все силы, чтобы его отобрать. Несомненно, им скоро удастся убедить суд, что женщинам оставлять наследство бесполезно.

У Аделаиды почти не оставалось ни времени, ни денег.

Коннор мрачно улыбнулся. К счастью для нее, у него средств хватает. А вот недостаток времени тревожил. Сегодняшней хитростью он обеспечил себе день или два... но ему требовалось больше.

Тот факт, что нынешняя история являлась специально подстроенной, вызывал у Коннора лишь небольшую неловкость. Для мук совести есть время и место. А именно их испытывает тот, кто поступает неправильно.

А он ни секунды не сомневался в том, что прав.

— Что ты так хмуришься, мальчик? Не смог проделать все лучше? Спросил бы меня.

Коннор только выгнул бровь, когда из-за угла дома появился Майкл Берч. Тяжеловесный коренастый мужчина направлялся к нему, возбужденно потирая руки и прихрамывая из-за больного колена. Хотя он уже одолел границу среднего возраста, рыжие волосы Майкла сохранили свой яркий цвет, а круглое лицо оставалось таким же гладким, как при первой его встрече с Коннором. Коннору, как он и сказал Аделаиде, тогда было шестнадцать лет. Остальное он выдумал. Майклу не понадобилось полгода, чтобы разгадать лжеца. Обман был его успешным ремеслом.

— Все прошло по плану, — сказал Коннор как бы в ответ ему.

В целом по плану, мысленно поправил он себя. Задняя дверь дома затряслась и приоткрылась. Древнее лицо Грегори О’Малли появилось в щели. Его обветренное морщинистое лицо расплылось в улыбке.

— Что скажешь, парень? Возьмет она тебя?

— В конце концов, — отозвался Коннор, наблюдая, как старик выбирается из дома. Для своего возраста Грегори был достаточно бодр, но неизвестно, что скрипело больше — дверные петли или его суставы. — Ты проследил за ней?

— Да. Она отправилась прямиком в свою комнату.

— А до этого ты прошелся мимо гостиной и остановился перед дверью.

Это не было частью плана. Грегори было велено медленно пройти по коридору мимо двери маленькой гостиной и усесться на скамейке.

— Да, так и сделал. — В голосе Грегори не было слышно ни йоты раскаяния. — Человеку нужно иногда поразвлечься. А девчонке следовало задуматься.

— Тебе повезло, что она не упала в обморок.

Майкл хмыкнул:

— У нашей девушки характер решительный.

Это было так, но ни у того, ни у другого мужчины не было возможности в этом удостовериться.

— Но ведь ты ее никогда не встречал.

— Зато наблюдал. Она приходила навещать брата в тюрьме одна, с ребенком на руках и безо всякой защиты, кроме молитвы.

— Да, — кивнул Грегори. — Характер у нее есть. Она станет хорошей женой... Ты женишься на ней?..

Майкл наклонился к Грегори.

— Минуту назад он хмурился и мрачнел.

— Встревожился? Наш Коннор?

Коннор одарил их притворной улыбкой.

— Я не тревожился. Она согласилась не встречаться с сэром Робертом сегодня.

— А завтра? — поинтересовался Грегори.

— Посмотрим.

Его собеседники обменялись взглядами, но промолчали.

Коннор задумался, насколько полно рассказать им о происшедшем.

— Ухаживание зашло дальше, чем я предполагал: она ждет от него предложения руки.

— Что ж, времени хватит отбить ее даже после церковного оглашения о помолвке, — наконец произнес Майкл. — Ничего окончательного не произойдет, пока они не встанут перед священником.

— И до брачной постели, — добавил Грегори.

При мысли об Аделаиде в брачной постели с сэром Робертом Коннора чуть не вывернуло наизнанку. Он постарался выбросить из головы и эту картину, и подобные мысли.

Грегори понизил голос и наклонился поближе:

— Послушай, паренек... Бывало, что мужчина, желавший взять в жены определенную девушку, просто брал ее. И дело с концом.

Коннор наградил старика непроницаемым взглядом.

— Он не предлагает тебе украсть девицу, — объяснил Майкл.

— Я никогда не предложил бы такого, — подтвердил Грегори с изумленным видом и придвинулся еще ближе. — Но бывали времена, когда мужчина не отвергал эту идею.

— Я думал над этим. — В любом случае у него пару раз возникали такие фантазии. Или почти такие. — И мой ответ «нет»!

Коннор решительными шагами направился через лужайку к линии деревьев, окружавшей сад. Мужчины пошли за ним.

— Говорил тебе, ничего не выйдет, — прошептал Майкл.

— Мальчик стал мягкотелым.

— Чего же еще ждать, если ты вечно его баловал?

— Я баловал? Разве это я отговорил его от того, чтобы пристрелить мерзавца там, в Монтсеррате? Я тебя спрашиваю! Нет, не я!

Коннор усмехнулся, слыша их перебранку. Он как бы отодвинул на задний план звук их голосов, потому что давно привык слышать их препирательства и даже получал удовольствие от них, как от скрипов и шорохов любимого старого кресла. Он словно набирался от них силы и целеустремленности. Когда-то эти двои были его спасителями и наставниками, теперь — просто его семьей. Он был перед ними в долгу. Если б не Майкл и Грегори, он бы затерялся в трущобах Бостона. А если б не он, они провели бы последний год жизни в тюремной камере, а не свободными людьми. Из-за сэра Роберта...

Даже если это станет его последним делом в жизни, Коннор приложит все силы, чтобы сэр Роберт заплатил за свои преступления.

И Аделаида Уорд станет первым взносом.

Аделаида была еще не слишком трезвой, когда доковыляла до своей комнаты. Однако приложила все усилия, чтобы выглядеть достойно. Она провела ладонями по платью и постаралась собраться с мыслями. Когда ей это не удалось, она попробовала сфокусировать взгляд.

Изабелла еще не спала. Сидя в кресле у окна, она читала книжку. У них были одинаковые хрупкие фигуры и тонкие черты лица, но Изабелла унаследовала от матери темно-белокурые волосы и светло-голубые глаза, а также ее упрямство и — иногда — вспыльчивость.

Она окинула прищуренным взглядом Аделаиду и вернулась к книжке, напомнив тем самым сестре, что перед балом они поссорились.

— Ну как? Свершилось? — язвительно осведомилась Изабелла. — Прекрасная дева пожертвовала себя дракону и спасла королевство?

— Нет. — Ступая очень осторожно, Аделаида пересекла комнату и мысленно поздравила себя с тем, что не споткнулась, после чего швырнула маску на постель. — Владения Уордов продолжают пребывать в опасности.

— Сэр Роберт не сделал предложения? — Изабелла оторвала глаза от книжки, и суровое выражение ее лица сменилось растерянностью. — И ты вернулась?!

— Я не пошла туда.

— Но тебя не было почти час. Где ты была? — прищурилась Изабелла. — И почему ты такая взъерошенная?

— Я была в гостиной... в саду. — Аделаида взмахнула рукой. — Там дул ветерок. Я так и не добралась до бала.

— В саду?.. — Явно заинтригованная Изабелла отложила книжку в сторону и поднялась на ноги. — Что ты там делала?

Придумать подходящую ложь Аделаида не смогла и выпалила:

— Уклонялась от сэра Роберта!

— О! Я знала! — вскричала Изабелла с нескрываемой радостью. — Я знала, что ты придешь в чувство.

— Наоборот, я утратила всякое соображение.

— Чепуха! Ты наконец-то пришла в себя. — Изабелла пересекла комнату и с преувеличенным сочувствием погладила сестру по руке. — Бедняжка. Я слышала, что от этого наступает полный сумбур в голове. Однако поскольку я никогда рассудка не теряла...

Изабелла оборвала себя и принюхалась.

— Ты пахнешь... — Она склонилась к сестре и снова нюхнула. — Решительно огнеопасно!

— О, я... Там был буфет. В гостиной... Я подумала, что глоточек успокоит мне нервы...

— Аделаида! Ты что, пьяна?

Эта мысль явно очаровала Изабеллу.

— Вовсе нет! Я... — У нее вырвался довольный смешок. — Я вышита.

— Вышита? Что, ради всего святого, это значит?

Аделаида покачала головой и жестко провела ладонями по лицу, словно это могло стереть с него упрямо рвущуюся наружу улыбку.

— Это означает, что я жутко все испортила. Святые небеса! Что же я натворила?

— Судя по всему, ты отлично провела этот час.

Аделаида проигнорировала ее слова, скинула туфельки и заметалась между кроватью и дверью. Она заставляла себя сосредоточиться. Тогда она сумеет выбраться из той неразберихи, в которой запуталась. Надо, надо подумать!.. Будь оно все проклято!

— О чем я только думала? — пробормотала она себе под нос.

Уж, конечно, не о своей семье, или сэре Роберте, или деньгах, потраченных на новое бальное платье. Она хмуро глянула на свои юбки. Платье было не из лучшего шелка, и фасон не самый модный, но оно было новым и обошлось недешево. Она могла бы потратить эти деньги на полусапожки для себя и Изабеллы. Им обеим срочно требовалась новая обувь. Словом, она могла бы потратить эти деньги гораздо практичнее.

— Я должна была пойти на бал, — пробормотала она.

А теперь было уже слишком поздно. Даже если бы она не была «вышита», если б не дала обещание Коннору... Будь она проклята, если станет целоваться в саду с одним мужчиной и в тот же вечер примет предложение руки и сердца от другого. Она предпочитала думать, что сохраняет по крайней мере остатки чести.

Сколько, задумалась она, должно пройти времени между поцелуем и предложением?

— День или два?

Она бросила искоса взгляд на Изабеллу, которая, зная привычку Аделаиды расхаживать, разговаривая сама с собой, спокойно уселась на ручку кресла.

— Ты хоть сознаешь, что я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь? — пожала она плечами.

— Конечно, понимаю.

Аделаида просто на мгновение забылась. Так же, как чуть раньше забыла, насколько нужны ей деньги сэра Роберта и сколько она потратила на бальное платье.

— Полагаю, я смогу попытаться его продать, — бормотала она.

Но все равно это оказывалось такой бессмысленной тратой... К тому же она бесконечно устала продавать свои вещи. Почти все ценности, принадлежавшие их семье, были давно заложены за мизерную долю их стоимости.

— Оно же практически неношеное, — пришло ей в голову. Она остановилась и ухмыльнулась сестре. — Его должна надеть ты.

— О чем это ты?

— Ты должна пойти на бал.

Изабелла пружинисто выпрямилась, голубые глаза ее засверкали.

— Ты правда этого хочешь?

— Нет никакого смысла, чтобы пропадало такое платье. — Аделаида рассмеялась, глядя, как Изабелла немедленно стала торопливо расстегивать пуговки на своем платье. — Но тебе придется позаимствовать новую маску у миссис Кресс. Моя погибла.

Изабелла бросила взгляд на кучку перьев, лежавшую на постели.

— Да, упокоилась с миром.

Чувствуя себя гораздо лучше после того, как исправила одну ошибку, Аделаида встряхнула юбки и обменялась платьями с сестрой. Она усадила Изабеллу за туалетный столик и попыталась как-то причесать ее, но попытка оказалась тщетной, и она бросила это занятие.

Изабелла возбужденно вертелась у нее под руками.

— Может быть, я встречу джентльмена, который купил Эшбери-Холл, и он безумно в меня влюбится.

Аделаида подумала об огромном, давно заброшенном поместье, расположенном в нескольких милях от их дома.

— Мы не знаем, что за джентльмен его купил. Мы не знаем никого достаточно состоятельного, чтобы купить Эшбери-Холл.

— Но мы, возможно, узнаем... к концу этой ночи.

Аделаиде понадобилось несколько мгновений, чтобы заметить азартный блеск в глазах сестры.

— Разумеется.

Она подошла к стене и дернула сонетку звонка.

Изабелла нахмурилась.

— Что ты делаешь?

— Тебе понадобится компаньонка.

Она была навеселе, но рассудка не потеряла.

— Никого мне не нужно! — возмутилась Изабелла. — Как я смогу веселиться, если за плечо будет заглядывать компаньонка?

Не отвечая, Аделаида снова дернула шнур звонка.

— Ну хорошо, — недовольно фыркнула Изабелла и вновь перевела взгляд на свое отражение в зеркале. — Узнай, свободна ли леди Энгели. Она дама жизнерадостная, и твой дракон ее не испугает.

— Сэр Роберт вовсе не...

— Что мне сказать миссис Кресс?

Аделаида растерянно заморгала, ошеломленная такой резкой сменой темы.

— О чем ты намерена с ней говорить?

— Ты точно пьяна! — рассмеялась Изабелла. — Как мне объяснить твое отсутствие?

— Ох!..

Она постаралась припомнить, какой предлог они придумали, чтобы оправдать отсутствие на балу Изабеллы. Уж точно не то, что сестры Уорд не могут позволить себе два новых бальных платья.

— Скажи ей, что у меня разболелась голова.

— Полагаю, что через несколько часов это окажется святой правдой.

Аделаида, усевшись на постели, рассеянно наблюдала, как прихорашивается Изабелла. Та была такой хорошенькой, жизнерадостной, полной сил, надежд и энергии. Но жизнь давила их бедностью. Аделаида слишком хорошо это понимала. Если ничего не произойдет, всякие надежды скоро умрут.

— Изабелла! — внезапно обратилась она к сестре, подождав, пока их взгляды встретятся в зеркале. — Неужели так плохо иметь в братьях богатого барона?

Прошло несколько долгих мгновений, пока Изабелла собралась с мыслями, но когда она наконец ответила, голос ее был нежен и печален, так что у Аделаиды защемило сердце.

— Я обожала бы богатого брата, — она повернулась на табурете и посмотрела в лицо Аделаиде, — но я не хочу получить сестру-мученицу.

Аделаида молча задумалась над ее словами. Это было последнее, что сказала сестра, и об этом думала Аделаида, засыпая. Сон ее был полон драконов и дев. А еще там был рыцарь с завораживающими зелеными глазами и губами, слегка отдающими виски.