Анна не могла припомнить, когда ей так сильно хотелось спать.
В самом деле, поразительно, что можно часами гулять по равнинам и лесам, не испытывая усталости, но, проведя лишь один час в обществе оживленного семейства Хаверстонов, она едва держалась, чтобы не заснуть прямо на ходу.
Уставшая, но в целом довольная Анна и миссис Кулпеппер, взявшись за руки, направились по коридору в свои спальни.
– Какой замечательный день!
– В самом деле, – отозвалась миссис Кулпеппер и нежно похлопала ее по руке. – Тебе понравилась твоя семья?
– Мы только познакомились, но они кажутся мне добрыми людьми. А что вы думаете?
– Согласна с тобой, думаю, что они порядочные люди.
Анна слегка отстранилась и посмотрела приятельнице в лицо.
– Весьма поспешное определение для столь краткого знакомства.
– Ты забыла, что мне была известна репутация твоих братьев задолго до знакомства с ними.
– А вы придаете большое значение репутации? – спросила Анна, прекрасно зная, что ответ будет отрицательным.
Миссис Кулпеппер остановилась на полпути между их комнатами.
– В данном случае, когда речь идет о твоей семье… Да. Репутация Хаверстонов как почтенного и достойного семейства, безусловно, важна для меня.
Анна не знала, что и ответить. Это чувство было нехарактерным для ее приятельницы. По мнению миссис Кулпеппер, репутация редко отражала истинный характер человека.
– Почему для них вы делаете исключение?
– Потому что твои интересы отчасти зависят от их власти и возможностей. – Миссис Кулпеппер сделала шаг к своей двери. – Хотелось бы сказать тебе еще пару слов, прошу.
Анне захотелось шагнуть назад.
– У вас пугающе серьезный вид.
– Вопрос, который я хотела бы с тобой обсудить, достаточно важен. Входи, дорогая.
– Да, хорошо. – Только хорошего было мало. У них был приятный день. Какое серьезное дело решила обсудить ее подруга?
Миссис Кулпеппер не стала тянуть время и сразу ответила на этот вопрос. Как только они вошли в спальню, компаньонка, пройдя на середину комнаты, заявила:
– Мне пришло время оставить свою работу.
Анна осторожно прикрыла за собой дверь.
– Но ведь ваша работа уже закончилась, – медленно произнесла она. – Причем в тот момент, как мы покинули Андовер-Хаус.
– В таком случае, Анна, позволь мне выразиться иначе. Я должна уехать.
– Из Колдуэлл-Мэнора? – Анна слегка нахмурила брови, больше растерявшись, чем расстроившись. – Но я еще не получила своих денег. Простите, но я не могу уехать.
– Нет. Тебе не следует покидать Колдуэлл, но это другой вопрос. – Она взглянула прямо в глаза Анне. – Это я уезжаю, дорогая. Я поеду к своей сестре. Она очень ждет меня, ей необходимо мое общество, особенно после того, как три года назад умер ее муж и она осталась совершенно одна. А она уже не такая сильная, как раньше.
– О… – Анна подошла к приятельнице и взяла ее за руку. – О, миссис Кулпеппер, мне очень жаль. Она заболела? Почему вы не…
– Она не заболела. Но мы обе уже пожилые.
– Пожилые?.. – Анна огорченно выпустила руку компаньонки. – У вас отличное здоровье, и, безусловно, впереди вас ждет долгая и счастливая жизнь.
– Я на это очень надеюсь, – спокойно согласилась миссис Кулпеппер. – На такую жизнь, но подле моей сестры. Я и так заставила ее ждать слишком долго.
«Три года, – подумала Анна. – Слишком долго она откладывала эту поездку».
– Почему вы раньше не говорили об этом?
– Ты была слишком молода, и тебя нельзя было оставлять одну в Андовер-Хаусе, и я бы не стала затевать спор на эту тему.
– Я бы не…
– И сейчас я не стану спорить, – твердо произнесла миссис Кулпеппер. – Я ждала приезда Хаверстонов, чтобы составить представление об этой семье. Сегодняшний день убедил меня, что в Колдуэлле ты в безопасности.
Анна прикусила губу, чтобы сохранить спокойствие и удержаться от возражений. Проблема заключалась не в том, почему миссис Кулпеппер до сих пор хранила молчание. Проблема заключалась в том, что миссис Кулпеппер решила уехать столь неожиданно. С кончика языка Анны готовы были сорваться гневные слова, что, мол, она не позволит миссис Кулпеппер уехать одной и что Люсьена прямо сейчас можно убедить выплатить пресловутую тысячу фунтов.
Но Анна не была готова произнести эти слова. Сейчас она никак не может уехать из Колдуэлла. Никак.
Она сама удивилась, когда непроизвольно и совершенно по-детски выпалила:
– Пожалуйста, не уезжай!
Выражение лица миссис Кулпеппер смягчилось.
– Раньше или позже этот момент должен был наступить. Ты уже вышла из того возраста, когда девочке нужна гувернантка, а платная компаньонка тебе уже не нужна, кроме того, теперь у тебя есть семья.
Анна хотела сказать, что миссис Кулпеппер была больше чем гувернантка и компаньонка. Она была больше чем друг. Она была ее семьей. Но слова застряли у нее в горле. У миссис Кулпеппер было много достоинств – она была сострадательной, доброй, остроумной… но совершенно неспособной открыто выражать свои чувства.
Попытка убедить миссис Кулпеппер остаться стала бы проявлением непростительного эгоизма. Возражениями и спорами она добьется лишь того, что они обе почувствуют себя еще более несчастными.
Анна кашлянула, прочищая горло.
– Когда вы планируете выехать?
Может, до отъезда подруги произойдет нечто экстраординарное, что вынудит миссис Кулпеппер изменить свое решение. Возможно, ее сестра решит снова выйти замуж или переехать ближе к Лондону, или…
– На рассвете.
– На… завтра? Так скоро…
Слишком скоро. Она была не готова.
– Я не люблю долгих проводов.
Анна открыла было рот, но, не произнеся ни слова, закрыла его. Она не знала, что на это ответить.
«Я вообще не хочу прощаться. Я не хочу, чтобы она уезжала».
– Мне нужно… Я хочу прогуляться, – заявила она и направилась к двери. Ей необходим был свежий воздух. – Мы поговорим об этом позже.
Если миссис Кулпеппер что-то и ответила, то Анна ее уже не слышала. Она быстро вышла из комнаты и пошла по коридору. Несколько минут – все, что ей было необходимо. Побыть несколько минут одной, чтобы прояснить мысли и успокоиться. А еще лучше – несколько минут наедине с Максом. Если она не может спорить с миссис Кулпеппер, она может обговорить это с Максом. Это должно помочь.
Только вот Макса не было рядом.
«Лорд Дейн, – как сообщила ей горничная, – уехал в Меннинг и должен вернуться завтра, рано утром». Анна знала, что Меннинг – это город в десяти милях от поместья, на полпути между Колдуэлл-Мэнором и Макмаллин-Холлом. К сожалению, горничная не сообщила, почему его светлость посчитал необходимым спешно отправиться в другой город.
Меннинг был не больше Колриджтона. Там не было ничего особенного, чего нельзя было найти в Колриджтоне.
Если не искать развлечений специфического характера.
Анна не хотела думать ни о любви Макса к полусвету, ни о любви полусвета к излишествам…
Но теперь, когда она вдруг задумалась об этом, то решила, что наивно было полагать, что у Макса нет любовницы. Он вполне мог иметь даже несколько. Насколько она помнила те слухи, которые ходили о нем, у Макса могло быть множество «подружек» и в деревне, и в самом Лондоне. В конце концов, с какой стати лондонский жуир должен ограничивать свои желания?
«Возможно, у него даже есть дети, – вдруг подумалось ей. – Возможно, десяток. Возможно…»
Анна остановилась в коридоре возле библиотеки и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
Черт, так, буквально на ровном месте, она может довести себя до истерики. С другой стороны, у нее нет никаких оснований предполагать подобное. Возможно, Макс уехал к занемогшему другу. Так зачем же думать о худшем? И потом, с чего она вдруг взяла, что у нее вообще есть право беспокоиться об этом? Они не давали друг другу никаких обещаний.
Анна решительно отбросила все тревожные мысли, придя к выводу, что проблемы нужно решать по мере их возникновения.
И сейчас такой проблемой был спешный отъезд миссис Кулпеппер.
И в данный момент Анне не оставалось ничего другого, как провести следующие полчаса в библиотеке, остро ощущая свое одиночество. Потом, когда успокоится, она вернется в комнату миссис Кулпеппер и поможет своей подруге собраться.