В конце концов все они заснули, а проснувшись утром в пятницу, первым делом стали решать, как поступить с гостьей из Орегона. Анна-Софи, как всегда раздражительная после бессонной ночи, настаивала на том, что Делия должна немедленно отправиться к Кларе Крей. Не без своих тайных соображений – он был очарован самим Креем и его красавицей женой – Тим счел предложение Анны-Софи разумным. К его удивлению, Делия решительно воспротивилась.

– Я не вправе навязываться ей. Напрасно я вообще ей позвонила. Мне вдруг вспомнилось, что, хотя я попросила помощи у Клары, я ни разу не бывала у ее матери, а ведь миссис Холли живет по соседству с моей матерью. Я знала, что миссис Холли уже стара и не выходит из дома, потому что раньше она все время сидела в библиотеке, когда бы я там ни появилась. А потом она перестала приходить. Я спросила о ней у библиотекаря, и он объяснил, что теперь за книгами для миссис Холли приезжает Кристал Уилсон.

Делия упрекала себя за то, что ни разу не навестила миссис Холли, хотя и понимала, что человек, прикованный к дому, нуждается в общении. Порой она бывала такой черствой!

– Но Габриель оставил мне телефонный номер Клары, и в панике я позвонила ей.

– Он знал телефон Клары?

– Не знаю откуда. Если вдуматься, это довольно странно, – согласилась Делия. – Габриель оставил мне номер, и теперь я понимаю, что он не собирался возвращаться.

Мило нахмурившись, Анна-Софи протянула Делии телефон. Слегка удивленная, Клара все же пригласила Делию к себе, а Тим вызвался отвезти ее сегодня же утром. Пока Тим договаривался с Кларой о времени приезда, у него сложилось впечатление, что она будет рада видеть его – в ее голосе проскальзывали почти интимные нотки. Анна-Софи сразу заметила, что Тиму не терпится еще раз посетить роскошный замок.

– Я поеду с вами, – решила она. Чтобы Делия понимала их, Анна-Софи и Тим говорили между собой по-английски. – Я умираю от желания увидеть замок, а может, и самого Сержа Крея!

Они доели тосты с маслом – американскую привычку так завтракать Анна-Софи переняла у Тима – и быстро собрались в дорогу, направившись к дому Крея по тихой лесной дороге, ведущей через Сен-Клу, к любимому теннисному клубу Тима. Несмотря на волнение, Делия с удовольствием разглядывала деревья, на которых кое-где еще трепетали золотистые листья, пушистый ковер опавшей листвы, живописные и чистенькие пригороды Парижа. Ее угрюмость сменилась улыбкой, исчезло легкое недоверие, к которому уже привыкли ее спутники.

Большой дом Креев возвышался возле деревни Этан-ла-Рейн, в конце аллеи, засаженной ровными рядами деревьев. Как и прежде, Клара сама открыла дверь и тепло приветствовала гостей, хотя Анну-Софи встретила не слишком радушно. Анна-Софи заметила, что Клара украдкой посматривает на Делию, – неужели прежде она не замечала ее хромоты? От кофе гости отказались, поэтому Клара сразу предложила проводить Делию в ее комнату. Особняк ошеломил Делию размерами и атмосферой старины, и неудивительно – ведь во Франции ей больше ничего не удалось увидеть.

– Хотите осмотреть весь дом? – предложила Клара.

Анна-Софи охотно согласилась. Тим хотел было сопровождать дам, но в это время появился Крей в шлепанцах и свитере.

– Нам надо поговорить, – заявил Крей Тиму, даже не поздоровавшись. – Пойдемте наверх.

Поднимаясь по лестнице, оба мужчины услышали, как Анна-Софи громко восхищается историей замка – явно в расчете на Делию.

– Подумать только! Сама Дюбарри! А где была ее спальня? Бедняжка! Знаете, что с ней случилось? Ей отрубили голову, хотя она была не надменной выскочкой и предательницей, а просто красивой женщиной. И даже когда она сблизилась с королем, она помнила свое происхождение!

Клара негромко рассказывала о том, как они с Сержем приводили замок в порядок, реставрировали лестничные перила, отскребали краску и штукатурку, чтобы вернуть комнатам прежний вид, оборудовали ванную, заменяли лепнину и резные панели.

– А это комната моего сына, – услышал Тим, поднимаясь по ступеням вслед за Креем. – Он учится в Англии.

Тим впервые подумал о Кларе как о матери. Представить в этой роли Анну-Софи ему было нелегко, хотя ему и предстояло стать виновником подобных перемен в ее жизни. Время от времени мысли о таких последствиях брака посещали его, вызывая легкое недовольство.

– Сама Дюбарри! – послышался оживленный возглас Анны-Софи. – Представляю, как она спускалась по этой лестнице!

А потом со двора донеслись другие голоса и хлопанье дверец автомобилей. Из окна кабинета Крея Тим увидел компанию мужчин, приехавших на двух машинах.

Клара вместе с Делией и Анной-Софи поднялась на третий этаж, в уютную комнатку с обоями в цветочек и зеркальными шкафами. Увидев ее, Делия просияла, надеясь, что вскоре в ее жизни наступят перемены к лучшему. Она принялась немедленно распаковывать свои немногочисленные вещи и хотя продолжала сетовать и твердить, что надо что-то делать, уже понимала, что делать ей больше нечего.

Ее спутницам сразу стало ясно, что здесь, в роскошном особняке, Делия почувствует себя уютнее и спокойнее, чем в дешевом второсортном отеле. Но Делия еще не успела увидеть Эйфелеву башню, Елисейские поля и Лувр, особенно Лувр. Она причитала, что, вполне возможно, она покинет Францию, так и не осмотрев ни одной из достопримечательностей Парижа и не попробовав ни единого французского блюда – не считая сандвича с сыром и яйцом из ресторана возле отеля.

Анна-Софи положила сумочку с вещами Делии на туалетный столик.

– Как мило! Восемнадцатый век, – заметила Анна-Софи, окинув взглядом эксперта туалетный столик.

– Серж – завсегдатай блошиных рынков, – объяснила Клара Холли. – Там его никто не узнает. Все вещи он покупает именно на толкучке, все люстры в бальных залах и ресторанах в фильме «Королева Каролина» – оттуда. А вы его смотрели?

– Да, très bien, superbe, – подтвердила Анна-Софи.

– Нет, не смотрела, – солгала Делия. Она сама не знала, почему не сказала правду – может, из нежелания восхищаться фильмом или признавать более чем тесную связь Клары с изысканным миром кино и денег на случай, если Клара считает, что именно поэтому Делия позвонила ей в первый раз.

– После завершения съемок мы перевезли весь этот великолепный реквизит сюда, в наш дом, – продолжала Клара. – Наверное, и прежде эти вещи украшали какой-нибудь старинный особняк, потом были проданы и в конце концов вернулись туда, где им место. Но за реставрацию в строгом смысле слова мы даже не брались. Ни к чему становиться рабом прошлого… – Она произносила эти слова равнодушно, точно давным-давно отрепетированную речь, услышанную от кого-то другого, скорее всего от мужа.

Услышав шум подъехавших машин, Клара выглянула в окно.

– Охотники! – воскликнула она.

Анна-Софи поначалу не поняла, почему в голосе Клары прозвучало разочарование. Она была знакома с членами местного охотничьего клуба, в том числе с президентом, месье Крепеном. Предоставив Делии возможность устраиваться на новом месте, Анна-Софи спустилась вслед за Кларой вниз, вышла во двор и оживленно поприветствовала вновь прибывших. Она и не знала, что Антуан де Персан увлекается охотой, – семью Персан она знала по Парижу. Сам Антуан прибыл вместе с товарищами в зеленых фетровых шляпах. По-видимому, месье Персан только что вернулся из города, поскольку был в деловом костюме и плаще от Барберри с непременным шарфом.

Услышав голоса во дворе, Крей нахмурился и встал, жестом предложив Тиму следовать за ним. Когда они спустились, Анна-Софи уже весело болтала с мужчинами в желтых куртках с зелеными воротниками, нетерпеливо посматривающими в сторону леса. Помимо прочих достоинств, Тима восхищали общительность Анны-Софи, ее талант запоминать имена и фамилии без каких-либо корыстных целей, абсолютная непринужденность и умение тактично представляться тем, кто ее не помнил.

– Это делегация из мэрии, – мрачно объяснила Клара мужу. Тим еще не знал историю их конфликта с мэром. – Завтра начинается сезон охоты на мелкую дичь, вот они и решили поговорить с тобой.

Крей раздраженно фыркнул.

– А я думал, ты уже все уладила. – Он обошел жену и, хрустя гравием, направился к группе охотников, поглядывающих на его лес. Тим сразу заметил среди них человека, с которым Клара так дружески беседовала в баре теннисного клуба, – рослого, лысоватого, одетого в отличие от остальных в деловой костюм. Похоже, Клара тоже сразу ощутила его присутствие: ее прекрасное лицо залил румянец смущения, резко контрастирующий с маской отчужденности, которую привык видеть на нем Тим. Но возможно, она покраснела потому, что муж был слишком резок с ней в присутствии посторонних.

– Оказывается, и вы охотник, месье! – кокетливо улыбнулась Анна-Софи, обращаясь к тому же самому мужчине – очевидно, ее знакомому.

– Но отнюдь не закоренелый убийца животных, – отозвался мужчина, по-отечески целуя Анну-Софи и поглядывая в сторону Клары. – Я ничуть не огорчусь, если нам так и не удастся выследить оленя. Мне просто нравится гулять по лесу. Как поживает ваша матушка?

– Я готов разрешить вам разъезжать верхом по моему участку – при условии, что вы не будете убивать животных, – наконец согласился Крей.

– Антуан де Персан, – представился собеседник Анны-Софи, протягивая Крею руку. – Я ваш ближайший сосед. Вы не знакомы с мэром? Тогда позвольте представить вам месье Бриака.

Бриак и Крей обменялись рукопожатием, держась холодно, как давние враги.

– Мне давно хотелось увидеть ваш дом. Говорят, одно время он принадлежал мадам Дюбарри. Вы знали об этом? – продолжал Персан.

– Благодарю за то, что вы согласились принять нас, месье, – произнес мэр Бриак. – Вы позволите осмотреть аллеи и тропинки?

– А можно, мы пойдем с вами? – попросила Анна-Софи. – Мне не терпится увидеть ваш прекрасный лес.

Тим и Анна-Софи шли за охотниками, с любопытством наблюдая за происходящим.

– Vous savez, месье, старший егерь и остальные считают, что изгороди на вашем участке противозаконным образом перегораживают общественные аллеи, тем самым попирая права охотников и прохожих, – объяснял мэр. Достав ксерокопию постановления, он с суровым видом подал ее Крею.

Крей просмотрел постановление, небрежным жестом вернул его и направился в сторону упомянутых изгородей.

– Осмотреть изгороди вы можете хоть сейчас, – заявил Крей. – В них нет ничего противозаконного. По их поводу я проконсультировался со своими адвокатами. – По-английски он говорил как чистокровный американец, а по-французски – с сильным польским акцентом.

Тим следовал за Креем и остальными мужчинами, слегка опередив отставших женщин. Он заметил, как Персан украдкой оглянулся на Клару, точно желая убедиться, что она идет за ними. Чутье репортера безошибочно подсказывало Тиму смысл подобных взглядов. Но между этими двумя людьми еще ничего не было. Ничего, кроме легких завихрений над самой землей, которые рано или поздно сольются в ураган, сметающий все на своем пути, затягивающий спички и семена одуванчика. Строить догадки о том, кто окажется добычей этого урагана, было очень забавно. Но в таких вещах ни в чем нельзя быть уверенным заранее, а когда все станет известно, писать о них будет уже слишком поздно.

Делия спустилась вниз вслед за остальными; на сердце у нее стало легче, она вздохнула свободнее, очутившись в доме своей землячки, взрослой женщины родом из Орегона. Теперь ее мысли вновь обратились к бедному Габриелю, и она испытала жгучие угрызения совести оттого, что на время позабыла о нем. Где он сейчас – где-нибудь в камере или в полиции, избитый резиновыми дубинками, завербованный в Иностранный легион? Делия решила хоть чем-нибудь отблагодарить Клару Холли за гостеприимство, а еще привлечь внимание всех к участи Габриеля – она уже поняла, что сама бессильна ему помочь. Этому Тиму, рассуждала она, проще всего разыскать Габриеля, ведь он репортер, у него наверняка есть связи. Второй путь – обратиться в консульство, где говорят по-английски, где, возможно, знают об аресте американского гражданина, и потом, если Габриелю разрешат куда-нибудь позвонить, он скорее всего выберет консульство. Но есть ли у него американское гражданство? Есть, конечно, ведь у него американский паспорт.

Погруженная в такие мысли, она вышла во двор, где Клара, Анна-Софи и Тим стояли на зябком утреннем ветру, беседуя с группой незнакомых мужчин – с виду не полицейских и не агентов ФБР. Делия подошла поближе, но так и не поняла, в чем дело, – все говорили по-французски, даже Клара. Неожиданно все зашагали по тропе, ведущей к чахлой рощице за домом. Группу возглавлял полноватый, грозно хмурящийся мужчина, выражение лица которого ясно свидетельствовало о том, что все происходящее – не прогулка ради удовольствия, а какой-то конфликт. Как быть – идти за ними или остаться? Делия решила, что долг гостьи – следовать за хозяевами.

Роща оказалась самым приятным местом из всех, какие Делия видела за границей: она словно вернулась в Орегон, который благожелательный творец одарил такой же живописной природой, что и Францию. Делия почувствовала, как тревога покидает ее, как рассасывается ком в груди. Понимая, что за остальными ей не угнаться, она хромала неторопливо, наслаждаясь шорохом и запахом прелых листьев. При солнечном свете листья осин горели золотом, но серым утром роща выглядела сумрачно, голые кусты уныло темнели там и сям.

А когда все остановились перед первой из ярко-желтых цепей, протянутых Креем поперек тропы, французское небо с присущей ему способностью отражать человеческие эмоции вдруг стало враждебным, налетел ледяной осенний ветер и погнал по нему тучи. Листья затрепетали и начали осыпаться под тяжестью крупных дождевых капель. С изощренной жестокостью злодея дождь лил прямо за воротники собравшихся и стекал по их спинам. Кто разгневал небеса – охотники или те, кто пытался вытеснить их с законного места в природной пирамиде?

Дождь мгновенно сблизил недавних врагов. Французы, у которых, разумеется, имелись с собой зонты, любезно предложили их непредусмотрительным англофонам, и вся компания почти бегом заспешила обратно к дому. Тим держал зонт Анны-Софи над головами невесты и Клары Холли. Он заметил, как все тот же француз, знакомый Анны-Софи, шагнул со своим зонтом к Кларе, но она уже прильнула к Анне-Софи, смеясь с детской радостью, которая вдруг накатывает на людей, попавших под дождь. Делия вернулась к дому в одиночестве, но ее, как истинную уроженку Орегона, ливень ничуть не испугал.