— Открыто! — сидя за столом, крикнула Келли в ответ на стук в дверь. Это вернулся Сейбер. Он опять встал у неё над душой, следя за тем, как она ест, ведь прошлым вечером девушка не смогла одолеть ужин.

Сегодня её волосы и кожа были чистыми после ароматной ванны с неизвестным цветочным запахом. Она воспользовалась одной из тех бутылочек с загустевшими от времени маслами для ванн, которые принёс Сейбер. Одежда тоже подходила этой эпохе и этому миру — светло-голубое длинное платье, корсет с замененной шнуровкой и самая подходящая по размеру пара туфель. Теперь она почти чувствовала себя человеком. И даже была готова к общению. К любому общению, кроме этого. Только не с хмурым мужчиной, который постоянно ворчал и, сидя в кресле неподалёку, всё же ухитрялся заглядывать ей через плечо.

Как бы Келли хотела, чтобы её подруга Хоуп была здесь. Хоуп всегда находила что-то позитивное в любой ситуации или просто говорила что-нибудь весёлое. Только это невозможно, потому что Келли, как в ловушке, заперта в этой вселенной.

С тихим скрипом открылась дверь, и на пороге появился Морганен. Насколько она помнила, мужчина был самым младшим из братьев Сумеречного острова. Его светло-каштановые волосы были стянуты сзади лентой и свободно падали на плечи, доходя до середины груди. Бросив взгляд на старшего, молодой человек вошёл в комнату.

— Я надеялся, что застану здесь вас обоих. У меня есть одновременно хорошие и плохие новости.

— О чём? — хором спросили Келли и Сейбер.

Морганен пожал плечами.

— О том, чтобы отослать её назад домой.

Сейбер недовольно скривился. Морганен выглядел не слишком уверенным, и его следующие слова подтвердили догадку старшего брата.

— Хорошие новости, леди Келли, состоят в том, что я могу отправить вас назад в ваш мир. Вероятно, даже в то место и время, которое вы выберете сами. Но лишь после того, как вы исчезли, даже я не смею вмешиваться во Время, ─ добавил он, мягко упомянув о том, что девушка едва не погибла в огне. — А плохая новость… я не смогу сделать этого ещё месяцев пять.

— Пять месяцев? — проревел Сейбер. — Но ты, же говорил…

— Не мог бы ты заткнуться? — оборвала Келли, повернувшись и уставившись на него. Её достало такое отношение. Уже сама новость о том, что она не сможет вернуться домой в ближайшее время, была достаточно удручающей. Не хватало ещё, чтоб об этом кричали ей прямо в уши. — Мне надоело, что ты только и делаешь, что орёшь, как какой-то чёртов пещерный человек!

Морганен тихо присвистнул, и, наклонившись над её недоеденным завтраком, помахал рукой между двумя спорщиками. — Может, вы обратите внимание на меня?

— Ты бы лучше объяснил про эти пять месяцев, которые упомянул, ─ снова проворчал старший братец.

─ Внимание, о, Менее Могущественный, ─ ехидным голосом произнёс Морганен. Сейбер хоть и был старшим братом, но отнюдь не самым могущественным в семье, и младшенький не упускал возможности напоминать об этом всем братьям при удобном случае.

— В её мире мало магии. Подумай об этом, как о попытках размахивать мечом в крохотной коморке с деревянными стенами. Тебе нужно спланировать каждый поворот и осторожно делать выпады, или ты рискуешь вонзить меч в стены. Для сравнения: наша реальность ─ это широкое, открытое поле битвы, где ты не только можешь махать мечом, но и свободно передвигаться, можешь нападать и защищаться с любого ракурса.

Сейбер посмотрел на него с подозрением, но кивнул в знак понимания приведенной аналогии. — И как это связано с тем, что ты не сможешь отправить её домой ещё целых пять месяцев?

— Потому что «древесина стены» повреждена и представляет опасность для владельца меча. Эфир того мира должен восстановиться, по меньшей мере, месяцев через пять по моим расчётам, прежде чем я снова смогу воздействовать на него. Братец, я вырвал Келли из её мира без тех тонкостей, которыми я обычно славлюсь, ─ добавил Морганен, щёлкнул пальцами и сложил руки на груди. — У меня не было ни времени, ни выбора; или я спас бы девушку в ту же секунду, или смотрел бы в магическое зеркало, ─ и прошу прощения за то, что напоминаю эти, безусловно, неприятные события, миледи, ─ как она с воплем превратилась бы в сгоревшую головешку.

Келли отложила вилку. Извиняйся ─ не извиняйся, а её аппетит не собирался сотрудничать с таким красочным описанием.

Сейбер проворчал, махнув рукой в сторону гостьи.

— Замечательно! Теперь из-за тебя у неё пропал аппетит!

— Теперь будет куча времени вернуть его, ─ мягко повторил Морганен. — Плюс куча еды, опять же, куча времени, чтобы есть и куча времени, чтобы вволю отдохнуть. Следует считать это происшествие отдыхом, и не переживать, пока находитесь здесь. — Он замолчал и посмотрел на брата. — Это всё, и я полагаю, что ты не станешь выгонять Келли из замка, чтобы она жила где-нибудь в дупле дерева следующие пять месяцев. Или того хуже, отсылать её вниз к западному пляжу.

— Разумеется, я этого не сделаю, ─ резко возразил Сейбер, окинув брата недобрым взглядом за то, что он мог даже предположить подобное.

— Что это вы имеете в виду? — тут же спросила Келли. Мужчины посмотрели друг на друга, и Морганен дал возможность старшему объяснить.

— Если женщину найдут на этом острове, среди нас ─ восьми изгнанных братьев Корвис, то приговорят к смерти, ─ мрачно сказал Сейбер. — Мы слишком сильны и по отдельности, и вместе, чтобы Совет мог нам противостоять и убить. Разве только окольными путями…

─ Например, этими мекхададаками и другими тварями, которых тайно отправляют нам каждые несколько недель, ─ вмешался Морганен.

— Да. Совет Магов решил, что вместо этого проще убить любую женщину, которая будет достаточно глупа, чтобы прийти сюда, ─ продолжил Сейбер. — Каждые две недели, на новолуние и на полную двойную луну, к нам приходит судно с товарами. Торговцы только мужчины. Они привозят провизию, которую мы не можем сами вырастить или поймать, и другие товары, которые не так просто изготовить.

— В обмен они забирают лишнюю еду, которую мы собрали, добыли на охоте или поймали, и магические предметы, которые мы изготавливаем. Магические предметы, произведённые Корвисами, ─ это наша кровная линия, передаваемая из поколения в поколение до того, как нас изгнали с наших земель и лишили имени и титула, ─ сказал Сейбер, ─ они всегда были высокого магического качества. Теперь известно, что лучшие магические товары, начиная от долгосрочных светосфер и заканчивая теми безлошадными повозками, о которых говорил Эванор, и тому подобное, производят изгнанники Сумеречного острова. Мы самые лучшие!

— И мы всегда следим за тем, чтобы торговцы платили, ─ добавил Морганен. — Я, Ридан и Доминор — три самых могущественных мага во всём Катане. И мы наиболее умелые из всех. Мы можем производить вещи на заказ, как описано на пергаменте, принесенном торговцами, и мы способны делать такие вещи, которые умеют лишь единицы; также мы сильны как по отдельности, так и объединив свои способности. Поэтому стоимость наших товаров сверхвысока. В основном, чтобы компенсировать тот факт, что мы обязаны ждать кораблей с необработанным сырьём и производить всё сами, ─ это наша маленькая месть за ссылку сюда. И… некоторым вообще нравится сама мысль о том, чтобы обладать чем-то с «пресловутого Сумеречного Острова», сделанным изгнанными «Сыновьями Судьбы». Так что такие товары очень востребованы.

— Но, возвращаясь к проблеме, брат, ─ добавил он, глядя на Сейбера. — Я вырвал девушку из её реальности разгромив пространство, а не просто пронзив его. Отсюда «разломы» и пятимесячное ожидание. Не хотелось бы, чтобы от волнений в эфирах двух наших вселенных кто-нибудь пострадал. Теперь возникает один важный вопрос. Что ты будешь делать с ней, пока она тут?

— Я? Это ты привёл сюда гостью. Она на твоей ответственности!

— Ты старший, ─ почтительно заметил Морганен.

— Ты будешь заниматься ею, ─ приказал Сейбер, пока Келли хмурилась, теряясь в догадках, что тут происходит, и почему её мнения никто не спрашивает.

Морганен лукаво улыбнулся.

— Ладно. Значит, я буду заботиться о ней с настоящего момента, братец, ─ он посмотрел на озадаченную женщину, сидящую между ними, и нежно взял её за руку. Поцеловал, едва касаясь пальцев губами, и улыбнулся. — Я не страшусь своей Судьбы, или женщины, попавшей на этот остров. Миледи, если позволите… я приду в восторг, если вы дадите мне позволение ухаживать за вами. С честнейшими намерениями я предлагаю пройти восемь алтарей брака с вами, если мы окажемся совместимыми и договоримся.

— Убирайся.

— Прошу прощения? — переспросил Морганен, повернув голову в сторону брата, всё ещё нежно держась за пальчики Келли.

Сейбер сердито посмотрел на него.

— Убирайся, и даже не думай дотрагиваться до неё снова! Никто в этом доме не будет ухаживать, свататься или жениться!

— Извините! — Келли высвободила руку и встала. Она посмотрела на мужчин. С неё хватит, и сейчас они об этом узнают! — Я полагаю, мне тоже есть что сказать по этому поводу. Если честно, меня не интересует ни один из вас, тупоголовых, шовинистически настроенных грубиянов. Ни тебя, Морганен, ни Эванора, и никого из тех других, которых я видела, но которых никто даже не побеспокоился мне представить, ─ и явно не тебя! — добавила она, посмотрев на Сейбера. — И если кто-то и уберётся из этой комнаты, то это будете вы двое. Я отказываюсь мириться с вашими ослиными повадками, ─ убирайтесь сейчас же!

— Келли…

— Вон! — топнув ногой для убедительности, она указала рукой на приоткрытую дверь.

— Подумайте над моим предложением, миледи, — спокойно сказал Морганен, поклонившись, а затем отступая к указанной двери. — С честнейшими намерениями…

— Вон!

Сейбер неохотно последовал за ним, хотя его внимание было больше направлено на то, чтобы его брат ушёл, чем на приказ убираться.

— Морганен, оставишь её в покое…

— Я сказала «убирайтесь»! — Взяв крышку, прикрывавшую блюдо с едой, Келли швырнула её ему вслед. Крышка отскочила от едва заметного барьера, который рефлекторно появился между ними при взмахе его руки, и со звоном упала на пол, погнувшись при падении. Келли посмотрела на него. Она была слишком разгневана, чтобы испугаться магии, хотя знала, что это чувство придёт позже.

— Ты получил, что хотел, Сейбер, ─ я совершенно определённо намереваюсь находиться подальше ото всех вас. — По крайней мере, от таких несдержанных ослов! А ты просто чёртов король среди них!

— Ты…

— Вон!

Он вышел и закрыл дверь с непроницаемым выражением лица. Её гнев внезапно отступил, и девушка обессилено опустилась в кресло. Если бы они обладали одинаковым темпераментом, Сейбер мог бы с лёгкостью поразить её заклинанием, как какое-нибудь насекомое.

Аппетит совсем пропал. Снова поднявшись, Келли подошла к крышке и попыталась выпрямить небольшую вмятину на идеальном изгибе. Не достигнув особых успехов в этом деле, она смирилась и с бряцаньем закрыла тарелку с едой. Что-то в этом мужчине просто выводило её из себя, воспламеняло темперамент.

Оставив еду закрытой, она подошла к стулу у окна, где оставила своё кружевное плетение, которое нашёл ей Эванор. Келли взбила пару подушек под спину, уселась и установила покрытую бархатом доску для вязания на коленях. В центре доски находился качающийся бегунок, достаточно широкий, набитый чем-то тяжёлым. При работе иглы входили в твёрдую поверхность этого бегунка, и образовывалось место для широкой или узкой тесьмы, в зависимости от того, было ли это чем-то коротким и простым или возникала необходимость в длинных и сложных рисунках. Пожелтевшая от времени пергаментная полоска с образцом была осторожно приколота около ролика. И конечно, здесь были катушки с нитками, позволяющие выплетать незнакомый рисунок.

Ей нужна была именно такая увлекательная задача, чтобы помочь себе расслабиться. Глядя на хитросплетённый узор, Келли напоминала себе, какая из насеченных катушек-бобин соотносилась с какой частью рисунка, и начала переплетать нити среди булавок, периодически переставляя булавки со стеклянными головками ниже в следующий ряд заранее проколотых дырок, чтобы продолжить вышивание сердечком. Кружевоплетение являлось успокаивающим, высокоточным и требующим внимания занятием, и, чёрт побери, именно это Келли и было нужно.

Ей не нужен был глупый, упрямый всезнайка, о котором она думает… долгое время.

* * *

Морагнен налетел спиной на каменную стену верхнего уровня северного крыла. Сейбер рукой схватил его за горло в то самое мгновение, когда они оказались на нижних ступеньках лестницы, ведущей в хозяйские покои.

— Ты оставишь её в покое, понял?

— Отпу…сти… ─ задыхаясь сказал Морганен, отгибая пальцы, которые грозили сломать его трахею, — или… прев…ращу… тебя в… жабу.

Сейбер отпустил захват. Потом снова швырнул брата об стену, на сей раз, схватив за тунику, а не за горло. Серые глаза пристально уставились в аквамариновые. — Я, правда, имею в виду именно это, Морг! Ты будешь держаться от неё подальше!

Морганен вырвался из хватки брата, хотя это сильно подпортило его тёмно-синюю тунику.

— Перестань думать только о себе, Сейбер! Она вольна выбирать, кого ей, чёрт побери, заблагорассудится! Я всего лишь хотел дать ей знать, что заинтересован, если она решит увлечься мной, ─ и я был волен так поступить! — он расправил тунику и пошёл к лестнице, ведущей вниз в другую часть замка. — Честно говоря, принимая во внимание то, как ты кричишь на неё, запугиваешь и вообще ведёшь себя, я не удивлён тем, как она с тобой разговаривала.

— Морганен… ─ рычанием предупредил Сейбер.

Не по годам мудрый младший брат круто развернулся и ткнул его пальцем.

— Ты! Послушай меня! Нельзя избежать Судьбы. Судьба устроила так, что я увидел её тяжкое положение, просто от нечего делать наблюдая в зеркало за другими вселенными. И прикосновением этого далёкого, Триединого Бога, моя совесть заставила спасти её, приведя сюда. Я не мог заставить свою магию работать достаточно хорошо в той вселенной, чтобы просто перенести девушку в безопасное место. Если она сейчас здесь, то это явно воля Судьбы, и она свершит предсказание одного из нас. И если это будешь не ты, тогда есть один шанс из семи, что это могу быть я. Да и что скрывать, я люблю женщин, ─ заявил Морганен. — Мне нравилось общаться с ними, когда мы ещё находились на землях Корвисов. Я любил быть с ними, разговаривать, видеть удовольствие на их лицах, когда дарил им цветы или крохотные безделушки, там, в нашем прежнем доме. Мне нравилось то, как они обычно настаивали на чистоте и порядке, ─ не то, что здесь, ─ и как сладко они пахли сразу после ванны, как красивы они были в опрятной одежде. Мне нравилось, как они думали, и как говорили, и их чувство юмора!

— Сиськи Каты! — выругался он, вскинув руки к потолку. — Я очень хочу, чтобы у меня в жизни была женщина, Судьба она или нет! Поэтому, если ты отказываешься от неё словом и делом, у меня есть право ухаживать за ней, убрав тебя с дороги. Как и у всех остальных братьев. Старшенький, ─ добавил Морганен, резко опуская руки между ними. — Ты не можешь убить нас за то, что мы пользуемся своими правами живых, дышащих мужчин. И если снова попытаешься мне угрожать, я превращу тебя в жабу!

— Первый в этом проклятом Пророчестве именно я, ─ прорычал Сейбер, когда брат повернул голову к лестнице. — И первая девственница предназначена мне.

Остановившись, Морганен окинул брата презрительным взглядом.

— А что заставляет тебя думать, что она девственница, Сейбер? Ты спрашивал её о непорочности и о том, ценит ли её культура и народ подобное? Разве ты спрашивал её о чём-то, не срываясь на требования или крик? Может, для тебя это и есть ухаживание, но для меня — нет! И не так уж много времени прошло, да и я был не слишком мал в то время, чтобы не помнить, что нравится женщинам в ухаживании!

Снова повернувшись, Морганен вышел на лестничную площадку северного крыла и спустился, скрывшись с глаз. Озадаченный Сейбер направился по другому коридору в свою башню. Думай не думай над грубыми словами брата, это ничего не поменяет. Никто не смог бы разумно мыслить, когда в голове полный хаос.

* * *

Келли было наплевать, когда в конце дня никто не принёс ей ужин. На подносе всё ещё оставалось достаточно еды от завтрака, которой она перекусила в обед и на ужин. Также ей нашлось достаточно работы, чтобы занять время, включая переделку бесформенного воротника голубого платья, и теперь оно гораздо лучше сидело. Но когда никто не пришёл с завтраком вскоре после рассвета, как прежде делал Сейбер, натянув перешитое платье, Келли решила отправиться на поиски пропитания сама.

Вернее попыталась. Первым препятствием оказалась дверь, которая не отпиралась. Она нашла старую бронзовую брошь в одном из ящиков полупустого стола и попыталась взломать замок булавкой. Это не сработало, что было неудивительно, потому как у неё было лишь смутное представление, как это делается. Потерпев неудачу, Келли выглянула в окно, оценивая свой следующий вариант.

Кроме покрытых лесом холмов и далёкого водного пространства, можно было рассмотреть и сам замок: восьмиугольные внешние стены должны были быть футов пятьдесят в высоту, по углам возвышались массивные башни на добрых тридцать или сорок футов выше верхушки округлой сторожевой стены. Она могла оценить расстояния, так как, будучи швеёй, давно научилась угадывать размеры на глаз. Но всё же, башни и стена не выглядели подавляющими, потому что всё строение казалось внушительным по масштабу. В целом, это место было настоящим дворцом из разваливающегося камня. Неухоженные сады занимали пространство между большей частью главных крыльев замка и этой внешней стеной; сами эти крылья были построены интересным образом, похожим на снежинку, с четырьмя и восемью ответвлениями.

От восьмиугольной главной башни, в которой наверху находилась её комната, отходило четыре крыла по четыре этажа каждое, если не считать высокие наклонные чердаки во фронтонном стиле с застеклёнными окнами, закрытыми ставнями. Эти четыре главных крыла простирались на север, восток, юг и запад. И ведь наверняка существовал ещё и подвальный уровень, в котором было так же много комнат. Каждый этаж должен был быть высотой, по меньшей мере, футов двенадцать-пятнадцать, с высокими потолками, предназначенными, чтобы вытягивать вверх дым от свечей, и сохранять для обитателей замка прохладу в летнюю жару. Хотя Келли точно не знала, какое время года сейчас стояло, но оно напоминало лето.

На расстоянии около ста ярдов каждое крыло из четырёх основных разветвлялось в форме «Y» ещё ярдов на шестьдесят ─ семьдесят. Там виделись поддерживаемые колонами скульптурные подвесные мосты, протянутые до крепостных стен. В крепостных стенах находились уже встроенные деревянные подъёмные мосты, которые можно было поднимать во время войны. Красота и эффективность, два в одном. Эти мосты казались достаточно прочными, несмотря на их невзрачный вид, к которому привели погодные условия и проходящие года.

Большинство крыш замка были остроконечными, покрытыми тёмной серо-голубой черепицей, напоминая дома в юго-западной части земного мира, но на каждой крыше Келли заметила широкий парапет с перилами по краям и башенками в углах, похожими на лестничные колодцы.

Крыша, на которой находилась её комната, была искривлённой, в отличие от прямоугольных крыш отдалённых частей замка. Слегка наклонившись и посмотрев вниз, она увидела, что купол комнаты заканчивался парапетом, таким же, как на прямых крышах. Открыв окно, Келли приподняла юбку и убедилась, что взятые взаймы кожаные туфли крепко держатся на ногах, потом выскользнула на почти плоскую поверхность крыши и стала понемногу спускаться вниз. Слава Богу, она никогда не боялась высоты. Девушка кое-как сползла с покатой крыши, упав на согнутые колени на парапет, не причинив себе вреда.

Выпрямившись и отряхнув юбки, она пошла направо, по пути осматриваясь. Парапет, как и остальные, был достаточно широким, чтобы по нему могли одновременно пройти сразу три человека, с серо-голубой черепицей с одной стороны, и светло-серым гранитным камнем с другой. Зубцы шли то вверх, то вниз, как небольшие ступеньки, и там, где небольшой пик поднимался вверх, находилось узкое окошечко-бойница, вырезанное в камне; между каждой пройденной пикой, были углубления, самые глубокие доходили ей до талии. Края парапета были украшены вырезанными потрёпанными погодой продолговатыми звёздами, хотя терзали смутные сомнения, что многие люди могли пойти сюда прогуляться.

Келли немного развеселилась, заметив, что звёзды были восьмиконечными. Люди в этой вселенной явно неравнодушны к числу «восемь». Она нашла одну из четырёх ведущих на лестницу башен и попыталась нажать на дверную ручку. Та легко открылась. Поддерживая юбку рукой, чтобы та не волочилась, ─ Келли не могла дождаться, когда сошьёт себе пристойную пару брюк, ─ она спустилась по видавшим виды ступенькам.

Услышав разговор, Келли пошла на звук. Минуя один лестничный пролёт, она вошла в холл, затем через остроконечную арку в центре попала на широкий балкон. Этот балкон, очевидно, выходил в главный зал замка. Перегнувшись через ограду, девушка увидела в солнечном свете, лившемся из юго-восточных окон шестерых из восьми братьев. Они сидели за восьмиугольным столом, стоявшим посередине комнаты далеко внизу.

Завтракали.

Вернее, заканчивали завтракать. И не удосужились принести завтрак ей! Разозлившись, Келли снова вышла на квадратную, лестницу, идущую по спирали, и, пробежавшись до первого этажа, вошла в главный зал. В данный момент она не отметила ни приятный рисунок отполированных каменных плит под ногами, ни красоту витражных окон на каждом уровне балконных ярусов, ни искусно сделанные колонны и арки. Она была чертовски зла!

Келли протопала по четырём последним ступенькам и вошла в главный зал.

Разговор мгновенно оборвался. Вилки застыли в воздухе. Рты остановились, так и не дожевав последнего куска. Шесть пар глаз, разнящихся по цвету от коричневого до голубого, уставились на неё, глядя, как она шагает к ним по огромному широкому пространству зала. Шестеро красивых мужчин. Никто из них не был виновником её гнева, но на каждом из них можно было отыграться.

Никто из них не двинулся. Никто не заговорил. Все лишь следили за её приближением к столу. Возможно, они вели себя так из-за того, что она переделала шнуровку на платье, которая теперь выгодно подчёркивала её формы. И, вероятно, их особенно привлёк вырез сердечком, которым девушка заменила скучный, высокий, круглый воротник. То, как они пялились, особенно этот рыжий, распалило её гнев сильнее.

Уперев руки в бока, Келли смерила их взглядом, и, воспользовавшись изумлённым молчанием, гневно сказала:

— Сначала вы спасаете меня из огня, потом похищаете из родной вселенной, потом кричите, чтобы я ела, а теперь закрываете меня в комнате и морите голодом? Что, чёрт побери, вы за мужчины?

Морганен проглотил кусок хлеба, который жевал и, толкнув ближайшего из пяти братьев под рёбра, быстро и учтиво поднялся. Остальные поступили так же, с опозданием показав себя джентльменами.

— Мы не собирались морить вас голодом, ─ сказал Морганен, ─ и я не знал, что кто-то запер вас в комнате, миледи.

— Дверь, должно быть, просто заклинило, ─ быстро добавил Коранен, мельком взглянув на своих братьев и пожимая плечами. — Так часто бывает в донжоне и в других частях замка. А иногда и в башнях.

Все ещё не успокоившись, Келли подняла руки и стала загибать пальцы.

— Вы не умеете работать ни в доме, ни на земле, вы скверные джентльмены и ужасные хозяева, ─ вам и в самом деле нужна женщина, чтобы призвать всех к порядку.

Одетый в тёмно-пурпурную тунику Доминор сложил руки на груди и презрительно осведомился:

— И вы считаете, что вы именно такая женщина?

— Ну, так как я здесь единственная, тогда это точно должна быть я, ─ заметила девушка язвительно, и хлопнула рукой по столу. — Ни одна женщина в здравом уме не позволит превратить дом в свинарник. Вы только взгляните на этот стол!

Шестеро братьев посмотрели на стол. Он был завален грязными тарелками и объедками, косточками и кожурой от фруктов, хлебными корками и покрыт всевозможными застарелыми пятнами. На его поверхности красовались круги от бокалов, как будто их хозяева вовсе не позаботились вытереть пролитое, и тёмные пятна от огрызков яблок. Явно видно, что они не убирали тут с прошлого приёма пищи.

Один из них, с волосами более яркими, чем её собственные карамельные локоны, пожав плечами, поднял на неё свои зелёные глаза.

— А что с ним не так?

— Он грязный!

— Мы же ели за ним, ─ сказал самый высокий и мускулистый из братьев низким, грохочущим голосом, его лохматые волосы опускались до середины щек. — Конечно, в данный момент он грязный!

— Я имею в виду, что его стоит выдраить, посыпать песком и обработать, а не давать объедкам превращаться в тёмные, клейкие пятна, ─ возразила Келли.

Она переступила с ноги на ногу, отодрав при этом один тапочек от такого же отвратительного пятна на полу, на которое она наступила, приблизившись.

— То же самое с этим полом. Я видела столько паутины и пыли только в «Дракуле нужна жена» на канале старого кино!

— Что? — спросил один из них. — И кто?

Келли покачала головой.

— Неважно, если я застряла здесь на пять месяцев, я настаиваю на некотором уровне гигиены и чистоты. И вы будете меня благодарить задолго до того, как я с вами закончу, ─ добавила она, засучивая светло-голубые рукава с серьезным видом. — И сначала мы займёмся…

— Сначала мы займёмся, ─ перебил её Морганен, обойдя вокруг и заставив Келли сесть на ближайший пустой стул, ─ тем, что проследим, чтобы вы были накормлены как надо. Потом же мы отдадим себя в ваше распоряжение на весь день.

Остальные начали шуметь в знак протеста, но при резком взгляде и таком же красноречивом покашливании младшего, они пробормотали что-то себе под нос и снова сели, как только села она.

— Может и слегка остывшая, но еда всё ещё весьма аппетитна, в чём вы скоро убедитесь.

— Разумеется, Ридан был бы счастлив принять вашу благодарность, ─ добавил Морганен, накладывая ей еду в пустую, нетронутую тарелку Сейбера, ─ но он избегает дневного света и готовит только часть завтрака ─ обычно только наблюдает за поднятием хлеба и некоторыми мелочами. Он забирает тарелку с собой в башню, в которую даже нам не позволено входить. Ну, не далее комнаты на уровне парапета. Он, правда, присоединяется к нам во время вечерней трапезы, поэтому мы обычно едим после захода солнца, чтобы он точно показался нам хотя бы раз в день.

— Это тот, темноволосый с чёрными глазами? — поспешила уточнить Келли, думая об угрюмом мужчине, который проходил мимо неё во время чистки от мекха-как-их-там и о той буре едва сдерживаемой энергии, которая нахлынула на неё. Он казался частью ночи.

— Да не сидите, как болваны, представьтесь, ─ сказал Морганен братьям, наливая ей ещё того сладкого зеленоватого фруктового сока, который она пробовала раньше. — Внимание все. Это леди Келли из Дойлов.

— Я не леди, ─ возразила девушка с поспешной честностью.

Это было не совсем правдой: у неё была парочка благородных предков из средневекового общества, которые имели несколько титулов, но сейчас было совсем неподходящее время объяснять разницу между настоящими аристократами и воображаемыми.

— Я — гражданка США, и поэтому имею равные со всеми права. Вот кто я есть относительно положения.

Человек с волосами, словно белое золото, и зелёными кошачьими глазами очаровательно улыбнулся. Этот больше всех глазел на девушку, когда она вошла в зал.

— Ой, но ведь любая женщина, которая противостоит опасностям Сумеречного Острова — благороднейшая и ценнейшая из женщин.

— Опасности? — переспросила Келли, выгнув бровь. — Чёрненькие, крохотные мекха-как-их-там, паутина и клейкие пятна на полу, а также ворчливые мужчины, которые позволили своим манерам кануть в лету за — сколько? — за прошедшие три года?

— Только в последнее время, ─ сухо согласился Морганен, садясь на своё место. — Вы уже вроде как знакомы со мной. Я — Морганен, Маг, и младший из Восьми и тот, кто перенёс вас сюда.

С ним она будет вежливой. Всё-таки ему она обязана жизнью и способностью общаться с хозяевами замка.

— И я снова благодарю вас, Морганен, за своевременное спасение, ─ ответила Келли, вежливо кивнув, радуясь, что кто-то здесь желает быть цивилизованным и разговаривать, а не кричать на неё. Она посмотрела на мужчину, сидевшего слева, с тёмно-каштановыми волосами и голубыми глазами, одетого в фиолетовое. — А вы?

— Доминор, Мастер, третий среди нас. И я служу только самому себе. Пусть остальные помогают тебе, ─ добавил он с холодным презрением. — Я же не склонюсь по желанию Чужеземки.