Глава двадцать третья

Карл сидел возле окна и с мрачным видом наблюдал, как молнии одна за другой угрожающе сверкают на темном небе. Он ждал вопросов от журналистов.

Однако первой заговорила Либ.

— Почему не слышно грома? — раздался ее голос после очередной яростной вспышки.

— Потому что это не обычные молнии, да и вовсе не гроза как таковая, — пояснил Карл, не отводя взгляда от окна. — И совсем не природа устроила нам такой необычный фейерверк.

— А кто же… вернее, что? — заинтересовалась Соня.

— Первый раз вы попали в точку. Это именно «кто». Сатана собственной персоной.

— Чушь собачья! — отмахнулся Джесс. — Я никогда не поверю в эту ерунду.

— Еще как поверите, — усмехнулась Ди. — И очень скоро.

Карл повернулся спиной к сидящим в комнате. У него не было ни малейшего желания пытаться переубедить этих журналистов и затевать с ними спор. Ведь, как правильно заметила Ди, они и сами вскоре убедятся в его правоте, если, конечно, доживут до той поры. — Так вы утверждаете, будто видели волков? И это были именно серые волки, а не красные, местные?

— Ну, наверняка мы не можем этого утверждать. Вполне вероятно, что это просто немецкие овчарки, которые по неведомым причинам сбились в стаю, — засомневалась Соня. — Ведь если бы это оказались волки, они, скорее всего, напали бы на нас.

— Между прочим, зафиксировано лишь несколько случаев, когда здоровые взрослые волки без причины нападали на людей. Чаще всего их вынуждал к этому сам человек… — с жаром возразила Ди. Она была ярой заступницей животных и теперь, кажется, оседлала своего конька. Карл улыбнулся, глядя на Ди. — Человек — это единственное животное, — продолжала Ди, — которое убивает ради спорта, просто из-за болезненного охотничьего азарта. А если это были действительно серые волки, то я очень даже рада, что они завелись в наших краях и искренне надеюсь, что они останутся здесь.

— Но почему? — изумилась Соня. — Объясните же, Бога ради!

Но Ди не успела ответить ей, и спор, так и не начавшись, был прерван. Ибо в этот момент отвратительное зловоние заполнило комнату. Карл отметил про себя, что на этот раз запах отличался исключительной рез костью.

— Фу ты! — скривилась Соня. — Откуда эта жуткая вонь?

Тут же из леса послышалось пение вперемешку с монотонными заклинаниями на непонятном языке.

— Что за игру вы затеяли, Карл? — возмутилась Соня, начиная мало-помалу закипать. — По-моему, это довольно подло с вашей стороны. И уж ни в коем случае не забавно.

Динго встал, мускулы его напряглись, шерсть на загривке поднялась дыбом. Он угрожающе зарычал.

— Врубай прожекторы, Ди! Все сразу! — закричал Карл, вскакивая со стула. — У нас, кажется, начинаются крупные неприятности. Идолы прорвались на поверхность.

* * *

Существо, звавшееся некогда Алисой Уотсон, приложив немалые усилия, разорвало кожаные путы на лодыжках и на запястьях. Толстый ремень, перетягивающий ее грудь, тоже лопнул от напряжения. Освободившись, тварь уселась на кровати, к которой так долго была прикована. На шум в палату вбежала медсестра.

Она рывком распахнула дверь и чуть было не столкнулась с чудовищем, сильно напоминающим ящера с Галапагосских островов, которого дрессировщики непостижимым образом научили ходить на задних лапах. Только ящер, представший перед медсестрой, был чуть покрупнее — ростом с человека. Тварь угрожающе зашипела на девушку, и та отшатнулась, почувствовав ее омерзительное дыхание.

Медсестра застыла в изумлении и открыла было рот, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Но не успела. Потому что в этот миг огромная когтистая лапа метнулась к ее голове и одним движением вырвала глаз, кусок щеки и содрала кожу с половины лица. Девушка успела отпрянуть к стене в коридоре. Кровь хлынула из открытой раны, стекая на пол и собираясь там в лужицу. Медсестра медленно и беззвучно оседала, а ящер тем временем выкинул вперед вторую лапу и, раскроив несчастной череп, размазал ее мозги по стене больничного коридора.

Вторая тварь свирепо зарычала, пытаясь одолеть стягивающие ее путы, и тогда ящер, мгновенно оказавшийся возле нее, в один момент разорвал широкие кожаные ремни. Человекообразная тварь выбралась в коридор и, заметив на полу мертвую медсестру, склонилась над ней и одним движением отхватила руку от плеча. Потом тварь двинулась по коридору, неторопливо уплетая руку медсестры. Так гурманы обычно лакомятся цыплячьими окорочками — обсасывая косточки и причмокивая от удовольствия. Вслед за этим чудовищем вышагивало и второе — бывшая Алиса Уотсон.

Почуяв неладное, один из дежурных фельдшеров; насмерть перепуганный, приоткрыл дверь в коридор. Широко раскрытыми от ужаса глазами он наблюдал это жуткое зрелище. Наконец придя в себя, фельдшер что есть мочи завопил: «Они вырвались!» — и попытался захлопнуть дверь.

Но только это ему не удалось. Выбросив вперед лапу, человекообразная тварь вцепилась в дверь. Алиса злобно зашипела, из пасти ее закапала слюна, и одним движением, способным остановить и разъяренного быка, она рванула дверь. Та мгновенно слетела с петель. Следующим движением тварь отшвырнула фельдшера. Молодой человек очутился на полу в дальнем углу собственной каморки. Потирая ссадины, он уставился перед собой невидящим взглядом.

Все врачи — и Бартлет, и Лоринг, и Пэрри, и Дженкинс — тут же примчались на зов. Твари разом обернулись и, завидев людей, с шипением и рычанием бросились на них. В пустынном коридоре гулко отдавался каждый звук, отчего происходящее оказалось особенно зловещим.

Заскочив в лабораторию, врачи едва успели захлопнуть за собой дверь и закрыть ее на замок. В это время на шум прибежал полицейский, охранявший вход больницы. Он разрядил в спины обоих чудовищ целую обойму. Твари истошно взвыли, а на стены брызнула зеленоватая слизь. Пока полицейский перезаряжал пистолет, обе твари, пошатываясь и спотыкаясь о распростертое на полу тело медсестры, скрылись в палате, где сами до недавнего времени лежали привязанным к койкам.

— Они спрятались в комнате напротив! — предупредил врачей полицейский, и в это время из дежурной каморки высунулась голова испуганного фельдшера.

Звон стекла подсказал врачам, что чудовища реши ли не дожидаться, пока их торжественно поставят к стенке. Видимо, они предпочли досрочно выписаться из больницы.

— Немедленно свяжитесь с Джимом Хантом, — скомандовал Бартлет полицейскому. — А потом позвоните Максу Банкрофту. Передайте им, что чудовища… на свободе.

* * *

Джим выехал на окраину города и теперь, разглядывая труп бакалейщика Снеллинга, покачивал головой. Ночь быстро опускалась на землю, и Джим страшился ее приближения. Как и Карл, старший помощник шерифа интуитивно чувствовал, что именно сегодняшней ночью распахнутся врата ада.

— Может, я чего недопонимаю, — заговорил, наконец, Джим. — Снеллинг был одним из милейших людей во всем округе. Собственно, так же, как и Ральф Гисон. Они же вроде не посещали енти растреклятые секты.

— Секты сатанистов! Дьяволопоклонники! — сердито фыркнул пастор Спеед. — Это всего лишь ваши байки! — Проповедник уже почти оправился после созерцания в доску пьяного Родейла, который еще и сквернословил в придачу.

Джим свирепым взглядом окинул пастора и, не в силах больше сдерживать своего презрения, открыл было рот, чтобы отбрить болтуна. В этот момент Джима срочно вызвали по рации.

— Шеф, Алиса Уотсон и та тварь, которую привезли полицейские из штата, сбежали из больницы. Они убили медсестру, помощницу Бартлета и скрылись в неизвестном направлении. Видимо, разгуливают где-то в городе.

— Сукины дети! — прохрипел Джим. Похоже, и его ангельскому терпению пришел конец.

— Что там случилось с этой девицей Уотсон? — надменно осведомился пастор, и глаза его заблестели от любопытства.

Джим выпрямился и, вздохнув, решил выложить проповеднику всю правду-матку. «Пусть кушает на здоровье, — решил старший помощник шерифа. — Лучше уж сразу в лоб».

— Уголовники, сбежавшие из тюрьмы, поймали ее и изнасиловали. Вскоре после этого девушка начала превращаться в странное чудовище, напоминавшее гигантскую ящерицу. Теперь Алиса уже и вовсе не похожа на человека. Но енто еще не все, духовный наш пастырь. Из лесов, которыми владеет Коннерс, мы привезли еще одну тварюгу. Нам казалось, что мы ее шлепнули. Но не тут-то было. Видать, существо это принадлежит аду. Обеих тварей пристегнули ремнями. Так они и лежали в больнице, накачанные снотворным. А теперь твари вырвались и, видимо, решили поохотиться. А с их жертвами наверняка произойдет то же самое, что и со старой леди Барстоу и браконьером, останки которых недавно обнаружили все в том же лесу.

Спеед рассмеялся прямо в лицо Джиму, а потом снисходительно похлопал его по плечу. Это не на шутку разозлило полицейского, а тут еще проповедник, видимо, решил наставить Джима на путь истинный:

— Дорогой мой, не мелите всякую чушь. Воображение завело вас в такие туманные дали. На свете не существует ни оборотней, ни зомби, ни прочей чепухи, которую нам ежедневно и ежечасно навязывает Голливуд по телевизору или в кино. Никто из ада на землю не возвращается, так что уж постарайтесь держать себя в руках. Вы ведете себя ну прямо как дитя малое, мистер Хант. — Спеед не переставал хихикать.

Джим несколько секунд словно изучал усмехающееся лицо пастора и вдруг, рассвирепев, так заехал ему кулаком в челюсть, что несчастный проповедник, как гигантская лягушка, плюхнулся в огромную грязную лужу рядом с дорогой и начал отчаянно размахивать руками.

— Целых пять лет я только и мечтал об ентом моменте, — радостно возвестил Джим. — Черт возьми, а на душе-то как легко сразу стало!

— Я подам на вас в суд! — верещал Спеед, дрожа от ненависти.

* * *

Особняк Ди был теперь буквально облеплен кошками. Кишела ими и крыша. От крошечных до гигантских представителей самых разных пород и окрасов, эти зверьки уже расселись на крыльце, а также у парадного и у черного входа. Звук их яростно скребущих по дереву и стеклу когтей сводил с ума обитателей дома.

Спесь мигом слетела с журналистки, и теперь Соня, забыв о достоинстве, истерично рыдала. Ужас липкой и костлявой лапой схватил ее за горло и полностью завладел разумом.

— Следите за окнами, — как можно спокойней приказал Карл. — Стекла здесь двойные, так что этим тварям вряд ли удастся проникнуть сюда через окна. А уж наваливаться на них общей массой, чтобы выдавить стекла, кошки как пить дать не догадаются, — заверил всех Карл, а про себя добавил: «Во всяком случае, только и остается на это рассчитывать».

— Но их там тысячи, просто полчища несметные! — взвизгнула Бекки, также находившаяся на грани истерики.

— Не тысячи, а всего несколько сотен, — поправил ее Карл. Но чтобы возразить, ему пришлось изрядно напрячь голосовые связки, ибо непрерывный кошачий вой заглушал теперь все остальные звуки.

И тут Сюзи, указывая дрожащей рукой на дверь, дико завизжала.

В щель между дверью и ковриком просунулось сразу несколько кошачьих лапок.

Ни один мускул не дрогнул на лице Карла. Он спокойно приблизился к двери и принялся хладнокровно давить ногами лапы. Снаружи донеслись кошачьи вопли, и лапы тут же убрались назад.

Тогда кошки начали кидаться на двери — сразу с обеих сторон особняка. Их тела глухо ударялись о массивные двери, но те оказались не под силу кошкам.

Динго всем своим видом показывал, что готов по первому приказу ринуться в бой, в самую гущу ненавистных созданий. Он обнажил клыки, шерсть на загривке встала дыбом. Однако в глубине его преданных глаз время от времени мелькала тревога: пес, видимо, понимал, что, окажись он сейчас на улице, от него и клочка шерсти не останется.

Кошачьи вопли не смолкали и вкупе с царапаньем складывались в некую адскую какофонию. Многие зверьки, отчаявшись попасть в дом через окна, принялись подрывать землю под стенами.

— Должно же существовать какое-то логическое объяснение столь странному поведению животных? — попытался перекричать кошачьи вопли Джесс.

Карл не счел нужным отвечать. А Ди наградила Джесса взглядом, полным ненависти и презрения. Она и раньше-то весьма сдержанно относилась к газетчикам.

По мнению Ди, они вполне заслуживали такого прохладного отношения к себе. Газетчики почему-то считали, что богатые люди все одним миром мазаны, и если ты — толстосум, то обязательно подлец. Никому из них не приходил в голову тот простой факт, что среди денежных мешков частенько попадались и меценаты. А уж с каким вожделением перетряхивали они грязное белье…

Внезапно завывание и царапанье как по команде стихло.

Однако тишина, так неожиданно обрушившаяся на людей, показалась им еще более зловещей и угрожающей, чем кошачья оргия.

— Они ушли? — еле слышно прошептала Либ, дрожа как осиновый лист.

Карл выглянул в окно. Сначала он не смог разобрать, что же происходит во дворе. И тут следователь заметил свисающий с верхнего этажа хвост. Карл бросил взгляд на забор, и увидел, что тот сплошь облеплен кошками. Животные плотным кольцом окружили особняк. Карл проверил все двери. И у черного, и у парадного входа сидели кошки, пристально уставившиеся на двери, словно ожидая приказа.

— Давайте их перестреляем, — предложил Питер. — У нас же есть оружие, чего мы ждем? Давайте их уничтожим!

— Бессмысленно, — отрезал Карл. — Они поступают так лишь потому, что получают приказы от одного из древних идолов. Уничтожь их кумира — и кошки вернутся к своим хозяевам, они, как прежде, станут ласковыми и послушными.

— Древние идолы? — встрепенулась Соня.

— Да. Это Ания. И вторая половина ее сущности, кошка, которую зовут Пэт. Кто-нибудь, пожалуйста, приготовьте побольше черного кофе, а я с удовольствием расскажу вам о них все, что мне известно.

* * *

А в это время несколько ребят — трое юношей и две молоденькие девушки — спустились в школьный подвал.

Они сразу же почувствовали отвратительный запах, как будто что-то протухло здесь. Однако, поразмыслив, ребята решили, что источником этого зловония являются скорее всего дохлые крысы. Уже не первый раз ребята спускались в этот подвал, и уж чем-чем, а вонью от протухших крыс их не удивить.

Да в конце концов юную компанию запашок этот не слишком-то и беспокоил. Стоит накуриться травки и улетишь так далеко, что, даже если целая армия скунсов с высоко задранными хвостами продефилирует у тебя под носом, ты все равно этого не заметишь.

Ребята зажгли пару свечей, включили маленький переносной транзистор и разложили все свое богатство. Здесь оказалось и вино, и косяки с марихуаной, и даже кокаин. А потом начали по очереди прикладываться к бутылкам, запуская их по кругу, курили и нюхали наркотики…

Через некоторое время один из юношей решил отойти по нужде в дальний конец подвала. Остальные, поджидая своего товарища, услышали вдруг какой-то странный звук, но, приняв его за скрип половиц, не обратили внимания. Еще бы, ведь здание школы построили пятьдесят лет тому назад. И неудивительно, что тут постоянно что-то скрипит и проваливается.

Однако юноша не возвращался.

— Эй, Билли, — позвала дружка одна из девушек. — Что там с тобой приключилось, дружище?

Но ответа она не получила. Вместо этого вдруг раздались такие необычные звуки, что вся компания мигом притихла. Кто-то явно рвал на части мягкую ткань, а потом последовало отчетливое чавканье. Словно там, в темном углу, что-то жевали.

— Эй, Билли! — встревожилась девушка. — Что это ты задумал? А, приятель?

И тут прямо в них полетел какой-то предмет. Приглядевшись, ребята с ужасом обнаружили, что это была полуобглоданная рука их товарища. Сжатая в кулак кисть с побелевшими костяшками, словно последняя весточка от Билли, свидетельствовала о тех страшных муках, которые довелось испытать юноше несколько минут назад.

И тут все сразу — и юноши и девушки — дико закричали, ибо в этот момент в их маленький кружок впрыгнуло какое-то чудовище.

Ральф схватил юношу за голову и резко крутанул ее, сломав тому шею. Второму он одной рукой раскроил череп, а другой с такой силой вмазал в челюсть, что несчастный тут же лишился чуть ли не всех зубов. Ральф тряхнул юношу, и зубы посыпались на пол, как окровавленные леденцы.

Девушки от страха не могли пошевелиться, их словно цепями приковали к пыльному полу. От одного только взгляда на огромный торчащий член этого чудовища все внутри у них похолодело.

Ральф оценивающе покосился на девушек и тут же сделал выбор. Толстушка составит ему идеальную пару. А вторая уж больно костлява — как вобла сушеная.

И он, не раздумывая, убил вторую девушку.

Оставшаяся в живых девица по имени Розанна отчаянно сопротивлялась, пока Ральф грубо разрывал ее одежду. Свирепо набросившись на нее. Ральф овладел несчастной девушкой.

Он больно ударил ее по голове, чтобы Розанна, наконец, заткнулась. Визги и крики ему уже порядком надоели. Девушка притихла и безропотно терпела муки, выпавшие на ее долю — похотливому вожделению чудовища не было конца, и его когтистые лапы судорожно впивались в ее обнаженные плечи, оставляя на них глубокие кровоточащие раны.

Скоро у Розанны закружилась голова, и она вдруг осознала, что теряет рассудок. Девушка с трудом вспоминала, как ее зовут и что она делает здесь, в подвале. Розанна уже не могла восстановить в памяти то, что произошло на ее глазах с остальными ребятами.

Превращение шло полным ходом.

Теперь Розанна получала наслаждение от необычного совокупления. Содрогнувшись в оргазме, она запрокинула голову и торжествующе зарычала, как дикий зверь.

Спустя некоторое время Ральф удалился в свое логово. Прихватив оттуда дохлую крысу, он преподнес ее в дар своей обожаемой самке. Та с удовольствием сожрала ее и пробормотала что-то невнятное, похожее, видимо, на робкую благодарность, в то время как длинный крысиный хвост свисал из пасти новоиспеченной супруги Ральфа. Когтистой лапой она запихнула хвост себе в пасть и начала смачно пережевывать его, довольная своей новой жизнью. Похихикивая, Розанна то и дело с вожделением поглядывала на своего самца.

Глава двадцать четвертая

Пастор Спеед, стараясь сохранять достоинство, выбрался, наконец, из грязного кювета, и холодно отклонил предложение отвезти его домой. Нет уж, спасибо, пешочком-то сохранней будет. Он твердо решил: никогда больше не связываться с полицией.

У пастора нестерпимо ныла челюсть, удар получился забористый, да и зад побаливал — так неуклюже Спеед свалился в эту лужу.

Но тут проповедник услышал скрип шин и заметил, что у поворота затормозила машина. За рулем сидел Чак Винсент. Пастор огорченно вздохнул. Он не особенно жаловал Винсента. Пожалуй, Чак был именно тем человеком, которому ни при каких обстоятельствах не следовало становиться священником. Как-то не очень верилось, что Чак — глубоко религиозная и богобоязненная фигура. То он разгуливает в невероятнейших ковбойских сапогах, посещает танцульки, да еще вдобавок не прочь пропустить пару рюмашек перед обедом. Чак Винсент, по мнению пастора, представлял собой прямо-таки позорище для церкви. Его следовало немедленно лишить духовного сана или… как там у них поступают в англиканской церкви, когда необходимо избавиться от ненужного человека?

Пастор никогда не заглядывал в англиканскую церковь и слабо представлял себе, что там происходит, но тем не менее частенько повторял свою излюбленную фразу: «Я выстрадал право на собственное мнение».

— Крис! — вскричал Чак, увидев пастора. — Что это с вами стряслось? Вы же весь в грязи!

«Не суй нос куда не надо, язычник поганый», — подумал Спеед. Он собрался с духом и, тяжело вздохнув, побрел к машине:

— Видите ли, друг мой, я тут навещал одного больного прихожанина, а на обратном пути поскользнулся и упал. Но, в общем, не сильно ушибся. Так что все в порядке.

«Да, у этого хворого прихожанина, видимо, неслабый удар слева», — решил Чак, разглядывая челюсть пастора и чуть заметно улыбаясь.

— Залезайте ко мне в машину, нужна ваша помощь.

— А какая помощь вам требуется?

— Недавно звонила мать Розанны Нили. Неизвестный сообщил ей, будто бы видел, как Розанна с несколькими молодыми людьми направлялась в школу. Через несколько минут тот же человек позвонил еще раз. Он сказал, что слышал крики из подвала школы. И вот мать девушки попросила меня проверить, что там происходит.

— А почему она не обратилась в полицию?

— Она пыталась туда дозвониться, но все линии оказались заняты и в городской полиции, и в участке шерифа. И еще, Крис… короче, за последние сутки в городе произошло немало весьма странных событий. Да и по всему округу — тоже.

— Да, я тоже кое-что слышал, — сквозь зубы проворчал пастор. — Но это же ерунда какая-то.

Чак мельком взглянул на пастора. Значит, Спееду уже рассказывали. И он, разумеется, не поверил ни единому слову. Вот проклятье!

— Нет, Крис. Вот тут-то вы как раз ошибаетесь. Это не ерунда. Все очень серьезно. Город сейчас находится во власти Сатаны.

— Вздор и галиматья! Сатана, безусловно, присутствует в городе, но только в виде грязной бульварной литературы, дешевых фильмов и телепрограмм. Это и жуткая музыка, и развратные танцульки, и отсутствие дисциплины и послушания у молодежи. Никакого патриотизма, одни наркотики на уме!

«А ведь в чем-то он прав», — мысленно согласился Чак, подъезжая к школьной стоянке. — «Но это всего-навсего часть правды. Интересно понаблюдать за пастором, когда тот узнает всю правду».

Чак поднял глаза и, взглянув в зеркальце заднего вида, прищурился от ослепительного света фар. Машина остановилась, ив нее вышел Том Малоун. В руках он держал обрез.

Чак нагнулся и вытащил из-под сиденья свой короткоствольный пистолет.

— Бог ты мой! — в ужасе воскликнул Крис. — Да это же оружие.

— Как вы догадались? — хладнокровно обронил Чак и, раскрыв коробку с патронами, отсыпал в ладонь добрую дюжину, а затем переложил их в карман джинсов.

— Вы берете на себя слишком большую ответственность, молодой человек, — предостерег его пастор, вложив в это ценное замечание весь свой пафос. Но, поскольку челюсть его продолжала нестерпимо ныть, а губы уже успели здорово распухнуть, прозвучала только что произнесенная фраза довольно забавно. Так обычно разговаривают утята в диснеевских мультфильмах. — А ведь у Тома обрез в руках! — ужаснулся пастор. — Что тут у нас происходит? Объясните же, наконец!

— Мне кажется, вам уже и до меня пытались втолковать это. Да только вы, похоже, не больно-то прислушивались. Вы вообще ничего не видите дальше собственного носа и на все имеете «свою точку зрения», разве не так? Так что теперь не мешало бы очнуться от сладких грез и взглянуть правде в глаза.

— Как вы смеете так со мной разговаривать! — взвизгнул Крис. — Вы… хиппи несчастный!

Но Чак лишь рассмеялся ему в лицо и вышел из машины поприветствовать Тома.

— Рад видеть вас, Том. Какими судьбами?

— Меня по телефону вызвала незнакомая женщина. Она не представилась. А вы зачем здесь?

— Примерно по той же причине. Там, в подвале, молодежь кучковалась, а потом раздались какие-то крики. Все верно?

— Именно так.

— А что эта задница делает в вашей машине? — Тем жестом указал на пастора Спееда.

— Я все прекрасно слышу! — завопил Крис. Трудно было отказать Крису Спееду в популярности!

— Если вы собрались идти с нами, — крикнул ему Том, — так пошевеливайтесь и вылезайте из машины!

Проклиная про себя отдельных гнусных отщепенцев, которые без должного почтения относятся к проповедникам, Крис выбрался наконец из автомобиля и присоединился к Тому и Чаку, поджидавшим пастора на неосвещенной стоянке.

— Какая глупая миссия, — изрек Крис. — Ну, что здесь может случиться?

— Будем надеяться, что ничего серьезного, — согласился Том. — Ну что, все готовы? Тогда вперед.

* * *

Кошки исчезли так же внезапно, как и появились. Словно их и не было никогда вокруг особняка Ди.

Закончив свой рассказ, Карл умолк и внимательно оглядел лица присутствующих. Он понял, что журналисты не поверили ни единому слову. Зато ребята, похоже, серьезно отнеслись к повествованию. Однако в конце концов у каждого своя голова, и пусть они сами решают, доверять следователю или нет.

Карл поднялся со стула и, подойдя к парадной двери, осторожно приоткрыл ее.

Кошек действительно и след простыл. Однако в воздухе еще оставался слабый неприятный запах. Пожалуй, лишь он один напоминал, что происходившее накануне ни в коей степени не явилось результатом галлюцинаций или массового психоза.

Вслед за Карлом все присутствующие высыпали на веранду и замерли, молча вглядываясь в даль. Никто уже не сомневался, что эта ночь принесет им кошмар, хотя сейчас людей окружала полнейшая тишина. Все словно притаилось в зловещем ожидании.

— А куда ушли эти кошки? — шепотом спросила Бекки, прижимаясь к своему приятелю.

— Они, вероятно, разбрелись по своим домам, став, как и прежде, милыми домашними животными, — предположил Карл и повернулся в сторону леса, откуда как раз в этот момент раздался протяжный волчий вой, всколыхнувший тишину.

Ди взглянула на следователя.

— Чему ты улыбаешься, Карл?

— Мне кажется, нам прислали сильное и довольно надежное подкрепление.

— Ты имеешь в виду волков?

— Именно.

— А кто же их прислал? — изумилась Либ.

— Сам Господь Бог, я полагаю. И от этой мысли мне становится теплее.

* * *

— А теперь возьмите себя в руки и не охайте, — предупредил вернувшийся из Ричмонда полицейский, передавая Джиму готовые снимки, которые отщелкала Ди. — В лаборатории у парня, проявлявшего пленку, такая рвота началась, что хоть святых выноси. И вот еще что: губернатору штата уже доложили, что происходит в округе Ривс.

— И что он намерен предпринять? — поинтересовался Джим.

— Понятия не имею. Но мне кажется, он не поверил в то, что ему рассказали.

Джим осторожно вскрыл конверт с фотографиями и при виде первого же снимка он почувствовал, как сжался желудок и к горлу подступила тошнота. Дейли и Толсон побледнели как полотно. Снимки один за другим стали передавать по кругу, чтобы каждый полицейский мог внимательно рассмотреть то, что было изображено на них — рождение демона в коттедже у Коннерс.

Джим нервно зашагал из угла в угол, а потом сел и закрыл лицо руками. Спустя несколько секунд он вздохнул и оглядел своих коллег.

— Ну что ж, давайте начинать с самого необходимого. Чтобы навести хоть какой-то порядок. С этой чертовщиной надо бы разобраться. Похоже, тут накопились кое-какие делишки, которые необходимо провернуть в пожарном порядке. Значит, так. Конечно, я не во всем могу оказаться прав, но некоторые вещи вы должны усвоить. Перво-наперво, нам надо найти и обезвредить Гарри Гаррисона. Этот наркоман может таких дел наворотить… Кто-нибудь знает, где сейчас искать этого ублюдка? Хотя бы приблизительно.

Никто не отозвался.

— Далее. Надо еще раз предупредить об опасности всех тех, кого собираются прикончить сатанисты. Все согласны?

Полицейские закивали. Они уже пытались рассказать о грозящей опасности лидерам, но те, за редким исключением, не поверили ни единому слову.

— Ну, тогда это их личные проблемы, — коротко подытожил Джим. Он терпеть не мог идиотов и считал, что каждый человек волен решать за себя. — У меня и людей-то не хватит, чтобы читать ентим ослам лекции. Теперь следующее: кто-нибудь знает, что сейчас происходит в особняке Коннерс?

И тут снова наступила пауза. Ни один полицейский не мог сообщить ничего утешительного.

— Попробуйте связаться с ними еще разок. Джим обратился к полицейскому, сидящему рядом:

— А вы, пожалуйста, возьмите ручку и блокнот. Сейчас каждый из вас будет предлагать самые разные выходы из сложившейся ситуации. Надо разработать план и скоординировать наши действия. А то мы, похоже, смахиваем сейчас на стадо идиотов.

И тут перед мысленным взором Джима предстали братья Стинсоны. Особенно живо возник образ незабвенного Кита Стинсона.

— Том, а ты звякни в мотель и выясни, как поживают наши высокоинтеллектуальные братцы. Не куролесят ли? Если что не так, жалобы там или что другое, — дуй немедленно в мотель и тащи их всех сюда. Пустых камер у нас теперь до черта. Ричард, а ты приготовь-ка нам бадейку кофе. Ночка выдалась длинная.

* * *

— Они вошли отсюда, — объявил Том, указывая на боковую дверь, ведущую в подвал двухэтажного школьного здания. — Я слышал, когда Вэл объясняла кому-то по телефону, как пробраться в этот чертов подвал.

— А чем же они там внизу занимаются? — округлил глаза пастор Спеед.

— Балуются марихуаной, нюхают кокаин, просто поддают и, конечно же, трахаются, — как на духу признался Чак.

Пастор Спеед не ожидал услышать такой красноречивой тирады, сплошь состоящей из ласкающих слух слов, да еще от кого — от человека, имеющего духовный сан!

— О небеса! — патетически воскликнул он. — Чак, как у вас только язык поворачивается произносить такие словечки!

— Спускайтесь-ка с небес на нашу грешную землю, — посоветовал Чак. — Оставьте на время ваши высокие материи и хоть чуточку повозитесь в дерьме. Ради разнообразия.

Крис хотел было возразить, но, трезво оценив обстановку, счел за благо промолчать. В конце концов эти двое вооружены. И кто разберет, что у них там на уме…

Том, повернув ручку двери, распахнул ее. Тут же всем троим в нос ударил запах смерти, особенно хорошо знакомый священникам.

— А ведь здесь что-то произошло, — глубокомысленно возвестил Крис. — Я это нутром чую.

Снизу не доносилось ни звука. Стояла кромешная тьма.

— Я пойду первым, — объявил Чак, забирая из рук Тома фонарь. Священник тут же включил его, и узкий луч света словно вселил в людей мужество. Чак ступил на лестницу и начал медленно спускаться по ступенькам. Запах смерти с каждым шагом усиливался, смешиваясь с другим, более резким запахом. Казалось, что там, внизу, обитают дикие звери.

Но вот луч фонарика выхватил из непроглядного мрака то, что раньше было рукой подростка: обглоданная кость и пальцы, сжатые в кулак.

Крис начал усердно молиться.

— Бог ты мой, — прошептал Том, когда луч света упал на изуродованный труп девушки. Голова ее была пробита, и из раны стекал мозг.

— Но это не Розанна, — так же тихо проронил Чак. — Эту девушку я не знаю.

Том пригляделся к трупу повнимательней.

— Мне она знакома, только я не помню, как ее звали.

— Это дело рук маньяка, — уверенно констатировал пастор Спеед. — Вот так. — Но тем не менее внутренний голос подсказывал пастору, что произнесенные им слова — чушь, и ответ гораздо страшнее.

Следующий труп принадлежал юноше, череп его был чудовищно раскроен. Казалось, что на голову несчастного обрушили бейсбольную биту.

Но никакой биты они не обнаружили.

— Давайте-ка выбираться отсюда, — засуетился пастор. — Надо срочно вызывать полицию. Самим нам, видимо, не справиться. — Он повернулся и без лишних слов припустился бегом к ступенькам.

— Какой позор! Человек удирает, несмотря на то, что его дух повелевает ему остаться, — задумчиво произнес Чак.

— Вы его обвиняете?

— Боже упаси! — улыбнулся священник.

Запах теперь походил на тот, что издают древние склепы или давно забытые могилы. Но исходил он сейчас не от мертвых. Повсюду из щелей доносилось отчетливо слышимое дыхание, и каждый такой вздох усиливал зловоние.

Сатанисты расселись на ступеньках, спускающихся в подвал, и с благоговением наблюдали, как пульсирующая жижа, набухая и расползаясь, оживает прямо на глазах.

Сектанты жаждали мести. И с нетерпением ожидали возвращения на землю своих кумиров.

* * *

В лесной чаще Ания и Пэт развалились на лужайке, наслаждаясь долгожданным зрелищем. Поверхность болотца закипала и булькала, распространяя ядовитые испарения. Пробил решающий час.

Бульканье усилилось. Пузыри лопались, обдавая траву липкими брызгами. И вдруг на поверхности показалось некое подобие человеческой руки с костлявыми искривленными пальцами и загнутыми когтями.

На окраинах города в заброшенных домах треснул бетонный пол. Из образовавшихся щелей со свистом повалил зловонный дым. Он поднимался из-под земли и постепенно заволакивал все жилище. Затем из трещин выплеснулась густая жижа с отвратительным запахом. Она изливалась неравномерно, толчками, словно в ней пульсировала жизнь. Эта вытекшая на поверхность слизь смахивала на пиявку, она как будто вздыхала, и поверхность ее то вздымалась, то опадала.

А затем наступило затишье. После стольких лет ненавистного заточения силы были на исходе. Их надо беречь и не расходовать попусту. Нужен отдых.

Но вот силы восстановлены, и пульсирующая жижа вновь потекла с удвоенной энергией.

Глава двадцать пятая

Джим приказал своему помощнику подбросить домой» пастора Спееда, а сам вместе с Томом Малоуном и отцом Винсентом решил исследовать школьный подвал, где произошли страшные убийства.

Все это выглядело в полном соответствии с описанием Чака и Тома.

За исключением незначительной детали. Так, ерунда. Тела погибших пропали. Только лужи крови, да размазанные всюду мозги. Все трупы до единого бесследно исчезли.

— Но ведь еще несколько минут назад они лежали здесь, черт побери! — оторопел Том. — Мы же их собственными глазами видели, Джим.

Джим присел на корточки в ярком свете прожекторов внимательно оглядел кровавые следы на полу.

— Спокойно, ребятки. Я верю вам на слово. У меня нет никаких причин не доверять вам.

— Да как же это все объяснить? — недоумевал Том, в растерянности обводя рукой пустое помещение.

— Либо они сами унесли отсюда ноги… — Тут Джим задумался. — Либо их кто-то перетащил. Скорее всего первое, — добавил он, и его передернуло от собственных слов.

— Живые трупы… — покачав головой, заключил Чак.

— Чего-чего? — Том уставился на священника.

— Я говорю, живые трупы, — спокойно повторил отец Винсент. — Обреченные на вечное служение Сатане.

— Сатане, — как эхо, еле слышно отозвался Том.

— Точно.

— Господи, помилуй нас, — произнес Джим, поднимаясь с корточек.

По лестнице в подвал спускался Майк.

— Шеф, у Коннерс пока все в порядке, — после небольшой паузы доложил он. — Но только что у них случились крупные неприятности. — И Майк вкратце пересказал, что произошло возле особняка. — Ни одной кошке не удалось проникнуть внутрь. Да, кстати, те двое журналистов, которые здесь ошивались, находятся теперь там. И еще туда подъехали какие-то ребятишки. К особняку уже направились Толсон и Дейли. Они выяснят все до конца.

— Есть какие-нибудь новые сведения о Гарри?

— Пока никаких, шеф. Он как сквозь землю провалился. Ума не приложим, где он скрывается. Прочесали все уголки. Но его и след простыл.

— Гарри где-то поблизости. Могу держать пари, что далеко он не удрал. Слишком много поставил он здесь на карту, так что никуда Гарри не смоется. Рано или поздно он должен объявиться.

— Вы все еще считаете, что он выслеживает вас, шеф?

— Не сомневаюсь ни на йоту.

Джим поднял взгляд с окровавленного пола, залитого светом прожекторов, на приоткрытую дверь подвала и, всматриваясь в темноту, вспомнил вдруг, как давным-давно вычитал где-то, что Сатана царствует ночью.

Он невольно покосился на свои наручные часы и вздохнул. Ночь только начиналась. Конечно, он и без часов мог бы сделать этот замечательный вывод. И все же так хотелось верить, что восход уже не за горами.

Майк ушел, но очень скоро вернулся. Просунув в дверь голову, он затараторил:

— Шеф, толпы народа собираются на Центральной улице. И взрослые, и дети.

— И что же они там делают?

— Пока ничего. Подходят и просто встают. Как будто они все заранее сговорились. Набралось уже человек семьсот — восемьсот, не меньше. Билл утверждает, что ему никогда не доводилось видеть подобного зрелища. Ему даже жутковато сделалось. Он именно так и выразился. Жутковато. Макс Банкрофт велел передать, что ему скорее всего понадобится ваша помощь.

— Скажи, что мы скоро прибудем. А потом свяжись с Денли и Толсоном. Пусть не больно-то задерживаются. У Коннерс, они нужны здесь, в городе. Дейли и Толсон, наверное, уже в особняке. Свяжись с диспетчером, пускай отзывает их.

* * *

— Ты должен ехать в город вместе с ними, — решила Ди, выслушав дежурного диспетчера и слово в слово передав приказ Джима Толсону и Дейли.

— Да, но меня наняли для того, чтобы я охранял тебя, — напомнил Карл.

— За меня не волнуйся. Тут рядом Динго, и к тому же я прекрасно владею оружием, ты же убедился в этом. А потом ты сам говорил, что кошки сегодня уже не вернутся.

— Мне так кажется. Но ведь я могу и ошибаться. Может, мне все-таки остаться с тобой?

— Лично мы поедем, — решительно заявила Соня. — Нам нужно еще собрать кучу материала для статей.

Полицейские лишь переглянулись, а потом многозначительно уставились на Карла. Но тот лишь пожал плечами, предоставляя им самим решать, как поступить с этими нахалами.

Но это мимолетное движение не ускользнуло от проницательного взгляда Джесса.

— Карл, что это значит? Почему вы так странно пожимаете плечами?

— Пока это означает следующее: время для публикации ваших гениальных статей еще не подошло. Своим материалом вы только привлечете сюда других журналистов, а из этого следует только одно: жертв у нас окажется значительно больше, чем могло бы быть. И потом, возвращаясь в город, вы в первую очередь сами подвергаетесь риску. Если вы сейчас передадите свои материалы, то живыми вас отсюда скорее всего не выпустят.

Да идите вы куда подальше со своими угрозами! Общественность имеет право узнать правду, — не отступала Соня.

— Ну что ж, если господа журналисты соизволят увидеть все собственными глазами, — начал Дейли, — то пусть спокойненько добираются до города. Только своим ходом. Держать их здесь насильно, думаю, никто не станет. Однако, дорогие мои, учтите, что до города добрых пятнадцать миль. И к тому же на дороге, которая, кстати, проходит через лес, вам больше не встретится ни одного человеческого жилища.

— Да как вы смеете! — взвилась Соня.

— Мы еще увидимся, Карл, — бросил на прощание Толсон.

И, повернувшись, оба полицейских направились к выходу.

— Ты, сукин сын! — выпалила разъяренная Соня. Толсон обернулся и показал ей кукиш.

* * *

А в это время толпа на Центральной улице все прибывала. Однако все эти собравшиеся граждане ничем не нарушали закон. Они не распивали спиртных напитков, не врубали на полную мощность музыку. Все стояли спокойно, никто не сквернословил и не задирался.

Они знали, что любое правонарушение обойдется им сейчас очень дорого.

Джим подошел к владельцу лавочки скобяных товаров.

— Уильям, вы можете объяснить мне, что вы лично здесь делаете? И что забыли здесь остальные?

— Послушайте, Хант, разве я нарушаю закон?

— Нет.

— Тогда что вы ко мне пристаете? Это не ваше дело.

Джим нахмурился и отошел в сторону. И тут он заметил еще одного своего знакомого, владельца аптеки. Джим приблизился к нему.

— Джефф, вам не кажется, что уже поздновато? Самое время отправляться на боковую.

— Нет, мистер Хант. Совсем не кажется. Джим вздохнул и стал продираться сквозь толпу.

По пути он расталкивал собравшихся. Легонечко, конечно, но достаточно уверенно, чтобы эти бездельники все же почувствовали, кто здесь следит за соблюдением законности. И люди послушно расступались. Тогда Джим начал более грубо распихивать их. И опять ни один из них даже не огрызнулся.

— Они совершенно игнорируют нас. Я не понимаю, что они тут делают, — недоумевал Майк, обращаясь к отцу Винсенту, когда они следовали по тротуару за старшим помощником шерифа.

— Пока что сопротивление пассивное. Но ситуация в любой момент может резко измениться.

— Вполне согласен, — бросил Джим через плечо. — Ну и черт с ними. На всякий случай, чтобы исключить всякие непредвиденные события, мы оцепим весь район и понаблюдаем за ними. Как они тогда запоют? Кстати, вы заметили, что в этой толпе мы не встретили никого из тех главарей секты, которых нам выдала Линда Кроули. Они сейчас где-то совсем в другом месте. — Не получив ответа, Джим оглянулся, чтобы проверить, следуют ли за ним его спутники.

Но те куда-то запропастились. Окинув внимательным взглядом стоящих поблизости люден, Джим подумал, что многим из них не мешало бы принять сейчас ванну, а потом хорошенько облить себя одеколоном. От этой странной толпы нестерпимо несло потом. И вдруг молодые люди, стоявшие в отдельном кружочке, затянули молитву на непонятном языке. Услышав ее, те из собравшихся, кто стоял рядом с Джимом, вздрогнули и медленно двинулись на него.

* * *

— А вы разве не подвезете нас в город? — возмущенно спросила Соня у Карла.

Тот отрицательно покачал головой.

— Видите ли, Соня, меня наняли, чтобы охранять Ди. Но если кто-то из молодых людей собирается в город и захватит вас, то я не против. Давайте спросим у них.

Девушка с надеждой посмотрела на юношей. Джек неопределенно пожал плечами.

— Ну что ж, если им так приспичило попасть в город, то мы с Томми, пожалуй, подбросим их. Хотя лично я думаю, что это никчемная затея. По-моему, сегодня весь город взлетит к чертовой бабушке. — Он поглядел на Соню. — Вот что я могу вам предложить. Мы довозим вас до окраины города, а там высаживаем. Дальше поступайте, как знаете. Идет?

Соня тут же схватила свою сумочку:

— Пошли.

Джесс, однако, уже успел сделать для себя кое-какие выводы:

— Нет, Соня, на сей раз я, пожалуй, тебе компанию не составлю.

Соня прекрасно понимала, что причиной подобного отказа никак не могла послужить трусость Джесса. Нет, она не собиралась ставить под сомнение отвагу своего коллеги, зная, что тому не раз приходилось бывать в самых опасных переделках. Джесса многажды заносило в самые горячие точки, в том числе и в оккультные общества. И всегда в результате этих вылазок рождались великолепные статьи. Поэтому девушка только холодно обронила:

— Ну, ладно. Это твое личное дело. Джесс обратился к Карлу:

— Знаете что, а я ведь тоже неплохо стреляю из винтовки и пистолета. Не хочу, конечно, хвастаться, но я вырос на ферме, а мой отец был заядлым охотником. Я, разумеется, никогда не стрелял в людей, но думаю, что если возникнет такая необходимость, то смогу и в людей. Если вам действительно нужно в город, я останусь здесь с мисс Ди. Попробую взять у нее интервью о том, что здесь происходит, да и у ребят тоже. Если они, разумеется, не против.

— Конечно, поезжай, Карл, — настаивала Ди. — Мы здесь как-нибудь управимся.

Карл кивнул.

— Хорошо. Тогда я Соню в город и подвезу. А вы, ребята, оставайтесь здесь и держите ухо востро.

Ди бросила ему ключи от машины.

— Возьми мой «ягуар», Карл. Кстати, из него ты сможешь позвонить нам или куда тебе будет нужно.

По дороге в город Соня спросила:

— Карл, я заметила, как вы надевали портупею. Какое у вас оружие?

— Пистолет девятого калибра.

— Вам приходилось стрелять из него в людей?

— Да, — не колеблясь ответил Карл. Ему действительно случалось убивать. Не раз и не два.

Карл размышлял над предложением Эдгара Коннерса, которое тот высказал, когда они загружали машину боеприпасами. Карл то и дело возвращался мыслями к разговору с Эдом:

— Вы говорите, сто сорок пять тысяч сатанистских сект только в одной нашей стране, Карл?

— Если не больше.

— И сколько же из них опасны для окружающих? Ну, те, что занимаются жертвоприношением животных?

— Примерно пятнадцать — двадцать процентов. Они приносят жертвы Сатане.

Потом Коннерс объяснил Карлу, что в своих многочисленных лабораториях он не использует животных. Это обходится ему недешево, но зато, по собственному выражению Эдгара, он «хорошо спит по ночам».

Потом Коннерс еще раз внимательно посмотрел на Карла, пристально глядя ему в глаза, и рубанул напрямик:

— Я чувствую, что вы тоже можете быть очень жестоки, Карл. Но эта жестокость контролируется вашей волей. И мне кажется, что вы люто ненавидите не только Сатану, но и тех, кто добровольно встал на путь служения ему.

— Это действительно так.

— И никому никаких поблажек?

— Разумеется.

— У меня есть к вам предложение.

— Я думаю, вы давно искали подходящий момент, чтобы поговорить об этом.

— Скажите, насколько сложно разогнать сатанистскую секту?

— Если удастся справиться с ее главарем, то секта, как правило, распадается сама по себе.

— Что значит «справиться»? Поясните, пожалуйста.

— Уничтожить, убить, если хотите.

— Я уже переговорил с вашим начальником. Он сказал, что на вас большой спрос… у некоторых религиозных группировок.

— Это фанатики. Я не буду на них работать. Они не менее опасны, чем дьяволопоклонники.

Эдгар улыбнулся.

— Что-то в этом роде сказал и ваш начальник. А еще он добавил, что вы действуете исключительно в одиночку. И, прежде чем внедриться в секту, проводите тщательные исследования.

— Все верно. На скорую руку я не берусь за дело… А уж заниматься такими пустяками, как вправлять мозги маленьким детишкам… Ведь не вся молодежь серьезно воспринимает дьявола. Многие секты — только одно название. Подросткам хочется чего-нибудь запретного, новенького, но уже через несколько месяцев к ним возвращается разум, и они бросают всю эту чертовщину. Единственный урон от таких юнцов — это размалеванные стены…

— «Справиться», — Эдгар медленно повторил это слово. — Скажите, Карл, вы хорошо спите по ночам?

— Спасибо, очень хорошо.

— Когда все это… закончится в округе Ривс, я бы хотел еще раз встретиться и поговорить с вами. Если вы согласитесь на мое предложение, об этом будем знать только вы и я. И больше никто. Я буду платить вам за консультации и, уж поверьте, не обижу.

Карл холодно взглянул на Эдгара.

— Хорошенько все взвесьте, мистер Коннерс. Когда дело касается дьяволопоклонников, я предпочитаю избавляться от свидетелей.

— Как случилось, что вы стали таким жестоким, мой мальчик?

— Я просто видел, как Сатана разрушил город, погубил его жителей и уничтожил моего отца. Уже через несколько месяцев стало ясно, что враг побеждает. Тут я понял, что не в состоянии убить Сатану — сиё под силу только Богу. Но я способен стереть с лица земли последователей дьявола. И чем больше их окажется — тем лучше.

— Значит, вы и в Батлере собираетесь устроить подобную резню?

— Да. Если приду к заключению, что иного выхода нет.

* * *

— Карл, по-моему, на несколько минут вы отключились, — обратилась к следователю Соня.

Он улыбнулся.

— Простите.

— Если не ошибаюсь, перед самым отъездом вы перетащили на заднее сиденье целый оружейный склад, не так ли?..

— Совершенно верно.

— И вы думаете пустить все это в ход?

— А почему бы и нет, если возникнет необходимость…

— Хорошо. Я не забуду упомянуть об этом в своей статье.

На секунду он повернулся к ней, и взгляды их встретились… Соня сжалась, заглянув в ледяные глаза, и холодная испарина выступила на ее лице.

— Нет, Соня, вы ничего не напишете. Если в статье появится мое имя, то я обещаю, что ваша журналистская карьера закончится раз и навсегда.

Эта фраза не на шутку рассердила Соню. Собравшись с духом, она возмущенно выпалила:

— Вот уже второй раз за сегодняшний вечер вы мне угрожаете, Карл. Я только не понимаю, зачем вы нарываетесь на неприятности?

— Я и не рассчитываю на то, что вы меня поймете, Соня. Позвольте заметить, что в этом округе идет сейчас настоящая война. Однако речь в данном случае не только о наших краях. На карту поставлено будущее всего человечества. Это битва не на жизнь, а на смерть. Между силами Добра и Зла. И на сегодняшний момент побеждает Зло. А что вам вообще известно о дьяволопоклонничестве?

— Ну… практически ничего. Эта ерунда меня никогда не занимала. А вот что касается Джесса, то он по части сатанизма просто дока, смею вас уверить. Я никак не могу понять, почему вдруг Джесс решил оставить вас в покое и больше не надоедать со своими интервью.

Карл намотал на ус эту последнюю фразу.

— А еще мне интересно узнать вот что. Каким образом вы собираетесь запретить мне писать о вас и собирать материал?

— Ну, это проще простого. Самый легкий способ — пристрелить вас. Хотя я не сторонник подобных мер и предпочитаю идти по линии наибольшего сопротивления.

— Спасибо и на этом. Вы что же, серьезно?

Карл окинул Соню таким ледяным взглядом, что все ее сомнения разом улетучились: похоже, у Карла слова не расходятся с делами.

— Карл, за кого вы себя принимаете? За телохранителя самого Господа Бога, что ли?

— Нет, Соня. Для этой цели у него есть архангел Михаил. Скоро вы увидите нечто такое, что будет потом до конца жизни преследовать вас в кошмарных снах. И скорее всего ваша жизнь круто изменится. То же самое произошло и со мной несколько лет назад, когда я еще жил в округе Раджер.

— И что же стряслось тогда с вами?

— Пожалуй, я расскажу вам, Соня. Но если вы вздумаете опубликовать хотя бы одну строчку, вами немедленно заинтересуются кое-какие государственные организации. Они предъявят вам такие обвинения, что и врагу не пожелаешь. Все произойдет настолько стремительно, что вы и глазом не моргнете, как окажетесь за решеткой. В лучшем случае. Я не шучу, уж поверьте.

Соня молчала. Она не знала, что ответить. Стало совсем темно, ночь угрожала своим мраком, в котором словно сгустились тени зла. И даже ослепительный свет фар не мог полностью рассеять этой зловещей тьмы.

— Я вам верю, Карл. В конце концов, журналисты, как и представители других профессий, должны уметь заключать сделки и идти на компромиссы. И если кто-нибудь из моих коллег заявит вам, что не занимается этим, не верьте ему. Но я не спешу на тот свет, Карл. И мне важно знать, что случилось в округе Раджер. Расскажите. Но только чистую правду. Я клянусь, что никогда не напишу об этом. У меня такое впечатление, что почти все журналисты, которые знали о тех событиях, странным образом погибли. Я не ошибаюсь?

— Вы совершенно правы, Соня. Но самое страшное сейчас другое. Батлер может с минуты на минуту взорваться, и тогда все силы ада освободятся. Знаете, так бывает, когда в кастрюле скапливается пар. Крышка не выдерживает, и жидкость выплескивается наружу. Так вот этого-то и добиваются сатанисты. Они просто жаждут полного разрушения города. Им необходимо установить свое господство. Уничтожить всех здравомыслящих людей во всем округе. Увы, это так.

Соня вдруг вспомнила про свой крошечный диктофон и, поколебавшись секунду, достала его из сумочки и положила на переднее сиденье.

— Вот видите, магнитофон выключен. Итак, что же нас ждет? Какие кошмары придется пережить?

И тогда Карл подробно рассказал Соне все, что знал и пережил сам.

Глава двадцать шестая

Когда Карл закончил свое повествование, Соня не стала ничего спрашивать. Оставшуюся часть дороги они ехали молча. Карл не смог бы сказать наверняка, поверила ли Соня в его рассказ. Но зато он твердо знал, что ей вот-вот предстоит увидеть все это собственными глазами. Так что если в ее хорошенькой головке и оставались какие-то сомнения, то очень скоро рассеются и они.

Свернув на Центральную улицу, Карл заметил, что здесь собралась толпа. Он сразу же понял: час пробил. Вот и сорвана крышка с кипящей кастрюли, доверху наполненной тем самым кошмаром, которому суждено царствовать в округе.

И тут Карл заметил, как разъяренная толпа, оттащив в сторону Майка и Чака и избивая на ходу, волочит их в темный переулок.

Карл действовал почти автоматически. Нельзя было терять ни секунды. Он развернул машину и подъехал вплотную к небольшой группе людей, безжалостно мутузящих Майка. Опустив боковое стекло, Карл, не раздумывая, влепил пулю из своего пистолета прямо в лоб одному подонку, а другому прошил грудь.

Соня, онемев от ужаса, уставилась на Карла. Да-да, не на разбушевавшуюся и обезумевшую толпу маньяков, которые недвусмысленно пытались избавиться от священника и полицейского, а на Карла. Только что на ее глазах он хладнокровно уложил двух жителей. Соня перестала соображать. Челюсть ее отвисла. Еще бы, Соня стала свидетельницей сразу двух убийств, которые она всю свою жизнь так ненавидела.

Но вот снова раздался выстрел, мгновенно вернувший Соню в чувство. На этот раз мишенью Карлу послужила женщина, угрожающе размахивающая дубинкой и мчавшаяся навстречу машине. Пуля угодила ей в живот. Женщину отбросило назад. Повалившись на тротуар и истекая кровью, она начала выкрикивать проклятия в адрес Карла.

Чак с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к «ягуару». Дрожащей рукой он распахнул дверцу машины и рухнул на заднее сиденье. Лицо у него было порезано сразу в нескольких местах, из ран текла кровь.

Карл выскочил из машины и схватил с заднего сиденья автомат, прицелившись в бушевавшую толпу. Несколько человек, яростно крича и воинственно размахивая ножами и дубинками, уже спешили к машине. В толпе замелькали винтовки и обрезы. Карл не стал дожидаться и открыл стрельбу первым. Толпа взревела, фонтанами забила кровь, пули вырывали из тел куски плоти, и люди, как кегли, падали на асфальт. Одни тут же замирали на месте, другие корчились в предсмертной агонии.

Вскоре те, кто еще оставались в живых, сообразили, что с Карлом им не справиться. Они поспешно разбежались по темным закоулкам, оставляя мертвых и раненых на тротуаре.

— Карл! — вдруг раздался слабый голос Майка. Еле слышный, он доносился откуда-то из подворотни.

Карл закинул Чаку автомат на заднее сиденье и обратился к священнику:

— Коробки с патронами на полу, Чак. Вы умеете обращаться с оружием?

— Да, — стиснув зубы от боли, выдавил священник. Он достал из кармана платок и вытер окровавленное лицо.

Карл кивнул и, схватив автоматическую винтовку, повесил на плечо патронташ. А потом распахнул дверцу и побежал туда, откуда только что донесся голос Майка.

Карл действовал быстро и решительно. Он ни секунды не колебался, увидев, как члены секты расправляются с Майком. Тот почти потерял сознание и уже не мог сопротивляться. Карл вскинул винтовку, она загрохотала в его руках, мгновенно прореживая толпу остервеневших сектантов.

Те, кто еще остались в живых после того, как замолчало оружие, бросились бежать врассыпную. Карл подошел к Майку и помог тому встать.

— Ты сможешь сам добраться до машины? — спросил он.

— Я… я попробую, — с трудом пробормотал полицейский. Его лицо превратилось в кровавую маску, губы распухли, и каждое слово давалось Майку с большим трудом.

Карл заметил пистолет Майка, валявшийся на асфальте, и, подобрав его, протянул полицейскому.

— Возьми. И, черт побери, если у тебя в руках оружие, стреляй из него. Понял?

— Да, сегодня, наверное, можно… — мрачно согласился Майк и, прихрамывая, поплелся к машине.

Где-то поблизости Карл услышал сразу несколько выстрелов и рванулся вперед.

Огромный мужчина, широко расставив руки, преградил Карлу дорогу. С губ его стекала слюна, он безостановочно сквернословил и буравил Карла свирепым взглядом.

Карл, едва покосившись на мужчину, выстрелил ему в живот и, не останавливаясь, помчался дальше. Теперь он отчетливо слышал голос Джима, зовущего на помощь. Карл с трудом определил, откуда доносится этот отчаянный крик, и, пытаясь перезарядить винтовку, мгновенно оказался в тесном кольце обезумевших сатанистов, надвигавшихся на него с ножами и дубинками.

Но вот наконец винтовка заряжена, и Карл, упав на колено, начал тщательно целиться, чтобы каждый выстрел достиг своей цели. Через пару секунд следователь пробил брешь в плотном кольце сатанистов.

И тут случилось невероятное. Улица внезапно опустела. Словно кто-то приказал этим озверевшим в мгновение ока убраться восвояси. И Джим с Карлом остались в одиночестве на центральной магистрали города, среди трупов и раненых, корчившихся от боли.

— Ума не приложу, что все это может значить, — медленно протянул Джим. — Но я счастлив, что ты, дружище, сумел вовремя подоспеть. Ведь если хорошенько пораскинуть мозгами, тебя с нами в городе не было.

— Совершенно верно. Но, как видишь, я здесь, причем цел и невредим. Невозможно, конечно, знать наперед, где и когда сложишь голову, Джим, но сдается мне, что Господь Бог уготовил мне несколько иную судьбу, чем быть растерзанным озверевшими сатанистами. Похоже, миссия моя на этой земле только-только начинается.

Джим как-то странно взглянул на него.

— Да, — пробормотал он наконец. — Судя по всему, ты абсолютно прав. Неужели ты всегда знал об этом?

— Нет, — тихо отозвался Карл. — Я понял это только сейчас.

* * *

В это время Толсон и Дейли находились на другом конце города. Они расследовали дело о гибели медсестры и об исчезновении чудовищ из больницы. Когда полицейские добрались до центра города, уличная схватка уже закончилась. Толсон и Дейли растерянно озирались по сторонам, потрясенные результатами кровавой бойни, которую учинил здесь Карл Гаррет.

Сам же Карл стоял, прислонившись к «ягуару», и хладнокровно перезаряжал винтовку.

— Послушайте-ка, а может, лучше все-таки по закону? — осторожно закинул удочку Толсон.

— Не думаю, — отозвался Карл. — В этой партитуре нам не до нот, так что придется играть на слух. Но я сильно сомневаюсь, что кто-то из них после сегодняшнего вечерочка останется в обиде. И тем паче — подаст жалобу.

— Парень, да ты только посмотри, что натворил-то! — в ужасе всплеснул руками Дейли и кивнул в сторону окровавленных тел, распростертых по всей улице.

В этот момент к месту происшествия подъехали машины скорой помощи. Врачи и санитары, подбегая к раненым, оказывали им первую помощь.

— Если вы немедленно не сожжете все трупы, — заявил Карл, обращаясь к священнику и полицейским, — то нам лучше побыстрее убраться отсюда. Но как только мы уедем, за ними придут. Уж в этом-то не сомневайтесь.

— Боже мой, это же Джордж Маквиди, — ахнул Джим, присаживаясь на корточки возле трупа. — Мы с Джорджем выросли в одном дворе и частенько ходили вместе рыбачить. А потом нашей дружбе вдруг пришел конец. Это случилось не так уж давно. Два… нет, три года назад. И как только я не догадался, что Джордж у них на крючке? — Джим замолчал и следил теперь за санитарами, которые накрывали простыней труп женщины, лежавший неподалеку на тротуаре.

— А это Люси Джордан. Она мне всегда казалась немного чокнутой. — Джим указал еще на одно тело. — А вон там лежит Нед Карсон. Примерно в те времена, когда Джордж перестал разговаривать со мной, Нед бросил ходить в церковь и тоже весьма необычно повел себя. Ну, теперь-то картина понемногу проясняется. Ведь все начиналось в одно и то же время… Странно только, почему я сам не смог во всем разобраться еще тогда, три года назад. Мы были просто слепы.

Соня, бледная как полотно, сидела в «ягуаре» и пыталась прийти в себя после всего пережитого. Карл посмотрел на девушку, но та лишь покачала головой. Карл так и не понял, что она хотела выразить этим. Но зато теперь он был абсолютно убежден в том, что Соня не станет публиковать ни строчки о случившемся. По крайней мере в ближайшем будущем. До нее, похоже, дошла вся серьезность положения… с яркостью и четкостью лучших фоторепортажей.

Отец Винсент не отнимал от лица окровавленного платка. От рубашки Майка осталось одно название, клочья ткани свисали, обнажая избитое, исцарапанное и кровоточащее тело. Но, слава Богу, обошлось без серьезных ранений. Нос у него был разбит, а под глазом темнел здоровенный синяк. Но в целом Майк чувствовал себя довольно сносно.

— Только не вздумайте забирать раненых в больницу, — предупредил Карл. — Они перебьют там всех ваших пациентов.

— Да? А что же, по-вашему, мы должны делать с этими несчастными? — возмутился доктор Лоринг.

— Оставьте их там, где они лежат. Я вас уверяю: как только мы отсюда уедем, о них позаботятся и без нас. Доверьтесь мне. Я знаю, что говорю.

— Но мы же врачи, Карл, — попытался образумить молодого следователя доктор Бартлет. — Мы не можем допустить, чтобы раненые люди оставались на улице и медленно умирали.

— Я полностью с этим согласен, — закивав, подхватил доктор Перри. — Этих людей необходимо лечить, они нуждаются в медицинской помощи.

— Вы делаете непоправимую ошибку. Вы просто глупцы, слепые глупцы. — С этими словами Карл резко повернулся и, сев в «ягуар», завел мотор. В этот момент до него донесся голос Джима:

— Карл, мы согласны! Мы уедем и, выждав полчасика, вернемся и проверим, что произошло. Хорошо. А сейчас мы уезжаем. — Он взглянул на остолбеневших врачей и скомандовал — Это приказ. Быстро по машинам.

Доктор Дженкинс открыл было рот, чтобы возразить, но Джим тут же осек его:

— И никаких пререканий. Ясно? Выполняйте приказ.

— Встретимся в участке, — бросил на прощание Карл старшему помощнику шерифа и умчался прочь.

Они отъехали всего на квартал, когда Соня неожиданно заговорила. Голос ее звучал бесстрастно:

— Вы напоминаете мне сейчас автомат, Карл. Как будто вы не живой человек, а настоящая машина смерти.

— Здесь ничего не поделаешь, Соня. Нет никакой надежды на спасение этих людей. Они навсегда потеряны для общества.

— Ну, об этом можно поспорить. — Карл чувствовал на себе пристальный взгляд девушки. — Вы ведь и раньше убивали людей. Вам такое не впервой. — И по тому, как Соня произнесла последнюю фразу, Карл понял: это категоричное утверждение.

Он колебался, но, зная, что журналистская хватка не даст Соне покоя, счел за благо объясниться с девушкой.

— Убивал. Но с такой толпой столкнулся впервые.

— А часто вы оказывались в подобных ситуациях?

— Дважды.

— Как же так получилось, что в прессу не проскользнуло даже упоминание о массовых убийствах?

— А там не было вашего брата. Ни в первый, ни во второй раз. А обстоятельства сложились так, что иначе я не мог поступить. Они просто не оставили мне выбора.

— Это случилось здесь, в Виргинии?

— О нет. За тысячу миль от нашего штата.

— А свидетели? Ведь наверняка остались живые свидетели?

— Эти люди, Соня, никогда не будут обращаться ни в суд, ни в полицию. Они ведут скрытую, подпольную жизнь. А потому им совсем не светит привлекать к себе бдительное внимание стражей закона. Я уверен: уже в ближайшие полчаса оставшиеся в живых сатанисты оттащат с улицы раненых и убитых и просто вылижут все мостовые так, что посторонний даже и не догадается, что здесь произошло. И никаких жалоб на меня не поступит. Более того. Я ни на секунду не сомневаюсь, что и владелец похоронного бюро, и гробовщики принимают активное участие в деятельности сект. Могу с вами поспорить хоть на тысячу долларов. Все это мне хорошо знакомо, Соня. Я потратил уйму времени на то, чтобы изучить структуры таких сект и узнать, как они функционируют и чем занимаются. Так вот: все то, что мне удалось выудить, можно объединить одним словом — Зло.

* * *

— Пусто, — объявил Джим, изумленно глядя на улицу. — Черт, с ентим мне еще не приходилось сталкиваться. — Тут ему почему-то вспомнились мертвые руки Эрмы Барстоу: неприличный жест, а затем страшные пальцы, хватающие его за причинное место. И еще голова без туловища, ухмыляющаяся и разговаривающая с ним. — Ну… Ну, почти не приходилось, — немного погодя поправился Джим.

За какие-то тридцать минут все трупы были убраны, раненые доставлены по домам, а мостовая и тротуар тщательно вымыты. Центральная улица блестела, как после дождя.

Макс Банкрофт повернулся к Карлу, и в глазах его мелькнуло недоверие.

— А откуда вам было известно, что они успеют все сделать?

— Ну, считайте, что я наобум высказал такое предположение, а оно неожиданно сбылось. И оставим-ка этот вопрос в покое.

К ним присоединился Том Малоун. Рука его была перебинтована, а лицо — сплошь в синяках после стычки с сатанистами.

Один из полицейских, заехав к пастору Спееду, сообщил тому вкратце о последних событиях.

На этот раз проповедник молча выслушал его рассказ. Лицо его побледнело и осунулось. Напоследок этот божий посредник лишь осторожно осведомился, как чувствует себя шериф Родейл и как он отреагировал на события в городе. Но ответа на свой вопрос пастор так и не получил. Шериф, оказывается, лежал дома в стельку пьяный и не мог пошевелить даже языком, так что общаться с ним не представлялось возможным.

— Послушайте, а кто-нибудь уже предъявлял жалобы по поводу случившегося или, может быть, подавал иск в суд? — возбужденно спросила Соня. — Неужели никто к вам не приходил?

— Нет… Никаких жалоб… с их стороны не поступало, — ответил Джим.

— Ну, а что вы-то собираетесь предпринять со своей стороны, Джим? Вы ведь старший помощник шерифа.

— Как вам сказать, мэм… Пока, честно говоря, не знаю. Планов, конечно, вагон и целая тележка. Ну, например, я могу арестовать людей, которые напали на нас. — С этими словами он повернулся к Карлу и многозначительно посмотрел на него. — Я, разумеется, имею в виду тех, кто остался жив. Но я не буду делать енто. — Соня хотела было возразить, но Джим жестом остановил ее. — Нет-нет, никого я арестовывать не собираюсь, девушка. Думаю, вы догадываетесь почему.

Соня понимающе улыбнулась, но улыбку эту уж никак нельзя было назвать дружелюбной.

— Но в таком случае здесь ничего и не происходило, мистер Хант, если я все правильно поняла. Если не имеется никаких обвинений ни с одной стороны, ни с другой, то, похоже, мне и писать-то не о чем. Как же можно стряпать статейку о том, чего не происходило?

— А вы здорово адаптируетесь, — хмыкнул Джим и улыбнулся в ответ.

— Я уже объяснил Соне, что окружной прокурор скорее всего тоже замешан в деятельности секты, — сообщил Карл.

Джим кивнул и с грустью добавил:

— Насколько мне известно, в нашем городе львиная доля населения находится в аналогичной ситуации.

— А еще я обещал, что, когда все это закончится… у них с Джессом будет исключительный материал для статей. При одном условии: чтобы там не появлялась моя фамилия. И, разумеется, с вашего соглашения.

Джим снова кивнул.

— Разумеется. Но есть и еще одно условие: мы при этом должны остаться в живых.

Глава двадцать седьмая

Сектанты, живущие в округе Ривс, вели себя так, будто ничего и не произошло. Остальные же горожане, которые не участвовали в заговоре и, как могли, сопротивлялись Сатане, пребывали в каком-то странном затуманенном состоянии. Они продолжали исправно ходить на работу и вести домашние дела, но при этом чувствовалось, что движения их заторможены, да и речь несколько замедлена. Они походили теперь на роботов. А когда Джим Хант задал несколько вопросов Джину Уоделу, владельцу местного похоронного бюро, тот прокомментировал происшедшие события следующим образом:

— Да, трагедия незабываемая.

— Трагедия? — опешил Джим.

— Ну как же, на Центральной улице, внезапное массовое помешательство. Столько людей погибло!

— А, ну да, — нехотя сдался Джим. — Разумеется. Однако и Джим и его друзья с нетерпением ожидали выхода местной газеты. Их разбирало любопытство, что же она напечатает по поводу случившегося. Издателя, Дика Гошена, Ханту так и не удалось выловить. Но когда наконец появился свежий номер, в нем не оказалось ни малейшего упоминания о событиях на Центральной улице.

— Ясно, значит, и Дик входит в их компанию, — мрачно подытожил Джим, сидя на веранде особняка Ди. Он вопросительно взглянул на Карла.

— А разве вас это удивляет? — усмехнулся тот.

— Карл, тебе сейчас легко говорить. Ты-то уже стреляный воробей — знаешь, с чем имеешь дело. А я — только-только столкнулся со всей ентой чертовщиной. В первый и, надеюсь, в последний раз. — Джим задумался над своей фразой и добавил: — Я, конечно, имею в виду, что мы победим. В таком смысле.

— Я понял. А какая там реакция у губернатора штата?

— Полная тишина. Дейли получил сведения, что губернатор ходит как в воду опущенный, совсем голову потерял. Он никак не хочет поверить в то, что происходит у него под носом.

— Так что же, на подкрепление нам рассчитывать не придется?

— Скорее всего нет, Карл. Послушай, а вот когда ты раньше сталкивался с подобными явлениями… Чем все это заканчивалось?

— Они вынуждали меня действовать решительно. Я только оборонялся.

— Но это не ответ на мой вопрос.

— Многие погибли тогда, Джим. Я уже вчера говорил Соне, что не ставлю своей целью убивать людей. Никогда. Но после всего того, что мне пришлось пережить, я понял: другого выхода просто не существует. Они ведь не оставляют выбора.

— И пресса никак не отозвалась? Трудно поверить, что в ваш округ не хлынули тогда толпы газетчиков.

— Нет. Но там, правда, все протекало несколько иначе, и восстание захватило не весь город. Кстати, раз уж речь зашла о городах, скажи, что у вас там в Батлере? Как дела?

— Временное затишье. Ни сбежавших уголовников, ни чудовищ, ни летающих кусочков леди Барстоу — полная тишина. Родейл оклемался и сегодня, наконец, приковылял на работу. Он совершенно распоясался, ведет себя разнузданно, но ребята, слава Богу, не обращают внимание на его фортеля.

И тут как по сигналу оба мужчины обратили свои взоры на лес, окружавший дом Ди Коннерс.

— Древние идолы уже вышли на поверхность, если я не ошибаюсь? — осторожно обронил Джим.

— Думаю, что да. Им понадобится еще два-три дня, чтобы окончательно окрепнуть, и вот тогда в округе начнется сущий ад. Точно так же случилось и в Раджере.

— Я вспоминаю, как здорово провернул операцию твой отец, Карл. Надо же, заманить их на металлическую решетку и задать жару!

— Да. Но теперь эта уловка не сработает. Дважды на один и тот же крючок они не попадутся. Вы, кажется, говорили, что заходили к владельцу похоронного бюро. Что же они сделали с убитыми? Уже закопали?

— Я с самого утра послал на кладбище своего челочка следить за происходящим. Но он немного увидел. Понимаешь, у нас все службы проходят в закрытых помещениях, и, таким образом, любая церемония практически скрыта от постороннего взгляда, — Джим удивленно уставился на Карла. — А чему это ты улыбаешься?

— Никто их и не отпевал, Джим. Джим недоумевающе заморгал.

— Как так?

— Я говорю, они и не собирались хоронить погибших. Они просто свезли трупы на кладбище и сгрузили их там с согласия владельца похоронного бюро.

— И ты хочешь сказать, что…

— Совершенно верно. Что они восстанут.

* * *

— Что-то, ребятишки, надоело мне торчать в этой дыре, — пробурчал Жаба, из угла в угол расхаживая по гостиничному номеру. — Не сгонять ли мне домой? Глянуть бы, что там сейчас творится? Ведь на дворе как-никак день. Светло уже.

— Но Джим не велел нам отлучаться отсюда, — напомнил Санни.

— А мы ничего плохого и не замышляем, — с полуоборота завелся Бубба. — И кто он такой, твой Джим Хант, чтобы еще указывать нам, что можно делать, а что нельзя?

— Мне б тоже надо отсюда смотаться и кое-чего раздобыть, — наморщил лоб Кит. — А то чой-то мне не по себе.

Братья прекрасно поняли, что надо раздобыть Киту, но дружно промолчали. Они уже давно махнули на него рукой, придя к заключению, что Кит — отъявленный наркоман и вылечить его, вероятно, уже никогда не удастся.

Жаба окинул взглядом братьев и поинтересовался:

— Со мной кто-нибудь едет?

Кит и Бубба тут же вскочили со стульев.

— На меня не рассчитывайте, — уверенно заявил Санни. — Мне, конечно, интересно узнать, что происходит там, в городе, но я не собираюсь никуда отсюда выходить. Сдается мне, что та тварь, в которую обратился наш папуля, наверняка рыщет где-то возле дома в поисках добычи.

— А я что-то вообще начинаю сомневаться, что та пакость была нашим папулей, — неожиданно изрек Жаба и почесал голову, чем поверг в ужас вшей, стада которых безмятежно паслись в густой шевелюре этого джентльмена всю неделю, пока не наступала очередная суббота и Жаба, скрепя сердце, решался принять ванну.

— И потом, припомните-ка, в каком состоянии мы все тогда находились, когда шарили в этих поганых горах, а? Сдается мне, что мы встретили какого-то психа, который сбежал из дурдома.

— Вот именно. Я тоже об этом подумал. Я сам догадался! — радостно завопил Кит.

Этому не обремененному интеллектом братцу не терпелось поскорее добраться до заветного тайника, где он прятал травку, кокаин и прочие заветные штуковины, превращающие жизнь в такую беззаботную и прекрасную сказку. У Кита уже начиналась ломка, и теперь он согласился бы облобызать самого черта, лишь бы побыстрее выбраться из этой проклятой гостиницы.

— Ага-а! — только успел выговорить Бубба, потому что в этот момент комната наполнилась таким жутким зловонием, что пролетавшая мимо муха упала замертво.

— Да вы сегодня дерьма наелись, что ли? — возмутился Санни и схватил свежую газету, которую им только что доставили в номер. — Что за ерундовина! — воскликнул он, пробежав глазами первую страницу, где печатались всякие сообщения о сенсационных событиях в городе за неделю.

— Что это с тобой? — насторожился Кит.

У него уже начинали слезиться глаза, появился насморк и затряслись руки. Молодому человеку просто приспичило. Он менялся прямо на глазах. Киту срочно требовалась очередная доза наркотика.

— Нет тут в газете ничего ни про чудовищ, ни про призраков и прочую нечисть. — Санни с негодованием отшвырнул газету и вскочил, поспешно натягивая сапоги — Ну что ж, тогда вперед. Значит, и в самом деле никто не водится в этих растреклятых горах. Так, видать, и бояться-то некого!

* * *

Древние идолы, сбросив свои оковы, снова очутились на земле. Они выползали из зловонных луж и болот. Липкие и покрытые слизью, они стали походить на каких-то фантастических животных. Развалившись возле луж, они отдыхали. А потом взвыли от голода. Они требовали пищи.

Сектанты все утро потратили на то, чтобы задать своим кумирам пир горой. С особым тщанием они подбирали им лакомые кусочки.

Одной твари предложили дьякона и его жену. Другая отведала свежего мясца девицы и ее дружка, обильно сдобренного наркотиками. В жертву третьему идолу принесли пастора маленькой церквушки, его удалось выловить как раз накануне сабантуя. Какой-то сатанист поймал на дороге бродягу и теперь, довольный, наблюдал, как его кумир заживо пожирает беднягу. Сия горькая чаша не миновала и одного незадачливого охотника, решившего потешиться в лесных угодьях Ди Коннерс. За свое браконьерство он поплатился собственной жизнью.

Древние божества не торопясь, с достоинством отдирали кусочки плоти от своих жертв и запихивали в пасти. Наиболее выдающимся и отличившимся сектантам было милостиво позволено расположиться чуть поодаль и наблюдать за происходящим. Глаза сатанистов сверкали от восторга, а их слух ласкала сладкая и трепетная песня, слагаемая из предсмертных воплей заживо пожираемых людей. Рядом с идолами образовывались булькающие лужи протухшей крови, издающие резкий запах гнили, который услаждал пиршество.

Древние идолы отличались друг от друга размерами. Самый мелкий был не крупнее ребенка, а иные достигали роста горилл. Их головы и конечности лишь отдаленно напоминали человеческие. Тела чудовищ покрывала либо густая шерсть, либо чешуя, а то и шерсть вперемешку с чешуей. Огромная пасть, уродливые, кривые и острые зубы, на всех конечностях между пальцами с длинными изогнутыми когтями имелись перепонки.

Новоявленные божества были бесполы. И все они олицетворяли собой Зло. Рафинированное, просто изысканнейшее Зло.

Из зловонных болотцев, из булькающей кровавой слизи вдруг разом стали выползать сотни личинкообразных червей, точь-в-точь напоминающих того, что несколько дней назад впился в лодыжку Карла. Их тоже мучил голод. В подвалах, где черви выползали вслед за идолами из поганых луж, сектанты загребали их лопатами и выносили на улицу, чтобы они могли побыстрее насытиться, размножиться и заполнить своей массой весь город. Черви размером с человеческий палец имели крапчатую окраску — бело-серую и обладали острыми крошечными зубками. Они готовы были есть все, что только передвигалось, ничем не брезгуя.

* * *

— Бубба, помоги мне! — раздался голос прямо из большой лужи, невесть откуда взявшейся прямо возле дома братьев.

У Буббы перехватило дыхание.

— Что это еще за наваждение? — пролепетал одеревеневшим языком ошарашенный молодой человек.

— Мне почудилось, будто это голос папули, — захихикал Кит.

Он чувствовал себя значительно лучше. То есть настолько расчудесно, что мог бы сейчас, кажется, сразиться со львом. А еще, если раскинуть руки, то можно и в небеса взлететь… У Кита отлегло на сердце, когда он обнаружил, что его заначка не тронута. Тугодум с удовольствием свернул косяк, нюхнул кокаина и на всякий случай заглотнул еще с полдюжины таблеток. И теперь Кит обитал на седьмом небе — по крайней мере ему так казалось.

— А чего это вдруг папаше вздумалось залезать в это чертово дерьмо? — недоумевал Санни. Он шагнул вперед, глубоко вдохнул и тут же сморщил нос, отвернувшись от лужи. — Фу! Ну и вонища, однако!

— А я тебе точно говорю, что это он, — обиделся Кит, и подойдя к луже, опустился на колени — Папаня, милый, что ты нас не предупредил, что тебе взбрело в башку выкопать здесь выгребную яму? Мы в ней чуть не утонули. А если бы мы захлебнулись дерьмом?

Откуда-то изнутри лужи послышался печальный вздох, и снова раздался голос отца:

— Простите, сыночки. Запамятовал я.

— Что-то не припомню, чтобы папуля перед нами извинялся, — опешил Санни, и в душу его закрались сомнения. Он сделал несколько шагов назад, отойдя подальше от непонятной ямы.

И прямиком угодил в ледяные лапы какого-то жуткого существа, пахнущего свежевыкопанной могилой. В тот же момент раздался истошный вопль Кита: из лужи высунулась когтистая лапа и цепко ухватила его за лодыжку.

Санни оглянулся и встретил безучастный взгляд своей мертвой матери.

— Иди к мамочке, — прохрипела она и обняла его за плечи окоченевшими руками.

Из горла Санни вырвался такой оглушительный крик, что его, наверное, было слышно за несколько миль. Он отпрянул, столкнувшись с Китом. Оцепенев, братья в ужасе наблюдали, как из лужи медленно выползает Чемп. Он вцепился в ногу Кита и ни за что не хотел отпускать ее.

Жаба пришел в себя и, схватив лопату, лежавшую неподалеку, что есть силы огрел папашу по затылку. Черенок тут же раскололся, а папаша, похоже, не получил ни царапины, но зато сразу же отпустил лодыжку младшего сына.

В ту же секунду Кит пустился наутек.

Не разбирая пути, он мчался с такой скоростью, что ему позавидовала бы любая борзая. Мать не отставала от Кита. Голова ее беспомощно болталась на сломанной шее. Мертвая женщина вытянула вперед руки, пальцы угрожающе шевелились, напоминая паучьи лапки.

— Иди скорее к мамочке, — хрипела она, настигая несчастного юношу. — Мамочка хочет обнять свою крошку.

— Не хочу показаться неблагодарным, — через плечо бросил удирающий Кит, — но черта с два я к тебе подойду!

Наконец Кит выбрался на дорогу и, припустив что есть мочи, понял, что расстояние между ними стало увеличиваться.

А возле дома три брата вооружились дубинками и, защищаясь от Чемпа, встали бок о бок.

Кит оставил мамашу далеко позади и, бросив ей что-то на прощание, свернул в сторону и помчался в горы, подальше от этого страшного места.

— Санни, надо его немедленно догнать! — закричал Жаба. — А мы с Буббой поедем на грузовике.

— А почему я? — возмутился Санни. — Идите вы к черту. — И еле увернулся от удара Чемпа, который, по всей вероятности, намеревался снести сыну голову.

— На грузовике поеду я, — внезапно рявкнул Бубба и бросился к машине.

Он мгновенно забрался в кабину, завел мотор и, не оставляя братьям времени на раздумья, рванул в город. Но, едва завернув за угол, тут же налетел на матушку, которая, отчаявшись догнать Кита, возвращалась теперь к дому. От удара она подскочила и рухнула прямо на капот грузовика. Пытаясь удержаться, мамаша тут же вцепилась в антенну и ухмыльнулась, а потом стала плевать в сына через стекло.

— Боже всемогущий, — пролепетал Бубба и стал отчаянно крутить баранку, дав полный газ.

Машина понеслась зигзагами, кренясь то на одну, то на другую сторону. Бубба тщетно пытался скинуть с капота матушку, которая, подвывая, продолжала плеваться.

Жаба и Санни едва успели вбежать в дом и схватить обрезы, как папаша тут же впрыгнул к ним внутрь через окно.

Братья немного отступили назад и, не сговариваясь, пальнули в дражайшего родителя, проделав в нем пару внушительных отверстий. Не удержав равновесия, Чемп свалился на пол. Но тут же вскочил на ноги и двинулся на сыновей как ни в чем не бывало. Снова грянули выстрелы, и снова чудовище рухнуло на пол. Однако теперь молодые люди не стали дожидаться, пока папаша снова начнет наступать. Они стремительно ринулись на улицу и, забравшись в папашин грузовичок, успели завести мотор.

Но и Чемп действовал решительно.

Выбежав из дома, он залез в кузов и, ухватившись одной рукой за борт, другой что есть сил начал колотить по кабине. Братья выехали на гравиевую дорожку и, поддав газу, вырулили на шоссе.

А в это время теряющий силы Кит подбегал к лесной чаще, принадлежавшей Коннерсам.

* * *

Незадолго до семейной потасовки Стинсонов пастор Спеед заехал в полицейский участок и застал Родейла в приличном состоянии. За ночь тот вполне успел протрезветь. Родейл извинился за свое поведение, и оба они еще какое-то время громко переругивались. А потом остановились на том, что неплохо было бы сейчас прокатиться по округу на полицейской машине. По шоссе они добрались до перекрестка и, свернув на гравиевую дорожку, направились к дому Чемпа Стинсона.

* * *

Гарри Гаррисон провел эту ночь в своем автомобиле миль за десять от дома Стинсонов. Он прекрасно выспался и теперь преспокойно катил по дороге мимо дома Чемпа. Свернув на шоссе, помощник шерифа решил наконец проведать Карла и Ди.

Сейчас его планы несколько изменились. Он убьет Карла Гаррета, изнасилует Ди Коннерс, а потом сам выгребет всю наличность, которую обнаружит в доме, после чего беспрепятственно покинет территорию округа Ривс.

Примерно в то же время помощник шерифа Майк Рандэлл направлялся в сторону угодий Ди Коннерс. Он никак не мог простить себе, что так глупо упустил Гаррисона. Майк исколесил весь голод в поисках Гарри, но все усилия оказались напрасными. Теперь у Майка не осталось сомнений, что этот негодяй скрывается в пригороде. И уж теперь-то он — Майк — обязательно разыщет Гарри.

А в особняке Соня и Джесс, уютно расположившись на веранде, беседовали за чашкой горячего кофе. Карл возился с огнеметом. Ди готовила на кухне очередную порцию кофе и ломала голову, как сообщить Гарри последнюю новость: Жанет сбежала из больницы и скрылась в неизвестном направлении. Только что звонил доктор Бартлет и сообщил о случившемся. Остальная молодежь притихла в кабинете, слушая по радио последние известия.

— Подумать только, они и словом не обмолвились о том, что у нас происходит! — возмутилась Либ. — Если они не собираются присылать подмогу, то лучше бы нам побыстрее смотаться отсюда.

— Интересно, куда это ты намылилась? — ехидно полюбопытствовал ее приятель. — Денег у нас ни цента. И бензина — четверть бака. Если мы каким-то чудом и вырвемся из округа, а потом расскажем первому встречному о наших несчастьях, ты что же думаешь — он поверит нам?

— Вот именно, — кивнула Сюзи. — Любой полицейский, которому ты поведаешь об этих чудесах, тут же переправит тебя в ближайшую психушку. Я хочу сказать, ребята, что такие вещи случаются не каждый день. Надо все тщательно обмозговать, прежде чем принимать подобные решения.

— Да, но эти чудеса действительно происходят, — заметил Джесс. — И мы сейчас находимся в самой гуще событий. По-моему, особняк Ди является на сегодняшний день самым безопасным местом для нас.

Внезапно Либ подняла голову:

— Что это за звуки?

Вошла Ди с чашкой кофе в руке. Рядом с ней стоял Динго.

— Я тоже, кажется, слышала, только не разобрала, что это такое.

— Кто-то сигналит, — крикнул Карл с заднего крыльца. — Слышите, машина подъезжает к дому?

Теперь уже все присутствующие разобрались, что это действительно машина.

Автомобиль мчался с огромной скоростью.

— Смотри, Карл! — воскликнула Ди. — Кто-то бежит сюда. — И она указала в сторону леса.

Динго угрожающе зарычал, а потом начал громко лаять. И в тот же миг Сюзи пронзительно взвизгнула. Увесистый булыжник, высадив окно, просвистел всего в нескольких дюймах от ее головы.

Передняя, дверь распахнулась, сбив Джесса, и он тут же очутился в объятиях незнакомого мужчины. Тот бешено вращал глазами.

— Помогите! — раздался голос Кита, на всех парах мчащегося из леса к особняку.

Глава двадцать восьмая

Бекки схватила со стола массивную пепельницу и, не раздумывая, врезала ею по голове незнакомца. Тот выпучил глаза и остолбенел, привалившись к стене. Джесс собрался с силами и въехал кулаком в челюсть непрошеного гостя. Питер, завладев кочергой, с размаху огрел ею незнакомца по шее. Мужчина медленно осел по стенке и приказал долго жить.

— Это же мистер Филипс! — похолодел Джек.

— Спасите! Помогите! — не унимался Кит.

Он стоял у железной ограды. Динго спрыгнул с заднего крыльца и, обнажив клыки, угрожающе рычал на очередного гостя.

Гарри Гаррисон резко затормозил и оставил машину посреди дороги, чтобы никто больше не смог проехать. Потом он вынул пистолет и, держа его наготове, выскочил из автомобиля.

На окраине леса по всему периметру особняка начали вырисовываться какие-то тени.

Еще один булыжник полетел в дом, но, отскочив от стены, так и не попал в цель. Внезапно раздалось какое-то невнятное бормотание, которое становилось с каждой секундой все громче и отчетливей. Заклинание состояло всего ив одного повторяющегося слова: «Смерть. Смерть. Смерть».

— Разбирайте оружие, — хладнокровно скомандовал Карл. — И постарайтесь стрелять без промаха.

Он едва успел схватить свою автоматическую винтовку, как вдруг Соня завизжала, и в этот момент в комнату ввалился Гаррисон. Он прицелился в Карла, но следователь опередил его и послал три пули прямо в живот помощнику шерифа. Тот выронил пистолет и грохнулся на пол. Схватившись за раненый живот, Гаррисон истошно завопил от боли.

Джесс поднял пистолет и подскочил к распахнутой двери. В это время из-за поворота выскочил грузовик и остановился. За рулем сидел насмерть перепуганный Бубба. Ему так и не удалось отделаться от назойливой матушки, и та по-прежнему продолжала цепляться за капот. Бубба, очевидно, потерял остатки разума и теперь издавал какие-то нечленораздельные звуки, не решаясь покинуть кабину грузовика.

Родейл и Спеед подъехали к особняку с другой стороны буквально через пару секунд. Подняв столбы пыли, автомобиль резко затормозил. Из-под колес градом посыпалась мелкая галька. И сразу же машину окружили какие-то темные силуэты. Словно по команде существа принялись молотить по автомобилю кто дубинками, а кто и просто кулаками.

Из-за поворота показался грузовичок с Санни и Жабой. Братья не успели вовремя заметить машину Буббы, и тормоза, резко скрипнув, не спасли положение. Грузовичок занесло, и он, лишь слегка сбавив скорость, влетел прямо в задний бампер машины Буббы. От этого удара матушка Стинсон соскользнула, наконец, с капота и рухнула на землю.

Потеряв равновесие, Чемп тоже вывалился из кузова. Он зарычал от ярости. Санни и Жабу буквально выбросило из кабины. Падая на землю, они здорово ушиблись.

А Кит не переставал завывать, моля о помощи и подпрыгивая от нетерпения у высокого забора. Несчастный с надеждой поглядывал на входную дверь: не появится ли кто-нибудь на пороге особняка.

— Ты знаешь этого недоумка, Ди? — осведомился Карл, не сводя взгляда с темных фигур, облаченных в длинные хитоны с капюшонами.

— Да. Он наркоман, но в общем-то, безобидный парень. Может, впустим его?

— Тогда надо поторопиться. У нас осталась пара минут, не больше.

В дом полетел очередной камень. Однако кидавший промахнулся и на этот раз. Булыжник с такой силой влепился в каменную стену, что вывод напрашивался сам собой: нападавший был, вероятно, тяжел на руку.

Автомобиль Майка Рандэлла выскочил из-за поворота, и Майк вовремя заметил необычное скопление машин и едва-едва успел затормозить.

Следующий камень, стукнувшись о стекло бокового окна, превратил его в сплошную паутину трещин. Майк заметил, как темные силуэты — не меньше дюжины — окружили машину шерифа и бешено долбят по металлу камнями, дубинками и кулаками. Но Майк не мог бы сказать наверняка, люди ли это или какие-то непонятные существа. Еще парочка подобных созданий выпрыгнула из леса и бегом кинулась к автомобилю самого Майка. Тот, не раздумывая, до упора надавил педаль газа. Машина рванула с места, сбив нескольких незнакомцев. Майк резко дал задний ход и передавил тех, кто наступал сзади. Раздались отчаянные вопли.

Чемп Стинсон навалился на машину Майка, ему удалось впрыгнуть на капот. Чемп прижал к лобовому стеклу свою отвратительную морду. Майк заметил, что и грудь, и живот Стинсона были прошиты пулями. Из ран медленно вытекала зеленоватая жидкость.

Чуть не закричав от ужаса, Майк высунулся и разрядил свой пистолет в страшное существо. Чемп скатился с капота, но умирать, разумеется, так и не надумал. Машина снова рванулась вперед. Майк стремился на этот раз передавить тварей, которые вовсю наседали на машину Родейла. Но перегревшийся мотор начал барахлить и вскоре заглох. Взмолившись про себя, Майк попытался завести его, а чудовища, заметив, что машина не трогается с места, с новым рвением бросились на полицейского.

Наконец, очнулся и Родейл. Он стал палить по тварям. Вслед за его выстрелами раздались и другие — это обитатели особняка пришли шерифу на помощь, уложив сразу несколько монстров.

— Не стреляйте в мою мамочку! — взмолился Кит, обращаясь к Джессу. — Там где-то среди них должна быть и моя мамочка.

Карл спокойно переступил через распластанное по полу тело Гарри Гаррисона и устремился к железной ограде. В руках он уверенно сжимал огнемет. Два запасных баллона Карл укрепил на спине.

Соня устроилась на крыльце и, не переставая, щелкала фотоаппаратом, пытаясь, видимо, увековечить происходящее.

Карл без колебаний открыл ворота и приблизился к тварям. Он с ходу определил, что среди них находятся я люди, и неведомые фантастические существа, происхождение которых известно разве что Господу Богу или Сатане.

Карл нажал на курок и выпустил струю пламени прямо в завывающих сектантов. Одежда на них моментально вспыхнула, и сатанисты с громкими криками бросились врассыпную. Карл повернулся и направил смертоносный огонь на другую кучу тварей. Те мгновенно отступили. Осыпая Карла проклятиями, они разбежались в разные стороны.

Карл повесил ствол огнемета на крючок, прикрепленный к ремню и, выхватив пистолет, начал стрелять в тех, кто еще не успел убежать достаточно далеко. Разрывные пули, настигая сектантов, навсегда успокаивали их.

Чемп и его дражайшая половина успели скрыться в лесу. Карл подошел к машине шерифа и ошеломил Родейла:

— Вылезайте-ка из своего укрытия. Нужна помощь. Необходимо перетащить на поляну все трупы и там сжечь их.

— Ни в коем случае! — возмутился Родейл, выползая из автомобиля.

— Неужели? Вы что же, хотите еще разок с ними встретиться? — усмехнулся Карл.

Пастор Спеед, трезво оценив обстановку, тут же встал на сторону Карла:

— А ведь молодой человек прав. Их надо немедленно предать огню. Послушайте, Нед, у вас в машине не найдется чего-нибудь выпить?

Родейл тупо уставился на своего проповедника:

— Найдется, пастор. А вам-то зачем?

— Так, что-то в горле пересохло.

Выпучив глаза, Родейл наблюдал за святым отцом, пока тот невозмутимо открутил пробку и, залихватски взметнув бутылку, прямо из горлышка отхлебнул чуть ли не половину.

Но пастор, словно не замечая его взгляда, бывало крякнул, вытер ладонью рот и, завинтив пробку, небрежно швырнул бутылку на сиденье. Закатав рукава он, наконец, подал голос:

— Ну, мальчики, а теперь за работу. Это богоугодное дело.

Карл рассмеялся и обратился к Спееду:

— Ну что ж, пастор, добро пожаловать на нашу грешную землю. Поздравляю вас: вы, наконец, спустились с небес и присоединились к землянам.

Спеед в замешательстве уставился на молодого следователя, а потом расплылся в улыбке:

— Вы это точно подметили, мистер Гаррет. И должен вам признаться, что сейчас, как никогда, я чувствую себя среди людей замечательно.

— Карл! — вдруг послышался с веранды взволнованный голос Ди — Гарри Гаррисон, оказывается, еще жив!

Карл поспешил к дому, на ходу снимая ремни, поддерживающие огнемет:

— Идите в дом, Соня. Ди, и ты тоже, — коротко приказал он.

И лишь только дверь за девушками закрылась, свист вырвавшегося пламени взорвал тишину, только-только установившуюся у подножия Голубых гор.

* * *

— Так прямо и хватанул из горлышка? — распахнув от изумления глаза, спросил Джим. — А потом еще и согласился помогать? Боже, прости меня, грешного! Вечно я пропускаю самое интересное!

Майк связался по рации с диспетчером, и спустя некоторое время Джим с несколькими полицейскими уже прибыли к особняку Коннерс. Голубое небо Виргинии наполнилось черным дымом, который клубился над огромным костром, выложенным из трупов.

Все присутствующие помогали перетаскивать тела, поэтому управились довольно быстро. Затем трупы облили бензином, и Карл своим огнеметом запалил этот погребальный костер. Предварительно поверх трупов накидали сухих веток, и очень скоро запах горелой человеческой плоти смешался с другими запахами.

Ди принесла фотоаппарат и засняла все на пленку.

Джим указал пальцем на братьев Стинсон и выпалил:

— А вас я должен немедленно упрятать за решетку. Незадачливые братья поникли головой.

— Подождите, Джим, но если те адские создания и в самом деле — бывшие родители этих несчастных, то, мне кажется, ребята уже и без того достаточно наказаны, — вмешался пастор Спеед.

Джим тут же согласился с ним и молча кивнул. А про себя лишь отметил, что адвокатская деятельность пастора нравится ему — Джиму — куда больше всей остальной. За последние несколько минут Спееда словно подменили.

— Ну что ж, мальчики, вы хотите отправиться теперь домой?

— Да ни за что на свете! — отрубил Жаба. — Карл рассказал нам, что стряслось ночью в городе… Да, кажется, уже во всем округе не осталось ни одного надежного убежища.

Джим хотел было что-то ответить, но в этот момент к ним подошел Дейли. Он только что переговорил с кем-то по рации.

— Перекрыли основную магистраль, ведущую из округа, — отчеканил он. — По приказу губернатора штата. Официальная причина — разбитые дороги. Другие линии тоже не функционируют. На этот раз он заявил, что все мосты срочно нуждаются в ремонте, поэтому и дороги временно перекрыты.

— Таким образом, он отрезает нас от внешнего мира, если я правильно понимаю?

— Да, мы теперь в капкане. Впрочем, Джим, этого и следовало ожидать. Черт, я, наверное, поступил бы точно так же, будь я на его месте.

— Да уж, енто, пожалуй, самый простой выход для них. Но как же они смогли пойти на это?

— Точно так же поступило правительство Раджера, когда события там развернулись на полную катушку, — улыбнулся Карл. — Хорошенько пораскинув мозгами, они, похоже, так и не смогли найти другого выхода. Я ни на секунду не сомневаюсь, что прежде, чем принять окончательное решение, губернатор не раз и не два связывался с Вашингтоном и советовался.

— Ты говоришь так спокойно, будто тебя это вовсе не касается, Карл.

Но следователь лишь неопределенно пожал плечами:

— А что? В каком-то смысле мы оказались в выгодном положении. И нам развязали руки. Ведь теперь мы можем спокойно разделаться с сектантами, не опасаясь, что округ заполнят шпионы, которые будут украдкой следить за нами.

— А как же мы будем с ними расправляться? — поинтересовался Родейл. — Сынок, может, ты подробнее изложишь свой план?

— А вы представьте себе, шериф, что работаете на санэпидемстанции. И вот надо спасать округ от чумы. А он весь кишит зараженными блохами. Так вот, вашу станцию, значит, наймут для их уничтожения.

— Кто это нас будет нанимать? — не понял Дейли. Пастор Спеед молча подошел к автомобилю шерифа и взял с сиденья винтовку. Осмотрев ее, он с деловым видом поцокал языком и со всей серьезностью ответил молодому человеку:

— А нанимать нас будет сам Господь Бог.

* * *

Ания и Пэт узнали о провале операции, что была направлена против Карла Гаррета еще задолго до того, как их уцелевшие нерадивые слуги, скрываясь от смертоносного огня, отступали в лесную чащу. Очевидно, они поторопились и что-то упустили из виду. Правда, сейчас их не больно-то заботило, выиграли они эту битву или нет. Даже если все твари будут уничтожены, движение сатанистов не прекратится, оно будет крепнуть изо дня в день. И кроме того, во чревах многих женщин развивались зародыши крошечных демонов. Семя Сатаны давало в этом заброшенном городишке прекрасные всходы.

А Жанет находилась сейчас в полной безопасности. Ее поймали сразу же после того, как она сбежала из больницы. Девушку спрятали в лесу и приставили к ней двойную охрану. На всякий случай. Из всех женщин эта девица представляла для них особую ценность, ибо по неведомой причине ее избрал сам Хозяин. И пока Жанет находилась в доме Коннерс, ни о каком наступлении не могло быть и речи.

Пэт довольно замурлыкала, а Ания ухмыльнулась. Если принять все это во внимание, дела не так уж и плохи. Скоро город будет разрушен, и на свет появится дитя самого Сатаны. Чего же им еще желать?

А их враги, должны еще ломать головы, как разделаться с силами тьмы, а потом, разработав план действий, запустить его в ход…

Карл знал, кто должен это обдумывать.

Он стоял возле дома и наблюдал, как догорает погребальный костер, раздумывая, возьмется ли кто-нибудь из городских голов за составление плана и примет ли на себя руководство операцией. Никто пока не выказывал такого желания.

Карл улыбнулся, но улыбка получилась совсем невеселая.

— Боже мой, что творится! — воскликнул вдруг пастор Спеед, указывая пальцем на дорогу. — Вы только гляньте вон туда.

Сотни домашних собак и кошек бок о бок трусили по дороге мимо дома Коннерс. Это была весьма странная картина. Джим сразу же узнал и сеттера Бью, принадлежавшего Максу Банкрофту, и двух его кошек.

— Посмотрите, там и мой пес! — вскричал Родейл и попробовал было подозвать своего любимца.

Но собака лишь мельком взглянула на хозяина и, вильнув хвостом, побежала дальше.

— Что за представление? Кто мне может объяснить, что тут наконец происходит? — оторопел Дейли.

— Они покидают город, — сообщил Карл. — То же самое я наблюдал несколько лет назад и в Раджере. Они даже позабыли о вековой вражде и теперь сбились в одну команду, осознав, что их сила — в количестве.

— А вон вышагивает и мой кокер-спаниель, Дженни, — заметила Либ.

Она окликнула собаку, но спаниель, вильнув хвостом, тоже не подошел к хозяйке, а продолжал уходить все дальше и дальше.

Динго сидел и молча взирал на этот разношерстный парад. Внезапно от стаи отделилась крупная немецкая овчарка и, подбежав к железному забору, уставилась на Динго. Некоторое время собаки обменивались взглядами, содержащими в себе некую информацию, доступную лишь для их собственного понимания. Затем Динго яростно залаял, и немецкая овчарка ответила ему тем же.

Животные как по команде остановились. Люди стояли в растерянности, не понимая, что происходит, но ощущая в глубине души, что сейчас между Динго и остальными животными происходит обмен важнейшей для обеих сторон информацией.

И тут из леса донесся протяжный волчий вой. Звери и люди мгновенно обернулись на этот леденящий кровь звук. В следующий момент к одинокому вою присоединились и другие волки.

Немецкая овчарка не спеша отошла от забора и заняла свое место во главе колонны. Она завернула в сторону лесной чащи и повела свою стаю туда, откуда только что доносился волчий вой. Динго отбежал от забора и, приблизившись к хозяйке, с глубоким вздохом улегся у ее ног.

— Что же это такое, черт побери? — заволновался Толсон.

— Скорее всего, если я правильно понял, у нас появились союзники, — высказал предположение пастор Спеед, в то время как Соня, не переставая, делала снимки, чтобы запечатлеть необычное шествие домашних животных. — Я очень рассчитываю на это. Разумеется, я не в состоянии объяснить вам поведения ваших милых любимцев. Но не забывайте одно: пути Господни неисповедимы! Ведь все они — божьи твари и точно так же, как и мы, люди, принадлежат Ему.

И тут в ясном голубом небе стали одна за другой вспыхивать ярчайшие молнии. Но опять грома за этими вспышками не последовало.

— Похоже, Князь Тьмы опять впал в истерику, — усмехнулся Карл. — И теперь он своих слуг учит уму-разуму.

Соня подняла объектив к небу и начала снимать и эту необычную грозу.

Собаки и кошки, не обращая на молнии ни малейшего внимания, скрылись, наконец, в лесной чаще. Карл взглянул на Динго, но и того молнии, казалось, вовсе не беспокоили.

Братья Стинсоны сбились в кучку и дрожали с ног до головы.

На дороге послышался шум приближающегося автомобиля. Люди тут же обернулись. Машина мчалась на большой скорости и, не успев затормозить, врезалась в полицейскую машину Майка. Раздался скрежет металла. Из разбитого радиатора повалил пар. Водитель сидел, не шевелясь, видимо, получив при аварии сильные ранения. Распахнулась противоположная дверца, и оттуда на гравиевую дорожку кто-то вывалился. Спустя несколько секунд из машины донесся истошный мучительный крик.

И все разом рванулись к машине. Впереди бежал Карл, следом за ним — Толсон. Они первыми подбежали к автомобилю и жестами остановили других.

— Пресвятая дева Мария! — только и пробормотал Толсон, почувствовав сильнейший приступ тошноты и пытаясь взять себя в руки.

Фотоаппарат выпал из задрожавших рук Сони, и она пронзительно закричала.

У Родейла подкосились ноги, и он грохнулся на землю.

Весь салон автомобиля кишел гигантскими червями размером в человеческий палец. Они пытались выползти наружу из залитого кровью автомобиля.

Левая рука водителя была почти целиком съедена, из рукава торчала оголенная кость. Черви уже облепили его голову, обдирая волосы и вгрызаясь в еще теплую плоть лица.

На заднем сиденье находилась женщина, но крики ее уже прекратились. Черви через рот забрались внутрь ее тела и теперь старательно прокладывали магистраль наружу через живот.

— Принеси-ка сюда огнемет, — попросил Карл Том ми. — И пожалуйста, побыстрее, если можно.

Юноша ринулся к дому, за ним бросилась и Сюзи, пользуясь случаем, лишь бы удрать подальше от этого места.

Человек, выпавший с переднего сиденья, вскочил на ноги и тут же пронзительно закричал, а потом поднял руку. Пальцы его были обглоданы до костей.

Глаза на лице отсутствовали. Черви успели заползти в рот несчастному и теперь занялись его языком. Рот мужчины был заполнен кровью.

— Да простит меня Господь, — проронил пастор Спеед. — Но как говорится, всему свое время. — Он вскинул винтовку и прострелил мужчине голову, заканчивая его страшные мучения на земле.

Глава двадцать девятая

Все исправные автомобили и грузовики быстро убрали с дороги, соблюдая при этом крайнюю осторожность, чтобы не наступить на червей, которые начинали потихоньку расползаться от машины.

Карл отошел подальше и струей пламени описал вокруг автомобиля огненное кольцо, заживо сжигая дьявольских тварей. А потом направил огнемет на саму машину, которая тут же вспыхнула. Только тогда он подбежал к своим товарищам по ту сторону железной ограды, молча наблюдавшим за его действиями.

— Назад! — закричал Джим. — Эта штука сейчас так бабахнет!

И действительно, через несколько секунд раздался мощный взрыв, сотрясший ближайшие окрестности. Когда последняя пылающая часть автомобиля, опустилась на землю, Карл еще раз направил огненную струю на остатки злосчастной машины, чтобы подстраховаться и уже наверняка знать, что от червей ничего не осталось.

— А теперь тяните сюда поливные шланги, — приказал Карл. — Надо все это побыстрее остудить, чтобы можно было лопатами расчистить дорогу.

Пока подростки заливали водой дымящийся автомобиль, а вернее, то, что от него осталось, Карл отвел Ди в сторону и заговорил:

— Ди, послушай, для тебя это, вероятно, последняя возможность выпутаться из кошмара, который нас ожидает.

Девушка повернулась и зашагала к дому.

— Отважная леди, — восхитился Джим. — На твоем месте, Карл, я ни за что не упустил бы такой шанс.

Вместо ответа Карл спросил:

— А как поживает твоя жена, Джим? Ты успел выложить ей всю правду?

— Разумеется. Она у меня женщина что надо, понятливая. Только с виду кажется изнеженной, а так она — крепкий орешек. Ну, вроде хорошо выделанной кожи: кажется, что только тронешь — и порвется. Ан нет, начинаешь тянуть во все стороны и только тогда понимаешь, что не справишься.

К нам в дом переехали несколько женщин — супруга Макса Банкрофта, Дорин, потом Лиза — жена Тома и вторая половина Чака — Кэрол. Все они простые деревенские девчонки и знают, как обращаться с оружием. Так вот они решили, что пока не закончится вся ента чертовщина им, наверное, лучше держаться вместе. Так что о них не волнуйся.

Карл кивнул, довольный таким положением дел.

— Я думаю, что журналисты пока останутся здесь и подростки тоже. Теперь, когда нас охраняют еще собаки с кошками, на особняк скорее всего не будет совершено никаких серьезных нападений. По крайней мере сейчас. Для того, чтобы полезть на нас, они должны понять, что их песенка спета, что мы побеждаем. Вот тогда-то они пойдут на все.

Джим неуверенно покачал головой:

— Да ты, я вижу, стреляный воробей. Но подумай об их численном преимуществе. На сотню тварей найдется, в лучшем случае, один боец с нашей стороны. Губернатор лишил нас всяческой подмоги. И потом, мы-то ведь нормальные люди. — Тут взгляд его упал на братьев Стинсонов. — Ну, более-менее нормальные люди. А они обладают сверхъестественной силой. А тебе же хоть бы хны, все по фигу. Спокойствие у тебя прямо как у трупа.

Карл улыбнулся и добродушно похлопал старшего помощника шерифа по плечу:

— Считай, что я закоренелый оптимист, Джим.

— Да уж, а что еще остается, — проворчал Джим.

* * *

— Так это ваших рук дело? — взорвался Джим, уставившись на шерифа.

Родейл сидел за столом и широко улыбался, глядя на своего помощника.

— Разумеется. Это я направил отца Винсента, пастора Спееда, Тома Мэлоуна и остальных к особняку Коннерс.

— Ну, что касается первых, тут все ясно, я их вполне одобряю. Но только я не совсем понял насчет «остальных», вы не можете пояснить? Я хочу услышать своими ушами.

— Да, братьев Стинсонов я тоже туда направил. А что?

— Боже всемилостивый! Я не ослышался?

— Джим, как же ты не понимаешь? Мы не должны пренебрегать людьми. Ведь там сейчас — эпицентр зла, и я попробовал стянуть туда все силы, какие только возможно, для безопасности Ди, Карла и остальных.

— Да уж, поработали на славу.

— По каким-то неведомым причинам — на все воля Божья — получилось так, что братья Стинсоны сумели устоять против могущества Сатаны и не поддаться искушению.

— Послушайте, Родейл, от этих идиотов даже Сатана отказался. От них черт знает чего можно ожидать. Они же ни хрена не соображают. Санни по сравнению с ними просто гений, но и ему мамочка в детстве привязывала на шею свиную отбивную, чтобы с ним хотя бы собаки играли. А те все равно каждый раз выигрывали у него.

Родейл опять расплылся в улыбке. Джим так и не понял, чему сейчас может вот так — от уха до уха — улыбаться нормальный человек. И тут шериф протянул помощнику толстую папку.

— Это еще что такое? — удивился Джим.

— Тут исповедь, написанная моей собственной рукой, — с пафосом изрек шериф. — Все, что я успел натворить за долгие годы службы. Ну, там взятки всякие… Я не знаю, что со мной случилось, но сегодня утречком сел я перед Бетти Мэй и как выложу ей все начистоту. Потом мы с ней помолились за меня, и даже немного всплакнули. А затем я открылся и пастору Спееду. Джим, видишь ли, я, конечно, не рассчитываю на тепленькое местечко на небесах. Видать, мне дорога туда уже заказана. Но все равно я почувствовал, будто тяжкий груз свалился с моих плеч. Словно я заново родился. Понимаешь? — Он снова указал на папку. — Здесь я подробно описал, где закопал деньги. Они спрятаны в нашем округе, это не так далеко. И хотя официально я ни у кого не крал, все равно денежки эти грязные. Когда эта заварушка закончится, я хочу, чтобы ты вскрыл мои тайники и использовал деньги для восстановления нашего города. Как раз перед твоим приходом я беседовал с мэром Парди. Между прочим, он ничуть не лучше меня, просто он другими методами выкачивал деньги, вот и все. И он тоже решил, что наступила пора очистить душу. Поэтому я вызвал пастора Спееда, и он тут же отправился к мэру домой. Наверное, он там и до сих пор. Мы с Вилбером дружили с детства. Вот он и предложил, чтобы мы с Мэг переехали к нему. Вместе, наверное, нам будет легче. Бок о бок мы станем сражаться во имя Господа Бога. И лучшей участи, видимо, не придумать. — Рандэлл снова улыбнулся. — А ты и в самом деле славный парень, Джим. — Шериф поднялся и протянул помощнику руку.

После крепкого рукопожатия, Джим заметил:

— Нет, не теряйте веры. Нам предстоит нелегкая схватка. Многое еще ждет впереди. Но я надеюсь, что добро все-таки победит.

Шериф грустно покачал головой.

— Победишь ты, Джим, и тот молодой воин, Карл Гаррет. А у меня уже кончился порох, я это знаю. Мое время уходит. Вилбер тоже осознает сей факт и, скажу тебе больше, даже наши жены чувствуют это. Может быть, я частенько бывал не прав, но в душе я всегда боялся Бога. Видимо, поэтому Дьявол и отказался от меня. — Шериф выпрямился. — Ну ладно, Джим. Ты руководи всем, что там происходит, снаружи. А я уж позабочусь о том, чтобы сохранить порядок изнутри.

— Вас понял, шериф.

Рэдейл улыбнулся, а потом рассмеялся:

— Джим, а, может, в отношении братьев Стинсонов ты все-таки сшибаешься? Я долго беседовал с ними, и мне кажется, сумел убедить этих простачков, что происходящее — шутка очень серьезная. Я прекрасно понимаю, что с Китом, например, беседовать сложновато. У него на плечах не голова, а кочан капусты. Но Санни пообещал, что глаз с него не спустит. И вот что еще, Джим. Эти парни неплохо стреляют, а сейчас они приперты к стенке, так что могут и помочь.

— Наверное, лучше всего передать их в распоряжение Макса Банкрофта. А если в их компанию добавить еще и Бенни Картера, то мозгов наберется как раз на одного нормального. Глядишь, и что-то стоящее получится.

Рандэлл расхохотался. — Я всегда считал, что вы с Максом добрые приятели. Думаю, он будет несказанно счастлив.

Джим улыбнулся.

— Ну, я еще обдумаю свое предложение.

* * *

Мэри Хант выглянула в окно своей гостиной и вдруг воскликнула, обращаясь к женщинам, сидящим в комнате.

— Девочки, подите-ка сюда. Вы только посмотрите на это!

Женщины вскочили и, бросившись к окну, с нетерпением выглянули на улицу. Дом на противоположной стороне улицы был полностью облеплен кошками. Застыв, как изваяния, животные не мигая уставились на дом Хантов. И в их глазах пылала ярость. Женщины мгновенно почувствовали это.

Лиза Малоунх невольно вздрогнула, глядя в остановившиеся кошачьи глаза.

В этот момент Кэрол завизжала, потому что кто-то больно укусил ее за лодыжку.

Дорин бросила быстрый взгляд на пол и закричала.

Омерзительные крапчатые черви, величиной с человеческий палец, вползали в дом через дверную щель. Кэрол удалось отодрать со щиколотки червя. Она тут же растоптала его. На ковре расползлось пятно ее собственной крови.

Мэри бросилась к черному ходу и, взглянув на окошко, застыла от ужаса. Сотни и сотни личинкообразных тварей вползали в дом.

Лиза вновь перевела взгляд на соседний дом. И тут заметила, что кошки словно осознают все происходящее и радуются наступлению червей. Животные из стороны в сторону мотали головами и беззвучно разевали пасти, будто смеялись над своим оторопевшим противником. Еще бы, если уж нам, котам, не удается проникнуть в дом, то червячки наверняка найдут щелочку и проползут. Лизе вдруг показалось, что кошки в один момент поумнели и полностью осознают, что происходит сейчас вокруг.

— Будьте вы прокляты! — прошипела Лиза и снова уставилась на подкатывающуюся крапчатую массу. — Надо побыстрее сматываться отсюда! — крикнула она подругам. — Самим нам уже не справиться с этой нечистью! Хватайте что под руками и вперед. К машинам.

Схватив свои сумочки и куртки, женщины выскочили через парадную дверь на улицу.

— Дорин, ты поедешь со мной, — распорядилась Мэри. — А Лиза и Кэрол — в другой машине.

— Куда ехать-то? — закричала Лиза как можно громче, потому что в этот момент все кошки разом взвыли и подняли неимоверный шум и гвалт.

— Не знаю. Я поеду впереди, а вы за мной. Придумаем что-нибудь по дороге.

Больше вопросов не последовало. Женщины быстро расселись по машинам. Лишь только взревели моторы, как все кошки, спрыгнув с соседского дома, ринулись к особняку Хантов.

А в доме напротив в луже крови лежали останки мужчины и женщины. Кошки успели разорвать несчастных в клочья, содрав кожу с лиц и до неузнаваемости изувечив трупы.

Черви, ничего не найдя в доме Хантов, медленно поползли к соседям. Их манил запах свежей крови. И очень скоро мертвые тела покрылись сплошной шевелящейся массой. В комнате раздавались теперь страшные звуки: черви вгрызались в плоть, изничтожая то, что осталось от бывших владельцев дома. И скользкие личинки, поначалу пестрые, окрасились кровью и теперь блестели, переливаясь пурпурным багрянцем. А те, что уже успели насытиться, разбухли и одна за другой отваливались от трупов, падая на ковер.

* * *

Ральф и Розанна перебрались на верхний этаж старой школы и теперь с удовольствием обгладывали кости несчастного дворника, который на свою беду решил по раньше явиться на работу. И черт его дернул заглянуть в здание школы. Тут-то он и нашел свою смерть, сразу же попав в лапы отвратительных созданий. Он и испугаться-то не успел по-настоящему. Монстры сожрали мясо, а потом, расколов кости, с удовольствием высосали и мозг. После этого они совокупились и в изнеможении развалились на полу. Настало время отдохнуть и выспаться.

* * *

— Ну, пора бы и нам двигаться, — объявил Джош Тафт своим товарищам.

— Куда еще двигаться? — промямлил Марк, не в силах отвести взгляд от бывших фермеров, прямо на глазах превратившихся в двух отвратительных чудовищ.

— А откуда тебе известно, что уже пора? — недоумевал Пол. — Лично мне и здесь хорошо. — Тут он покосился на фермеров и, заметив на их ухмыляющихся рожах оттенок злобы и ненависти, поспешил добавить:

— Ну, не то чтобы очень, конечно…

— Просто известно, и все, — оборвал его Джош, а потом поднялся и прихватил винтовку, которую ему удалось раздобыть в тюрьме. — Пошли.

— А вот мне хочется побыстрее смотаться из этого адского места, — с жаром подхватил Марк. — Вы, ребятишки, можете поступать, как знаете. Возможно, мы действительно заключили сделку с самим дьяволом. Но, если вы помните, нам и раньше удавалось надувать наших кредиторов. Так что, пусть и сам дьявол проваливает ко всем чертям!

И с этими словами Марк, подхватив винтовку, направился к двери. Остальные преступники замерли в ожидании.

Но только Марк взялся за дверную ручку, его тут же начало трясти. Он истошно завопил, дергаясь и извиваясь как змея, через которую пропустили электрический ток. Волосы на его голове встали дыбом, как на загривке разъяренного пса.

А потом изо рта Марка посыпались искры, волосы начинали дымиться. Вскоре вспыхнула и вся голова.

Глаза вылезли из орбит и полопались, растекаясь по щекам кипящей жидкостью. И вдруг раздался приглушенный взрыв — это голова Марка разлетелась на куски. Выплеснувшийся горячий мозг залил окружающих.

Тело Марка рухнуло на пол, и из обрубка шеи фонтаном хлынула кровь.

Наступила зловещая тишина. Лишь слабое шипение газов, бьющих из трупа, нарушало это безмолвие.

Спустя некоторое время снова заговорил Джош:

— Ну, кто следующий попробует увильнуть от хозяина, а?

Похолодев, уголовники переглянулись. Луис Истон вздохнул и мрачно отозвался:

— Я так думаю, что больше придурков не найдется.

— Ну, тогда по коням, — скомандовал Джош. — Вперед. — И, мельком глянув на безжизненное тело Марка, на кровь и мозги, растекшиеся у парадного входа, добавил — Пожалуй, нам лучше воспользоваться черным ходом.

* * *

Вэл Малоун, которую уже тошнило от одного запаха секса, пота и грязи, обратилась к Нику:

— Сегодня ночью, — коротко бросила она. — Не забудь предупредить остальных. Сегодня ночью. — И с этими словами поспешила к выходу.

— А ты куда? — насторожился ее приятель.

— Мне надо разобраться с уголовниками. Так приказал он.

Ник не счел нужным задавать лишние вопросы. Ему с полуслова было ясно, как именно надо разбираться со сбежавшими преступниками. Ник попросил:

— Мне бы хотелось взглянуть на это зрелище. Можно?

— Тогда поднимайся. Надо еще подготовиться к сегодняшней ночи.

— Ну, и куда мы сейчас двинем? — полюбопытствовал Ник, когда они подходили к машине.

— Понятия не имею. Думаю, что теперь это уже не имеет особого значения. Мне почему-то так кажется. Ты врубаешься?

— Да. И мне тоже, так показалось сегодня утром.

Он скользнул взглядом по дому, что стоял напротив.

Там обитала пожилая супружеская пара, которая предпочитала держаться подальше от такого соседа, как Ник Джемисон, и жила с постоянно задернутыми шторами. Старики неоднократно обращались в полицию с жалобами на Ника, который то и дело заводил чудовищную громкую музыку, и в свое время их бурная деятельность доставила Нику кучу неприятностей.

— Ты давай, валяй по своим делам, — вдруг передумал Ник. — А я тут еще маленько поразвлекаюсь.

Вал лишь ухмыльнулась и сразу же стала похожа на кобру, готовящуюся нанести смертельный укус.

— Мне кажется, Ник, наступили наконец такие денечки, когда можно делать все, что вздумается. Так что развлекайся и ничего не бойся.

Он сузил глаза:

— Прямо все, что в голову взбредет?

— Ну, разумеется, любимый.

Вэл взглянула на дом и тут же заметила, как шторы чуть-чуть раздвинулись, и в образовавшейся щели мелькнуло лицо старика. Вэл тут же плюнула в его сторону и, повернувшись спиной к дому, похлопала себя по заднице. Шторы задернулись, а Вэл расхохоталась.

В этот момент из-за угла показалась полицейская машина. Водитель затормозил и выжидающе уставился на молодых людей.

— Спокуха, — предупредила Вэл. — Мы еще не потешились, а эта свинья уже тут как тут.

Полицейский заметил рукоятку пистолета, торчавшую у Ника из-за пояса. Он собрался было выйти из машины, и тут ему припомнились слова Джима Ханта: «Ребята, пусть они начнут первыми. Если мы выживем, нам долго придется объяснять, что тут произошло и отчитываться за каждый свой поступок. Нам никак нельзя начинать первыми. Иначе они объявят нас провокаторами. Пусть действуют сами».

От Ника не ускользнуло замешательство полицейского. Наблюдая, как тот в нерешительности озирается по сторонам, Ник, усмехнувшись, проговорил сквозь зубы:

— Ну, что еще стряслось, козел? Неспокойно в городе, а? Ну и что, нравится тебе это, погань ты эдакая?

Но полицейский не отвечал и продолжал спокойно сидеть в машине. «Только попробуй сделать первый шаг, скотина, — думал он, кипя от негодования. — Только начни…»

— Пошли отсюда, — прошептала Вэл. — Тут сейчас соберется куча свидетелей. Ты посмотри, еще светло. Не надо.

— Ладно. Если не ошибаюсь, с тех пор, как Линда откинула копыта, ты у нас за главного? Тогда слушаю и повинуюсь.

Полицейский видел, как шевелятся губы молодых людей, но они говорили тихо, и он не сумел разобрать ни слова. Это разозлило его. Полицейский вышел из машины и, не в силах справиться с охватившей его яростью, схватился за кобуру.

— По-моему, он настроен весьма агрессивно, — заметила Вэл. — Он ведь и пальнуть может, как ты считаешь?

Полицейский остановился в нескольких шагах от молодых людей. Все же не решаясь подойти ближе, он переминался с ноги на ногу.

— Ну, что ты еще там задумал, козел? — огрызнулся Ник.

Полицейский открыл было рот, чтобы поставить на место этого мерзавца, но потом вспомнил предостережение Джима не связываться с ними и зашагал к машине.

— Послушай, у него, кажется, крыша поехала от страха, — усмехнулся Ник, обращаясь к Вэл. — Может, он и не мужик вовсе, а слюнтяй вонючий. Он, видать, и жену-то не трахает, а приводит к ней для этой цели другого козла.

Изменившись в лице, полицейский оглянулся. Вэл не удержалась и загоготала, увидев его ошалевшие глаза. Полицейский круто развернулся.

— Смотри, он вытащил пушку! — взвизгнула Вэл. — Ник, осторожней!

Ник, не раздумывая, выхватил пистолет и всадил пулю точно в грудь несчастного блюстителя порядка.

Тот начал оседать, пытаясь привалиться к машине, но промахнулся и тяжело рухнул на асфальт.

— Ну, теперь уносим ноги, — быстро скомандовала Вэл, и тут взгляд ее упал на соседний дом. Из окна, слегка раздвинув шторы, за ними внимательно наблюдали пожилые супруги. — Ник, по-моему, эти старые вешалки все видели.

— Ну, тогда надо нанести им визит, прежде чем драпать, — таким спокойным тоном заметил Ник, будто собирался забежать к старикам на чашечку чая.

— Пойдем вместе. Они мне никогда не нравились.

— Ты же говорила, что спешишь к своим уголовникам.

— Подождут. Ничего с ними не случится. Просто мне хочется послушать, как эта рухлядь будет орать. Страсть как не терпится.

И молодые люди устремились к дому напротив. Занавески задернулись, погрузив комнату в сумрак.

— Ну что ж, если им так нравится, то сейчас для них наступит кромешная тьма.

Глава тридцатая

— Черт побери, губернатор! — кричал в трубку разъяренный Джим. — Мне срочно нужна помощь. И не вздумайте убеждать меня, будто тут в округе все тихо и спокойно. Вы-то сидите далеко, а мы здесь смерти в лицо смотрим.

— Послушайте, Джим Хант, — спокойно отвечал губернатор. — Я в курсе ваших дел. Нечто подобное происходило несколько лет назад и в округе Раджер. Я уже переговорил с прежним губернатором. И он заверил меня, что местные власти спокойно справились тогда со всеми проблемами собственными средствами, не привлекая никого со стороны. Я не сомневаюсь в ваших силах и способностях. Вы прекрасно решите свои проблемы самостоятельно. Чем вы хуже их?

Джим отнял трубку от уха и, глядя на нее как на гремучую змею, отказывался верить услышанному. Губернатор продолжал свою казенную тираду, и Джим снова прижал трубку к уху.

— Кроме того, я переговорил кое с кем из правительства, — не унимался губернатор. — И они полностью одобрили мои действия, согласившись, что этих мер будет вполне достаточно.

— Это они так решили? — съязвил Джим.

— Ну, в общем, мы тут вместе подумали и решили, что надо локализовать бедствие. Нельзя допустить, чтобы то, что у вас там происходит, перебросилось на соседние округа. Но разговор строго конфиденциальный, мистер Хант. Вы меня понимаете?

— Ну, разумеется, губернатор. Я умею держать язык за зубами. — Джим вложил в эту фразу все свое презрение.

— И еще кое-что, мистер Хант. Мы сейчас тщательно прослушиваем все звонки из округа Ривс. Не надо создавать панику, понимаете меня? Главное сейчас не допустить распространения конфликта в другие округа, я уже говорил об этом и могу повторить еще раз.

— Конфликта?

— Ну да. У вас ведь там появилась некая оппозиция? Так вот, сейчас у меня в кабинете как раз находится генерал из Пентагона. Он предложил назвать вашу операцию «Серый волк». Так что, если в дальнейшем вы захотите позвонить мне и проконсультироваться по какому-либо вопросу, связанному с этой проблемой, не забудьте упомянуть это условное название.

— «Серый волк», — ошарашено повторил Джим и тряхнул головой, думая, что ослышался. — А я, по-вашему, Красная Шапочка, что ли?

— Ну, не надо горячиться! Название совсем неплохое. Мне очень даже нравится. И еще генерал предложил назвать оппозицию «Огонек». Здорово, да? Как вам, мистер Хант?

Джим не стал отвечать и швырнул трубку на рычаг.

Он повернулся к остальным. В комнате собрались врачи и полицейские. Среди них находились Дейли с Толсоном, отец Винсент и пастор Спеед.

— Ну, это же полный идиот, — мрачно подытожил Джим, указывая на телефонную трубку.

* * *

Мэри Хант и ее подруги подъехали к баптистской церкви и припарковались на стоянке. Здесь червей, похоже, не было.

— Может, лучше укрыться внутри церкви? — предложила Кэрол.

— Нет. Мне кажется, в машинах будет безопасней. К тому же у нас есть рации, чтобы поддерживать связь или вызвать на помощь. Переключайся на второй канал. Если понадобимся, нас отыщут.

Неожиданно на стоянку выскочила девочка лет восьми-девяти. Громко крича, она захлебывалась рыданиями. На девочке была только легкая блузка, по бедрам с внутренней стороны текла кровь. Следом за несчастной неслись сразу несколько полураздетых мужчин. Мэри моментально оценила обстановку. Машина, рванувшись с места, врезалась в самую гущу преследователей, Несколько мужчин тут же угодили прямо под колеса и отброшенные на асфальт, бездыханные, распластались на нем. Дорин открыла дверцу, схватила рыдающую девочку за руку и рывком усадила в машину.

— Вперед! — прокричала она.

Мэри достала микрофон и коротко распорядилась:

— Кэрол, срочно едем в больницу.

Дорин крепко прижала к себе девчушку, пытаясь успокоить ее. Потом сняла куртку и прикрыла ею живот и ноги девочки, проклиная про себя ублюдков, которые по-скотски обошлись с ребенком.

— Интересно, удалось придавить хоть парочку этих сволочей? — воскликнула Дорин.

— Надеюсь, — отозвалась Мэри.

* * *

Карл въехал в город на «ягуаре» Ди. Собаки и кошки, еще недавно так торжественно продефилировавшие мимо особняка, укрылись теперь у самой кромки леса. Карл был уверен, что пока никакая опасность не угрожает обитателям дома, и со спокойной совестью отправился по делам.

В городе царила полная тишина. Беспощадно палило солнце, и на улицах следователь не встретил ни единой души. Казалось, город вымер.

Из-за поворота вынырнула новенькая полицейская машина, которую выдали Майку вместо разбитой. Помахав Карлу рукой, Майк попросил его остановиться.

— Мы только что получили сообщение, что убит один из наших полицейских, — выпалил помощник шерифа. — Можно связаться с Р-8 по радио. Хотите присоединиться ко мне?

— Да, Майк, я поеду за вами.

Уже через несколько минут Майк стоял над неподвижным телом полицейского Макбрайда и последними словами проклинал сатанистов. Потом достал с заднего сиденья плед и накрыл им тело.

Майк поднял взгляд на Карла и заметил, что глаза у следователя сузились от ярости.

Ничего, Майк, ничего. Если мы потеряем самообладание, они тут же воспользуются этим. И тогда их уже ничто не остановит. Постоянно помните об этом. Никаких срывов. Ну, а теперь возьмите себя в руки и сообщите обо всем Джиму.

Майку стоило немалых усилий справиться со своими нервами. Наконец он успокоился и, забравшись в машину, вызвал по рации Джима. Уже через несколько минут Хант умчался на место происшествия. С ним приехал и Дейли. Джим молча подошел к трупу, лицо его посуровело. Он приподнял край пледа и долго смотрел на убитого.

— Мы с Майком работали в одной упряжке не один год. В следующем месяце исполнилось бы как раз двадцать лет, как он служит в полиции. Майк собирался подать в отставку и заняться своим любимым делом. Он мастерил из дерева обалденных кукол и зверюшек, а потом на Рождество раздавал их детишкам из бедных семей. У него были прямо-таки золотые руки. — Джим перевел взгляд на дом, стоявший справа. — Здесь живет отпетый негодяй, сектант Ник Джэмисон. Он должен быть где-то неподалеку. Майк, ты успел прочесать окрестности?

— Еще нет.

— Тогда приступай немедленно. Дейли, может быть, вы поможете Майку? Вот и прекрасно. Я ваш вечный должник. А я вызову машину, чтобы забрали тело, и мы с Карлом пройдемся по другой стороне улицы. Мне просто необходимо выяснить, кто это сделал, и немедленно схватить преступника. Майк даже не успел выхватить пистолет. Они начали первые.

Джим и Карл обходили дом за домом. Если где и открывали на стук, то хозяева, не отличаясь особой разговорчивостью, вели себя крайне сдержанно. А запах из квартир доносился такой, что хоть нос зажимай.

Когда они подошли к пятому по счету дому, Джим потерял терпение.

* * *

— Да будь ты проклят, Джонни! — взорвался он после короткой беседы с хозяином. — Только что застрелили Макбрайда. Ведь от того места, где он погиб, до твоего дома и двухсот шагов не будет, а ты тут пытаешься убедить меня, будто ничего не видел и не слышал?!

Хозяин скривился в злобной усмешке. В комнате стоял гнусный запах, как, впрочем, и в предыдущих домах.

— И чего же ты от меня хочешь? — прошипел Джонни. — Чтобы я оплакивал твоего сдохшего Макбрайда? Да пошли вы куда подальше!

И он захлопнул дверь прямо перед носом Джима.

Джим молча спустился с крыльца и побрел дальше. Сделав несколько шагов, он оглянулся на особняк и объяснил Карлу:

— Это знакомый мой, Джонни Пирсон. Я всегда уважал его и считал, что Джонни — один из достойнейших людей нашего города. Послушай, Карл, как ты считаешь, что делает их такими? И почему не все подпадают под власть Сатаны? От чего это зависит?

Карл пожал плечами.

— Сие мне неизвестно, Джим… И более того, видимо, ни одна смертная душа не в состоянии объяснить этого.

— Правда? Ну, что ж. В таком случае пошли дальше.

Из дома Джонни раздался дикий хохот хозяина, потом к нему присоединилось заливистое женское ржанье, и вот уже дочь Джонни загоготала как ненормальная, не в силах остановиться.

— У твоего знакомого есть дочь? — насторожился Карл.

— Да, к несчастью. Ей всего пятнадцать, а она уже успела связаться с весьма сомнительной компанией.

— Ну, вот и ответ на твой вопрос. Скорее всего Джонни именно ее усилиями и оказался теперь во вражеском стане.

— Мне бы это и в голову не пришло, — признался Джим и, поднявшись на крыльцо особняка стариков, постучался.

Но ему никто не открыл.

Джим попытался заглянуть в окна первого этажа, но все они были тщательно задернуты. И вдруг одна из занавесок шевельнулась.

Это не ускользнуло от острого взгляда Карла.

— Джим, ты обратил внимание, что штора шевельнулась где-то снизу? Там кто-то есть. Или что-то. Они держат собаку или кошку?

— Нет. Они обожают друг друга, и этого им вполне хватает.

Джим повернул дверную ручку и, к своему удивлению, обнаружил, что она тут же поддалась. Он толкнул дверь, и в нос ему тут же ударил резкий запах свежей крови.

— Проклятье! — прошептал он, вглядываясь в сумрак комнаты и ощущая присутствие смерти.

Карл вошел в дом и еще с порога заметил, что кровь размазана по стенам и по полу, который блестел, точно вымытый. А потом они увидели то, что осталось от этой пожилой пары. Стариков зарезали, а затем искромсали их тела ножами, не оставив на них живого места.

— Ну вот, снова «Огонек» поработал, — сощурившись, мрачно констатировал Джим.

Карл недоуменно уставился на него:

— Я что-то не расслышал тебя…

— Да сегодня губернатор устроил спектакль. Я сам сначала не очень-то понимал что к чему. Енто, оказывается, шифр такой. Так теперь мы должны называть сектантов. А мне подобрали кликуху «Красная Шапочка». Да, кстати, все, что у нас здесь происходит, отныне ласково называется «Серым Волком».

— Ну, уж это настоящее оскорбление для волков. Они-то как раз сейчас на нашей стороне.

— Я знаю. Вернее, догадываюсь. Но я не стал ничего объяснять губернатору. И тот бы все равно не понял, в чем дело. Может, в общем и целом он и неплохой человек, но уж слишком медлительный и нерешительный, что ли. Карл, пожалуйста, вызови Майка и Дейли. А я пока что соединюсь с коронером. Пусть и он подъедет.

— Ну, похоже, ему тут уже не на что будет смотреть, — пробормотал Карл, заметив движение на заднем дворике особняка. Он знал, что ожидает трупы несчастных стариков, и указал пальцем в сторону дома.

К телам подкатывался целый вал червей. Сотни, тысячи крапчатых тварей, почуяв пищу и поторапливаясь на кровавое пиршество, надвигались на трупы. Вот первая волна уже накрыла тела. С первого же взгляда на занавески Карл все понял. Снизу они были облеплены этими тварями. Вот почему шторы и шевельнулись, когда они с Джимом еще только разглядывали окна.

— Люди превращаются в чудовищ прямо на глазах.

Но это, видимо, еще не все. Теперь еще и черви.

— Джим, это только начало, поверь. Впрочем, ты и сам скоро в этом убедишься.

— Что ты хочешь сказать, Карл? Неужели что-то может быть еще страшнее и омерзительнее?

— Да. Ты еще не сталкивался с их кумирами, которые только-только вырвались из ада.

— Жду — не дождусь этой встречи.

* * *

Очутившись в своем кабинете, Джим снова набрал номер губернатора, надеясь в этот раз убедить его выслать в округ подкрепление. Но того не оказалось на месте. Он срочно выехал на встречу с директором крупной туристической фирмы.

— Мистер Хант, — отозвался помощник губернатора, — мы ведь не можем допустить, чтобы в это дело ввязалась еще и пресса.

— А я и не прошу от вас взвода журналистов. Мне нужны добровольцы из полиции. Нужна помощь. Здесь не хватает людей.

— К сожалению, я ничего не могу поделать, Джим. Ваша территория уже закрыта. Никому не разрешают въезжать к вам. Точно так же, никого и не выпустят из вашего округа.

— Послушайте, но ведь одного этого уже достаточно, чтобы привлечь внимание журналистов, — возразил старший помощник шерифа.

На другом конце провода раздался сдержанный смешок.

— Не думаю, Джим. Ваш округ достаточно изолирован от других оживленных центров. У вас плохо развита промышленность. Никаких достопримечательностей для туристов. Губернатор уверен, что несколько дней вы будете в полной изоляции опт внешнего мира. По крайней мере не меньше недели.

— Кстати, волки на нашей стороне.

— Я, кажется, не расслышал вас, Джим. Повторите, пожалуйста. Что там у вас с волками? Они на вашей стороне?

— Да, вы все четко расслышали.

— Джим, это же смешно. В ваших краях волки не водятся.

— Это вы так считаете, приятель. Нам-то отсюда виднее.

— Ну, пускай будет по-вашему, — фыркнул помощник губернатора. — Кстати, вас собираются отметить, да и ваших ребят тоже. За то, что вы сумели взять под контроль обстановку и… короче, собственными силами справиться в своем хозяйстве. Когда все будет позади, разумеется. И, Джим, уж постарайтесь разобраться там побыстрее, ладно? Если просочится хоть какая-нибудь информация, это испортит репутацию всего штата. Вы же понимаете, сейчас самый разгар туристического сезона. Лето как-никак. И вообще, губернатор очень рассчитывает на вас. Он тут нахваливает вас, говорит, что такой способный, даже талантливый полицейский, как вы, сумеет дать «Огоньку» должный отпор. Вне всякого сомнения. Более того, он добавил, что…

Но Джим не стал выслушивать, какие еще комплименты велел передать ему этот тупоголовый осел, и бросил трубку.

— Ну как? Все без толку? — обратился к Джиму один из полицейских.

— Естественно. Будем сражаться в одиночестве. Ни на какую помощь рассчитывать не приходится. Нас уже отрезали от всего мира. Никого не впускать, никого не выпускать. — Он взглянул на Карла. — И в Раджере происходило то же самое, если я правильно понимаю?

— Да, Джим. Но нам удалось одолеть темные силы. Вернее это сделали мой отец и священник Денир.

— Карл, я ведь не могу приказать своим ребятам выйти на улицы и начать без суда и следствия убивать горожан. Но даже если бы я и отдал такой приказ, они не стали бы повиноваться. Это же безумие.

Карл достал свой значок из кармана джинсов и небрежно кинул его на стол Джиму.

— Что это значит? — удивился старший помощник шерифа. — Только не говори, что ты задумал самое худшее.

— Это означает, что отныне закон для меня — пустой звук.

— И что же ты собираешься предпринять? Ходить по домам и расстреливать мирных жителей? Только попробуй. Я тебя вмиг упрячу за решетку. И это на полном серьезе, парень.

Эту сцену наблюдал Крис Спеед, стоявший неподалеку. Он уже успел хорошенько вооружиться и кроме двух пистолетов нацепил на грудь целую ленту патронов. Выступив вперед, пастор заговорил:

— Джим, по-моему, молодой человек вовсе не собирается вести себя подобным образом. Это по крайней мере глупо. Полное уничтожение населения, как мне кажется, не входит в его планы. Я не ошибаюсь, Карл?

— Разумеется, вы правы, пастор. Но я не могу отрицать того факта, что мы сумеем обойтись без жертв. К сожалению.

— Помни, Карл: все, что ты сделаешь, может потом на суде обернуться против тебя. Надеюсь, хоть это тебе ясно? — предостерег Хаит.

— Джим, — устало произнес Карл, подходя к столу. — Неужели ты еще не понял, что никакого суда не будет? Когда мы победили в Раджере и все начало забываться, никто и не думал подавать жалобы. Будто ничего и не происходило, понимаешь? Но нам надо подстраховаться. Я надеюсь, что победа будет за нами. И наши люди останутся в живых. Так что плюнь-ка ты лучше на свою законо-процессуальную талмудистику. Ты, очевидно, забываешь, что нам предстоит сражение с дьяволом, Джим. А уж он-то играет без правил.

Джим поднялся со стула, подошел к кофейнику и налил себе полную чашку. Не поворачиваясь к Карлу, он ответил:

— Я тебя, парень, не знаю. И никогда прежде не видел. Равно как и все остальные, кто сейчас находится в ентой комнате. Ты — невидимка.

Карл направился к выходу.

— Ступайте с Богом, — напутствуя молодого человека, шепнул пастор и осенил того крестным знамением.