Как приручить дракона? Особенно такого беспощадного и несгибаемого, как Черный Дракон?

Ариана начала с того, что изобразила послушание и согласилась с требованием Ранульфа: она снова обратилась к невольникам и слугам Кларедона с просьбой прекратить сопротивление и с готовностью служить новому лорду. Она сказала, что гордится их преданной поддержкой, но не хочет, чтобы кто-то из них пострадал, сокрушенный кулаком Черного Дракона. Не хочет она и того, чтобы лорд Ранульф выполнил свою угрозу наказать невинных вместе с виноватыми. До сих пор, говорила Ариана, лорд справедливо обращался с нарушителями право же, он проявил огромную выдержку.

Не сделал он ничего плохого и ей, даже если и отрекся от их обручения. Их ссора очень личная, сказала Ариана, и скоро все будет улажено. И уж, разумеется, мятеж ей не поможет, скорее, обернется против нее.

После этого досадные происшествия закончились и Ранульф приступил к своим обязанностям. Он каждое утро собирал людей в большом зале, проводил беседы, вершил правосудие и улаживал споры.

Ариана, которую перевели чистить вооружение в зал, чтобы Ранульф мог сам присматривать за ней, была поставлена в тупик новой тактикой Ранульфа. Она и представить себе не могла, чтобы такой воинственный человек стал интересоваться делами крестьян. Даже ее отец оставлял эти вопросы сенешалю и бейлифу.

Однако Черный Дракон серьезно выслушивал самые незначительные заботы невольников и работников Кларедона, и хотя Ариане не хотелось этого признавать, но он нередко впечатлял ее своими решениями.

Когда один из йоменов преднамеренно убил чужого быка и не пожелал возместить его стоимость, Ранульф заставил его самого таскать плуг. Когда свинопас, пасший свиней в лесу, заманил к себе в стадо чужую свиноматку, Ранульф присудил пострадавшему трех поросят злоумышленника.

Оба согласились со справедливостью решения, хлопнули друг друга по спинам в знак примирения и, ухмыляясь, ушли восвояси.

– Теперь тебя следует называть «лорд свиней», Ранульф, – расхохотавшись, заявил Пейн.

Со своего места Ариана заметила искорки смеха в глазах Ранульфа, услышала, как он фыркнул, на суровом лице блеснула белозубая улыбка. Ее удивило, что он не рассердился на насмешку вассала, хотя, конечно, все видели, что он очень привязан к Пейну, и так же очевидно было, что Ранульфу очень нравится его роль главного судьи и что он старается быть хорошим хозяином.

Но больше всего удивилась Ариана, когда Ранульф по каким-то своим, не высказанным вслух соображениям помог двум юным влюбленным осуществить их главную сердечную, мечту. Они просили дозволения у лорда обвенчаться, хотя родители возражали: они уже обручили своих детей, выделив к помолвке каждый по акру земли, – вне сомнения, очень ценное поощрение.

Но молодые люди объявили, что любят друг друга и согласны жить в бедности, и тогда Ранульф не только позволил им обвенчаться, но дал за невестой приданое и подарил юной паре хижину и корову, чтобы они могли начать совместную жизнь. Их сияющие лица выражали такую радость, а благодарность была так велика, что они упали на колени и поцеловали руку лорда.

Похоже, Пейн не заметил в этом решении ничего странного, но Ариана смотрела на Ранульфа, не веря своим глазам. Такой необычный для него поступок привел ее в замешательство.

На какое-то мгновение Ариана через зал встретилась с Ранульфом взглядом и по тому, как помрачнело его лицо, поняла, что он вспомнил их собственную разорванную помолвку. Потом, к испугу девушки, губы Ранульфа медленно сложились в обжигающую улыбку. Она поняла – это безмолвный вызов, подтверждение того, что сражение между ними не окончено и рыцарь полон решимости победить.

Внезапно ощутив неловкость от ее все понимающего взгляда, Ранульф отвел глаза в сторону и случайно увидел ее руки. И ужаснулся – они походили на окровавленное мясо.

– Кровь Господня, откуда это? – воскликнул он, подозревая, что уже знает ответ.

– От чистки вашего вооружения, милорд. Чистка кольчуг песком и уксусом не всегда оказывает целительное действие.

Не обращая внимания на ее язвительность, Ранульф нахмурился, обводя большим пальцем кровавые мозоли и стараясь не прикасаться к больным местам. Против воли он испытывал уважение и восхищение ее стойкостью. Ариана ни разу не пожаловалась на жестокость, на которую он ее обрек.

– Можешь оставить чистку вооружения моим оруженосцам. – Ранульф помедлил. – В любом случае твоя работа оставляет желать лучшего.

Поняв по внезапной сухости в его голосе, что Ранульф опять провоцирует ее, Ариана обиделась на эту напраслину и уже собралась высказаться по этому поводу, но Ранульф помешал ей, неожиданно встав из-за стола. Он ласково провел пальцем по ее щеке, чем привел ее в еще более сильное замешательство. Она резко вскинула голову и посмотрела на Ранульфа, не в силах отвести взгляд. Он что, нарочно прикасается к ней, чтобы сбить с толку, или решил дерзко соблазнить прямо здесь, в зале?

– А теперь иди и займись своими ранами.

– Н-но… как же моя работа? – запинаясь, пробормотала она, волнуясь из-за его близости и внезапно смягчившегося голоса и не доверяя его побуждениям.

– Утром можешь снова начать помогать на кухне и накрывать на столы – главное, чтобы ты все время оставалась у меня под присмотром.

Ариана, медленно кивнула. Если она останется рядом с ним, то сможет и дальше приручать дракона. И тоже сумеет присматривать за ним и окажется на месте, если придется вмешаться, захоти он вдруг жестоко поступить с кем-нибудь из ее людей.

Ранульф не только делал успехи в управлении хозяйством, но преуспевал и за стенами замка. Он сильно укрепил оборону владений, значительно усилив свою военную мощь. Его патрульные отряды постоянно объезжали окрестности в поисках мятежников, кроме того, Ранульф захватил еще два крупных особняка на расстоянии дня езды от замка. К концу второй недели пребывания в Кларедоне в гарнизоне установился точный распорядок дня, местность патрулировалась, проводились ежедневные упражнения с оружием в особом дворике нижнего двора.

Видеть, как бывалые рыцари сражаются друг с другом во время тренировок, было для Арианы привычным, да только рыцари были не те. Лордом здесь должен быть ее отец, Уолтер. Вид Ранульфа, с такой легкостью вжившегося в новую роль, удручал Ариану, и всякий раз, когда она вспоминала о неясной судьбе своего отца, к горлу подкатывала боль. Ариана могла только молиться и надеяться, что его вассал Саймон уже добрался до отца и что каким-нибудь чудом Уолтер очистится от обвинения в измене.

Она также молилась за обитателей восточного леса. Находясь под такой охраной, Ариана пока не сумела ускользнуть из замка и навестить их, а времени оставалось все меньше.

Ее судьба тоже казалась неопределенной, хотя, после встречи с Ранульфом, увидевшим, к чему привело его наказание, положение Арианы немного улучшилось. Он облегчил ее работу, теперь она выполняла меньше заданий, и руки ее постепенно заживали. Но он так и не простил ей обвинения в изнасиловании. Назревала буря, Ариана чувствовала это и предполагала, что она совсем скоро разразится у нее над головой.

Однако следующая неприятность пришла совсем с другой стороны, от одного из вассалов Ранульфа, чего Ариана никак не могла предвидеть.

Она как раз поднялась по лестнице из кухни с деревянным подносом, полным медовых пирожных для последней перемены блюд за ужином, и тут путь ей преградил высокий темноволосый рыцарь, в котором Ариана узнала Бертрана Райдфорта, кузена Айво, одного из тех рыцарей, что постоянно сидели за высоким столом лорда. Ариана вопросительно взглянула на него, и он дружелюбно оскалился.

– А-атлична… прекраснн… леди… – Он говорил невнятно и пошатывался, явно выпив больше, чем следовало.

Ариана опустила глаза, чтобы не выдать своего презрения.

– Пожалуйста, милорд… позвольте мне пройти.

– А-а есл… н-не пожжволю, маленькая ведь… ведьма?

– Если я задержусь, лорд Ранульф будет недоволен.

Бертран сверкнул очаровательной и довольно приятной улыбкой: улыбаясь, он выглядел намного привлекательнее, несмотря на то, что был пьян.

– Д-думаю… лорд Ранульф не рассердитсс… если ты задержишься со мной.

К испугу Арианы, он протянул руку и сильно дернул за шнурок, стягивавший горловину шерстяного лифа. Ариана тревожно ахнула и попыталась отшатнуться, но Бертран схватил ее за запястье, отчего она едва не уронила поднос. Его пальцы больно впивались в ее плоть, словно рыцарь не сознавал своей силы.

Она отчаянно рванула руку и сумела высвободить запястье. Вцепившись в поднос, Ариана проскользнула мимо него, собираясь бежать, и с размаху уткнулась в широкую крепкую грудь. Поднос выскочил у нее из рук, и пирожные полетели на устланный тростником пол.

Ариана узнала эту грудь и это крепкое мощное тело. В ужасе посмотрела она в жесткие янтарно-золотистые глаза.

– М-милорд… – начала заикаться Ариана. – Прошу прощения…

Ранульф перевел взгляд с ее раскрасневшегося лица на вассала.

– Мне показалось, что ты заблудился, Бертран. Насколько я помню, ты искал уборную, чтобы облегчиться.

Тот помотал темной головой:

– Я лучше облегчусь с этой женщиной, Ранульф.

Ранульф уставился на рыцаря ледяным взглядом и, к потрясению Арианы, обнял ее за талию и привлек к себе.

– Она не твоя. Моя. А я хорошо охраняю то, что принадлежит мне.

Ариана резко втянула в себя воздух, когда рука Ранульфа бесстыдно погладила ее грудь. Ей хотелось ударить его по руке, но она решила, что умнее будет не протестовать, раз уж такая мужская демонстрация собственности обеспечивает ей защиту.

Бертран поморгал, и лицо его сделалось угрюмым.

– Ага, милорд. Я же не знал, ш-ш-што там между вами. Найду другую жнщину.

К облегчению Арианы, Ранульф тотчас же отпустил ее.

– Тебе не причинили вреда? – резко спросил он.

– Нет, – ответила она, потирая ноющее запястье, но облегчение испарилось, как только Ранульф впился в нее жарким обвиняющим взглядом.

– Я тебя предупреждаю. Ты надеешься облегчить себе жизнь с помощью моих вассалов, но я хорошо знаком с уловками таких, как ты, и не потерплю этих фокусов в своем замке, поняла?

– В таком случае, милорд, предлагаю вам, – парировала Ариана, и в глазах ее засверкали серебряные искры, – запереть своих людей на псарне: там мое губительное влияние им не повредит!

Не дав ему возможности ответить или отругать за дерзость, Ариана круто повернулась и с высоко поднятой головой зашагала к лестнице, которая вела в кухню, чувствуя, как пронзительный взгляд Ранульфа впивается ей в спину.

Ариана шла на раннюю мессу. Она уже собиралась войти в часовню во внутреннем дворе, когда Гилберт отвел ее в сторону, якобы желая предложить ей напиться прохладной воды из колодца.

Сначала она слушала его вполуха, очень рассеянно, пытаясь решить, стоит ли просить Гилберта вместо нее сходить в восточный лес. Но его рассказ встревожил Ариану.

Ранульф, объезжавший своего коня во внешнем дворе, как раз возвращался обратно, и сердце его ухнуло, когда он заметил эту парочку, стоявшую так близко друг к другу. Волосы юноши были немного светлее, чем волосы Арианы, и под ранними утренними солнечными лучами их головы сверкали золотисто-рыжим оттенком.

Ранульфа пронзила ревность. Он мало доверял женщинам, а уж благородным – меньше всего. А после того как Дина насплетничала ему про распутные похождения Арианы, его преследовали видения: бывшая невеста выскальзывает из замка, чтобы утешиться с любовником, в частности с этим парнем.

Первым необузданным порывом Ранульфа было желание отлупить щенка до полусмерти, но он сумел сдержать себя. Это было больше похоже не на свидание, а на заговор. Должно быть, они опять собирались устроить мятеж. Мальчишка, кажется, спорил с Арианой, но Ранульф не слышал, о чем они говорили. Парень на чем-то настаивал, Ариана качала головой.

Подведя боевого коня поближе, Ранульф уловил обрывок разговора: «… этот лорд-дьявол».

Рыцарь пришел к выводу, что обсуждают они его, и с трудом расслышал ответ Арианы:

– Если ты и дальше будешь с ним бороться, то только пострадаешь.

– Если я брошу ему вызов…

– Нет, не бросишь. Ты погибнешь…

Должно быть, Ариана услышала стук копыт, потому что внезапно замолчала и испуганно обернулась. В ее глазах светилась тайна, отметил Ранульф, и в груди у него все сжалось. Эта тайна только усилила его подозрения насчет заговора.

– Где твои стражи? – сердито спросил Ранульф, натянув поводья и остановив коня.

Ариана настороженно смотрела на него.

– В часовне, м-милорд, – запинаясь, пробормотала она.

– Я знаю тебя, мальчик?

– Меня зовут Гилберт, милорд, – хмуро ответил юноша. – Я служу помощником у Болдуина, управляющего замком.

– А! Управляющий, который пытался обмануть меня, подсунув ложные счета!

Гилберт вспыхнул, почувствовав себя неловко, но промолчал, агрессивно выпятив челюсть.

– У тебя что, нет никаких дел?

– Мое дело – служить миледи, сэр.

Ариана ахнула, услышав дерзкий ответ брата, а Ранульф сжал эфес меча. Теперь он хотел не отлупить наглого щенка, а пригвоздить его к стене. Он был сыт по горло сопротивлением и постоянным неповиновением его власти.

Встревоженная Ариана быстро шагнула между ними, встав перед огромным конем.

– Милорд, он не это имел в виду.

– Разве? Очевидно, он забыл о том, что твое положение изменилось.

– Да, я уверена, что забыл! – Ариана с ужасом смотрела на Ранульфа, высоко подняв руки, словно пытаясь отвести удар.

Ранульф стиснул зубы, в бешенстве от того, что Ариана готова так упорно защищать мальчишку, и от того, что его это так сильно волнует. До сих пор он никогда не ревновал женщин так неразумно, столь сильные порывы поражали и раздражали его, вонзаясь в душу, как острие копья.

– Молю вас, милорд… не обращайте на него внимания. Он просто мальчик. Глупый мальчик, – добавила Ариана, кинув осуждающий взгляд на Гилберта.

Ранульф холодно оглядел юношу, и тот ощетинился.

– Во всяком случае, он достаточно взрослый, чтобы не прятаться за женскими юбками. Я в его возрасте уже готовился стать рыцарем.

Гилберт напрягся и шагнул вперед, расправив плечи.

– Я ни за кого не прячусь, сэр. Если хотите, чтобы я проявил отвагу, я с радостью повинуюсь.

Побуждаемый ревностью, Ранульф с сомнением улыбнулся:

– Ты кажешься слишком изнеженным, мальчик. Думаю, прежде чем вызывать рыцаря на поединок, тебе стоит немного поупражняться.

– Гилберт не солдат, милорд, – поспешно вмешалась Ариана. – Он ученый.

– Тогда предлагаю ему вернуться к ученым занятиям, – посоветовал Ранульф угрожающе тихим голосом.

Кинув досадливый взгляд на Ариану, Гилберт воинственно дернул себя за челку и поклонился лорду с деланным уважением, хотя выглядел при этом так, словно предпочел бы глотнуть отравы.

Когда юноша зашел в часовню, Ранульф уставился сверху вниз на Ариану. Верхом на огромном боевом коне он выглядел невероятно могучим, несмотря на отсутствие доспехов и шлема. Волнистые черные волосы рыцаря блестели на солнце, отдавая в синеву, а глаза сверкали холодным золотом.

– Прошу прощения за его дерзость, милорд, – быстро произнесла Ариана, зная, что Гилберт уже отошел далеко.

– Я порол людей и за меньшие оскорбления.

– Прошу вас… оставьте его. Он только хотел защитить меня.

– Я-то думал, что достаточно нагрузил тебя работой и у тебя не будет времени на каверзы, но, оказывается, ты вполне успеваешь устраивать свидания с моими мятежными слугами!

– Свидания? – Ариана прищурилась. – И в чем я обвиняюсь на этот раз, милорд?

– Судя по горячему обсуждению, которому я помешал, вы двое замышляли мое свержение. Будешь отрицать, что ты устраивала заговор вместе со своим любовником?

Ариана услышала последнее слово, и ее серые глаза широко распахнулись.

– Любовником? Это что, шутка?

– Будешь отрицать? – настаивал Ранульф.

– Гилберт – мой брат! – воскликнула Ариана.

Ранульф уставился на нее:

– Брат?

– Собственно, сводный брат. Внебрачный сын моего отца от его любовницы. Я ведь про него рассказывала…

Ранульф посмотрел в ее искрящиеся серебристые глаза с невероятным облегчением. Так парень просто ее брат. Близкий родственник. А это объясняет его внешнее сходство с Арианой и теплые отношения между ними. А также и его сердитую враждебность. У Гилберта есть все основания ненавидеть лорда, взявшего его сестру в плен, объявившего, что ее владения переходят короне, и отрекшегося от обручения. Ранульф откинул голову назад и громко расхохотался над своей ошибкой.

И если говорить честно, Ранульфа даже восхитила его преданность сестре. Он умел ценить верность в мужчине – так же как ценил силу духа в женщине.

И ему гораздо больше нравилась острая на язык, с горящими глазами стоявшая перед ним сейчас леди, чем та скромная безвольная девица, которую Ариана изображала из себя последнюю неделю.

Собственно, он вообще предпочитал в людях честность, а не притворство, в любых обстоятельствах. Ранульф пытался понять, насколько она сейчас искренна. Может быть, за этими ясными глазами и видом оскорбленной добродетели скрывается предательство – но ему так хотелось верить в ее невиновность!

– Мальчишке повезло, что ты у него в защитницах, – произнес наконец Ранульф, приглушив голос, – но он, должно быть, полный болван, если всерьез собрался бросить мне вызов.

– Гилберт очень умен, – запальчиво возразила Ариана, – и он хороший, грамотный помощник, и вы бы это знали, если бы потрудились поинтересоваться людьми, которые вам сейчас служат. Если лорд хочет стать справедливым правителем, он должен познакомиться с характерами и достоинствами своих слуг.

– Отличная речь, – сухо бросил Ранульф, которого задели ее сомнения в том, что он пригоден быть лордом. Впрочем, он не собирался показывать это Ариане. – Но мы сейчас говорим не о том, какой я управитель, – да это и не твоя забота.

– Кларедон – моя забота, и его обитатели тоже.

– Уже нет, голубушка. – Ранульф издевательски улыбнулся. – У тебя нет никаких прав – кроме тех, которые я тебе позволю иметь. Советую поскорее идти на мессу, пока я не лишил тебя и этой привилегии.

Ариана беспомощно смотрела, как Ранульф поворачивает своего коня и направляется к конюшне; в ее крови кипел гнев. Она поклялась, что будет с ним сотрудничать и вести себя мило, лишь бы приручить дракона, но все, на что она пока была способна, – это сдерживаться, чтобы не разразиться ему вслед потоком брани.