Ночь тиха, несмотря на то, что соплеменники окружали меня со всех сторон. Туман выглядел более темным, более серым, чем обычно, хотя он всегда кипенно-белый, и я спрашивала саму себя, не связано ли это с настроением Тамры.

Меня вели на летное поле. Высокая трава шелестела под ногами, пока мы двигались к центру. Горы — безмолвные свидетели — распластались своими зубчатыми хребтами по линии горизонта.

Облаченная в пышную мантию янтарного цвета, я ощущала себя жертвенным ягненком, которого вели на заклание. Когда мы прибыли на место, на котором целые поколения драко связывали друг друга узами брака, я положила на землю титановый круг. Я сделала это с легкостью. В ночи сияние сапфиров казалось еще прекраснее: чудесный голубой цвет, переливающийся множествами оттенков. Края титанового круга обрамлены только сапфирами — одним из самых твердых камней на земле. Это кольцо обозначало нерушимость союза между двумя драко.

Я старалась не смотреть на круг, даже когда меня туда препроводили. Встала внутрь него. Кассиан уже ждал на другой стороне кольца, одетый в мантию мерцающего черного цвета. На мгновение я смотрела лишь на его лицо, в полной мере обратившееся, как и моё.

Стая молчала и с восхищением наблюдала за всем этим.

Я не смотрела по сторонам. Не искала взглядом Тамру, хотя знала, что она здесь. Все вокруг наблюдали за тем, как меня готовили к обручению с Кассианом. Но я чувствовала только её взгляд на себе.

Чьи-то руки скинули с нас мантии и подвели к церемониальной чаше, из которой мы должны были выпить.

Мои губы прислонились к краю кубка, из которого поколения драко веками отпивали по глотку, чтобы скрепить свои узы. Так делали и мои родители. Я моргала, чтобы унять жжение в глазах. Это тяжелее, чем я думала. Делать это и твердить себе, что это не имело никакого значения, было труднее, чем я предполагала.

Это не настоящее обручение. Я вступала в связь не по своей воле, поэтому она не могла считаться истинной.

Я вспомнила слова мамы: «Что-то происходит, меняется, когда вас связывают в этом кругу, Джасинда».

Была ли она права? Теперь что-то изменится? Лицо Уилла стояло перед глазами. Я не могла позволить этому обряду забрать мои воспоминания о нем и заменить их Кассианом. Я не могла. И не позволю.

Я слизнула последнюю каплю вина с губ и смотрела, как Кассиан пил из чаши, украшенной драгоценностями, его губы прикасались к тому же краю, откуда я только что отпивала.

Северин что-то говорил, но я нарочно старалась не слышать его слов, его голос. Я уже была на обручальных церемониях. Знала, что он мог сказать. Я просто не желала слушать его.

Затем внесли её. Мою фамильную шкатулку с драгоценностями.

Я боролась с комом, внезапно подкатившем к горлу, и тяжелым взглядом взирала на шкатулку, думая о янтарном камне, которого там уже не было — мы его продали в Чапаралле. Я ощутила себя ревностным собственником, когда увидела, как рука старейшины опустилась внутрь ящика и рыскала в содержимом. У него не было на это права. Обычно это делали родители связанных узами пары, но в моём случае родителей не было.

Теперь настала очередь драгоценностей Кассиана. Его отец запустил руку в их фамильную шкатулку.

Драгоценные камни одновременно вытащили наружу. Я замигала, когда увидела прекрасную черную жемчужину, которую достали из ящика Кассиана. Она лежала на ладони его отца — идеально круглая. Из моей шкатулки выбрали янтарь. Я отчетливо помнила каждый камень в коробке и знала, что это последний янтарь, который там остался. Я знала, почему они выбрали его. Этот камень был больше всего похож на меня.

Жемчужину и янтарь высоко подняли в воздух, показывая их Стае. По камню из каждой фамильной шкатулки. Два камня, которые положили бы начало нашему общему наследию. Нашей собственной семье.

Ком в горле становился все больше и больше, и, несмотря на все мои усилия, я не могла от него избавиться.

Соединившись вместе, два камня излучали совсем другое сияние, другую энергию. Я слышала их тихую песню, пока наблюдала, как их помещали в новую шкатулку. Шкатулка покрыта черным лаком с огненно-красным извивистым узором, который выгравирован на крышке. Теперь она наша. Моя и Кассиана. Хотелось бы мне знать, как давно её изготовили для этого момента.

Теперь пришло время. Мы должны взлететь. Наш последний полет в роли свободных и независимых существ.

Смотря друг другу в глаза, мы оторвались от земли и воспарили в небо. Я не обращала внимания на резкую боль в раненом крыле и поднималась все выше, выше и выше.

Подставив лицо навстречу прохладному, влажному ветру, я снова купалась в роскоши неба — вопреки самой себе. Вопреки тому, что я хотела бы не получать никакой радости от этого момента. Полёт всегда был моим целебным лекарством. Я не могла сопротивляться его сладости... только не тогда, когда я почти потеряла надежду взлететь снова, была так близка к тому, чтобы потерять крылья.

Я работала крыльями, махала ими в воздухе, поднималась выше и выше. Как будто я устремлялась вдаль от всего этого, пыталась оказаться как можно дальше от Стаи, насколько это возможно. Я закрыла глаза, пробуя на вкус сильный ветер, который порывами дул мне в лицо.

На мгновение ко мне в голову, словно вспышка, пришла мысль улететь, растаять, раствориться в небе. Никогда не спускаться вниз. По крайней мере, не на земли Стаи.

Потом я увидела Кассиана, который зигзагами летел сквозь туман и облака рядом со мной. Его огромные крылья мерцали черным отблеском, который был темнее самой ночи — могучие ониксовые паруса с прожилками фиолетового оттенка.

Пока мы кружились и вращались кверху, его взор был прикован ко мне. Я все понимала. Он знал о моих мыслях. Он все знал, но по его лицу ничего невозможно было прочесть.

И тут меня словно осенило. Я ощутила это в глубине своей груди — обители огня и угля.

Он дал бы мне уйти. Позволил бы сбежать в ночь, исчезнуть в зернистом тумане и облаках.

Выбор в моих руках.

Я представила, как это будет. Представила, как он вернется к Стае без меня. Он предстанет перед всеми смущенный и покинутый. Конечно же, они стали бы меня искать. И я, возможно, ушла бы не так далеко. На самом деле шансов у меня было не много.

Внезапно он остановился. Просто парил в небе.

Я тоже остановилась, плавая в воздухе.

Мы парили лицом к лицу. Всего пара сантиметров разделяла нас. Ночные облака плыли под нами и над нами. А холодные струйки пара вились вокруг, словно прохладная дымка.

Я вглядывалась в каждую черточку его лица сквозь просветы облаков. Его глаза — вспышки мерцающих углей — были похожи на обсидиан.

— Это не по-настоящему, — выкрикнула ему я. Мои слова унес ветер, и я не уверена, что он меня услышал, пока он не прокричал в ответ:

— Это вполне по-настоящему.

Вполне по-настоящему? Для него? Что он хотел этим сказать? Неужели он думал, что узы, в которых только один из нас предан другому, будут действительны? Всего лишь для одного из нас? Или он цеплялся за это обручение, чтобы связать нас вместе?

Я уже слишком многое сегодня потеряла. Уилла. Маму. Я бросила взгляд вниз. Тамра ждала меня там, так же как и я, обманутая Стаей.

Снова подняла глаза на Кассиана. Это никогда не будет настоящим. Не будет.

Поплыла по воздуху к нему. Это и был тот ответ, который ему нужен.

Сейчас я должна была поступить именно так. Как того требовал момент.

Его взгляд смягчился, когда мы обняли друг друга, делали то, что драко до нас делали тысячелетиями. Его руки нежно прикасались ко мне. Одна рука лежала на спине между крыльев, другая на бедре. Но, несмотря на это, его взгляд все еще требователен, пронизывая меня насквозь, как будто он пытался запомнить каждую черточку моего лица, каждую секунду этого мгновения.

Я закрыла глаза и пыталась забыться. Думать только об Уилле. О том, что я его снова увижу.

Тело Кассиана по сравнению со мной внушительное и твердое как камень, и я вспомнила, что его воспитывали как воина. Он жесткий и несгибаемый, но я чувствовала себя в безопасности в его руках, и у меня не было страха перед его силой и мощью.

Прислонившись друг к другу, мы начали снижение. Моё сердце уходило в пятки. Это было похоже на сон, на кошмар. Я падала и не могла взлететь. Управлять собой.

Я падала, и ничто не могло меня спасти.

Мы поднялись поодиночке, но спускались вместе. В этом смысл обручального ритуала. Это то, что мы должны были делать и впредь. В этом и была истина.

Я всегда считала обручальный обряд романтичным, особенным, думала о том, как я однажды пройду его с кем-нибудь. Но тогда это казалось чем-то отдаленным. Казалось, что это случится еще не скоро. Но сегодня это была реальность. И это происходило со мной прямо сейчас.

Руки Кассиана удерживали меня, пока мы стремительно падали. Воздух с ревом проносился мимо, в то время как нас закручивало на большой скорости, бросало из стороны в сторону, неумолимо, с силой приближая к земле. Мои волосы в полете поднялись вверх. Даже волосы Кассиана трепетали, как темные ленты на ветру.

Мы смотрели глаза в глаза, нос к носу — вой ветра в ушах был настолько громок, что казалось, на нас мчался товарный поезд — пока нас вертело по траектории спирали и несло прямо к Стае, которая ждала внизу.

Не только Кассиан придерживал меня. Я тоже сильно его сжала. Наши ноги спутались между собой.

Мы словно стали единым целым в этот момент... как будто совершили прыжок в бездну смерти. Думаю, в этом и состоял смысл. Прыжок символизировал смерть нашей независимости и начало единого союза.

Я не могла дышать. Не могла, даже если бы мне этого хотелось. Мы неслись на невообразимой скорости, слишком быстро, чтобы вдохнуть воздух моими сжатыми легкими.

Неожиданно облака стали реже и рассеялись. Туманная дымка уже не такая густая. Всего в нескольких мгновениях от земли мы расправили крылья, рывком поднялись вверх и мягко приземлились в центре кольца из камней.

Вместе. В объятиях друг друга. Связанные узами драко.

В течение всего последующего торжества я нигде не видела своей сестры. Меня постоянно окружали со всех сторон, за меня произносили тосты, угощали едой и желали всего наилучшего.

Как будто всего пару часов назад я вовсе не стояла у плахи, и надо мной не нависали ножницы. Теперь я прошла проверку. Обручившись с Кассианом, я наконец-то доказала Стае, что я одна из них. Даже если мне еще не полностью доверяли, они верили в обручальную церемонию... и они верили Кассиану.

В суматохе праздника я пыталась найти Тамру, но её нигде не было видно.

Мне необходимо было её увидеть. Убедиться, что с ней все в порядке. Что мы с ней вместе. Лицо у меня напряглось, глаза заболели.

— Идём, — пробормотал Кассиан, поднимаясь из-за длинного стола, где мы сидели. Он взял меня за руку, и я ощутила его грубую ладонь на коже. — Уже поздно.

Под гул веселых протестов мы вместе покидали торжество. Но за мновение до этого я заметила Северина, который пил и улыбался. Очевидно, он выкинул мысли о своей дочери из головы. Его взгляд встретился с моим, и он молча поднял бокал, показывая этим жестом, что был счастлив принять меня в свою семью. Наконец-то я была в его руках.

Он думал, что победил. Что это моё поражение.

— Уже уходите? — Путь нам преградил Корбин.

— Джасинда устала. Это был долгий день, — ответил Кассиан голосом, по которому ничего невозможно было понять.

Корбин смотрел на кузена, его вертикальные зрачки дрожали.

— Уверен, тебе не терпится затащить её в кровать.

Я с шипением выдохнула. Когда я окончательно поняла смысл его слов, мной овладела тревога. Я и Кассиан теперь были связаны вместе.

— Следи за своим языком, — предупредил Кассиан, его голос стал тверже, а рука еще крепче сжала мою. Я осознала всю силу его гнева, тяжелого, как стена тумана. Это было даже больше, чем гнев. Это было обладание, потребность.

Я вздрогнула от чувств, разом нахлынувших на меня, и вырвала свою руку, в отчаянном желании разорвать эту нить, сделать все, что угодно, лишь бы свести на нет связь между нами. Это и есть оно? То, о чем говорила мама? Связь? Мы теперь пожизненные барометры эмоций друг друга? Прекрасно.

Корбин ухмыльнулся и отступил.

— Конечно, конечно.

Снова взяв меня за руку, Кассиан тяжелой поступью прошел мимо своего брата, уводя меня прочь.

Я шла за ним, погружаясь в непроницаемый кокон, в надежде, что там меня он не достанет — и я останусь внутри. Автоматически передвигала ногами. Только когда мы оказались на моем крыльце, я осознала, куда мы пришли.

— Это мой дом, — проговорила я.

— Отец сказал, что мы будем жить здесь.

Я моргала и смотрела вокруг. Я буду жить с Кассианом здесь? В доме, в котором я выросла?

И тут до меня дошла истина. Никто здесь больше не жил. Папы нет. Тамра жила с Нидией. Северин позаботился о том, чтобы убрать маму из моей жизни. Здесь только я. И тот, с кем я теперь связана узами.

Я уставилась на входную дверь, как будто не узнавая её. Думаю, так оно и было. Дом теперь был уже не мой. Это дом Кассиана. И вдобавок, дом Северина тоже.

Странный новый мир ждал меня за этой дверью. Будущее вместе с Кассианом.

Мой желудок протестовал, наполненный кислотой. Нет. Моё будущее было не здесь. Мне нельзя так просто его навязать. Моё будущее только моё. Только я могла выбирать, что мне было нужно. И я осознала, что мое будущее напрямую связано с Уиллом. Сейчас я это понимала лучше, чем когда-либо.

Я покачала головой. Как только я могла сказать ему, что мы не принадлежим друг другу? Он и был тот самый — единственный. Только он. Неважно, кто он и кто я...

Я найду способ снова быть с ним.

Кассиан открыл дверь, и мы вместе зашли в дом.