Взявшись за бронзовый молоток в виде львиной головы, Ник пару раз стукнул и принялся ждать, едва справляясь с охватившим его нетерпением. Прошло около минуты, прежде чем Нелс отворил входную дверь, загородив своим телом дверной проем. Храня молчание, он настороженно оглядел Ника и Мака.

– Нелс, – наконец нарушил тишину Ник, кивнув слуге.

– Лорд Брукшир! Мы не ожидали вашего приезда.

Сказано это было вполне любезно, вот только на морщинистом лице дворецкого не появилось и тени улыбки.

– Не знал, что мне следует заранее уведомлять о приезде в собственный дом. Леди Брукшир на месте?

– Она в малой гостиной со своей тетушкой.

Нелс возвышался в дверном проеме подобно гигантскому стражу, выпятив свою похожую на бочонок грудь. Казалось, он не собирается сходить со своего поста.

– Можно нам с ней увидеться? – Металл в голосе графа не оставлял ни малейшего сомнения в том, что так или иначе он намерен проникнуть внутрь.

– Подождите здесь. Я доложу о вашем прибытии.

Ник посмотрел на Мака. Приятель только поднял брови, шокированный столь грубым, неподобающим дворецкому поведением. Переступив через порог, Ник с силой хлопнул позади себя дверью и последовал за Нелсом. Ему не терпелось увидеть выражение лица Мередит, когда ей сообщат о его приезде.

Нелс, оглянувшись, замедлил шаг. Во взгляде слуги мелькнуло понимание того, что джентльмены его не послушали. Видно было, что он не знает, следует ли с ними и дальше пререкаться или нет. Нику даже хотелось, чтобы дворецкий рискнул. Он пребывал в очень скверном расположении духа, поэтому шумная ссора только взбодрила бы его. Еще раз глянув на графа, Нелс тяжело вздохнул и повел приятелей к малой гостиной. Остановившись, он разок стукнул в дверь, а затем распахнул ее.

– Миледи! Приехал лорд Брукшир, – объявил Нелс, поклонился и вышел прочь.

Едва слышный щелчок двери разнесся эхом в гробовой тишине.

Мередит оторвала глаза от книги, которую держала перед собой. При взгляде на Ника она побледнела. Стараясь ничем не выдать ярость, зародившуюся в его душе после разговора с Адамом Тремблом, Ник холодно улыбнулся ей. Настоящий игрок никогда не теряет головы.

Книга, выпав из ее рук, прошуршала по платью и упала с глухим стуком на пол. Ник подошел и поднял ее. Взглянув на талию, он увидел, что женщина заметно пополнела. Ярость закипела внутри. По всему видать, ее живот увеличился. Скорее всего, она и впрямь беременна. Если это так, надо узнать имя отца ребенка. Когда он узнает его, то с удовольствием убьет мерзавца.

Однако, как истинный игрок, он готов был заключить сам с собой пари, что женщина не беременна. Именно поэтому Ник привез с собой Мака. Он поможет вывести врунью на чистую воду. Несмотря на вывод, к которому пришел Адам Трембл, Ник, исходя из собственного жизненного опыта, склонялся к мысли, что Мередит не познала близко ни одного мужчины. Доказательства были налицо. Если прежде он оставался слеп, то теперь явственно видел все. Быть может, она вероломна, быть может, сердце ее черно как ночь, но скромность и неуверенность в его присутствии свидетельствовали о том, что леди Мередит – девственница.

– Добрый день, миледи. – Ник, поклонившись, подал ей книгу. Он заметил, как дрожат пальцы женщины.

– Лорд Брукшир! – поприветствовала его мисс Элеонора. – Как я рада вновь видеть вас! Вижу, вы приехали вместе с другом.

– Макензи Свелл, мадам! – Мак щегольски прищелкнул каблуками и с театральным усердием раскланялся перед леди.

Несмотря на мрачное расположение духа, Ник едва не рассмеялся.

– Джентльмены! Прошу вас, садитесь. – Мисс Элеонора с любезным видом указала рукой на два стула с высокими спинками, поставленные напротив женщин.

Усевшись на предложенное место, Мак пригладил и без того прилизанные черные волосы и заявил:

– Нечасто мне доводится попадáть в столь замечательное общество, мадам. Для меня это редкостное наслаждение.

Ник, присевший на другой стул, нахмурился, считая, что его спутник понимает: пришло время переходить к их небольшому розыгрышу.

– Свелл является членом Королевской коллегии хирургов, – произнес он.

– Как интересно, – едва слышно молвила мисс Элеонора.

От его внимания не ускользнул взволнованный взгляд, которым тетя обменялась со своей впавшей в молчание племянницей. Пальцы Мередит вертели поданную ей книгу. Женщина, часто моргая большими глазами, смотрела на Мака.

– Как вы себя чувствуете, леди Брукшир? – поинтересовался Ник.

Графиня порывисто перевела взгляд на него.

– Хорошо. Замечательно. Просто превосходно. – Голос дрожал. В нем совсем не чувствовалось уверенности.

Словно по сигналу, Мак поставил себе на колени свой небольшой черный саквояж. Взгляд Мередит, как мотылек к огню, устремился к саквояжу. Хотя это было невозможно, но ее глаза округлились еще больше.

– Рад этому, – молвил Ник, борясь с пылким желанием схватить Мередит за плечи и вытрясти из нее правду.

Не зная, как поступить дальше, он спросил:

– А как Финнеи? Как у них дела?

Мередит оторвала взгляд от Мака, вернее от его наводящего страх саквояжа, и с нескрываемым подозрением уставилась на Ника.

– Живут, а что им еще остается. Понадобится время, чтобы горе притупилось, но они преодолеют это. Впрочем, сомневаюсь, что они когда-нибудь полностью оправятся после случившегося.

– Никто бы не смог, – согласился Ник, не сводя взора с графини.

Вид этих ясных зеленых глаз, таких обманчиво безвинных, давал пищу его злости.

– Ужасная трагедия! Меня все время преследовали тягостные воспоминания о той ночи. Вы даже не представляете, как это меня тревожит! – Ник прижал руку к своей груди там, где у него было сердце, изображая тревогу.

– За меня? – Рука женщины метнулась к горлу. Она заморгала чаще, словно собиралась избавиться таким образом от соринки, попавшей в глаз.

– Да, – ответил Ник, не спуская с нее испытующего взгляда. – Нельзя легкомысленно относиться к опасностям, связанным с родами.

– Ага, – согласилась было мисс Элеонора, но тот час же прикусила язык и сжала губы под убийственным взглядом своей племянницы.

Мередит вновь перевела взор на графа.

– Не тревожьтесь за меня, милорд. Надеюсь, долгий путь вы проделали не только ради того, чтобы выразить мне свою обеспокоенность касательно состояния моего здоровья. Я могла бы в письме заверить вас, что совершенно здорова.

Хотя Мередит смягчила выражение своего лица подобием улыбки, видно было, что она не желает, чтобы граф вмешивался в ее дела. Она с самого начала выражала свою неохоту, вот только сейчас Ник знал причину ее отказов.

Лицо мужчины растянулось в любезной улыбке.

– Я, поразмыслив, решил, что только принятие моего первоначального предложения может унять мое беспокойство.

Со все растущим чувством внутреннего удовлетворения Ник видел, как ее взгляд вновь устремился на Мака. Ее страх, казалось, разлился даже в воздухе, став вполне ощутимой, осязаемой субстанцией, чем-то таким, что Ник мог бы потрогать. Скорее всего, она поняла его намерение и всё, проистекающее из его приезда.

Ликование, подобное триумфу, овладело Колфилдом. Он победил ее в игре, которую она сама ему навязала. Мередит угодила в собственные силки лжи, запуталась в паутине. Двуличная обманщица. Неужели она действительно надеялась, что сможет довести свой обман до конца?

– Ч-что в-вы хотите? – заикаясь, спросила она, вдруг принявшись разглядывать ногти на руке.

Ник улыбнулся, получая огромное удовольствие от того, что поставил Мередит в затруднительное положение.

– Я решил воспользоваться услугами доктора, – заявил Колфилд, указав на Мака. – Он любезно согласился осмотреть вас.

– Как?! – Казалось, ее голос взмыл на несколько октав. Оторвав взгляд от ногтей, женщина вцепилась в подлокотники кресла.

Ник заморгал с выражением искренней невинности.

– Свелл удостоверится, что с вами и вашим ребенком все хорошо и…

– В этом нет необходимости!

– Вы показывались другому врачу?

Мередит заколебалась. Ник представил себе, как крутятся колесики в ее изворотливом уме.

– Нет, – наконец произнесла женщина. – Мари прекрасно во всем разбирается. Мне вполне хватает ее.

– Да, Мари – весьма сведущая особа, – заявила мисс Элеонора, наконец оправившись от подобного поворота событий.

– Я бы чувствовал себя куда спокойнее, если бы вы позволили хорошему врачу осмотреть вас. Он имеет значительный опыт в этих делах, – прищурив глаза, Ник еще более весомо заявил: – Я понимаю, вы очень тревожитесь о благополучии вашего ребенка. Любая хорошая мать на вашем месте также волновалась бы. Вы ведь не захотите отказаться от услуг одного из самых квалифицированных врачей Британии, коль скоро он приехал в ваш дом.

Напряженная тишина повисла в воздухе, когда их взгляды столкнулись в безмолвной битве характеров. Готова ли она признаться в своем обмане и разом покончить со всем? Ник сумел загнать ее в угол. Как она сможет и дальше препираться и при этом не выглядеть упрямой, неразумной дурочкой? На данный момент, однако, он ничего еще не добился. Если она сейчас не признается, ему придется оставаться в Оук-Ране до тех пор, пока он не узнает правды.

– Не бойтесь, миледи, – произнес Мак. Мнимый доктор погладил кожу своего черного саквояжа.

Глаза женщины округлились от испуга.

– У меня легкая рука.

И тут у партнера Колфилда хватило наглости подмигнуть.

Мередит ахнула. Мисс Элеонора издала хриплый возглас и протянула руку, желая поддержать племянницу, ибо голова графини откинулась назад на спинку стула так, словно у бедняжки иссякли силы, а дамская шляпка оказалась непосильным грузом.

Ник не знал, рассмеяться ему или немного придушить Мака. Неужели его друг вообразил себе, что пытается затащить служанку из таверны к себе в постель?

Оттолкнув руку тетушки, Мередит вскочила на ноги и дрожащим перстом указала на Мака.

– Я не намерена позволять постороннему мужчине прикасаться ко мне! – заявила она, а затем повернула палец в сторону Ника. – А вы, сэр! Переплюнули сами себя! Как у вас хватило наглости заявиться сюда с врачом, который вознамерился меня щупать. Как будто вы не доверяете… – Женщина внезапно запнулась. Пламенные слова стихли. Мередит опустила взгляд.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Поднявшись на ноги, Ник в два шага преодолел разделяющее их пространство. Наклонив голову так, чтобы заглянуть графине в глаза, он закончил за нее:

– Как будто я сомневаюсь, беременны ли вы?

– Какая чепуха, – глубоко дыша, произнесла Мередит.

– Я так не считаю, – чеканя каждое слово, произнес Ник. – Я думаю, что чертовски прав!

Женщина была шокирована. Затем на ее лице промелькнуло отчаяние. Ник представил себе, как зубчатые колесики в ее голове остановились и она судорожно ищет выход из ямы, в которую сама себя загнала.

– Правду! Я хочу все знать сейчас же! – продолжал настаивать он.

Она несколько раз приоткрывала рот, но так ничего и не произнесла.

Ник перевел взгляд на присутствующих в комнате посторонних.

– Прочь отсюда! Оба! – гаркнул он.

Мак вскочил на ноги, готовый подчиниться приказу, но мисс Элеонора, в нерешительности заламывая руки, так и осталась сидеть.

– Мередит, – дрожащим голосом произнесла она.

– Мак! Не проводишь ли мисс Элеонору из гостиной? – кивнув в сторону тетушки Мередит, произнес Ник.

– Не думаю, что личное общение здесь уместно, милорд, – надтреснутым, чуть дрожащим голосом произнесла Мередит. – Я оскорблена вашими подозрениями и прошу вас удалиться. – Женщина чуть вздернула подбородок. А вот изобразить надменный вид ей не удалось.

Впрочем, Ник вынужден был признать, что она обладает силой воли. Большинство других на ее месте уже бросили бы карты на стол.

Взяв мисс Элеонору под локоть, Мак помог ей подняться. Женщина была в расстроенных чувствах и, проходя мимо графа, схватила мужчину за руку.

– Пожалуйста, милорд. Вы не понимаете. Мередит – хорошая девушка. Она просто боялась, что вы нас выгоните.

– Тетя Элеонора! – воскликнула графиня, при виде мольбы тети теряя остатки самообладания.

Мисс Элеонора закрыла рот. Зубы ее при этом отчетливо клацнули. Она перевела взгляд на рассерженную Мередит, затем вновь взглянула на довольного, усмехающегося Ника. Глупая женщина в своей простоте практически выдала племянницу. Ник не смог сдержаться и, откинув голову, расхохотался.

Секунду спустя мисс Элеонора осознала, что своим излишне болтливым языком выдала племянницу. Она побледнела, а затем разрыдалась. Успокоение пожилая женщина нашла на груди у Мака. При этом край ее шляпки уперся в подбородок мужчины. Из-за подобного поворота событий Мак растерялся. У него было не много опыта в утешении рыдающих леди.

– Я все загубила! – Мисс Элеонора сжимала побелевшими пальцами сукно сюртука Мака.

Неуклюже похлопывая ее по плечу, тот вывел леди из гостиной.

Дверь со щелчком затворилась. Они остались наедине. Ник перестал смеяться. Женщина дерзко выпятила нижнюю губу. Благодаря этому она стала похожа на обиженную девочку. Ему было трудно воспринимать ее как вполне взрослую, сложившуюся женщину. Ник, отступив на шаг, окинул взором черное просторное платье. Пышные очертания груди, хотя и скрывались мешковатым одеянием, все же бросались в глаза. Он напомнил себе, что имеет дело не с ребенком, а с женщиной, женщиной коварной и вероломной.

– Что вы можете сказать в свою защиту?

– О чем конкретно? – Мередит юлила. Глаза, нервно моргая, не смотрели на него. Она явно искала способ выпутаться из всего этого.

Раздражение его возрастало вместе с разочарованием. Готовясь к разговору, он представлял себе это немного по-другому. Ник думал, что она будет заходиться в плаче и умолять его о снисхождении. Все кончено. Он ее изобличил. Почему она хотя бы для вида не попытается изобразить раскаяние?

– Я осведомлен о вашей лживости, – прозвенел его голос.

– В моем поведении не было ничего личного. Вы должны меня понять… – принялась объяснять Мередит с таким чудовищным самообладанием, что Ник рассердился пуще прежнего.

Отступив на несколько шагов от него, женщина присела на стул. Метнувшись к ней, Ник схватил ее за руки и поднял на ноги.

– Вам нравилось водить меня за нос?

Глаза ее округлились. Женщина энергично замотала головой.

– Ничего подобного…

– Разве? – прорычал Ник. – Разве вы не радовались тому, что выжили меня отсюда, когда Оук-Ран по праву принадлежит мне?

Ледяная принцесса растаяла.

– Оук-Ран не принадлежит вам по праву! Происхождение ваших родителей не делает его вашим! Вы все эти годы даже не вспоминали о нем!

Она посмела ему возражать! Взгляд Мередит зажегся внутренним огнем.

Ник хорошенько встряхнул ее, стараясь не обращать внимания на то, как бурлит его кровь при виде этого внутреннего огня Мередит.

– И с какой стати вы имеете больше прав на Оук-Ран, чем я? Неужели я не заслуживаю части наследства отца? Он и так почти ничего не сделал для меня при жизни.

– Все, возможно, и так, – согласилась Мередит, – но до моего приезда здесь повсюду шумел лес и лежали валуны. Я превратила Оук-Ран в уютный дом. Имение начало процветать.

Ник лишь отрицательно покачал головой, не признавая правоту ее слов.

– Скажите мне, беременны вы или нет?

Женщина дернулась в его руках так, словно он ударил ее.

– Нет, конечно нет! Как вы…

– Вы доказали, что вполне заслуживаете того, чтобы вас называли лгуньей, – пожав плечами и таким образом с трудом изобразив безразличие, вымолвил Ник. – Как я мог быть уверен, что вы все же не забеременели от другого?

– Уберите от меня свои руки! – С удвоенными силами графиня постаралась высвободиться.

Ник был уверен, что, если бы не удерживал ее, она дала бы ему пощечину. После того, как он изобличил леди Брукшир во всех тех гадостях, его удивила такая реакция на вполне уместное предположение.

– Значит, другого мужчины просто нет? – ощущая странное удовлетворение, спросил он.

Мередит прекратила бороться с ним. Шпильки выпали из ее прически, и теперь волосы густыми волнами упали вниз, обрамляя ее лицо.

– Нет, другого мужчины и не было, – тихо и немного печально промолвила она. С бледного лица на него затравленно глядели ее глаза. На коже отчетливо проступили веснушки… особенно на носу…

Нет, другого мужчины и не было.

Ник смотрел на нее, борясь с первобытным желанием стать этим самым мужчиной, тем, кто познакомит ее с плотской похотью, заставив девственное тело извиваться под ним от наслаждения. Разжав руки, он отступил от Мередит, а затем, заведя их себе за спину, сжал вместе. Безопаснее к ней не касаться вообще. Кашлянув, он с любопытством поинтересовался:

– Как вы собирались воплотить в жизнь ваш обман? Я восхищаюсь вашей пронырливостью. Уверен, у вас должен был «родиться» сын. Где вы собирались достать мальчика?

– Зачем это вам знать? – едва слышно произнесла Мередит. Рука ее коснулась лба, словно у нее сейчас случился приступ мигрени.

– Я хочу знать все.

Вглядываясь в его лицо своими прекрасными глазами, женщина сказала:

– На свете много сирот, которым нужен дом.

– Ага. – Мужчина, приподняв носки башмаков, встал на каблуки.

– Знаю, со стороны это кажется весьма предосудительным, но постарайтесь посмотреть на сложившуюся ситуацию с моей точки зрения…

– Предосудительным… Вы пошли на обман ради денег или не могли смириться с мыслью потерять титул?

– Дело не в деньгах, – заявила женщина, гневно трепеща ноздрями и стукнув кулаком себя же по ладони, – не в титуле. Моя семья…

– Увольте меня от всех этих подробностей, – перебил ее Ник.

Мередит вздрогнула.

– Следовательно, вы не станете меня слушать?

Он стоял и смотрел на нее. Что ни говори, а она выглядит соблазнительно. Пламенеющие румянцем щеки… блестящие от слез глаза… Часть его души хотела поверить, что она чиста и невинна. Ник расправил плечи.

– Нет.

Он не осмелился ее выслушать, опасаясь, что эта женщина вновь его зачарует. Нику вспомнилась та ночь в Оук-Ране, когда он с трудом сдержался от того, чтобы не поцеловать ее. Единственной преградой тогда стала мысль о том, что она носит ребенка Эдмунда. Идти по стопам сводного брата ему не хотелось. Это вызывало у Ника ощущение гадливости. Но теперь, зная правду, зная, что его сводный брат никогда не спал с Мередит, Ник не ощущал особой разницы. Мередит оставалась такой же недосягаемой, как и прежде. Красавица или не красавица, а он не рискнет прикоснуться к этой змее.

Взгляд его скользнул вниз. Любознательность шепнула на ухо, чтобы он дотронулся рукой до ее округлого живота. Накладка оказалась твердой и, как ни странно, на ощупь ничем не отличалась от живота беременной женщины. Вскрикнув, Мередит ударила его по руке.

– Не прикасайся!

Возможно, подействовало то, как она произнесла эти слова, возможно, дерзкое поведение, но Ник решил не обращать на ее протесты ни малейшего внимания. Он имеет право знать, как она водила его за нос.

Мередит, однако, придерживалась противоположного мнения.

Стихия прорвала запруду. Она накинулась на него, уже не обращая внимания на его руку, которая щупала ее. Из горла женщины вырывались рыдания, а кулаки обрушили на него поток ударов.

Ник подозревал, что причина срыва таится не только в его неуважительном прикосновении. Она потерпела полное фиаско. Ее хитроумный план окончился провалом.

С мрачной радостью Ник наблюдал за тем, как исчезают жалкие остатки ее самообладания. Нет, в глубине своего естества Мередит не была утонченной, хорошо воспитанной леди. Она ничем особенным не отличалась от тех женщин, которые попадались ему на жизненном пути. Они заботились о собственном благе и превращались в сущих мегер, если кто-то вставал у них на пути. Неудивительно, что Эдмунд выбрал ее себе в жены. Несмотря на сексуальные пристрастия сводного брата, они неплохо подходили друг другу… Ужасные эгоисты…

Не желая получить кулаком по лицу, Ник прижал Мередит всем телом к себе. Откинув голову назад, женщина взирала на него сквозь спутанные волосы, спадающие на ее лицо.

– Отпустите меня! – сквозь плач кричала она.

В заплаканных глазах светился гнев. Графиня била его твердыми носками своих туфель. Один удар оказался особенно болезненным, так как попал ему по щиколотке. Зашипев от боли, мужчина сжал ее сильнее прежнего и, приподняв, оторвал ноги Мередит от ковра. Швырнув ее на диван, Ник взгромоздился на женщину сверху, сильно прижав коленями обе ее руки. Откинувшись назад, сунул вытянутый палец прямо ей под нос.

– Послушай меня, дьяволица! Тебе повезло. Я бы мог натравить на тебя власти.

Мередит оторвала голову от дивана и заорала ему в лицо:

– Ну передай меня властям! Я ничего лучшего от тебя и не жду!

– Так, значит, я, по-вашему, ужасный злодей, – скрестив на груди руки, произнес граф. – Может, мне следовало бы перечислить ваши грехи? Не исключено, что они перевесят мои.

– А вы даже не попытались поставить себя на мое место. Вы не хотите понять, почему я на это пошла. Вы такой же, как ваш брат! Полный эгоист!

Он воспринял ее обвинения так же болезненно, как удар ножом в грудь. То, что Ник жил далеко от брата и отца, должно было гарантировать, что он не нахватается от них мерзких черт характера, но… так ли это?

Приблизив лицо к ее лицу, граф тихо произнес:

– Я нисколько не похож на брата. У меня бы не возникло сложностей с исполнением супружеских обязанностей. Мне не составит труда затащить вас к себе в постель.

– Откуда вы знаете, что Эдмунд не консумировал наш брак?

Ник не ответил на вопрос, а вместо этого провел пальцем по ее щеке, а затем по длинной шее. Женщина затаила дыхание. Палец замер там, где ощущалось биение пульса.

– Это весьма несложно проверить. Возможно, это как раз то, чего вам не хватает. Мужчина в вашей постели может избавить вас от всей этой заносчивости. Вас стоило бы малость укротить.

Мередит отрицательно покачала головой, на сей раз обходясь без слов.

– Не хотите? – тихо спросил Ник, продолжая медленно вести пальцами вдоль ее шеи. – Вам разве не было интересно за столько лет?

Его пальцы остановились в ложбинке между грудями женщины. Дальше двигаться не позволял лиф ее платья.

– Никогда не хотели узнать, что значит быть с мужчиной?

Она издала сдавленный стон. Груди ее приподнялись, напирая на швы корсажа, мешавшего им вырваться на волю.

– Не хотелось ощутить мужчину внутри себя?

Рука Ника легла ей на грудь. Сосок набух, подпирая собой ткань платья. Ладонь Ника принялась давить на этот маленький твердый бугорок, с каждой секундой увеличивая силу.

– Нет, – выдохнула она, хотя тело предательски выгнулось под ним в страстной истоме.

Его рука замерла. Мужчина всматривался в затуманенные желанием глаза женщины. Боже! Он ее хотел! Он хотел проникать и проникать в нее до тех пор, пока не заполнит ее до самых краев, не удовлетворит своей похоти.

– Как всегда, лжете, я вижу, – хриплым голосом произнес он, вставая с нее.

Когда Ник поправлял свой несколько помявшийся сюртук, руки его дрожали. Возбужденная плоть выпирала из штанов, причиняя определенные неудобства. Это она во всем виновата! Маленькая ведьма!

Мередит лежала недвижно и смотрела в потолок. Не женщина, а мраморная статуя.

– Откуда вам стало известно? – Ее губы едва двигались.

Он сразу же понял суть вопроса.

– Адам Трембл. Он оказал мне услугу, просветив насчет отношений, которые у вас были с Эдмундом.

Женщина зажмурилась. Ник почти ощущал те волны унижения, которые сейчас накатывали на нее. С какой стати ей чего-то стыдиться? Она бессильна в том, что Эдмунд предпочитал мужчин. В этом, по крайней мере, нет ни капли ее вины.

– Был ли мой брак консумирован или нет, не касается ни Адама Трембла, ни вас.

Ник стоял молча, не в силах постичь, с какой стати в ее голосе звучит эта душевная боль. Неужели она на самом деле любила Эдмунда и ей тяжело было переносить его холодность? Непонятно откуда взявшийся гнев охватил графа. Зачем она впустую расходовала жар своего сердца на того, кто не способен был ответить ей взаимностью?

– Напротив. Перипетии вашего брака интересны мне настолько, насколько они способны пролить свет на ваш вероломный план и подлог. Они изобличают вас как бессовестную лгунью.

Опустив ноги на пол, женщина приподнялась. Когда их взгляды встретились, огонь в ее глазах померк, сменившись усталостью и покорностью своей судьбе.

– Вы собираетесь предать дело огласке?

Ярость в нем остыла под действием кротости, прозвучавшей в ее словах.

– У меня нет ни малейшего желания засадить вас в тюрьму. Надо по секрету объявить, что у вас случился выкидыш.

Мередит слегка кивнула в ответ.

– Я желаю, чтобы вы уложили свои вещи и к концу недели съехали отсюда. Вы уедете добровольно, не поднимая шума.

Она снова согласно кивнула.

– Я слагаю с себя всякую ответственность за ваше будущее. Вы можете взять с собой родню и тех слуг, которых пожелаете. Я обещаю вам небольшое содержание, достаточное для того, чтобы обеспечить вас едой, одеждой и кровом над головой. Если вы разумно будете тратить ваши деньги, то сможете вести скромную, вполне комфортабельную жизнь, – сказал Ник, и, переведя дух, продолжил: – Учитывая обстоятельства дела, мне кажется, я поступаю более чем великодушно. Это намного больше того, что получили я и моя мама.

Мередит все кивала, бесконечно склоняя голову, не в силах отвечать ему или не желая делать это. Как ни странно, такая покорность его лишь раздражала. Куда исчез весь ее пыл?

– Если у вас закончатся деньги, не обращайтесь ко мне за помощью. Вы меня поняли? – Бесцеремонно схватив ее за подбородок, Ник заставил женщину посмотреть ему в глаза. – Скажите, что все поняли, – потребовал он, стараясь не обращать внимания на то, что ее кожа мягкая и нежная, словно у новорожденного. – Пообещайте навсегда исчезнуть из моей жизни.

– Обещаю… – Теперь ее глаза стали темно-зелеными. Такого цвета бывает листва в тенистых лесных лощинах. – Я буду лишь счастлива, если никогда больше вас не увижу.

Посчитав, что этого довольно, Ник развернулся на каблуках и зашагал прочь. У двери он, остановившись, оглянулся. Мередит стояла с поднятой головой. Пальцы ее рук мяли ткань платья.

– Вы поставили меня в дурацкое положение, – признался он, ненавидя себя за это.

Она вызывала в его душе сочувствие и тревогу за ее будущее. Ник не помнил, чтобы какая-нибудь другая женщина побуждала его к эмоциям подобного рода. Такого он еще ни к кому не испытывал, за исключением, пожалуй, своей родной матери.

Ник отвернулся от Мередит, пресекая порыв и далее размышлять о природе своих странных чувств. Мужчина со стуком захлопнул за собой дверь.