Входя в городской особняк Гутри, Джейн внутренне подобралась, готовясь к худшему. Затаив дыхание, она остановилась в фойе и прислушалась, склонив голову к плечу. Благословенная тишина. Не обрушиваются стены. Не мечутся перепуганные слуги. Не раздаются пронзительные вопли девчонок.

Джейн медленно выдохнула, чувствуя, как постепенно исчезает напряжение. Можно не сомневаться, ей придется выслушать немало нелестных замечаний относительно того, что она оставила племянниц на Анну, а сама осмелилась принять участие в светских развлечениях, некогда занимавших ее с утра до вечера, но Джейн была рада хотя бы крошечной передышке и не жалела о времени, проведенном в обществе Сета. Каким бы невозможным ни выглядел сейчас их флирт, она навсегда сохранит в памяти знаки его внимания, прикосновения его губ к ее шее и жгучий взгляд, воспламенивший ее кровь.

Кто-то откашлялся позади нее, и напряжение мгновенно вернулось, болезненной молнией пронзив ее плечи.

Обернувшись, Джейн увидела, что перед ней стоит дворецкий. Часовой с каменным лицом, Барклай, по своему обыкновению, надел на лицо маску равнодушной вежливости. Глядя сквозь нее, он невыразительно проговорил:

— Мистер Биллингз ожидает вас в своем кабинете, миледи.

Джейн принялась стягивать с рук перчатки, негодуя на себя за то, что у нее задрожали пальцы при одном упоминании о Десмонде.

В своем кабинете. Даже дворецкий почитал Десмонда лордом и господином, забыв о том, что Джейн по-прежнему оставалась виконтессой. Забыв о том, что виконтом был все-таки Мэттью. Вдова, лишенная полагающегося ей по закону наследства, и мальчишка, обретающийся где-то на другом конце страны, не вызывали у него почтения.

Джейн судорожно теребила в руках перчатки, отчаянно стараясь придумать повод, чтобы хотя бы отложить встречу, если не отменить ее вообще.

Словно прочтя ее мысли, Барклай добавил:

— Мистер Биллингз распорядился провести вас к нему немедленно. Лично.

Джейн уронила перчатки на столик в фойе и разгладила юбки вспотевшими ладонями.

— Миссис Биллингз дома?

— Нет, миледи.

Джейн медленно втянула воздух через ноздри. Памятуя о последнем столкновении с Десмондом, она вовсе не горела желанием встречаться с ним наедине. Пусть он даже не подозревал о том, что женщиной, которую он преследовал у мадам Флер, была она, но она-то знала об этом. И при воспоминании о той встрече по коже Джейн до сих пор пробегали мурашки.

— Не могли бы вы послать за Анной?

— Мистер Биллингз отправил ее с каким-то поручением, миледи.

Прищурившись, Джейн окинула дворецкого взглядом. С поручением, как же! С каких это пор Десмонд стал давать Анне поручения? Этот негодяй явно хотел остаться с ней наедине.

Расправив плечи, Джейн решительно направилась к Десмонду в кабинет, прилагая усилия, чтобы ничем не выдать своей слабости. Посреди бела дня, когда в доме полно слуг, он будет вынужден держать себя в руках.

Остановившись перед высокими двойными дверями, Джейн дважды коротко постучала и стала ждать приглашения войти, стараясь не суетиться и не нервничать.

— Войдите.

Глубоко вздохнув, она вошла в комнату, и в ноздри ей ударил запах кожи и сигар — запах, который по-прежнему ассоциировался у нее с Маркусом даже спустя год с лишним после его смерти.

Десмонд вольготно раскинулся в кресле ее покойного супруга, водрузив ноги на стол красного дерева и зажав в зубах одну из сигар своего брата, привезенную из дальних стран.

— Джейн, дорогая моя, а я уже начал беспокоиться.

Держа спину прямо, Джейн опустилась на стул по другую сторону стола, нисколько не обманываясь деланой заботливостью деверя.

— Перед отъездом я сообщила о том, куда направляюсь.

— Да-да, ты ездила к леди Джулианне. Она ведь слепа, не так ли? — Десмонд стряхнул пепел в пепельницу из слоновой кости. — Как это любезно с твоей стороны! — Глазки у него забегали, и в них появилось лукавое выражение, когда он вновь поднес сигару к губам. — Говорят, ее брат подыскивает себе супругу, — посасывая кончик сигары, сказал Десмонд.

Джейн постаралась ничем не выдать своего удивления. Похоже, намерения Сета уже стали всеобщим достоянием.

— Мне об этом ничего неизвестно, — солгала она, сплетая пальцы на коленях.

— Ага. — Десмонд со стуком опустил ноги на пол, пристально разглядывая ее серое платье с таким видом, словно не спеша раздевал ее до нитки. — Хлорис считает, что с твоей стороны предосудительно вернуться в общество так скоро после смерти Маркуса, и я вынужден с ней согласиться.

— Прошло уже больше года. Этого вполне достаточно, чтобы…

— Напротив. Учитывая шокирующие обстоятельства смерти Маркуса…

— Ты имеешь в виду то, что он умер в постели любовницы? — Джейн воинственно задрала подбородок, не видя смысла изъясняться намеками. — На мой взгляд, в этом нет ничего шокирующего.

Особенно учитывая то, что бóльшую часть своего времени Маркус проводил в постелях других женщин.

Десмонд обошел письменный стол, с сожалением качая головой.

— Пожалуй, что нет. Но, к несчастью, разразился скандал. И твое намерение присоединиться к обществу, когда о нем еще не забыли, приводит Хлорис в отчаяние. А когда Хлорис несчастлива… — Он оборвал себя на полуслове и вновь покачал головой. — Скажем так, несчастная Хлорис является настоящим испытанием для любого из нас.

— В таком случае, возможно, будет лучше, если я уеду отсюда, — предположила Джейн, изо всех сил стараясь, чтобы надежда в ее голосе не прозвучала чересчур явно.

Она не настояла на своем отъезде сразу же после смерти Маркуса, полагая, что Мэттью нуждается хотя бы в одном дружелюбно настроенном человеке, который станет своеобразным буфером между ним и Десмондом. Но теперь Джейн дошла до той точки, когда инстинкт самосохранения требовал, чтобы она подумала о себе.

— Возможно, — согласился Десмонд, лениво разглядывая ее.

— Я могла бы удалиться в свой вдовий дом, — заметила Джейн. — Многие ожидали, что после смерти Маркуса я поступлю именно так.

— Но Джейн, дорогая… — Десмонд прищелкнул языком и провел костяшками пальцев по ее щеке. — Мне нравится иметь тебя в своем распоряжении.

Она поморщилась и отстранилась, избегая его прикосновения.

Он недовольно нахмурился.

— Неужели мои ласки тебе неприятны? Я бы сказал, что в твоем положении не следует быть столь щепетильной.

— В моем положении?

— Ты не располагаешь средствами. И, поскольку твоя семья не выказывает желания забрать тебя к себе, получается, что ты целиком и полностью находишься в моей власти. Даже одежда, которую ты носишь, принадлежит мне.

— Нет! — возразила Джейн, и краска гнева залила ее лицо. — Она тебе не принадлежит.

Десмонд скривился, а потом фыркнул, поправив свой кружевной шейный платок.

— Ну да, ну да. Она принадлежит одиннадцатилетнему мальчишке, имуществом которого, к счастью, распоряжаюсь я.

— Ты получаешь извращенное удовольствие оттого, что я всегда у тебя под рукой, — тоном обвинителя заявила Джейн, — и используешь меня в качестве служанки.

— Ох, Джейн! — Десмонд окинул ее таким выразительным взглядом, что женщина почувствовала себя испачканной и ей захотелось немедленно принять ванну. — Я хочу, чтобы ты оказалась не только под моей рукой…

Дрожа от негодования, Джейн вскочила на ноги, готовая выбежать из комнаты.

— Ты мне отвратителен!

Десмонд схватил ее за руки.

— Джейн, — пробормотал он, вглядываясь в ее лицо с такой настойчивостью, словно искал место для вторжения. — Ты же знаешь, что я схожу по тебе с ума. Я возжелал тебя с тех самых пор, как Маркус женился на тебе.

— Отпусти меня, иначе я позову на помощь.

Он отпустил ее руки, обиженно оттопырив нижнюю губу, чем живо напомнил ей своих дочерей — те поступали точно так же, когда не получали желаемого.

Джейн сделала несколько шагов назад, чтобы между ней и Десмондом оказалось как можно большее расстояние.

— Если тебя заботит счастье твоей жены, позволь уверить тебя, что, домогаясь меня, ты не завоюешь ее расположения.

— Я могу дать тебе то, что ты хочешь, Джейн. У тебя снова будет свой дом, красивые платья, свобода, которой ты так жаждешь…

— В качестве твоей любовницы? — Она презрительно фыркнула. — Это похоже на смертный приговор.

— Никто ничего не узнает. Мы будем осторожны и предусмотрительны. — Десмонд помолчал, а потом ткнул в нее пальцем. — Сколько еще ты сможешь влачить существование бедной родственницы, похожей на огородное пугало?

Джейн покачала головой, не веря своим ушам.

— И ты надеешься, что несколько красивых платьев убедят меня в том, что я должна стать твоей наложницей?

— Ну что ж, посмотрим, как скоро ты передумаешь. — Десмонд гнусно оскалился. — Ты все равно будешь моей.

Собрав остатки достоинства, Джейн демонстративно повернулась к дверям.

— Ах да, чуть не забыл, — произнес Десмонд.

Джейн оглянулась на деверя, и от его непривычно-пугающего дружелюбного тона по ее спине скользнул холодок.

— Я взял на себя смелость избавить твой гардероб от разноцветных платьев. Кроме того, я изъял твои драгоценности, поскольку, пока ты носишь траур, они тебе не понадобятся.

Страх холодным комком свернулся у Джейн в животе. Обнаружил ли Десмонд в ее вещах бриллиантовое колье? Она спрятала его, но кто знает, насколько тщательно он обыскал ее спальню?

— Надеюсь, у тебя нет возражений.

Деверь смотрел на Джейн с нескрываемой насмешкой, явно давая понять, что на самом деле ее возражения его совершенно не интересуют. В груди у женщины пробудилась к жизни и начала закипать глухая черная злоба.

Джейн с решительным видом поджала губы. Что ж, она непременно что-нибудь придумает. Она не позволит помыкать ею, загонять ее в угол и ограничивать ее свободу, словно она была существом низшего порядка.

— Добрый день, мистер Найтли.

Грегори быстро обернулся и увидел леди Джулианну, с безмятежным видом сидевшую на скамье под большим дубом.

— Леди Джулианна, — поприветствовал он ее и отвесил изысканный поклон сестре своего нанимателя, с опозданием сообразив, что она не может этого видеть. Еще через мгновение, припомнив, что она обратилась к нему по имени, Грегори поинтересовался:

— Откуда вы узнали, что это я?

— По запаху.

— По запаху? — удивленно переспросил он, подходя к девушке по садовой дорожке и чувствуя, как его губы складываются в улыбку. — Мне что же, нужно срочно принять ванну?

— Нет, что вы! От вас пахнет лимоном, причем почти всегда.

— В этом виновата привычка, которой я обзавелся на борту корабля. Лимонные леденцы помогают не заболеть цингой.

— Вы были на Востоке вместе с Сетом?

— Гардемарином я побывал с лейтенантом повсюду: в Индии, на побережье Африки, в Китае…

Джулианна подалась вперед, и ткань ее корсажа обтянула ее упругие груди. Для такого маленького роста у нее была на удивление пышная грудь. «Как раз такая, которая идеально ляжет в мою ладонь». Грегори поморщился — момент для подобных размышлений был крайне неподходящим — и потер шею. Будучи мужчиной, он не мог не оценить по достоинству этого зрелища, пусть даже и приказывал себе не обращать на сестру Сета внимания и сохранять отстраненный вид. Красота леди Джулианны поразила Грегори, как только он с ней познакомился.

— О войне много писали в газетах, — заметила девушка. — Грязное дело, судя по всему. И к тому же чрезвычайно непопулярное.

— Разумеется. Но при этом какой англичанин захочет остаться без чая? — пробормотал Грегори.

Война была никому не нужна, но все рассчитывали, что их не лишат любимого напитка, импорт которого оказался бы под угрозой, не вступи Англия в войну с Китаем.

— На что это было похоже? — продолжала расспрашивать Джулианна. — Сет редко об этом рассказывает.

— И правильно делает. Война — неподходящая тема для разговора с дамами. Особенно с вами.

— Особенно со мной? — переспросила Джулианна с деланой обидой, изящным, стремительным движением поднимаясь на ноги. Она уставилась в сторону Грегори, и ее взгляд пришелся как раз в область его шейного платка. — Только не говорите, что вы такой же, как мой брат, и считаете меня совершенно беспомощной, неспособной даже вытереть себе нос. — Ее маленькие ручки сжались в кулачки. — Если так, то, боюсь, я закричу.

Грегори растерянно заморгал. Он никак не ожидал, что в этой милой леди кроется такой огонь и в ее душе кипят нешуточные страсти.

Джулианна и впрямь была очень красива и при этом удивительно откровенна, и общение с ней казалось Грегори глотком свежего воздуха. Она ничуть не походила на прочих дам, которые никогда не скажут, что у них на уме, поскольку слишком заняты, говоря то, что полагается, а не то, что им хочется. Не будь Джулианна сестрой Рутледжа, Грегори предпочел бы узнать ее получше.

Губы девушки сложились в горькую усмешку.

— Судя по вашему молчанию, я, кажется, вас шокировала. Ребекка часто упрекает меня в том, что я чересчур откровенна. Вы ведь по-прежнему здесь, не так ли? Еще не спрятались за ближайшей изгородью?

— Вовсе нет, — с некоторым смущением ответил Грегори.

Джулианна рассмеялась, и ее смех показался ему чересчур звонким для столь крошечного и хрупкого создания.

— Превосходно, мистер Найтли. Не согласитесь ли вы сопровождать меня и Ребекку на прогулке в парке сегодня после полудня? Думаю, ваше общество будет мне приятно.

— Не уверен, что это хорошая идея, миледи.

Джулианна нахмурилась.

— Почему же?

Грегори покачал головой, удивляясь ее недогадливости.

— Я наемный работник вашего брата.

— Но это вовсе не означает, что мы с вами не можем быть друзьями. А я обнаружила, что мне их катастрофически не хватает. И мой отец, и Альберт не позволяли мне и шагу ступить за пределы имения. А теперь и Сет, как выясняется, ведет себя ничем не лучше их.

— Ваш брат привез вас в Лондон, — напомнил Грегори. — Вскоре у вас появятся куда более достойные друзья, нежели я.

Странно, но это обстоятельство почему-то вызывало у него внутренний протест.

Джулианна недовольно нахмурилась и решительно тряхнула головой.

— Нет. Я хочу вас.

От такого заявления кровь вскипела у Грегори в жилах. Он понимал, что Джулианна не имеет в виду буквально того, что сказала, но, услышав такие слова, слетающие с ее прелестных губ, он вдруг испытал возбуждение. И осознал, как давно у него не было женщины.

Подобная реакция на сестру Рутледжа, того самого человека, который не раз спасал ему жизнь, заставила Грегори устыдиться. Он яростно тряхнул головой, заставляя себя оторвать взгляд от этих пухлых губ и соблазнительной выпуклости груди под корсажем. Это оказалось невозможным. Похоть одолевала его, словно он был моряком, зашедшим в порт после долгого плавания.

Не говоря ни слова, Грегори развернулся и направился прочь со двора, не заботясь о том, что ведет себя грубо, и стремясь оказаться от леди Джулианны как можно дальше. Немедленно.

— Мистер Найтли, — окликнула она его, но он не остановился, пока не обогнул живую изгородь из боярышника, сосредоточенно вслушиваясь в шорох собственных шагов, заглушающий интригующие нотки в ее милом голосе.

Грегори в очередной раз дал зарок больше никогда не оставаться наедине со столь соблазнительной девушкой и уж тем более не позволять ей втянуть его в разговор.

— Мистер Найтли, куда же вы уходите?

«Подальше от вас, леди Джулианна. Как можно дальше».

Джейн мерила шагами спальню, и ярость грозила задушить ее при каждом взгляде на платяной шкаф, в котором теперь не осталось ни одного платья из тех, что она носила до смерти Маркуса и собиралась надеть вновь. Совсем скоро.

Унижение горькой волной нахлынуло на нее при мысли о том, что Десмонд приказал кому-то из слуг рыться в ее вещах. Когда Джейн была совсем еще девчонкой, родители не удостаивали ее особого внимания, а чаще всего попросту не замечали. Всю свою энергию они вложили в Маделин — красавицу-дочь, которая сделает блестящую партию и вытащит семейство Спенсеров из паутины забвения.

Да, Джейн пренебрегали, в чем не было никакого сомнения, но зато она была вольна делать все, что пожелает. И то, что теперь у нее оказалось куда меньше свободы, чем в детстве и юности, угнетало ее сильнее всего.

Джейн превратилась в пленницу в собственном доме. Дальше так продолжаться не могло. Она стала ломать голову над тем, как освободиться от удушающего ярма, что набросил на нее Десмонд. Спустя несколько мгновений Джейн вздохнула, перестала метаться по комнате и обессиленно повалилась на маленькую скамеечку, стоявшую в изножье ее кровати.

Дверь отворилась, и в спальню ворвалась Анна.

— Что этот негодяй с вами сделал? — вскричала она. — Я сразу поняла, что он задумал какое-то непотребство, когда отправил меня через весь город на рынок Лиденхолл за устрицами. А ведь мы покупаем устриц у торговца рыбой, который приносит их к нашему порогу!

Джейн покачала головой.

— Я должна уехать отсюда, Анна.

— Знаю, родная моя, знаю. — Пышнотелая служанка уселась на диван рядом с хозяйкой. Обняв Джейн мягкой рукой за плечи, она прижала ее к себе, а потом принялась поглаживать по руке. Ласковые ритмичные движения действовали успокаивающе. — Я пыталась помешать этой неряхе войти сюда, но тут был сам мистер Биллингз, и я ничего не могла…

— Неряхе?

— Да. — Анна растерянно заморгала. — Я думала, вы знаете, что мистер Биллингз поручил Берте…

— Рыться в моих вещах? — закончила вместо нее Джейн, вскакивая со скамейки. — Должно быть, она получила истинное наслаждение!

Маленькая гадина открыто злорадствовала из-за того, что Джейн помимо ее воли низвели до роли гувернантки.

Взгляд леди Гутри вновь устремился к платяному шкафу, и ее затошнило при мысли о том, что Берта, любимая служанка Маркуса, копалась в ее вещах. Джейн вдруг вспомнила день, когда застала Берту за примеркой одного из своих платьев перед зеркалом-псише. Горничная вертелась перед ним, как обезьяна. Впрочем, Джейн не надеялась на то, что Берту уволят, ведь та отрабатывала свое жалованье в постели Маркуса.

— Если я задержусь здесь еще хотя бы на мгновение, то сойду с ума, — произнесла Джейн.

Анна отодвинулась, чтобы взглянуть на нее.

— Что вы задумали?

Джейн решительно задрала подбородок.

— Я не бессловесное существо. — В крови у нее бурлило негодование, обжигая ее уязвленное самолюбие. — Пусть они отняли у меня одежду и драгоценности, но я не пленница. И не ребенок, которого нужно водить за ручку. Анна, сегодня вечером я отправляюсь на прогулку.

— Они могут помешать вам взять экипаж, — возразила служанка.

Джейн вновь принялась мерить шагами спальню.

— Отсутствие экипажа не остановило меня в прошлый раз. У меня есть друзья. Люси может одолжить мне карету. — Она опустила взгляд на свое платье. — И наряд, более подходящий для того места, куда я направлюсь.

— И что же это за место?

Джейн понадобилось всего мгновение, чтобы ответить, и она вдруг поняла, что решение пришло к ней уже давно и лишь таилось до поры в глубине ее подсознания. Она намеревалась поступить так с самого начала.

— Воксхолл, — ответила Джейн.