Джейн с трудом разлепила веки, превратившиеся в узенькие щелочки. Утреннее солнце ужалило ее в глаза, и она поспешно прикрыла их тыльной стороной ладони, отгораживаясь от столь бесцеремонного вторжения.

Слишком поздно. Искусственная темнота не помогла ей обрести безопасное и благословенное убежище, которого она так искала. На Джейн непрерывными волнами накатывала тошнота, заставившая ее встать и начать двигаться. Спрыгнув с кровати, Джейн метнулась к умывальнику. Ухватившись обеими руками за его края, она опустошила в него содержимое желудка. Дрожа всем телом, Джейн пережидала приступы сухой рвоты. По ее лицу ручьем текли слезы.

Вот уже несколько дней желудок не давал Джейн покоя. Все началось утром после музыкального вечера у Люси.

— Вот уже третий день подряд вас выворачивает наизнанку, — разорвал утреннюю тишину неприятный голос за ее спиной.

Это была Берта, которую определил ей в горничные Десмонд.

Джейн испуганно вздрогнула и выпрямилась. Она даже не слышала, как служанка вошла в комнату. Впрочем, Берта вела себя как обычно. С тех самых пор, как Джейн переступила порог особняка Гутри, служанка неизменно держалась поближе к ней, дышала ей в спину, злорадствовала и посмеивалась, давая Джейн понять, что хорошо знает Маркуса. И (что было еще хуже) Маркус тоже знает ее.

Утерев губы тыльной стороной ладони, Джейн хмуро уставилась на шпионку, которую навязал ей Десмонд. Леди Гутри хотелось крикнуть, чтобы Берта убиралась отсюда, из этой комнаты, из этого дома и из ее жизни — раз и навсегда. Джейн намеревалась рассчитать ее, еще когда Маркус был жив, но он не позволил ей этого сделать, заявив, что Берта удовлетворяет его потребности. Причем таким способом, который недоступен ей, Джейн.

— Оставь меня, — нетвердым голосом распорядилась леди Гутри, и не думая соблюдать хотя бы видимость приличий с женщиной, которая так долго смеялась над ней за ее спиной. — Я могу одеться сама.

— Как прикажете. — Берта кивнула и направилась к двери. Положив руку на защелку, она остановилась. — Вы уверены, что не хотите, чтобы я послала за доктором?

— В этом нет необходимости.

— Быть может, пригласить Кук? — В глазах Берты заплясали веселые искорки — горничная обожала черный юмор. — Она просто волшебница в том, что касается приготовления домашних снадобий, особенно для таких недугов, как ваш.

По спине Джейн пробежал холодок. Она с усилием оттолкнулась от умывальника.

— Что ты имеешь в виду, Берта?

Служанка ответила с невинным видом:

— Только то, что вы ждете ребенка.

Желудок у Джейн опять взбунтовался. Казалось, он упал куда-то вниз, прежде чем стремительно рвануться к горлу. Положив руку на живот, леди Гутри выдавила из себя:

— Этого не может быть. Ты ошибаешься.

Берта склонила голову к плечу.

— Только не в этом случае. В нашей семье было тринадцать детей, и потому я с закрытыми глазами могу определить, когда женщина беременна. — Она окинула Джейн выразительным взглядом темных глаз. — Я сразу заподозрила неладное и расспросила прачку. У вас большая задержка.

От осознания того, что именно Берта узнала нечто столь интимное, нечто такое, о чем она должна была догадаться сама, у Джейн загорелись щеки.

— Ты ошибаешься, — повторила леди Гутри, продолжая все отрицать.

Между тем ее разум производил судорожные подсчеты, и внезапно невозможное оказалось возможным.

Берта пожала плечами.

— Что ж, поживем — увидим.

Голова у Джейн пошла кругом, желудок опять взбунтовался, и она снова бросилась к умывальнику, когда Берта вышла из комнаты. Вот только желудок был уже пуст. Спустя несколько мгновений Джейн подняла голову, тяжело дыша. После сухой рвоты ее горло и желудок жгло, как огнем.

Ноги отказывались держать ее. Джейн мешком осела на пол, и подол ночной рубашки лег вокруг нее, напоминая лужицу молочного цвета. Обхватив колени руками, женщина стала раскачиваться взад и вперед, дрожа как осиновый лист.

Ребенок. Она носит под сердцем ребенка. Ребенка Сета. В душе у Джейн схлестнулись ужас и восторг, образуя чудовищную взрывоопасную смесь. Ребенок. Которого можно любить. И который будет любить ее в ответ.

Долгие годы Джейн мечтала о младенце, считая себя бесплодной. Она крепче прижала колени к груди, чувствуя, как ее охватывает восторг, но вскоре опомнилась. Она ведь не была замужней дамой, готовящейся явить миру свое дитя. Как только о ее беременности станет известно, она погибнет. И какая жизнь ожидает ее малыша?

Берта уже все знала. И прачка тоже. Нет сомнения, что слуги под лестницей вовсю сплетничали о ней. Вскоре обо всем узнают и Десмонд с Хлорис.

Эти отчаянные, гнетущие мысли заставили Джейн подняться на ноги. Она торопливо оделась и наспех стянула волосы в узел на затылке. Нужно действовать быстро.

Каким бы глупым и неуместным это ни казалось, перед ее внутренним взором появилось лицо одного мужчины. Сет не должен был стать человеком, к которому потянулась ее исстрадавшаяся душа, но тем не менее это случилось. Он жил в ее памяти. В ее сердце. Качая головой, Джейн обозвала себя дурой.

Она могла обратиться только по одному адресу. И надеяться, что, посоветовавшись с подругами, найдет решение.

Сердце замерло у Джейн в груди, когда она представила себе, как рассказывает Сету правду. О том, что она и есть Аврора. О том, что она носит его ребенка. Глаза Джейн защипало от жгучей влаги. Это невозможно! Она никогда не отважится на такой шаг.

— Ты сама понимаешь, что должна обо всем ему рассказать.

Джейн с тоской взглянула в серо-голубые глаза Люси. Сидевшая рядом с ней Астрид кивнула, нехотя, едва заметно, но тем не менее решительно.

— Нет, — ответила Джейн, и ее голос дрожащей нотой оборвался в воздухе.

Одна только мысль о том, чтобы предстать перед Сетом, повергала ее в ужас. Вскочив с дивана, на который она обессиленно рухнула совсем недавно, Джейн принялась расхаживать по комнате.

— Почему я должна это сделать? — не останавливаясь, бросила она.

— Потому что он отец твоего ребенка, — со свойственной ей невозмутимостью ответила Астрид, перекладывая с подноса еще одно пирожное на свою и так переполненную тарелку. — И несет за это ответственность, Джейн. Ты не можешь отвечать за это одна.

— В самом деле? — сердито осведомилась Джейн. Ее голос был хрупким, как стекло. — Как же он может нести ответственность, если понятия не имел о том, что это со мной он…

Оборвав себя на полуслове, она подошла к окну. Обхватив себя руками, Джейн стала смотреть на улицу. На площадь опускалась темнота. К этому времени Десмонд уже должен был все узнать. И Хлорис тоже. Берта об этом позаботится. Если Джейн вернется домой, ей придется предстать перед ними — перспектива ничуть не более приятная, нежели встреча с глазу на глаз с Сетом.

Облизнув губы, Джейн заговорила, стараясь, чтобы ее голос не выдал ее внутренней дрожи.

— Почему Сет должен нести за это ответственность, — произнесла она, — если я намеренно соблазнила его? Если я прекрасно понимала, что он не пожелает видеться со мной, узнав, что это была я? — Она яростно тряхнула головой. — Это несправедливо по отношению к нему.

— А оставлять ребенка без отца — это, по-твоему, справедливо? — спросила Люси. — Или ты собираешься лишить его обоих родителей? Лишить его достойной жизни, в которой нет места насмешкам и презрению?

Джейн судорожно вздохнула и крепко зажмурилась: слова Люси причинили ей физическую боль. Можно было не сомневаться, что ее подруга на первое место поставит интересы ребенка. Она была прирожденной матерью.

— Ты не можешь полагаться ни на Десмонда, ни на своих родителей. — Голос Астрид, как всегда холодный и спокойный, прозвучал у Джейн за спиной и вдохнул в нее мужество. — Ты не должна отчаиваться и обвинять себя в том, что воспользуешься единственной возможностью, оставшейся в твоем распоряжении.

Джейн открыла глаза и увидела, как на площади няня в сумерках толкает перед собой коляску с младенцем. Ветер ласково перебирал кружева, обрамлявшие поднятый верх коляски. Джейн вновь смежила веки: поселившаяся в ее груди боль вдруг показалась ей невыносимой.

Люси тихонько вздохнула у нее за спиной, и Джейн поняла, что не слышала, как та подошла к ней вплотную. Рука подруги легла ей на плечо, легкая, невесомая, как крыло бабочки.

— Мы с Астрид поможем тебе, что бы ты ни решила.

Обернувшись, Джейн жалко улыбнулась им обеим. В уголках ее губ поселились боль и горечь.

— Знаю. Мне невероятно повезло, что у меня есть вы.

В комнату вошла Анна, держа в руках поднос, на котором лежали сэндвичи с огурцом.

— Я подумала, что вам не помешает подкрепиться.

Метнув многозначительный взгляд в Астрид, Анна переложила ей на тарелку три крошечных сэндвича, прежде чем опустить поднос на буфет.

— Ты можешь переселиться ко мне, — предложила Астрид, обращаясь к Джейн и раскладывая еду у себя на тарелке в стратегическом порядке.

Джейн улыбнулась, признавая исключительную щедрость этого предложения. Поскольку герцог Дерринг вынужден был срочно покинуть страну после обвинений в подделке финансовых документов, Астрид едва ли располагала средствами, необходимыми для того, чтобы содержать себя и немногочисленных оставшихся слуг.

Леди Гутри сделала глубокий вдох, словно набираясь решимости.

— Разумеется, ты можешь остановиться и у меня, — произнесла Люси. — Если только ты действительно этого хочешь. — Взгляд ее, однако, давал понять, что она не думает, что Джейн примет такое решение.

Хочешь. Чего сейчас Джейн хотела более всего, так это повернуть время вспять.

Перед ее внутренним взором вновь промелькнули воспоминания о той ночи. Полуночный парк, жаркие прикосновения любимого, его горячие губы… Неужели она действительно хочет, чтобы той ночи не было? Смогла бы она отказаться от нее, если бы это было возможно?

Потирая виски, Джейн приказала своей голове перестать болеть, а себе — принять наконец нужное решение.

Она обвела взглядом трех женщин, которые с надеждой смотрели на нее, ожидая, что вот сейчас она скажет и сделает то, что нужно. Джейн и представить себе не могла, что один раз может привести к зачатию ребенка. Особенно трудно ей было поверить в это после того, как она долгие годы считала себя бесплодной. К ее горлу подступил болезненный комок.

— Если хотите знать, Маркус перестал приходить ко мне в спальню после первого же года замужества, заявив, что это бесполезно. Что я бесплодна.

— Чертов засранец! — проворчала Анна.

— Скорее всего, во всем был виноват он сам, — заметила Астрид.

Джейн покачала головой.

— Его первая жена зачала во время их медового месяца.

— Я хорошо знала его первую жену, — фыркнула Астрид, поднося ко рту сэндвич. — Ее плодовитость имеет самое прямое отношение к одному солдату, который отбыл в Индию. — И она выразительно приподняла брови.

Люси с понимающим видом кивнула.

Джейн ахнула. До сих пор она ни о чем не подозревала. Но в таком случае отсутствие у Маркуса других детей от первого брака становилось вполне объяснимым.

Тем не менее сейчас это уже не имело никакого значения.

На мгновение Джейн задумалась, а не воспользоваться ли ей великодушным предложением подруг и не поселиться ли либо у Люси, либо у Астрид. Но это была лишь минутная слабость. Она не может поступить столь эгоистично. Астрид едва-едва сводила концы с концами. Как, впрочем, и Люси. Кроме того, Джейн не могла вовлечь подруг в скандал. Люси пользовалась непререкаемым авторитетом у матрон из высшего света, и Джейн не могла запятнать ее безупречную репутацию.

Подруги смотрели на нее и ждали. Джейн вполне могла представить себе, что они видят. Бледное лицо. Глаза загнанного животного, глядящие в никуда. Глаза, ищущие ответа. Чего угодно, что позволит ей избежать того (Джейн в глубине души прекрасно это осознавала), что она обязана сделать.

Сет поднял голову, когда в кабинет к нему вошел дворецкий, за которым следовала Джейн. Граф Рутледж откинулся на спинку стула и постарался скрыть удивление. Он не думал, что когда-либо увидит ее вновь. Только не после того, что произошло на музыкальном вечере у герцогини Шиллингтон, когда его опрометчивое ухаживание было столь безжалостно отвергнуто.

Он кивком отпустил дворецкого, и они с леди Гутри остались одни, молча глядя друг на друга. При виде Джейн Сета охватили дурные предчувствия. Ему вдруг стало не по себе, когда он понял, что рад ее видеть.

Как могло случиться, что его сердце похитила Маделин, если все свое свободное время он проводил с Джейн? Они вместе катались верхом, плавали, удили рыбу, странствовали по окрестностям. Тем не менее он выбрал Маделин, позволив ее красоте и смелому взгляду сплести вокруг него отравленную паутину очарования. «Пожалуй, всему виной были моя юность и неопытность», — решил Сет. На краткий миг он позволил себе помечтать о том, что было бы, если бы он влюбился в Джейн. Неужели она тоже предала бы его? Оставались бы они вместе до сих пор или избавились бы от предрассудков в отношении любви и брака?

На мгновение Сет прикрыл глаза, отгоняя от себя эти бессмысленные, ненужные вопросы. Не в человеческих силах изменить прошлое.

— Леди Джейн, — поприветствовал он гостью, поднимаясь на ноги и старательно заглушая внутренний голос, который кричал о том, что он должен бежать отсюда куда глаза глядят — как можно дальше от нее. Взмахом руки Сет предложил ей присаживаться в кресло по другую сторону письменного стола. — Какая приятная неожиданность!

Джейн опустилась в глубокое кресло, которое своей ярко-голубой обивкой резко контрастировало с ее черным старушечьим одеянием.

— Боюсь, вы разминулись с моей сестрой, — невозмутимо продолжал Сет. — Они с Ребеккой только что уехали…

— Собственно, я пришла к вам, милорд, — долетел до него голос Джейн, мягкий и шелестящий, словно дуновение летнего ветерка, совершенно не похожий на ледяной и чопорный тон, которым она разговаривала с ним до сих пор.

— Ко мне? — Сет удивленно приподнял бровь. Он-то был уверен, что после памятного для них обоих вечера Джейн больше никогда не глянет на него — не говоря уже о том, чтобы потребовать приватной аудиенции. — Чем же я могу вам помочь?

Облизнув губы, леди Гутри окинула взглядом комнату, стараясь не смотреть на него. А Сет поймал себя на том, что восхищается формой ее носа и испытывает желание бережно провести по нему пальцем, а затем коснуться матовой мягкости щеки…

Столь неуместный порыв ошеломил графа Рутледжа, и он заставил себя собраться. Он уже касался этой особы, и этого оказалось более чем достаточно…

— Я не была честна с вами до конца, — изрекла Джейн, уклоняясь от прямого ответа и пряча ладони в пышных складках юбки.

— Вот как? — По спине Сета пробежал холодок.

— Да, это так.

По-прежнему избегая его взгляда, Джейн кивнула, глядя на свою юбку, словно зачарованная чернотой ткани.

— Джейн? — вновь подал голос Сет, нарушая неловкое молчание.

— Господи! — в отчаянии всхлипнула она. — Нет, я не могу.

И, вскочив с кресла, леди Гутри устремилась к двери.

В мгновение ока Сет оказался на ногах и бросился за ней. Не успела Джейн сделать и двух шагов, как он схватил ее за плечи и рывком развернул лицом к себе.

Она подняла на него изумленный взгляд, и Сет как будто перенесся на много лет назад, в жаркий полдень. Забор с разбитой в щепы верхней планкой. Вокруг них колышется сочная, густая трава. Они стоят на коленях перед неподвижным телом его сестры. Исполненный ужаса взгляд Джейн поразил его тогда в самое сердце… совсем как сейчас.

— Что случилось? — требовательно спросил Сет, объятый страхом, которого не испытывал уже давно. И не думал, что когда-либо испытает вновь.

Глаза Джейн увлажнились, превратившись в блестящие лужицы слез.

Преодолевая ее сопротивление, Сет притянул ее к себе.

С губ женщины сорвался странный негромкий звук. Нет, это был не крик. Скорее стон.

— Ш-ш, — попытался успокоить ее Сет, наклоняясь над ней и вдыхая ее запах, точнее окунаясь в него. Яблоки. Свежесть сада. Привкус осени в воздухе. Запах дома. Запах Джейн. Запах…

Сет отстранился, и сердце замерло у него в груди, когда он вгляделся в ее лицо.

И Аврора, и Джейн пахли совершенно одинаково. Он уже забыл, когда в последний раз испытывал такое потрясение. И желание, доселе не знакомое ему. Неужели?..

Джейн смотрела на него, и страх в ее глазах уступил место ужасу.

— Аврора, — прошептал Сет, не будучи уверен в том, что не бредит, но, глядя в широко распахнутые глаза Джейн, вдруг почувствовал, как на него снизошло холодное в своей безжалостности озарение. И тогда он понял, что не ошибся.

Кровь отхлынула от лица Джейн.

Словно ужаленный, Сет уронил руки, и к его горлу подступила тошнота.

Джейн попятилась от него и наткнулась на приставной столик. Ваза упала на пол и разбилась, и звук ее падения смешался с барабанной дробью, раздававшейся у Сета в ушах.

Его руки сжались в кулаки. Сета вдруг охватило безумное желание что-нибудь сломать или разбить вдребезги. Теперь он все понял, и это осознание было горьким, как пороховой дым. Женщина, мысли о которой он не мог выбросить из головы, та самая, которую он жадно высматривал в толпе в Воксхолле и мечты о которой преследовали его наяву… Все это время она была рядом, под самым его носом. Чопорная, благонравная вдова, которую он желал, леди, влечению к которой противился изо всех сил, приказывая себе держаться от нее подальше. Потому что, дескать, она совсем не такая. Сет тряхнул головой, отгоняя от себя жестокую реальность и горькую правду.

— Должно быть, ты славно посмеялась надо мной, — выдавил он из себя.

— Нет. — Джейн яростно затрясла головой, и костяшки ее пальцев, сжимавших край стола, по которому все еще, капая на ковер, текла вода, побелели от напряжения. — Все было совсем не так…

— Вот, значит, как ты развлекаешься?! — выплюнул Сет. — Прячешься под маской и затаскиваешь в постель тех, кто тебе нравится? И сколько же их было?

В глазах леди Гутри вспыхнул огонь, словно в зеленой тине заблистали золотистые искорки. Джейн решительно рассекла рукой воздух.

— Ни одного!

— Ах, ну да, еще бы! — фыркнул Сет, растерянно приглаживая волосы. — Только я вдохновил тебя задрать юбки выше головы.

Ее щеки залились румянцем гнева, прогоняя смертельную бледность.

— Замолчи! — коротко бросила Джейн, и ее губы задрожали.

— Зачем ты пришла сюда? — сердито поинтересовался Сет и порывисто шагнул к ней. — Чтобы позлорадствовать?

Он окинул ее взглядом с головы до ног, не замечая уродливого вдовьего наряда и видя лишь теплую плоть, которая с такой готовностью приняла его в себя, окутала его сладостью и утолила жажду, стирая воспоминания обо всех женщинах, которых он знал прежде. Эти воспоминания вновь воспламенили Сета желанием. Будучи не в силах сдерживаться, он притянул Джейн к себе. Он-то полагал, что больше никогда не увидит ее снова, а сейчас она опять стояла перед ним. Аврора. Джейн. В душе Сета сплелись в причудливый клубок гнев и желание, отравляя его кровь сладким ядом.

— Все это время я полагал, что ты стала другой, что ты изменилась.

Сет запустил пальцы в волосы Джейн, и шпильки, будто горох, посыпались вниз, отскакивая от его рук.

— Пожалуйста… — прошептала женщина, когда волосы роскошной мантией окутали ее плечи.

— Такая холодная, такая благоразумная, как будто по твоим жилам струится лед, а не кровь! — прорычал Сет ей прямо в дрожащие губы. — Ты должна была предупредить меня о том, что хотела только этого!

И он грубо впился в губы Джейн поцелуем, заглушая ее крик и безжалостно сминая жалкое сопротивление. Подхватив женщину за талию, он одним движением усадил ее на мокрый столик и прижался к ней.

Сет терзал губы Джейн, словно наказывая ее. И она сдалась, подчинилась… Она не издала ни звука, принимая его поцелуй, терпеливо снося грубое вторжение его твердых губ и языка и покорно подставляя ему свои мягкие уста.

Нет, она не сопротивлялась, но и не отвечала на его поцелуй. Не расцвела в его объятиях, как это случилось в Воксхолле. Или на музыкальном вечере… до того, как она отвесила ему пощечину.

Внезапно Сета охватило отвращение. Выругавшись, он отпустил Джейн. Его грудь бурно вздымалась, он жадно хватал воздух открытым ртом, но все-таки требовательно спросил:

— Так зачем же ты сюда пожаловала?

Джейн в ответ лишь молча взглянула на него. В ее глазах, ярких, огромных, блестящих, четко выделявшихся на побледневшем лице, застыла боль испуганного раненого ребенка. Эти глаза были прекрасны. Будь оно все проклято, даже сейчас эта женщина сводила его с ума!

Во рту у Сета появился горький привкус. Он отступил на шаг и отвернулся, будучи не в силах более выносить это душераздирающее зрелище. Ему надо было оказаться от Джейн как можно дальше.

Когда между ними вновь был его письменный стол, Сет прорычал:

— Скажи что-нибудь, черт тебя побери!

— У м-меня не б-было выбора.

И только тогда он расслышал в голосе Джейн, в произнесенных шепотом словах нечто такое, что заставило его резко обернуться к ней и взглянуть ей в глаза. Сет почувствовал, как у него в груди замирает от ужаса сердце.

Джейн встретила его взгляд, и он прочел в ее глазах боль и страдание. Еще до того, как она произнесла роковые слова, Сет уже знал, что они навсегда изменят его жизнь.

— Я беременна.