На следующий день пот стекает по моей спине, ведь я бегу последнюю милю к дому Уилла. Моя обувь тяжело стучит по асфальту, и это странным образом заставляет меня двигаться дальше.

Я обещала маме вернуться до ужина. Субботними вечерами ей нравится ужинать раньше. Обстановка в доме и так напряжённая, так что мне не хочется расстраивать маму.

Было бы огромной удачей, если бы Уилл использовал корзину для белья так же, как и мы с Тамрой. Я представлю брошенную в неё рубашку и мою кровь, фиолетовую, переливающуюся и мерцающую даже вне моего тела, едва заметно. Надеюсь. Он единственный из всех, поймёт, что это за фиолетовые пятна. Раскрыв себя как Драги, я подставлю всех нас. Подвергну каждого Драги большому риску, даже маму и Тамру. Просто имея отношение ко мне, они могут лишиться своих жизней.

Я замедляюсь по мере приближения к его дому, замечая испано-черепичную крышу меж деревьев. Я запомнила направление, которое дала Кэтрин по телефону. Знаю, по какой причине она мне понравилась. Не считая содержательного "хммм", она не совала нос и не спрашивала, почему я захотела узнать адрес Уилла.

Ворота открыты, так что я бегу по дорожке, колеблясь в нерешительности на несколько секунд у широкого портика, когда замечаю Land Rover, припаркованный у отдельно стоящего гаража. Я рывком останавливаюсь на пару секунд, обдумывая свой следующий шаг.

В идеальном мире дом был бы свободным, с окном, оставленным открытым и разблокированным. Я бы соскользнула внутрь, отыскала рубашку и исчезла бы минут через пять. Но мой мир никогда не был идеальным.

У меня нет выбора. Я не могу рисковать ещё один день. Я просто должна покончить с этим. Скверно чертыхнувшись, я двигаюсь вперёд.

До того, как я могла бы успеть передумать, я поднимаюсь по ступенькам и звоню в большие двойные двери. Звук эхом, как в огромной пещере или пропасти, протягивается по ту сторону двери. Наверное, я должна была одеться во что-то другое, а не в спортивные полосатые шорты и майку. Я стянула волосы назад, в "конский хвост", который повис, словно лошадиный, струясь у меня за спиной.. Не самый лучший вид.

Когда дверь начинает распахиваться, то самое чувство снова охватывает меня, и я уже понимаю, что Уилл рядом, прежде чем вижу его.

Он даже не пытается выглядеть счастливым увидев меня. Учитывая то, как быстро я вчера сбежала из его автомобиля, неудивительно, что он выглядит удивленным.

- Джасинда. Что ты здесь делаешь?

Отбрасываю объяснения по поводу прошлой ночи.

- Я подумала, что могла бы проверить место, где ты живёшь. Знаешь. На всякий случай.

Он не смеётся, даже не улыбается моей шутке - полная противоположность его словам прошлой ночью. Вместо этого он бросает тревожный взгляд через плечо. По крайней мере, не бьёт тревогу, что драко на пороге его дома. Очевидно, он не осматривал рубашку вблизи.

- Не пригласишь войти?

- Уилл? Кто там? - дверь ещё больше открываетс. Мужчина с карими глазами как у Уилла становится рядом с ним. Сходство ограничивается лишь глазами. Мужчина не такой высокий как Уилл, жилистый, словно проводит много времени в спортзале, оттачивая своё тело.

- О, здравствуй. - В отличие от Уилла, он улыбался легко, но пустой улыбкой. Похоже, он делает так всё время, не придавая значения.

- Папа, это Джасинда. Из школы.

- Джасинда, - говорит он мягко, тянясь за моей рукой. И я даю ее ему. Пожимаю руку олицетворению зла, которое вижу в его глазах, чувствую в его прикосновении, он не такой, как Уилл. Этот охотник никогда не позволит Драко сбежать.

- Мистер Рутледж, - мне удается заговорить нормальным голосом. - Приятно познакомиться.

Его рука пожимает мою. - Аналогично. Уилл давно не приводил друзей.

- Папа, - с нажимом говорит Уилл.

Он выпускает мою руку, хлопая Уилла по спине. - Хорошо, я остановлюсь, если это тебя смущает. - Он смотрит на меня снова, его выражение, энергичное, поскольку он рассматривает меня с очевидным одобрением. - Джасинда, присоединись к нам. Мы делаем гриль на задней палубе.

- Папа, я не думаю...

- С удовольствием, - вру я. Мысль об ужине с папой Уилла, заставляет мои зубы стучать, но я должна войти. Речь идёт не только обо мне. Тамра, мама, стая, все драко... оставив рубашку в этом доме, я подвергну их невероятной опасности.

Мистер Рутледж жестом приглашает меня войти. Я проскальзываю мимо Уилла в жутко холодный дом.

- Тебе нравится грудинка, Джасинда? Она жарится с самого утра. Скоро должна быть готова.

Уилл идет около меня, поскольку мы следуем за его папой через обширный вестибюль. Наши шаги отзываются эхом по плиточному полу. Дом прохладно прекрасен. Безжизненное искусство висит на стенах, и чистые белые вентиляторы шумят снизу от нас в двойном высоком потолке, поскольку мы спускаемся через широкий коридор.

Я слышу строгий голос Уилла возле моего уха. - Что ты здесь делаешь?

Только сейчас я поражаюсь своему присутствию здесь. В его доме, логове моих врагов. Здесь ли они держат пленных драко? У меня бегут мурашки по коже, страх опасно близок. Я задерживаю дыхание и провожу ладонью по руке, останавливая разыгравшееся воображение.

- Ты так разочарован видеть меня? - спрашиваю я, находя в себе храбрость. Его папа заворачивает за угол. -Ты хотел видеть меня вчера вечером. - Я почти задыхаюсь от воспоминания. Вчера вечером я почти думала, что он будет преследовать меня до дома.

Он хватает мою руку, заставив остановиться. Его глаза бродят по моему лицу, словно в поиске чего-то. Я ощущаю его смятение, его неспособность понять меня... или то, почему я здесь.

- Я хочу видеть тебя, не могу думать ни о чём больше... - Он делает паузу, выглядя неуверенным. - Просто не здесь.

- Уилл? Джасинда? Идемте!

Он вздрагивает от голоса своего отца. Его пристальный взгляд мерцает.

- Мы увидимся в каком-нибудь другом месте.Я рассказывал тебе о своей семье. Ты не должна быть здесь, - говорит он спокойно.

- Что ж, я здесь и не собираюсь уходить. - Я освобождаю руку и иду вперед, хлопая по плечу, - Как раз вовремя. Я голодна.

- Джасинда, - умоляет он, его голос звучит с каким-то отчаянием, которое мне не понятно. Я уверена, что его желание держать меня вне своего дома, вдали от своей семьи, связано с тем, что он охотник на драко. Но какое это имеет отношение ко мне? Он не знает, кто я на самом деле. Его семья не должна что-то заподозрить только потому, что к нему домой пришла девушка.

Уилл догоняет меня на кухне с мерцающими поверхностями и современными приборами. Я ощущаю его беспокойство, поскольку мы ступаем через французские двери на палубу. Несколько человек обращают на нас пристальные взгляды. Никто не говорит.

Мистер Рутледж двигается ко мне и открывает крышку коптильщика. - Каждый человек - это...

- Джасинда, - Ксандер встаёт со стула из кованого железа, держа в потной руке бутылку содовой. - Уилл, я не знал, что у тебя свидание.

Ангус жует чипсы из большого пакета, не потрудившись встать или сказать что-нибудь, он просто пристально смотрит.

- Должно быть, выскочило из головы. - Уилл ведет меня к одному из столов патио, и представляет другим: родителям Ксандера, ряду дядей и теть, еще нескольким кузенам. Я понимаю, что все они охотники. Их, по меньшей мере, тридцать человек. Я не думаю, что малыш, пьющий сок из пакета или скачущий семилетний мальчик - охотники. Пока что.

Они все приветствуют меня, оценивая с той же самой алчностью, которую я вынесла от отца Уилла. Поскольку мы едим, я подвергаюсь ряду вопросов. Где ты живешь? Откуда приехала? Кто по профессии твои родители? У тебя есть родные братья? Занимаешься спортом? Такое ощущение, что у меня берут интервью. Мистер Рутледж, кажется, больше всего интересуется тем, почему я бегаю... бегала в семи милях от их дома.

- Также, она очень быстрая, - вставляет Уилл добровольно, почти неохотно, будто знает, что ведётся светская беседа, но не хочет в ней принимать участия.

- Правда. - Мистер Рутледж приподнимает свои брови. - Дальние расстояния требуются большой выносливости. Я всегда восхищался людьми, обладающими такой стойкостью.

За время нашего диалога Ксандер изучает меня через стол, спокойный и полный решимости. Присутствие Уилла немного успокаивает меня. Это и вежливость присутствующих охлаждает пар внутреннего дворика. Моя кожа впитывает его.

Когда еда заканчивается, тети Уилла поднимаются, чтобы принести десерт из кухни. Я не теряю свой шанс и подпрыгиваю, чтобы помочь. В кухне я вырываюсь на свободу, извиняясь, якобы для пользования уборной.

Я ухожу по лестнице от главного входа. Мои кроссовки молча ступают по красной дорожке, когда я заглядываю в комнату за комнатой, до тех пор, пока не нахожу спальню Уилла.

Даже если бы я не ощущала его присутствие, я знала бы, что обшитая панелями комната принадлежит ему. Она не настолько холодная, как остальная часть дома. Кровать заправлена, но, с другой стороны, видно, кто здесь живёт. Книги и журналы разбросаны на ночном столике. Раскрытый учебник по литературе лежит на столе, а рядом с ним наполовину написанное сочинение. Рамка с фотографией женщины с золотисто-каштановыми волосами как у Уилла, стоит там же, и я знаю, что это его мать, вижу его в её улыбающемся лице.

Оторвав свой пристальный взгляд, я открываю дверь туалета и вижу корзину под грудой одежды. Порывшись в ней, я со вздохом облегчения достаю окровавленную рубашку. Крепко сжав её в своих дрожащих руках, закрываю дверь, пульс в шее бешено стучит. Что я теперь буду с ней делать?

Поскольку я тщательно осмотрела зал, у меня появилась идея спрятать рубашку где-нибудь снаружи, может в передних кустах, где я смогу забрать её тогда, когда выйду отсюда. В моих мыслях лишь план, поэтому я быстро, но очень осторожно спускаюсь в зал. Спрятать рубашку, вероятно. будет очень просто.

Неожиданно, я слышу шум - кто-то поднимается по лестнице.

Паника вспыхивает в моей груди. Я ныряю в самую близкую комнату, закрывая дверь мягким щелчком позади себя. Держу дверную ручку, уши напрягаются, чтобы услышать малейшее движение на той стороне. Я останавливаю пламя страха быстрыми вдохами и охлаждаю лёгкие. Проявление на данный момент - худший сценарий.

Мой пристальный взгляд сверлит дверь, как будто я могу увидеть через нее другую сторону. Выпустив ручку, я делаю один шаг назад, потом другой. Мои глаза уставились на дверь, не моргая, поскольку я сжимаю в руках рубашку.Такое ощущение, что я могу заставить её исчезнуть, прекратить её существование. Если бы можно было проявиться и сжечь её, не выделяя дым, я бы непременно сделала это.

Поскольку проходит некоторое время и никто не заходит, напряжение отливает от плеч. Становится легче дышать и я обращаю внимание на комнату, в которой оказалась.

Ужас наваливается с новой силой. Делает меня неподвижной. Мой пристальный взгляд принимает все это с головокружительной скоростью.

Кожа Драги... везде.

Стол, абажуры, мебель. Все покрыты плотью моих братьев. Желчь взбирается по моему горлу.

Мои колени дрожат, и я опираюсь на стул, тогда дрожь переходит к рукам. Я выпускаю рубашку, пристально, в ужасе смотрю на мерцающую черную обивку, которой я коснулась - плоть оникса, отвратительно знакомая с ее переливающимися мерцаниями фиолетового цвета. Отец возникает в моём сознании. Может быть...

Нет! Ужасная ярость охватывает меня. Я закрываю руками рот, сдерживая крик, пальцы, зарываются в щёки. Глаза болят, и я понимаю, что плачу. Слезы катятся по моим рукам.

Тем не менее, я осматриваюсь, немного повернувшись, душу рыдания в подушке на диване, покрытой кожей глубокого бронзового цвета земного драко - второго по распространённости вида, которого отличает умение находить драгоценные камни, съедобные растения, подземные воды... всё, что связано с почвой.

Увидеть их останки здесь, в этом доме, в этой пустыне, так далеко от земли, которую они любят, страшно.

Я отвожу взгляд, слишком больно смотреть на мерзкие доказательства моей смертельной гонки.

Мой взгляд падает на гигантскую карту Северной Америки, растянувшейся на одной из стен. Чёрные, зелёные и красные флажки расставлены на ней, сгруппированы в основном в горных районах, идеальных для существования драко. Мой желудок втягивается как ракушка. Я опускаю руки с лица на пол дюйма ниже, мои глаза уставились на чёрные флажки. Так много. Я в ужасе от мысли о том, что они отражают.

Только два красных флага выступают из карты, но они больше чем другие. Они изолированы, никакие черные или зеленые флаги не окружают их. Один находится в Канаде. Другой в Вашингтоне. Убитые зоны? Мертвые зоны?

Мои глаза лихорадочно просматривают карту Каскадных Гор, небольшой угол, где я жила. И там, я вижу два других флага. Один зеленый. Один черный. Я сжимаю руки до тех пор, пока перестаю чувствовать пальцы.

Зелёные флаг располагается на всей площади моего дома, а рядом с ним чёрный отбрасывает свою тень. Один чёрный флаг. Я задумываюсь о папе. Он единственный в нашей стае, кто умер неестественной смертью среди последних двух поколений. Я смотрю на этот единственный чёрный флаг до тех пор, пока мои глаза не начинают болеть. Страшное понимание проскальзывает через всё моё тело. Это флаг убийства.

Ужасное подозрение приходит ко мне, наматывается вокруг, как змея. Уилл мог быть частью группы, которая убила моего отца.

Мы всего в нескольких сотнях миль к югу от нашей стаи…. Это вскоре должно было произойти со мной. И возможно это произошло бы, возможно, так должно было случиться; я просто не захотела столкнуться с этим.Я уставилась на карту и теперь не могу отойти от неё. Ясно, что они охотятся в нашей местности. Я всегда знала это.

Мои глаза жжёт и я быстро моргаю. В это ужасно поверить. Ком спускается, застревая где-то в горле.

Папа понимал меня. Понимал, как мне необходимо летать. Потому что он чувствовал то же самое. Он никогда не желал, чтобы я подавляла в себе драко. Я не хочу верить в то, что Уилл ответственен за убийство единственного члена моей семьи, который любил меня такой, какая я есть.

Я с трудом качаю головой. Он был, вероятно, слишком молод, чтобы охотиться тогда. Я хочу верить в это. Он не такой, как все. Уилл позволил мне бежать. Он просто не мог убить моего отца.

Но его семья могла. И все они рядом.

Развернувшись, я хватаю рубашку, убеждая себя идти, бежать, покинуть этот дом прежде, чем будет слишком поздно. Прежде, чем я не смогу уйти. Но я не могу оторвать глаза от той стены. Это подобно ужасной автокатастрофе - всё, что я вижу.

Звук закрывшейся позади двери, вырывает меня из транса.