Я прячусь во время обеда. Трусливо, знаю, но когда я сталкиваюсь с двойной дверью, ведущей в столовую, большое пространство заставляет меня чувствовать себя больной. Не могу вынести мысли о том, чтобы войти.

Вместо этого гуляю по коридорам, игнорируя чувство голода и вины того, что я не с Тамрой. Но, так или иначе, я знаю, что она будет в порядке. По крайней мере, могу убедить себя в этом. Она ждёт этот день с детства. С тех пор, как я проявилась, а она нет. Когда Кассиан начал игнорировать её и стал мечтой вне досягаемости.

Я нахожу библиотеку. Тут же вдыхаю запах затхлых книг и наслаждаюсь тишиной. Я проскальзываю за стол возле окна, смотрю на школьный двор и отдыхаю до звонка, глядя на муравейник.

Я словно во сне всю оставшуюся часть дня. Облегчение охватывает меня, когда я делаю это на последнем уроке. Почти готово.

Во время седьмого урока в классе полно людей, которые либо вообще отказались от лёгкой атлетики, либо которым средний балл не позволяет заняться ею. Это я узнала от Натана, который ходит за мной тенью с пятого урока.

Он садится рядом со мной. Его мясистые губы буквально выплёвывают каждое слово со слабыми брызгами слюны.

— Итак, Джасинда. Что же ты такое?

Я моргаю, медленно приходя в себя, прежде чем понимаю. Конечно. Он не это имеет в виду.

— Ну, я не знаю.

— Я? — Он показывает большим пальцем на свою припухшую грудь. — Я не могу сдать английский. Что очень плохо, потому что наша футбольная команда действительно могла бы выиграть, если бы я был на линии. А что насчёт тебя? — Его взгляд путешествует по моим длинным ногам. — Что ты делаешь в читальном зале? Вижу, ты могла бы играть в волейбол. У нас хорошая команда девушек.

Я заправляю выбившуюся прядь волос за ухо. Она снова освобождается и падает мне на лицо.

— Я не хочу вступать ни в какие команды в середине семестра. — Или вообще никогда.

В кабинете находятся несколько чёрных парт. Мистер Хенк, учитель физики, стоит за их большой версией в передней части помещения. Он смотрит на класс с мрачным выражением лица.

— Что-нибудь поделайте. Только не разговаривайте. Учите или читайте спокойно, пожалуйста. — Он размахивает оранжевым блокнотом. — Кому-нибудь нужно выйти? В библиотеку, например?

Натан смеётся, половина класса за ним. Звонка ещё не было, но, похоже, все уйдут до того, как он прозвенит.

— И там идёт толпа. — Натан смотрит на меня и заговорщически склоняется. — Хочешь выйти отсюда? Здесь неподалёку есть Haagen-Dazs

— Нет. Мама забирает меня и мою сестру со школы.

— Жаль. — Натан стесняет меня. Я передвигаюсь ближе к краю парты. Его взгляд бродит по мне.

Локоть задевает один из моих учебников, и я с благодарностью спрыгиваю со стула, чтобы поднять его. Присев на корточки на грязной плитке, тянусь за книгой, крошечные волоски на задней части шеи начинают вибрировать. Я дышу чаще. Сжимаю губы, пытаясь успокоиться. Моя кожа стягивается, и я уже понимаю, что это он, ещё до того, как он заходит.

Я знаю это. И я хочу, чтобы это был он, несмотря на предупреждающий голос Тамры у меня голове. Вытирая потную ладонь о джинсы, я из-под стола смотрю на дверь. Узнавание горит глубоко в груди, но я по-прежнему сижу там же, прижавшись к полу и наблюдая, как он входит.

Я заставляю себя подождать. Может быть, он тоже сдаст экзамен и исчезнет вместе с другими.

Но он не становится в очередь. Он с тетрадью в руке идёт в кабинет. Затем останавливается, странно повернув голову. Так, будто слышит какой-то звук. Или чувствует необычный запах. Так же, как смотрел в коридоре. Прямо перед тем, как увидел меня.

Я верчу свой учебник, позволяя заострённым углам колоть чувствительные подушечки пальцев.

— Эй, ты в порядке? — Голос Натана проноситься надо мной.

Морщась, я заставляю себя встать и заползти обратно на стул. - Да. - Я не могу скрываться вечно. Мы учимся в одной школе. И, видимо, в одном корпусе.

Я смотрю прямо перед собой, на доску. Куда угодно, только не на него. Но это невозможно. Так же, как постоянно держать глаза открытыми, хотя им необходимо моргать. Я в такой же ситуации.

Его взгляд находит меня. Он подходит к нашей парте. Я задерживаю дыхание, жду, пока он пройдёт. Только этого не происходит. Он останавливается, я слышу его топот. .

Он близко. Я смотрю в глаза, у которых нет определённого цвета. Зелёные, карие, золотые, - если смотреть долго, может закружиться голова. Я вспоминаю выступ, где мы были вдвоём во влажном, ограниченном пространстве. Руку на моей коже Драги. Слово, которое, как мне кажется, он сказал.

Дрожа, я освобождаюсь от его взгляда и смотрю вниз, на парту, сосредоточившись на сбывшемся дыхании. Я оглядываюсь на звук его манящего, бархатного голоса.

— Не возражаешь, если я сяду здесь? — спрашивает он Натана в то время как смотрит на меня.

— Думаю, нет. — Натан пожимает плечами, снимая неопределённость, и смотрит на меня, схватившись за рюкзак. — В любом случае, я шёл в библиотеку. Увидимся позже, Джасинда.

Уилл ждёт чего-то, смотря на свободный стул, перед тем как сесть. Как будто ожидает, что я что-то скажу. Остановить его? Пригласить его? Я не знаю.

Он поворачивается на стуле и улыбается. Просто небольшой улыбкой, но такой прекрасной. Такой чувственной.

Опасное тепло начинает струиться во мне. Прямо сейчас, как на зло. Моя кожа стягивается, желая превратиться в кожу Драги. Знакомые вибрации набухают в груди. В горле растёт мурлыканье. Инстинкт берёт своё, и я боюсь, что если скажу что-то, это прозвучит грубым голосом Драги.

Забавно. Я волновалась за то, что в такой пустыне мой Драги ослабеет, умрёт, как и хочет мама. Но вдали от этого парня я никогда не чувствовала себя такой живой, такой лёгкой. Я вытираю руки друг о друга, желая, чтобы кожа остыла. Чтобы мой Драги исчез. По крайней мере, сейчас.

Тишина, мы сидим. И это самое странное. Он знает про меня. Ну, не совсем про меня. Он не может знать, что эта я и есть та я. Знает о нас - о нашем виде. Он увидел меня. Знает, что мы существуем. Он спас меня. И я хочу знать о нём всё. И всё же, я ничего не могу сказать. Ни одного слова. Я слишком занята тем, что пытаюсь контролировать себя, расслабиться. Пытаюсь прогнать Драги. Я хочу узнать этого парня поближе, но без дыхания, без разговоров, не знаю как.

Единственное что мне нужно знать о нём это то, что его семья охотится. Я не должна забывать об этом. Никогда. Они убивают мой род и продают нас энкросам. В их руках мы были либо порабощены, либо умирали. Моя кожа сжимается, и я напоминаю себе, что он является частью этого тёмного мира. Даже если он помог мне, я должна избегать его. И не потому, что Тамра сказала мне это. Я должна собрать свои вещи и сесть за другую парту.

Вместо этого, я остаюсь на своём месте, внимательно балансируя на стуле, так чтобы наши тела не соприкоснулись.

— Итак, — говорит он в середине разговора. Так, будто мы хорошо знаем друг друга. Я чувствую нервный тик на глазу, когда слышу звук его голоса. — Ты новенькая.

Мне хочется задушить что-нибудь.

— Да.

— Я видел тебя раньше.

Я кивнула и сказала:

— Раньше в холле. Да, я тоже видела тебя.

Его тёплый взгляд скользит по мне.

— Точно. И ещё на физкультуре.

Я нахмурилась. Не помню, чтобы видела его на четвёртом уроке, не помню, чтобы чувствовала его.

— Ты бежала по дорожке, — пояснил он. — Мы были в бассейне. Я видел тебя в окно.

— О... — Я не знаю почему, но мне нравится, что он смотрел на меня.

— Ты выглядела довольно быстрой.

Я улыбаюсь. Он улыбается в ответ, на щеках появляются ямочки. Моё сердце сжимается крепче.

— Я люблю бегать. - Когда я бегу очень быстро, ветер бьёт мне в лицо, и я почти могу претвориться, что лечу.

— Иногда, — продолжает он, — мальчики и девочки занимаются на физкультуре вместе. Хотя, я не уверен, что смог бы бежать в ногу с тобой. — Его голос низкий, глубокий. Он тепло ласкает меня изнутри, заставляя странным образом закручиваться низ живота.

Я представляю этот сценарий, представляю, как мы бежим бок о бок. Он говорит, что хочет этого? Поверх моих губ дрожит воздух. Конечно, я бы хотела побегать вместе с ним. Но я не должна. Я не могу. Это была бы плохая идея.

Двое парней заходят в кабинет до звонка. Они смотрят в нашу сторону. На Уилла, не на меня. Меня они не замечают.

Один с короткими иссиня-чёрными волосами идёт впереди другого. Его лицо элегантное, узкое, с красивыми тёмными глазами. Опасение проходит сквозь меня. Его глаза мертвенно-холодные, расчётливые.

Друг парня щеголяет рядом с ним, его волосы такие рыжие, что даже глазам больно смотреть.

— Эй. — Тёмный кивает в сторону Уилла, останавливаясь у нашей парты, я съёживаюсь, чувствуя себя под угрозой.

Уилл откидывается на стул:

— В чём дело, Ксандер?

Ксандер выглядит почти... смущённым. Выгнув бровь, его внимание переключается на меня. И тогда я осознаю. Он не понимает, почему Уилл сидит здесь. Со мной.

Я не понимаю, как. Может быть, в какой-то степени Уилл помнит, узнаёт меня. Капельки пота проступают на ладонях. Я сжимаю бёдра под партой.

Рыжий попадает в точку.

— Ты не с нами сидишь?

Уилл пожимает плечом.

— Не-а.

— Ты пьяный, что ли? — Спрашивает Рыжий.

Ксандер не говорит. Он продолжает следить за мной. Этот чернильно-тёмный взгляд заставляет меня чувствовать себя плохо. Одно слово заполняет голову. Зло. Странные мысли. Мелодраматические. Но я Драко. Я знаю, зло существует. Оно охотится на нас.

Я беспокойно ёрзаю на стуле. Очевидно, Ксандер понимает, что его друга не захватили. По какой-то причине, Уилл хочет сидеть со мной. Я считаю, что он пересел ко мне, чтобы привлечь к себе внимание.

Естественно. Просто веди себя естественно, Джасинда.

— Я Ксандер, — представился он.

— Джасинда, — надеюсь, чувства не отражаются на моём лице.

Ксандер улыбается мне. Думаю, это действует на многих девушек.

— Приятно познакомиться.

Я натягиваю слабую улыбку.

— Мне тоже.

— Я думаю, ты ходишь со мной на уроки охраны здоровья. — Его голос приятный, гладкий.

— Должно быть, ты имеешь в виду мою сестру Тамру.

— А, близняшки?

Он говорит слово «близняшки» с шоколадом во рту, так, будто это что-то богатое и упадочное. Мне остаётся только кивнуть.

— Классно. — Его взгляд на моём лице заставляет чувствовать себя обнажённой. Наконец, он смотрит в сторону и хлопает рукой по спине рыжего. — Это мой брат, Ангус. — Я моргаю. Они совсем не похожи. За исключением угрозы, которые оба излучают. Он продолжает. — И я думаю, ты уже знакома с Уиллом. — Я киваю, хотя на самом деле это не совсем так. — Мы кузены.

Кузены. Охотники. Только не такие, как Уилл.

В лёгких появляется тепло. Я задерживаю дыхание. Подавляю всплеск огня в моём сердце, грохот вибрации внутри меня. Странно, хотя, я считаю, нет ничего удивительного. Укол тревожной теплоты появился вместе с этой парой. Они отличаются от других людей, окружающих меня. Представляют собой угрозу. Инстинкт подсказывает мне это.

Ксандер и Ангус никогда не позволили бы мне уйти. Они получили бы удовольствие от возможности убить меня. Я не знаю, куда смотреть. Осознание того, что они жестокие охотники, давит на меня. Боюсь, что они увидят правду в моих глазах. Взгляд мечется в поисках безопасного места для отдыха.

— Действительно, — произношу я сдавленным голосом, не в силах удержаться, смотрю на них снова. — Кузены. Круто.

Губа Ангуса скручивается, поднимаясь над зубами, и я знаю, что это прозвучало глупо. Пустышка.

Ухмыльнувшись Уиллу, он пожимает плечами и отходит в заднюю часть кабинета, не обратив на меня внимания. Ксандер задерживается. Его хитрые глаза представляют большую угрозу. Умный из двух.

Он смотрит назад и вперёд, на меня и на Уилла.

— Ты идёшь сегодня вечером? — спрашивает Ксандер.

— Я не знаю.

Тёмные как у демона глаза Ксандера моргают с досадой.

— Почему нет?

— Мне нужно делать домашнее задание.

— Домашнее задание. — Ксандер произносит слово так, будто оно иностранное, и он никогда его не слышал. В какой-то момент он находится на грани того, чтобы разразиться смехом. Потом это всё отходит, и его голос становится жёстким. — Нам есть чем заняться. Наши отцы будут ждать тебя.

Уилл сжимает на столе руку в кулак.

— Посмотрим.

Кузен смотрит на него.

— Да. Посмотрим. — Затем его взгляд обращается ко мне. Его чернильные глаза смягчаются. — Увидимся, Джасинда. — Он уходит.

Как только он уходит, я вздыхаю с облегчением.

— Итак, — говорю я Уиллу, — твои кузены кажутся... милыми.

Какое-то мгновение он улыбается, потом его глаза становятся серьёзными.

— Ты должна держаться от них подальше. — Голос Уилла низкий, тёплый воздух дотрагивается до моей кожи.

Я как раз и собираюсь делать это, но, так или иначе, спрашиваю.

— Почему?

— Они не из тех парней, с которыми должны общаться хорошие девушки. — Сухожилия на его руке сжимаются, когда он двигает рукой. — Они идиоты. Многие скажут тебе это.

Я стараюсь говорить кокетливо, чтобы облегчить мрачное настроение.

— А что многие скажут мне о тебе? Ты хороший парень?

Он поворачивается и оказывается лицом к лицу со мной. Эти изменчивые глаза притягивают меня, напоминают о пышной зелени и коричневой земле дома, которого я оставила позади. Его лицо не мягкое. Углы жёсткие, точёные.

— Нет. Я не такой. — Он одёргивает голову.

Мистер Хенк игнорирует класс, отстукивая стаккато на клавиатуре компьютера.

В груди появляется жёсткое покалывание. Тлеет тепло.

— Почему ты сидишь со мной?

Молчание тянется так долго, что мне кажется, он уже не ответит, прежде чем он, наконец, произносит.

— Я не знаю. Тем не менее, пытаюсь понять.

Не знаю, что я ожидала от него услышать. Насколько хорошо он знает меня? Я едва дышу, боюсь, что слишком много тепла может найти выход через нос или губы. Делаю короткие вздохи и жду звонка.

В кабинете сохраняется постоянный гул из-за разговоров. Мистер Хенк заканчивает печатать. Его очки скользят на носу.

Я вскакиваю, когда слышу позади пронзительный смех. Поворачиваюсь и смотрю на девушку сзади, её стул зажат между двумя кузенами Уилла. Ангус щекочет её, и она подпрыгивает, её длинные светлые волосы узкой лентой пролетают в воздухе. Она цепляется за руку Ксандера так, будто он сможет спасти её от восхитительной пытки.

Ксандер с натянутой ленивой улыбкой выглядит скучающим. Словно почувствовав меня, он смотрит в мою сторону, улыбка исчезает с его лица. Тёмные глаза овладевают мной.

— Обернись.

Ускоренный пульс сдавливает горло. Я оглядываюсь на Уилла.

Его губы едва двигаются, когда он говорит.

— Поверь мне. Ты не захочешь быть одной из девушек Ксандера. Он никогда не бывает хорошим для них.

— Я едва ли говорила с ним. Не думаю, что...

— Я заметил.

Трепет проскальзывает через меня. Я тру влажные ладони о джинсы.

Затем он смеётся. Низко и мягко. Несчастный голос.

— Итак, да. Он заметил тебя. — Его губы скручиваются. — Сожалею об этом.

Звенит звонок, его неестественный резкий звук преследовал меня в течение всего дня.

И он ушёл. Оказался за дверью, прежде чем я успела собрать вещи и попрощаться.