– Грир!
Она не смогла сразу определить по тону эмоции отца. Однако дрожь в голосе выдавала явное волнение и шок. Грир крепко зажмурилась, прекрасно представляя мысли родителя: если уж дочь застали в компрометирующей ситуации, то лучше с принцем.
Маргарит стояла рядом с Джеком и глядела в точку между Севом и сестрой, всем видом выражая сожаление.
– Мне… мне жаль, Грир. Я боялась, что тебе нехорошо.
– Ваше высочество, этому не может быть никаких оправданий!
– У меня нет ни одного, – кивнул Сев.
– Джек, – взмолилась Грир, – сбавь тон. Нет нужды ставить на уши дом…
– Что такое? – раздался новый голос.
Грир вздохнула, когда в поле зрения появился виконт.
– Мисс Хадли, – удивленно пробормотал он, когда переводил взгляд с нее на Сева.
– Максими, – прорычал Джек, плохо справляясь с ролью оскорбленного отца: глаза так и сверкали от ликования. – Я требую, чтобы вы благородно поступили с моей дочерью!
– Не глупи. Ничего недостойного не произошло, – солгала Грир, радуясь, что никто не вошел пятью минутами ранее.
Все не отрывали пристальных оценивающих взглядов от ее растрепанного вида, пока она сама старалась не нервничать.
Джек фыркнул.
Виконт недоверчиво выгнул бровь:
– В самом деле.
Сев шагнул с угрожающим видом:
– Осторожнее.
Джек потряс кулаком:
– Я требую поступка честного человека…
– Так и будет, – выпалил принц.
Грир воззрилась на него:
– Нет. Ты не можешь…
– Я поступлю по чести, – категорично заявил Севастьян. – Я скомпрометировал тебя, и мы поженимся.
Грир открыла рот, мысленно вернувшись к первому вечеру, когда они познакомились и Сев объявил, что никогда не женится на ней – даже если их застанут в непристойной обстановке.
– Ты не можешь подразумевать женитьбу, – прошептала она.
– Именно ее.
Грир потрясла головой, ошеломленная, словно получила удар.
Сев спокойно обратился к ее отцу:
– Мистер Хадли, я приду к вам завтра с официальным предложением, и мы все обсудим.
Джек выглядел почти таким же ошеломленным, как чувствовала себя Грир. Она сомневалась, что отец, несмотря на все требования, действительно рассчитывал чего-то добиться. По крайней мере, так легко.
Сев повернулся к ней, все черты лица стали жесткими – снова стоическая решимость мраморной фигуры. В голове мимолетно возник вопрос: а не так ли принц выглядел перед сражением? Не так ли рассматривал и вопрос женитьбы на ней? Как неприятную необходимость?
Севастьян ничего не выражающим взглядом смотрел сквозь Грир, будто вообще ее не видел.
– Мы поговорим завтра.
Она покачала головой:
– Сев… нет. Ты не должен делать…
– Должен, – отрезал он. – Мы оба. – Резко кивнув, принц повернулся и покинул комнату.
Смерив Грир холодным взглядом, виконт отвернулся и тоже ушел. Через несколько минут все узнают, что мисс Хадли застали в компрометирующей ситуации с крон-принцем Малдании.
Маргарит поспешила к сестре:
– Пойдем, поищем комнату, чтобы поправить тебе прическу.
– Я просто хочу домой, – пробормотала Грир. Ошеломленная и потрясенная, она не желала столкнуться с кем-то еще. Хотела только свернуться в кровати и натянуть на голову покрывало.
Сестра переплела свои пальцы с ее:
– Конечно. Пойдем.
На пороге Джек хлопнул старшую дочь по спине так сильно, что у нее зубы клацнули.
– Хорошая работа, девочка. Молодец.
Жар унижения омыл лицо. Грир чуть не ударила отца. Он думал, что она это нарочно подстроила?
Джек посмотрел на дочь и нахмурился, брови сдвинулись в выражении озабоченности.
– Что не так? Ты же не заболела?
Грир покачала головой:
– Нет.
– Тогда почему ты недовольна? Радоваться должна. Грир, однажды ты станешь королевой. Только подумай.
Он не понимал. Зато понимала она.
Грир знала, что Сев уже пожалел, и сожаление будет только расти, мучить горечью, пока он не возненавидит один ее вид.
Твердым шагом Сев направлялся в библиотеку арендованного особняка, каблуки сапог застучали по мрамору, когда он подходил к подносу с бренди. После такого вечера требуется выпивка. Не помешает успокоить нервы.
Не то чтобы Сев сожалел о своем решении. Не то чтоб когда-нибудь пожалеет. Просто ему нужно время, нужно обдумать, как представить свою новую невесту деду и не вызвать у старика припадок, который лишит его последнего вздоха.
Севастьян скривился. Старик был самым крепким в семье. Он пережил двух сыновей, жену и кучу внуков. Сев плюхнулся в роскошное вольтеровское кресло и, чувствуя унылость и печаль, уставился на тлеющие поленья в камине.
Несколько минут он не шевелился: просто смотрел на вспыхивающие угольки, ожидая, когда нахлынет вина. Или хотя бы раскаяние.
Ничего подобного.
Итак, будущая жена не обладает самой звездной родословной. Он понимал, что должен беспокоиться, но в данную минуту просто не смог вызвать на себя гнев.
Грир умная, красивая и сильная – другого от жены, которая будет стоять рядом с ним и вести Малданию в будущее, он и не хотел.
Вдалеке хлопнула дверь.
Чуть позже дверь в кабинет распахнулась.
– Ты что натворил? – завизжал как женщина Малкольм.
Сев поморщился, потому что не желал советов от кузена. Сам все прекрасно понимал.
– Я узнаю от какой-то старой ведьмы, что мой собственный кузен предложил выйти за него замуж мисс Грир Хадли, будучи пойманным с ней в дезабилье.
– Уверяю, все не столь драматично. Мы оба были одеты.
Выражение огромного облегчения пересекло черты лица Малкольма.
– Значит, ты не делал предложения?
– О, как раз сделал.
Малкольм промаршировал к Севу и встал над ним, воинственно упирая руки в бедра и сверкая глазами.
– Зачем ты сотворил такую глупость?
– Предлагая брак, я руководствовался честью.
– Вздор! Она взбудоражила твою кровь, вот и все. Ты хотел ее с первой минуты, как увидел. – Малкольм сильно потряс головой. – Ты не подумал. Скоро ты от нее устанешь. Приковать себя к ней – последнее, чего ты должен желать.
– Ничего подобного не случится.
– Послушай себя! Рассуждаешь, словно влюбился в девчонку!
Сев открыл рот, чтобы опровергнуть обвинение, но потом захлопнул его.
Ему… плевать. По какой-то причине он не желал отрицать слов кузена. Сев наклонил голову и задумчиво поскреб подбородок. Возможно, в этом была крупица правды.
Когда последовал за Грир в ту комнату, он знал, что играет с огнем. Знал, что случится, когда подойдет к ней… прикоснется. Попробует на вкус.
Севастьян жутко по ней скучал. Грир преследовала его в минуты бодрствования – черт, даже во сне. Ухаживания за другими женщинами, их глупая болтовня – все было невыносимо.
Еще более невыносимо было видеть, как за ней тоже ухаживали. Виконт или какой-то другой мужчина. То, что кто-то другой мог положить на нее руку… что другой мужчина, кроме него, мог поцеловать ее, затащить в постель. Сев не мог выносить такого мучения.
– Что скажет твой дедушка?
У Сева начался тик, и он потер глаз, надеясь унять ощущение.
– Дед будет счастлив, что я женюсь, – расплывчато ответил он.
– На такой простушке, как девица Хадли? Да еще далеко не первой молодости? – фыркнул Малкольм. – Не думаю.
Сев сжал зубы.
– Переживет. Как только Грир преподнесет ему первого правнука, старик раздобреет.
Малкольм побагровел и топнул ногой:
– Нет же! Он не будет счастлив! Не будет!
Сев нахмурился от странных слов кузена и его необычного поведения. «Он не будет счастлив». Сев не понял, говорил кузен, что думает… или чего желает. В любом случае сейчас неподходящее настроение для подобной театральности.
Принц поднялся на ноги.
– Это не обсуждается, кузен.
– Ты совершаешь ошибку, – сверкнул глазами Малкольм.
– Я так не думаю. А если и совершаю, это моя ошибка. Моя жизнь. – Он с минуту выдерживал пристальный взгляд кузена. – Больше ни слова о моей женитьбе, Малкольм. Я иду спать.
Повернувшись, он оставил кузена сверлить ему спину и вышел из комнаты. Поднимаясь по ступенькам к себе в спальню, Сев задумался над странным поведением Малкольма… о том, знал ли он кузена вообще. Да и хотел ли знать.