Сандра была готова к чему угодно, но мрачное спокойствие Фила пугало ее едва ли не больше, чем если бы он набросился на нее с кулаками.

— Так… в чем еще я виноват? — Его спокойный вопрос мгновенно снял нарастающее напряжение. — Или твои обвинения исчерпаны?

— Не дразни меня! — снова взорвалась она, сцепив руки, чтобы удержаться от искушения влепить ему пощечину. — Что тебе еще нужно? Ты взял все, что хотел, и безжалостно раздавил нас!

Непреклонно встречая его тяжелый взгляд, она откинула голову назад, ее серые глаза полыхнули огнем, и Сандра выпалила величайшую ложь в своей жизни:

— Я пришла сказать, что ненавижу тебя и желаю, чтобы ты провалился в преисподнюю!

Он рванулся проворно, как тигр, почуявший добычу, и схватил ее за запястья, лишив возможности двигаться.

— Твоя правда, моя милая. — Жесткий смешок резанул ее слух. — Я взял все, что мне добровольно предложили, и заплатил за это высшую цену, которую может заплатить мужчина, — потерял свою свободу.

— Пусти!

Его язвительное напоминание нисколько не успокоило ее. Сандра безуспешно пыталась высвободиться, в то время как дьявольский блеск угольно-черных глаз говорил ей, что его терпение висит на волоске. Но истинную тревогу причиняла ей его близость и запах, исходивший от теплой влажной кожи. Она была убеждена, что Фил ее заклятый враг, но почему-то ей все время приходилось напоминать себе об этом.

— Я лучше умру, чем выйду замуж за такого мужчину, как ты! И ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Может, ты был сегодня слишком занят, чтобы слушать радио, но я-то слышала все из уст самого Леонидиса! — Она снова предприняла безуспешную попытку высвободиться. — Пусти меня!

— Не раньше, чем покажу тебе, каким я могу быть безжалостным, дорогая.

Лицо Фила, склонившееся над ней, выражало твердую решимость, глаза грозно сверкали.

Страх, соединившись с гневом, удвоил ее силы, и она отчаянно рванулась, но он лишь презрительно фыркнул. Легко подняв Сандру, Фил быстро понес ее в соседнюю комнату, а она беспомощно уткнулась лицом в его теплое обнаженное плечо.

Через несколько секунд он бросил ее на широкую двуспальную кровать. Тяжело дыша, он продолжал стоять над ней, уперев руки в бедра. Его мускулистая грудь и руки влажно блестели, он был бесподобно сложен, и его кожа, покрытая золотистым загаром, лишь усиливала это впечатление.

Ей надо во что бы то ни стало бежать! Ее взгляд заметался, ища пути к отступлению.

Очевидно, эта комната служила и кабинетом, поскольку здесь находился большой письменный стол, на котором стояло современное офисное оборудование.

— И не пытайся, Сандра! — Его низкий, хриплый голос сразу дал ей понять, что он предвидел ее намерения. — Если тебе дорога твоя прелестная шкурка, оставайся, где сейчас находишься.

Слишком гордая, чтобы умолять, она повиновалась. Он отошел к столу и сразу же вернулся с тремя листами бумаги.

— Вещественное доказательство номер один, — сухо сказал Фил. — Копия контракта, подписанного Демми сегодня утром и делающего меня полноправным компаньоном фирмы «Экском». Вещественное доказательство номер два: копия документа, посланного мной ранее в «Заморские цветы», в котором сообщается, что фирма «Экском» стоит на пороге значительного расширения, и что они в течение недели смогут получить новый большой заказ, если подтвердят существующий за Демми Берчем привилегированный контракт.

Сандра молча приняла бумаги, которые он отдал ей в руки, а Фил продолжал хладнокровно, но с таким натиском, что у нее слегка закружилась голова.

— Вещественное доказательство номер три: ответ, полученный от них час назад.

Сбитая с толку, она взяла третий листок и прочла ответ.

«Подтверждаем действие привилегированного контракта с фирмой «Экском». Ждем заказа, выполним своевременно и с удовольствием».

Строчки поплыли у нее перед глазами.

— Ты хочешь сказать, что «Экском» сохраняет исключительное право продажи их товара в нашей стране? — недоверчиво спросила она. — Но ведь я своими ушами слышала… твой отец хвастался, что контролирует «Банги»… и будет внедрять на рынок продукцию фирмы «Цветов»… — Ее голос замер, а Фил устало вздохнул.

— Так в чем же проблема? — спросил он. — «Экском» остается единственным импортером. «Банги» покупает товар прямо у нас по нормальным оптовым ценам, да еще с потребительской скидкой. Мы не только получаем нового и очень емкого потребителя, но благодаря доставке из порта прямо на большой бостонский склад «Мелас холдинг» одним махом выполняем обязательство перед «Заморскими цветами» и увеличиваем оборот, по крайней мере, на сто процентов, причем без дополнительных капиталовложений и складских расходов!

— О-о! — только и сказала Сандра.

Вся ее враждебность мигом испарилась, она почувствовала себя больной, слабой и виноватой. Все было обезоруживающе просто, но ей это даже в голову не приходило.

— Вот тебе и «о-о». — Фил, сжав губы, неприязненно взглянул на нее. — Это отличная сделка, в которой выиграли все участники. Я не ждал, что ты станешь ползать передо мной на коленях, но и не думал, что буду осыпан проклятиями.

— Прости, я сожалею!

Раскаяние затуманило ее красивые серые глаза. Сандра заставила себя взглянуть ему в лицо и не увидела прощения. Что бы она ни говорила, ей нечем искупить вину: она ворвалась к нему в номер, обвинила в мошенничестве и испортила намеченный прием.

— Ох, Фил, я так сожалею!

Она попыталась сползти с кровати, охваченная одним желанием — поскорее скрыться с его глаз. Единственная мысль утешала ее: теперь вымышленные обязательства Фила перед ней наверняка разлетятся вдребезги. Ничто не заставит его жениться на такой стерве, да к тому же непроходимой тупице.

— Нет, так не пойдет! — Он толкнул ее обратно, возвышаясь над кроватью, как башня. — Ты не можешь ворваться сюда, клеветать на меня при свидетелях и надеяться удрать, не заплатив компенсацию.

Он вдруг присел рядом с ней, нежно сжал ее встревоженное лицо в ладонях и поцеловал в губы.

— Ты причиняешь мне ущерб, Санни, и, клянусь Богом, ты заплатишь за него!

— Нет, Фил, нет!

Ужаснувшись намерениям, которые были ясно написаны у него на лице, она попыталась отползти в сторону, бессвязно лепеча что-то, в то время как остатки сил покидали ее.

— Мне жаль… так жаль… что я наговорила!.. Мои обвинения… но это казалось так очевидно!

Его лицо оставалось невозмутимым, а глаза задумчивыми. Заметив это, Сандра храбро продолжала:

— Конечно, я сделаю все возможное, чтобы исправить дело. Ты сердишься на меня за то, что я ворвалась сюда, обвинила в двоедушии и расстроила романтическое свидание с Арантой, но, если ты дашь мне ее телефон, я позвоню, все объясню и извинюсь…

— Аранта?! — как бы очнулся он. — Боже мой, Санни, куда тебя еще занесло? Аранта — моя мачеха, жена Леонидиса! Я должен был встретить ее в аэропорту, потому что отец застрял по делам, реорганизуя «Банги». Но ведь я оставил для тебя записку у Друсилы!

Вконец униженная, Сандра сокрушенно потрясла головой, с трудом осмысливая его слова.

— Я провела день, как ты рекомендовал, у моря, а на обратном пути услышала про «Цветы» по радио и приехала прямо сюда, — объяснила она.

— И произвела на мою мачеху неизгладимое впечатление, — сурово сказал он. — Аранта жаждала побольше узнать о моей невесте, а я хотел принять душ, прежде чем поехать и порадовать тебя и Демми новостями насчет «Цветов». Поэтому она расположилась по-домашнему, и я отвечал на ее вопросы прямо из ванной. Сегодня вечером я собирался познакомить тебя с ней. — Он тяжело вздохнул. — Но ты, как обычно, сделала все, что в твоих силах, чтобы расстроить мои планы.

— Я противлюсь, только когда твои требования неблагоразумны, — слабо отбивалась Сандра, успокоенная тем, что он, похоже, усмирил свой темперамент.

— Я никогда не бываю неблагоразумным, Сандра. — Он улыбнулся и потрогал драгоценный камень у нее на пальце. — Нельзя спасти тонущий бизнес, будучи неблагоразумным. — Он бросил на нее многообещающий взгляд. — И если я что-то задумал, то меня не так просто сбить с толку. Ты это знаешь.

— Да, и это ставит меня в один ряд со многими женщинами, которые это знают.

— Ты ревнуешь? — В его голосе послышалась новая, возмутившая ее нотка.

— Нет, конечно, нет! — бодро заявила она, стараясь не замечать скрытого в его вопросе торжества и зная, что лжет.

— Выслушай меня, дорогая. — Фил крепко сжал ее холодные пальцы. — До того как я тебя встретил, в моей жизни, не говоря уже о постели, довольно давно не было ни одной женщины. Не в моих привычках позволять себе случайные связи или играть в любовь с разочарованными дамочками, которым надоели их мужья. В последнее время я вообще был слишком занят бизнесом, чтобы иметь хоть какую-то постоянную связь…

— Пока отец не сказал тебе, что тот, кто захочет стать партнером фирмы, должен будет взять в придачу его дочь, — с горечью перебила Сандра.

— Нет, — холодно возразил он. Пока Леонидис не сообщил о грозящей мне перспективе женитьбы на Василисе Бодакис… и я серьезно не задумался над этим.

— Но ты говорил… — сбитая с толку, Сандра прикусила губу и умолкла. Какое она имеет право подвергать его допросу?

— …Что не собирался вытаскивать отца из неприятностей, которые он заслужил? Ха! — Он издал короткий смешок. — Это была моя первая реакция. С другой стороны, Василиса — красивая молодая женщина, воспитанная в старых традициях почтения к мужчинам. Она ничего не имела против нашего союза, и у меня не было ни малейшего сомнения, что из нее получится хорошая жена и мать. Так что я готовился по возвращении в Грецию стать примерным мужем. — Он пожал плечами. — Как я уже говорил, много счастливых браков заключено и на более шатких основаниях.

— Но ты же не испытывал к ней каких-либо чувств… — Она смутилась и умолкла, а Фил нетерпеливо тряхнул головой.

— Любовь для меня не играет большой роли. Все, что нужно знать о любви, я узнал от Дженни!

Потрясенная горечью его тона, Сандра грустно покачала головой.

— Нельзя делать выводы обо всех женщинах и о любви вообще на основании одного неудачного опыта!

— Но я делал, — спокойно возразил он, — вплоть до того вечера, когда, ворвавшись в фирму «Экском» с намерением устроить скандал, обнаружил, что источником хаоса являлась ты, Сандра.

На несколько секунд их взгляды встретились.

— Только я прилетел из Афин, как звонит Ставриди, в сильном волнении, и сообщает, что «Чаша Диониса» не сможет принять посетителей, потому что наш давний и надежный поставщик отказался выполнить заказ без предоплаты. Можешь себе представить, что я почувствовал? — Еще бы! Сандра печально кивнула, а Фил безжалостно продолжал: — Я как раз собирался позвонить Леонидису и сказать, что готов обсудить его предложение. Вместо этого пришлось мчаться в «Экском», выяснить, что там за бедлам… а там сидела ты, преданная дочь, вернувшаяся в отчий дом, неопытная, но храбрая, вставшая на опасный и бедственный путь. — Он прищурился. — Но такой встречи я не ожидал, милая моя.

Задетая его иронией, Сандра попыталась защищаться.

— А чего же ты ожидал? — сказала она с вызовом. — Отец тяжело болен, мои планы на путешествие по Италии рухнули, а тут являешься ты и провоцируешь меня, затем тащишь в Бостон под надуманным предлогом. Ты сам в этом признался. Конечно, настроение у меня было не праздничное!

— У тебя было настроение любить, — быстро, но мягко ответил он. — Когда певица запела «Как одинока, как безутешна жизнь без любви…», ты расплакалась, как дитя.

— Нет… — Фил увлекал ее на опасную тропу, и надо во что бы то ни стало остановить его, пока не поздно. — Откуда мне было знать, о чем она поет? Я же не понимала слов, — печально сказала Сандра. — Я просто была усталой…

— …И несчастной, потому что мужчина, за которого ты собиралась выйти замуж, остался в Риме и покинул тебя.

— Но он был свободен, — слабо возразила Сандра. — Я не виню его…

— Он эгоист и себялюбец. Он недостоин ни твоей любви, ни даже сочувствия. В тот вечер в ресторане, когда твое тело трепетало в моих объятиях, я поклялся, что займу его место еще до конца лета. — Фил усмехнулся. — Мне надо было научить тебя любить то, что люблю я, сделать так, чтобы ты разделяла мои стремления. — Он сделал выразительное движение рукой. — Конечно, я не думал, что Демми так легко позволит мне стать частью твоей жизни. Хотя он и раньше не скрывал от меня своих сомнений насчет твоего дружка-инженера…

— Он обсуждал это с тобой? — Сандра посмотрела на него, закусив губу.

Фил пожал плечами.

— Я же тебе говорил, что мы друзья, а его очень волновало твое счастье. После стаканчика-другого доброго вина я становился хорошим слушателем. — Он повернул ее ладонь и прижал к своей щеке, согревая ее своим теплом. — Мне стало интересно, как же выглядит эта дочь — воплощение всех достоинств, но гордый отец сумел показать мне только школьные фотографии.

— Я неважно смотрюсь на фотографиях, — натянуто улыбнулась Сандра, но Фил продолжал, не обращая внимания на ее слова.

— Затем, шесть месяцев назад, я увидел девушку в алом платье с копной непокорных рыжеватых кудрей и решил просить ее отца представить нас друг другу. Но ты была одна.

Сандра устало кивнула.

— Да, в Карнеги-холл, — подтвердила она. — Вряд ли я тогда произвела на тебя огромное впечатление, раз ты не узнал меня, ворвавшись в офис.

— Я же тебе говорил, у меня в голове тогда было совсем другое, а в Нью-Йорке я видел тебя только издали. Кроме того, я совершенно не ожидал встретить тебя в офисе. Ведь Демми еще раньше сообщил мне о твоих планах провести каникулы в Риме.

— Ну, теперь это не имеет значения. — Сандра слегка поежилась под его пристальным взглядом. — Ты достиг всего, чего хотел: провернул выгодную сделку, расстроил планы своего отца и хорошо позабавился на мой счет. Надеюсь, этот опыт тебе понравился?

— О да, Санни, и даже очень. — Он одарил ее нежной улыбкой. — Особенно одна его часть… А в целом это была весьма успешная операция. И Леонидису теперь не обязательно связывать свое имя с семейством Бодакисов.

— Потому что ты предложил ему «Заморские цветы», это ясно! — Она отважно бросила ему вызов и теперь всматривалась в его лицо испытующим взглядом.

— Ну, это тоже имеет кое-какое значение, — признался он, и в его глазах вдруг вспыхнул такой открыто эротический огонь, что Сандра изо всех сил забилась в его руках, пытаясь освободиться. Но тщетно. Он привлек ее еще ближе к себе. — Но гораздо важнее обручение.

— Со мной? — Ее голос повысился на целую октаву. — Но я думала…

Фил усмехнулся.

— Аранта говорит, что Леонидис одобрил наш брак абсолютно искренне. Похоже, мой достопочтенный отец сыграл в беспроигрышную лотерею. Он прикинул, что я либо соглашусь жениться на Василисе, чтобы обеспечить себе место в совете «Мелас холдинг», либо, что более вероятно, не желая идти у него на поводу, вступлю в другой брак. В любом случае он бы добился того, что на самом деле хотел: чтобы его непоседливый сын стал солидным женатым человеком!

Сандра прикрыла глаза, пытаясь скрыть свою тревогу.

— Ты выиграл, Фил… — Она с горечью посмотрела на него. — Мы славно надули его, не правда ли? Как смешно!

Она хотела улыбнуться, но губы дрожали, и ей пришлось отвернуться, чтобы он не заметил выражения отчаяния на ее лице.

— Нет, Санни. Я проиграл.

Он говорил с таким сдержанным гневом, что она снова повернулась к нему и поразилась выражению его лица.

— Когда я лгал Демми насчет нашей свадьбы, то делал это из лучших побуждений. Я хотел воспрепятствовать его банкротству, а тебя ввести в круг новых людей, предоставив новые возможности. Твой отец был уверен, что тебе следовало бросить Лесли, и я решил предоставить тебе возможность порвать с ним — взглянуть на ваш роман со стороны.

— И ты действительно сделал это, — пробормотала она, зачарованная мужественной красотой его лица.

— И угодил в собственный капкан, — горько ответил он. — Вмешавшись в твои отношения с Лесли, я только укрепил твою любовь к нему. Заставив тебя лгать жениху, я заслужил лишь твою ненависть, соблазнив тебя… Бог мой! — Его голос прервался. — Я присвоил сокровище, которое ты берегла для того мужчины, за которого выйдешь замуж.

— О, Фил, все совсем не так! — Напуганная раскаянием, которое исказило его красивое лицо, Сандра, забыв о гордости, обняла его. — Я хотела тебя. Я так сильно хотела тебя!

— Ведь я тебя люблю, Санни, — просто сказал он. — Вот в чем разница. Я люблю тебя и хотел на тебе жениться. По всему, что я слышал от Демми, да и по твоей реакции на меня в «Чаше» можно было судить, что ваши отношения с Лесли не очень хороши. — Горькая улыбка тронула его губы. — Я до сих пор в это верю, Сандра. Однако теперь понимаю, что и я сам тоже не то, что тебе надо. Безразличие я еще смог бы перенести, но ненависть… Нет, Санни, твоя ненависть меня доконала.

Любовь?! Он сказал, что любит ее? Он говорил еще что-то, но она не обратила внимания.

— Ч-Что ты сказал? — Сандра отпрянула прочь, как испуганная лошадка.

— Что я проиграл и вынужден сдаться. Я расскажу Демми…

— Нет, не то! — воскликнула она, вся дрожа. — Ты что-то говорил о любви ко мне!

— Забавно, не правда ли? — Он принужденно рассмеялся. — Я думал, что обладаю иммунитетом от подобных чувств, но Демми сделал такую отличную рекламу своей благородной, чистосердечной, великодушной дочери, что я почти влюбился в тебя еще до нашей встречи.

Значит, она не ослышалась. Ему не было нужды повторять эту волшебную фразу. Она врезалась ей в память, и искаженное мукой лицо подтверждало это. Радость захлестнула Сандру. Фил Мелас любит ее!

— Ты хорошо это скрывал! — Все еще не веря своим ушам, она старалась не выдавать своих чувств, слегка поддразнивая его, чтобы испробовать власть над ним.

— Я не хотел верить в это. — Он прижал ее руку к груди так, что она почувствовала гулкие удары его сердца. Глаза Фила горели желанием. — Однажды я уже прошел по этой дорожке, или думал, что прошел, — еще совсем юным. Любовь не входила в мои планы на будущее. Но когда я пришел в фирму и увидел тебя, сражавшуюся за спасение бизнеса, подобно тигрице, защищающей свое потомство, я понял, что не смогу уйти и оставить тебя без помощи. Я уверял себя, что вмешиваюсь исключительно из-за Демми, но инстинктивно чувствовал, что здесь не только это.

Его лицо напряглось, и он смотрел на нее бестрепетным взглядом.

— Клянусь Богом, Сандра, я собирался действовать постепенно, но недооценил силу собственных чувств и переоценил свое самообладание. Когда я обнаружил, что я — твой первый мужчина, было уже поздно…

— Потому что благородные мужчины не соблазняют дочерей своих друзей? — мягко упрекнула она.

— Потому что понял, что люблю тебя, — тихо поправил ее он. — И что мое время вышло.

— О, Фил… — начала Сандра, сияя от счастья, но он не смотрел на нее.

— Все правильно, Санни. Я умею проигрывать. Придется рассказать Демми правду — всю правду. Как я, шантажируя, втянул тебя в…

— Ты этого не сделаешь!

Ее восклицание заставило его слегка отшатнуться и посмотреть на нее в изумлении.

— Как ты смеешь даже предлагать такое! — обрушилась на него Сандра, еле сдерживая смех при виде его растерянного лица. — Ты врываешься в мою жизнь, лжешь всем направо и налево, открываешь мне глаза на то, что я собираюсь выйти замуж за человека, которого не люблю, представляешь меня своему отцу, совращаешь меня — и после всего этого собираешься уйти? — Она замолчала и взглянула ему в лицо. Оно было застывшим, как у статуи Фидия. Сандра глубоко вздохнула и нанесла последний удар, впрочем, удар ли? — Самое худшее, Фил Мелас, что ты заставил меня полюбить тебя! И теперь, боюсь, мне придется настаивать на нашем браке.

Фил молчал, но его лицо сказало ей все. Он привлек ее к себе, отыскав ее податливые губы, и прильнул к ним в страстном поцелуе. Сандра задохнулась от его натиска, чувствуя, как ответная страсть пронизывает все ее тело.

Волна возбуждения обострила ее чувства, и ей казалось, что все предметы в комнате стали видеться отчетливее, запахи усилились, а воздух вокруг Фила дрожал и светился. Она чувствовала, словно мощная волна радости омывает и увлекает ее за собой куда-то вверх.

Сандра никогда не думала, что существует такое всепоглощающее счастье. В этом было что-то потрясающее и внушающее благоговение. Может быть, от поцелуя Фила она лишилась чувств? Да, должно быть, так! Когда она наконец сумела вздохнуть, то слабо оттолкнула его и сказала:

— Я чувствовала… чувствовала себя очень странно…

И тут, хотя он не сказал ни слова, Сандра поняла. Она вспомнила его слова в ресторане: «Его нельзя заполучить ни за деньги, ни силой, и некоторые за всю жизнь ни разу не встретились с ним. Но тот, кого посетило кефи, знает, что жизнь создана для радости, и он свободен духом, как античный Бог…»

— Да, милая моя, — прошептал Фил ей в волосы, нежно прижимая ее к себе. Она чувствовала, что его тело заряжено желанием, ощущала гулкий стук его сердца. Руки Фила нежно поглаживали тонкую ткань платья, скрывающую ее тело от его ненасытного взгляда, пробуждая дремлющий в нем голод. — Я тоже это почувствовал. Бог благословил нас.

Его нежные руки стали более настойчивыми, почувствовав ответный трепет ее тела.

— Скажи-ка, Санни, ты не будешь возражать против замены каникул в Риме медовым месяцем в Греции? — прошептал он ей на ухо.

— А с чего ты взял, что я прямо сейчас собираюсь выходить за тебя замуж? — насмешливо спросила она. — Хотя… — Даже в порыве страсти она помнила о болезни отца. — Надо бы немного повременить до тех пор, пока папа полностью не поправится. Мне бы очень не хотелось оставлять его одного.

— Почему ты считаешь, что он будет один? — Фил поцелуем стер беспокойство с ее лица. — Разве ты не помнишь, что я тебе говорил насчет планов Друсилы выйти замуж?

— Друсилы?! — Сандра широко раскрыла глаза. — Ты имеешь в виду, что Друсила и папа?..

Фил кивнул.

— Он не хотел тебе говорить. Он не знал, как ты воспримешь мысль о мачехе после стольких лет его безбрачия.

— Да я буду просто счастлива! — Она вдруг нахмурилась. — Но ты уверен, что твой отец будет доволен?

— Как я могу быть уверен? — усмехнулся он. — Вообще-то мы с Леонидисом понимаем друг друга. Трения между нами порождают огонь, который может как согревать, так и обжигать. Если ты будешь посредником, кто знает, может быть, мы станем друзьями, но надо ли сейчас обсуждать это?

— Конечно, нет!

Она откинулась на подушки и открыла ему объятия.

Если первый раз, когда они стали близки, был памятным для Сандры, то второй оказался просто неописуемым. Греки любят говорить, что у них всегда так. Позже, гораздо позже, она спросит у Фила, правда ли это. А сейчас, оставив сомнения, Сандра наслаждалась его близостью.

Им было так хорошо друг с другом, как только может быть у мужчины и женщины.