— Я слышал, у вас было небольшое происшествие.

Обращаясь к Джулии, Эндрю неуверенно покосился на Инес. Все четверо сидели за обеденным столом и пили чай. Внешне это выглядело как дружеское чаепитие, но напряжение в комнате было почти осязаемым.

— Какое происшествие вы имеете в виду? — поинтересовался Роджер.

Эндрю посмотрел на Джулию и со снисходительной улыбкой, словно речь шла о несмышленой девочке, пояснил:

— Джулия ушла среди ночи в горы.

— Дело было не совсем так, — бесстрастно уточнил Роджер. — Джулия спасла жизнь ребенку, и ей пришлось возвращаться из поселка пешком.

Роджер сам удивился той легкости, с которой он встал на защиту Джулии. Эндрю заметно смутился. По-видимому, пока Джулия принимала душ и приводила себя в порядок, он успел прогуляться на свежем воздухе и хмель частично выветрился.

— Понятно, значит, я поторопился с выводами. Но, надеюсь, теперь все в порядке? — Эндрю снова обратился к Джулии: — Ты не жалеешь, что взялась за эту работу? Тебе не слишком тяжело?

Джулия покосилась на Роджера, но тот невозмутимо пил чай.

— Эндрю, все хорошо, и работа мне нравится. Я нашла здесь все, что мне нужно.

Последняя фраза была адресована не столько Эндрю, сколько Роджеру, но Эндрю не замечал подводных течений, бурливших под гладкой поверхностью застольной беседы.

— Что ж, я рад, что тебе интересно, — сказал он. — И, как мне объяснила Инес, здесь есть кому за тобой присмотреть. Некая Рори…

— Рори хороший администратор, — перебила Джулия, — но за мной не нужно «присматривать», как ты выразился, я не ребенок.

Джулия сожалела о своей резкости, но ничего не могла с собой поделать. Ей надоело, что Эндрю считает ее этаким хрупким, не приспособленным к жизни созданием, за которым нужен глаз да глаз. Она поймала на себе взгляд Роджера и поняла, что тот наблюдает за их с Эндрю разговором с большим интересом. Но по выражению его глаз Джулия не могла понять, поверил ли он наконец ей или по-прежнему верит Эндрю. Вот бы Инес и Эндрю куда-нибудь исчезли, тогда бы она смогла убедить Роджера в своей правоте!

— Еще чаю? — непринужденно предложил Роджер, вставая.

— Спасибо, не откажусь, — поблагодарил Эндрю. — Джулия, выпьешь еще чашечку с нами?

— Да, конечно.

Эндрю вопросительно посмотрел на Роджера.

— Вы сказали, что завтра уезжаете?

Роджер подлил всем четверым чаю.

— Да, я собираюсь в Аделаиду, а потом в Сидней.

О том, что Джулия едет с ним, он почему-то ни словом не обмолвился. Джулия уставилась невидящим взглядом в чашку. Эндрю истолковал ее внезапное оцепенение по-своему.

— Джулия, не волнуйся, Роджер уезжает, но я-то остаюсь, так что о тебе будет кому позаботиться.

— Как, ты остаешься?

Эндрю был явно доволен таким поворотом событий, только что руки не потирал в предвкушении.

— Конечно. Если Роджер включит меня в экспедицию. Я уверен, что опытный врач не помешает. Да и для тебя лучше, если рядом будет взрослый мужчина, который…

— Взрослый?! — вспылила Джулия. — А я, по-твоему, кто? Ребенок?! Хватит все время повторять, что за мной нужно присматривать, мне это до смерти надоело!

Она быстро взглянула на Роджера, неосознанно прося взглядом поддержки. Он же скривил губы в насмешливой улыбке и неторопливо произнес:

— Думаю, будет неплохо, если вы на какое-то время останетесь с нами.

Джулия кипела от негодования. Роджер, судя по всему, просто играет с ее чувствами! Может быть, он пытается таким извращенным способом отомстить ей за грехи отца? И это после того, как он чуть ли не заставил ее раскрыть ему душу?

— Ваши знания и опыт нам очень пригодятся, Эндрю, — продолжал Роджер как ни в чем не бывало. — Но не повредит ли это вашей основной работе?

— О нет, не повредит, как раз сейчас у меня есть время. — Эндрю помолчал. — Роджер, мне немного неловко об этом спрашивать, но как босс Джулии…

Джулия насторожилась.

— Как руководитель проекта… словом, вы не против, если я поговорю с Джулией наедине?

— Да, конечно.

Джулия знала, что если у Эндрю есть вопросы по поводу ее работы, то лучше обсудить их, не откладывая в долгий ящик.

— Я не займу Джулию надолго, мне нужно всего несколько минут.

Инес встала из-за стола и сказала:

— Я в любом случае собиралась уходить, мне нужно закончить кое-какую канцелярскую работу.

Конечно, подумала Джулия, она свое дело сделала и довольна. Инес удалилась, Роджер немного помедлил. Наклонившись к Джулии, он вполголоса предупредил:

— Я буду рядом.

Как только за ним закрылась дверь, Джулия нетерпеливо спросила:

— В чем дело, Эндрю?

Он нахмурился.

— Наверное, это я должен спросить, в чем дело. Почему ты не носишь кольцо?

К ужасу Джулии, он резко выбросил руку вперед и схватил ее за запястье. Она вскрикнула и отшатнулась. Опомнившись, Эндрю разжал пальцы.

— Я его не ношу, потому что здесь это выглядело бы неуместным, — сказала Джулия, потирая запястье. — Понимая, как оно тебе дорого, я спрятала его в надежном месте.

— И ты хочешь, чтобы я в это поверил?

— Во что? В то, что кольцо лежит в безопасном месте?

— Да нет же! — Эндрю перешел на сердитый шепот. — Что ты сняла его только по этой причине. Живя и работая бок о бок с таким мужчиной, как Роджер Хоган…

Джулия не дала ему закончить.

— Замолчи, Эндрю, пока не наговорил такого, о чем мы оба пожалеем.

Она встала и отошла от стола, инстинктивно стремясь оказаться от Эндрю подальше, но он тоже встал и последовал за ней. Джулия попыталась пройти мимо него к двери, но Эндрю уперся ладонью в стену, преграждая ей путь.

— Я понимаю, Хоган гораздо богаче меня, и у него, наверное, другой темперамент…

— Эндрю, не надо!

Но он словно не слышал. Более того, встал так, что Джулия оказалась зажатой между ним и стеной.

— У меня, знаешь ли, тоже есть чувства.

Эндрю прижал Джулию к стене и предпринял неуклюжую попытку поцеловать, но Джулия отвернулась, и его влажные губы скользнули по ее щеке. Она зажмурилась и закричала:

— Эндрю!

Хлопнула дверь, и Эндрю отскочил от нее как ужаленный. Только услышав скрип стула и поняв, что он снова сел за стол, Джулия открыла глаза. Прямо над ней нависал Роджер, его застывшее мрачное лицо напоминало маску.

— Надеюсь, я дал вам достаточно времени?

Он обращался к Джулии, но ответил Эндрю:

— Да, благодарю вас.

— Джулия?

— Эндрю и я сказали друг другу все, что могли.

На случай, если у кого-то из мужчин, а может быть, и у обоих, еще оставались сомнения, она достала из нагрудного кармана кольцо и, подойдя к Эндрю, протянула ему.

— Вот, Эндрю, возьми. Мне не стоило его принимать.

Эндрю взял кольцо и, не глядя на Джулию, пробормотал:

— Да, я понимаю, прости.

Роджер сожалел, что согласился оставить Эндрю наедине с Джулией, лучше было увести ее с собой. Но чем дольше он находился в обществе Джулии, тем сильнее ее желал, к чему это могло привести, одному Богу известно. Роджеру не хотелось даже думать о том, что произойдет, если его мать узнает о его отношениях с дочерью Малколма Осмонда. Однако у него не было выбора.

— Я рад принять участие в вашем проекте, — пробормотал Эндрю, виновато поглядывая на Джулию.

Она же подумала, что в том, что произошло, есть доля и ее вины. Эндрю в сущности неплохой человек, просто он одинок, а она не сумела с самого начала внести ясность в свое отношение к нему — возможно, отчасти потому, что сама не сразу разобралась в своих чувствах. Но теперь Джулия понимала, что не любит Эндрю и никогда не любила. Однако по-человечески она относилась к нему с уважением. Эндрю не побоялся трудностей, прилетел в эти дикие края, где нет привычного для него комфорта.

— Я тоже рад, что вы к нам присоединитесь, — вежливо сказал Роджер. — Теперь, когда Джулия улетит со мной, ваше присутствие придется в экспедиции очень кстати.

Джулия с разочарованием отметила, что Роджер говорит в деловом тоне и обращается только к Эндрю, как будто она едет с ним исключительно в интересах дела. Или так оно и есть, а она просто переоценила чувства Роджера?

Она посмотрела поочередно на обоих мужчин. Эндрю печально улыбался, лицо Роджера оставалось непроницаемым.

— Что ж, — подытожил Роджер, — завтра нам рано вставать, так что объявляю отбой.

— Так куда мы все-таки летим? Зачем?

Будь за штурвалом самолета Синди, она бы сразу ответила на вопрос Джулии, но самолетом управлял Роджер. После короткого упоминания в разговоре с Эндрю, что он собирается в Аделаиду, Роджер больше не возвращался к этому вопросу. А сейчас он пребывал в глубокой задумчивости и явно не был настроен что-либо объяснять.

— Ладно, Роджер, я знаю, что мы собираемся в Аделаиду, но что мы там будем делать? Каковы мои обязанности в этой поездке?

— Пристегнись, мы садимся.

— Роджер…

— И не отвлекай меня, мне нужно сосредоточиться. Мы заходим на посадку.

— Что мы будем делать в Аделаиде?

Роджер пожал плечами.

— У меня назначено несколько деловых встреч.

— А как же я?

— Ты — моя правая рука, будешь общаться от моего имени с прессой.

Как он может оставаться таким спокойным, когда она кипит от негодования?

— А тебе не приходило в голову поинтересоваться моим мнением на этот счет? Я приехала сюда лечить людей, а не беседовать с журналистами.

— Но беседы с журналистами необходимы для успеха нашего проекта. — Не дав Джулии возразить снова, Роджер подвел черту: — И хватит об этом, я не в настроении спорить.

Джулия не могла понять Роджера. Он по собственной инициативе взял ее в эту поездку, однако ведет себя так, будто недоволен ее присутствием. Если бы она знала, что придется с ним препираться, она бы, пожалуй, постаралась остаться в лагере. Она ждала от этой поездки совсем другого, надеялась, что они смогут проводить больше времени вместе — во всех смыслах этого слова. Джулия невольно задержала взгляд на сильных руках Роджера, лежащих на штурвале, и вспомнила, как эти руки обнимали и ласкали ее. Осознавать, что Роджер больше к ней не притронется, было мучительно, невыносимо.

— Кажется, я слышу тяжкий вздох, — проронил Роджер. — Как ты себя чувствуешь?

Джулия смутилась, что выдала себя, и покраснела.

— Спасибо, я в порядке.

Она с удовлетворением услышала, что ее голос прозвучал спокойно, но это спокойствие было только кажущимся: находясь рядом с Роджером в маленькой кабине двухмоторного самолета, она не могла оставаться бесстрастной. Слишком отчетливо она помнила, как они занимались любовью — ей достаточно было взглянуть на Роджера, как воспоминания оживали. Наверное, это навсегда, подумала Джулия.

Пятизвездочный отель поразил Джулию великолепием. Поднявшись на лифте на третий этаж, Роджер провел Джулию по коридору, устланному ковровой дорожкой, и остановился перед одной из дверей.

— Это мой номер.

Джулия постаралась не выдать своего разочарования тем, что Роджер решил поселиться отдельно от нее. Роджер открыл дверь и пропустил Джулию вперед. Гостиная номера была такой просторной, что в ней можно было бы устраивать танцы. С потолка свисала огромная позолоченная люстра, стены украшали акварели и написанные маслом картины.

— Это гостиная, — пояснил Роджер, — а здесь моя спальня.

Он распахнул белую с позолотой дверь, и взгляд Джулии упал на огромную старинную кровать с пологом. Кровать была застелена изумрудно-зеленым шелковым покрывалом. Выдержав паузу, Роджер добавил:

— И твоя, конечно.

Значит, он вовсе не собирается жить отдельно, поняла Джулия. Она с улыбкой вошла в спальню. Стены комнаты были обиты светло-зеленым шелком на несколько тонов светлее покрывала, такого же цвета была обивка на креслах. У окна расположился туалетный столик на изогнутых резных ножках, а у противоположной стены гардероб.

— Ну как, нравится? — спросил Роджер.

Джулия сделала вид, что задумалась.

— Пожалуй, здесь немножко поуютнее, чем в нашем базовом лагере.

Роджер удовлетворенно кивнул и продолжил экскурсию. Открыв одну из дверей, он показал Джулии вполне современную ванную.

— Пока я буду на встрече, ты можешь принять ванну.

— Но я думала, я пойду с тобой…

— Не в этот раз, — мягко перебил ее Роджер. — Сегодняшняя встреча не деловая, а частная.

— Ладно, я поняла.

— Нет, не поняла, — мягко возразил Роджер.

Несмотря на внушительные размеры и комнаты, и всего номера, он как-то ухитрился заполонить своим присутствием все пространство. Стараясь не слишком сосредотачиваться на своих ощущениях, Джулия сделала вид, что изучает резную позолоченную раму зеркала. Роджер подошел ближе и остановился за спиной Джулии. Теперь, чтобы прислониться к нему, ей достаточно было лишь немного отклониться назад. Джулия ощущала спиной, затылком, всей кожей тепло его тела.

— Ты уже уходишь? — пролепетала она.

— А что, у тебя есть ко мне еще какие-то вопросы?

— Да. Я хотела спросить, когда ты улетаешь и что будет со мной, когда это случится.

Прямота ее вопроса удивила Роджера, он понял, что Джулия надеется на продолжение их отношений. Он обнял ее за талию и привлек к себе. Их общее отражение в зеркале стало похожим на семейный портрет в золоченой раме. Мужчина и его женщина… Роджер отстранился. Если он это увидел, то можно не сомневаться, что то же самое увидела Джулия. Он не мог, не имел права это допустить, это было бы слишком жестоко по отношению к Джулии.

— Я собираюсь в Сидней. Если хочешь, можешь поехать со мной, но предупреждаю…

— О чем? — В голосе Джулии сквозила боль.

Лучше внести ясность в наши отношения до того, как она пострадала еще сильнее, понял Роджер.

— Я не могу предложить тебе ничего постоянного.

— Я знаю, — быстро сказала Джулия.

Да и о чем «постоянном» могла идти речь? Длительные отношения — вовсе не страховка от боли. Ее мать прожила в браке много лет, и почти все эти годы была несчастна. Джулия думала, что готова услышать от Роджера такие или примерно такие слова, но все же, когда они прозвучали, ей пришлось зажмуриться, чтобы из глаз не брызнули слезы. Роджер почувствовал ее напряжение.

— Не надо, Джулия — тихо сказал он. — Расслабься и не думай о будущем, сейчас мы вместе, и больше мне ничего не нужно.

Роджер не кривил душой, но он догадывался, что Джулия вкладывает в его слова другой смысл. Вероятно, она думает, что он пытается удержать ее возле себя в качестве любовницы. Роджер отвернулся. Никогда еще он не презирал себя так, как в эту минуту.

— Роджер, не дразни меня.

Джулия повернулась к нему лицом и испытующе всмотрелась в его глаза.

— С чего ты взяла, что я тебя дразню? — нежно спросил он.

Даже его голос действовал на Джулию как интимная ласка, подтачивая ее решимость. Но она приехала сюда работать, а не быть соблазненной боссом. Босс… Джулия вдруг задумалась, почему она не относится к Роджеру как к боссу. Почему она вечно ссорится с ним, как будто они влюбленная парочка? Было бы куда легче, если бы она воспринимала его как начальника и временного любовника.

— Скажи, Роджер, зачем мы здесь?

— Кажется, я уже объяснил.

— Нет. Вернее ты не назвал мне истинные причины, а я думаю, что ты обязан мне их…

В глазах Роджера появился стальной блеск.

— Я тебе ничего не обязан! — отрезал он.

— Из-за Эндрю?

— Нет. Я сделал ошибку, оставив тебя с ним наедине, он был нетрезв и плохо себя контролировал. Но теперь я понимаю, какие у вас с ним отношения, — вы оценивали их по-разному. Если бы ты объяснила мне ситуацию так, чтобы нормальный мужчина мог понять…

— Ты хочешь сказать, мужчина вроде тебя?

— Любой мужчина, который не готов делить женщину с другим, — нетерпеливо пояснил Роджер. — Мне казалось, мы с тобой достаточно близки, чтобы ты могла мне доверять. После нашей близости, после всех твоих откровений о родителях… — Увидев в ее глазах слезы, он оборвал себя на полуслове. — Джулия…

Роджер протянул к ней руки, но Джулия отстранилась, и он с удивлением понял, что это его задело. И задета была даже не гордость, а нечто другое, подозрительно похожее на любовь. Он хотел лишь привлечь Джулию к себе, обнять ее, погладить по голове, чтобы она успокоилась. Но, стоило ему только положить руки на ее талию и почувствовать, как она трепещет под его прикосновениями, как ему начинало хотеться большего. Он забывал все доводы рассудка и мог думать только о том, как много Джулия для него значит.

Они испытывали друг к другу взаимное и равное по силе притяжение и еще что-то, но сейчас Роджером овладел первобытный голод, который, как его ни подавляй, потом разгорался еще сильнее. Его влечение к Джулии переросло во всепоглощающую страсть, равной которой он еще не испытывал. Насытится ли он когда-нибудь Джулией, Роджер не знал.

В последней попытке взять чувства под контроль он стиснул зубы и зажмурился. Тщетно, это сильнее его. Роджер подхватил Джулию на руки и понес на кровать. Одним движением сорвав с кровати покрывало, он положил Джулию на мягкое пуховое одеяло, затем помог ей раздеться, выпрямился и стал раздеваться сам. Молча — их чувства не нуждались в словах — они слились в страстном объятии, потрясшем обоих до глубины души. Своими умелыми ласками Роджер вознес Джулию на вершину блаженства, сдерживая свою страсть. Только когда она затихла в его объятиях, он дал себе волю и, ускорив ритм, сам обрел блаженное освобождение.

Утомленная Джулия задремала. Некоторое время Роджер лежал рядом, обнимая ее и слушая ее ровное дыхание. Когда пришло время уходить, ему было невероятно трудно оторваться от Джулии и встать с кровати. И по тихому протестующему стону Джулии он понял, что она чувствует то же самое. Но Роджер не мог провести в постели весь день, даже если бы хотел, и, поцеловав Джулию еще раз, он встал и пошел принимать душ.

— Как ты можешь уходить, когда я так тебя хочу? — сонно пробормотала Джулия.

Уже одетый, Роджер присел на кровать, но лишь на несколько секунд.

— У нас еще будет время. Кроме того, ожидание пойдет нам на пользу, ты захочешь меня еще сильнее.

Джулия поиграла пуговичкой на его рубашке.

— Сильнее уже некуда.

Роджер нехотя убрал ее руку и встал.

— Поспи, тебе не мешает отдохнуть. Потом прими ванну, кстати, я пригласил массажистку, она придет примерно через час и сделает тебе расслабляющий массаж.

Джулия блаженно вздохнула.

— Ты его уже сделал… на свой лад. Если я расслаблюсь еще больше, то, наверное, засну и просплю целую неделю.

Роджер усмехнулся и многозначительно пообещал:

— Не проспишь, уж об этом я позабочусь.

Ванна была размером с небольшой плавательный бассейн. Джулия с наслаждением погрузилась в теплую воду с ароматическим маслом. Примерно через полчаса зазвонил телефон. К счастью, выскакивать из воды и бежать в гостиную Джулии не пришлось: телефон имелся и в ванной. Это звонила массажистка, чтобы предупредить, что через несколько минут поднимется в номер. Джулия вылезла из воды и закуталась в длинный махровый халат. Перед ней встал вопрос, где проводить массаж. Гостиная для этой цели явно не подходила, а спальня… спальня хранила слишком много эротических воспоминаний, казалось, даже воздух в комнате был пропитан чувственностью. Но выбора не было, и Джулия постаралась поровнее расправить покрывало на кровати, чтобы ничто не напоминало о сцене, разыгравшейся здесь каких-нибудь полчаса назад.

Но оказалось, что ее волнения и приготовления были напрасными. Вслед за массажисткой появились двое крепких парней, которые вкатили в номер специальную кушетку на колесиках. Вот это называется красивая жизнь, подумала Джулия.

Хрупкая на вид массажистка оказалась на удивление сильной и ловкой. Она умело находила на теле Джулии участки мышц, скованные напряжением, и снимала его. Джулия и не подозревала, что была так напряжена. Когда массажистка ушла, Джулия перебралась на кровать и растянулась поверх покрывала.

Хлопнула входная дверь.

— Роджер, это ты? — спросила Джулия, не открывая глаз.

— А ты ждала кого-то другого?

Подойдя к кровати, Роджер наклонился к уху Джулии и прошептал:

— Вставай, соня, у нас назначено интервью.

Сонливость Джулии как рукой сняло. Она порывисто села.

— Какое еще интервью? В качестве кого я буду в нем участвовать?

— На телевидении. Ты будешь участвовать в качестве моей помощницы. — Он посмотрел на часы. — Запись через час.

Роджер подошел ближе и сорвал с нее полотенце.

— Это тебе ни к чему.

Джулия встала с кровати.

— Мне нравится твоя идея, но у нас нет времени.

Она попыталась пройти к шкафу, но Роджер ее задержал и в следующее мгновение — Джулия сама не поняла, как это произошло, — он уже сидел на кровати, а она на Роджере, обхватив ногами его талию.

— Что ты об этом думаешь? — шепотом спросил Роджер.

— Мы не можем… Ты не посмеешь…

Но желание уже охватило Джулию, от возбуждения она задышала учащенно. В том, чтобы сидеть на коленях у Роджера совершенно обнаженной, тогда как он был полностью одет, было нечто очень порочное и очень возбуждающее.

— На твоем месте я бы не стал испытывать мое терпение.

Роджер сорвал с себя пиджак и взялся за пряжку ремня на брюках.

Запись интервью прошла гораздо лучше, чем ожидала Джулия. Ей немного портило настроение только то обстоятельство, что корреспондентка местного телевидения, которая должна была задавать ей вопросы, почти неотрывно смотрела на Роджера. Джулия впервые поняла, что означает выражение «собачий взгляд».

Но Роджер и впрямь был неотразим. По мере того, как продолжалась запись интервью, корреспондентка вела себя все более уверенно, она была красива, куда эффектнее Джулии. Однако Джулия верила, что ее и Роджера связывает нечто большее, чем секс, пусть даже потрясающий, головокружительный, что между ними существует более глубокая связь, чем простое физическое влечение.

Наконец режиссер дал знак, что запись закончена. Джулия вздохнула с облегчением. К счастью, Роджер, казалось, не замечал заинтересованных взглядов корреспондентки. Как только софиты погасли, он подошел к Джулии, обнял ее за плечи и поцеловал в лоб.

— Ты была великолепна. Я тебе очень благодарен.

В его глазах мелькнуло заговорщическое выражение, как будто они говорили о чем-то, известном им одним.

— Значит, ты используешь меня как инструмент рекламы?

Роджер посерьезнел и честно признался:

— Ради успеха проекта я готов на все.

Джулия вспомнила о корреспондентке и подумала, что надо бы ее поблагодарить. Она оглянулась, но увидела только удаляющуюся по коридору женскую фигуру и услышала сердитый цокот каблучков. Судя по напряженной спине корреспондентки, она уходила рассерженная. И Джулия догадывалась, в чем дело: вероятно, она рассчитывала на неформальный тет-а-тет с Роджером после записи и ее разозлило, что Роджер предпочел менее красивую женщину. Джулия покосилась на Роджера, но тот, по-видимому, ничего не заметил.

Вернувшись с телестудии, Роджер и Джулия заказали в номер кофе. Роджер рассказал, что им предстоит целая серия встреч с корреспондентами разных изданий. Но он опять ни словом не обмолвился о том, сколько времени собирается провести в городе. Джулия снова попыталась узнать о его планах на будущее.

— Думаю, я пробуду здесь еще недели две, — небрежно ответил Роджер, — а потом улечу в Сидней. А какие планы у тебя? Ты уже решила, чем заняться дальше?

Джулия была неприятно удивлена и задета, она вдруг как-то сразу почувствовала, что устала.

— Я пока не решила, — сказала она устало.

— Это на тебя не похоже.

Роджер всмотрелся в ее лицо, нахмурился, потом взял ее за руку и пересадил со стула на банкетку рядом с собой.

— Ну-ка, рассказывай.

— Когда срок моего контракта закончится, я, возможно, вернусь в Аделаиду.

— Понятно. — Он нахмурился еще сильнее. — Пожалуй, ты могла бы пригодиться мне в Сиднее.

— В качестве кого?

Действительно, в качестве кого? — мысленно повторил Роджер. В качестве любовницы? Он встал и заходил по комнате. Самое большее, что я могу предложить Джулии, — это роль постоянной любовницы… тоже «длительные отношения» в некотором смысле, но согласится ли она? Роджер был почти уверен, что не согласится, однако мысль, что им придется расстаться, была ему ненавистна. Роджер с горечью понял, что ему предстоит выбирать из двух зол: или он разобьет сердце матери, связавшись с Джулией, или погубит собственную жизнь — да и жизнь Джулии, — порвав с ней вопреки и ее, и своему желанию. Он снова повернулся к Джулии. Если бы она согласилась работать с ним в Сиднее… тогда они могли бы быть рядом хотя бы на работе.

— Есть у меня кое-какие проекты вроде здешнего, — уклончиво ответил он наконец.

Джулия сглотнула ком в горле и отвела взгляд. У нее путались мысли, она ни на чем не могла сосредоточиться. Какой же она была наивной, понастроила воздушных замков: счастливая семья, дети… У нее запершило в горле, она прокашлялась и прошептала:

— Кажется, я больше так не могу.

— Что не можешь? О чем ты?

— О нас.

— О нас? — Роджер наклонился и заглянул в ее глаза. — Что конкретно ты имеешь в виду?

— Тебя, меня, постель… — Не выдержав его пристального взгляда, Джулия потупилась. — Роджер, дело не только во мне.

— А в чем? Мне казалось, это значило для тебя немало.

Джулия ошеломленно покачала головой.

— Это?

— Прекрати, Джулия! — Роджер нетерпеливо рубанул ладонью воздух. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Я бы не мог заниматься с женщиной любовью так, как я это делал, если бы ты для меня ничего не значила.

— Но сколько на свете женщин, которые для тебя что-то значат?

Роджер отпрянул, словно Джулия его ударила. Джулия видела, что он потрясен. По-видимому, она, сама того не подозревая, затронула в нем какую-то очень чувствительную струну. Неудивительно, что он прошелся по комнате, как хищник по клетке, и только после этого остановился, снова посмотрел на нее и холодно бросил:

— Ты меня разочаровала. Вот уж не думал, что ты можешь задать такой вопрос. — Он помолчал. — Ты предпочитаешь остаться здесь и после моего отъезда работать в какой-нибудь местной больнице?

— А ты можешь это устроить?

Джулия мечтала услышать «нет», но на этот раз она, по-видимому, задела гордость Роджера.

— Конечно, могу! — с жаром сказал он.

Что ж, значит, от меня очень просто избавиться, с горечью подумала Джулия. Если Роджер видел свою миссию в том, чтобы пробудить мою чувственность, то он преуспел. Теперь его больше ничто не удерживает рядом со мной.

— Значит, я для тебя была чем-то вроде подопытного кролика?

Роджер замер.

— Что ты имеешь в виду?

— Подумай и сам поймешь. Секс…

В ее голосе прозвучало столько боли, что Роджер в два шага оказался рядом. Взяв Джулию за плечи, он заставил ее встать и привлек к себе. Джулия стала вырываться, колотить кулаками по его груди. Он попытался ее поцеловать, но она отвернулась. Однако Роджер был гораздо сильнее, он все-таки прижал ее к себе и держал до тех пор, пока она не смирилась и не обмякла. Уткнувшись носом в его рубашку, Джулия глухо прошептала:

— Роджер, отпусти, прошу тебя, все это бессмысленно.

Когда он немного ослабил хватку, Джулия тут же вырвалась и бросилась к двери. Она сама не знала, куда идет, да и почти ничего не видела из-за слез. У двери она остановилась и сказала, не оборачиваясь:

— Я хочу вернуться на базу, если ты можешь организовать для меня рейс.

— Джулия, это глупо!

Роджер без труда догнал ее и запер в ловушку своих рук, упершись ладонями в стену по обеим сторонам от ее головы. Но на этот раз Джулия и бровью не повела, теперь она слишком хорошо знала Роджера, чтобы его бояться, он никогда не причинит ей боль, в этом Джулия была уверена. Она даже сумела посмотреть ему в глаза — посмотрела и обомлела, взгляд Роджера был полон боли. Этого она никак не ожидала. Гнев, задетая гордость, даже презрение, — это Джулия могла бы понять, но боль, страдание человека, теряющего самое дорогое?..

— Джулия, не надо так со мной, — тихо сказал Роджер. — Не делай этого с нами.

— Я не могу.

— Что не можешь?

Воздух в комнате, казалось, накалился от напряжения. Джулия поняла, что не вынесет, если прочтет в его глазах отказ. Она зажмурилась и прошептала:

— Ох, Роджер, эта ужасная неопределенность между нами для меня невыносима, потому… потому что я тебя люблю.

Она не ожидала, что признание слетит с ее губ так легко. Роджер привлек ее к себе очень медленно, очень осторожно, словно Джулия была сделана из тончайшего стекла.

— Не думал, что когда-нибудь услышу от тебя эти слова.

Джулия приблизила к нему лицо, открыла глаза и, почти касаясь губами его губ, прошептала:

— Не прогоняй меня.

— Прогнать? Тебя? — На губах Роджера заиграла кривая улыбка, за которую Джулия полюбила его еще сильнее. — Поверь, я сам этого не хочу. — Мука в его взгляде странно не вязалась с улыбкой, но Роджер снова попытался обратить все в шутку и хрипло добавил. — Да если бы и хотел, разве я посмел бы?

— О, думаю, ты бы мог, — прошептала Джулия.

Больше она ничего не смогла сказать: Роджер завладел ее губами. На этот раз в поцелуе Роджера не было страсти, он был полон бесконечной нежности и надежды.