Последние несколько месяцев Келли мучили кошмары, в которых ее мать оборачивалась драконом и опаляла ее огнем. Она стояла и хохотала, пока Келли кричала, охваченная пламенем.

— Ты дочь своего отца! — торжествующе выкрикивала ее мать, обвинительно указывая своим тощим пальцем в ее сторону.

Этой ночью все было иначе. Келли видела замечательный сон. Она лежала в постели, мягкой как облако, в объятиях Габриэля, а он целовал ее шею. Дрожь восхитительного ощущения согревала ее, и, томно вздохнув, она потянулась и придвинулась еще ближе к Габриэлю, прижимая свою попку к его твердой эрекции.

Все это было так реально... слишком реально, на самом деле...

Ее глаза распахнулись.

Она быстро села.

Келли была в постели Габриэля. Совершенно голая. Габриэль лежал рядом с ней, распластавшись на шелковых простынях, и выглядел при этом уж очень аппетитно. Ей ли не знать. Она густо покраснела, вспоминая прошлую ночь.

И кто-то барабанил в дверь комнаты Габриэля.

— Доброе утро, соня. Давай я по-быстрому убью Уинтропа, чтобы прекратить этот шум, и мы начнем наш день правильно?

Уинтроп продолжал стучать в дверь.

— Никого убивать не надо, — ответила она, озираясь по сторонам. — О, Боже. Ты и я… мы занимались сексом!

Он приподнялся на локте, его губы скривились в сексуальной ленивой ухмылке.

— Больше, чем один раз. Я хочу еще. — Он погладил ее руку своими пальцами.

Она подавила стон желания.

— Стоп… прекрати это... проклятье, Габриэль! Это было очень непрофессионально с моей стороны! Никто не должен узнать об этом!

— Никто не должен узнать, что у меня был секс с моей будущей женой? Милая, это замок, в котором обитает клан драконов. Здесь все сплетничают и даже у стен есть уши. Уверен, все уже в курсе.

Она разочарованно зарычала и швырнула подушку ему в голову.

— Что ж, это больше никогда не повторится! Никогда!

— Конечно, не повторится, — но улыбочка Габриэля говорила об обратном.

— Сэр, ваш отец срочно желает поговорить с вами! — крикнул Уинтроп из коридора.

— Уинтроп, отойди от двери или я тебя поджарю! — взревел Габриэль. — Я спущусь, как только буду готов.

— Очень хорошо, сэр, я дам ему знать. — Даже через дверь голос Уинтропа сквозил нотками неодобрения.

— Что если это что-то важное? — Келли зевнула и потянулась.

— Нет там ничего важного. Это всего лишь мой отец. Когда какая-то идея приходит ему в голову, он тут же должен ее озвучить.

Взглянув на большие часы на стене, стрелки которых показывали 8:30, она застонала и пробежалась пальцами по спутанным после сна волосам. Лучи солнца пробивались сквозь массивные окна, и можно было увидеть летавших снаружи драконов. Они не только проснулись, они уже летали.

— Здесь все встают такую рань? — спросила она.

Он фыркнул.

— Это, по-твоему, рань? Я так понимаю, ты не ранняя пташка?

— Не по собственной воле, нет. — Она потянулась и зевнула, затем заметила, что он оценивающе пялился на ее тело.

— Прекрати, — нервно произнесла она и скрестила руки на груди, скрывая за ними мгновенно затвердевшие под его ласкающим взглядом, соски.

— Я знаю, как сделать утреннее пробуждение приятным, — сказал он с лукавой улыбкой.

Ее лицо запылало от смущения.

— Прекрати это, — снова приказала она ему, повышая голос.

— Твое желание для меня закон. Не забывай, что ты можешь использовать это против меня во всех непристойных формах. Я собираюсь в душ. Кстати, там хватит места для двоих.

— В твоих мечтах! — отрезала она.

— О, они сбылись вчера.

Соскользнув с края кровати, он направился к ванной комнате, потом повернулся и посмотрел ей в глаза.

— Скажи мне вот что. Если бы ты не была убеждена, что я вор, ты бы вышла за меня замуж?

Она подумала о том, как он смотрел на нее. Как она чувствовала себя, когда видела желание в его глазах. Как он заступился за нее, когда мать оскорбляла ее. Она вспомнила, как Эмерсон смотрел на Табиту: с огромной любовью, даже спустя столько лет вместе. И спрашивала себя — возможно ли подобное для нее с Габриэлем. Она представила, как просыпается в постели рядом с ним каждое утро, как его пальцы касаются ее живота...

— Ну, я… Я хочу сказать...

— Так и думал, — сказал он самодовольно, и побрел прочь.

* * *

Тереза тоже провела эту ночь в замке.

Однако, спускаясь на завтрак, Келли узнала, что Терезу поймали около двух часов ночи, когда та тайком пыталась проникнуть на территорию, доступ в которую был закрыт. По словам Габриэля, случайно сработала сигнализация и охрана схватила ее на месте преступления. Келли отдала бы свою любимую сумочку от Prada, чтобы увидеть это своими глазами. Ну, ее единственную сумочку от Prada.

Тереза, соревновательная жилка которой была столь же широкой как Техас, когда это касалось Келли, очевидно, пыталась найти рубин самостоятельно.

“Как будто семья Габриэля оставила бы его лежать у всех на виду”, — презрительно подумала Келли. Тереза тоже эмпат, это правда, — они обе унаследовали эту способность от отца — но Тереза далеко не так сильна, как Келли, поэтому она вряд ли нашла бы рубин, даже оказавшись с ним в одной комнате. Чтобы почувствовать его, она должна находиться в пределах полутора метров от него.

— Я приказал Уинтропу ходить за ней тенью двадцать четыре часа в сутки. Назло, — весело сообщил Габриэль Келли, пока они завтракали в саду за замком.

— Хмм. Жестоко. Кому именно ты решил досадить?

Габриэль просто подмигнул ей и допил свой кофе.

После завтрака Габриэль повел Келли на экскурсию в один из флигелей замка, в котором располагалась художественная галерея и библиотека.

Тереза напросилась пойти с ними, и все это время Уинтроп держался на расстоянии трех метров, неотрывно следя за ней. Келли даже не была уверена, моргает ли он. Ну надо же, какая преданность делу.

Габриэль поведал ей о традиции, связанной с Уинтропами, которые уже сотни лет служили его семье. Келли не понимала этого. Если бы она была на месте Уинтропа и работала на людей, сводящих ее с ума, то тотчас же уволилась.

— Это Рембрандт? — спросила Келли, остановившись возле полотна.

— Да, и если тебе интересно, картину мы не украли. Он был другом семьи. Это портрет одного из моих пра-пра и так далее дедушки.

Келли присмотрелась к картине. Габриэль говорил правду; она заметила семейное сходство. Могла даже увидеть лукавый блеск в его глазах.

Кингсли были одной из тех семей, что на протяжении веков по-свойски общается с богемой. Келли было интересно, зачем тогда они крадут драгоценности? Они без того до неприличия богаты. Девушка была уверена, что отчасти это из-за типичной драконьей любви к дорогим побрякушкам и драгоценным металлам, но также подозревала, что из-за скуки. Они казались семьей, которой не хватает острых ощущений.

— Полагаю, ты уже позвонила и рассказала маме о том, что я вчера натворила, — пробормотала Тереза Келли, возмущенно поглядывая на Уинтропа.

— Нет, Тереза, я не такая, как ты, — огрызнулась Келли.

— И слава Богу за это, — надменно произнесла ее сестра. — По крайней мере, у мамы есть хотя бы одна приличная дочь, способная соблюдать правила.

— Да, и она, конечно, очень признательна за это, не так ли?

Тереза, вспыхнув, стрельнула убийственным взглядом на Келли, затем сунула руки в карманы и пошла прочь. Ей влетало от их матери также часто, как и Келли, что очень бесило сестру.

Келли знала, о чем думает Тереза. Она была хорошей дочерью; почему мать не любит ее больше, чем Келли? Или, по крайней мере, не недолюбливает меньше?

Они закончили свою экскурсию через пару часов. К сожалению, Келли была не в состоянии по достоинству оценить все эти изысканные предметы антиквариата и прекрасные гобелены. Пока они ходили, она яростно старалась сосредоточиться и ментально исследовать комнаты на наличие хоть какого-нибудь следа “Крови дракона”. Раньше она никогда так долго не пользовалась своей силой, и теперь у нее дико разболелась голова.

— Что на счет остальной части замка? — спросила Келли , потирая виски.

— Замок слишком большой, чтобы обойти его за один день, — ответил Габриэль. — Всю следующую неделю, а может, две, мы потратим на знакомство с ним. Ты выглядишь немного бледной. Хорошо себя чувствуешь?

— Может быть, я прилягу на часок, — сказала она обессиленно. Очень кстати, что они сделали перерыв: если ее головная боль еще хоть чуть-чуть усилится, все запросто может закончиться тем, что ее стошнит в какую-нибудь вазу династии Мин[1].

Она вернулась в свою комнату и отправила электронное письмо офис-менеджеру в “Элайд Джуел Иншуаренс”, сообщая, что ничего не нашла, но сразу же сообщит им, как только что-то обнаружит. Затем удалила семнадцать сообщений от своей матери, все были на тему вроде “Немедленно ответь на это письмо, никчемная дрянь!”

Затем проглотила пару таблеток аспирина и забралась в постель.

——————————

[1] Китайски фарфор 1368 - 1644 гг. н.э.