От больницы до Уэйнс-лейн, улицы шикарных особняков, в одном из которых жила Риган, ходу было минут двадцать. Этот район считался самым престижным во всем Личфорде. В другом месте Вандерлиндены и не поселились бы. Трое друзей решили, что, добравшись туда, смогут наконец обсудить события этого дня в спокойной обстановке.

Чтобы добраться до особняка Вандерлинденов, ребятам пришлось миновать район захудалых магазинчиков ношеной одежды и безликосерых, запущенных домов. Трое друзей в молчании шли по грязным улочкам, подавленные унылой нищетой, которая, казалось, сочится из земли. Может быть, дело просто в душном жарком воздухе этого знойного лета? А может, в безрадостном захолустье этих кварталов?..

В давно минувшее лето 1665 года Личфорд был так же распят под солнцем, столь же палящим и безжалостным.

Сухой ветер ворошил кучи мусора и вздымал пыль. Газетный лист, похожий на сгорбленную, уродливую птицу, хлопал на ветру.

Ребята прошли мимо прачечной. Горячий, как из печи, пропитанный мыльными испарениями воздух вырывался наружу. Риган поглядела на запыленное окно. На стекле красной краской было небрежно написано объявление:

Два предмета по цене одного. Специальный тариф для курток с утеплителем. Возможна стирка с полной обработкой.

Пыльный ветер ударил в глаза Риган. Буквы на объявлении причудливо изменились, и Риган прочла:

Господь, смилуйся над всеми нами.

Она уставилась на красные поблескивающие слова. С букв по стеклу стекали капли крови.

— Ой… что это? — хрипло вырвалось у нее. Она схватила Фрэнки за рукав. — Ты только погляди на это!

Фрэнки и Джек переглянулись.

— И что? — спросил Джек.

— Не видите, что ли?

— Нет. А что мы должны видеть? — не понял Джек.

Фрэнки взяла Риган под руку и оттащила ее от дверей прачечной.

— Не смотри, — прошептала она. — Не обращай внимания.

Голос Фрэнки был сдавленным и измученным.

Риган выдернула руку, повернула голову, глядя назад через плечо.

— Но…

— Не смотри! — прошипела Фрэнки. — Не думай об этом. Не замечай.

— Ты тоже видишь, что там написано? — спросила Риган.

— Да.

— А я ничего не вижу, — признался Джек.

— Тогда тебе чертовски везет! — криво усмехнулась Риган и уставилась на Фрэнки. — Это на самом деле там написано? Или мне просто мерещится?

— Не знаю, — замотала головой Фрэнки. — Только мне хочется поскорее убраться отсюда. — Она подняла голову и втянула носом воздух. — Этот запах… Ты чувствуешь?

Риган принюхалась. Она ожидала ощутить запах уксуса, но вместо этого ей ударило в нос совсем другое.

— Как в том подвале, — прошептала она. — Когда обрушилась стена.

— Еще хуже, — добавила Фрэнки. — И запах все усиливается.

Джек застыл посреди улицы. Он ничего не ощущал. Ничего не видел. Не чувствовал никакого запаха.

Бо-о-м-м!..

Воздух колыхнулся, и на мгновение солнце будто вздрогнуло на растянутой простыне неба. Фрэнки оглянулась на Джека, в ее глазах появился ужас.

— Я слышал, — произнес Джек. — Что-то случилось.

— Надо выбираться отсюда. — Риган была не на шутку испугана.

Бо-о-м-м!..

Колокол звонил, и звуки его скорбных ударов прокатывались над крышами домов, как голос смерти.

Послышался крик. Он доносился из узкого проулка между двумя магазинами. Темная фигура, спотыкаясь, вышла из проулка и рухнула, на мостовую.

Это был мужчина в темно-синем костюме.

Друзья подбежали и помогли ему, когда он попытался сесть. Застонав, мужчина прислонился спиной к стене. На нем была белая рубашка и синий полосатый галстук. Очки косо висели на вспотевшем лице. Волосы слиплись. Лицо было изуродовано красными рубцами. Мужчина слабо кашлянул.

— Помогите! Ради бога, помогите нам! — раздалось откуда-то сверху.

Молодой голос, женский. Фрэнки подняла голову и похолодела.

Из окна верхнего этажа высовывалась молодая женщина с прической а-ля панк. Ее руки тянулись вниз, рот широко открыт в крике ужаса. Кожа землисто-серая, с красными пятнами.

Под окном на двери дома красной краской был намалеван крест.

Улица вдруг оказалась полна народу. Кругом бесцельно бродили люди. Спотыкаясь, вытянув вперед руки, скользя и падая, натыкаясь друг на друга, словно изображали слепых в какой-то нелепой пьесе.

Но это не были люди из мрачного прошлого — они были одеты в современную одежду. Это были обыкновенные люди, но с лицами, изуродованными следами чумы, с лиловой кожей, провалившимися глазами в черных глазницах, впалыми щеками и кровавой слюной на губах.

Спотыкаясь, люди падали, стонали и вскрикивали, когда на них, лежащих на дороге, кто-то падал сверху. От всех исходил омерзительный смрад.

Задыхаясь от этого смрада, Джек отшатнулся.

Риган в ужасе смотрела, как цепочка детей, взявшись за руки, пробиралась сквозь толчею. Их голоса были тихими и безрадостными, лица обезображены губительной багровой сыпью чумы.

— Бежим! — крикнул Джек.

Длинноволосый мужчина с уродливыми пятнами на лице неожиданно встал перед Фрэнки. Он кивнул ей, как бы приглашая на этот жуткий танец смерти.

Джек схватил Фрэнки за руку и потащил сквозь толпу. Риган старалась не отставать.

Отвратительные люди толкали их, преграждали дорогу, но друзья пробивались дальше, не обращая внимания на вопли и крики, раздававшиеся вокруг.

— Это не на самом деле! Этого нет! — задыхаясь на бегу, выкрикивала Фрэнки. — Вы все только кажетесь!

И тут толпа пораженных чумой исчезла.

Улица была пуста.

Обрывок газеты, хлопая на пыльном ветру, скользил низко над дорогой.

— Если в них не верить, они не существуют! — выдохнул Джек. Он посмотрел на девочек. — Всегда помните про это!

Бо-о-ом-м!.. — вновь послышался печальный удар колокола.

Риган искоса посмотрела на Джека:

— А это как же?

— Это в наших головах, — пояснил Джек. — И не может повредить нам.

— Как бы не так! — пробормотала Риган. Она посмотрела на своих друзей и неуверенно улыбнулась. — Бежим до дома наперегонки?

Вдруг послышался стук колес по мостовой и топот копыт. Зазвенели колокольчики, скрипнула кожаная упряжь, щелкнул кнут.

Из-за угла вылетела черная карета, запряженная парой вороных лошадей. Они неслись галопом, дико вытаращив глаза, роняя с губ пену. Высоко на козлах сидел кучер, закутанный в огромный черный плащ. Глубоко надвинутая шляпа затеняла лицо. Его рука с кнутом поднялась и упала.

Когда экипаж выезжал из-за угла, два его колеса поднялись над мостовой. Мгновение карета балансировала на двух оставшихся колесах. Потом вновь с грохотом опустилась на четыре. Окна кареты были занавешены черными занавесками.

Лошади, резко изменив направление, неожиданно ринулись прямо на трех друзей. Черная карета подпрыгнула, грозя сбросить кучера с его ненадежного сиденья.

Фрэнки отреагировала первой. Она бросилась в сторону, успев схватить Джека и оттащить его вместе с собой. Джек попытался ухватить Риган, но не сумел.

Оставалось всего одно мгновение. Риган остолбенела. Лошади неслись прямо на нее с оглушительным грохотом.

— Риган! — крикнула Фрэнки.

Риган закрыла лицо руками.

Карета с лошадьми пролетела прямо сквозь нее и исчезла за спиной.

Риган открыла глаза. С ней ничего не случилось. Карета не затронула ее.

— Не на самом деле… — Она ошеломленно посмотрела на друзей. — Я к этому никогда не привыкну, — проговорила она.

Тут ее ноги подкосились, и она без сил опустилась на дорогу.

Джек и Фрэнки помогли ей подняться.

— Пойдем, — сказала Фрэнки. — Мы уже почти пришли. Это ведь там, да? — указала она на уходящую вправо улицу.

Риган кивнула. Нужно пройти до конца этой улочки, пересечь еще одну, потом по узенькому проулку, и через минуту они будут на Уэйнс-лейн в безопасности. По крайней мере, они надеялись, что так и будет.

Без новых приключений друзья добрались до конца первой улицы. Печальный колокол молчал. У них появилась надежда, что, может быть, этот ужас прекратился.

Затем они пересекли другую улицу, встретив на всем пути с полдюжины прохожих: женщину с детской коляской, нескольких пожилых дам, беседующих на углу, мужчину, бросающего письмо в почтовый ящик, девушку на велосипеде. Все было абсолютно нормально.

Первой этот звук услышала Фрэнки. Он появился, как раз когда они подошли к началу проулка. Негромкий, но резкий звук, как будто вдалеке кто-то скреб ногтями по металлу.

Проулок извивался между высокими кирпичными стенами.

Фрэнки огляделась, стараясь определить источник непонятного шума.

— Что? — спросил Джек.

— Ничего… — пробормотала Фрэнки. — Не думаю, что…

Ребята быстро двинулись по проулку. Стены сменились высокими деревянными заборами. Зеленые ветки кустов перевешивались через их края. Стебли вьюнов раздвигали в стороны доски. Сквозь щели были видны поникшие от жары белые колокольчики. В трещинах каменной мостовой пробивались сорняки. Буйно разрослась крапива. Местами заборы, оставленные без присмотра, покосились. На месте сгнивших досок зияли дыры, сквозь которые виднелся заросший сорняками пустырь.

Шум усиливался.

— Что это? — огляделась Риган.

— Не знаю, — пожала плечами Фрэнки. — Похоже на чью-то возню. Я уже несколько минут это слышу.

Звуки усиливались. И тут раздался еще один звук. Шипящий, порывистый, почему-то вызывающий тревогу.

Казалось, шум исходит отовсюду. Ребята остановились, недоуменно оглядываясь вокруг, а шум все нарастал.

— Что же это такое? — испуганно выдохнула Риган.

Шум стал похож на журчанье стремительно бегущей воды. Нет. Не воды, а чего-то… другого…

Что-то неслось на них сплошной массой, царапаясь, толкаясь, щелкая зубами.

Трое ребят прижались друг к другу спинами.

Черная лавина, состоящая из миллиарда крыс.

Джек успел на долю секунды раньше увидеть это в своем воображении.

Суматошное движение черных существ. Кишащая масса маленьких черных теней. Тощие, голодные, с длинными голыми хвостами. Блестящие бусинки глаз. Острые, как иглы, зубы. Загнутые крючками когти.

— Это не на самом деле! — крикнул Джек, перекрывая шум.

Фрэнки взвизгнула.

Крысы прорывались повсюду, перелезая через деревянные заборы, протискиваясь сквозь дыры и заполняя проулок будто кипящим потоком.

— Этого нет! — выкрикнула Риган.

Кишащая масса сцепившихся в клубок крыс перекатилась через забор впереди нее. Упав на землю, клубок разлетелся в стороны визжащими брызгами.

— Вас нет на самом деле! — шарахнулась в сторону Риган.

Одна из крыс кинулась ей в лицо. Девочка едва успела отбить кулаком отвратительное существо. Его налитые кровью глаза сверкнули. Щелкнули острые зубы.

— Ой!

Риган отшатнулась, едва не споткнувшись о бурлящий ковер живых существ. На тыльной стороне ладони остались белые вдавленные полоски — следы зубов. Она глядела на них, не веря собственным глазам. Из ранки проступили капельки крови.

Крысы были настоящими.