1

Дрожащей рукой Флер сняла трубку и снова опустила на рычаг. Кто ей поверит? Да она сама не верит. Настолько диким показался ей случайно подслушанный разговор.

К горлу подступил комок – и от обиды на него, и от злости на себя, – а на глаза навернулись слезы.

Сообщу в полицию, решила она, но тут же передумала. А что я скажу? Меня не избили и не изнасиловали. Не ограбили и не шантажировали… Флер покосилась в зеркало. Так тебе и надо. Нечего подслушивать!

Хоть бы Эми поскорее пришла!.. Напряженную тишину нарушал лишь мерный шаг старинных часов, вторя стуку сердца Флер. И пока еще неслышному биению сердца ее ребенка.

Выдвинув ящик комода, она достала сигареты и зажигалку – изящную золотую вещицу с дарственной надписью; «Моей любимой Флер». Словно обжегшись, швырнула зажигалку в растворенную дверь гостиной, и она закатилась под пианино.

Взяв с каминной полки спички, с. трудом прикурила; руки ходили ходуном. Неужели еще сегодня утром, радуясь новому дню, она помчалась на работу, чтобы поскорее увидеть Его?

Генри Стоун частенько наведывался в офис, и каждый раз от его нескромных взглядов у Флер сладко замирала душа. В обеденный перерыв они садились каждый в свою машину и разъезжались в разные стороны, а через несколько минут встречались в укромном закоулке парка. Сидели в его «роллс-ройсе», болтали и целовались, строили планы на будущее… А в непогоду, когда в парке было безлюдно, забирались на заднее сиденье и занимались любовью…

Он обещал ей целый мир, и она, дура, верила. Хотя порой какие-то мелочи не давали покоя. Как-то раз Флер услышала, как Генри заказывает две дюжины алых роз в подарок жене на годовщину свадьбы. В другой раз, когда Флер с Эми пришла в ресторан отметить свой день рождения, она увидела Генри с женой – те сидели за столиком при свечах в уютном уголке и ворковали, как и подобает любящим супругам. Вот такие досадные мелочи…

Флер взглянула на часы. Десятый час… Выскочив за дверь, торопливым шагом пошла к калитке, тревожно поглядывая по сторонам. После смерти родителей тетка заменила ей мать.

Ну наконец-то! В конце переулка показалась знакомая фигурка. Невысокого роста, полноватая, с задорными седыми кудряшками, Эми Блейк была заметной личностью в округе. Прямодушная, пожалуй, даже слишком, но добросердечная – ее любили все, кто был с ней знаком. Несмотря на свои семьдесят лет, Эми отличалась завидной радостью жизни, и ее серые глаза искрились озорным блеском.

Флер оглянулась на дом: увитый плющом, с трубой на черепичной крыше, с витражами окон и нарядными занавесками, он словно сошел с почтовой открытки. Здесь выросла мать Флер и ее старшая сестра Эми, а после смерти родителей сюда переехала и Флер. Оставаться здесь опасно, а тетка наверняка захочет уехать вместе с ней.

– Ничего ей не скажу! – шепнула Флер. – Зачем взваливать на тетку такую ответственность!

– Разговариваешь сама с собой? Верный признак безумия!

– Правда? – Флер отворила калитку и подумала: может, это не Генри Стоун, а она сошла с ума?

– Коли так, мне самой давно пора в дурдом. – Взглянув на племянницу, Эми участливо спросила: – С тобой все в порядке?

– В полном порядке, – солгала Флер и покраснела.

– Вот и ладно. – Заметив встревоженный вид племянницы, Эми не стала настаивать и, войдя в дом, спросила как бы между прочим: – Как дела на работе?

– Нормально.

Они пошли на кухню, Эми поставила чайник, заварила чай, а Флер напряженно молчала.

Тетка что-то рассказывала, а мысли Флер витали далеко: в который раз она заново переживала этот кошмар. Вот она стоит, пригнувшись под окном дома Генри, вот заглядывает внутрь, не в силах поверить в то, что услышала…

Эми искоса наблюдала за племянницей. Она догадывалась, что Флер беременна, но чувствовала, что причина ее беспокойства не только в этом.

– Ты плохо выглядишь, душа моя! – решилась наконец Эми. – Бледная… Много куришь.

– Да, люблю покурить… Надо с этим кончать.

– Что так? – с невинным видом спросила Эми.

– Да так, – туманно ответила Флер.

– А я думала, потому что ты беременна.

Тетка все знает! И притворяться больше незачем… Если бы дело было только в беременности!

– Откуда ты знаешь? – закрыв лицо руками, шепнула она.

– Пусть я старая дева и без пяти минут маразматичка, но глаза-то у меня есть! Ты будто светишься вся изнутри… Душа моя, если тебя что тревожит, лучше выговорись.

– Зря я тебе сразу не сказала. Это он мне запретил.

– Твой начальник? Но ведь он, кажется, женат.

– Женат.

– А разводиться собирается?

– Вряд ли.

– Ясно. – Эми гневно свела брови. – Этот негодяй поиграл с тобой, сделал ребенка, а теперь не желает тебя знать?!

– Что-то в этом роде…

Эми заметила, что Флер недоговаривает. Заметила и другое: племянница чего-то боится!

– Ну же, детка, расскажи мне все без утайки!

– Я второй год встречаюсь с Генри. Он уверял, что у него с женой все кончено. Мол, у нее своя жизнь, у него своя.

– Врал? – подсказала Эми.

– А я, дура, верила каждому слову! Правда, последнее время стала замечать разные мелочи…

– Так что же случилось?

– Он говорил, мол, Джулия такая мстительная, поэтому наши отношения лучше держать в тайне. – Флер понизила голос. – И я никому ни слова. Даже тебе ничего не сказала…

– Хорошо, что теперь соизволила! Ну и что дальше?

– Он обещал, что мы скоро поженимся. – Флер погладила низ живота и улыбнулась. – И у нас будет много детишек.

– А он знает, что ты ждешь ребенка?

– Я хотела сказать… – побледнев, шепнула она.

Слава Богу, не успела! Если бы не подслушанный разговор…

– Так почему же не сказала?

– С тобой так легко, Эми! Если честно, сначала я не хотела тебя в это втягивать, но раз уж так вышло… Все куда сложнее, чем ты думаешь.

– А жизнь, душа моя, штука сложная.

– Сегодня Генри весь день не было в офисе. Уезжал на встречу с партнерами. У меня сейчас столько дел, особенно бумажной волокиты. А тут еще оформление документов на новый участок под застройку… Сволочам везет! Деньги сами идут к нему в руки.

Эми с укоризной покачала головой, и Флер на миг почувствовала себя десятилетней девочкой.

– Извини, Эми, но он на самом деле сволочь! Ну так вот. Я решила задержаться на работе часов до восьми. А в половине седьмого позвонил Генри и попросил срочно напечатать и привезти ему домой кое-какие документы.

Как человек старой закалки, тетка любила во всем порядок.

– А при чем здесь ты? Разве у вас нет курьера?

– А он и просил курьера, но тот уже ушел. Я сама предложила завезти документы, и, мне показалось, Генри обрадовался. – У Флер задрожали губы, она отвернулась и, сомневаясь, стоит ли посвящать во все тетку, спросила: – Может, завтра договорим?

– Нет уж, давай сегодня!

– Мы условились, что я привезу документы к половине восьмого, но я управилась пораньше. – Флер вздохнула. – А утром я заезжала в поликлинику за результатом анализа. Эми, я беременна. Мне не терпелось с ним поделиться… Я позвонила в дверь, позвонила еще, но он все не открывал. – Флер села, собираясь с мыслями. – В доме горел свет. Играла тихая музыка. Я подумала, может, он в ванной или в спальне и не слышит звонка… Решила обойти дом и заглянуть с другой стороны. – Слезы застилали ей глаза, и она отвернулась. – Окно в гостиной было открыто и шторы не задернуты. Я все видела…

– Он был там? С женой? – догадалась Эми.

Флер кивнула и перешла на шепот:

– Они лежали на полу… голые…

Ей никогда не забыть увиденного. Каждая мелочь навсегда отпечаталась в памяти: бежевый ковер, в углу светится экран телевизора, и звучит песня «Битлз» «Люби меня, люби»… Генри и Джулия в чем мать родила – он внизу, она сверху – в экстазе любовного вожделения.

– Занимались любовью…

– Ведь они муж и жена, – мягко напомнила Эми.

– Я повернулась уйти, но услышала смех и оглянулась. Они лежали рядом обнявшись. Сладкая парочка!..

– Что бы ты ни решила, знай: можешь на меня во всем положиться. И насчет денег не беспокойся. У меня кое-что отложено на черный день. Захочешь, пойдешь работать, а я буду нянчить ребенка. – Эми засияла. – С превеликим удовольствием!

– Спасибо тебе, Эми! Только ты рано радуешься… Вдруг он отнимет у меня ребенка?

– Как это отнимет?! Ведь ты мать. А его жена? Да стоит ей узнать о его проделках, она сразу выставит его из дому! Поговори с ним. А если надо, припугни!

– Эми, выслушай меня до конца! Это еще не все.

Вытаращив глаза, тетка молча кивнула.

– Он меня использовал. Понимаешь? – Душу жгло стыдом и обидой. – После того как они… Потом они сидели в обнимку и разговаривали обо мне. Генри сказал, что я, наверное, беременна. А она обрадовалась, бросилась ему на шею и расцеловала.

– Как это?! Не может быть!

– Нет, Эми. Они давно обо всем договорились. Джулия тоже хочет ребенка, но, видно, не может родить. Вот они и решили, что я рожу от него ребенка, а они предъявят на него права.

– Ничего у них не выйдет! Мы не допустим.

– Эми! Выслушай меня! Мне с ними не тягаться. – Флер чуть заметно улыбнулась. – Но кое-что у меня есть. Ведь Генри не знает, что я беременна… И не узнает, если я уеду отсюда. Без всяких объяснений. А потом пришлю письмо. Мол, мне предложили работу, и я срочно уезжаю во Францию.

– Я тебя никуда не пушу! Это страшные люди, но ты должна дать им отпор. Завтра же пойдешь в полицию и расскажешь все, что рассказала мне. Пусть будет суд. Деньги у меня есть. – С болью в сердце тетка оглядела гостиную. – А если не хватит, продам дом.

– Продавать дом я не позволю! – У Флер на глаза навернулись слезы. – Эми, я все решила. Я уезжаю.

– Почему? Боишься, что он отнимет у тебя ребенка? Пусть только попробует!

– Дело не только в ребенке… Он убьет меня.

– Убьет?! Что за дикая мысль!

– Он так сказал. – Флер перевела дух. – Джулия спросила, а вдруг я не соглашусь отдать им ребенка. А он говорит: Флер не дура и против моей воли не пойдет. Ну а если пойдет… придется ее убрать.

Повисла тяжкая пауза.

– Заяви в полицию! Немедленно!

– А что я скажу? – Флер заметалась по гостиной. – Где доказательства? Кто мне поверит?! С одной стороны, всемогущий Генри Стоун с супругой, а с другой – жалкая секретутка, да еще и влюбленная в шефа как кошка. – Флер сжалась и словно стала меньше ростом. – Если я рискну обвинить их в том, что они замышляют меня убить, меня же привлекут за клевету.

– Но ведь ты можешь доказать, что он отец ребенка.

– Зачем? Чтобы он отнял его у меня? – Флер сердцем чувствовала: у нее только один выход.

Генри Стоун не должен знать, что она носит под сердцем его ребенка. Сев на пол, Флер уткнулась мокрым от слез лицом в колени тетки.

– Мне их не одолеть, – устало выдохнула она.

– Пожалуй, ты права, детка! – Эми погладила племянницу по голове. – Придется тебе уехать.

– А куда? Ну, за что мне такое наказание?!

Эми молчала. Сердце разрывалось от боли: ей было нестерпимо жалко девочку и не хотелось покидать отчий кров. Но она уже сделала свой выбор.

– Я еду с тобой. И не вздумай мне перечить! – быстро пресекла Эми слабые попытки Флер возражать. – Поедем на север. Я жила там в юности, когда работала прислугой.

– А как же дом?

– А что дом? Как стоял, так и будет стоять! Ты и малыш мне дороже каменных стен. – Стерев слезинку со щеки Флер, она скомандовала: – А теперь, душа моя, поди и поставь чайник. Крепкий чай способствует мыслительному процессу. – Флер пошла на кухню, а Эми сказала ей вдогонку бодрым тоном: – Нам нужно многое обсудить, душа моя. Одним словом, решить, как жить дальше. – Она тяжело вздохнула. – Боже праведный! Ну прямо землетрясение! Не знаю, за что ухватиться…

 

2

Через неделю бурной деятельности Флер с теткой валились с ног от усталости. Человек десять изъявили желание снять дом. Закрыв дверь за очередным кандидатом, Эми заявила:

– Да я его не то что в дом – в сарай не пущу!

– Боюсь, вряд ли найдется хоть один, кто соответствует твоим высоким стандартам, – подтрунивала над теткой Флер, хотя в душе начала беспокоиться. – Удивляюсь, и как это ты меня допустила в свои хоромы?

– Что поделаешь!.. Родственников не выбирают.

Флер рассмеялась: она любила тетку такой, какая она есть, вместе с острым язычком.

– Уезжаем в пятницу, значит, на все про все у нас только завтра. – Генри на неделю уехал по делам: все идет как нельзя лучше. – Успеем?

– Успеем! – заверила ее Эми, завершив привычной скороговоркой: – С Божьей помощью.

Изучив справочник и сделав несметное число телефонных звонков, – страшно подумать, какие придут счета! – Флер забронировала комнаты в пансионе «Трентон-хаус» в графстве Йоркшир.

Флер поднялась к себе собирать одежду. Последний год она покупала себе дорогие стильные вещи: черное вечернее платье – в нем она ходила в оперу; бордовое платье для коктейля – в нем она была на рождественской вечеринке в офисе; пару элегантных костюмов для работы, в которых она особенно нравилась Генри; туфли на высоченной шпильке, изящное нижнее белье – для редких тайных встреч, когда он твердил ей, что не видел женщины красивее…

Вытащив из шкафа. Флер запихнула все в мешок на выброс.

– Жаль, что я не могу сказать тебе прямо в глаза: «Ну что, Генри, ты доволен? Я беременна. Меня ты поимел, но ребенка моего не получишь никогда». – Флер забила нервная дрожь, и она рассмеялась. От горечи утраты. И от сознания победы.

В половине третьего Эми подняла голову от приходской газеты и спросила:

– Во сколько должна прийти мисс Бертон?

– В три. Надеюсь, ее-то ты не забракуешь. Больше кандидатов нет.

Эми в который раз со смешанным чувством грусти и гордости перечитала свое объявление в газете:

«Сдается небольшой старинный дом с садом. Место живописное, рядом лес. В доме три спальни, большая ванная со всеми удобствами, просторная гостиная и отделанная сосной кухня. Рассмотрим только серьезные предложения».

Свою решимость сдать дом только достойным людям тетка проявила накануне, когда у калитки появился высокий, неряшливо одетый мужчина. Бросив на него взгляд из окна кухни, Эми скомандовала:

– Пойди и скажи, что дом уже сдан. И не вздумай выслушивать его бредни. – Когда же ей показалось, что гот уходить не собирается, Эми выскочила из дома и, сломив на бегу прут малины, со всего маху стегнула бедолагу, обратив его в паническое бегство. – В другой раз сто раз подумает, прежде чем сюда сунуться! – воинственным тоном заявила тетка.

– Вот незадача! – Флер еле сдерживала смех. – Знаешь, кто это был? Новый церковный староста. Завтра крестины, и викарий прислал его спросить, не поможешь ли ты украсить цветами церковь.

От неожиданности Эми не сразу нашлась с ответом:

– Завтра мне некогда. Ко мне придет мисс Бертон. А викарий мог бы и сам зайти.

В три часа к дому подкатил цветочный фургон.

– Цветы для мисс Флер Робинсон, – объявил водитель и, нагловато подмигнув, вручил огромный букет алых роз.

Флер прочла карточку.

– От Генри. Я так и знала. – Скомкав карточку, швырнула ее в мусорную корзину. – Может, отнесем их в церковь?

– Вместо извинений викарию? – рассмеялась Эми.

– Что-то вроде этого. – Флер тоже рассмеялась.

На том и порешили, а пока цветы отнесли с глаз долой в сад.

Вскоре пришла мисс Бертон, последний кандидат в съемщики.

– Мисс Бертон художница, – сообщила тетка, представляя ее Флер. – Она влюбилась в наш дом с первого взгляда. – Эми сияла. – Хочет написать его маслом.

Наконец-то Эми нашла достойного съемщика. Еще одной проблемой меньше.

Утром Флер проснулась от дразнящего аромата с кухни: тетка что-то пекла. Флер приняла душ и, достав из комода свежее белье, брюки и джемпер, быстро оделась, причесала короткие пшеничные волосы и спустилась вниз.

– Пеку кекс для викария с женой. Вместо извинений.

– А. я думала вместо извинений пойдут розы. – Флер провела пальцем по краю миски из-под теста, за что тут же схлопотала от тетки увесистый шлепок по руке, но все равно облизнула палец и закатила глаза от удовольствия. – Кекс с грецкими орехами и изюмом! А нам, грешным, перепадет пара кусочков?

– Я подумаю. – Эми накрывала на стол. – Сходишь в сарай за молоком?

– Я мигом.

Когда Флер вернулась с молоком, на плите закипал чайник, а тосты уже подрумянились.

– Погодка что надо! – радостно сообщила она.

– Бог даст, мы сюда вернемся, – думая о своем, невпопад ответила Эми.

– Конечно, вернемся! – упавшим голосом поддакнула Флер.

Она не разделяла уверенности тетки. Тем более что прекрасно знала: с теми, кто идет против его воли, Генри Стоун беспощаден.

После завтрака Флер вызвалась отвезти викарию кекс и цветы.

– На обратном пути купишь на почте марок. Будь осторожна! – напутствовала ее с порога Эми, когда Флер садилась в свой маленький видавший виды «моррис-майнор». – И не задерживайся. У нас еще дел невпроворот.

Дары Эми привели викария в неописуемый восторг.

– Лично прослежу, чтобы эти дивные розы заняли достойное место в церкви. Спасибо Эмми за кекс. – Проглотив слюну, он расплылся в улыбке, обнажив едва ли не все зубы. – Пусть тетушка не переживает по поводу досадного недоразумения со старостой. С него все как с гуся вода!..

Когда Флер садилась в машину, викарий стоял на пороге, прижимая к груди кекс как самое драгоценное, что у него есть в земной жизни. Флер чуть не рассмеялась, но ее взгляд упал на букет алых роз, и она помрачнела.

На обратной дороге, заехав в кондитерскую. Флер купила пакетик лакричного ассорти, к которому с недавних пор неровно дышала. Ей захотелось побыть одной, и она остановила машину на обочине рядом с поросшим лесом холмом, прозванным в округе Зеленым Великаном. Прихватив пакетик с конфетами, она начала взбираться по склону.

Уже стоя на самом верху. Флер полной грудью вдохнула напоенный ароматом хвои воздух. Казалось, звенящая тишина проникает прямо в душу… Усевшись на траву и прислонясь спиной к теплому стволу старого дуба, Флер забыла о времени. Отсюда поселок был виден как на ладони: три остроконечные церкви, две силосные башни, четыре ряда домов и две гигантские вереницы столбов линии передачи… Среди зелени лугов тут и там белели фермерские домики, а вдали на склонах пологих холмов паслись овцы. С вершины холма они казались комочками снега на траве.

«Господи, какая красота! – подумала Флер. – Как бы я хотела здесь остаться!» Нет, когда Генри вернется, ее здесь быть не должно.

С неохотой поднявшись, Флер обнаружила, что прикончила весь пакет конфет.

«Скоро у меня будет изрядный живот! И беременность тут ни при чем», – констатировала она, спускаясь по склону.

Вечером тетка легла спать пораньше, а Флер решила поехать попрощаться к подруге. Когда раздался телефонный звонок, она уже запирала за собой дверь. Вернувшись, Флер взяла трубку.

– Генри! – Она не удивилась (он часто звонил ей из командировок), а испугалась.

– Что-то непохоже, что ты рада меня слышать! Обиделась, что не звонил? Извини, замотался. Вчера улучил минутку и позвонил в офис, но мне сказали, что ты приболела. Хотел позвонить тебе домой, но ведь ты под неусыпным оком тетушки. А она меня не жалует! – Он хмыкнул. – Женатый мужчина и все такое прочее… – Пауза. – Впрочем, ее мнение меня не волнует. Главное, что думаешь и знаешь ты.

– А что я должна знать, Генри? – Флер вдруг пришло в голову, что он хочет открыться.

– Любовь моя, ты еще спрашиваешь?! Что я тебя люблю. Безумно. Как только Джулия даст мне развод, мы с тобой поженимся. – Голос у него потеплел. – Ну а теперь твоя очередь. Говори!

– Что говорить? – не поняла она.

– Ты ничего от меня не скрываешь?

– О чем ты? – Сердце Флер замерло от страха.

– Эй! Ты что, испугалась? Я надеялся, вдруг ты меня обрадуешь. Когда мне сказали, что ты больна, я подумал… Может, ты забеременела? – Он смущенно засмеялся. – Знай, это лучший подарок, который ты можешь мне сделать. Да ты и сама знаешь!

Флер засмеялась, разом перечеркнув все его надежды.

– Не хотела тебя разочаровывать, но у меня всего лишь грипп.

– Очень жаль, любовь моя, но ты не огорчайся! – Он задышал чаще. От страсти… или злости? – Придется нам постараться как следует! Надеюсь, ты не против?

– Разумеется. Мне уже лучше.

Он даже не спросил, как ее здоровье. Да ему все равно! Какая же она дура!

– Ну, мне пора, любовь моя. Целую. До скорого.

– Пока. – Наверное, он ждал от нее поцелуя и слов любви, но она молча положила трубку. – Прощай, сукин сын! Больше ты меня никогда не увидишь.

Подъехав к дому, где жила Линда Томпсон, Флер заглушила двигатель и минут пять сидела в машине, решая, что же сказать подруге. Так ничего и не придумав. Флер вошла и, поднявшись на три пролета, свернула в коридор к квартире Линды. Занесла кулак постучать, но заметила, что дверь приоткрыта.

– Я видела, как ты подъехала, – сказала вместо приветствия Линда, невысокого роста, хрупкая и очень миловидная девушка с крупными веснушками, зелеными русалочьими глазами и рыжей стрижкой.

– Извини, что так поздно. – Флер стояла у порога, словно не решаясь войти.

– Надеешься увидеть моего красавчика-соседа?

– Не начинай все сначала! – Флер покосилась на соседнюю дверь. – Лэрри славный малый, но он мне безразличен.

– Ладно, поверю! Заходи. Все равно Лэрри еще не вернулся с работы. Так ты заходишь или нет?!

Флер направилась вслед за подругой на крошечную кухню, где на плите уже стоял чайник. Смущенно озираясь, встала посередине и чуть было не выпалила все как есть, но в последний момент одумалась и спросила:

– Ну и как тебе Тед Уилси? Как с ним работается?

– Отличный малый! – Линда принялась мыть грязные чашки в мойке. – С бумагами у него всегда полный порядок, и оператор он классный.

Линда сняла с плиты чайник, заварила чай и повела Флер в маленькую гостиную. Указав на кресло, широким жестом пригласила сесть, а сама устроилась на подлокотнике кресла напротив и спросила:

– Ну, что с тобой случилось?

– А с чего ты взяла, что со мной что-то случилось?

– Не морочь мне голову, подруга! У тебя неприятности? Из-за мужика? Он тебя бросил? Беременную?

Поняв по лицу Флер, что попала в точку, стукнула кулачком по подлокотнику и изрекла:

– Так я и знала! Все мужики одинаковые. Похотливые скоты! У них одно на уме! – И уже другим тоном спросила: – Ты его любишь, да?

– Почти угадала. Дело в мужчине.

– А я его знаю? – Линда не скрывала любопытства.

– Еще бы! Он нам с тобой платит зарплату.

– Платит зарплату?.. Боже праведный! У тебя роман с Генри Стоуном?! Да ты что, подружка, рехнулась?!

Флер молчала: все и так ясно.

– Ты на самом деле залетела?

Потупив глаза. Флер молча кивнула.

Какое-то время Линда недоверчиво смотрела на подругу, не находя слов. Вскочила и, примостившись на подлокотник кресла рядом с Флер, обняла ее за плечи.

– И давно у тебя с ним… ну, сама понимаешь…

– Говори, не стесняйся! – Флер подняла глаза. – Давно ли мы с ним трахаемся на заднем сиденье его «роллс-ройса»? – Она усмехнулась. – Второй год.

– И ты никому ни слова! Даже мне!

– Да. Это он так хотел.

– Ясное дело! Ну и что он тебе наобещал? Что разведется с женой? И как только от нее избавится, бегом побежит с тобой к алтарю? Обещать они горазды, лишь бы им дали!

– Здорово улавливаешь суть. – Флер невольно улыбнулась.

– Ну и что дальше? Обрюхатил и бросил?

– Он не знает, что я жду ребенка. И никогда не узнает.

– А ты еще глупее, чем я думала! Пусть гаденыш за все заплатит! Ребенок – это дорогое удовольствие! Сдери с него три шкуры!

– Я уезжаю. Чтобы он меня не нашел.

– Ты что, боишься его?! Зачем тебе прятаться?

И Флер рассказала ей про злополучный вечер, когда она привезла Генри документы домой:

– Я видела, как они занимались любовью на ковре у камина… Решила уйти, но услышала, что они говорят обо мне. – Флер дрожала от негодования. – Она все знала! С самого начала. Джулия знала, что мы с Генри встречаемся!

– Что?! Джулия знала, что у тебя интрижка с ее мужем, и ее это ничуть не волновало?!

– Еще как волновало! Ведь она и сама этого хотела. Понимаешь, они все подстроили!

– Что ты городишь?! По-твоему, Джулия хотела, чтобы ты спала с ее мужем?

– Вот именно! Помнишь вечеринку на годовщину фирмы? Джулия весь вечер не спускала с меня глаз, а Генри не отходил от женушки ни на шаг. Они меня рассматривали… Решали, подойду ли я на роль суррогатной матери. Вскоре Генри начал со мной заигрывать, а я, дурища, сразу попалась на крючок.

– Вот сволочи! Два сапога пара! – кипятилась Линда. – А ты не сдавайся! Скажи ему, мол, я все знаю и подаю иск в суд. Даже если дело дойдет до суда, им ничего не светит. Они не смогут отсудить ребенка!

– Линда, опомнись! Кто я против Генри Стоуна? Он видный бизнесмен, а я девочка на побегушках. Допустим, я подам на него в суд. А кончится тем, что мне же самой придется отстаивать права на ребенка. Даже если ребенка присудят мне, Генри на этом не успокоится.

– В лучшем случае он добьется права посещения.

– А в случае моей смерти получит ребенка?

– Ему придется долго ждать. Ты еще всех нас переживешь! – Флер молчала, пока до подруги не дошло, что она имеет в виду. – Господи! Неужели ты думаешь… – Линда села и тут же вскочила. – Нет! Это уже слишком! Так не бывает!

– Представь себе, бывает… Сама слышала. – Флер опустила голову. – Джулия спросила, что будет, если я не захочу отдать им ребенка.

– А он что?

– Он сказал… – У Флер сел голос. – Сказал, что в таком случае придется меня убрать.

Линда рухнула в кресло, приоткрыла рот и не сводила с Флер глаз.

– По-моему, он псих, – шепнула Флер. – Так что с него станется. Теперь ты знаешь, почему я уезжаю. И почему Генри не должен знать о моей беременности.

– Вот гад! А кому ты еще сказала?

– Только Эми. И то сдуру… Линда, я тебя умоляю, никому ни слова!

– Я могила. Клянусь! Ей-Богу! Под пытками не скажу!

Флер взглянула на часы.

– Мне пора! Завтра рано вставать, а у меня еще дел полно.

– Куда ты поедешь?

– На север. Ты не окажешь мне услугу?

– Все что угодно.

– Если Генри, пристанет к тебе с расспросами, скажи, что мне предложили место секретаря в международной компании. Подробностей ты не знаешь, но я обо всем ему напишу, как только устроюсь. Говори что хочешь, лишь бы он ничего не заподозрил.

– Уезжай скорей! Будь спокойна, у меня рот на замке.

У порога они обнялись на прощание, и Флер сказала:

– Ты хорошая подруга. Я буду по тебе скучать.

Когда Флер вошла в дом, часы пробили одиннадцать. Сняв туфли, чтобы не разбудить тетку, она крадучись поднялась по лестнице и, проходя мимо теткиной спальни, застыла на месте. Эми плачет?! Последний раз Флер видела тетку плачущей на похоронах родителей.

Флер хотела постучать, но, услышав, что Эми сама с собой разговаривает, приникла к двери.

– Боже милостивый! Вразуми ты меня, глупую старуху. Что мне делать? Как мне на старости лет ехать невесть куда, жить у чужих людей, да еще и прятаться, будто вор ночью? Ведь я прожила в этом доме всю жизнь! Я буду скучать по родным краям. Буду скучать по своим пташкам. Каждое утро они прилетают ко мне, садятся на старую вишню под окном и поют, а я насыпаю им хлебных крошек…

Эми вздохнула и замолчала, а Флер залилась слезами.

– Видишь, Господи, какая я глупая? Но я не оставлю мою девочку! Я поклялась на могиле ее родителей, что буду о ней заботиться. И я сдержу слово. Жаль, что приходится покидать родной кров, но Тебе виднее, и, раз уж так случилось, значит, оно к лучшему. Спокойной ночи, Господи! И не оставь нас грешных. – Раздался стон, а потом шумный вздох: наверное, Эми поднималась с колен.

Раздавленная чувством вины, Флер пошла к себе. Закрыв дверь, села на кровать и припомнила каждое слово Эми. Что же она натворила! Как могла быть такой бессердечной? Нужно уехать одной, но не причинив тетке новых страданий.

Осталось написать два письма: одно на работу с уведомлением об уходе, другое – Генри. С первым Флер управилась очень быстро, и заняло оно всего полстраницы. С письмом Генри оказалось куда сложнее. После трех неудачных попыток она сочинила более или менее приемлемый текст:

«Дорогой Генри!

Я по тебе очень скучала. Жаль, что, когда ты вернешься, меня уже здесь не будет.

За неделю, пока ты был в отъезде, а я болела, у меня появилось много времени, чтобы обо всем хорошенько подумать. Я думала о нас с тобой и о нашем будущем, думала и о твоей жене Джулии. Знаешь, Генри, мне никогда не нравилось ее обманывать. И, если быть до конца откровенной, я не уверена в том, что ты сможешь с ней расстаться.

Любимый, я приняла решение…».

Написав «любимый», она почувствовала приступ тошноты, но, пересилив себя, продолжила письмо:

«Ты прекрасно знаешь: я тебя любила и люблю, но, согласись, наши отношения зашли в тупик. Поэтому нам необходимо на время расстаться и как следует разобраться в своих чувствах.

Мне давно хотелось поработать за границей. Совершенно неожиданно такая возможность представилась. Тщательно всё взвесив, я решила ею воспользоваться.

Уезжаю всего на год. Не жди от меня писем: так нам будет проще понять, стоит ли нам соединять наши жизни. Знаю, будет нелегко, зато мы проверим свои чувства.

Когда ты позвонил, я хотела сразу все тебе сказать, но о таких вещах трудно говорить по телефону.

Я буду думать о тебе каждый день, пока мы не увидимся снова. А если ты решишь остаться с Джулией, я все пойму.

Люблю. Целую. Флер.

Р. З. Мне вдруг пришло в голову: мы с тобой встречаемся второй год, а я так и не забеременела. Нельзя исключать и худший вариант: может, я бесплодна».

«По-моему, я неплохо его озадачила, – подумала Флер, перечитав письмо. – Прощайте, господин Стоун! Надеюсь, читать между строк вы не умеете».

Выслушав Флер, Эми сразу заподозрила неладное.

– Вечером мы обо всем договорились, а теперь ты вдруг заявляешь, что едешь одна. – Когда Флер пришла к Эми, та укладывала сумку. – С чего это ты передумала? – Сидя на кровати, она рассеянно теребила свою лучшую шляпку.

Присев рядом. Флер обняла тетку за плечи.

– Я прекрасно понимаю, что ты хочешь ехать со мной, – вкрадчивым тоном начала она, – но я очень тебя прошу, позволь мне поехать одной. Знаешь, мне давно хотелось попутешествовать, но все как-то не складывалось.

– Будем путешествовать вдвоем, – не слишком уверенно предложила тетка.

– Эми, отпусти меня одну! Я хочу поехать одна.

– Одна? В твоем-то положении? – Тетка с укоризной покачала головой. – Да я потеряю покой и сон!

– Эми, я могу о себе позаботиться! Мне уже двадцать четыре, и опыт кое-какой уже есть… Большое спасибо Генри Стоуну. Преподал мне урок на всю жизнь.

– А как я узнаю, что с тобой все в порядке?

– Я буду тебе звонить и писать каждую неделю.

– Правда?

– Честное слово!

– Коли так, благослови тебя Господь! Раз ты решила, не стану путаться у тебя под ногами.

Флер пошла к себе за вещами. Эми выхватила у нее из рук дорожную сумку и собственноручно отнесла в машину. Пока Флер укладывала остальные веши в багажник, тетка суетилась рядом, давала советы и все время промокала мокрые от слез глаза кружевным носовым платочком.

– Без тебя в доме будет пусто! – шепнула она.

– Не волнуйся! – Флер прижала Эми к себе. – Со мной все будет в порядке. Обещаю!

– Береги себя… и поаккуратнее за рулем! – давала последние наставления Эми.

Когда машина выехала за ворота, сердце у нее защемило от тоски.

– Храни тебя Господь! – шепнула она и, когда машина скрылась за поворотом, подумала, доведется ли ей снова увидеть свою ненаглядную Флер.

Слезы застилали глаза, и Флер с трудом различала дорогу.

– Я буду по тебе скучать! Если бы ты поехала со мной, все было бы намного проще… Но ты бы этого не перенесла. Живи спокойно в родном доме на старости лет.

Заметив придорожную стоянку. Флер остановилась и развернула карту. Зачем ехать на север? Ведь у нее там никого нет. Она прикинула по карте расстояние до Хартл-Плейс: пилить через всю страну. Может, махнуть в Ярмут или Бриджпорт?

– Еду на север! – решила она. – Раз Эми он запал в душу, значит, там на самом деле здорово.

 

3

Через шесть часов, дважды заплутав в пути, Флер наконец отыскала пансион. Остановив машину на подъездной аллее, она сидела, глядя на особняк. Все-таки зря она не махнула в Ярмут!..

«Здесь все совсем не так, как я себе представляла, – подумала она, выходя из машины. – Да это не пансион, а какой-то мавзолей…»

Двухэтажный домина из серого камня производил мрачное впечатление. Подслеповатые узкие окна с темными дубовыми рамами наглухо завешены плотными портьерами. У крыльца, как два стража, две пальмы в кадках. Несмотря на теплую, безветренную погоду, все окна наглухо закрыты. От дома так и веяло безысходностью.

«Эми вряд ли бы здесь понравилось», – размышляла Флер. Впрочем, она и сама была не в восторге.

Справа стояла такая же мрачная на вид хозяйственная постройка – не то сарай, не то конюшня, – откуда доносился неясный шум. Флер обернулась, решая, стоит ли подойти взглянуть или лучше сразу уехать. Из сарая вышел мужчина в кожаном рабочем фартуке, высокий и статный, с черными волосами и мокрым от пота лицом.

Вслед за ним выбежал рыжий пес и волчком закрутился у его ног, приглашая поиграть. Присев на корточки, хозяин почесал пса за ухом, оглянулся и увидел Флер.

– Вам кого? – не слишком любезно спросил он.

– Позвольте представиться. Флер Робинсон, – смущенно промямлила она и, подойдя ближе, протянула руку. – Я приехала в пансион. – Не дождавшись рукопожатия, опустила руку и, принимая предложенные правила игры, окинула незнакомца холодным взглядом. – Извините, если помешала.

Виляя хвостом, пес рванулся было к ней, но хозяин щелкнул пальцами, и он замер у его ног. Незнакомец одобрительно потрепал собаку по голове. Флер показалось, что о ее существовании забыли.

Она исподволь разглядывала незнакомца. На редкость хорош собой… Если бы Флер захотелось мужского общества – сейчас ей это ни к чему, да и в обозримом будущем не понадобится, если понадобится вообще, – то она бы с ним пококетничала.

– Наверное, я отрываю вас от работы, – сухо извинилась она.

– Ничуть! – ответил тот и улыбнулся.

От его улыбки у Флер затрепетало в груди, и она сказала первое, что пришло в голову:

– А вы здесь живете? Вы родственник хозяйки?

– Родственник? – Он рассмеялся. – С чего вы взяли?

Он поднял на нее глаза, и у Флер дух захватило, до чего же они красивые. Ярко-синие, опушенные густыми ресницами, казалось, они жили отдельной жизнью. Вот улыбнулись, вот помрачнели, а теперь слова изучают ее, но уже не холодно, а с интересом.

– Флер Робинсон? Я не ошибся?

– Верно.

– Красивое имя… Флер. – На миг его взгляд потеплел.

– Маме очень нравилась «Сага о Форсайтах». Право, я не хотела вас отрывать…

– Ничего страшного. Я сам себе хозяин и работаю столько, сколько сочту нужным.

– Все равно, извините за беспокойство, господин… – Флер вдруг вспомнила, что он до сих пор не назвался.

Взглянув через ее голову на машину, тот посоветовал:

– Уберите машину с дороги. Она скоро вернется. А вам портить с ней отношения ни к чему.

– С кем это? – спросила Флер и чуть не задохнулась от возмущения: не удостоив ее ответом, незнакомец повернулся к ней спиной и пошел в сарай. – Ну и манеры!

Флер хотела уйти, но что-то ее удержало. А в дверях снова появился незнакомец, ведя под уздцы белого жеребца. Не обращая на Флер ни малейшего внимания, он открыл ворота выгона, снял с коня повод и отпустил погулять, а сам снова вернулся в сарай. Флер разбирало любопытство. Она обернулась и, убедившись, что ее никто не видит, подошла к двери и заглянула внутрь.

Деревянная арка разделяла сарай на две половины. В задней виднелись стойла, а в передней была мастерская, где у верстака на высоком табурете сидел незнакомец и вырезал долотом по дереву. Он настолько углубился в работу, что не замечал ее присутствия. Флер следила за его ловкими пальцами, и у нее на глазах кусок дерева превращался в женский бюст. Сначала появилась голова с летящими на ветру волосами, потом лицо с гонкими чертами, изящные плечи и небольшая грудь…

Внезапно у Флер возникло ощущение, что за ней следят. Она обернулась и столкнулась нос к носу с молодой женщиной, высокой и стройной, с роскошными каштановыми волосами и колючими серыми глазами.

– Кто вы? Какого черта оставили машину посреди дороги?! – Она перешла на крик. – Сию секунду уберите ее оттуда, а то я оттащу ваш драндулет трактором!

– Извините, – начала оправдываться Флер. – Я не подумала… Однако это не повод кричать на меня, как торговка на базаре!

У нее был нелегкий день. Она устала как собака, а тут еще ее застукали, когда она подсматривает. Флер собралась отогнать машину, но в довершение всех неприятностей оступилась и подвернула ногу: каблучок попал в какую-то выбоину и застрял насмерть.

Незаметно незнакомец оказался рядом, наклонился и, осторожно взяв за лодыжку, высвободил ногу с туфлей из плена. Флер смутилась, а он как ни в чем не бывало обратился к женщине:

– Гостье не помешает горячий ужин и радушный прием. – Взглянув на Флер, он заметил: – Вы подвернули лодыжку. Советую сделать компресс из коры лещины. – И вернулся к верстаку.

– Прошу прощения! – нехотя буркнула молодая женщина, глядя ему в спину. Потом, переведя глаза на Флер, спросила: – Вы Флер Робинсон? – Флер кивнула, и женщина сказала уже другим тоном: – Могу себе представить, что вы обо мне подумали!

– Признаться, именно это и подумала! – Лодыжка начала побаливать. – Тем не менее, как справедливо заметил господин, я не откажусь от ужина и горячей ванны.

– Позвольте представиться, Мэг Трентон. – Схватив Флер за руку, она энергично тряхнула ее. – Извините, что не успела вас встретить. – Она покосилась в сторону особняка. – Не смогли достучаться?

– Я еще там не была. – Кивнув на дверь. Флер спросила: – А с кем я разговаривала?

Мисс Трентон рассмеялась и, как показалось Флер, не без злорадства.

– Так он не представился? Впрочем, это в его духе. Посторонних он не жалует… Особенно если за ним подглядывают.

– Я не подглядывала! – сгорая от стыда, возразила Флер.

– Вот как?! А чем же, по-вашему, вы занимались?

– Просто смотрела.

Помрачнев, красотка мотнула головой в сторону двери.

– А он всегда так с женщинами! – Ее лицо исказила злоба. – Тоже мне отшельник! Ну, ничего! Скоро он свое получит!

Пораженная внезапным всплеском чувств, Флер молча зашагала к машине, еще раз пожалев, что ее сюда принесло. Нечего сказать: нашла тихую обитель…

Мэг Трентон спохватилась, что была непростительно откровенна с посторонней, и, желая сгладить неловкость, со смешком заметила:

– Беда в том, что Тони Стедман слишком хорош собой и совершенно равнодушен к женщинам. Опасное сочетание, верно? Разжигает интерес.

В душе Флер не могла с ней не согласиться. Он на самом деле красив, а его отстраненность возбудит интерес в любой женщине. Кроме нее: сыта по горло. Но поддакивать этой заносчивой особе Флер не собиралась.

– Не знаю, – уклончиво ответила она. – Зачем лезть в чужую душу? Каждый имеет право на одиночество.

– Вы имеете в виду себя?

– Не только.

– Так вы за этим приехали? Хотите уединения?

– Пожалуй.

– Если не ошибаюсь, вы бронировали две комнаты. – Мэг Трентон заглянула в салон машины.

– В последний момент тетка передумала. – Вот уже второй раз за последние пять минут Флер чувствовала себя круглой дурой, – Извините, что не предупредила.

– А не помешало бы. Хотя бы ради приличия.

– Я не успела. – Да, она поступила некрасиво. И что теперь? Неужели она заслужила весь этот допрос с пристрастием? – Виновата. Еще раз прошу принять мои извинения. Этого достаточно? – с вызовом спросила Флер.

Лодыжка ныла, что не улучшало настроения.

– Вполне. – Мэг Трентон скривила губы в гаденькой улыбочке. – Чувствуйте себя как дома, мисс Робинсон!

Флер села за руль и, преодолевая боль, подогнала машину к крыльцу. После чего вслед за хозяйкой вошла в дом. В холле их встретил пожилой мужчина с худым болезненным лицом.

– Кто это? – спросил он, пристально глядя на Флер.

– Наша гостья, мисс Робинсон. Должна была приехать с теткой, но та передумала.

– Могла бы предупредить. Я приготовил две комнаты.

– Не велика беда, – буркнула хозяйка.

– У меня и так дел по горло. – Он повел плечами, будто на него давил непомерный груз. – Вся работа по дому на мне. – Он взглянул на Мэг с тихой ненавистью.

Подскочив к старику, та толкнула его в грудь.

– Перетрудился?

Старик пошатнулся, и она толкнула его еще раз. Тот потерял равновесие и неловко упал. Пока он силился подняться, Мэг наклонилась к его лицу и, принюхавшись, прошипела:

– Опять, пил?!

– Ей-Богу, не пил! Ни капли! – затравленно клялся тот.

– Смотри у меня, дармоед! Нагрей воду как следует! – приказала мисс Трентон, выталкивая его за дверь. – Гостья хочет принять ванну. А потом принесешь из машины багаж.

– Вы не находите, что обошлись с ним слишком грубо?!

– Прошу прошения, – Мэг обворожительно улыбнулась, – что вы стали невольным свидетелем столь неприятной сцены. Я провожу вас наверх, если вы не против.

– Будьте так любезны!

– Я выделила вам лучшую комнату. С большой ванной и прекрасным видом из окна, – говорила Мэг, пока они поднимались по лестнице.

– Благодарю вас. – При мысли о горячей ванне Флер сразу стало легче. – Я не спущусь к ужину. Если можно, принесите мне чай и пару бутербродов с ветчиной.

– До ванны или после?

– Лучше до. Умираю от голода.

– Немудрено, путь неблизкий. – Распахнув дверь, Мэг пропустила гостью в спальню.

– Перекушу, приму ванну и высплюсь как следует… – Флер блаженно улыбнулась и оглядела комнату. – Очень мило!

– Я распоряжусь, чтобы вам принесли еду. – Несмотря на любезный тон, в каждом слове Мэг сквозила неприязнь.

Когда за хозяйкой закрылась дверь и Флер наконец осталась одна, она устало опустилась на край кровати и обвела глазами комнату.

– Красота! Роскошно и со вкусом. Придраться не к чему…

Темно-розовые стены, серебристо-серый палас. У кровати овальный коврик с нежным узором из зеленых листьев и розовых бутонов. Сбросив туфлю, Флер опустила ногу, и ступня утонула в мягком ворсе. В нише окна кушетка, заваленная шелковыми подушками – так и манит присесть и расслабиться.

Именно так Флер и поступила: упав в подушки, откинулась на спину и зажмурилась от удовольствия. Ей стало тепло и уютно, почти так же уютно, как дома, с Эми. Ощущение было настолько реальным, что Флер заговорила вслух:

– Ну вот, Эми, я и приехала! Одна в чужом доме… Вся разбитая и голодная, как волк. – Надев туфлю, встала у окна и шепнула: – А вид на самом деле прекрасный…

Из окна все поместье было как на ладони. Архитектура парка не отличалась разнообразием: огромный газон и мрачноватая дубовая аллея. За парком до самого горизонта в лучах заката зелеными волнами расстилалась долина.

В дверях сарая показался Тони Стедман. Прислонясь к косяку, он курил трубку, провожая кольца дыма своими загадочными глазами.

– Тебе тоже одиноко? – Прижав лоб к стеклу. Флер дала волю воображению. – Сторонишься людей? Тебя тоже обидели?

Внезапно, как будто он ее слышит, тот перевел взгляд на окно ее комнаты. Вспыхнув до корней волос, Флер отскочила и прижалась к стене, ее сердце тревожно забилось. Через минуту украдкой выглянула в окно: никого, а дверь сарая закрыта…

Раздался стук в дверь.

– Войдите!

На пороге стоял старик с подносом: на лице любезная улыбка, в тусклых глазах неизбывная тоска.

– Закуска! – объявил он, входя в комнату, поставил поднос на стол и со стоном разогнулся. – Если что понадобится, мисс, снимите трубку. – Он кивнул на большой черный аппарат на прикроватной тумбочке. – Телефон напрямую соединен с конторкой в холле.

Старик пошел к двери, но Флер его окликнула и, сунув в руку полфунта, попросила:

– Будьте так любезны, принесите мои вещи из машины.

– Уже. – Он занес багаж из коридора в комнату. – Я бы давно принес, но мне подкинули одну работенку.

– А вы давно здесь живете?

– Очень давно, мисс. – Он понизил голос. – Даже слишком.

– Как это?

– Устал я от жизни, мисс. – Он опустил глаза. – Иной раз мочи нет терпеть.

– Я видела, как она с вами обходится.

Старик насторожился и, шагнув к двери, шепнул:

– Не вздумайте гладить ее против шерсти, мисс!

– Вот еще! Пусть сама думает, как меня гладить!

– А вы, мисс, достойный соперник! – Старик хохотнул.

– Это точно!

– Знаете, мисс, иной раз в нее будто вселяется дьявол.

– Знаете, я тоже не ангелочек!

– Чай остынет. – Старик кивнул на поднос с закуской.

– Я думала, еду принесет служанка.

– А я и есть служанка. – Он невесело хмыкнул. – И носильщик тоже я. И садовник, и повар. Еще я убираюсь, все починяю… Ну и вообще на побегушках.

– А она хорошо вам платит?

Помолчав, он с тяжким вздохом ответил:

– Я сыт, одет, обут. У меня есть свой угол и деньги на табачок. Не жалуюсь.

– А почему она с вами так грубо обращается?

– Мне пора, – уклонился он от ответа и улыбнулся дежурной улыбкой.

– Спасибо за ужин.

Уже на пороге старик повернулся и тихо сказал:

– Будьте осторожны, мисс! Она вас невзлюбила. – Покосился на окно. – Тони Стедман хороший человек… Для нее так даже слишком. А вы, мисс, ему сразу приглянулись. Я видел, как он смотрел на ваше окно.

– Вам показалось! – У Флер запылали щеки.

– Как скажете, мисс. – Старик улыбнулся и вышел.

– Не лезь не в свои дела, душа моя, – назидательно изрекла Флер, копируя Эми, – не то попадешь в беду!

Час спустя, перекусив и отдохнув, Флер собралась залечь в горячую ванну, но снизу донесся визгливый голос хозяйки:

– Хватит врать! Я своими ушами слышала, как вы надо мной насмехались! Скажешь, нет? Отвечай, старый дармоед!

Пауза, а потом снова истошный крик:

– Знаешь, что виноват! Вот и прятался! Где ты был?

Снова пауза, и снова крик:

– Оставь свои бредни при себе. Знай работай и держи язык за зубами. Понял? Запомни, здесь ты никто!

Флер не слышала, что ответил старик, но его слова лишь подлили масла в огонь:

– Последний раз предупреждаю, старый дурак! Или ты живешь по моим правилам, или собирай манатки и убирайся. Ясно?

Пауза. А потом шум возни и резкий хлопок, как удар хлыстом, и снова крик:

– Убирайся! К чертовой матери!

Раздались шаги, хлопнула дверь, и все стихло.

Флер долго не могла решить, что делать, и от волнения мерила комнату шагами.

Это моя вина! Завела разговор… Лезла с расспросами… Рассмешила… А теперь он один за все расплачивается!

Флер металась по комнате босая, не замечая боли в лодыжке. Присев на край кровати, достала тапочки и обула здоровую ногу. Второй тапочек, как она ни старалась, не лез: ступня раздулась вдвое. Швырнув тапок на пол. Флер заковыляла к двери.

– Вот гадина! – ругалась она про себя, спускаясь по лестнице. Куражится над немощным стариком!

В холле Флер огляделась. Увидела слева распахнутую дверь – судя по каменному полу, кухни, – заковыляла в ту сторону и при входе чуть не столкнулась со стариком. Тот весь трясся как в лихорадке, а на лице алела кровавая отметина.

Старик прикрыл лицо рукой, и Флер увидела такой же алый след на тыльной стороне ладони.

Она ахнула: значит, удар хлыста ей не померещился.

– Ее рук дело?

– Не вмешивайтесь, мисс! – дрожащим голосом попросил старик. – Когда она разойдется, ее лучше не трогать.

Правый глаз у него слезился, а губы распухли.

– Ладно, с ней я потом разберусь, – буркнула Флер. – Где у вас аптечка? – И занялась обработкой ран.

Старик пару раз поморщился, но не проронил ни звука. Только когда она собралась уходить, тихо сказал ей в спину:

– Извините, мисс. Видать, в нее снова вселился дьявол.

– Ну что ж! Придется мне с ним потягаться. – И она повернулась, глазами спрашивая его согласия.

Старик отвернулся, и Флер засомневалась. А по какому праву она вмешивается? Ведь она человек посторонний. Но если она будет молча смотреть, как на ее глазах унижают старика, то перестанет себя уважать.

– Она в гостиной, по ту сторону холла, – прервал ее сомнения старик.

Флер без стука вошла в гостиную.

– Есть разговор, – заявила она, затворяя за собой дверь.

– Какого черта вы ко мне вламываетесь?! – Мэг вскочила с кресла, и ее глаза сузились в две щелки, полыхавшие злобой. – Убирайтесь! Сию секунду!

– Уберусь. Но сначала поговорим. – Сделав шаг вперед. Флер собралась с духом. – Или вы предпочитаете, чтобы я вызвала полицию?

– Позвольте, а при чем здесь полиция? – с вызовом спросила Мэг, но в ее глазах промелькнул испуг.

– Объясняю. Во-первых, вы взвалили на старика непосильную работу и тем самым загоняете его в гроб. Во-вторых, ни за что ни про что избили хлыстом.

– А с чего вы это взяли? Уж не он ли вам сказал?

– Нет, не он. В этом не было необходимости. Ведь моя комната расположена прямо над кухней?

– Ну и что с того? Что за дикие фантазии! Старый дурак давно выжил из ума. Да ещё и на руку нечист. Нашли кому верить! – Мэг фыркнула. – Если кому и следует обратиться в полицию, так это мне.

– Я все слышала. Это ваших рук дело! Я видела следы побоев и готова дать показания, – Флер сделала еще один шаг вперед, а Мэг, побледнев, на шаг отступила. – Чем вы его избили. Вот этим? – Флер кивнула на плетеный хлыст в углу у двери. – А что, если я испробую его на вашей шкуре?

– Да вы что, с ума сошли! Убирайтесь вон! Немедленно! Не желаю видеть вас у себя в доме. Ясно?

– Уже ухожу! Но если вдруг узнаю, что вы бьете старика или еще как-то отравляете ему жизнь, я вернусь. – Подойдя к Мэг вплотную, она с угрозой спросила: – Вы меня поняли?

Только когда мисс Трентон кивнула, Флер вышла из комнаты. Доковыляв наверх, собрала вещи, спустилась, забросила багаж в машину и уселась за руль. Запустила двигатель, включила фары – на улице уже совсем стемнело – и, закусив губу от боли, умудрилась выжать сцепление. Вырулила на дорогу и, проехав метров сто, затормозила.

Приехали! Она застонала. Вести машину не могу. Идти пешком тоже не могу. И что теперь делать? Сидеть среди ночи на незнакомой дороге? Ну уж нет!

Флер вылезла из машины, заперла дверь и, превозмогая боль, захромала вперед, подальше от пансиона.

Начал моросить дождик, и капли приятно холодили лицо. Флер шла по дороге в сторону Дарлингтона, время от времени делая передышки: то прислонялась к дереву на обочине, то стояла посреди дороги в надежде, вдруг появится попутная машина. Но ее окружало безмолвие ночи: ни машин, ни жилья, ни единой живой души… Дождь усилился, и скоро она вся промокла.

Фонари на шоссе стояли довольно редко, но Флер различала обочину и не сбивалась с дороги. А попутных машин все не было… Только один раз здоровенный белый фургон, с шумом рассекая лужи, пронесся мимо, обдав ее фонтаном брызг.

Наконец показались огни Дарлингтона. Лаская глаз, они призывно мерцали на горизонте. Сколько еще до города? Километра три? Или пять? Хватит ли сил?

Флер остановилась передохнуть. От усталости ныло все тело, распухшая лодыжка свинцовым грузом тянула вниз. Дождь прекратился, и стало чуть теплее, но она промокла до нитки и обессилела от боли. Заметив под деревом скамейку. Флер обрадовалась.

«Посижу немножко, – решила она, прислоняя онемевшую спину к мокрому стволу. – И пойду дальше».

Ее сковала усталость. Прикрыв глаза, она подумала о ребенке, которого носила, и невольно вспомнила его отца. Она знала, что Генри женат и теперь расплачивается за грехи. Сердце защемило, и на глаза навернулись слезы.

Господи! Как холодно! Флер бил озноб. Она запахнула жакет, но промокшая насквозь ткань ничуть не грела. Попробовала встать – боль пронзила ногу. Передохну еще чуть-чуть, и все пройдет…

Снова зарядил дождь. Флер с трудом поднялась, пытаясь сквозь пелену дождя разглядеть огни города, но слезы застилали глаза, и она почти ничего не видела. Стеная от боли и пошатываясь, она ковыляла из последних сил.

Внезапно все поплыло как в тумане. Флер упала на дорогу и, ударившись лицом об асфальт, потеряла сознание.

Она не знала, что в тот вечер Тони Стедман работал допоздна и, заметив на дороге брошенную машину, понял, что с ней случилась беда. Все это время на значительном расстоянии он медленно ехал за ней, пока не увидел в свете фар лежащей без чувств на дороге. Она не помнила, как он взял ее на руки, отнес в джип и, завернув в пальто, уложил на заднее сиденье.

 

4

Про таких, как Салли Браун, говорят – соль земли. Судьба не слишком ее баловала, а Господь обделил красотой, зато наградил здоровьем и жизнелюбием.

– Здоровье у меня о-го-го! И мужик бывает под боком. Чего еще надо? – говорила она. – Так что мне грех жаловаться.

Дородная рыжеволосая ирландка и в самом деле не могла пожаловаться на невнимание со стороны мужчин: она нажила двух детей от разных отцов. Салли любили в округе за доброту и отзывчивость. Ее дом был открыт для всех.

У Салли был помоечный черный кот. Приблудившись к ней котенком, он первым делом налил в горшок с ее любимой белой хризантемой, после чего цветок зачах. В тот же день мелкий пакостник залез в мойку на кухне и окропил кружку Салли, за что его и окрестили Писюком.

– А ну, лежебоки, вылазьте из кроватей! – раздался с кухни зычный голос Салли. – Опоздаете в школу, я вам так задницы надеру, что месяц не присядете, ей-Богу!

Флер улыбнулась. За три недели, что она провела здесь, она успела полюбить эту шумную добрую женщину.

– А их там нет. Брайан возится во дворе с велосипедом, а Долли кормит под столом кота.

– Вот паршивцы! А мне и невдомек! – Салли заглянула под стол. – Так вот ты где, моя красавица! Ну-ка вылазь!

– Не вылезу! – твердо заявила Долли, упрямо мотнув рыжими кудрями, и задвинулась еще глубже. – И в школу не пойду!

– Не пойдешь? – передразнила Салли. – Лучше вылазь по-доброму! Не то принесу ведро воды и всю тебя окачу! Тогда враз вылезешь, чтоб мне пусто было.

– Вылезу, – согласилась девочка. – А в школу не пойду!

Салли заговорщицки подмигнула Флер.

– Вот тут одна юная леди говорит, что не пойдет в школу. Как нам быть? Ума не приложу!

Флер тут же включилась в игру:

– Жаль! А ты купила ей пакетик сладостей на ланч. – Здесь по сценарию следовал тяжкий вздох. – Придется нам съесть.

– Ладно. И как я сама не додумалась?

– Долли смелая девочка, – продолжала Флер.

– Смелая? С чего ты взяла?

– Я бы не смогла целый день сидеть под столом. Одна-одинешенька, да еще на пустой желудок… А ты бы смогла?

– Боже упаси! – подхватывала Салли с притворным ужасом. – Но я дочке мешать не стану. Вот придут за ней подружки, я им так и скажу. Долли в школу не пойдет. А ведь сегодня урок домоводства… Все девочки напекут ячменных булочек, а наша Долли сиднем просидит под столом, – Она смачно причмокнула. – Уж до чего я люблю эти булочки! Такие вкусные, румяные и рассыпчатые… Намажешь их маслом, а сверху малиновым джемом, ну прямо язык проглотишь!

– А на уроке географии дети пойдут на прогулку в парк, – вторила ей Флер. – Ведь сегодня у нас пятница.

– Ну да! – Салли одобрительно кивала. – Все ребятки пойдут в парк, где стоят старинные пушки, а потом на озеро. Кормить уточек.

– Нет, на озеро мы не пойдем! – раздался из-под стола жалобный голосок. – Вот почему я не хочу идти в школу!

Салли подошла к столу и, заглянув под скатерть – глаза девочки покраснели от слез, – ласково спросила:

– А кто сказал, что вы не пойдете на озеро?

– Кэти Джоунс, вот кто! А еще она сказала, что мне не разрешат идти в паре с Бетти. – Долли шмыгнула носом. – Раз так, я на прогулку не пойду.

– А в школу пойдешь как миленькая! Вылазь! Мне спорить с тобой недосуг, паршивка ты эдакая!

– Не вылезу!

Раздался звонок в дверь, и Салли побежала в холл, буркнув:

– Видать, молочник пришел за деньгами. Вылазь по-доброму!

– Не вылезу! – В упрямстве Долли не уступала матери.

Сев на корточки. Флер забралась под стол и спросила:

– А откуда Кэти Джоунс знает, кто с кем пойдет и куда?

Долли посмотрела на Флер так, словно та только что сморозила глупость, и с обреченным видом ответила:

– Кэти Джоунс знает все.

– А ты всегда ходишь на прогулки в паре с Бетти?

– Всегда.

– Значит, и сегодня пойдешь, вот увидишь! И уточек покормишь. Если не пойдешь, я… съем вот эту скатерть.

– Не съешь!

– Нет, съем! Спорим?

Когда Салли вернулась, из-под стола доносился смех. Скоро Долли отправилась в школу, держа в одной руке портфель, а в другой – руку неразлучной подружки Бетти. Брайан шел за ними на почтительном расстоянии: не хватало еще, чтобы его увидели в обществе двух сопливых девчонок. Худой и долговязый, в свои двенадцать лет он считал себя чуть ли не взрослым мужчиной.

– И как ты умудрилась уговорить ее вылезти? – спросила Салли, ставя на плиту чайник.

Флер рассказала все как было, не утаив и спор на скатерть, что не привело Салли в восторг.

– Еще чего удумали! Да это моя лучшая скатерть! – И тут же от души расхохоталась. Ее задорные голубые глаза утонули в лучиках морщин, дородная грудь заходила ходуном, затряслись даже кудряшки перманента.

Раздался телефонный звонок.

– Кому еще там приспичило? – Салли выбежала в холл и схватила трубку. Послушав, с раздражением ответила: – Счет за газету я оплачу! Только больше не суйте мне в дверь всякую дрянь. У меня двое малых детей, и я не хочу, чтоб им на глаза попалась ваша парография. Держите ее на почте под прилавком. Кому оно надо, пусть сам забирает. Ясно?! – И со всего маху брякнула трубку на рычаг.

Багровая от возмущения Салли вернулась в комнату, и Флер позволила себе ее поправить:

– Ты сказала «парография». Нужно говорить «порнография».

– Ишь ты! Говоришь, порно? Ну и словечко!

– Это значит «разврат» по-гречески, – объяснила Флер.

– Ну до чего же ты ученая!

– Что ты! – смутилась Флер. – Была бы ученая, не связалась бы с таким подлецом, как Генри Стоун…

Заметив, что та помрачнела, Салли сказала:

– Ты хорошая девушка, компанейская… Но ты здесь, поди, не ради моих красивых глаз? Тони подобрал тебя на дороге в проливной дождь. Полумертвую от холода… Насилу тебя выходили!

– Даже не знаю, Салли, как мне тебя отблагодарить!.. Теперь твоими заботами я здорова и подыщу себе жилье.

Окинув Флер испытующим взглядом, Салли покачала головой.

– Во-первых, тебе нет нужды сломя голову искать себе жильё. А во-вторых, тебе покамест рано жить одной.

– Почему?

– Сердцем чую, тебе нужно пожить еще чуток у меня… Я к тебе привязалась, ну прямо как к родной, вот и хочу подсобить, чем могу. Ну, что скажешь?

Флер не хотелось навлекать беду на гостеприимный дом Салли. Чем быстрее она переедет, тем лучше.

– А здесь можно снять дом? – спросила она.

– Нонче ко мне зайдет домовладелец. Если тебе нужен уютный домик на Пенни-стрит, навроде моего, мы его и спросим! – В ее глазах блеснула лукавая искорка.

– Сниму дом и устроюсь на работу. А в Дарлингтоне трудно найти работу?

– Смотря какую. – Она оглядела Флер критическим оком. – Тяжелая работа тебе ни к чему. Особливо теперь.

– Ты знаешь?! – Флер и удивилась, и обрадовалась.

Салли молча кивнула, но ее лицо сияло от удовольствия.

– А я-то думала, что ловко все скрываю!

– Я не сильно грамотная, но беременную женщину завсегда узнаю! Сказать, какой у тебя срок? Поди, месяца четыре…

– Начало пятого, – подтвердила Флер. – Откуда ты знаешь?

– По лицу сразу видать. Оно ровно светится… Да и на ухо я еще не туговата. Слыхала, как тебя, бедняжку, выворачивает наизнанку по утрам. Хоть ты и старалась прошмыгнуть мышкой, чтоб никто ничего не заметил. – Она постучала себя по кончику носа. – Запомни, у Салли Браун завидный нюх. Особливо на такие дела.

Раздался стук в дверь, и Салли пошла открывать.

– А у нас гость! Человек он занятой, но согласился уделить тебе пару минут.

В проеме двери показалась статная фигура Тони Стедмана.

– Вы прекрасно выглядите. Я рад, что вы поправились.

– Стараниями Салли! – с улыбкой ответила Флер и сразу спохватилась. – И вашими. – Не подбери он ее, она, может, так бы и умерла на дороге. – Вы получили мою записку? Хотела поблагодарить вас лично, но вы такой неуловимый…

– Занятой, – уточнил он. – Записку я получил. Впрочем, благодарить меня не за что. Так поступил бы каждый.

Флер встала. Только теперь она заметила, какая маленькая рядом с ним. Загорелый, в узких джинсах и белой рубашке с расстегнутым воротом, он казался еще выше и мужественнее.

– Все равно я никогда не смогу отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Особенно за то, что привезли меня к Салли. Она просто чудо. Все может и все умеет.

– Теперь вы знаете, за что я ее люблю. Господь Бог никогда не создавал такой доброй души, как Салли Браун.

Салли, вспыхнув, убежала на кухню, приговаривая на ходу:

– Угощу вас чаем с фруктовым кексом…

– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросил Тони, но тут вошла Салли и, поставив поднос на стол, заявила:

– Марш за стол! И чтоб съели все до крошки.

Тони сел за стол напротив Флер и, подмигнув, спросил:

– А вами она тоже руководит?

– В разумных пределах, – отшутилась она.

– Ну, выкладывай, что у тебя за дело! – сказала Салли.

– У меня… дело? Какое?! – опешила Флер.

– А разве нету? Сама морочила мне голову, будто ей нужно жилье, а теперь не знает, что за дело!

– Да, мне нужно жилье… Только при чем здесь господин Стедман? Я хотела поговорить с домовладельцем.

– Ну, так говори! – Салли отхлебнула чаю. – Вот он перед тобой. Тони Стедман – хозяин трех домов на нашей улице, и лучше и добрее домовладельца не сыщешь!

– Наша Салли непревзойденная сводня! – Тони хмыкнул. – Кто бы еще так смог? Домовладелец и съемщик сидят за столом, попивают чай с кексом, сделка на мази, причем ни тот, ни другой не имеют об этом ни малейшего понятия.

– А как насчет того дома, где сейчас ремонт? – Заметив, что Тони допил чай, Салли налила ему свежего. – Справный домик! Две спальни, кухня, ванная, да еще и садик. – И она расплылась в улыбке. – Аккурат для нашей Флер.

Помолчав, Тони спросил у Флер:

– Вы на самом деле хотите снять дом на этой улице?

– Хочу. Вас это удивляет?

– Да нет. А в Трентон-хаус возвращаться не собираетесь?

– Зачем? Разве что выпороть Мэг Трентон.

– Наблюдательная особа! Раскусила нашу старую знакомую.

– Да чего там раскусывать! Сразу видать, что Мэг Трентон с червоточиной. – Салли достала из ящика расчетную книжку и конверт. – Меняю деньги на подпись. Только не подумайте, будто я вам не доверяю, – добавила она, подмигнув Флер.

– Будет вам, Салли! Да вы не доверяете даже собственной бабушке! – Тони поставил подпись в книжке.

– И правильно делаю! Старая греховодница сбежала с молочником, прихватив с собой всю выручку за неделю! – Салли прыснула. – Бабка у меня была не промах! – Спрятав книжку в ящик, она вручила Тони конверт, пошутив; – Только истратьте все на распутных женщин и винище.

– Как вам не стыдно, Салли! Я и не собирался.

– И очень зря! Такой видный мужчина!.. Да любая сочтет за счастье прогуляться с вами под ручку.

Встав из-за стола. Тони спрятал конверт в. карман.

– Ну, я пошел, а то вы меня вгоните в краску! – Хотя он улыбнулся, Салли поняла, что хватила через край.

– А как насчет дома? – напомнила Флер. – Если это не слишком дорого, я точно его сниму.

Тони удивленно вскинул брови, но развивать тему не стал.

– Кончится ремонт, заходите посмотреть. – Попрощался и вышел на крыльцо, где его терпеливо ждал рыжий пес.

– По-моему, он обиделся, – сказала Флер, глядя в окно.

– А то нет! – Салли с укоризной покачала головой. – Ну, надо такое ляпнуть! «Слишком дорого». Знамо, обиделся!

– Я не хотела.

– А чего тогда ляпнула?

– Сама не знаю. Может, потому что он говорил со мной… свысока. – Флер и сама не верила в то, что сказала.

– Послушай, что я скажу, милка ты моя! Вот за этот дом по справедливости нужно платить пять фунтов в неделю. А я плачу всего тридцать шиллингов. Скажешь, слишком дорого?

– А почему он берет с тебя втрое меньше?

– Потому как знает, больше с меня не возьмешь. А еще потому как сердце у него золотое!

– Ты права. Но, согласись, Салли, он слишком холоден.

– На то есть причины.

– Какие?

– Ага! Выходит, тебе интересно? – поддразнила ее Салли.

– Вовсе нет! Меня волнует, сдаст он мне дом или нет.

– Да будет притворяться! – Салли толкнула ее локтем в бок. – Это долгая история. Ну и до рынка путь неблизкий, так что по дороге все тебе, милка, расскажу.

Салли нарядилась в тесный красный жакет и прямую белую юбку, открывавшую ее толстые коленки. Вид у нее был довольно несуразный. Флер в удлиненном свободного покроя зеленом платье выглядела отлично. Мягкие складки скрывали наметившийся живот, пшеничные волосы блестели на солнце, отливая золотом, черные туфли-лодочки подчеркивали стройные ноги.

– Как ты думаешь, мне пора сходить к врачу? – спросила Флер, когда они отправились на рынок.

Взглянув на свое отражение в окне витрины, Салли не могла не заметить, как жутко выглядит рядом с Флер.

– Научишь меня красиво одеваться? – спросила она.

– Красиво одеваться? А зачем? – удивилась Флер.

– Затем! Я глянула на себя в стекло и, ей-Богу, из нас двоих брюхатая я, а не ты! – Она вздохнула. – Я толстая, неуклюжая и без понятия, как модно одеваться. Подсобишь? Я уже давно смекаю, как бы себя приукрасить. Ведь я никогда не умела путем одеваться, а после родов еще и живот распустила. – И она снова вздохнула, да так тяжко, что на нее оглянулся прохожий. – Я не молодка, но ведь и меня можно сделать чуток краше…

– Ты и так привлекательная! – заверила ее Флер.

И она не кривила душой: такой красивой улыбки она не встречала ни у одной женщины. Она озаряла ее глаза и все лицо, и Салли сразу молодела и хорошела.

– Да будет врать! – покраснев от удовольствия, буркнула та. – Нет, Флер, ты скажи мне как на духу. Я уродина?

– Ну что за глупости! – возмутилась Флер. – Уверяю тебя, многие женщины тебе завидуют!

– Прямо обзавидовались все! Спасибо на добром слове, но глаза-то у меня есть… Нужен капитальный ремонт, – мрачно резюмировала она. – Прикуплю себе новый костюм, сделаю прическу, накрашусь… И стану покрасивше. Боже праведный! Бабе сорок, а она чего удумала…

– Так нельзя! Ты слишком строга к себе!

– Я все думаю, как мне себя преобразить. Куплю новый костюм, туфли на шпильках… Стану моднющей, ну прямо как картинка из журнала! Мой дружок меня и не узнает!

– Как же я сразу не догадалась! И кто он?

– Энди Мэттерн. – Салли зарделась до корней волос.

– Тот, что ремонтировал мне машину?

Салли кивнула.

– Мы с Энди жили по соседству. Мне было шестнадцать, а ему двадцать, и мы надумали пожениться. – Ее голос погрустнел. – Только Энди уехал и мотался по белу свету… Один раз заехал погостить, и мы с ним снова закрутили любовь. А потом обратно уехал. С концами. И вдруг – нате вам! Заявляется на твоей машине!

– Представляю, как ты удивилась.

– Да я прямо обалдела! Открываю дверь, а на пороге Энди. Все такой же складный и пригожий. И такой же рыжий! Разве что копна пореже стала. Видела бы ты его рожу!..

– Что, тоже удивился?

– А то! Открыл варежку, да так и не закрыл. Потом мы с ним поговорили по душам. Говорит, вдовый и хочет начать новую жизнь. Скажу тебе без утайки. Энди пригласил меня на свидание. Я хочу быть в лучшем виде. Подсобишь?

– Постараюсь.

– Скажешь, что мне идет, ну какой цвет и фасон… И что сделать с волосами и как лучше накраситься. Я люблю красить губы и румяниться, но на уличную девку походить не хочу. – Салли чуть не упала, наскочив на бордюрный камень. – У меня отложено кое-что на черный день. А Энди это особая статья. Может, он и есть моя судьба? Бог не дал мне красоты. И вкуса у меня нету. А все потому, что смолоду у меня было слишком много мужиков и всем им было до фонаря, как я выгляжу. Им лишь бы поскорее залезть под юбку. – Она хмыкнула. – Только ты не думай, будто мне это не нравилось. Еще как нравилось!.. Но Энди совсем другое дело. К нему на свидание я пойду в лучшем виде.

– Я тебе с радостью помогу, Салли! – прервала ее Флер. – Ведь ты для меня столько сделала… Обойдем хоть все магазины Дарлингтона! А потом пойдем в самый хороший салон красоты.

– Сделаюсь шикарной дамой, родные дети не узнают!

Опасаясь, что Салли переусердствует. Флер решила изменить тактику:

– Верно! Для начала тебе нужно сделать новое лицо.

– А что потом? – с подозрением осведомилась Салли.

– Сделать новое лицо только полдела. А чтобы его сохранить, придется потрудиться. Каждый день очищать кожу и мазать кремами. Регулярно выщипывать брови, чтобы не зарастали. Если покрасишь волосы, постоянно подкрашивать корни, а то они будут выделяться. А еще стричь и укладывать волосы, ну и все такое прочее. А главное – постоянно следить за модой.

– И все это здорово ударит по карману?

– А ты как думала! Все хорошее достается тяжким трудом.

– Знамо дело!.. Только у меня времени на это нет.

– Ты что, на попятную?! – притворно ужаснулась Флер.

В душе она очень на это надеялась. Флер любила Салли такой, какая она есть, хотя кое-что подправить можно и нужно. Ну не идут Салли большие серьги: так у нее лицо кажется еще шире. И юбка ей нужна другая – посвободнее и подлиннее, – чтобы ноги не казались толстыми. А делать новую Салли совершенно незачем.

– На попятную?! Никогда! Только и ты не отступайся!

– Договорились! Пойдем по магазинам, а потом посидим в кафе, и ты мне расскажешь про Энди. И про Тони Стедмана. Хочется узнать его получше.

– Ишь ты! А я думала, ты про него позабыла.

– Мне просто любопытно, понимаешь?

– Чего же тут непонятного! Я ничего такого и не подумала.

Открыв дверь универмага. Флер пропустила Салли вперед. И какое ей дело до Тони Стедмана! У нее и без него полно забот. Он живет по собственным правилам и не стремится к общению. Но ведь и она не стремится к общению. Во всяком случае, с мужчинами. Хватит с нее: хлебнула на всю жизнь!

Близилось время обеда, и Флер начала уставать. После того как они обошли едва ли не все магазины одежды в городе, и Салли перемерила все, во что сумела влезть. Флер захотелось сделать передышку.

– Все! Идем в кафе! Туфли никуда не убегут.

Войдя в кафе. Флер направилась к единственному незанятому столику и, свалив пакеты на пол, достала кошелек.

– Что тебе заказать, Салли? Я угощаю.

– Все равно. То же, что себе.

Возвращаясь с подносом, Флер заметила, что Салли развалилась на стуле, выставив на всеобщее обозрение кружевные оборки своих панталон.

– Думаю, ты порадовала их от души! – шепнула Флер, кивнув в сторону соседнего столика с двумя парнями.

Салли пришла в ужас и завопила на все кафе:

– Ах вы, извращенцы поганые! Что уставились?! Женского исподнего не видали? Нельзя сесть и спокойно отдохнуть! А ваши жены знают, чем вы тут занимаетесь?

Резко сдвинув колени, она чуть не свалилась со стула. Зал взорвался смехом, а Салли вскочила и с угрожающим видом устремилась к соседнему столику. Парни, сгорая со стыда, метнулись к выходу.

– То-то! Испугались?! – кричала она им вдогонку, размахивая кулаком. – Валите отсюда, покуда целы!

– Сегодня ты в ударе! – Давясь от смеха. Флер налила чай мимо стакана. – Ну и как я теперь сюда покажусь?

– А тебе здесь делать нечего! Раз сюда ходят всякие извращенцы!

Салли откусила изрядный кусок от бутерброда.

– Публика здесь так себе, а бутерброды путевые.

– И представление что надо! – Флер подмигнула, и обе покатились со смеху.

Из кафе отправились в обувной магазин. После длительных переговоров и примерок Салли выбрала две пары модельных босоножек на высоченных каблуках: ярко-красные и ярко-зеленые. На тонкой шпильке она выглядела как курица на цыпочках, но сказать такое у Флер язык не повернулся.

– Если честно, Салли, ты в них какая-то другая.

– А то! В них я модная, – с достоинством ответила та.

Отговаривать ее было бесполезно.

После обувного магазина пошли в салон красоты.

– Посмотрите каталоги выберите себе прическу, – сказала молоденькая регистраторша.

– Тебе какая нравится? – спросила Салли, листая журнал.

– Вот эта. – Флер без колебаний выбрала полудлинную стрижку – красивую и практичную.

– Тогда такую и сделаю! – Подбежав к регистраторше, Салли ткнула пальцем в каталог. – Хочу вот такую стрижку.

Сморщив носик, та записала номер в журнал, спросив:

– А что желаете по части косметики? Полный макияж?

– Флер, девушка спрашивает, мне полный макияж или как?

– Сделайте полный, только, пожалуйста, если можно… в пастельных тонах, помягче.

– Короче, чтоб не как у уличной девки! – уточнила Салли.

Флер вернулась в кресло, предоставив Салли самой разбираться с формальностями.

– Девушка, а мне пойдет эта прическа? – сомневалась та.

Покосившись в сторону Флер, регистраторша понизила тон:

– На вашем месте я бы выбрала другую. У вас такие красивые, густые волосы… Только нужно их покрасить. Хотя бы оттеночным шампунем.

– А с макияжем что? В пастельных тонах или как?

Регистраторша снова покосилась на Флер и шепнула:

– Ваша дочь конечно же хочет как лучше, но я бы на вашем месте посоветовалась с косметологом. Ведь она мастер своего дела и у нее большой опыт работы.

Долго уговаривать Салли не пришлось.

– Спасибо за совет. Пусть решают специалисты.

Салли отдала себя в руки специалистов, а Флер отправилась погулять к озеру. Приметив уютную скамью в кружевной тени, села полюбоваться утками.

Гладь озера рябил легкий ветерок, над головой шелестела листва, солнечные блики скользили по траве… Умиротворенная Флер откинулась на спинку и прикрыла глаза. Тишина и покой. Внезапно в душу темным облачком закралось сомнение. Покой?

Открыв глаза, взглянула на другой берег озера и оцепенела от ужаса. С пешеходного мостика спускался мужчина. Генри Стоун?! Все-таки он ее разыскал!

Словно почувствовав ее взгляд, тот остановился и посмотрел в ее сторону. А Флер сорвалась с места и побежала. Споткнувшись о корень, упала, разбила коленку и, не замечая боли, вскочила и побежала дальше, пока не налетела на мужчину с собакой.

Флер зажмурилась и, не помня себя от страха, закричала, а мужчина взял ее за плечи и легонько встряхнул.

– Успокойтесь! Все в порядке!

Узнав голос. Флер подняла голову и утонула в бездонных синих глазах. Тони Стедман всегда вносил в ее душу смутную тревогу, но сейчас ей было спокойно в его руках.

– Извините, – смущенно пробормотала она.

– Вы не ушиблись? – участливо спросил Тони.

С минуту назад он заметил Флер на скамейке с закрытыми глазами и запрокинутой головой. Невольно залюбовавшись, подумал, что из этого получится отличный сюжет для новой скульптуры.

– Нет, – солгала она, – все в порядке. – Из разбитого колена сочилась кровь, болело подвернутое запястье.

Он наклонился и, чуть приподняв подол ее платья, вытер тыльной стороной ладони струйку крови.

– Вы поранили ногу. – Даже от его голоса ей стало легче.

– Пустяки! – Флер улыбнулась. – Второй раз меня спасаете.

В ее улыбке было что-то по-детски трогательное, и Тони одернул себя: сохраняй дистанцию.

– Здесь полно крыс, – сказал он уже другим, холодным тоном. – Надо обработать рану.

– Спасибо за совет, господин Стедман. Именно так я и сделаю, – подчеркнуто любезно поблагодарила она.

Псу надоело сидеть на месте, и он тянул поводок.

– Я в городе по делу. Решил вернуться длинной дорогой. На том берегу спущу его побегать вволю.

Флер потрепала пса за ухом.

– Он у вас симпатяга! Как устроюсь, заведу себе собаку. – Пес приник к ней, и она, пригнувшись, обняла его за шею.

К ним подошел запыхавшийся мужчина.

– Я видел, как вы упали, и подумал, вдруг вы сильно ушиблись. Вам не нужна помощь?

– Вы очень любезны!

Флер чувствовала себя очень глупо. Мужчина был ничем не примечателен, далеко не молод и ничуть не похож на Генри Стоуна.

– Со мной все в порядке.

– В таком случае не стану вам мешать.

Флер молча смотрела ему вслед. Повернулась к Тони и обомлела: быстрыми шагами он удалялся в сторону моста, еле поспевая за резвым псом.

«Вот нелюдим! – подумала Флер. – Ну и ладно! Мне от него нужна только крыша над головой. Хотя было бы неплохо, если бы они стали друзьями. Добрыми друзьями, не более…»

Едва открыв дверь салона. Флер услышала в зале шум.

– Мы сделали все, как вы просили! – кипятилась заведующая. – Просили покрасить волосы оттеночным шампунем? Покрасили. Какие с вашей стороны могут быть претензии? Вы же сами сказали: пусть решают специалисты.

Мокроволосая Салли гневно взирала на заведующую, сидевшую за столиком на месте регистраторши.

– Оттеночный шампунь предложила не я, а девушка вот на этом самом месте. Большое ей спасибо! Сделали из меня пугало! А насчет специалистов, это еще большой вопрос.

– Вы сами не знаете, чего хотите! – В голосе заведующей зазвучал металл. – Учитывая ваш возраст и крайне запущенное состояние лица и волос, мы сделали отличную работу. Вы устроили скандал, да еще в присутствии наших постоянных клиентов, но мы пошли вам навстречу. Я имею полное право взять с вас полную сумму. Но, учитывая обстоятельства, делаю вам скидку. – И протянув ладонь, милостиво сообщила: – С вас десять фунтов.

Грохнув кулаком по прилавку, Салли завопила:

– Десять фунтов?! А про чаевые забыли? Ведь я вся такая запущенная… Ишь чего захотела, старая калоша! Прическу и макияж! – Взяв с прилавка тюбик с кремом, Салли выдавила его чуть ли не полностью на холеную ладонь управляющей, схватила ее за другую руку и сжала обе ладони вместе, пока у той из-под пальцев не пополз жирный крем. – Сдачи не надо! – хмыкнула она и повернулась к двери. Увидев Флер, одарила ее улыбкой, небрежно заметив: – Не советую ходить в это заведение. – С достоинством покинув салон, Салли понеслась по улице с такой скоростью, что Флер еле за ней поспевала.

Только когда они зашли в кафе, Флер как следует ее рассмотрела. Вид у Салли был далек от идеала: мокрые волосы висели сосульками, а косметика расплылась, словно она попала под проливной дождь.

– Скажи мне наконец, что случилось, – спросила Флер.

– Ты бы видела, что они со мной сотворили! – сокрушалась та. – Покрасили волосы какой-то дрянью бурого цвета! Размалевали всю будто клоуна! Извозили лицо грязью. Ей-Богу, Флер! Я как в зеркало глянула, чуть не рехнулась! – Прикрыв рот рукой, Салли простонала: – На меня все так и пялятся. Еше бы! В цирк ходить не надо.

– Не хочешь зайти в туалет?

– А это еще зачем?

– Посмотришь в зеркало. – Флер ухмыльнулась.

– Что, неужто так плохо?

Подошла официантка и, увидев Салли, ойкнула и спросила:

– Чего желаете?

– Будьте любезны, чаю! – ответила Флер. – Две чашки. И покрепче. У моей подруги большие неприятности.

– Очень жаль! Я вам так сочувствую!..

– Мне ваше сочувствие ни к чему! Лучше принесите поскорее чаю. И кусок бисквита с шоколадной помадкой. – Пока официантка выполняла заказ, Салли зашла в туалет. – Могла бы сразу сказать, какой у меня видок! – возмутилась она, когда вернулась. – А теперь как? Получше? – Она умылась, и на лице почти не осталось следов макияжа. – Так мне, старой дуре, и надо!

– А как насчет босоножек на шпильках и узкой юбки? – спросила Флер, кивнув на сумки с покупками.

– И не говори! Наделала делов. – Она взглянула на часы. – Детей из школы забирать рано, так что время у нас есть. Поможешь мне выбрать что-нибудь путевое? А все это барахло верну назад. Сдуру тебя сразу не послушалась!..

Принесли чай, и разговор пошел о другом.

– Я встретила Тони Стедмана. В парке у озера.

– Иди ты! Выкладывай, как все было.

– Мы с ним столкнулись.

– Как это?

– Я чуть не упала, а он меня подхватил.

– Подхватил? – с ехидцей уточнила Салли.

– Вроде того. – Флер почувствовала, что краснеет.

– А может, обнял? Ну и как тебе, понравилось?

– Да ты что! Ничего подобного не было!

– Эх ты!.. Ну а что было-то?

– Я поскользнулась, а он меня подхватил. Вот и все. – Флер кривила душой.

На самом деле она почувствовала под тонкой рубашкой его сильное, словно литое, тело и уловила его чуть заметный запах.

– Экая незадача! – сокрушалась Салли. – Такой справный мужик, а живет бобылем!..

– А он не был женат?

– Почему не был? Был. – Салли нахмурилась. – Тони был женат на старшей сестре Мэг Трентон. Ее звали Джейн. Красивая… Рыжеволосая, и нрав под стать волосам – огневой. Джейн родила ему дочку. Дороти.

– А почему он живет один? Они что, разошлись?

– Сиди и слушай, а то меня только с мысли сбиваешь. Тони с семьей жил в особняке. Тогда еще была жива миссис Трентон. Такая тихая, скромная женщина… Ох и намаялась она с младшей дочерью! Никакого сладу с ней не было…

– И отец тоже не мог ее усмирить?

– Дик Трентон? Да он сроду рохля! – отхлебнув чаю, Салли как бы между прочим заметила: – Да ты сама видела.

– Я его не видела.

– Видела, милка моя! Это он принес из машины твои веши.

– Не может быть! Так это и есть отец Мэг Трентон?!

– Родной отец! А она его ни в грош не ставит!

– А почему он все терпит? Взял бы да уехал!

– Куда? Ведь это его отчий дом. В этот дом он привел молодую жену. Там она родила ему двух дочек. Когда народилась Джейн, Трентон отписал жене четвертую долю всех своих земель. И столько же отписал ей, когда она родила вторую дочку, Мэг. Воистину семья не без урода!..

– Это точно! Я видела, как она обходится с родным отцом.

– Ты и половины не знаешь!

– Ну, так рассказывай!

– Старикам Трентонам Тони пришелся по душе. Уж как они радовались, когда Тони с Джейн назначили день свадьбы! А Мэг злилась. Она втюрилась в жениха старшей сестры.

– Вот оно что! Я сразу поняла, что между ними что-то есть.

– Ничего промеж ними нету! Тони на дух ее не переносит!

– Он такой странный…

– На то есть причины. – Салли отправила в рот последний кусочек бисквита. – Дело было в воскресенье, на крестинах Дороти. Трентоны устроили праздник и пригласили уйму гостей. Уж очень они гордились своей внученькой!

Она помолчала, и ее глаза наполнились слезами.

– Только Мэг ходила смурная. Дулась ровно мышь на крупу… А еще удумала приставать к Тони. Своими глазами видела! Пошла я к ручью, села и опустила ноги в воду. Глядь, идет Тони. Только я собралась его кликнуть, вижу, за ним идет Мэг.

Подкралась к нему сзади и зажала глаза руками. А он, видать, решил, будто это жена. Повернулся и обнял ее за талию. А она как вопьется ему прямо в губы! Он ее отпихивает, а она-то разгорячилась, так и липнет к нему, просит, чтоб поцеловал. А как смекнула, что ничего не выпросит, ровно озверела. Вцепилась в него и ну царапаться… А Тони схватил ее в охапку и бултых в воду! Мол, поостынь-ка лучше! Уж как она ругалась, как его обзывала, а он развернулся и пошел. То-то я повеселилась! Особливо, когда Мэг вылезла из ручья и начала отряхиваться, прямо как мокрая сучка! А она сука и есть. Все никак не могла уняться, говорила, мол, он еще пожалеет, что с ней так обошелся.

– А что она имела в виду?

– Да кто ж ее знает! Только через пару дней случилось такое… Умирать буду, не забуду. – Она вздохнула. – Дик Трентон хозяин никудышный, так что Тони приходилось управлять всем самому. Работал день-деньской. Одним словом, кормилец. Тони сызмальства любит трудиться.

– А чем он занимался до женитьбы?

– Тони был единственный сынок в семье. Только ему минуло восемнадцать, как в один год умирают мать с отцом. Любой другой враз бы сломался, а Тони погоревал-погоревал и начал строить свою жизнь. Занялся недвижимостью. Видать, у него к этому делу талант. А руки у него золотые! Бывало мальчонкой наберет сучков и все стругает ножиком разных птичек и зверушек… Так что Тони завидный жених!

Салли села на своего любимого конька, и Флер напомнила:

– Ты говорила, случилось что-то страшное…

– Было это четыре года назад, в такой же погожий день. Тони работал в поле, и вот приходит к нему констебль и говорит, мол, так и так, случилась авария. Погибли сразу все… Жена с ребенком и теща.

– Какой ужас!

– Уж как Тони убивался!.. Но человек он сильный. А время пройдет – слезы утрет.

– Я одного не пойму… Если он терпеть не может Мэг и у него приличный доход, почему он не уедет оттуда? Ведь он может купить участок земли и построить дом…

– На то есть причины. Старик Трентон отписал половину своей земли жене, а жена завещала все внучке. Выходит, теперь, раз ребенок погиб, половина земли перешла к Тони.

– Вот почему Мэг бесится!

– У Мэг свои виды на Тони. После гибели жены старик совсем сдал. Мэг заставила его отписать другую половину земли и все прочее добро на себя. Только этой злыдне все мало! Хочет еще заполучить Тони в придачу.

– А почему он не продаст ей свою долю? Неужели ему нравится жить там, где все напоминает о трагедии?

– Экая ты шустрая! Тони хочет докопаться, что произошло в тот злосчастный день. Ведь погибли не все, кто ехал в машине. Мэг уцелела.

– Думаешь, это она все подстроила?! – догадалась Флер.

Салли прижала палец к губам.

– Думать можно все, что хочется. А говорить вслух не след. Потому как дело это опасное…

С минуту обе сидели молча, пока Салли не взглянула на часы.

– Святители-угодники! Ты глянь, который час! Пошли скорей менять покупки и бегом домой. Как бы мои малые не разнесли дом, покамест нас нету! – Когда они вышли на улицу, Салли предупредила: – Ты знаешь, какой у меня язык. Сначала ляпну, а потом уж подумаю. Так что Богом прошу, позабудь все, что я тебе тут наплела. А от Мэг Трентон держись подальше.

Флер дала слово больше не обсуждать эту тему.

На следующее утро к ним снова заглянул Тони Стедман.

– Я купил магазин, вернее лавку. Неподалеку от вокзала.

– На кой ляд вам лавка? – удивилась Салли.

– Чтобы продавать свои работы. Решил заняться этим делом всерьез. – Он улыбнулся, и у Флер потеплело на душе. – Ищу работника. Предлагаю бесплатную квартиру прямо над магазином и приличную зарплату. Обустройство и меблировка квартиры за мой счет, но на ваш вкус.

– Вы предлагаете это место мне?! – удивилась Флер.

– Если вы не против.

– Но ведь вы меня совсем не знаете…

– Вы умны и образованны, и у вас есть вкус. Вам нужна работа и квартира. Я предлагаю вам и то и другое. Ну, что скажете?

Флер медлила, и Салли взяла инициативу в свои руки:

– Аккурат то, что тебе нужно! Ну же, соглашайся!

Все еще не веря в такое везенье, Флер поблагодарила Тони и согласилась. Она будет работать, и ребенок будет рядом. Все складывается слишком хорошо, так не бывает!

– Я буду стараться! И никаких поблажек мне не надо.

– Даже не рассчитывайте! – Он вынул из кармана листок с адресом и положил на стол вместе с ключом. – Заходите посмотреть квартиру. Мне бы хотелось, чтобы через месяц магазин работал. – Он попрощался и ушел.

Салли достала две рюмки и бутылочку вина, припасенную для особого случая, крепко обняла Флер и предложила:

– Давай выпьем за твое будущее!

Так они и сделали.

Вечером Флер заглянула в дверь спальни и увидела, как Салли целует спящих детей. На глаза навернулись слезы радости. Теперь все будет хорошо! Здесь ее никто не найдет. И с этой утешительной мыслью Флер забралась в кровать и безмятежно уснула, не подозревая, что беда подкралась совсем близко.

 

5

Эми схватила телефонную трубку.

– Эми Блейк слушает. Кто говорит? – Услышав ответ, улыбнулась. – Здравствуй! Чем могу быть полезна? – Улыбка сползла с ее лица. – Заходи. Буду рада тебя видеть.

Опустив трубку, Эми прокрутила в голове разговор, по обыкновению рассуждая вслух:

– Звонила Линда Томпсон. Хочет заглянуть ко мне во время обеденного перерыва. Судя по тону, дело серьезное.

Через десять минут на плите закипал чайник, а на столике в гостиной стоял изящный фарфоровый чайный сервиз, блюдо с бутербродами и ваза с домашними пирожками…

– В доме Эми Блейк не едят из бумажных тарелок, – заметила она. – Чуть не забыла! Ложка для сахара…

Пошла на кухню и остановилась в задумчивости.

«– Надеюсь, это не имеет отношения к Флер. Вряд ли этот подлец узнал, где она. Да и откуда? Только мы с Линдой знаем ее адрес», – со свойственным ей оптимизмом подумала она.

Принесла ложку из кухни, бормоча себе под нос:

– Наглец! Взял моду приходить ко мне с расспросами! А ему не откажешь ни в уме, ни в хитрости. Надо быть начеку.

Генри Стоун заходил не единожды и, невзирая на не слишком радушный прием, уходить не спешил. Все выспрашивал о Флер, все вынюхивал… А Эми упрямо твердила одно и то же:

– Флер работает за границей. Адреса я не знаю. Она все время разъезжает. Со временем она даст вам о себе знать.

Эми с трудом переносила его визиты. Само его присутствие оскверняло дом. Стоило ему уйти, как она отворяла настежь все окна, чтобы выдворить его дух.

Раздался звонок, и у Эми чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Открыв дверь, она с облегчением вздохнула: у крыльца стояла Линда, сбивая с сапог мокрый снег.

– Боже мой! – ужаснулась Эми. – Да ты вся замерзла! – Линда поднялась на крыльцо, и Эмми доверительно поведала: – За последнее время у меня расшатались нервы. Ты позвонила, а я так перепугалась! Решила, это опять он. Заходи скорей, а то ты мне весь дом выстудишь! – Она помогла Линде снять пальто и, пододвинув к ее ногам допотопные шлепанцы, велела: – Разувайся. Вид у них неказистый, зато согреешься.

Линда смиренно сунула ноги в стоптанные шлепанцы, и Эми, довольная послушанием, подтолкнула ее в гостиную.

– Проходи и садись, душа моя, а я пойду принесу чай!

Линда сразу заметила угощение, и от одного вида у нее слюнки потекли.

– Так это для меня? А я думала, вы ждете в гости викария!

– Все шутишь!.. Угощайся! Попьем чайку и поболтаем.

Линда долго сомневалась, стоит ли ей приходить. Ведь Эми немолода и лишние хлопоты ей ни к чему. Она тянула время, старательно жуя и исподволь поглядывая на хозяйку.

Эми подняла глаза и, словно читая мысли Линды, спросила:

– В чем дело?

Линда отложила в сторону бутерброд.

– Стоун что-то заподозрил и хочет разыскать Флер.

– С чего ты взяла?

– Вчера он вызвал меня в офис и пристал как пластырь. Говорит, мол, недоплатил Флер часть зарплаты и не хочет отдавать деньги в чужие руки, и если я знаю, где она, то должна для ее же блага сказать ему.

– Надеюсь, ты ничего не сказала?

– Да вы что! – обиделась Линда.

– Ты уж прости меня, старую. Но ведь он такой настырный!

– Это точно! Только меня не проведешь. Генри укатил на деловую встречу, а я бегом в бухгалтерию, у меня там подружка. Так вот, никаких денег он Флер не должен. Как только они получили ее письмо с заявлением об уходе, так сразу перевели все, что ей причитается, на ваш адрес.

– А твоя подружка из бухгалтерии ничего не заподозрила?

– Да нет. Я же спросила не в лоб, а так, между прочим…

– А что еще сказал Генри Стоун?

Откусив едва ли не половину пирожка, Линда ответила:

– Я ему говорю, мол, понятия не имею, где сейчас Флер. А он вдруг спрашивает, нравится ли мне у него работать. Если честно, Эми, я его побаиваюсь. Но работа меня вполне устраивает. Я так и сказала, а он и говорит: «А стоит ли держать на фирме сотрудников, не проявляющих ко мне должной лояльности?»

– А ты что?

– Сказала, что на самом деле не знаю, где Флер. Мол, мы с ней дружили, пока она у нас работала, а после ее ухода я о ней ничего не слыхала.

– Поверил?

– Вряд ли… Это еще не все.

– Что еще? – Эми приготовилась к удару.

– Он сказал, что если в ближайшее время не получит от Флер известий, то наймет частного детектива. Говорит, мол, это дорогое удовольствие, но, что поделаешь, придется…

– В находчивости ему не откажешь! – Эми вскочила и забегала по гостиной. – Ешь, душа моя, не стесняйся!

– Думаете, он и в самом деле наймет детектива?

– Как ты думаешь, он не догадался, что Флер беременна?

– Нет. – Линда замотала головой. – Вряд ли.

– Со слов Флер я поняла, что он хотел от нее одного. Чтобы она родила ему ребенка. Раз с Флер ничего не вышло, почему он не оставит ее в покое?

– Мужчины вроде Генри Стоуна терпеть не могут, когда их бросают. Это ранит их самолюбие. А Флер его бросила…

– Его место за решеткой! Жаль, что у меня связаны руки.

– Как, по-вашему, нужно ли предупредить Флер насчет частного детектива?

– Ни в коем случае! Во-первых, я не уверена, – что он на это пойдет. А во-вторых, я не позволю ему отравлять жизнь Флер. У нее только-только все наладилось! – Лицо Эми озарилось улыбкой. – И вот-вот родится малыш. – Подойдя к комоду, она выдвинула ящик. – На днях получила от нее письмо. Работа ей нравится, и квартирка уютная прямо над магазином. У меня сразу на душе отлегло!

Пока Линда читала письмо, Эми все думала, нужно ли сообщить Флер о намерении Генри Стоуна нанять частного детектива.

– По-моему, он заговорил о детективе, чтобы вынудить тебя сказать, где Флер. Частные детективы – удовольствие дорогое, а Стоун не из тех, кто бросает деньги на ветер.

– Вот и я так думаю! – согласилась Линда и, дочитав письмо, заметила: – Странный тип этот Тони Стедман! Флер пишет, что он с ней почти не разговаривает, а если и говорит, то только по делу. А вообще, он мужчина что надо! – Линда мечтала о принце на белом коне, который приедет и вырвет ее из серых будней. – Будь я на месте Флер, я бы его не упустила! Красивый, богатый… Мечта!

– Не все измеряется деньгами. Тони Стедман дал Флер работу и жилье, за что я ему бесконечно благодарна.

– Флер пишет, они почти не видятся. Он привозит в магазин свои работы два раза в месяц. Или по средам, когда Флер ходит в клинику, или вечерами по пятницам, когда она ходит в гости к Салли Браун. – Линда сморщила носик. – Он что, малахольный? Не видит, какая Флер красотка?

– Хватит сводничать! Тони Стедман человек замкнутый. Он хозяин магазина и поступает так, как считает нужным. А Флер вот-вот родит, так что ей сейчас не до мужчин.

– Флер писала, что на Рождество переедет к Салли Браун.

– Как бы я хотела провести Рождество вместе с Флер! Приеду, а у нее как раз при мне родится малыш?

– Вы что, собрались к ней в гости?! Путь неблизкий…

– То есть я для такого путешествия слишком стара? Да, стара! Но мне без нее так одиноко…

– И мне одиноко. Я скучаю по Флер. И на Рождество тоже буду одна… Разве что вы придете ко мне в гости! – Приглашение вышло экспромтом, но Линде эта мысль показалась удачной. – А что? Посидим, поужинаем, хлопнем парочку хлопушек, поиграем в бинго… А вы захватите бутылочку вашей обалденной наливочки!

– У меня есть предложение получше. Приходи-ка ты ко мне.

– Приду. Спасибо за приглашение! – Взглянув на часы, Линда вскочила. – Мне пора. Помогу убрать со стола и поеду на работу. – И она потянулась за подносом.

– Я сама уберу. А ты езжай на работу. Все будет хорошо.

Пока Линда одевалась, она отнесла на кухню поднос с посудой и вышла ее проводить.

К воротам подкатил белый «роллс-ройс» Генри Стоуна. Эми с Линдой, замерев от ужаса, смотрели, как он вышел из машины и, открыв калитку, не спеша направился к дому.

– Черт! Лучше бы он меня у вас не видел!

– А что, разве нельзя навестить одинокую старушку? Иди! – И Эми ее слегка подтолкнула. – Я сама с ним разберусь.

Генри Стоун подошел к крыльцу и, увидев Линду, изобразил на лице приятное удивление.

– А вы, как я вижу, не забываете старых друзей.

– Я думала, в обеденный перерыв могу заниматься чем угодно.

– Разумеется. Однако не пора ли вам возвращаться? – И он постучал пальцем по роскошным наручным часам.

– Спасибо, что зашла, Линда! – раскланялась Эми. – Как только получу весточку от Флер, сразу тебе сообщу.

Подхватив брошенный ей мяч, Линда поблагодарила Эми за радушный прием, попрощалась и ушла. У ворот оглянулась: Эми с гостем входили в дом.

– Будь начеку, Эми! – буркнула Линда под нос, влезла в свою малолитражку и поехала по широкой колее, проложенной в снегу шинами «роллс-ройса».

Чем больше Линда думала о неожиданном приходе Генри Стоуна как раз в тот момент, когда она была там, тем меньше верила в то, что это случайное совпадение.

«А вдруг он меня выследил?! – спросила она себя, глядя в зеркало заднего вида. – Может, он давно следит за мной в надежде, что я выведу его на Флер? Бред! У Генри Стоуна есть дела поважнее, чем бегать за мной!»

Линда вспомнила лицо Генри Стоуна, когда он увидел ее на пороге дома Эми: ей показалось, будто его холодные серые глаза полыхнули огнем безумия.

Приведя Генри в гостиную, Эми подчеркнуто любезно произнесла:

– К сожалению, вы выбрали крайне неудачный момент для визита. Я собираюсь к дантисту. – Она стояла, не предлагая гостю сесть.

– Хотите, я вас подвезу? – с улыбкой вызвался он.

– Большое спасибо, но за мной с минуты на минуту заедет подруга. Извините, что я вас ничем не угощаю, но у меня совсем нет времени. Дело в том, что Линда задержалась чуть дольше, чем я предполагала. – И Эми поморщилась, давая понять, что длительный визит ее утомил. – Замучила меня расспросами. Чем могу быть полезна?

– Боюсь, я пришел по той же причине, что и предыдущий визитер. Хотелось бы узнать, есть ли вести от Флер.

– Увы! Пока никаких вестей.

Нахмурившись, он спросил, не отрывая глаз от лица Эми:

– И вас это не волнует?

– Разве что самую малость. Флер взрослая женщина. Я же говорила, она даст о себе знать, когда сочтет нужным. – Эми не терпелось его выпроводить, и, надеясь, что он себя выдаст, она заметила: – Однако вы весьма настойчивы. А что, собственно, вам нужно от Флер?

На миг Генри Стоун растерялся, но быстро нашелся:

– Просто любопытно. Ваша племянница была моим лучшим секретарем. Я взял на ее место одну женщину, но она, откровенно говоря, не идет ни в какое сравнение с Флер. Если она надумает вернуться, ее место всегда свободно.

– Хорошо. Как только Флер позвонит, я ей непременно передам. – Эми доставляло неимоверное удовольствие ставить этого наглеца на место.

– Дело не только в этом, – поспешно объяснил он. – Флер уехала так внезапно… Остались нерешенными кое-какие вопросы.

– Я ей передам и это. При первой же возможности. А вы не боитесь, что люди заметят ваш повышенный интерес к бывшей сотруднице? Не дай Бог, пойдут разговоры, будто бы у вас с ней была связь. – Последние слова она произнесла небрежным тоном, с удовлетворением отметив, что его это покоробило.

В дверь позвонили, и Эми от неожиданности вздрогнула. Выглянув в окно, увидела на пороге посыльного и заметила, что на комоде лежит письмо от Флер. У нее упало сердце. Если Генри увидит письмо, все пропало!

– Это моя подруга, – нашлась Эми.

Генри инстинктивно выглянул в окно, она схватила письмо и скомкала в руке.

– Мне пора. Кажется, мы с вами все обсудили.

– Собственно говоря, я зашел к вам, чтобы передать вот это. – Он протянул ей конверт. – Чек на имя вашей племянницы. Я задолжал ей некоторую сумму.

Когда Эми с неохотой взяла конверт, он внутренне затрепетал от радости. Если старая перечница перешлет чек Флер и та его обналичит – неважно в каком городе и в какой стране, – выследить ее не составит большого труда.

– Вам бандероль, – доложил посыльный.

Эми расписалась в квитанции. Посыльный вышел, а она, не закрывая за ним дверь, без церемоний попрощалась с гостем:

– Всего доброго, господин Стоун!

Когда он ушел, Эми в изнеможении рухнула в кресло.

– Слава Богу, он не заметил письма Флер! Если он ее разыщет, никогда себе не прощу!

Свернув с переулка, Генри Стоун остановился.

Его душила бессильная злоба. Все врет! Обе врут! Черт бы их побрал!

Нужно быть изобретательнее. Неужели он их не переиграет? Еще как переиграет, и без особого труда! Эми Блейк – выжившая из ума старуха, а эта дурочка… Да если он захочет, она станет шелковой! Не надо падать духом.

К офису Генри Стоун подъехал в отличном расположении духа. Припарковав машину, вылез и с довольным видом потянулся. Линда Томпсон – вот ключик к разгадке! Эта безмозглая кукла ему очень пригодится…

Генри Стоун удовлетворенно хмыкнул – сейчас он был похож на кота, который дорвался до сметаны – вошел в здание и, не дожидаясь лифта, резво поднялся в офис.

Ему и в голову не пришло, что все это время за ним следили.

 

6

– Я так и знала, что ты родишь аккурат к Рождеству! – Салли помогла Флер выбраться из такси. – Как вчера на тебя глянула, сразу поняла! Живот опустился!

Флер благодарно взглянула на Салли и шепнула ей на ухо:

– Отвези детей домой. Со мной все будет в порядке.

– И думать не моги! Сначала провожу тебя и прослежу, чтобы все было путем. А ну-ка поторопи их, дочка!

Долли вбежала в холл и звонким голоском крикнула:

– Несите скорее носилки! Флер будет родить ребеночка!

Через пару минут появился врач и, осмотрев Флер, сказал, что это всего лишь схватки-предвестники. Дав Флер немного передохнуть, Салли поймала такси и уже в машине изрекла:

– Как пить дать, родится мальчик. Только мужики могут так с собой носиться! Вторая ложная тревога за неделю…

Оказалось, что они взяли то же такси, в котором полчаса назад ехали в больницу, и водитель поддержал разговор:

– Вот так-то, дамы дорогие! За удовольствие надо платить!

– А мужчинам платить не надо? – осведомилась Салли.

– Может, и надо бы, мадам! – Таксист ухмыльнулся ей в зеркало. – Только Господь Бог распорядился иначе. Мужчина получает удовольствие за просто так, а женщина рожает в муках. Хвала Всевышнему, что я мужчина!

Поймав его взгляд в зеркале, Салли с ехидцей заметила:

– До чего вы похожи на моего кота! Ну прямо вылитый! И кличка его вам подходит.

– А как его зовут?

– Писюк! – не скрывая удовольствия, сообщила Салли. – В аккурат вам подходит!

Таксист расхохотался и остановил машину у дома Салли.

Усадив Флер поудобнее, Салли суетилась вокруг нее, поручив Долли поставить чайник, а Брайану разжечь камин.

– Протопим дом как следует. Как бы Флер не простыла!

– Обращаешься со мной, как с больной!

– А ты сиди и делай, что велят! – прикрикнула на нее Салли. – У меня своих двое. Уж я-то знаю, каково с ними достается! – Принесла плед, укутала Флер ноги и хлопотала над ней как курица-наседка. – Напою тебя горячим чаем, отведу в кровать и чтоб до утра ты и носу не казала!

– Не обижайся, Салли, но я у тебя не останусь.

– Как это не останешься?!

– Скоро мне рожать. Придется провести недельку в больнице, а пока я могу пожить у себя дома.

– Так нравится твоя квартирка?

– Дело не в квартире… – Флер помолчала, подыскивая нужные слова. – Главное, что я сама ее обустроила. Выбирала занавески, искала мебель, покупала безделушки… Впервые в жизни я сама себе хозяйка. Понимаешь?

– Сейчас не след жить одной! Ты вот-вот опростаешься! – Она погладила Флер по животу. – У меня на такие дела нюх! Помяни мое слово, ты родишь аккурат к Рождеству.

– Иисус Христос тоже родился на Рождество, – поддержала разговор Долли. – Ему пришлось спать в яслях в хлеву. Ведь у него не было кроватки. – Она насупилась. – Не хочу, чтобы ребеночек Флер спал в хлеву.

– А почему мой ребеночек будет спать в хлеву?

– Потому что у него тоже нет кроватки! – Как и мать, Долли не сомневалась, что родится мальчик.

– А вот эта подойдет? – раздался мужской голос, и у Флер тревожно забилось сердце.

На пороге стоял Тони Стедман.

– Салли говорила, что из больницы вы с малышом приедете к ней. Вот я и решил доставить кроватку прямо сюда. Надо было посоветоваться с вами… Если она вам не подойдет, обижаться не стану.

– Колыбелька! Какая красивая! – затрещала Долли. – Мама, посмотри! Тони сделал колыбельку для ребеночка Флер!

– Прелесть! – ахнула Флер.

Кроватка была сделана из светлого дерева, с резным орнаментом: у изголовья – птицы, в ногах – цветы, на изогнутых полозьях, с пологом из нарядной ткани.

– Спасибо вам обоим! – С трудом встав с кресла. Флер подошла поближе, опустилась на колени и обхватила кроватку руками. – Не кроватка, а чудо!

– Что я говорила! Колыбелька ей понравилась! А вы все боялись, что она скажет, будто кроватку сладили еще да потопа!

– Мне очень нравится! – Флер попыталась встать, но завалилась на бок. – Какая я неуклюжая!

– Нет, ты точно доиграешься! – Салли наклонилась и, взяв Флер под мышки, хотела поднять ее с пола. – А еще удумала жить одна в своей квартирке! Ну и норов!

– Позвольте мне. – Бережно, как ребенка, Тони взял Флер на руки, донес до кресла и усадил.

– Я вешу целую тонну! – Флер вспыхнула от смущения.

– Вы совсем не тяжелая, – возразил Тони, и на миг его глаза потеплели.

Но он быстро обуздал себя и отошел, как всегда спрятавшись за стену отчуждения.

– А Тони привык иметь дело с жеребыми кобылами. Так что рядом с ними ты и впрямь легкая как пушинка!

Все рассмеялись, и от смущения Флер не осталось и следа.

– Попьете с нами чайку? – спросила Салли у Тони. – Вечно спешите ровно угорелый.

– Сегодня некогда, но от приглашения посидеть с вами на Рождество не откажусь!

– Вот и ладно! Только не вздумайте приносить мешок подарков! Это совсем ни к чему.

– А мне к чему! – заявила Долли.

Салли смутилась, а все остальные расхохотались.

– Я хочу подарок!

– И ты его получишь! – пообещал Тони.

– Вы случайно не поедете мимо магазина? – спросила Флер.

– Поеду. Только назад я поеду очень нескоро.

– Да она хочет, чтобы вы подвезли ее домой! – вмешалась Салли. Она покосилась на Флер. – Угадала?

– Как всегда. Я же объяснила, почему не могу остаться. – Флер не хотелось повторять все сначала при Топи.

– Потому что у тебя норов, как у ослицы! Вот почему. Ну и что прикажете делать с ней?

– Одеть потеплее, – сказал Тони. – На улице мороз.

Через пару минут он уже помогал Флер садиться на переднее сиденье своей машины.

– А вы уверены, что вам сейчас можно жить одной?

– А почему нет?

– Потому что Салли права. И соседей у вас поблизости нет.

– Как отойдут воды, звони в неотложку, а потом мне! – руководила Салли. – И поставь телефон поближе к кровати.

– Не волнуйся! Ребенок родится недели через две.

– Дай слово, что сразу мне позвонишь! – Внезапно ее осенила очередная идея. – Давай-ка я поеду с тобой!

– Не надо! Что ты еще выдумала!

– Тогда возьми с собой Брайана. Он у меня парень башковитый. Сообразит что к чему, как начнутся схватки.

– Не надо! Все будет в полном порядке. А теперь, будь добра, закрой дверцу, а то у меня зуб на зуб не попадает.

– Что ж ты мне сразу не сказала! – Салли захлопнула дверцу. – Доконать меня хочешь?!

На углу Тони остановился и достал с заднего сиденья свое пальто.

– Укутайтесь как следует, Флер! Если вы еще и простудитесь, Салли меня съест живьем.

Флер накинула пальто и спрятала нос. Подкладка приятно холодила лицо, и от нее исходил еле заметный запах Тони. Флер стало тепло и уютно. Как в его объятиях…

– Ну что, согрелись? – спросил тот.

– А я не замерзла! Хотела побыстрее улизнуть от Салли.

– Ловко же вы ее провели!

– Она никак не хочет понять, что мне нужно побыть одной.

– Да, Салли крепкий орешек! Но сердце у нее золотое.

– А вы давно с ней знакомы?

– Да, мы с Салли старые знакомые… Вам нравится работать в магазине? – поменял тему Тони.

От неожиданности Флер резко выпрямилась и. застонав от боли в спине, с готовностью ответила:

– Очень нравится! А почему вы спросили? Думаете, после родов я не справлюсь с работой? Уверяю вас, справлюсь! И Салли обещала мне помочь. В случае чего найму помощницу.

Тони дотронулся до нее рукой и шепнул:

– Успокойтесь! Вам нельзя волноваться. Просто мне пришло в голову, вдруг после родов вы вернетесь на юг.

– Нет, на юг я не вернусь. Теперь мой дом в Дарлингтоне.

– Дети в вас души не чают, особенно Долли.

– Салли вырастила замечательных детей…

– Причем одна, без мужа. Вы это имели в виду?

– Я этого не говорила.

– Салли не из тех женщин, кому лишь бы выйти замуж. – Тони не был уверен, знает ли Флер о бурной молодости подруги. – У нее был парень… Если не ошибаюсь, Энди.

– Энди? – Флер сделала вид, что для нее это новость.

– Славный парень… Только сделать предложение Энди не успел. Он уехал, а через девять месяцев родился Брайан.

Вон оно в чем дело! Энди отец Брайана! Теперь понятно, для кого новая прическа, новое «лицо», новые наряды…

– А отец Долли тоже Энди? – спросила Флер.

– Раз она не поведала вам обо всех мужчинах в ее жизни, не мне об этом говорить.

– Представляете, каково ей пришлось, когда Энди ее бросил! Или он не знал, что она ждет ребенка?

– Может, и не знал… Флер, посоветуйте мне, что подарить Долли. Я не мастак делать подарки.

Флер на минутку задумалась, стараясь припомнить, о каком подарке мечтала в возрасте Долли.

– Подарите ей выходное платье. В самый раз для ее возраста.

– А я думал куклу.

– Кукол у нее и так полно.

– Может, лучше велосипед?

– Велосипед купила я.

– А у него есть звонок, корзинка и все такое прочее?

– Все принадлежности к велосипеду купила Салли. А еще она купила Долли новые туфельки и серебряный медальон.

– Для полного счастья не хватает только выходного платья?

– Да, только платья! – Флер рассмеялась. – А вы не правы!

– В чем?

– Вы сказали, что не умеете делать подарки. Ваша кроватка… Да это лучший подарок в моей жизни!

– Я рад, что она вам понравилась.

Оба замолчали. Тони вспомнил покойную жену и дочку, которую никогда не увидит взрослой. Если бы он мог все простить!.. Четыре года минуло, а боль все не утихала. Когда в его жизнь вошла Флер, ему показалось, что призраки прошлого отступили. Ее бы он смог полюбить.

Прикрыв глаза. Флер откинулась на спинку сиденья, а Тони украдкой ей любовался. Упругая кожа дышала свежестью, темные ресницы бросали тень на нежные скулы, а мягкие пшеничные волосы обрамляли изящный овал лица золотистым ореолом. В мечтах Тони видел, как она поднимает на него свои бархатные карие глаза, и слышал ее мелодичный смех. Придет день, и она станет женой какого-нибудь счастливчика… Только безумец мог позволить Флер уйти.

Когда они подъехали к магазину, Тони настоял на том, чтобы проводить Флер до квартиры.

– Как вы все славно тут устроили! – восхитился он, когда они поднялись к ней.

Маленькая гостиная была обставлена с большим вкусом. Вдоль задней стены стоял длинный диван, обитый кремовым гобеленом, а перед ним круглый столик с настольной лампой. Наискосок от камина – большое бордовое кресло с яркими шелковыми подушками. На окнах висели нарядные занавески, в центре комнаты нежно-розовый ковер, а у камина овальный коврик кремового цвета. Камин украшали литая чугунная решетка и изразцы. На каминной полке стояли изящные безделушки, купленные в антикварных лавках Дарлингтона, а над полкой висело старинное зеркало в ажурной литой оправе.

– Вам правда нравится? Или это простая любезность? – спросила Флер и поморщилась от резкой боли в спине.

– Напрасно я увез вас от Салли!

Флер сняла с плеч его пальто.

– Спасибо, что одолжили мне пальто. У вас много дел, так что не стану вас задерживать.

– Позвольте мне растопить камин, – предложил Тони.

– Большое спасибо, но я отлично справлюсь с этим сама. – Флер на ватных ногах подошла к камину, наклонилась и быстро разожгла огонь. – Вот и все! Никаких хлопот. – Разогнулась и застыла от резкой боли в пояснице.

Покачав головой. Тони пробормотал:

– Салли права. У вас упрямый нрав! – Он собрался уходить, бросив на прощание через плечо: – Если что, звоните. Мой номер телефона вы знаете.

Не услышав ответа, он обернулся: Флер стояла у камина, согнувшись пополам и побледнев от боли.

– Кажется, началось, с трудом выдавила она. – И на этот раз не понарошку.

Тони подскочил к ней и, болезненно морщась, словно сам страдал от родовых мук, с испугом спросил:

– Что мне делать?

Флер через силу улыбнулась.

– Отвезите меня в больницу. И поскорее, а то вам придется принимать роды прямо здесь.

 

7

– Врешь! – Джулия Стоун сверлила мужа посветлевшими от ярости глазами. – Я видела, как ты входил к ней в дом! И не один раз! Будь ты проклят! Признавайся! Ты был у нее?!

Такой Генри видел жену впервые. Он испугался: что ни говори, а на ноги он встал благодаря ее деньгам, да и в капитале фирмы они составляют немалую долю.

– Не понимаю, что ты завелась! Это был деловой визит, только и всего. В чем тут криминал?

– Деловой визит? – переспросила Джулия, не спуская с мужа глаз. – Я тебе не верю! – Сама мысль, что муж может всерьез увлечься другой, причиняла ей нестерпимую боль.

– Ну что еще за допрос с пристрастием! – Генри собирался принять душ. Босой, со спущенными брюками и в рубашке нараспашку, он выглядел довольно комично. – Иди ко мне! – тихо сказал он, решив сменить тактику.

Джулия, не шелохнувшись, сидела на кровати, не сводя с мужа гневных глаз.

– Вечно заводишься из-за пустяков! – Генри шагнул к ней.

– Не подходи! – На ее глаза навернулись слезы. – Зачем ты ходил к ней?

– Через час мы должны быть на вечеринке, – напомнил ей Генри.

Он с трудом скрывал раздражение. В последнее время жена постоянными придирками доводила его до бешенства.

– К черту вечеринку! Изволь ответить на мой вопрос.

– И не подумаю! Зачем? Ты же мне не веришь! – И он отвернулся, ни капли не сомневаясь, что Джулия, как обычно, подойдет к нему сама.

Однако на этот раз жена не сдвинулась с места. Генри растерялся. Если он повернется, жена расценит это как проявление слабости или доказательство вины. Выдержав паузу, он сделал следующий ход:

– Не хочешь, не иди. Дело твое. А я не могу не пойти. Сотрудники меня не поймут.

Он разделся, медленно подошел к жене и встал рядом. Джулия жадно оглядела обнаженное тело мужа, и ее глаза зажглись желанием. Генри улыбнулся, коснулся ее плеча, спустив бретельку шелковой сорочки, и молча вышел.

– Зачем ты туда ходил? – крикнула она ему в спину.

Вместо ответа из ванной донеслось журчание воды.

Стоя под душем, Генри думал: неужели на этот раз он обманулся? А она не так наивна!.. Все равно никуда не денется! Он злорадно хмыкнул. Она без меня не может. Но ведь и я без нее не могу! Мне нужны ее денежки. И она еще долго будет мне нужна! До тех пор пока доходы фирмы не превысят расходы. На душе стало муторно. Пока я с ней сплю, я заложник.

Есть два способа избавиться от жены. Можно убить, но это не лучший вариант: он ставит под угрозу его собственную свободу. Генри всегда склонялся ко второму.

Джулия не может родить ему наследника, но если ее ублажить и убедить взять ребенка на воспитание, то потом можно будет уговорить ее переписать все акции на ребенка. А как получит все, что он хотел, подаст на развод. Никакой суд не откажет ему в праве опеки над своим собственным ребенком. Особенно, если родная мать ребенка хочет, чтобы у него был дом и любящие родители.

Оскалившись, Генри стукнул кулаком по стене.

– Все было у меня в руках! Но я сам упустил!

Он вспомнил Флер – красивую, умную, смешливую… Какая бы из нее вышла прекрасная мать. А какая жена! Да о такой жене можно только мечтать!

Флер! Ведь ты была у меня в руках! Я бы избавился от Джулии. И у меня было бы все! Закрыв глаза, он застонал. Ты могла быть моей!

Поначалу Генри думал лишь о том, как завести наследника, и сам не заметил, как полюбил Флер. Его любовь была эгоистична и жестока. Она приносила боль и разрушала. Переполнив до краев, стала наваждением, пульсируя в венах и мучительно стуча в висках: нужно разыскать Флер!

Он стоял под душем в странном забытьи. Почувствовав прикосновение чужой руки к пенису, вздрогнул и ругнулся. За ширмой душевой кабинки стояла Джулия. Голая…

– Какого черта?! Ты меня напугала.

– Извини. Ты так и не ответил на мой вопрос.

Выйдя из-под душа, Генри откинул со лба мокрые пряди и вытер лицо ладонями, соображая, как бы рассеять сомнения жены. А ведь она чертовски привлекательна! Серые с поволокой глаза, бархатная кожа, аппетитная фигура…

Для Генри Джулия была ценным имуществом, дорогим украшением и визитной карточкой преуспевающего бизнесмена. Не более. Он никогда ее не любил. В первую очередь его привлекали ее денежки. Вспомнив о деньгах, Генри распахнул объятия и шепнул:

– Иди ко мне. Не хочу, чтобы ты обо мне плохо думала.

Джулия колебалась.

– Дорогая, разве я могу тебя обидеть? – шепнул он и коснулся ее лица. – Ведь ты знаешь, как я тебя люблю.

Джулия молчала, опустив глаза. Душу ее терзала тоска.

– Мы с тобой одно целое, – лгал он. – Как и прежде…

С немой мольбой она подняла на него полные слез глаза.

Увидев ее слабость, Генри втайне восторжествовал.

– Иди ко мне!

К черту все! Он ее хочет. Хочет сделать ей больно. Наказать за ревность. За то, что она есть, и он не знает, как от нее избавиться!

– Зачем ты ходил к ней?

– По делу.

– По какому? – Джулия обняла его за шею.

– Ей причитались кое-какие деньги. Я отвез их ее тетке.

– А разве нельзя было отправить по почте? – Руки скользнули вниз, погладили живот, спустились еще ниже…

– Я решил, будет правильнее вручить их тетке лично, – нашелся он.

Она сведет его с ума. Чертовка!

– Думал, что застанешь ее дома? – спросила жена, а пальцы продолжали делать свое дело. Шагнув в душевую кабинку, она опустилась на колени и поцеловала мужа в живот. – Надеюсь, ты не натворил глупостей?

Генри гладил Джулию по волосам. В нем боролось два желания: заняться с ней любовью и придушить на месте. Пригнув ее голову поближе к напрягшемуся члену, он спросил:

– Ты о чем?

– Ты по ней скучаешь? – Джулия подняла на мужа глаза.

Вода лилась ему на плечи, струйками стекала по лицу.

– А почему я должен по ней скучать? – Мокрые волосы прилипли ко лбу, скрывая глаза.

– Если бы ты в нее влюбился, ты бы по ней скучал.

– Так вот оно в чем дело! – Он засмеялся.

– Да, я боюсь, что ты в нее влюбился! – Она прижалась лицом к низу его живота. – Ведь Флер красивая! – И Джулия куснула мужа в живот, подстегивая его желание.

Не в силах больше сдерживаться, Генри схватил жену за плечи и, подняв на ноги, прижал к себе.

– Ты намного красивее. Хотя дело не в одной красоте. Куда важнее то, что есть у нас с тобой, что нас так сближает.

Она нежно потерлась об него грудью и с грустью заметила:

– Я не могу родить. Вот и согласилась на ваши отношения.

– У нас было чисто деловое соглашение. – Генри ласкал жене грудь. – Флер Робинсон должна была родить нам ребенка. А потом мы от нее избавились бы.

Похоже, такое объяснение Джулию вполне устроило.

– А ты в нее между делом не влюбился?

– Она была лишь средством для достижения цели. – Прислонив жену к стене, Генри взял мыло и начал не спеша ее намыливать. – Я люблю свою красавицу-жену.

Довольная и успокоенная, Джулия улыбнулась.

– Ты прав. Я вела себя глупо. Флер не забеременела, а теперь и вовсе уехала. Надеюсь, мы ее больше не увидим.

– Надеюсь. – Желание придушить жену стало почти непреодолимым.

– А если бы она забеременела, но не захотела бы отдать нам ребенка, – не унималась Джулия, – ты бы ее убил?

– Да. – Руки Генри гладили ее шею. – Ведь это так просто!

Пальцы Джулии ласкали упругую мужскую плоть.

– Хочу тебя! – выдохнула она, прижимаясь к мужу.

Они стояли под горячей струей, на атласной коже Джулии поблескивали капельки воды, и Генри почувствовал, что сдерживаться больше нет сил. Приподняв ее за ягодицы, раздвинул ей ноги и одним мощным движением вошел в нее. Она вскрикнула, подняла голову и подставила рот для поцелуя, но он отвернулся, представив себе, что занимается любовью с Флер.

Чувствуя, что муж на пределе, Джулия решила его распалить: внезапно она отстранилась. Опешив, Генри смотрел на нее затуманенными страстью глазами.

– Что хочешь меня? – поддразнила она мужа и, схватив его за волосы, нагнула голову пониже.

– Чертовка!

Он прижал ее к себе, но она упиралась и стояла на своем.

– Поцелуй меня! – На этот раз она хотела, чтобы все было по-другому, а не так, как всегда, когда муж насыщал свою страсть, а она оставалась неудовлетворенной. На этот раз она хотела насладиться вместе с ним.

Генри поцеловал ее, вонзив пальцы в ее нежную кожу с такой силой, что из-под ногтей чуть не брызнула кровь.

Распаляемый неистовым желанием увидеть Флер, обнять ее и обладать ею, Генри вымещал свою страсть на жене. Прикрыв глаза, представил на ее месте Флер. Его захватывающие дух поцелуи предназначались не жене, а Флер. И все это безумство плоти было тоже для нее одной. Это в нее он входил, причиняя сладкую боль и воспаряя все выше…

Джулия стонала от наслаждения, но он слышал голос Флер. Желание захлестывало его горячей волной, но сквозь пелену страсти пробивался гнев. И горечь. И противный, липкий страх, что он не сумеет разыскать Флер. Желание переполнило его и выплеснулось наружу, и Генри чуть не выкрикнул ее имя.

Джулия припала губами к его рту, и они слились в поцелуе. Впервые за несколько последних месяцев она чувствовала себя умиротворенной.

Весь мокрый, еле держась на ногах от изнеможения, Генри прислонился к стене и пустил прохладную воду.

– Уходи, – тихо сказал он, с наслаждением подставляя лицо под бодрящую струю. – Оставь меня.

– Ну что? – с издевкой спросила жена. – Было вкусно?

– Вкусно. А теперь уходи!

– Надо почаще заниматься любовью в душе, – сказала она, когда муж вернулся в спальню.

– Как скажешь. – Генри наспех оделся: нетерпелось уйти из дому. Взял галстук. Пальцы не слушались его. – Черт!

– Давай помогу. – Джулия с готовностью подскочила к мужу и протянула руки поправить узел.

– Я сам! – Его до сих пор мутило от вкуса ее поцелуев.

– Если я тебе понадоблюсь, я внизу. – И Джулия вышла.

Генри смотрел ей в спину. Его жена всегда вызывала всеобщую зависть и восхищение. Роскошные волосы цвета воронова крыла шелковым водопадом спадали на голые плечи. Узкое как перчатка красное платье подчеркивало формы, туфли на тонкой шпильке акцентировали изящные лодыжки.

Она тратит полжизни и целое состояние, лишь бы мне понравиться, подумал он. Сегодня все мужчины будут мне завидовать. Но до Флер ей далеко. У нее нет ни ее вкуса, ни обаяния, ни свежести…

Взглянув в зеркало, Генри показался себе изможденным и старым. Внезапно его охватила паника.

Он был слишком самонадеянным. Слишком уверенным в себе! Прошло столько времени, а от нее ни слуху ни духу. Идиот! А если он опоздал? Что если он ей больше не нужен?!

Генри вспомнил про Линду Томпсон, и в его глазах вспыхнул хищный огонек. Она наверняка будет на вечеринке. Надо ей заняться: эта дурочка знает куда больше, чем говорит.

Через пять минут Генри распахнул дверцу своего «роллс-ройса», и Джулия, устроившись рядом на сиденье, положила руку мужу на колено, шепнув:

– Прости, что из-за меня мы так припозднились. Надеюсь, ты об этом не жалеешь?

– Не люблю опаздывать! – Он сбросил ее руку с колена.

– Никто не обидится. – Джулия начинала раздражаться.

– Еще бы они обижались! – Генри вставил ключ в замок зажигания. – Вечеринка-то на мои деньги, так что я могу прийти, когда мне вздумается.

– Ты хотел сказать, на наши.

– Что? – переспросил он, глядя на дорогу и думая о Флер.

– Деньги не твои, дорогой мой, а наши.

Генри полуобернулся к жене, пристально посмотрел на нее невидящими глазами и молча перевел взгляд на дорогу.

Вот сука! Знает, как ударить по больному!

Джулия взяла обратный ход:

– Извини. Напрасно я так сказала.

– Но ведь ты права.

Как же он ее ненавидит!

– Все равно зря.

– Ради Бога, хватит об этом!

Его раздражал даже голос жены, а сейчас ему надо было как следует подумать. Подумать о Флер. О том, как он ее найдет. Как они будут заниматься с ней любовью. Как у них родится ребенок и как с помощью этого ребенка он избавится от ненавистной жены. Рядом с Флер он станет богатым и независимым.

А что, если она уехала, чтобы начать новую жизнь с другим? Флер в объятиях мужчины… Страшный сон! Он был готов убить любого, кто посмеет к ней прикоснуться.

Только бы ее найти! Только бы сказать, как горько он раскаивается! Он сходит с ума. Он должен ее найти! И обязательно найдет! Генри Стоун не из тех, кто сдается.

Когда приехала Линда, вечеринка шла полным ходом. Ее появление не осталось незамеченным: из окон столовой, где проходила вечеринка, за ней следили двое молодых людей.

Водитель автопогрузчика Тед отличался веселым нравом и прославился тем, что как-то раз умудрился подпрыгнуть на трамплине так, что оказался на дереве, откуда его снимала пожарная команда в полном составе.

Сосед Линды Лэрри, начинавший на стройке разнорабочим, дослужился до прораба и разбирался в жилищном строительстве не хуже самого босса. Среднего роста, худощавый, с белокурыми вихрами и веснушками, он казался моложе своих тридцати. По натуре Лэрри был романтик и истинный джентльмен: все незамужние сотрудницы моложе тридцати были готовы ради Лэрри на все, но для него существовала одна-единственная – Линда Томпсон.

Линда нарядилась в новую узкую юбку, туфли на высоченных шпильках и ярко-зеленую блузку. Выглядела она отлично, и настроение у нее было под стать. Заметив молодых людей, она игриво вильнула бедрами и залихватски свистнула.

– Что глазенки растопырили? Видит око, да зуб неймет?

Лэрри с улыбкой шагнул ей навстречу.

– Какова! Боюсь, ослепну! Составишь мне компанию? – Он галантно раскланялся, предложил даме руку и шепнул на ухо: – Ты сегодня такая красивая, так бы и съел!

– Ты тоже неплохо выглядишь! – Линда никогда не могла понять, когда Лэрри шутит, а когда говорит серьезно. – Только ты ничего такого не думай! – В глубине души она надеялась, что Лэрри осмелеет и до чего-нибудь «такого» наконец додумается.

Заиграла музыка, и они пошли танцевать.

– Ты классно танцуешь, Линди!

– А не поставит ли кавалер даме стаканчик?

– Пожалуйте-с! – Отвесив поклон, он повел Линду к бару.

Они сели, взяли по стаканчику, болтали и смеялись, потом взяли еще и еще…

– Ты мне сразу приглянулась! – набравшись храбрости, поведал Лэрри между приступами икоты.

– Я тоже давно положила на тебя глаз! – призналась Линда.

Пошел крупный снег.

– Мы ненадолго? – спросила Джулия. – А то еще попадем в снегопад….

Генри вышел, обогнул машину и распахнул жене дверцу. Наверняка на них смотрят.

– Хочешь, я отвезу тебя домой? – любезно предложил он.

– А сам останешься? – Выставив на снег стройные ноги, она грациозно выбралась из «роллс-ройса».

– Я не могу не остаться. – Генри тяжко вздохнул. – У меня нет выбора.

– Тогда и у меня нет. – Она нежно чмокнула мужа в щеку.

– Нет, у тебя-то как раз есть! – стоял на своем Генри, поглядывая на небо. – Ты права, погода портится.

– Плевать на погоду! – шепнула Джулия, глядя на мужа с неподдельным обожанием. – Мое место рядом с тобой.

– Поступай как знаешь, – мрачно буркнул он, пропуская жену вперед. – Только потом не говори, что я тебя не предупреждал. – Генри был так зол, что ему не удалось избавиться от жены хотя бы на пару часов и спокойно пообщаться с Линдой, что непроизвольно подтолкнул ее к порогу, и она споткнулась и наверняка бы упала, не подхвати ее вовремя шустрый Тед.

– Похоже, вечеринка удалась! – заметила Джулия, обводя глазами переполненный зал.

Генри неопределенно хмыкнул: он высматривал Линду.

– Дорогой, принеси мне бакарди с кока-колой.

Генри высматривал среди танцующих Линду.

– Бакарди с кока-колой, – рассеянно повторил он и отошел, бросив через плечо: – Не скучай. Скоро вернусь.

Проталкиваясь через гостей, он не спускал с Линды глаз. Подойдя ближе, с удовлетворением отметил, что та изрядно набралась. Чудом держась на ногах, она игриво отталкивала Лэрри руками, когда тот пытался ей помочь.

– Опять дела! – вздохнула Джулия, глядя в спину мужа. – Вот тебе и бакарди с кока-колой!..

– Позвольте, я вас угощу! – раздался за спиной мужской голос. – Ведь это из-за меня вы чуть не упали.

Обернувшись, Джулия увидела молодого человека, который так ловко подхватил ее у порога.

– Ну что вы! Просто я не смотрела под ноги.

У Теда был талант оказываться в нужное время в нужном месте. Он питал слабость к прекрасному полу и обладал отменным нюхом на пикантные ситуации. Если он не ошибся (а ошибался он редко), жена босса обделена вниманием.

– Все равно, позвольте вас угостить! – Взглянув в сторону Генри, дипломатично заметил: – Босса отвлекли по делу.

– Теперь я его долго не увижу!

– Может, потанцуем? – Тед решил, что выпивка подождет.

– Что-то не хочется.

На самом деле она бы с превеликим удовольствием потанцевала. Но только с Генри.

– Как скажете, миссис Стоун. – Тед ухмыльнулся. Не для кого не было секретом, что Джулия боготворит мужа. – Итак, бакарди с колой?

– Если вам не трудно. – Джулия улыбнулась.

А может, стоит потанцевать? Хотя бы для того, чтобы досадить мужу.

Генри было глубоко безразлично, чем занимается жена: сейчас ему было не до нее. К тому же он не сомневался, что Джулия влюблена в него как кошка.

Линда Томпсон сидела на стуле в полном отрубе: голова запрокинута, на лице бессмысленная улыбка.

– Что вы с ней сделали? – Генри Стоун покосился на расстроенного Лэрри. – Накачали бедняжку до бесчувствия!

– Видно, она пропустила стакан-другой до вечеринки, – вяло оправдывался тот. – Не могла же она вырубиться от двух порций джина с тоником. Будьте любезны, присмотрите за ней, пока я вызову такси. Надо отвезти ее домой.

Генри лихорадочно соображал. Теперь, когда он так близок к разгадке, упускать столь удачный случай никак нельзя.

– Я сам позабочусь о мисс Томпсон. К чему вам хлопоты?

– Какие хлопоты? – удивился Лэрри. – Мы с ней соседи.

Теперь удивился Генри Стоун. Вернее, рассвирепел.

– Вы сами не в лучшем виде! – нашелся он. – Это моя прямая обязанность – доставить сотрудницу домой. Вы сделали все, что могли. Большое вам спасибо.

– Хочешь, я поеду с тобой? – предложила подошедшая жена.

– Я ее напоил, я и домой доставлю!

Хотя Лэрри и принял лишнего, он смутно подозревал: тут что-то нечисто.

– Вам обоим совершенно незачем уезжать с вечеринки, – заявил Генри.

Свидетели, для того что он задумал, ему не нужны.

– Скажите адрес и помогите посадить мисс Томпсон в машину. Я отвезу ее домой и сразу же вернусь.

Тед пригласил Джулию на танец, а Генри с Лэрри подняли Линду на ноги. Глупо хихикая, она посмотрела сначала на одного, потом на другого и предложила:

– Потанцуем? – И у нее подкосились ноги.

– Вы несколько перебрали, Линда, – вкрадчивым тоном заметил Генри. – Я отвезу вас домой.

Они вывели ее на улицу, на свежий воздух.

– Может, мне все-таки поехать с вами? – предложил Лэрри.

– Присмотрите лучше за моей женой.

Генри Стоуну не терпелось остаться с Линдой наедине. Уточнив адрес, он запихнул ее на заднее сиденье и спросил:

– Вам удобно?

Открыв глаза, она спьяну приняла его за Лэрри и заныла:

– Лэрри, я хочу домой! – Ее мутило, голова трещала…

Генри Стоун поспешно сел за руль.

– А ты мне нравишься, Лэрри! – призналась Линда. – И я знаю, как ты ко мне относишься. Но я не семейный тип.

Генри рванул вперед, а Лэрри все так и стоял у подъезда с виноватым видом.

– А где музыка? – спросила Линда, дрожа от холода, когда Генри распахнул заднюю дверцу и помог ей вылезти из машины на припорошенный снегом тротуар.

– Зачем нам с тобой музыка? Давай лучше поговорим.

– Обними меня, Лэрри! На улице холод собачий!

Генри вполне устраивало, что она принимает его за Лэрри. Во всяком случае, пока.

Когда они поднялись в квартиру, Линда неверной походкой добралась до спальни, рухнула на кровать и заснула.

– Нет, спать ты будешь потом! – буркнул Генри себе под нос. – Сначала ты мне кое-что расскажешь.

Пошел в ванную, намочил холодной водой полотенце и, вернувшись, положил Линде на лоб. Та шевельнулась.

– Нет, Лэрри, только не сейчас! Что скажут соседи? – Она хихикнула и повернулась на другой бок. – Мне дурно…

– Если ты плохо себя чувствуешь, я привезу твою подружку Флер. – Он погладил ее по голове. – Хочешь, я ее привезу?

– Флер здесь больше нет, – устало пробормотала Линда.

– А где она? Скажи мне, где она, и я ее привезу.

– Не скажу. Ну ты и тип, Лэрри! – И она захрапела.

– Где она?!

Перестав церемониться, Генри схватил Линду за руку и повернул лицом к себе. Но она даже не открыла глаза, а только устроилась поудобнее и сонно шепнула:

– Флер уехала… И больше не вернется. Я по ней скучаю.

– Тогда скажи, где она, и я ее привезу.

– Не скажу.

– Но ведь ты знаешь, где она! – обрадовался Генри.

– Шшш! – Линда прижала к губам палец.

Забыв об осторожности, он начал изо всех сил ее трясти.

– Скажи мне, где она! Я должен ее увидеть!

– Не скажу. – На нее напал приступ веселья. – Это секрет!

– Сука! – Рассвирепев, Генри схватил Линду за плечи и швырнул. Стукнувшись головой о деревянное изголовье, она застонала и обмякла, уронив голову на подушку.

Генри оглядел ее. Вроде все цело… Но поговорить с ней теперь вряд ли удастся.

– Чертова кукла! – в бессильной злобе ругнулся он.

Генри стоял над Линдой, решая, стоит ли выколачивать из нее правду. Решил, что не стоит. До настоящего момента она считала, что домой ее привез Лэрри. Вот и прекрасно!

Она знает, где Флер! Так я и думал. Он зловеще улыбнулся. Надо посмотреть ее записную книжку. А может, у нее есть письмо от Флер?

Подняв с пола сумочку Линды, он собрался вытряхнуть содержимое на кровать, но в спальню вошел Лэрри.

– Вы не закрыли входную дверь… – Он замолк, с недоумением глядя на сумочку в руках Генри.

– Она ее обронила, – выкрутился Генри. Положил сумочку на туалетный столик и как бы между прочим заметил: – Ну, раз вы приехали, я возвращаюсь на вечеринку.

Лэрри кивнул.

– Ваша жена уже начала беспокоиться.

Не успел Генри уйти, как Лэрри принялся хлопотать над Линдой. Уложил поудобнее, положил на лоб полотенце…

– Ты моя глупышка! Если бы я знал, что ты успела набраться до вечеринки, я бы не стал угощать тебя джином!

Линда шевельнулась, протянула к нему руки и поведала:

– Пожалуй, я бы смогла тебя полюбить.

– А я тебя! – рассмеялся Лэрри. – Но я не из тех, кто пользуется слабостью женщины, перебравшей спиртного.

Решив, что раздевать ее сейчас не стоит, Лэрри накрыл ее одеялом и расстегнул ворот блузки, за что получил шлепок по руке и гневную тираду:

– Гнусный развратник! Пользуешься моей беззащитностью?!

Лэрри от души расхохотался, а Линда откинулась на спину и захрапела так, что проснулся бы и покойник.

– Ну и ну! – хмыкнул Лэрри. – А стоит ли жениться?..

Вечеринка закончилась. По дороге домой Джулия пребывала в мрачном настроении.

– Ты меня не слишком развлекал! – упрекнула она мужа.

– Извини.

Молчание становилось тягостным.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Ответа не последовало.

– Та молодая женщина… Кажется, Линда Томпсон?

– Ну и что дальше?

– Надеюсь, ты не собираешься использовать ее, чтобы…

– Не будь дурой! – оборвал жену Генри.

– Жаль, что с Флер Робинсон ничего не вышло. Она бы родила нам хорошего ребенка. Она неглупа и хороша собой.

– Так ты хочешь, чтобы у нас был ребенок?

– Очень! Ты знаешь, как я переживаю, что не могу подарить тебе сына. Поэтому и пошла на твой план. – Она поцеловала мужа в щеку. – У меня нет выбора. Я должна тебе верить.

– Вот и правильно! Верь мне! Я тебя не подведу.

– Знаю.

«Ни черта ты не знаешь!» – усмехнулся про себя Генри.

Как только он узнает, где Флер – он чувствовал, что ждать осталось недолго, – Джулии не будет места в его жизни.

 

8

– Красавица, да и только! – Сестра протянула младенца Флер. – Не зря вы мучились!

– Красавица! – согласилась Флер, расстегивая ворот сорочки.

Дочка родилась маленькой, но сильной, со светлым пушком на макушке и серо-голубыми глазами. Он доставила немало хлопот и маме, и персоналу больницы: пришлось делать кесарево сечение. Флер достала грудь и направила сосок в разинутый ротик. – Отменный аппетит!

– Не то что у мамы! – Сестра Айронвуд, хрупкая миловидная блондинка, погрозила пальцем. – Вчера не притронулись к ужину, а сегодня, как вижу, не завтракали! Придется вам здесь задержаться!

– Доктор обещал, что сегодня меня выпишут.

Сестра подтолкнула к кровати столик с нетронутым завтраком и не терпящим возражений тоном заявила:

– Не съедите, пожалуюсь доктору. Через полчаса зайду и проверю все мусорные пакеты. Все ваши маленькие хитрости мне давно известны! – И она вышла.

– Я не могу это съесть! – простонала Флер, глядя на остывшую яичницу с беконом. – Терпеть не могу жирного!

– Сколько дашь, если я съем завтрак вместо тебя? – спросила одна из соседок.

– Вы серьезно?! – не поверила Флер.

– Рехнулась! – Другая соседка брезгливо отворотила нос. – Да я бы лучше доела за кошкой!

– Ну так что ты мне за это дашь?

– Хотите мыльницу? – Флер достала из тумбочки изящную серебряную вещицу в виде морской ракушки.

– А на кой она мне? Я не больно люблю мыться. Моюсь только в больнице, да и то потому, что велят.

– То-то от тебя несет за версту! – со смешком вставила другая. – Как тебя привезли в палату, хоть топор вешай!

– Заткнись! – огрызнулась соседка и спросила Флер напрямик: – А деньги у тебя есть?

– А сколько бы вы хотели?

– Два фунта.

– Многовато!

– Ну а фунт дашь?

Ребенок отпустил сосок. Осторожно отняв малышку от груди, Флер приподняла ее, чтобы та срыгнула, промокнула ротик салфеткой и недоверчиво спросила:

– Вы на самом деле съедите весь мой завтрак?

– Все до последней крошки. И чай выпью.

Достав из сумки один фунт. Флер протянула его соседке.

– Если все съедите и меня выпишут, мне фунта не жалко.

Схватив банкноту, та спрятала ее под рубашку, заявив:

– Не извольте беспокоиться!

Остывшая глазунья с беконом превратилась в малоаппетитное месиво, а чай стал ледяным, но соседка уплетала все за обе щеки, словно завтракала в ресторане «Савой».

– Меня сейчас вырвет! – Другая соседка зажала рот рукой.

Смачно чавкая, женщина принялась за тосты, запила чаем и с чувством выполненного долга объявила:

– Дело сделано. – Позеленела, понеслась в туалет и выдала все обратно.

– Так ей и надо! – расхохоталась другая соседка.

Флер тоже рассмеялась, хотя шов нещадно болел. С трудом встала, уложила дочку в кроватку и сменила пеленки.

Вернулась сестра и, увидев пустую посуду, похвалила:

– Вот и умница! В одиннадцать доктор будет делать обход. А потом можете готовиться к выписке. Ребенок накормлен?

– Еще чуть-чуть, и она лопнет.

Заметив пустую кровать, сестра спросила:

– А эта куда запропастилась?

– Ей что-то стало не по себе, – давясь смехом, объяснила соседка. – Видно, съела что-нибудь…

Сестра Айронвуд вышла из палаты, ворча под нос:

– Перед обходом все должны быть на местах!

Когда за ней закрылась дверь, Флер с сосед кой захохотали.

– Ну разве дома так повеселишься? – спросила соседка.

– Куда там! – Флер вытерла выступившие от смеха слезы. При мысли, что ее скоро выпишут, ей хотелось петь. – Еще пару часов, и мы с дочкой будем дома….

– Решила, как назвать дочку?

– Да, решила. Элиза. Так звали мою маму…

Из туалета вышла другая соседка.

– Впервые в жизни заработала фунт с таким трудом! – Она легла, отвернулась к стене и накрыла голову одеялом.

Соседки задремали, а Флер сидела в кровати, любуясь дочкой. Потрогала крошечную ручку, погладила по головке… Казалось, сердце разорвется от полноты чувств.

Вспомнила отца ребенка, и на душе похолодело.

– Он нас не найдет! – поклялась Флер спящей малютке.

Страх, что Генри каким-то образом выследит их, лишал ее покоя. Она тревожно поглядывала на дверь, словно он может в нее войти, долго боролась с дремотой, но усталость взяла верх: Флер откинулась на подушку и прикрыла глаза.

Спустя некоторое время, когда Флер сладко спала, ее разбудила сестра Айронвуд.

– К вам пришли. Вообще-то до обхода мы не пускаем посетителей, ну да ладно! – Приложив палец к губам, пригласила гостью войти. – Только на пять минут!

В палату вошла Мэг Трентон. В стильном синем свингере, элегантной шляпке и тонких лайковых перчатках в тон, она выглядела сногсшибательно.

– Я тут наплела душещипательную историю, мол, я ваша родственница, мы сто лет не виделись и я примчалась с другого конца света, – скороговоркой выдала она. – Вряд ли вы меня ждали, но мне нужно с вами поговорить.

– А есть о чем? – не скрывая неприязни, спросила Флер.

– Хотя бы о Тони Стедмане.

Ее тон показался Флер оскорбительным.

– А при чем здесь Тони Стедман?

– Именно это я и хотела от вас услышать. – Мэг Трентон с брезгливой гримаской покосилась на младенца. – Спит… Девочка? Я бы предпочла первенца-сына. И, в отличие от вас, предпочла бы родить будучи замужем. – Взглянула на левую руку Флер без обручального кольца. – Я права? Или вы замужем, но бросили мужа?

– Уходите! – У Флер чесались руки залепить ей пощечину.

– Между вами и Тони что-то есть? – спросила Мэг напрямик.

– А что, если и так?

Обсуждать свою личную жизнь с посторонними Флер не собиралась.

– Хочу вас предупредить. – Мэг улыбнулась, и так нагло, что у Флер кожа зазудела. – Держитесь от него подальше.

– А что если я не последую вашему совету?

– В таком случае вы горько пожалеете, что сюда приехали.

– Это угроза? – Расправив плечи. Флер посмотрела Мэг в глаза. – Советую вам уйти. И побыстрее!

Мэг Трентон снова покосилась на младенца, заметив:

– Признаться, у меня были некоторые сомнения… Но ребенок явно доношен, да и времени прошло маловато… Хотя, будь у нее темные волосы и синие глаза, я бы решила, что Тони на мою беду наплодил еще одного щенка.

– Да как вы смеете! – Подскочив к Мэг, Флер схватила ее за запястье, притянула к себе и зловещим шепотом произнесла: – Я бы свернула тебе шею, да не хочу марать руки! Держись подальше от меня и моего ребенка! Поняла? – Сжав запястье Мэг с такой силой, что та ойкнула от боли, Флер деланно вежливо раскланялась. – Всего доброго! – Она отпустила руку, Мэг от неожиданности отступила и чуть не потеряла равновесия.

Потирая онемевшее запястье, она шагнула к Флер и прошипела:

– Тони – мой! Я его никому не отдам!

– Убирайтесь!

Чувствуя, что Флер на пределе, Мэг вышла из палаты, смерив ее напоследок кипящим ненавистью взглядом.

– А ты нажила себе врага! – Оказывается, одна из соседок давно не спала. – Держи с этой стервой ухо востро!

– Пустая болтовня! Было бы о чем беспокоиться!

Однако Флер беспокоилась. Даже признайся она Мэг, что между ней и Тони ничего нет, та ей вряд ли поверила бы. Она поставила себе цель – заполучить мужа покойной сестры. И добиться этой цели намеревалась любой ценой…

На визите Мэг Трентон сюрпризы не закончились.

Осмотрев Флер, доктор разрешил выписываться.

– Недели две придется ограничивать физические нагрузки, – предупредил он. – Пока не заживут мышцы живота.

– Но ведь я не больна! И у меня ребенок, за которым нужно ухаживать.

– А еще у вас шов на животе, а под ним изрядный слой поврежденной мышечной ткани. Так что соблюдайте щадящий режим, а то вернетесь к нам на ремонт. Договорились?

– Договорились. Обещаю следовать вашим советам.

Как только он ушел. Флер спросила у сестры, можно ли ей воспользоваться телефоном и вызвать такси.

– Я сама позвоню, а вы собирайтесь. Как такси придет, я сразу вас позову. Одевайтесь потеплее, на улице мороз.

Накануне Салли принесла одежду: пальто, берет и теплые ботинки. Захватила и плотную шерстяную шаль для малышки.

– Не хочу, чтобы ты простудилась! – ворковала Флер, заворачивая дочку. – Ты моя радость! – Вспомнив, как Мэг Трентон сказала: «Будь у нее темные волосы и синие глаза…», шепнула: – Слава Богу, на отца ты не похожа!..

– Готовы? – спросила сестра Айронвуд. – Такси уже ждет.

Вошел привратник, взял сумку Флер, а сестра почти силком отняла у нее ребенка.

– Вы что, забыли, что велел доктор? Пока шов не заживет, никаких лишних нагрузок, никаких танцев до упаду.

– Танцев? Ну это мне еще долго не светит!

Последний раз она танцевала как раз год назад на рождественской вечеринке. Неужели все это было? Словно в другой жизни…

– Я сама сто лет не танцевала! – улыбнулась сестра Айронвуд. – Боюсь, разучилась, как это делается.

– Легко! – заметила одна из соседок. – Знай переставляй ноги. Главное – не заехать партнеру коленкой по яйцам. Тогда можно рассчитывать на ночь любви!

Все рассмеялись. Флер пожелала женщинам счастливого Рождества и вслед за медсестрой вышла из палаты.

– Подождите меня в приемной. А я пойду и скажу водителю, что вы готовы.

Флер стояла у окна, глядя на пасмурное небо. Дверь открылась, она обернулась – на пороге стоял Тони.

– Вы?! Что вы здесь делаете?

– К вашим услугам! – Он отвесил театральный поклон.

– А я вызвала такси, – смутилась Флер.

– Я и есть такси. – Подняв с пола сумку, он взглянул на ребенка. – Так это и есть красавица Элиза? Похожа на маму. – Девочка спала. – И глаза тоже карие?

Глаза Флер сразу поразили воображение Тони. Не только красотой, но и необычайной глубиной и теплотой. По ночам он вспоминал ее глаза, и ему становилось страшно одиноко.

– Нет, серо-голубые. Но сестра Айронвуд уверяет, что будут карие.

Они пошли к выходу.

– Лифт барахлит, – извинился привратник. – Спускаться всего на один этаж, так что вы уж как-нибудь потихоньку.

– Дайте мне ребенка, – предложил Тони, протягивая сумку привратнику. – А сами спускайтесь, только не спешите!

Тони одной рукой нес ребенка, а другой придерживал за локоть Флер. Она медленно спускалась по лестнице. Ей хотелось идти быстрее, но тело протестовало: каждая ступенька отдавалась в животе резкой болью.

В вестибюле Тони усадил Флер на стул, вручил ребенка, а сам пошел подогнать машину поближе.

Прибежала запыхавшаяся сестра Айронвуд.

– Хотела вас проводить, а у больного из третьей палаты как на грех разошелся шов. Пришлось задержаться.

Как выяснилось, «такси» устроила Салли, когда приходила накануне навестить Флер.

– Узнаю Салли! – усмехнулась Флер.

– А ваш дружок такой красавчик! – Сестра закатила глаза.

Флер решила, что пора внести ясность.

– Тони Стедман мне не дружок, – тихо, чтобы тот не услышал, сказала она. – Я у него работаю. Вот и все.

– Вот как?! – Сестра Айронвуд смутилась.

Она кивнула на ребенка.

– Извините. Просто я подумала…

– Ничего страшного! Просто вы неправильно поняли.

– Могла бы и догадаться. Ведь он ни разу к вам не зашел.

– А с какой стати?

На самом деле Флер была чуть-чуть разочарована, что Тони так и не собрался ее навестить. За последние два часа Тони дважды заподозрили в том, что он отец ее ребенка. Странно, но ей это приятно…

Они вышли на улицу.

– Надеюсь, я правильно поступила? – тихо спросила сестра, тайком взглянув на Тони, пока тот открывал дверь. – Ведь это ваша подруга решила преподнести вам сюрприз.

– Все в порядке.

Флер села на заднее сиденье, и сестра вручила ей ребенка.

– Хорошо, что вы спокойно относитесь к сюрпризам.

– Сегодня это уже второй.

Они обнялись.

– Берегите себя! – сказала на прощание сестра Айронвуд.

Флер поблагодарила ее за все, а когда машина тронулась, махала рукой ей до тех пор, пока больница не скрылась из виду.

Тони молча вел машину, а Флер прижимала к груди ребенка и, сама того не сознавая, бормотала нежные слова. Тони вспомнил дочку, и сердце его защемило от тоски…

Время шло, а они так и ехали молча, но молчание не тяготило их. Напротив, казалось, двое близких людей излили друг другу душу и им хорошо вдвоем и без слов.

– Куда мы едем? – спросила Флер, глядя в окно. – Разве так нужно ехать к магазину?

– А мы туда не едем. – Тони улыбнулся ей в зеркале заднего вида. – Мы едем к Салли.

– Вы все напутали! На Рождество Салли с детьми погостит у меня. Неужели Салли забыла про наш уговор?

– Ничем не могу помочь! – Тони снова улыбнулся.

– Что еще вы задумали?

– Ничего я не задумал! – невинно округлив глаза, возразил он. – Мне было велено везти вас прямиком к Салли, что я и делаю. Вот доставлю вас, тогда сами с ней разбирайтесь.

– Разберусь! – Флер тяготилась своей беспомощностью. – Я понимаю, Салли хочет как лучше, но так нельзя! Мы же с ней договорились. Я хотела приехать с Элизой домой…

– Салли не имеет права вами командовать! – согласился Тони, пряча улыбку. – Вы ей так и скажите.

– И скажу! Непременно скажу!

Поведение Тони настораживало Флер. Что-то подозрительно легко он с ней соглашается. Тут какой-то подвох!..

Они подъехали к дому, и Тони помог ей выйти из машины.

– Поговорю с Салли, и все вместе поедем ко мне. А мы поместимся в машину?

– Поместимся! – Взяв из ее рук ребенка, он кивнул на стоящую на пороге Салли. – У меня к Вам просьба, Флер. Постарайтесь обойтись без драки. Мне бы не хотелось идти в гости с подбитым глазом.

– Вы что, смеетесь надо мной?!

– Разве что самую малость.

Терпение Салли истекло, и она скомандовала:

– Марш в дом! Встали на холоде и ну лясы точить!

– Тише ты! – Брайан показал сестре кулак. – Мама сказала, что, если мы испортим сюрприз, она с нас шкуру спустит!

Долли покосилась на «сюрприз»: Эми и Линду. Они приехали накануне и теперь вместе с детьми притаились в гостиной.

– Брайан, как ты думаешь, Флер им обрадуется? Думаю, той, что звать Линда, она будет рада. Ведь это ее подруга. А вот другой, которую звать Эми, вряд ли. Ведь она ей тетя.

– Ну и что? – Брайан считал себя слишком взрослым, чтобы всерьез обсуждать такие глупости.

– Как это – что? Ну до чего же все мальчишки глупые! Тети, как и мама, любят командовать.

– А ты-то откуда знаешь? Ведь у нас с тобой теток нет. – Брайану хотелось, чтобы у него были тети. И дяди. Но больше всего ему хотелось, чтобы у него был отец.

– Мне сказала Сэнди Пирсон с Мэйпл-стрит. А уж она-то знает. У нее целых четыре тети!

Оба, не сговариваясь, покосились на гостей. Эми стояла у камина, согласно инструкции Салли. Линда прижалась к стене за дверью, раскрасневшись от волнения.

– Брайан, отойди подальше от окна! Она тебя заметит.

– Хватит спорить! – шикнула на них Линда.

– Вы что, хотите испортить сюрприз?! – рассердилась Эми.

– Не хотим! – дружным шепотом ответили все трое.

– Тогда больше ни звука!

Наконец в коридоре раздались голоса:

– Почему ты велела Тони привезти меня сюда? Ведь мы договорились. На Рождество ты с детьми погостишь у меня, а потом я на пару дней приеду к тебе.

– А у меня из головы вон! – притворно ужаснулась Салли, – Ну да ладно, оно и к лучшему! У тебя дома холодно и сыро, так что проходи и попей чайку! А Тони съездит к тебе и растопит камин. Проходи, милка ты моя!

Подмигнув Тони, Салли склонилась над младенцем и чуть не уронила слезу от умиления. Грудные дети всегда были ее слабостью: такие сладкие, розовые, все в перевязочках…

– А где дети? – Флер огорчилась, что те сразу не прибежали посмотреть на ее дочку.

– Дети? – Салли на миг растерялась. – Пошли в магазин. Купить подарочек для малышки. Поди, скоро вернутся.

Флер стало не по себе. Она не могла объяснить, но кожей чувствовала: происходит что-то неладное. Сначала странное поведение Тони в машине, теперь Салли вдруг не знает, что сказать… Тут что-то не так!

– Закрой глаза! – прервала ее мысли Салли.

Флер догадалась: ей уготован еще один сюрприз.

– Салли! Ну, зачем так тратиться! У тебя что, завелись лишние деньги? У нас с малышкой есть все необходимое.

– Закрой глаза, кому говорят!

Флер послушно закрыла глаза.

– И не вздумай подглядывать!

– Не буду.

Салли привела ее за руку на середину гостиной и жестом велела всем приготовиться. Когда все подошли и встали тесным кругом, скомандовала:

– А теперь открывай!

С улыбкой Флер приоткрыла один глаз. Она думала, что увидит детское одеяло или пару мягких шлепанцев (она терпеть их не могла), но увидела родные, любимые лица. Все улыбались и кричали:

– Добро пожаловать!

– Не может быть! – Флер и смеялась, и плакала, обнимая и целуя всех по очереди. – Эми! Линда! Вот это сюрприз! – Она засыпала их вопросами: – Как вы добрались? Когда приехали? Почему меня не предупредили? Это все твои проделки, Салли?

– Гости останутся на праздник, – раздуваясь от гордости, сообщила та. – Будут спать в отдельной комнате наверху… А ты будешь спать в передней комнатке внизу. Постель я застелила и комнату протопила. – Она перевела дух. – И не вздумай перечить! Закатим пир на весь мир! – Хлопнув в ладоши, она запела и начала отплясывать ирландскую джигу.

Тони расхохотался, а дети подняли возню и шумели до тех пор, пока не получили от матери по увесистой затрещине.

О таком возвращении домой Флер не смела и мечтать. От радостного волнения она забыла обо всем неприятном. Забыла про Генри Стоуна и про причину своего бегства из дому, а думала лишь о том, что ребенок с ней и в полной безопасности и все родные и близкие рядом.

На плите закипел чайник, и все сели за стол пить чай, а потом собрались у камина, где уютно потрескивал огонь, и говорили, смеялись, обменивались новостями… Только Тони неловко стоял у двери, смущенный шумной женской болтовней и на время всеми забытый. Флер то и дело поднимала на него глаза, наполняя его душу теплом.

Все долго восторгались младенцем и сошлись на том, что Флер выбрала отличное имя для дочки.

– Пускай дите чуток поспит! – Салли уложила девочку в уголок дивана. – А то скоро кормить пора.

– Объясните мне наконец, как вы ухитрились обо всем сговориться? – недоумевала Флер, переводя взгляд с Эми на Салли.

– Представь себе, ухитрились! Не напиши мне Эми письмо и не предупреди меня, что хочет на Рождество сделать тебе сюрприз, я бы знать не знала, что у тебя есть родная тетка! Ты что, стыдишься меня или как?

– Да ты что! Ничего подобного!

– А почему тогда ничего не сказала?

– Были причины. – Флер помрачнела. – Расскажу как-нибудь.

– Ну что у меня за язык! Уж ты прости меня! Лады?

Заплакал ребенок. Флер вскочила, поцеловала на ходу Салли и, взяв Элизу на руки, села в кресло и расстегнула блузку. (Она не заметила, что Тони на нее смотрит.) Девочка жадно схватила сосок, и на глаза Тони навернулись слезы. Как бы он хотел заботиться о них обеих! Но у него на это нет права.

Флер подняла глаза, вспыхнула и повернулась так, чтобы он не видел ее обнаженной груди. Когда Флер покосилась в его сторону. Тони уже не было. И ей стало грустно и одиноко.

Детей отправили спать, и те сразу уснули. К полуночи все подарки разложили под елкой.

– Поди, встала в копеечку! – сокрушалась Салли, любуясь лесной красавицей. – Знаешь, Флер, Тони помогал нам ее украсить. Справно вышло, да?

– Просто чудо! – Высокая стройная елка красовалась в углу, сверкая и переливаясь гирляндами огней и мишурой.

– А у нас дома никогда не было настоящей елки! – с грустью призналась Линда, разглядывая украшения. – Хотя, учитывая обстоятельства, ничего удивительного в этом нет.

– Какие такие обстоятельства? – полюбопытствовала Салли.

– У нас никогда не было настоящей семьи, – не сразу ответила Линда. – Всем семейным радостям моя матушка предпочитала выпивку. – Она нахмурилась.

– Опять я со своим поганым языком! Не обижайся, ладно?

– Ну что вы! Все это давным-давно быльем поросло…

Эми позвала Линду, и они принялись о чем-то оживленно болтать. Флер молча смотрела на них, радуясь, что они, невзирая на разницу в возрасте, так сдружились.

Салли все любовалась елкой, а Флер пошла в соседнюю комнату взглянуть, как Элиза.

Не успела за ней закрыться дверь, как Эми спросила:

– А тот молодой человек… питает слабость к Флер?

– Точно не скажу! – Салли с опаской покосилась на дверь.

– Пойду взгляну, не нужно ли помочь Флер, – предложила Линда.

Общество Салли ее утомило: уж больно любопытная.

– Говорите, Салли, все начистоту! – потребовала Эми, когда они остались вдвоем. – Что там у Тони и моей Флер?

Салли в двух словах рассказала, что у Тони четыре года назад трагически погибла вся семья.

– А что он за человек? Он дал Флер работу и жилье… Но, согласитесь, напрашивается вопрос. А не рассчитывает ли он в знак благодарности получить от нее ответную услугу?

– Да вы что! Тони человек дела, так что перво-наперво думает про свой интерес. Он резчик по дереву. А еще краснодеревщик… Купил лавку и предложил Флер там работать. Она заправляет всем так, что любо-дорого смотреть! Племянница у вас головастая! Ей бы работать где-нибудь на фирме… – Заглянув в глаза Эми, она догадалась: – Вон оно что! Выходит, у нее было хорошее место?

– Было. Только не говорите ей, что я вам сказала.

– Случилась беда, и ей пришлось уехать?

– Вы очень проницательны, моя дорогая.

– А она мне ни полсловечка!..

– Вот поэтому я и прошу вас держать наш разговор в тайне, тем паче от Флер. Со временем она сама вам обо всем расскажет. Вы не хуже меня знаете, какой у нее нрав!

– У меня рот на замке. – Сжав губы, Салли подмигнула.

– Я вам полностью доверяю, миссис Браун.

– И правильно делаете! Только никакая я не миссис, а дура-баба без мужа. Бедные мои кровиночки! Растут без отца…

– Какие же они бедные! Вид у них вполне счастливый.

– Это только с виду, а копни глубже – куда там! Особливо сын. Он у меня молчун, но я-то знаю! Брайан спит и видит, вдруг у него объявится отец…

Вспомнив Энди, Салли погрустнела. Видно, ничего у них не сладится.

– Бог даст, вы еще встретите достойного мужчину.

– Да был у меня дружок. Только он взял и укатил! И как раз тогда, когда был мне больше всего нужен.

– То есть, когда вы были беременны?

– А вы тоже проницательная! – И хотя дети давно уснули, она понизила голос: – Его звать Энди. Он отец Брайана.

– А он знает, что Брайан его сын?

– Откуда? Я ему так и не сказала. – Салли оживилась. – Надумал вернуться… Вдовый. Покамест не обженился.

– А теперь скажете, что Брайан его сын?

Салли нахмурилась.

– Я уж было собралась, но он меня снова подвел. Пригласил на свидание, а сам не явился. И с тех пор носу не кажет.

– Увы, моя дорогая, сегодня они здесь, а завтра их нет.

– Я уже стара, чтоб по нему сохнуть…

Эми думала о своем.

– Значит, Тони Стедман резчик по дереву?

– Еще какой! И мебель делает. – Салли догадалась, куда клонит Эми, и не стала ждать новых вопросов. – У него несколько домов и лавка. Большой земельный участок и справный дом. Словом, деньжата у него водятся.

– Так вы полагаете, между ними ничего нет?

– Я денно и нощно молюсь, лишь бы у них все сладилось!

– Почему? – удивилась Эми.

– Я вам так скажу. Тони не мужик, а золото! Но ему выпала доля, не приведи Господь! По сю пору не оправился, живет бобылем вдвоем с дворнягой. Разве это дело? – Она понизила голос. – Сердцем чую. Флер с Тони пара. Намедни я тут подглядела, как они дружка на дружку смотрят, покуда никто не видит. Промеж ними будто искра проскакивает.

Салли надеялась, что эта искра зажжет костер любви, но держала язык за зубами. Чтобы не сглазить…

В соседней комнате Линда разговаривала с Флер.

– Представь себе, на вечеринке я надралась как свинья! Лэрри пришлось везти меня домой… – Она прыснула. – Во всяком случае, насколько я помню, это был Лэрри.

– А кто еще мог привезти тебя домой?

– Да больше вроде некому… Только он почему-то приставал ко мне с дурацкими вопросами.

– И о чем же он спрашивал?

– Насколько я помню, о тебе.

– С чего это вдруг? – всполошилась Флер. – Ты уверена, что это был Лэрри? Может, тебя привез Генри Стоун?

– Да нет! Это был Лэрри. Точно помню. Неужели я бы не узнала босса? Хоть я и надралась, но не настолько же!

– Зачем Лэрри интересоваться моей особой? Может, Генри его подкупил? – От ужаса у Флер кровь застыла в жилах. – Лэрри спрашивал мой адрес?

– Нет! Не спрашивал! – Прижав ладони к вискам, Линда опустила глаза, мучительно стараясь вспомнить. – Ты не хуже меня знаешь Лэрри. Он на такое не пойдет!

– Прошу тебя, Линда, скажи, Генри меня ищет?

– Откуда мне знать?

Заглянув подруге в глаза, Флер спросила:

– А если вдруг узнаешь, что ищет… Предупредишь меня?

– Ну что за дурацкие вопросы! Я слово держу.

– Не обижайся, Линда! Зря я в тебе сомневалась.

– Конечно, зря! Говорю тебе, домой меня привез Лэрри.

– А ты ему ничего не сказала?

– Ничего я никому не сказала! – Кризис миновал. Флер ей поверила. – Да я скорее умру, чем проговорюсь, где ты и что ты родила от Генри ребенка! Так и знай!

Флер обняла подругу.

– Знаю! Прости меня, ладно?

А страх все не покидал ее. Флер подошла к детской кроватке и спросила:

– Она тебе нравится?

– Очень. Хорошо, что она на него не похожа!

– Я так обрадовалась, когда мне ее показали и я увидела, что ничего общего с Генри нет!

– А если он тебя разыщет? Что будешь делать?

– Если узнаю, что он напал на мой след, сразу уеду.

В глубине души Линда знала: домой ее привез не Лэрри. Хотя тот и утверждал, что это был именно он.

– А кто еще уложил бы тебя в кроватку, но при этом не раздел догола и не залез к тебе под бочок! – заявил тот.

Ну как Линда могла ему не верить? Да и как проверишь? Разве что навести справки у Генри Стоуна!..

– У тебя с Лэрри серьезно или как?

– Или как.

– А ведь он хоть завтра готов на тебе жениться.

– Зато я на такой серьезный шаг не готова.

– Из-за печального семейного опыта родителей?

– Может, и так. А ты вроде бы неплохо устроилась.

– Поплюй, чтобы не сглазить!

– Ты счастлива?

– Пожалуй, – ответила Флер и задумалась над этим.

– Это не ответ.

– У меня есть ребенок, работа и крыша над головой. А еще у меня есть настоящие друзья – Салли и Тони.

– Так он тебе только друг? – Линда ухмыльнулась.

– Да, только друг. – Флер старалась ничем себя не выдать.

– А то я не видела, как вы друг на друга смотрите! – Линда подмигнула. – Неужели он тебе совсем не нравится?

– Говорю тебе, Тони только друг. – Флер подошла к двери. – Пошли в гостиную, а то за нами вышлют наряд.

– Тема закрыта?

– Исчерпана. Хочешь, завтра съездим ко мне домой?

Линде идея понравилась, и Эми, когда ей предложили, тоже.

Устав от разговоров, все разошлись по комнатам. Флер долго не могла уснуть, а все глядела на тлеющие угли в камине, пытаясь понять, почему так тревожно на душе…

Когда Флер проснулась, на улице уже светило неяркое зимнее солнце, а из гостиной доносились возбужденные голоса детей: они разворачивали рождественские подарки. Внезапно Флер охватила паника. Ребенок! Почему молчит ребенок?! Пересиливая боль в животе, она вскочила и метнулась к кроватке. Увидев широко распахнутые глазки, с облегчением рассмеялась:

– Как же ты меня напугала! За всю ночь ни звука…

Надев халат и тапочки. Флер взяла ребенка на руки и вышла в гостиную. Эми и Салли уже убирали со стола посуду, Линда с детьми сидела у елки.

– Доброе утро! Ну что, выспались? – спросила ее Салли.

– Что же вы меня не разбудили? – Подойдя к Эми, Флер чмокнула ее в щеку. – Приехали ко мне, чтобы вместе встретить Рождество, а я дрыхну чуть ли не до полудня.

Эми взяла малышку на руки, а Салли налила Флер чашку чая.

– Еще горячий! Поджарить тост?

– Спасибо, Салли, но носиться со мной не надо.

Брайан и Долли подбежали поблагодарить Флер за подарки. Эми тоже привезла детям подарки: Брайану бинокль, а Долли сумочку и кошелек с пятью шиллингами. Расцеловав Флер, дети поспешили вернуться к елке.

Линда кивнула Флер и продолжила играть с детьми. После вчерашнего разговора ее мучили угрызения совести, и она решила: как только вернется, сразу серьезно поговорит с Лэрри.

Когда Салли сняла с елки два подарка и вручила их Эми и Линде, Флер разомлела от удивления.

– Ну ты хитра! А говорила, что отправила мои подарки Эми и Линде по почте!

– Еще чего! – Салли подмигнула. – Зачем без толку слать посылки, раз они сами взяли да приехали?

Все принялись разворачивать подарки, и радостным охам и ахам не было конца. Салли получила шаль, эстамп с букетом цветов в рамке, а Брайан подарил ей табакерку, чем одновременно порадовал и смутил мать.

Эми получила серебряную брошь-бабочку от Флер, фарфоровую кошечку от Линды и пару мягких шлепанцев от Салли. (Флер молча порадовалась, что они уготованы не ей: расцветка шлепанцев была, на ее вкус, дичайшей.) Дети вручили Эми коробку шоколадных конфет, которую та приняла с восторгом, тактично умолчав о том, что есть твердый шоколад не может: он прилипает к вставным зубам.

Флер сделали один общий подарок. Развернув коробку и достав зеленый атласный халат, она ахнула от восхищения.

– Какая прелесть! То, что нужно! Мой старый давно пора отправить в утиль.

Когда с подарками было покончено, занялись уборкой и подготовкой праздничного стола. Дело нашлось каждому. Из кухни с утра доносился аромат индейки. Салли готовила ее на медленном огне, чтобы мясо томилось в собственном соку. Сладкие пирожки испекли накануне, а сейчас они подогревались в духовке.

Флер начистила целую гору картошки. Эми взяла на себя приготовление брюссельской капусты. Линда развлекала детей, чтобы те не путались под ногами.

К полудню обед был готов, а стол накрыт. На завершающем этапе дети внесли посильный вклад в общее дело, помогая расставлять посуду и украшать стол. Они чуть не подрались из-за того, с какой стороны от тарелки положить хлопушки, пока Салли на них не прикрикнула:

– А ну-ка вы, оба, марш за стол! Пора обедать!

Раздался стук в дверь. Брайан со всех ног бросился открывать, сразу же вернулся и, сияя от радости, объявил:

– Это Тони! А с ним кто-то еще.

«Кто-то еще» был Энди.

– Он уже собирался уходить, – объяснил Тони. – Говорит, стучал-стучал, но так и не достучался.

Салли заподозрила, что Энди не стучал вовсе, а струхнул, решив по обыкновению в последний момент смыться.

– Проходите к столу! – пригласила она гостей.

Гости сели, и каждому вручили по хлопушке с сюрпризом. Дети настояли, чтобы оба тут же дернули за веревочку. Энди досталась полицейская фуражка, а Тони шапочка моряка, которые им пришлось срочно напялить под радостный хохот детей.

Обед удался на славу: нежное мясо индейки, гарнир из отварной брюссельской капусты и печеного картофеля с румяной хрустящей корочкой, божественная подливка… Ну а пирожки так и таяли во рту.

Дети за столом без умолку смеялись: их все время смешила Линда. Эми воздавала должное кулинарному мастерству хозяйки, не забывая исподволь следить за молодым человеком, который, если верить Салли, как нельзя лучше подходит ее племяннице. Как-то раз с полным ртом еды Эми подняла на него глаза, и Тони ей улыбнулся. Эми пришло в голову; будь она помоложе, в такого красавца сразу бы влюбилась без памяти.

Салли не сводила глаз с Энди, а он смотрел на нее так, словно просил прощения. Пусть этот шалопай снова ее подвел! Пусть ей пришлось одной растить сына. Главное, что Энди вернулся. Вот он сидит за столом, ест приготовленную ею еду и улыбается, ловит каждый ее взгляд, будто они два несмышленых подростка…

Взволнованная и счастливая, Салли снова проживала свою жизнь: юность, когда влюбилась в Энди в первый раз, и то лето, когда он приехал погостить, а следующей весной родился Брайан…

Энди коснулся под столом ее ноги, и Салли так густо покраснела, что дети подумали, уж не подавилась ли мама брюссельской капустой?

Флер не знала, куда смотреть. Коварная Салли посадила Тони напротив нее, и их глаза все время встречались. Чувствуя смущение Флер, Тони разговаривал со всеми, но только не с ней. Она крутила головой, оживленно болтала с другими, лишь бы не встретиться с ним взглядом, но все равно в конце концов тонула в синей бездне его глаз.

После обеда дети потащили Энди на улицу лепить снеговика. Линда реквизировала Тони, Салли возилась с посудой на кухне, а Флер пошла покормить ребенка и поболтать с Эми.

– А ты собираешься вернуться домой?

– Не знаю. Как сложится жизнь… Но одно знаю точно. Я не могу так редко видеться с тобой.

– Что поделаешь, душа моя! – Эми вздохнула. – Я уже стара. Не знаю, сумею ли осилить еще одно путешествие на север. Откровенно говоря, для меня это чуть ли не подвиг.

– Тогда мы с Элизой приедем к тебе. – Флер взяла тетку за руку. – Я так по тебе скучаю!

– Я тоже. – Помолчав, Эми решилась: – А тебе, детка, приезжать ко мне не следует. Во всяком случае, пока.

– К тебе приходил Генри?!

– Да. Принес деньги, которые якобы тебе задолжал. Хотел выведать, где ты. Не волнуйся, детка. Он ушел ни с чем.

– Как, по-твоему, он придет еще?

– Нет. Я дала понять: в моем доме он нежеланный гость. Сказала, что ты уехала надолго. Больше он не придет.

Флер позавидовала уверенности Эми. Сама же она не могла успокоиться: она слишком хорошо знала Генри.

Глядя на малышку, Эми спросила:

– Может, со временем ты сойдешься с Тони Стедманом?

– Нет, это невозможно.

– Из-за Генри Стоуна?

– Может, из-за него.

– Что было, то прошло. Не упусти своего счастья.

– К серьезным отношениям я пока не готова.

– Знаю, душа моя, но мне показалось, что Тони к тебе неравнодушен. И насколько я могу судить со слов Салли, человек он прекрасный и мог бы обеспечить тебе с дочкой безбедную жизнь.

– Тони мне очень нравится, и я никогда не смогу расплатиться с ним за все, что он для меня сделал. Но мне вполне достаточно и его дружбы. Уверена, что он относится ко мне точно так же. Тони до сих пор переживает потерю близких. Салли тебе рассказывала?

– Прости меня, душа моя! Зря я завела этот разговор.

Флер обрадовалась, когда в дверь постучали и в комнату заглянула Линда.

– Ты не забыла, что обещала показать нам свою квартиру и магазин? Не передумала?

– Нет. Через пять минут буду готова.

– Тони сказал, что с удовольствием нас подвезет. – И Линда побежала наверх одеваться.

– Пойду и я приведу себя в порядок. – Эми шла по лестнице, бормоча под нос: – Я свое отбегала…

Элиза заснула, и Флер вышла, шепнув на прощание:

– Спи спокойно, малышка! Я скоро вернусь.

Подойдя к гостиной, она услышала голоса.

– Понимаю, вы желаете мне добра, – говорил Тони, – но поймите и вы, Салли! Я очень хорошо отношусь к Флер, но чисто по-дружески.

– И очень зря! Вы с ней пара! – Салли понизила голос. – У вас глаз нету, что ли? Ведь она прямо картинка!

– С этим спорить не стану.

– А какая добрая! Добрее души во всем свете не сыскать!

– Добрая? Посмотрели бы вы на нее в магазине! А как она заключает сделки? Флер кого хочешь уломает.

– Сами видите, завидная невеста! Всем взяла!

– Салли, она вам очень нравится?

– Да я ее люблю, как родную! И вы ее любите, только не хотите признаться. Я вам прямо скажу. Она одинокая, вы тоже. Я сердцем чую, вы друга дружке подходите!

– Да, Салли, я одинок. И если бы искал себе спутницу жизни, никого кроме Флер и представить бы не мог. – Салли хотела что-то сказать, но он продолжил: – И она одинока… У нее бывает такой грустный вид, что мне хочется ей помочь. Но у меня на это нет права. Более того, если я позволю себе вмешиваться в ее жизнь, вряд ли Флер скажет мне спасибо. Вы правы, мы оба одиноки. Но это не значит, что Флер может сделать полной и счастливой жизнь мне, а я ей. – Заглянув ей в глаза, тихо сказал: – Вы славная женщина, только не надо понапрасну расходовать на меня свой талант свахи. И, смею заметить, на Флер тоже.

Салли тяжко вздохнула.

– Я знаю, вы мне спасибо не скажете, но все равно скажу. Вы потеряли семью и решили, что жизнь кончилась. Но ведь вы живой, а горевать вечно не след!

– Знаю.

– Ну и что? Так и будете горе мыкать в одиночку?

– Может, со временем я решусь жениться и завести детей, но пока мне не до этого. Многое нужно выяснить…

– Вы часом не о Мэг Трентон?

– Может быть.

– Месть штука опасная. Она разъедает душу.

С черного хода, через кухню, с криком ворвались дети.

– Снеговик развалился!

– И я тоже! – простонал Энди, заходя в тепло. – Руки онемели, а носа вообще не чувствую. Видно, отвалился…

Флер стояла в коридоре, прислонясь к стене. Подслушивать было стыдно, но хотелось узнать, что думает о ней Тони. Она была в смятении. С одной стороны, услышав, как Тони сказал Салли то же, что она только что сказала Эми – что между ними ничего кроме дружбы быть не может, – она испытала облегчение. Но в то же время было нестерпимо жаль, что им не суждено быть вместе. Надев на лицо улыбку. Флер вошла в гостиную.

– Собрались съездить на квартиру? – спросил Тони.

– Да, хочу вызвать такси.

В комнату влетела Линда, а вслед за ней вошла Эми.

– Я сам вас отвезу. Мне это совсем нетрудно. – Тони хотелось как можно дольше быть рядом с Флер.

Салли сказала, что побудет дома с малышкой, и Энди с готовностью составил ей компанию. Дети побежали во двор снова лепить снеговика.

Линда уселась рядом с Тони, а Флер с Эми расположились на заднем сиденье.

– Твоя подружка явно положила глаз на этого молодого человека, – с неодобрением шепнула Эми племяннице.

– Имеет полное право, – ответила Флер, но в глубине души ее кольнула ревность.

Когда подъехали к магазину, Линда, не выходя из машины, оглядела дом и фыркнула:

– Что-то из глубины веков.

– Меня вполне устраивает, – заметил Тони.

– Меня тоже, – согласилась Флер. – Клиенты покупают не магазин, а то, что стоит на полках. – Выйдя из машины, она отперла дверь, жестом приглашая Линду и Эми в дом.

– Ну и холодрыга у вас тут! – завопила с порога Линда. – Здесь что, нет отопления?

– Все здесь есть. Видишь? – Флер показала на масляную батарею внутри очага. – Греет отлично. Просто на выходные переключаем на малую мощность, чтобы не замерзли трубы.

– Ну так включай эту хреновину на полную катушку! – торопила Линда. – А то я промерзну вместе с трубами.

Включив отопление. Флер показала гостям скульптуры Тони.

– Просто чудо! – восторгалась Линда, разглядывая лесную сценку: между корней дерева сновали мыши, по стволу гонялись друг за другом белки, а на кончике ветки сидела малиновка. – Даже не верится, что все это сделано руками человека! Точнее, грубыми мужскими руками.

– Дело не в руках, а в душе, – тихо сказала Флер.

Эми приглянулась мебель, украшенная резным барельефом.

– Я бы не отказалась от такого комода! – Она кивнула на одну из последних работ Тони. – Ты права. Флер, у Тони редкий талант.

Вошел Тони и, услышав свое имя, заметно смутился. Вынув из замка забытые Флер ключи, он молча поднялся наверх и разжег камин. Пока Флер была в больнице, он присматривал за квартирой, так что теперь отлично в ней ориентировался.

Когда Флер с гостьями поднялась наверх, в камине уютно гудел огонь, а на столе стоял чай.

– Прошу прощения, пирожки кончились! – пошутил Тони. Взглянул на Флер и нахмурился. Белая как полотно, она стояла у двери, вцепившись в ручку. – Салли права! – Он помог ей дойти до кресла. – Вам здесь делать нечего. Тут сыро, а вы только что из больницы.

– Со мной все в порядке, – ответила Флер. – Просто болит шов, вот и все.

– Какой уж тут порядок, душа моя! До чего же ты упрямая! Только вчера из больницы, а ведешь себя, как здоровая. Выпей чай и едем скорее назад.

– Видок у тебя не ахти! – буркнула Линда. – Осунулась прямо на глазах! Эми права. Поехали отсюда.

Флер нашла в себе силы рассмеяться:

– Ну а чай-то хоть выпить можно?

Пока она пила чай, Эми с Линдой рассматривали квартиру и дружно всем восхищались.

Перед уходом Тони проверил тягу в камине, поставил у очага предохранительный экран и пообещал заехать и проверить, потух ли огонь.

– Подвезти вас завтра до вокзала? – любезно предложил Тони Эми на обратной дороге. – К чему тратиться на такси?

Эми и Флер считали, что Тони и так сделал для них слишком много, а Линда с радостью согласилась.

– Поезд отходит в полдень, – не преминула сообщить она и, заметив укоризненный взгляд Эми, отвела глаза в сторону.

По дороге Флер молчала. Она расстроилась, что Эми так скоро уезжает. Сжав тетке ладонь, шепнула:

– Я так по тебе скучаю!

– Знаю, душа моя! – Глаза Эми наполнились слезами. – Но ведь это не навсегда. Вот увидишь, все наладится! Нужно только верить Всевышнему, и он нас не оставит.

Поздно вечером, когда все спали. Флер сидела у детской кроватки, глядя на дочку и размышляя над превратностями судьбы.

«А Линда права! – решила она. – Я неплохо устроилась. У меня есть работа и жилье… – Не удержавшись, погладила спящего ребенка по макушке, по пушистым белокурым волосикам. – А главное – у меня есть ребенок! Спи спокойно, моя радость! Завтра Эми и Линда уедут, а мы с тобой останемся с нашими новыми друзьями».

Флер легла, но сон не шел к ней; слишком много впечатлений было за последние дни. Она встала, подошла к окну и выглянула на улицу.

На память пришла знакомая с детства картина, которой она любовалась из окна своей комнаты в доме Эми: сад, лес на горизонте и таинственные при лунном свете тени ночных птиц. А здесь перед ней была городская улица, дома-близнецы, булыжная мостовая, фонари… Тишину ночи нарушали то вопли дерущихся котов, то разудалые песни запоздалых пьяниц.

Мой дом теперь здесь! Флер вернулась к детской кроватке. Вот куда забросила меня судьба…

В дверь робко постучали.

– Это я, Линда. Можно?

– Заходи. Дверь открыта.

– Не могу уснуть. Совесть замучила.

Предвидя длинный разговор и не желая разбудить малышку. Флер надела новый халат и предложила:

– Хочешь шоколад с молоком? Может, тогда уснешь…

– Хочу. – Линда вслед за Флер пошла на кухню.

Приготовив напиток, они расположились в гостиной. Какое-то время обе молчали. Флер украдкой поглядывала на подругу: та была крайне взвинчена.

– Ты сказала, что не можешь уснуть, – начала Флер.

– Я виновата и хочу извиниться, – призналась Линда.

– Ты сказала мне неправду о Генри?! – Флер сразу подумала о самом худшем, и у нее упало сердце.

– Нет, дело не в этом.

– А в чем?

– В том, что я позавидовала тому, как ты живешь… Что у тебя такие друзья… ребенок… работа и квартира.

Догадавшись, что дело не только в этом. Флер спросила:

– Дело в Тони?

Опустив глаза, Линда собралась с духом:

– А вы… – Слова застряли у нее в горле, но Флер и так все поняла.

– Если ты хочешь узнать, любовники мы с ним или нет, то ответ отрицательный. Мы не любовники.

Линда с облегчением вздохнула.

– А я-то, дура, сначала тебе не поверила! Ну разве бы ты решилась? Особенно после того, что с тобой сотворил этот подлец Стоун. Глупо, но я тебя ревновала.

– И совершенно напрасно.

– Так ты не держишь на меня зла?

– Нет!

– И мы расстаемся друзьями?

– Ну конечно! – И Флер подняла бокал с шоколадом.

Выпив за дружбу, они еще немного поболтали и разошлись по своим комнатам. Теперь, когда между ними не осталось недомолвок, они лучше понимали друг друга.

Шли часы, ночь уступала место рассвету. Наступал новый день. Памятный день. День расставания, прощальных слов и слез…

Тони отворил дверь в конюшню. Он любил работать рано утром, когда природа только-только пробуждается от сна. Узнав шаги хозяина, конь приветствовал его радостным ржанием.

– Ну что, проголодался? – Потрепав жеребца по холке. Тони смешал сено с овсом, наполнил ведро водой и собрался приступить к работе, но в проеме двери показалась чья-то фигура. Пес зарычал, и Тони, погладив его, приказал: – Тихо, мальчик, тихо!

В конюшню вошла Мэг Трентон. В длинном черном пальто и сапогах до колена, с распушенными волосами, она была ослепительно красива.

– И мне не спится. – Она сложила руки на груди. – Увидела тебя из окна и решила, что нам с тобой нужно поговорить.

– Решила сказать, что тогда произошло на самом деле? – Глаза Тони зажглись недобрым огнем.

– Ты и так все знаешь. – Мэг улыбнулась.

– Нет. Мне известна только твоя версия.

– Ну и что ты хочешь от меня услышать?

Стремительно шагнув к ней, Тони встал рядом, возвышаясь как скала и с ненавистью на нее глядя.

– Правду! Ведь это ты была за рулем в тот день. Ты нарочно перевернула машину! Свою шкуру спасла, а их угробила! Признайся, Мэг! Это ты убила мою дочь, а заодно свою родную мать и сестру! Ты?!

Отступив на шаг, она подняла голову и спросила:

– И зачем же я совершила столь чудовищный поступок?

Схватив Мэг за плечи. Тони отстранил ее от себя и, глядя прямо в глаза, сказал как отрезал:

– Из-за денег и наследства. Из-за этой вот земли, на которой мы с тобой стоим. – От гнева у него сел голос. – Ты убила их, чтобы заполучить мужа своей родной сестры!

– Ты что, рехнулся?! – В глазах Мэг мелькнул страх.

– Да, рехнулся! Так что запросто сверну тебе шею.

– Не свернешь! – Она упрямо тряхнула головой. – Я нужна тебе, а ты нужен мне.

– Пошла вон! – Тони брезгливо передернулся, оттолкнул ее от себя и отвернулся.

– И не подумаю! Попробуй сам выставить меня отсюда!

Тони обернулся: сбросив пальто, она стояла перед ним нагая во всей своей обольстительной красоте.

– Хочу тебя! – словно в бреду прошептала она. – Забудь о них, любимый! Их больше нет. Есть только ты и я! Мы живы и должны быть вместе. Люби меня. Тони! Хочу быть твоей!

Зарычав от ярости, он схватил ее в охапку и вытолкал за порог на мороз. Швырнул вдогонку пальто и пригрозил:

– Настанет день, и ты за все заплатишь!

Выскочив из конюшни. Тони быстро зашагал прочь, верный пес бежал рядом, а Мэг смотрела ему в спину, злобно шипя:

– Не станешь моим, но и она тебя не получит! Да я скорее тебя убью! Опыт у меня есть…

 

9

– Как это вы не можете ее найти?! – Рассвирепев, Генри Стоун грохнул кулаком по столу. – Вся необходимая информация у вас есть. И деньги я вам плачу немалые. – Он вскочил и вплотную подошел к детективу. – Или, по-вашему, этого мало? Отвечайте, черт вас возьми!

Не моргнув глазом детектив выдержал его взгляд. Ему угрожали типы и похлеще.

– Я отработал обе версии. И обе они тупиковые. На мой взгляд, Линда Томпсон ничего не знает. А Эми Блейк стреляный воробей. От нее ничего не добьешься.

– Так обыщите ее дом! Или надавите на нее!

– Если вы рассчитывали на подобные услуги, то обратились не по адресу. У меня безупречная репутация, и я ею дорожу.

– Ну так я вам ее изрядно подпорчу!

– Сомневаюсь. Впрочем, как вам будет угодно. Только смотрите, себе не навредите.

– Вы мне угрожаете?

– Отнюдь. Предупреждаю. Если не ошибаюсь, вы собираетесь выставить свою кандидатуру на выборах. Ваша фирма крупный поставщик строительных материалов, а ваша жена, насколько я знаю, вложила немалый капитал в ваше предприятие. Говорят, она финансирует все ваши коммерческие проекты.

– Ну и что дальше? – Генри побледнел.

– Недалек тот день, когда вы разбогатеете настолько, что, даже если миссис Стоун вышвырнет вас вон, бедствовать не станете. Но вас такой расклад вряд ли устроит, не так ли? Полагаю, вы и сами не прочь от нее избавиться. Хотите распоряжаться деньгами самостоятельно, а не по указке жены. Мужчины не любят зависеть от жен. Ведь это так унизительно! – Поняв, что попал в точку, он безжалостно повернул нож в ране. – Видно, Флер Робинсон лакомый кусочек! И в постели хороша? Недаром вы ее так упорно ищете. Интересно, а что по этому поводу думает ваша жена?

Получив вместо ответа удар кулаком в челюсть, детектив слетел со стула. Попытался встать, но Генри изо всей силы ударил его в лицо еще два раза. Тот упал навзничь, а Генри, схватив его за шиворот, поднял и швырнул на стул.

– Не ушиблись? – сочувственным тоном спросил он, склонясь над детективом. – Вот незадача! Подвернулась нога? Или подвел язык? Он у вас слишком длинный. – И, поменяв тон, пригрозил; – Протянете еще разок, и я его вырву! Ясно?

Детектив молча кивнул: разбитые в кровь губы опухли, глаз заплыл…

– Вот и ладно. – Генри выпрямился. – Не советую меня шантажировать. Не повторяйте чужих ошибок. – Потерев разбитый кулак, поморщился от боли и вышел, не закрыв за собой дверь.

По дороге в офис Генри думал, как ему отыскать Флер.

Я все равно тебя найду, любовь моя! От твоей подружки я пока толку не добился. Ну ничего! Линда всего лишь женщина, и ее можно купить. Просто ошибся в цене. Пора повышать ставки.

Первым делом устраню Лэрри, решил он. Уволить его сложно. По работе к нему не придерешься… Этот тип все время крутится возле Линды. А свидетели мне ни к чему.

Заехав на автостанцию заправить машину, затормозил у колонки, обдумывая, каким способом избавиться от Лэрри. Способов много, главное – выбрать оптимальный.

– Сколько литров залить, босс? – прервал его мысли заправщик и, с завистью оглядев «роллс-ройс», вздохнул. – А мне такая тачка не светит… Разве что женюсь на богатой вдовушке! – И закатив глаза, захохотал.

Стоун понимал, что тот шутит, но он рассвирепел и, распахнув дверь так, что ушиб заправщику руку, рявкнул:

– Залейте полный бак! И чтоб ни капли бензина на кузове!

Настроение постепенно улучшалось. Дела идут не так уж и плохо. Придумал, как отвертеться от давно запланированной поездки с Джулией. И постепенно в мозгу складывался план. Он кожей чувствовал: на этот раз все получится.

Скоро он будет вместе с Флер! Совсем скоро!

Генри нажал на газ, и машина рванула вперед. Скорее на работу! Поговорить с Линдой. И приступить к реализации своего плана.

Лэрри первый заметил Стоуна, когда тот вошел в склад, и подмигнул Теду, разгружавшему сантехнику из фургона.

– Пошевеливайся, приятель! А то босс заставит тебя отработать сверхурочные.

– Вот еще! – Теду после бурной ночи у подружки зверски хотелось спать. – У меня башка раскалывается! Пусть спасибо скажет, если дотяну до конца смены. – Подцепив захватом последний поддон, развернулся и уехал в глубь склада.

– Лэрри! Ты еще здесь? – удивилась Линда. – Битый час на складе околачиваешься! Что наплетешь в оправдание боссу?

– Никак не найду комплекты сантехники.

– Хватит придуриваться! Сделай два шага назад и обернись. Да вот же они, прямо у тебя под носом!

– Злодейка! Ты знала, где они, а мне ни слова!

– А то ты сам не знал! Как пришел, я тебе сразу сказала.

– Да ну?! Пойду закину в фургон. – Лэрри покосился в сторону босса, который был уже совсем близко, и шепнул Линде на ухо: – Я сверну этому типу шею.

– За что?

– За то, что он строит глазки моей невесте.

– С каких это пор я тебе невеста?

– Скоро станешь. Я упрямый!

– Не упрямый, а нахальный! – Линда хихикнула. – Отвали!

– Почему вы до сих пор здесь, а не на стройке? – с раздражением спросил Генри Стоун. – Я плачу вам не за то, чтобы вы целыми днями слонялись по складу.

– Я здесь по делу. А если вы мною недовольны, найдите на мое место кого-нибудь получше. – Лэрри знал себе цену и не позволял никому, даже боссу, унижать себя. Тем более в присутствии Линды.

– Он приехал за комплектами для ванной. А их только что привезли, – вмешалась Линда.

Генри молча кивнул. Он отлично знал цену своему прорабу и в глубине души не мог с ним не согласиться. Работал Лэрри безупречно. До него на этом месте успели потрудиться трое. Всех троих пришлось выгнать за лень и воровство.

– А это что? – спросил Генри, подойдя к ящикам с сантехникой. – Если не ошибаюсь, те самые комплекты?

Лэрри молчал, и Линда снова приняла огонь на себя:

– Я же говорю, их только-только привезли.

Генри понял: лгут оба. Но сейчас не до разборок.

– Чего же вы ждете? Везите их на стройку в Бедфорд!

– Именно этим я и собирался заняться. – С каким бы удовольствием Лэрри грохнул ванну об голову этого типа!

Лэрри ушел, а Генри остался с Линдой.

– Славный парень! – как бы между прочим заметил он.

– Лучше не бывает.

– Я его высоко ценю. – Генри осмотрелся.

До идеального порядка здесь далеко! И с накладными она вечно путает… Ну ничего! Скоро он вышвырнет ее с фирмы. Но сначала добьется от нее, где Флер.

– И вас я тоже ценю. Но на складе вам не место.

– Хотите меня уволить?

– Нет. Предлагаю другое место. И более высокую зарплату.

– Какое место?

– Мы закончили отделку типового дома на продажу. На новой стройплощадке в Вуберне. Знаете?

– Еще бы! Я только что отправила туда последний абажур.

– Это очень престижный и дорогой проект. Мне бы хотелось, чтобы вы представляли там фирму. Нужно показать клиентам дом, предложить чашечку чая… Словом, быть вежливой и обходительной. Дать рекламные буклеты и все такое прочее.

– А продавать мне не придется? Это не по моей части.

– Нет. Этим займется агент по продаже. Будет неплохо, если там постоянно будет наш сотрудник. Симпатичный и сообразительный… Как вы. – Тут Генри не кривил душой: в непосредственности и наивности Линды было что-то притягательное. Правда, ее внешность он находил вульгарной. – У вас будет свой рабочий стол и униформа.

– А в чем подвох? – Линда не верила ему.

– А никакого подвоха нет! Просто деловое предложение.

– Если вы рассчитываете подобным образом выманить из меня адрес Флер, то зря теряете время. Я не знаю, где она.

– Флер Робинсон меня не интересует, – весьма убедительно солгал Генри. – Ну так вы согласны или нет?

– А как быть с работой на складе?

– Захотите вернуться на склад, ваше место никуда не денется. А пока здесь поработает кто-нибудь другой.

– А когда все дома в Вуберне продадут и я сюда вернусь, новая зарплата у меня останется?

– Думаю, это можно устроить.

– Хорошо. Раз так, я согласна.

В тот самый вечер, уже в сумерках, Генри Стоун из офиса поехал на стройку в Бедфорд. Зная ответственный подход Лэрри к своим обязанностям, он рассчитал, что, когда все закончат работу, на площадке останется один прораб. Перед уходом домой Лэрри методично обходил все коттеджи, проверяя, все ли в порядке.

Припарковав машину в укромном месте, Генри подошел к стройке и увидел, как Лэрри входит в один из коттеджей. Скоро стемнеет, и на площадке зажгутся фонари. До этого нужно успеть сделать дело и незаметно скрыться.

Быстро и бесшумно Генри шел вдоль ряда недостроенных коттеджей, пока не нашел тот, который как нельзя лучше подходил для задуманного им плана.

В доме полностью построили только первый этаж. На второй вела лестница: в потолке зиял проем. Прямо у лестницы лежал поддон, нагруженный аккуратными рядами кирпичей.

Генри поднялся по лестнице и, притаившись за бочкой с раствором, стал ждать Лэрри. На первом этаже раздались шаги, Генри пригнулся пониже и прижался к бочке. Лэрри поднялся наверх и осмотрелся, проверяя, все ли на месте. Заметив под ногами незакрепленный кусок электропровода, тихо ругнулся.

– Завтра вкачу этим бездельникам по полной программе! Сами навернутся и сломают себе шею, а мне отвечай! – Он убрал с дороги провод и отшвырнул ногой мусор в лестничный проем, буркнув: – Развели бардак, раздолбаи!

У Генри возникло искушение выскочить из укрытия и отправить вслед за мусором Лэрри, но он одумался. Во-первых, в таком случае травма может оказаться слишком легкой для поставленной им цели. Во-вторых, Лэрри может увидеть его и сообразить, что его столкнули умышленно. А по замыслу Генри сегодня вечером на стройке должен произойти несчастный случай. И травма должна быть достаточно серьезной. Чтобы Лэрри угодил в больницу или прямиком на кладбище. Словом, Генри не мог рисковать, чтобы его тут видели. Притаившись за бочкой с раствором, он терпеливо ждал.

Был момент, когда он не на шутку испугался. Лэрри достал блокнот, положил его на бочку и, наклонившись, сделал какие-то пометки. Но все обошлось: Лэрри повернулся и пошел назад, к лестнице.

Он начал спускаться, а Генри неслышно, как кот ночью, скользнул к проему и заглянул вниз. Увидев, что Лэрри уже на середине лестничного пролета, Генри навалился всем телом на поддон с кирпичами и опрокинул его вниз.

Услышав шум, Лэрри обернулся, вытаращил глаза от ужаса, и его настигла лавина кирпичей.

Он успел лишь чертыхнуться, и наступила зловещая тишина…

Генри заглянул в проем. Нижняя часть лестницы была завалена грудой кирпичей, а из-под нее виднелась вывернутая рука и окровавленное лицо Лэрри.

Спустившись по лестнице до завала, Генри наступил на погребенного под кирпичами прораба и вышел из коттеджа. Наспех отряхнувшись, он побежал к машине и через пару минут ехал домой, радуясь, что его никто не заметил, и надеясь, что к утру Лэрри отдаст концы.

Подъехав к дому, заметил в освещенном окне спальни жену.

Все шпионит! Все вынюхивает, стерва!

Джулия помахала ему рукой, он с улыбкой помахал ей в ответ, как и подобает любящему супругу. Заперев гараж, поздравил себя с успехом.

Один готов. И дурочка Линда на крючке. Остается лишь дождаться благоприятного случая.

Джулия как обычно ждала мужа. Он принял душ. И они занимались любовью. А потом ужинали: отварная рыба с горошком и молодым картофелем, на десерт торт со взбитыми сливками и малиной, шипучка…

– Ты умеешь порадовать мужа!

– Для меня это в радость! – Взяв его за руку, она увлекла его на ковер перед камином. – Мы поедем на Джерси? – робко спросила она.

– Поедем! – солгал Генри, жмурясь от сытости и довольства собой. – Я так рад, что мы целую неделю будем вместе! – Он куснул жену в шею, и она вскрикнула от удовольствия.

Джулия пошла на кухню за новой бутылкой охлажденной шипучки, а Генри крикнул ей вдогонку:

– И будем предаваться разврату! Круглые сутки.

– Жду не дождусь! – отозвалась она.

Не дождешься, сладкая моя! Произошел несчастный случай, и мне придется остаться. Не удержавшись, он рассмеялся.

– Что тебя так развеселило?

– Так, пришла в голову одна мысль. – Он тянул время.

– Какая?

Генри лихорадочно соображал. Ведь не скажешь, что завтра утром на стройке найдут Лэрри и у него появится отличный предлог отправить жену на Джерси одну.

– Подумал о деньгах. Они сами идут к нам в; руки.

– Давай выпьем за наш успех!

Наполнив бокалы, он сказал тост:

– За деньги!

Глядя на мужа влюбленными глазами, Джулия шепнула:

– И за нашу поездку на Джерси!

Генри засмеялся, и жена засмеялась вместе с ним…

В два часа ночи раздался стук в дверь.

– Прошу прощения за беспокойство, – извинился констебль, входя в гостиную и снимая шлем. – На стройке произошел несчастный случай… – Заметив в дверях Джулию в халате, он, понизил голос: – Думаю, присутствие вашей жены излишне.

– Может, вернешься в спальню? – Генри затаил дыхание в надежде, что жена останется. Сейчас он хотел, чтобы она была рядом. И сама все услышала. Он знал, почему пришел полицейский, но не мог понять, каким образом Лэрри так быстро нашли.

– Нет, я останусь с тобой! – Джулия подошла и встала рядом с мужем. – Я хочу знать, что случилось.

Как выяснилось, Лэрри нашел бродяга, который повадился ночевать в недостроенном коттедже. И он же вызвал «скорую».

– Какой ужас! – сказал Генри и, взглянув на жену, прижал ее к себе. – Прораб сильно пострадал? Жить будет?

– Говорят, состояние тяжелое…

– Надо ехать в больницу. – Вид у Генри был потрясенный. – И как это могло случиться! Ведь он такой осторожный…

– Я поеду с вами, – сказал констебль. – У меня к вам кое-какие вопросы. А потом придется проверить, как у вас на стройке обстоят дела с техникой безопасности.

– Хочешь, я поеду с тобой? – предложила Джулия.

– Нет, лучше останься дома, дорогая. Узнаю подробности, сразу тебе позвоню. Не волнуйся! Лэрри молодой здоровый парень, он непременно поправится!

А жаль!.. Но помешать ему прораб больше не сможет.

Первые сутки, пока Лэрри был без сознания, Линда провела в больнице. И теперь, когда он пришел в себя, была рядом.

– Ну что ты за растяпа! – Она взяла его за руку. – Почему не проверил, хорошо ли закреплен поддон с кирпичами?

Лэрри поморщился от боли и прошептал:

– Хватит брюзжать, женщина! – И сжал ее ладонь. Сейчас они были как никогда близки. – Пить очень хочется.

– Пойду спрошу у доктора.

– А пошел он! Здоровый больного не разумеет.

Вошел доктор и, осмотрев больного, разрешил:

– Пейте молоко или морс. Полежите у нас две-три недели.

– Так долго?! Доктор, да я зачахну от воздержания! – Лэрри подмигнул Линде.

– Придется потерпеть. У вас сломаны два ребра и левая рука, а на правой ноге два открытых перелома.

– А почему так раскалывается голова? Хуже чем с похмелья!

– Сильный ушиб. Скажите спасибо, что остались живы!

– Доктор, вы меня подлатаете?

– Конечно. Если будете строго следовать моим указаниям.

Когда он вышел, Линда предложила:

– Хочешь, я позвоню твоим родным?

– Не надо.

– Даже матери?! Они должны знать, что ты в больнице.

– Я с ними не общаюсь. Если завтра я подохну, они даже не почешутся. – Он высвободил ладонь из руки Линды. – Ясно?

– Позволь мне позвонить, Лэрри! Не может быть, чтобы…

– Не лезь не в свое дело! – Закрыв глаза, он отвернулся к стене и шепнул: – Лучше уходи. Я устал.

В таком тоне Лэрри разговаривал с ней впервые, и поначалу она опешила. Вскочила, поджала губы и уточнила:

– Хочешь, чтобы я ушла?

Лэрри молчал, а Линда пошла к двери, у порога оглянулась и, увидев, что тот по-прежнему смотрит в стену, буркнула:

– Ну и черт с тобой! Раз так, пропади ты пропадом!

Краем глаза Лэрри видел, как она выскочила из палаты.

«Эх ты! Ну что за несносный характер! – подумал он. – А вдруг она больше не придет? – Он тяжко вздохнул. – Так тебе дураку и надо!»

Придя домой, Генри прямиком направился к бару.

– Целый день проторчал в душном кабинете и толок воду в ступе! Это не так, то не эдак… Мне и нужно-то от них всего лишь разрешение на строительство! Я переделывал чертежи трижды! А эти проклятые бюрократы уперлись и не подписывают. Ни в какую! – Он метался по гостиной как раненый зверь. – Хоть головой стучись о стену!..

– Все утрясется! – Джулия как всегда источала елей. – У тебя все получится, дорогой, вот увидишь.

– Только не надо меня утешать! Меня это бесит. – Он плеснул себе бренди и пошел к столу.

Встав за спиной у мужа, Джулия принялась массажировать ему виски и осторожно спросила:

– Ты был у него?

– У кого у него? – с раздражением переспросил Генри.

– У прораба… Того, что на днях отвезли в больницу.

Брякнув стаканом о стол, он с желчным смешком спросил:

– Ты что, оглохла? Я же сказал. Весь день проторчал на совещании с дуболомами из мэрии. – Вскочив из-за стола, уставил в жену гневный взгляд. – А чем занималась ты?

– Если ты хочешь знать, была ли я в больнице, то можешь быть спокоен. Я там не была. – Она нахмурилась. – И очень жалею об этом! Ведь он твой служащий, а я твоя жена. И навестить его мой долг. – Она опустила глаза в надежде, что рассеяла его подозрения и он оставит ее в покое.

Генри молча смотрел на жену, и его осенила догадка:

– Черт тебя подери, Джулия! Ты опять крутилась у школы?!

Она отвернулась, но Генри, схватив ее за плечи, рывком повернул лицом к себе:

– Отвечай, стерва! Опять к ней ездила? Ты дала мне слово, что не станешь за ней шпионить! А сама опять за старое?

– Она мне дочь! – Джулия заплакала. – Моя плоть и кровь!

Рассвирепев, он тряхнул ее и оттолкнул с такой силой, что она со всего маху стукнулась спиной о стену.

– Никакая она тебе не дочь! Ты не имела права ее искать! Да она тебя знать не знает! Вы с ней чужие люди. Поняла?

– Хватит, Генри! Перестань!

– Нет, это ты перестань! Хватит играть со мной в кошки-мышки! И не смей держать меня за идиота!

– А я и не держу.

– Тогда почему завещала ей все, даже свою половину акций?

– Это моя дочь! А я ее бросила… Раз уж я не могу быть ей матерью, то хотя бы обеспечу ее материально. Хочу, чтобы у нее было все!

– Вот оно что! Значит, для тебя эта девчонка дороже мужа?

– Нет! Я люблю тебя больше жизни. Надеюсь, мы с тобой состаримся вместе…

Генри решил поменять тактику.

– Мы состаримся вместе, но я хочу, чтобы ты мне доверяла!

– Я тебе доверяю.

– Докажи! Измени завещание. Если с тобой, не дай Бог, что случится, я сам позабочусь о девочке. Даю слово!

– Ты у меня такой милый! – Джулия чмокнула мужа в губы. – Жаль, что с Флер Робинсон ничего не вышло!.. Если бы у нас был ребенок и мы считали бы его своим, все было бы иначе. Я бы все равно заботилась о дочери, но почти все свое состояние завещала бы нашему с тобой ребенку.

Так-то лучше! Хорошо, если она завешает все ребенку. Его ребенку. Ребенку Флер. Так и должно быть. И если все получится, как он задумал, все так и будет!

– Жаль, что с Флер ничего не вышло! Ты так хотел ребенка!

– Я и сейчас хочу!

– Если бы ты знал, как я не хотела, чтобы ты занимался любовью с другой женщиной!.. Я рада, что она уехала. Знаешь, мне даже показалось, что ты в нее влюбился.

– А как насчет завещания? Перепишешь его на мое имя?

Джулия молчала, и Генри решил, что она выполнит его просьбу. Остается только переждать пару месяцев, а потом можно будет от нее избавиться. Джулия обожает морские круизы, вот он ее и ублажит. А остальное – дело техники. Жена выйдет на палубу подышать ночной прохладой, и у нее закружится голова…

– Скажи, а тебе бы понравилось, если бы я завещал все чужому человеку, которого ты даже никогда не видела?

– Я об этом не думала.

– А ты подумай! Ну, так когда мы пойдем к твоему адвокату?

Ответ жены сразил его своей бесповоротностью:

– Прошу тебя, Генри, хватит об этом! Я не изменю своего решения. Если бы Флер Робинсон забеременела, я бы любила твоего ребенка, как своего собственного, но все получилось не так, как мы рассчитывали. Есть только ты и я. Я помогла тебе начать дело и разрешаю пользоваться своим банковским счетом. Надеюсь, скоро ты сможешь обходиться без моей помощи. – Ее глаза засветились любовью.

«Но не ко мне!» – с ужасом осознал Генри.

– А моя дочь в ней нуждается! И, пожалуйста, не говори, что она мне не дочь. Разве она виновата, что меня изнасиловал родной отец?! Я сама тогда была ребенком, а моя мать, обезумев от ревности, отдала невинную крошку в приют. Бедняжка промучилась там четыре года, пока ее не удочерили. – У Джулии задрожал голос. – Если бы ты знал, как я хотела бы подарить тебе ребенка!

– Знаю. – Генри тянул время, обдумывая очередной ход.

– Ведь у нас с тобой всего так много! А у нее так мало. Когда ее удочерили, я подумала, что сумею ее забыть. Но я ошибалась… Ты не волнуйся! Я не стану вмешиваться в ее жизнь. Но я выполню свой долг. – От волнения у Джулии прервался голос.

Как же он ее ненавидел! Однако нужно ей подыгрывать.

– Пойми, я не оставил надежды завести своего ребенка…

– Понимаю. И боюсь.

– Чего? Ведь я люблю тебя.

– А я тебя. Я не могу без тебя!

– Ты же знаешь, я не хочу брать на воспитание чужого ребенка. Хочу быть отцом своего собственного!

– Знаю.

– Для этой цели мы и выбрали Флер Робинсон.

– Но ведь она уехала.

– А если она вернется?

– Ты этого хочешь?

– А ты хочешь, чтобы я с тобой остался?

Покачав головой, Джулия шепнула:

– Я не позволю тебе уйти.

– Так если Флер вернется, наш уговор остается в силе? – Генри поцеловал жену в губы. – Она родит нам ребенка, а потом мы от нее избавимся. За ненадобностью.

Джулия молчала, а Генри ждал, что перетянет: ревность или любовь. Перетянула любовь.

– Я согласна и на это. Лишь бы ты был со мной.

Прижав жену к себе, Генри поднял глаза к потолку и торжествующе улыбнулся: она его любит, как и прежде!

– Ты вогнала меня в краску! Вот за это я тебя и люблю.

– А Флер Робинсон для тебя ничего не значит?

– Постольку, поскольку она должна родить нам ребенка.

– Думаешь, она вернется?

– Не знаю, – небрежно ответил он, а в душе поклялся найти Флер, даже если для этого придется перевернуть землю.

– Если она вернется, все будет по-прежнему. Ведь я хочу ребенка не меньше, чем ты! – Джулия смотрела в любимое лицо, в душе истово молясь: лишь бы Флер не вернулась!

Довольный очередной победой над женой Генри повеселел.

– Пойду приму душ. – Он поцеловал жену в губы. – А после ужина нам нужно поговорить. У меня к тебе просьба.

– Какая?

– Скажу после ужина!

– Ну и долго еще ты будешь меня мучить? – спросила Джулия, когда они с мужем сидели у камина с бутылочкой старого доброго вина. – О чем ты хотел меня попросить?

– Какая ты у меня красивая! – Генри смотрел на жену влюбленными глазами.

Надо подготовить ее к удару. Хотя Джулия и на самом деле очень привлекательна: в белых брюках, бордовом велюровом джемпере, с ниткой жемчуга на изящной шее… Иссиня-черные волосы как всегда тщательно уложены (на днях она поменяла прическу), лицо в меру и со вкусом подкрашено.

– Я хочу, чтобы ты как представитель фирмы поехала на Нормандские острова. Я позвоню, и тебя встретят на Джерси с распростертыми объятиями.

– Нет! Без тебя я никуда не поеду! – Джулия чуть не плакала. – Мы же договорились, что поедем на Джерси вместе. Ведь мы хотели побыть там вдвоем! Ты обещал!

Обняв жену, Генри смиренно попросил:

– Выручи меня! Я тоже хочу быть с тобой, но ехать сейчас никак не могу. Прораб в больнице, на стройке в Вуберне запарка… Если дела пойдут хорошо, мы получим сотни тысяч чистого дохода.

– Деньги меня не волнуют.

– Знаю. – Прижав жену к себе, Генри ласкал ей ухо. – Пойми, я же о тебе забочусь! Ты вложила в дело большие деньги. Какой я муж, если не могу защитить твои интересы!

Джулия слишком любила мужа, чтобы разгадать его уловки.

– Я так по тебе скучаю! Целыми днями ты на работе, а по вечерам в кабинете с бумагами… Я так мечтала поехать с тобой на Джерси! Там бы никто не мешал нам быть вместе.

– Знаю, любимая. – Он одарил жену нежным взглядом. – Мы обязательно съездим отдохнуть вдвоем. Только не сейчас. – Он так хотел от нее избавиться, что с трудом соображал, что говорит. – Тебе придется ходить на совещания, слушать, что там говорят, а потом расскажешь все мне. Работа еще не началась, но мне нужно знать обстановку… Кто за, кто против. Понимаешь? Главное – побольше слушай. Дорогая, такое дело я могу доверить только тебе.

– Ну, хорошо, я поеду. Ты прав. Пока Лэрри в больнице, тебе нельзя уезжать.

– Я знал, любовь моя, что ты меня не подведешь!

Как же легко ею манипулировать!

Джулия начала ласкать мужа, и у него к горлу подступила тошнота. А когда они занялись любовью на ковре у камина, он представлял себе Флер. Это ее гибкое тело он ласкал. Это она горячила его кровь. И о ней он мечтал по ночам, бормоча как в горячечном бреду: «Я найду тебя. Флер! Непременно найду!»…

Генри покосился на спящую жену, чья вина была лишь в том, что она его любит. Подавив смешок, встал, подошел к окну.

Где ты, Флер? Я знаю, ты где-то рядом. Скоро я найду тебя…

На следующее утро он позвонил на Джерси и сообщил:

– Приехать не могу. У меня прораб в тяжелом состоянии. Звоню прямо из больницы. Посылаю к вам партнера. Нет, в качестве наблюдателя. Она привезет кое-какие чертежи и графики работ. Разумеется, приеду сам, но позднее.

Через час Генри привез Джулию в аэропорт.

– Побольше слушай! Передашь всю документацию, но не позволяй втягивать себя в дискуссии. Ты едешь как представитель фирмы. Твое дело наблюдать и доставить информацию мне, только и всего.

– Понятно.

– Ты у меня умница! Все совещания назначены на первые три дня. А потом до конца недели ты свободна. Будет желание, осмотришь остров. Возьми машину напрокат, поброди по пляжам… Словом, делай что захочешь и не спеши домой.

Объявили о начале посадки.

– До свидания, дорогая! Тебе пора, а то еще опоздаешь.

– Не хочу ехать одна! – Джулия только что не рыдала.

– Ну что ты! Скоро мы полетим с тобой вдвоем. На целые две недели! Покажешь мне лучшие рестораны, а ночами будем заниматься любовью. – Поцеловав жену в губы, Генри отвел ее на посадку. – Помни, ты только наблюдатель. А когда все кончится, отдыхай на здоровье!

Джулия пошла на посадку, но еще долго, пока не скрылась из виду, посылала мужу воздушные поцелуи.

 

10

Линда положила трубку и проворчала:

– Все хотят, чтобы их заказ выполнили уже вчера!

– Так сегодня же пятница! – напомнил Тед.

– Заметила! Еще чуть-чуть, и я свалюсь с копыт.

– Я тоже испекся. – Тед сел напротив. – Выпью бутылочку пивка и навещу старину Лэрри.

– Может, тебе повезет и ты застанешь его в лучшем расположении духа.

– Что, милые бранятся?..

– Какие еще милые?! У меня с ним ничего нет!

– Да ну! А Лэрри не прочь, чтобы было. Честное слово!

– До свидания, Тед!

– Ведь он тебе нравится! Ты заказывала для него цветы. И два раза в день справляешься, как у него дела.

– Чисто по-соседски, не более того.

– А босс уже дважды навешал Лэрри. Спрашивал, не нужно ли ему чего. Выходит, не такой он плохой мужик…

– А кто ныл и поносил потогонную систему?

– Просто я не знал босса с лучшей стороны. Согласись, начальник он что надо. Деньги платит исправно, а кое-кого, не будем указывать пальцем, даже повышает.

– Значит, считает, что я способна на большее, – Линда сделала еще одну запись в журнале учета. – Тед, отвали!

– А может, он повышает тебя по другой причине?

– И по какой же? Выкладывай, умник!

– Потому что ты ему нравишься.

– Надо же такое сморозить!

В глубине души Линда была польщена. Немного внимания со стороны босса не повредит.

– Раз босс положил на тебя глаз, жди беды.

– А это еще почему?

– У него жена ревнивая. Да и Лэрри придушит босса, даже если тот будет всего лишь пожирать тебя глазами.

– А при чем здесь Лэрри?

– Вот как? – Брови Теда поползли вверх. – Значит, если босс поманит тебя пальчиком, ты ему не откажешь?

– Откажу не откажу, мое дело!

– Хотя зачем боссу с такой-то женой гоняться за юбками? Нет, Линда, все-таки зря мы на него наговаривали!

– До свидания, Тед!

– Так не пойдешь со мной к Лэрри в больницу?

– Не пойду! До свидания, Тед!

Он ушел, а Линда еще долго думала над его словами. Вдруг она на самом деле нравится Генри Стоуну? Так почему бы не воспользоваться таким случаем? Обновила бы гардеробчик… Или отдохнула бы на модном курорте. Было бы очень кстати!.. Вспомнив Флер, она сразу помрачнела.

«Шла бы ты домой, дурища! – сказала она себе. – На фиг ты ему сдалась?! Ему нужен адрес Флер. Только ни хрена он от меня не получит!»

А в голове все крутились соблазнительные мысли. Флер не знала, что за тип Генри Стоун. Но она-то отлично знает! Вдруг они поладят? Тем более что Лэрри показал свое истинное лицо: «Не лезь не в свое дело!» Отлично! Не будет! Вот возьмет и заведет роман с боссом. Интересно, что тогда запоет этот поганец!

Заперев все замки, Линда вышла из склада, села в свою малолитражку и покатила домой, кипя негодованием. Она была не из тех, кто легко прощает обиды.

После напряженного рабочего дня Генри Стоун вернулся домой усталый и мрачный.

«А дело еще не сделано! – думал он, раздеваясь и влезая в ванну. – Вдруг Флер не захочет с ним ехать?! Нет! Она должна вернуться! – Закрыв глаза, он представил себе Флер и застонал от муки. – Флер! Любовь моя! Без тебя мой план не имеет смысла!»

Основные препятствия удалены: Джулия на Джерси, Лэрри в больнице. Остается выпытать адрес у Линды. Ну а это сущие пустяки! Все равно что отнять игрушку у младенца.

Час спустя отдохнувший и повеселевший, Генри накрыл в гостиной столик на двоих.

Услуга за услугу! Хмыкнув, он покрутил бутылку с шампанским в ведерке со льдом. Теперь-то он знал, какая у крошки Линды слабость, так что не поскупился!

Холодильник ломился от запасов спиртного и изысканной закуски. Какая женщина устоит против ужина при свечах, бутылки шампанского… и ночи любви? Он засмеялся. Ну а если женщина глупа и вульгарна, то задача намного упрощается!

Генри взглянул на часы. Половина девятого.

Должна быть дома, решил он, набирая телефон Линды. Вряд ли поехала в больницу. Он рассмеялся. Ведь его никто не услышит и не спросит, что его так развеселило. Наша дурочка послала Лэрри к черту. Отлично! Ну, снимай трубку!

Из трубки неслись унылые длинные гудки…

Линда спала. Придя домой, она приняла душ, перекусила и села послушать радио. Скоро начала клевать носом и заснула, заглушая храпом последние известия. Телефон названивал, а Линда мирно похрапывала.

Когда она проснулась, было без пятнадцати девять, а в холле трезвонил телефон.

«Ну, кому еще там приспичило на ночь глядя?!» – раздраженно подумала она.

А вдруг это Лэрри? Линда наспех пригладила волосы, как будто звонивший мог ее увидеть. Может, он поостыл и попросит у нее прощения? Схватив трубку, спросила:

– Это ты, Лэрри?

– Нет, это Генри Стоун. Извините за поздний звонок, но мне бы хотелось с вами поговорить.

– Господин Стоун?! Поговорить? – Линда решила, что она допустила оплошность в работе. – О чем?

– Не волнуйтесь ради Бога! Нужно обсудить вашу новую работу. Я хотел заскочить на склад, но замотался. Завтра я уезжаю, а в понедельник вы приступаете к работе на новом месте. Придется все обговорить сегодня вечером.

– Боюсь, не получится. Уже поздно… А что, если в понедельник я приду на работу пораньше и мы все обсудим?

Генри решительно отклонил ее предложение:

– Извините. Ко мне пришли. Из агентства недвижимости. Так что вы мне нужны прямо сейчас. Я пришлю за вами такси.

– Господин Стоун…

– До встречи! – И не дожидаясь возражений, положил трубку и тут же снял, на случай если она решит ему перезвонить.

Через полчаса приехала встревоженная Линда.

– А где же агент по недвижимости? – спросила она, нервно озираясь, когда босс привел ее в роскошную гостиную.

– Подъедет с минуту на минуту, – солгал он.

– Разве… Когда вы позвонили, то сказали…

– Это был не он. – Генри покачал головой. – Один молодой человек… Собрался открыть свое дело и пришел ко мне за советом. – Он чаруюше улыбнулся. – Помогаю чем могу…

– Тед рассказал мне, как вы добры к Лэрри.

– Лэрри славный парень.

– Я тоже так думаю.

– Разве? А я слышал, вы послали его ко всем чертям.

Смутившись, Линда твердо ответила:

– Значит, заслужил.

– По-моему, вы слишком суровы. Бедняга весь в переломах, беспомощный, лежит в больнице… – Он чувствовал, что она постепенно отмякает, и в нем росла уверенность в победе.

– Не такой уж он беспомощный! Позвонить-то он может. Соизволит извиниться, и я с ним помирюсь. С радостью.

– А вы женщина с характером! – Он помог ей снять пальто и окинул ее взглядом. – Лэрри о вас очень высокого мнения, и я его отлично понимаю. – Он открыто льстил, но сегодня Линда на самом деле выглядела довольно мило. Черная юбка в складку, бледно-зеленая блузка… Только с косметикой несколько переборщила. – Ну что? Агент задерживается… Посидим, поболтаем! Хотите выпить?

– Спасибо. Не откажусь от чашечки кофе.

– И только-то? – Слабость Линды была козырем в его игре. – А у меня охлаждается бутылочка шампанского…

Линда заколебалась: алкоголь на нее ужасно действует.

– Не стану же я пить один!

– Ну ладно, если только совсем чуть-чуть.

Налив до краев два фужера, он подошел и сел рядом с ней на диван! Вручив фужер, предложил:

– Выпьем за ваше новое назначение! Вы его заслужили.

Линда отпила глоток. Вино приятно холодило горло.

– А теперь за скорейшее выздоровление Лэрри!

Она отпила еще глоток.

– Счастливчик! Он лежит в больнице, зато у него есть вы.

– Мы с ним даже не помолвлены. Так, ничего серьезного…

– Но ведь вы понимаете друг друга?

Он говорил, а перед глазами стояла Флер. Он с трудом владел собой. А спешить сейчас нельзя! Один неверный шаг, и все потеряно. Он встал и подошел к окну.

– Да где же агент? Должен был прийти час назад.

– Я ненадолго. – Сидя на бархатном диване, Линда оглядела гостиную, подавленная окружающей ее роскошью. – Хочу пораньше лечь спать.

– А вы рады, что переходите на другую работу?

– Очень! Даже не верится… Ведь я буду иметь дело с такими людьми! С богачами, которые могут себе позволить покупать ваши коттеджи. – Она улыбнулась. – А Тед прав. Оказывается, вы не такой уж плохой человек.

– Давайте за это выпьем! – Он поднял стакан и чокнулся.

На этот раз Линда отпила большой глоток. Шампанское ударило ей в голову, и она осмелела.

– А теперь выпьем за то, чтобы все ваши дома поскорее раскупили! – Хохотнув, она допила фужер до дна.

Втайне ликуя, Генри, не теряя времени, наполнил ей фужер. Потом еще и еще…

– Кстати, ваша униформа уже готова. Хотите примерить?

– Развратник! Надеетесь увидеть меня нагишом? – Линда икнула и прикрыла рот рукой. – Извините! Мне совсем нельзя пить. Я становлюсь такой дурной!..

Генри снова налил ей вина.

– Наверное, ужас какое дорогое!..

– Да, очень дорогое. – Пора переходить в наступление. – Но и случай особый. Я рад, что мы с вами стали ближе.

– Да будет вам врать, господин Стоун! – Откинувшись на диванные подушки, Линда зашлась от смеха. – И никакой агент не придет. Заманили меня, чтобы затащить в постель!

Генри с облегчением вздохнул: на миг ему показалось, что Линда догадалась, зачем он вызвал ее к себе.

– Не стану отрицать. Это не раз приходило мне в голову. Вы такая обольстительная женщина!

– Я пьяница!

– Ну что вы! Кто не любит выпить!

И взяв фужер у нее из рук, поднес вино к ее губам. Линда крепко сжала губы, но потом, к его великой радости, разжала и сделала глоток.

– А вы коварный тип! Хотите накачать меня и залезть под юбку? Признавайтесь! Я вам пьяная больше нравлюсь? Да?

– У вас есть возражения?

– А может, я вам вовсе не нравлюсь… – Линда горестно вздохнула. – Может, вы так и не забыли Флер…

– При чем здесь Флер? Лучше поговорим о вас. – Генри зажал Линде рот поцелуем, и у нее голова пошла кругом. – Знаешь, а ты мне на самом деле нравишься. Меня к тебе тянет… Да, я хочу затащить тебя в постель! – Зазвонил телефон, Генри отпустил ее, и она перевела дух. – Не уходи! – Он снял трубку. – Нужно многое обсудить…

Вконец сбитая с толку, Линда тупо следила за боссом. Звонила его жена.

– Спасибо, дорогая, у меня все в порядке. Полно работы. Принес домой кипу бумаг. Придется сидеть до ночи…

Пока говорила Джулия, Генри повернулся проверить, не сбежала ли гостья. Встретив ее взгляд, он заговорщицки подмигнул ей и поднес палец к губам, чтобы та сидела тихо.

– Совещание прошло успешно? Умница! Пойду засяду за бумаги. Утром позвоню. Спокойной ночи, любовь моя! – Вернувшись к Линде, он нежно обнял ее за плечи. – Если ты думаешь, что меня интересует Флер, ты не права. Она мне безразлична. Я даже не знаю, где она сейчас.

– А я знаю! – Линда прыснула.

– Да? – деланно-небрежно спросил он.

С трудом ворочая языком, Линда шепнула ему на ухо:

– Скажу вам по секрету одну вещь. Только никому ни слова!

От радости у Генри чуть не остановилось сердце. Наконец-то! Сейчас она скажет ему, где Флер.

– А ведь я алкоголичка! Целый год ходила на собрания общества «Анонимные алкоголики». Это Флер меня заставила. И сама со мной туда ходила. Флер настоящая подруга! – Линда прослезилась. – Я такой подруги не заслуживаю.

Генри озверел. Оттолкнув от себя Линду, спросил:

– И все? Ты алкоголичка? Это и есть твой секрет?

Линда на миг опешила, но потом сообразила что к чему.

– Так вы все наврали! Вы не собирались обсуждать новую работу, а хотели выведать, где Флер. Поэтому меня и повысили. Чтобы я развязала язык. Так это взятка! А когда я хотела сказать вам секрет, подумали, что я скажу вам адрес Флер! Вот зачем вы меня накачали дорогим шампанским! – С трудом встав и держась за подлокотник, чтобы не упасть, она взглянула на него красными от слез пьяными глазами. – Я ухожу. А то еще наговорю лишнего.

Линда чувствовала себя растоптанной. Хотелось плакать. Так ее унизить! Да за это убить мало!

А Генри снова схватил ее. Его пальцы больше не ласкали, а впивались в тело железной хваткой.

– Ну, прости меня! – шептал он, целуя ей шею. – Все будет хорошо. Только скажи, где она. Ведь ты знаешь!

Линда оттолкнула его, чудом устояв на ногах.

– Да, знаю! А еще знаю, что ты, сволочь, задумал! Ты хотел, чтобы она родила тебе ребенка, а потом бы его отнял! Ну, так вот, номер не удался! Понял? В тот вечер, когда ты попросил Флер привезти документы, она все слышала. Что если забеременеет и не отдаст вам ребенка, то ты ее убьешь. – Помимо воли слова сыпались как горох, и Генри Стоун узнал то, что не должен был знать. – Флер тебя больше не боится. Тебе их никогда не найти!

– Их? – От удовольствия Генри зажмурился. – Так Флер родила и боится, что я отниму у нее ребенка. Верно?

Похолодев от страха, Линда залепетала:

– Да нет! Просто я не так выразилась. Ведь я пьяная…

– Где она? – спросил он, и улыбка сошла с его лица.

– Такой подруги, как Флер, у меня никогда не было.

Генри ударил ее кулаком по лицу. Из носа брызнула кровь.

– Я не обижу Флер, – дрожа от волнения, обещал он, – но я должен ее найти. Да пойми же ты, я люблю ее! Я не хотел в нее влюбляться, но так уж вышло, и теперь только о ней и думаю. Даже спать не могу… Я схожу с ума! – И он засмеялся как безумный. – Нанял частного детектива, чтобы разыскать ее, но этот недоумок не сумел мне помочь. Я понял, что ты меня обманываешь, и решил тобой всерьез заняться. Пришлось отправить твоего дружка в больницу. – Линда вытаращила глаза от ужаса, и он засмеялся. – Что, испугалась? И Джулию отправил подальше, чтобы нам с тобой никто не помешал. – Он огляделся по сторонам и перешел на зловещий шепот: – Так что мы с тобой одни. Вот возьму и придушу тебя… А труп спрячу на стройке, в котловане под одним из моих коттеджей. И никто ничего не узнает.

Линду била дрожь. Теперь у нее не осталось и тени сомнения: Генри Стоун свихнулся.

– Не надо! Я не могу сказать вам, где Флер. Почему вы не оставите ее в покое? У нее теперь новая жизнь.

– Ах ты, сука! – Схватив Линду за волосы, он поволок ее на кухню. И чем громче она визжала, тем сильнее он тянул, чуть не вырывая волосы с корнем.

На кухне Генри засунул ее голову в мойку и открыл кран горячей воды. Вода полилась на шею, сначала теплая, потом горячее и горячее, обжигая кожу…

– Где Флер? – кричал он. – Где?!

Линда задыхалась от рыданий и не могла говорить, даже если бы захотела. Генри вцепился ей в плечи и рывком повернул к себе лицом. Взглянув ему в глаза, она испытала животный страх. Даже не заметила кулак, а лишь ощутила удар в висок. Пошатнувшись, повисла на нем, чтобы не упасть, и взмолилась:

– Не бейте меня больше. Пожалуйста, не бейте!

Вместо ответа последовало еще два удара: один в лицо, другой в живот. Корчась от боли, Линда упала, а Генри угрожающе занес ногу, выдавив сквозь зубы:

– Где она?

В полуобмороке она повернулась к нему разбитым в кровь лицом. Приоткрыла рот, и он наклонился к ней поближе. В затуманенном мозгу всплыли его угрозы, и Линда, с трудом шевеля губами, произнесла:

– Трен… тон… хаус.

Она замолчала, и он, пнув ее под ребра, уточнил:

– Трентон-хаус. А где это? Где, черт тебя подери!

Увидев нависший над ней кулак, Линда услышала словно со стороны свой тонкий, жалобный голосок:

– Не надо! Не бейте меня больше!

Опустившись на колени, он приподнял ее с пола, прижал к себе, как мать испуганного ребенка, и тихо повторил:

– Трентон-хаус. Где это?

Слезы градом катились по щекам Линды.

– Хартл… Плейс. – Она перевела дух и чуть слышно попросила: – Пожалуйста, не делай и ей больно.

– Послушай ты, сучка! – прошипел Генри. – Не вздумай ее предупредить! И никому ни слова о том, что здесь было. Не то я тебя прикончу! Сама знаешь, мне это раз плюнуть. – Он выдавил смешок. – Даже если меня упекут за решетку, я тебя все равно найду. Из-под земли достану. Ясно?

Убедившись, что до нее дошло, Генри швырнул ее на пол, схватил пальто и бумажник и выбежал из дому.

«Трентон-хаус, Хартл-Плейс», записал он на клочке бумаги, который нашел в бардачке. С победной улыбкой запустил мотор и помчал вперед, бормоча себе под нос:

– На север! Едем на север. Скоро я увижу тебя, Флер!

Линда слышала, как хлопнула входная дверь. Она знала, куда он поехал, но без сил лежала на полу, то приходя в сознание, то снова уходя в забытье.

Очнулась она нескоро. В гостиной били часы. Один, два, три… Не успели они утихнуть, как зазвонил телефон. Он все звонил и звонил. Умолкал и тут же начинал звонить снова. Линда попробовала приподняться, но безуспешно. Она не помнила, как здесь очутилась, но твердо знала одно: ее зверски избили, а Флер грозит опасность.

Мучительно долго к ней возвращалась память. В воспаленном мозгу вспыхнуло безумное лицо Генри и его слова: «Не вздумай ее предупредить… Не то я тебя прикончу!»

Заметив рядом табурет, Линда подползла, вцепилась в него руками и, с трудом приподняв избитое тело, легла на него животом. Это действие полностью вымотало ее, и она сделала передышку и огляделась. А телефон все звонил. Переставал на короткое время и звонил снова и снова.

– Флер, – выдавила Линда сквозь распухшие, спекшиеся губы. – Что я наделала! – В голове молотком стучала мысль: надо предупредить Флер.

Собравшись с силами, Линда добралась до мойки и встала над ней, сложившись пополам. Ей казалось, что у нее переломаны все ребра. Вскрикнув от боли, она потянулась к крану, отвернула его и вспомнила, как Генри пытал ее горячей водой. Вдруг он вернется и кошмар возобновится?!

Линда засунула голову под холодную струю: вода в мойке стала кроваво-красной. Она не закрывала кран до тех пор, пока вода не стала прозрачной.

На ватных ногах дотащилась до гостиной. При виде пятен крови на ковре ее замутило. Опершись о стену, пришла в себя и доковыляла до дивана за сумочкой. Вернулась в холл и присела отдышаться на стул рядом с телефоном. Он снова зазвонил. Что делать? Снимать трубку или нет? А вдруг это он? Решил ее проверить. А может, звонит его жена?

Рука сама потянулась к трубке. Если это Джулия, надо ей рассказать, что сотворил ее муж. Она приложила трубку к уху и, услышав на том конце истерический женский голос, запаниковала. Бросив трубку, Линда тупо смотрела, как она болтается на проводе, а из трубки несся истошный крик:

– Генри! Генри!

Она хотела поднять трубку, но рука застыла в воздухе. «Из-под земли достану!» Он убьет ее. Ведь он рехнулся!

Линда поднялась и, случайно бросив взгляд в зеркало, испугалась своего отражения. Лицо заплыло до полной неузнаваемости. Мокрые волосы прилипли к голове. Одежда в клочьях. Господи! А ведь это только цветочки! Что же с ней станет, если она осмелится предупредить Флер?!

Медленно, шаг за шагом, Линда вернулась в гостиную, нашла свое пальто (оно так и висело на спинке кресла, куда его бросил Генри), оделась и вышла из дому. Дойдя до конца подъездной аллеи, прислонилась к забору, подождала, пока перестанет бешено колотиться сердце, и, пошатываясь, вышла на шоссе.

Стояла ночная мгла. Нужно добраться домой. И как следует подумать. На ее счастье попалось такси. Посмотрев на нее, таксист хохотнул и, подмигнув, спросил:

– Что, мисс, погуляли на славу? Завидую!

Линда молчала, и водитель, решив, что она под мухой, оставил ее в покое. Вылезая из машины, она чуть не упала, чем развеселила не в меру смешливого таксиста.

– Вот что такое выносливость! Проводить вас до двери, мисс?

Линда молча покачала головой, тот лихо развернулся и скрылся из виду.

Путешествие до двери квартиры отняло у Линды последние силы. Только сейчас она осознала весь ужас случившегося. Рухнув в кресло рядом с телефоном, она вновь проживала события страшной ночи. Боль утихла, но тело сковало немотой.

Дрожащими руками Линда сняла трубку, набрала номер Эми и стала ждать. Прошла вечность, прежде чем сняли трубку.

– Помогите! Эми, пожалуйста… помогите!

– Линда, это ты? – Эми не сразу узнала ее голос. – Тебе плохо? – На том конце молчали. – Сейчас приеду.

Через двадцать минут Эми вышла из такси и поднялась к Линде. Насторожившись при виде полуоткрытой двери, она осторожно заглянула внутрь и позвала:

– Линда!

Не получив ответа, перешагнула через порог и, войдя в гостиную, увидела Линду. Та лежала без чувств, запрокинув разбитое лицо, а со столика свисала телефонная трубка.

– Боже праведный! Линда! Да кто же тебя так? – Она наклонилась, и ей показалось, что Линда не дышит.

Эми вызвала «скорую», и Линду отвезли в больницу.

Ребенок все плакал и плакал.

– Что, соскучилась по мамке? – Взяв девочку на руки, Салли принялась ее укачивать. – Самый сладкий сон, а я тут хожу как неприкаянная!

Наконец Элиза уснула, и Салли уложила ее в кроватку.

– Знамо дело, соскучилась по мамке. И мамка по тебе скучает! – ворковала она. – Насилу уговорила уехать от тебя на денек! Поехала она с Тони по делам, но и то ладно! Хоть бы они сошлись! Знаешь, что я тебе скажу, красавица ты моя? Лучше Тони папы тебе не сыскать! – Взглянув на невинное детское личико, умилилась. – Ну, чисто ангел! Вот мамка на тебя и не нарадуется! А уж как с тобой носится! Ровно курица с яйцом! И все меня учит, будто я не умею ходить за дитем. Насмерть заучила! – Она передразнила Флер: – Не забудь вовремя покормить. Поменяй пеленки. Подержи после еды, чтобы срыгнула. Расчеши волосики.

Девочка с каждым днем становилась все больше похожа на мать. Глаза из голубых превращались в карие, а пушок на голове стал цвета спелой пшеницы.

Ложась в постель, Салли ворчала:

– Мамка над тобой так трясется, будто кто хочет отнять у нее эдакое сокровище!

Раньше Дик Трентон любил поспать, но с тех пор как потерял жену, страдал бессонницей. В эту ночь ему тоже не спалось. Ворочался в кровати, глядя как свет постепенно вытесняет тьму, а ранним утром встал и подошел к окну.

– Посмотри, радость моя, какой сегодня рассвет! – шепнул он, кивнув на золотистое зарево на горизонте. – Видно, день будет прохладный и ясный. Как ты любила… – И он не то вздохнул, не то всхлипнул. Вспомнил Мэг, и на душе стало тяжко. – Мы вырастили плохую дочь! Знаешь, радость моя, иной раз мне кажется, это она отняла тебя у меня. Знать бы наверняка…

На подъездной аллее показался большой белый автомобиль с зажженными фарами.

«Кого это принесло в такую рань?» – удивился он и отошел от окна, чтобы его не заметили.

Мэг проснулась от громкого стука в дверь. Похолодев от страха, вскочила с кровати. Страх, что ее разоблачат, никогда не покидал ее. Подбежала к окну. На пороге стоял мужчина. Заметив белый «роллс-ройс», Мэг с облегчением вздохнула: не полиция! Открыв окно, спросила:

– Что вам угодно?

Генри Стоун поднял голову и, чуть помедлив, ответил:

– Я приехал повидать Флер Робинсон. – Откровенничать с посторонними не хотелось, но выбора не было.

– Подождите минутку, я спущусь. – Затворив окно, Мэг хмыкнула. – Кто это приехал навестить милашку Флер? Отец ребенка или муж? – Впрочем, какая разница! Главное, что приехал, и, Бог даст, увезет отсюда соперницу!

Мэг отворила дверь, и Генри Стоун невольно восхитился ее красотой. В белом шелковом пеньюаре, с роскошными каштановыми волосами она выглядела весьма соблазнительно.

– Вынуждена вас огорчить. Флер Робинсон здесь нет.

– Я видел в окне наверху чью-то тень. – Генри шагнул через порог. – Это она? Да? Она велела меня прогнать?

– Какой вы подозрительный! Это мой отец. Старика мучает бессонница. А прогонять вас я не собираюсь. Проходите. – И Мэг распахнула дверь. – Не в дверях же разговаривать!

– Разговаривать с вами я не намерен! Я всю ночь просидел за рулем, хочу есть и валюсь с ног от усталости. Скажите, где Флер, и я сразу поеду к ней.

– Она вернется только вечером. – Мэг оглядела гостя, и он ей сразу пришелся по нраву. – Сварю вам чашку крепкого кофе и сделаю пару бутербродов. Может, хотите чего-нибудь горячего? Вам не помешает отдохнуть и расслабиться.

– Так Флер уехала?

– Да, вчера вечером. – Мэг с намеком улыбнулась. – Со своим дружком. – И подмигнула: пусть побесится!

Удар попал точно в цель. Оттолкнув ее, Генри зарычал:

– Врете! Она здесь! Я знаю, она здесь! – И он побежал по холлу, распахивая одну за другой двери всех комнат. – Без нее я никуда не уеду!

– Здесь вы ее не найдете. – Закрыв входную дверь, Мэг с удовольствием смотрела, как гость носится по комнатам в поисках Флер.

Распахнув дверь в кухню, он чуть не столкнулся с Диком Трентоном.

– Это моя кухня! Что вам здесь нужно?

Мощным толчком Генри отбросил старика в сторону, тот упал и стукнулся головой об ящик с углем.

Мэг не спеша подошла к двери кухни и, увидев, что у отца голова в крови, брезгливо поморщилась.

– Поделом тебе! Дураком жил, дураком и подохнешь!

А Генри помчался наверх. Он бегал из комнаты в комнату, звал Флер, и его крик заглушал хлопанье дверей:

– Я люблю тебя, Флер! И хочу заботиться о тебе и о нашем ребенке! Ты все не так поняла! Жена для меня ничего не значит! Я от нее избавлюсь. Флер, мне нужна только ты… Ты и наш ребенок. Почему ты не сказала мне, что ждешь ребенка? Ты не имела права скрывать это! Ведь он мой!

Убедившись, что Флер в доме нет, Генри спустился вниз, мрачный и усталый. Мозг сверлила мысль: найти Флер.

– Я же вам сказала, здесь ее нет. Ну что, убедились?

Схватив ее за волосы, Генри прошипел:

– Что еще за дружок? Кто он? Где они сейчас?

– Спросите у старика!

Дик Трентон все слышал и молча ждал.

– Ничего не знаю. А если бы знал, все равно бы не сказал.

Генри ударил его по лицу, но тот упорно молчат.

– Дайте я попробую! – Мэг подошла к отцу так близко, что испачкала пеньюар его кровью. – Я знаю, что Тони, попросил тебя приглядеть за лошадьми, пока будет в отъезде. Он не сказал, куда едет с этой… женщиной?

– Не сказал.

– Врешь!

Генри схватил старика за шиворот.

– Не знаю, что у вас тут за дела… – Покосился через плечо на Мэг. – И знать не хочу. Скажите мне, где Флер и тот мужчина, и я сразу уеду.

Дик Трентон плюнул ему в лицо. Озверев, Генри схватил его за худую старческую шею и принялся душить.

– Нет! – Мэг наскочила на гостя. – Вы же его задушите!

– А вас это волнует? – рассмеялся Генри.

– Представьте себе, волнует! Если вы его прикончите, он вам ничего не скажет. А мне здесь полиция ни к чему! Да и какая вам разница, где они? Вечером она вернется, и я вас к ней доставлю. А пока ешьте, пейте и отдыхайте.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Генри и отпустил руки. Старик мешком рухнул на пол. – Не хочу, чтобы Флер видела меня в таком виде. Усталым и небритым… – Заметив на пиджаке пятно крови, коснулся его пальцем и спросил: – А вы не могли бы вывести это пятно?

– Не волнуйтесь, выведу! – Мэг помогла гостю снять пиджак и повесила его на спинку стула. – Садитесь, я приготовлю вам чего-нибудь горячего. Хотите выпить?

– Дайте мне виски! – Генри сел за стол. – И побольше!

– Так вы и есть отец ребенка? Я так и знала, что она сбежала от мужа. – Мэг оценила его взглядом. – Ведь вы ее муж? – Налив виски, проследила, как гость, не отрываясь, выпил стакан до дна. Налила еще, но тот отказался.

– Вы обещали горячее. – Когда он увидит Флер, ему понадобится светлая голова.

– Настоящий мужчина! Волевой и немногословный. Да?

Генри прикрыл глаза, а Мэг хлопотала у плиты над сковородой с омлетом и беконом. Наготовила целую гору тостов и, когда омлет прожарился, выложила на тарелку и поставила перед гостем. Тот смел еду, вытер рот тыльной стороной ладони, откинулся на спинку стула и сказал:

– А теперь почистите пиджак.

Мэг повиновалась. Гость приехал как нельзя кстати. И она ему поможет. С превеликим удовольствием.

Пока она возилась у мойки с кровяным пятном на лацкане, Генри спросил:

– А что вы знаете о мужчине, с которым она уехала?

– Его зовут Тони Стедман.

Генри выпрямился, и его глаза зажглись интересом.

– Я хочу знать о нем все. И о ней тоже. Рассказывайте.

 

11

Флер вся светилась от радости. Тони взял ее с собой в Харрогит, на фестиваль искусств, где были выставлены его работы. По такому случаю она купила себе новый костюм – в меру строгий и в то же время женственный. Изумрудный цвет всегда шел ей: он подчеркивал глубину карих глаз и золотистый блеск волос. Когда Флер и Тони пришли завтракать в кафе, все обратили на нее внимание.

– Зря я вас взял с собой на выставку! – вздохнул Тони.

– Почему? Сами пригласили, а теперь заявляете, что зря.

– Все будут глазеть не на мои работы, а на вас! – пошутил он и уже другим тоном признался: – Хочу всерьез заняться разведением лошадей. Люблю работать на земле. А резьба это так… Чтобы отвлечься… – Опустив глаза, он не закончил фразы. – Впрочем, вряд ли вам это интересно.

У Флер возникло ощущение, что Тони хочет ей о чем-то рассказать, но не знает, с чего начать.

– Вы очень талантливый человек! Не бросайте резьбу, Тони! Знаете, а ведь я вам завидую.

– Вот как? Чему именно?

– Хотя бы таланту. Ваши скульптуры… – Флер не могла подыскать слова: ничего красивее она в жизни не видела. – А еще у вас есть своя земля. И настоящее дело в жизни. Родит кобыла жеребенка, вы его растите… А когда вырастет, ищете для него хорошего хозяина.

– Спасибо вам за эти слова! – шепнул он. – Вы правы.

– Так вы не станете принимать поспешных решений?

– Не буду. Даю слово. – И он улыбнулся.

– Как вы ловко все устроили! – удивился Тони, войдя в зал, где были выставлены его работы. – Впрочем, свой недюжинный талант организатора вы проявляете не впервые.

– Так вы меня прощаете? За то, что я самовольно повышаю цены на ценниках?

– Я подумаю, – с улыбкой обещал он.

– До открытия осталось десять минут, – рассеянно заметила Флер, ища глазами телефон. – Пойду позвоню Салли.

– Опять? Салли решит, что вы не доверяете ей ребенка.

– Позвоню еще разок, и все. Больше не буду. Правда!

Флер набрала номер четыре раза, и каждый раз было занято.

«Воюет с мясником! – решила она. – Или с молочником. Ладно. Позвоню потом, когда она призовет всех к порядку».

Флер не могла знать, что в это время Салли говорит с Эми и разговор у них серьезный.

Она вернулась в зал, где Тони беседовал с организатором выставки господином Румом.

– Позвольте представить вам Флер. Если она за что берется, то делает безупречно. А это господин Рум.

– Рад познакомиться! Мы не раз общались по телефону, и я несказанно рад, что наконец познакомился с вами лично.

Скоро зал наполнился людьми.

– Ваши работы пользуются успехом, – шепнул господин Рум Тони и, улыбнувшись во весь рот, добавил: – Вы в курсе, что я беру десять процентов комиссионных?

Тони чувствовал себя не в своей тарелке.

– Как бы поскорее улизнуть отсюда? Рум все время меня с кем-то знакомит. Сил моих больше нет!

– Терпите! Вот оно бремя славы! А я всегда говорила, ваши скульптуры особенные. Они не могут не нравиться.

Флер оказалась права: все работы Тони раскупили.

Господин Рум пребывал в отличном расположении духа.

– Хороший выдался денек! – довольно потирая руки, заметил он. – Можно сказать, отличный!

– Не забудьте выписать чек господину Стедману, – шутя, напомнила ему Флер.

– Только если пообещаете устроить еще одну выставку!

– Договорились! – согласилась она.

В четыре часа Тони и Флер выехали из Харрогита.

– Рум сказал, что тут неподалеку есть старинная таверна. Заедем? – предложил Тони. – Нам есть что отметить.

– Если там есть телефон, позвоню еще разок Салли, – думая о своем, ответила Флер.

Тони смотрел на живописный пейзаж, переживая события дня, и думал о Флер. Как же он ее желал! Но сказать об этом не решался.

– Смотрите, какая прелесть! Давайте остановимся! – предложила Флер.

Тони остановил машину, Флер вышла и встала на обочине. На горизонте синел лес. Прямо под ногами холм плавно спускался и переходил в долину. Поблескивая на солнце, причудливой лентой вилась река. А над головой сияло безоблачное бледно-голубое небо.

– Красота! – У Флер от восторга захватило дух. Кругом ни души. Дул ласковый ветерок, и стояла такая тишина, что, казалось, слышен шелест травы. – Как будто в целом мире только мы одни…

Пока Флер любовалась красотами природы. Тони не мог оторвать от нее глаз. Смотрел, как ветер играет ее волосами, как блестят у нее глаза, как она улыбается… После родов прошло несколько месяцев, и Флер расцвела зрелой женской красотой.

– Тони! Разве есть место красивее?

Не услышав ответа, она повернулась и оказалась прямо в его объятиях. Прижав ее к себе с такой силой, что у нее перехватило дыхание, он горячо шептал нежные слова, говорил, что любит, что полюбил с первого взгляда… Флер вдохнула запах его пальто, и на нее нахлынули воспоминания той ненастной ночи, когда она сбилась с пути и он пришел к ней на помощь.

Тони отпустил ее и, заглянув в глаза, простонал:

– Я не хотел любить тебя, не хотел пускать к себе в душу! Но я люблю тебя, Флер! Ты вошла в мою жизнь и я люблю тебя так, что ни о чем другом думать не могу!

Не дав ей ответить, он закрыл ей рот поцелуем. У Флер все поплыло перед глазами, а Тони, схватив ее на руки, понес вниз. Когда она пришла в себя, они лежали на траве, его глаза улыбались ей, и пути назад уже не было.

Они занимались любовью прямо на земле, в уютной ложбинке, где им не мешал ветер. Над ними сияло солнце, а вокруг зеленел вереск. Такой любви Флер не знала. Любви, когда сливаются тела и души, когда две судьбы навеки связывает незримая нить. И они потеряли счет времени…

По дороге домой Тони молчал. Только однажды сказал:

– Больше это не повторится. Не обижайся па меня.

– Я не обижаюсь.

Флер так много нужно было ему сказать, но где найти слова? А почему он решил, что она обиделась?

Они подъехали к Дарлингтону часам к десяти, когда уже совсем стемнело.

– Скоро будем дома, – буркнул Тони, избегая говорить о том, что случилось в вересковой долине.

– Хорошо, что продали все скульптуры… – Флер старалась быть спокойной. – Я всегда говорила, они особенные.

«Флер сама особенная, – подумал Тони. – Таких больше нет». У него возникло искушение сказать ей, что именно о такой женщине; он всегда мечтал. Но он не был уверен в себе и в своем будущем.

Терпение Салли подходило к концу.

– Сколько раз повторять? Она еще не вернулась. – Вот уже третий раз Мэг Трентон стучалась к ней в дверь, и Салли каждый раз давала ей понять, что в этом доме ей не рады.

– Вы же сами сказали, что к ужину она приедет. – Мэг взглянула на наручные часы. – Уже половина десятого.

– Флер сама себе хозяйка! Так что не моего ума дело, когда: она вернется домой. И тем паче не вашего! – В доме заплакал ребенок. – Ну вот! Разбудили мне ребенка! Уходите! Еще раз стукнете, окачу помоями, ей-Богу! – Захлопнув дверь, поднялась наверх, приговаривая на ходу: – Иду-иду, моя красавица! Не плачь! Мамка скоро приедет!

Вернувшись в машину Генри Стоуна, Мэг заверила его:

– Она вот-вот вернется. Подождем еще немного.

– Сколько можно ждать! И вообще, почему бы не подождать в доме? – Он был на взводе.

– Размечтались! Салли нас в дом не пустит.

– Еще как пустит!

– Давайте придерживаться плана. Когда они вернутся, вы дадите ему уехать, а потом пойдете за Флер в дом.

– А я еще не решил! Может, я не дам ему уехать.

– Бросьте ваши штучки! Я же сказала, между ними ничего нет. Забирайте Флер с девчонкой, а Тони оставьте мне.

– Говорите, между ними ничего нет? Я вам не верю!

– Зачем мне вас обманывать? – Чтобы заполучить Тони, она готова была лгать хоть до посинения. Пусть Флер исчезнет отсюда, а она подберет, что останется. – Как только вы пойдете за ней, я уйду. И обо мне никому ни слова!

– Можете уходить прямо сейчас! Плакать не стану.

– Представьте, я тоже! Надеюсь, ни вас, ни вашей Флер я больше никогда не увижу!

Они ждали, сгорая от нетерпения и страсти, не ведая, что им не суждено познать радость разделенной любви.

Подъехав к дому Салли, Тони не заметил белый «роллс-ройс»: Генри припарковал машину в сторонке, в тени деревьев. Флер тоже ничего не заметила.

Салли не слышала, как они подъехали: она укачивала наверху Элизу. Ее плач разбудил Долли и Брайана, и они пришли в комнату матери. Долли баюкала на руках малышку, а Брайан разговаривал с матерью.

– Мама, а что сказала Эми Блейк?

– Да она хотела поговорить с Флер, а я ей говорю, мол, они с Тони уехали на денек в Харрогит. Эми попросила, чтобы Флер ей позвонила сразу, как вернется. Говорит, дело срочное. Чует мое сердце, быть беде…

– Мама, а почему у Элизы нет папы? – спросила Долли.

На миг Салли растерялась. Воистину устами младенца!..

– У нее есть папа, – ответила она, погладив малышку по головке. – Просто он уехал по делам.

Салли не могла знать, что в это время отец Элизы сидит в шикарном белом «роллс-ройсе» под ее окнами и что он поклялся увезти Флер с дочкой из Дарлингтона.

Мэг Трентон волновалась, как бы Генри не наделал глупостей и не сорвал ей все планы.

– Дайте ему уехать! А то он вам помешает!

– До чего хороша! – бормотал Генри, не отрывая глаз от Флер и сгорая от страсти.

Тони не хотелось расставаться с Флер, и он тянул время.

– Флер?

– Что?

– Так, ничего особенного…

– Если ты переживаешь из-за того, что случилось, прошу тебя, Тони, не надо! Виноваты мы оба.

– Спокойной ночи, Флер! – Он сжал ее ладонь. – Тебе пора домой. Передай Салли, что на днях я к ней загляну.

Тони уехал, а Флер все так и стояла на тротуаре, глядя ему вслед и пытаясь успокоиться, чтобы Салли ничего не заметила. Услышав за спиной шаги, она повернулась и оцепенела от ужаса: перед ней стоял, недобро улыбаясь, Генри Стоун.

– Ну и задала ты мне задачку! Сбежала, не соизволив сказать, что я стану отцом. Как не стыдно, Флер! На этот раз я, так и быть, тебя прощу. Ты едешь со мной.

Генри шагнул к ней, и Флер в страхе отшатнулась.

– Никуда я с тобой не поеду! Оставь меня в покое!

– Не поедешь по-доброму, отниму у тебя ребенка.

Надо увести его подальше от дома! Флер помчалась во весь дух. Каблуки цеплялись за булыжную мостовую, и она, сбросив туфли, сделала отчаянную попытку спастись бегством, но Генри настиг ее в три прыжка. Флер дралась как зверь, но совладать с ним ей было не под силу.

– Лучше не зли меня! – Генри тряхнул ее так, что она стукнулась головой о кирпичную стену. – Не вынуждай меня прибегать к грубой силе! – Хотел ее поцеловать, но она укусила его в губы, и он ругнулся, зажав ей рот рукой. – Я нашел тебя, и ты останешься со мной. И ребенок тоже.

Мэг Трентон наблюдала за ними из машины, смакуя детали. Все идет по плану! Еще минутку, и пора делать ноги.

И вдруг, как в кино, случилось все сразу.

Обеспокоенная звонком Эми, Салли выглянула в окно. Увидев дерущуюся парочку, заподозрила неладное: фигура женщины показалась ей знакомой. И она поспешила выйти на порог.

Расстроенный тем, как они расстались, вернулся Тони. Он собирался сказать Флер, что так продолжаться не может и есть вещи, о которых она должна знать. Он заметил дерущихся как раз в тот момент, когда Салли вьшла на крыльцо.

Узнав Флер, Тони резко затормозил машину, выскочил и, подбежав к мужчине, схватил его за шиворот. Задавать вопросы было некогда: мощным ударом в челюсть Тони свалил его на землю. Увидев в каком состоянии Флер, сказал:

– Обопрись на меня! Я отведу тебя в дом.

Он не стал ее ни о чем спрашивать, хотя вопросы один за другим напрашивались сами. Кто этот мужчина? Почему он набросился на нее? Что ему от нее нужно?

Тут на него вихрем налетела Мэг Трентон и принялась оттаскивать от Флер.

– Зачем тебе эта сучка? Она спала с ним! Это его ребенок!

В этот момент раздался испуганный голос Салли:

– Берегись, Тони! Машина!

Генри Стоун очнулся и попытался встать. Услышав крик Салли, поднял глаза: прямо на него мчался автомобиль. Почувствовав удар, не сразу понял в чем дело. А Салли все кричала и кричала. Автомобиль дал задний ход. Как в тумане от боли, Генри прищурился, пытаясь его разглядеть. А он снова надвигался на него. Да ведь это машина жены! И Генри истошно закричал:

– Не надо, Джулия! Остановись!

Но Джулия его не слышала. Теперь она знала всю правду. Когда она увидела, как муж полез к Флер с поцелуями, ее любовь обратилась в ненависть. Утешить Джулию могла лишь месть. Она хотела его убить. Она хотела убить их обоих!

Снова и снова она переезжала колесами распростертое на мостовой тело мужа. Остановить ее сейчас было невозможно. Мэг Трентон, визжа от страха, бросилась наутек.

Тони пытался помешать Джулии: хотел открыть дверь, но его ударом отбросило в сторону. Вскочив, он снова подбежал к машине, стучал в стекло, кричал, но тщетно: Джулия обезумела от ненависти. Она должна была отомстить мужу, чтобы больше он ее никогда не обманывал. И чтобы ни одна женщина не стояла между ними. Покончив с мужем, она развернула машину и поехала прямо на Флер.

Парализованная страхом Флер стояла, прижавшись к стене. По лицу струйкой текла кровь. Она не осознавала, что происходит, а сил защитить себя у нее не осталось. Зажмурив глаза от слепящих фар, она словно приросла к стене, а на нее мчался автомобиль.

В эту секунду Тони подбежал к Флер и, обхватив ее за талию, дотащил до порога дома.

– Отведите ее в дом! И вызовите полицию!

– Уже вызвали. – Втолкнув Флер в дом, Салли велела детям: – Никому не открывать! Даже самому апостолу Петру!

Думая, что следующей жертвой станет она, Мэг Трентон бежала во всю прыть.

– Беги в переулок! – крикнул Тони. – Там легче укрыться!

Свернув в переулок, Мэг сразу увидела отца: тот сидел в кабине своего допотопного грузовичка, покуривая трубку.

– Садись! – предложил он обомлевшей от удивления дочери и распахнул дверь. – Я отвезу тебя домой.

Раздался оглушительный взрыв.

– Что это?! – Мэг передернулась от страха. Над Пенни-стрит поднялся столб дыма и пламени. – Поехали скорее!

– Вовремя я здесь оказался! И грузовичок мой пригодился!

– А как ты здесь оказался? – Мэг покосилась на отца.

Тот промолчал.

– И давно ты здесь? Все видел?

– Почти. – Старик поехал вперед, пыхтя трубкой.

– Меня чуть не убили! – Мэг рывком вытащила трубку у него изо рта, поцарапав до крови губу. – Старый дурак! Я терпеть не могу запаха табака! И тебе это известно!

– Флер Робинсон погибла?

– Боюсь, что нет.

– А Тони? Ведь его могли ранить или убить!

– Тони цел. Пострадало только его самолюбие. Пусть скажет спасибо! Теперь он знает, что за штучка эта Флер!

– А благодарить он должен тебя? – Отец снова бросил на Мэг взгляд, и ей стало не по себе. – Я слышал, как ты говорила с тем типом. Ведь это ты все подстроила?

– Ну, я! Все равно эта сучка Тони не подходит. Теперь он в этом и сам убедился. – Поерзав на сиденье, сбросила на пол старый коврик. – Не машина, а свинарник!

– Это моя машина.

– Пока твоя. Ты мне изрядно надоел. Так что убирайся из моего дома! Вместе со своими грязными пожитками!

– С чего вдруг? – Опустив окно, он сплюнул, словно у него горчило во рту.

– Я выхожу замуж. За Тони.

– А он об этом знает?

– Узнает. И женится! Если бы не эта сучка, он давно на мне женился бы. Принесло ее сюда на мою голову! – Мэг перекосилась от злобы. – Но больше она мне не помеха! Теперь Тони знает, какая она дешевка. Он поймет, что я ему пара. И что из меня выйдет прекрасная жена!

– Ты для него готова на все? – с болью спросил старик.

– Да, на все! После того что я сделала, он по праву мой!

– А что ты сделала, Мэг?

– Много чего.

– Ты ревновала Тони, когда он женился на твоей сестре?

– Да! Я ее ненавидела! Вместе с ее девчонкой!

– А мать?

– И мать ненавидела! За то, что она их так любит.

– Ты ненавидела так сильно, что могла убить?

– А сам ты как думаешь? – Мэг засмеялась.

Старик прибавил газу.

– Ведь это ты вела машину. И нарочно ее перевернула. Ты знаешь все дороги в округе как свои пять пальцев. Ты все ловко подстроила. Ты всегда у нас была умницей!

– Я-то умная, а вот ты дурак! Так и не понял одной вещи.

– Так это ты их убила? – Старик задыхался от гнева.

Заметив неладное, Мэг попыталась возразить:

– Допился до чертей?! Отвали от меня со своими бреднями!

Нажав на газ, тот лихо вписался в поворот, и Мэг потеряла равновесие.

– Заткнись! Спектакль окончен.

– А куда это мы едем?! – всполошилась Мэг, глядя в окно.

– Я сказал, заткнись! – Старик ударил ее по лицу. – Я давно должен был убить тебя! Ты убила всю мою семью, да еще и смакуешь это! Теперь мой черед.

Мэг хотела выскочить, но отец схватил ее за волосы, нажал на тормоз и извлек из-под сиденья дробовик.

– Расскажешь все, что только что рассказала мне! – Старик кивнул в сторону полицейского участка. – Если на свете есть справедливость, тебя повесят. – Казалось, от скорби Дик Трентон постарел на глазах.

Мэг завизжала, а когда он выволок ее из кабины и втащил в участок, начала ругаться:

– Совсем рехнулся! Ты еще об этом пожалеешь!

– Она хочет вам кое-что сообщить, – обратился старик к дежурному констеблю.

Заметив дробовик, констебль сказал:

– Только без глупостей! Опустите пушку!

Дик стоял спиной к стене, вывернув Мэг руку.

– Ну, говори! – Он подтолкнул ее в бок стволом дробовика.

– Что говорить? Ему давно пора в психушку!

– Это ты их убила! – Старик выкрутил Мэг руку, и она от боли вскрикнула. – Убила мою жену, дочь и внучку. – Мэг чувствовала под ребрами холодное дуло. – Расскажи, как ты все подстроила, а то я сам уложу тебя на месте!

Зарыдав, Мэг выдавила сквозь всхлипы:

– Сам во всем виноват! Ты и мать! Только и носились с Джейн. А до меня вам и дела не было! Если бы не Джейн, Тони был бы мой! Но она украла его у меня. Украла Тони и все остальное. Она никогда не была ангелочком, каким ты ее представлял. – У нее сорвался голос. – Да, я убила их! И ничуть об этом не жалею! Но в одном ты ошибся!..

– Вы добились, чего хотели, – вмешался констебль. – Она призналась. Предоставьте ее нам. Мы сами ею займемся.

Сжав руку Мэг, Дик Трентон спросил:

– Ты сказала, что в одном я ошибся. В чем?

Она засмеялась ему в лицо.

– За рулем была не я, а Джейн! Я собиралась подогнать машину поближе к обрыву у Роки-хилл и в последний момент выпрыгнуть. А Джейн приспичило сесть за руль! Пришлось срочно менять все на ходу. Когда мы доехали до вершины Роки-хилл, я схватила руль и вывернула машину поближе к краю. Джейн закричала. Они все так кричали!.. Я даже испугалась, что кто-то услышит. Пришлось с ней драться, отнимать руль… Машина соскользнула с обрыва, и я еле успела выскочить! Я сама чуть не погибла!

– Отдайте дробовик. – Констебль шагнул к старику.

– Назад! – По лицу старика текли слезы. – Она убила их! А я знал, но не хотел верить!

– Она заплатит за все содеянное. Отдайте мне дробовик.

Дик Трентон не слушал его: он говорил с дочерью.

– Зачем ты это сделала?! Мы с матерью любили тебя. Ты всегда была эгоистичная, жадная и завистливая… Но мы все равно любили тебя, ведь ты наша плоть и кровь!

Мэг повернулась к отцу, и его слезы капнули ей на лицо.

– Прости меня! – шепнул он и поцеловал дочь в лоб. – Мне тебя так жаль!

И она поняла, что отец ее любит. Но было слишком поздно.

Грохнул выстрел, потом еще один, и смерть примирила их навеки.

 

12

Трагические события в Дарлингтоне, унесшие четыре жизни, потрясли всю страну. Генри Стоуна ценили и уважали как видного предпринимателя. Одни говорили, что он получил по заслугам. Другие помалкивали, зная, каково женатому мужчине резвиться на стороне, радуясь, что их маленькие шалости пока не стали достоянием общественности.

Все жалели Джулию. Все знали, как она боготворила мужа, и считали, что она была достойна лучшего. Убив в припадке ревности Генри, Джулия преднамеренно на полном ходу врезалась в стену дома. Хозяева по счастливой случайности в это время были в отъезде, так что больше никто не пострадал. Смерть Джулии была мгновенной.

Стоунов отвезли хоронить домой. На похороны пришли многие, но оплакивать их было некому.

Горькая доля Дика Трентона тронула всех до глубины души. То, что он убил свою дочь, никого не удивило. Ведь она убила всех его родных и столько лет им помыкала… А самоубийство поставило последнюю точку в этой истории.

Когда хоронили Мэг Трентон и ее отца, многие плакали и искренне молили Бога о прощении двух заблудших душ. Поговаривали, что Дика Трентона не следует хоронить на церковном кладбище, но все-таки его погребли в той же могиле где покоились его жена, старшая дочь и внучки, А виновницу их гибели, которую всю ее недолгую жизнь обуревали страсти, похоронили и отдельной могиле, неподалеку от родителей.

Флер стояла посреди магазина, грустно оглядывая опустевшие полки. Ни одной новой работы с тех пор, как произошли трагические события…

– А не навестить ли нам тетю Салли? – Достав дочку из коляски. Флер поднялась наверх, одела потеплее и быстро оделась сама – черное пальто, черные высокие ботинки, зеленая шелковая шаль. Придирчиво оглядела себя в зеркале и, уложив дочку в переносную кроватку, пошла вниз. Элиза смотрела на мать и гукала. – Хорошо тебе! У тебя не болит голова от забот.

Зато у нее скоро лопнет! Через две недели у нее не будет ни работы, ни квартиры. У нее не было и нет мужа, а у Элизы отца. Как жить дальше? Теперь, когда ничто не мешало вернуться в родные края, уезжать из Дарлингтона не хотелось…

Приехав к Салли, Флер поделилась с ней своими мыслями:

– Я скучаю по Эми. И по Линде… Но уезжать отсюда не хочу. Знаешь, мне кажется, что теперь мой дом здесь.

– Верно! Ты нам как родная. Да если ты уедешь, дети с расстройства захворают! А Тони ушел аккурат перед тобой. Надумал к тебе заглянуть. Видать, разминулись…

– Не знаешь, зачем он ко мне собирался?

– Не иначе как сделать предложение!

– Ну что за глупости! – Флер вспыхнула. – Может, хотел узнать, когда я освобожу квартиру? – Она покосилась на телефон. – Позвоню в магазин. Вдруг он еще там?

Флер позвонила, но из трубки неслись унылые гудки.

– Уехал. А с тобой не поговорил. Вот ведь беда какая!..

– Как это уехал? – Флер с трудом сдерживала слезы.

Зазвонил телефон, и Салли поспешно схватила трубку.

– А мы как раз звонили в магазин. Да, она здесь. Видать, разминулись… Знамо дело, можно. – Подозвав рукой Флер, шепнула: – Просит тебя. Откройся ему, милка!

– Ты о чем, Салли?

– А то ты не знаешь! – Салли дала ей трубку.

– Надолго уезжаете?

Стараясь, не выдать своих истинных чувств. Флер не заметила, что перешла на «вы». Если бы он ее любил, он бы никуда не уехал!

– Точно не знаю. А почему вы спросили? – В душе Тони надеялся, что Флер не все равно, когда он вернется.

– Просто так, – солгала она. Ей хотелось крикнуть «Я люблю тебя! Прошу тебя, не уезжай!». Но с того дня, как они занимались любовью в вересковой долине, он ни словом не обмолвился об этом. Словно ничего и не было…

– А у вас какие планы? – Он боялся, что не застанет ее, когда вернется.

– Пока не знаю… Буду искать работу и жилье.

– Как же вы будете жить?

– Проживу как-нибудь…

– Но ведь я можно сказать, выставил вас на улицу.

– Продавать свою недвижимость – ваше право. А обо мне не беспокойтесь. Не жить же мне до конца дней при магазине! – Да она бы жила где угодно, лишь бы быть с ним рядом!

– Дайте мне на минутку Салли.

– До свидания, Тони.

Сквозь напряженную тишину она слышала в трубке его дыхание. На миг ей показалось, что он вот-вот скажет ей самые главные слова, но он так ничего и не сказал.

Флер протянула Салли трубку и пошла к ребенку.

– Будьте спокойны. Тони! – говорила Салли. – Я прослежу. – А ты записала дочку в книге у нотариуса? – спросила она, вернувшись в гостиную.

– Никак не соберусь…

– Девочку давно пора оформить как положено.

– На днях съезжу в регистрационное бюро и все улажу. Ума не приложу, что мне делать! – У Флер задрожал голос. – Что написать в графе «отец ребенка»? Как, по-твоему, что лучше: поставить прочерк или написать его имя?

– Решай сама, милка моя! Тут я не советчик! Ну-ка, дай сюда мокрый подгузник! Пойду замочу в тазу. Выпьем чайку? – Через некоторое время она вернулась в гостиную, неся поднос с чаем, и спросила: – Так и не решилась открыться?

– Не могу.

– Что так? Язык отсох?!

– Не хочу, чтобы Тони чувствовал себя виноватым!

– А какого ляду ему себя винить?

– Мы занимались с ним любовью. А теперь он жалеет!

– Да ты что! А мне ни словечка! И когда только успели?

– Когда возвращались с выставки, мы остановились у вересковой пустоши. Там было так красиво…

– Да погоди ты со своими красотами! Лучше расскажи, как там у вас все сладилось?

– Как? Вышли из машины у пустоши. А потом он обнял меня, и мы оказались в траве. – Флер густо покраснела. – Он сказал, что любит меня. И это случилось. Вот и все. С тех пор больше ничего не было. И не будет.

– Что-то я не пойму… Что случилось?

– Да ничего! В том-то все и дело. Тони стал холодным и замкнутым… По-моему, он чувствует себя виноватым.

– Но ведь он сказал, что любит тебя!

– Сказал. Под настроение…

– Что и говорить, мужики здоровы пудрить мозги! Взять, к примеру, Энди. То вдруг заявляет, мол, жить без тебя не могу, а то, глядь, его и след простыл. – С Рождества Салли видела Энди всего один раз, да и то случайно. И держался он с ней как чужой… – Только Тони не такой! Раз сказал, что любит, значит, так оно и есть. А то не стал бы просить меня взять тебя с дочкой к себе и приглядывать за вами, покамест он в отъезде!

– Вот о чем он с тобой разговаривал… Значит, он на самом деле чувствует себя виноватым. Только напрасно он обременяет тебя просьбами. Когда он вернется, меня уже здесь не будет! Освобожу квартиру, поручу надежному человеку присмотреть за магазином, а сама уеду! – Флер вскочила и заметалась по гостиной. – И вообще, по какому праву он все за меня решает?!

Салли открыла рот ей возразить, но в дверь постучали.

– Кого еще принесла нелегкая?

На пороге стоял Энди. На этот раз он ее удивил.

– Я пришел просить прошения. За то, что снова тебя подвел. И вот еще что… Выходи за меня замуж!

Салли обомлела. А Энди, жалкий и потерянный, переминался с ноги на ногу – ну прямо как нашкодивший подросток.

– Ты это серьезно или как? Неужто впрямь хочешь, чтобы я стала твоей женой?

– Я не заслуживаю такой жены, как ты. Но я ведь чуток повзрослел и поумнел… Салли, я все время о тебе думаю. А насчет женитьбы я серьезно. Если только я тебе нужен…

Лицо у Салли сморщилось, а из глаз брызнули слезы.

– Решил доконать меня, поганец ты этакий! – зарыдала она, а Энди не знал, то ли обнять ее, то ли сделать ноги…

Подойдя к подруге. Флер обхватила ее за полные, подрагивающие от рыданий плечи и шепнула на ухо:

– Соглашайся! Его место здесь, рядом с тобой и детьми.

– Твоя правда! – шепнула она и велела Энди: – Заходи в дом, старый шалопут, а то еще простынешь!

Энди вошел, а Флер наспех оделась, ухватила кроватку с Элизой и потихоньку выскользнула из дому.

В тот вечер она долго говорила по телефону с Эми.

– Возвращайся домой, душа моя! – посоветовала ей тетка.

И Флер скрепя сердце согласилась.

На следующее утро она написала записку Тони.

«Дорогой Тони! Спасибо вам за доброту, но мне пора возвращаться домой.

Я договорилась с господином Уилсоном из мясной лавки: он присмотрит за магазином, пока вы в отъезде. Ключи у него.

Надеюсь, вы удачно распродадите свое имущество.

Еще раз благодарю вас за все. Не знаю, доведется ли нам увидеться еще.

Всего вам доброго. Флер (и Элиза)».

Написала письмо Салли с извинениями за свое вчерашнее бегство и поздравлениями по поводу возвращения Энди.

Теперь, когда она приняла решение, ей стало легче. Собрав самое необходимое, огляделась и шепнула:

– Ну вот и все! Можно ехать.

Флер в последний раз повернула ключ в замке, отнесла в машину чемодан, устроила поудобнее Элизу и заскочила к мяснику – оставить ключи и записку для Тони.

Скоро она уже ехала по трассе, ведущей на юг. Слезы застилали глаза.

«Тони! Почему ты не позвал меня с собой? – думала Флер, когда Дарлингтон остался позади. – Я бы поехала с тобой хоть на край света».

– Я рада, что Генри Стоун получил по заслугам! – Судя по воинственному настрою, Линда поправилась окончательно. – А его жену мне жалко. Такой страшный конец!..

– Джулия безумно любила мужа, – возразила Флер. – И ты, Линда, здесь ни при чем. Ведь она сама прилетела с Джерси, когда не смогла до него дозвониться.

– Все равно, зря я ей сказала, куда и зачем он поехал, когда она пришла ко мне в больницу. – Линда виновато покосилась на Флер. – Ведь из-за меня ты могла погибнуть!

– Но ведь не погибла. И хватит об этом!

– Кто бы мог подумать, что у Джулии есть дочь! – заметила Эми. – Как прочла заголовок в газете, глазам не поверила!

– Повезло девчонке! Такое наследство обломилось! Продадут фирму, и мы с Лэрри окажемся на улице. Дело твое. Флер, но по справедливости часть наследства принадлежит Элизе.

– Флер об этом и слышать не хочет! – вмешалась Эми.

– Не обижайся, ладно? Это я сдуру ляпнула. Я понимаю, ты боишься, вдруг узнают, что Стоун отец Элизы. Да?

– Никто никогда об этом не узнает! Во всяком случае, ни от меня, ни от Эми.

– И от меня тоже! Я же обещала, никому ни слова, значит, так и будет. Даже Лэрри не скажу. Не сомневайся!

Вот уже второй день, как Флер вернулась в дом Эми, но, несмотря на радость встречи, мысли ее были далеко отсюда.

– А вы назначили день свадьбы? Не стоит откладывать, а то вдруг Лэрри передумает? – пошутила она.

– Пусть только попробует! День мы еще не назначили. Надеюсь, к лету жених будет в состоянии дохромать до алтаря! – Она нахмурилась. – Если не найдем работу, у нас и на еду-то денег не будет, не то что на свадьбу… Мне пора! Сегодня Лэрри разрешат встать с инвалидного кресла. Хочу быть с ним рядом. И воодушевить на подвиг.

Когда Флер с теткой остались вдвоем, Эми отважилась спросить:

– Тони тебе звонил?

– Нет. – Флер занялась Элизой. – Звонила Салли.

– А она не сказала, как у него дела?

– Не сказала, а я не спросила.

Ввести в заблуждение тетку не удалось.

– Мне жаль, детка, что все так сложилось…

– Не надо, Эми! – перебила ее Флер. – Раз я Тони не нужна, навязываться не стану. Ну, ладно. Пойду к нотариусу, а то у них скоро перерыв.

– А ты решила, что написать в свидетельстве?

Флер молча покачала головой.

– Только ты сама, душа моя, можешь принять решение.

– Вот и Салли так сказала.

– Кстати, как у нее дела с Энди? – поменяла тему Эми.

– Вроде все в порядке, а дети от него в восторге.

– Я очень за нее рада.

Флер собралась уходить. Одев Элизу, уложила в коляску, которую установила на заднем сиденье, села за руль и махнула тетке рукой на прощание.

Когда Флер свернула из переулка на улицу, к дому Эми подъехала машина. Флер еще не знала, что этот день станет для нее особенным…

Оставив машину на стоянке. Флер с тяжелым сердцем отправилась в регистрационное бюро.

– Заполняйте форму, – буркнул нотариус, взглянув на нее поверх очков. – А я отлучусь на минутку.

Скоро он вернулся, но Флер еще не закончила.

– Даю вам еще минуту, – предупредил нотариус. – У нас обед. – И снова шмыгнул в соседнюю комнату.

Когда он вернулся. Флер протянула ему заполненный бланк и деньги: семь с половиной шиллингов.

Подтолкнув очки к переносице, нотариус буркнул:

– Не пойдет. Вы забыли вписать имя отца ребенка.

– А это обязательно?

– Обязательно. Ведь это документ. – Вернув' бланк, он забрюзжал: – Чего проще? Впишите имя отца, и все. Говорю вам, у нас обед. – Заметив хмурое лицо Флер, спросил: – Есть проблемы?

Схватив бланк. Флер резко повернулась и налетела на мужчину, стоявшего у нее за спиной.

– Осторожно! – шепнул знакомый голос, и Флер обомлела. Тони! Его глаза сказали больше любых слов. – Радость моя, заполняй скорее бланк, а то нотариус умрет с голоду.

Флер стояла, не произнося ни звука, у нее дрожали руки.

Тогда Тони взял бланк и в графу «отец ребенка» размашистой рукой вписал: Тони Тимоти Стедман. Отдал бланк нотариусу, и тот, сурово взглянув на Флер, заметил:

– Что за легкомыслие! Зарегистрировать ребенка им некогда! Надо бы на вас заявить, да что толку?.. – Выпроваживая их из офиса, он все ворчал напоследок: – Форму и то как положено не заполнят! Всего несколько строк, а что-нибудь да напутают! Или пропустят. – И он в сердцах захлопнул за ними дверь.

Флер и Тони, держась за руки, долго сидели на скамейке в сквере и никак не могли наговориться.

– В тот день, когда произошла авария, прямо перед отъездом, жена призналась, что любит другого. Я подозревал, что она мне изменяет, но хотел сохранить семью. А еще сказала, что Дороти мне не дочь… Не знаю, правда ли это или Джейн хотела таким образом заставить меня дать ей развод. Впрочем, теперь это не имеет значения…

– Как же ты настрадался!..

Тони притянул Флер к себе.

– Знаешь, а ведь я так и не продал Трентон-хаус. С поместьем связано много плохих воспоминаний, но ведь есть и хорошие… Ведь именно там мы с тобой встретились! Флер, давай вернемся туда и откроем настежь окна. Пусть в доме станет светло. И пусть там смеются дети. Я хочу, чтобы у нас с тобой было много детей. Хотя бы четверо. Одна дочка у нас уже есть, заведем еще одну и парочку сынишек. Что скажешь. Флер? Согласна? Ты выйдешь за меня замуж?

Тони опустился на колени, а Флер и смеялась, и плакала.

– Встань сейчас же! На нас смотрят! – На них глазели прохожие, но Флер было все равно.

Она видела только Тони. Да, она выйдет за него замуж и родит ему детей! И, Бог даст, они будут жить долго и счастливо…

Церковь в центре Дарлингтона была забита до отказа.

– Ну, надо же, в один день три свадьбы! – разахалась пышнотелая дама, усаживаясь на скамью. – Как романтично!

Первой шла Флер в платье цвета слоновой кости и с букетом алых роз. Когда они с Тони стояли у алтаря, все решили, что красивее пары в этой церкви еще не венчали.

Потом настал черед Салли и Энди, которые в этот день разоделись в пух и прах и оба лет на десять помолодели.

Последними венчались Линда и Лэрри. Жених сумел-таки дохромать до алтаря и даже обратно, уже под руку с новобрачной, где их поджидали друзья и гости. Долли в нарядном голубом платье и Брайан в выходном темном костюме по очереди фотографировались с тремя парами вместе и с каждой в отдельности, а потом все поехали в Трентон-хаус, где свадебный пир продолжался до утра.

Со временем у Флер с Тони, как они и мечтали, стало четверо детей: две дочери и два сына. Тони полюбил Элизу как родную, а у девочки, как у самой старшей из детей, сложились с отцом особые отношения.

С годами любовь Тони и Флер крепла. Они занимались земледелием и разводили лошадей. Тони находил время и для резьбы по дереву, но его истинной страстью стала семья.

Линда и Лэрри поселились во флигеле в поместье. Лэрри ухаживал за лошадьми, а Линда стала образцовой хозяйкой и мамой двойняшек – мальчика и девочки.

У Брайана оказался талант к конкуру, и он завоевал немало призов и дома, и за границей.

Долли, когда ей исполнилось восемнадцать, отправилась погостить на родину матери, в Килларни, и влюбилась в Ирландию. Осталась там жить, через пару лет вышла замуж за скрипача-ирландца, и теперь у нее три рыжих сорванца.

Под командой у Салли остался только Энди, но он, как ни странно, пока никуда не сбежал.

Эми частенько наведывается в Трентон-хаус и каждый раз подолгу гостит.

– Тетушка, дай Бог ей здоровья, доживет до ста лет! – пошутила Флер, когда Эми сказала, что не прочь научиться ездить верхом.

Правда, Салли ее отговорила. Она уверяла; стоит только прокатиться кружок-другой и ноги враз станут колесом.

Летним погожим днем, когда Флер с Тони были уже лет двенадцать как женаты, они стояли на вершине холма в поместье, любуясь видом. Светило солнце, зеленели поля, и старый особняк красовался посреди ухоженного цветущего сада. Ветер доносил снизу голоса детей.

– Ты меня любишь? – спросила Флер, глядя мужу в глаза.

– А ты не знаешь?

– Сейчас узнаю. Если на самом деле любишь, не станешь меня обгонять и я первой спущусь бегом вниз.

– Нет, так не пойдет! Ведь дети смотрят. А про мужское самолюбие ты забыла? Все-таки я глава семьи.

Флер припустилась вниз по склону под радостные вопли детей. Подождав чуть-чуть, Тони побежал за ней и, догнав, обнял и повалил на траву. Увидев, как родители в обнимку катятся с горы, дети запрыгали и завизжали от восторга.

– Я люблю тебя! – крикнул Тони, прижимая жену к себе.

– Нет, не любишь! Не дал мне победить!

Когда они скатились вниз, дети навалились на них и устроили кучу-мала. На пороге показалась Элиза.

– Кто хочет чай и блинчики с джемом, быстро мыть руки!

Дети наперегонки помчались в дом, а родители с улыбкой смотрели им вслед. Поцеловав жену, Тони спросил:

– Тебе хорошо со мной?

– Еще как! – И подняв на мужа счастливые глаза, Флер шепнула: – Пойдем домой!

И они рука об руку вошли в дом.