Бетти сидела на нижней ветке двухсотлетнего дерева, громко распевая свою любимую балладу. Солнце поднималось все выше и выше в зенит и начинало припекать. В воздухе витал нежный и сладкий аромат цветов белого клевера. Над лужайками весело и дружно жужжали пчелы, собирая нектар. Откинувшись на шершавый ствол, молодая женщина не спускала напряженного внимательного взгляда с лежащей перед ней дороги. Отсюда с холма было отлично видно и старую мельницу, и поворот к въездному мосту в замок.

Бетти увидела, как на мост выехали в окружении нескольких рыцарей оба лорда Стэнли. Сердце у нее словно подпрыгнуло вверх и забилось гулко и часто, отдаваясь в ушах радостным звоном. Она соскользнула с ветки прямо в седло Стара и натянула поводья. Конь рванулся навстречу приближающейся процессии. Бетти, счастливо смеясь, подхлестывала и подхлестывала жеребца, и он, взмахивая хвостом и довольно фыркая, легко мчался навстречу приближающимся всадникам.

– Отец! Дядя Эдвард! Надо отправить вестового к лорду Гарольду Ноттингему и сообщить ему о находке! Пожалуйста, дядя Эдвард, распорядитесь! Распорядитесь, лорд Эдвард Стэнли! – но они почему-то сурово и непреклонно смотрели на нее. Бетти разочарованно сникла, понимая, что отец и дядя задумали что-то, не совсем приятное для Гарри.

– Бетти! Помолчи немного, дорогая моя! – лорд Ричард мрачно нахмурил брови и заговорил с дочерью совершенно не по-отечески. – Леди Элизабет, извольте вести себя согласно приличиям общества! Этот человек недостоин вашей любви и столь сумасшедшего радостного настроения! Мы только вчера говорили с вами об этом, дорогая леди!

Бетти рванулась к дяде и умоляющим взглядом уставилась ему в лицо. Но лорд Эдвард, как и его брат, хранил суровое молчание.

– Лорд Эдвард, не мучайте меня! Я умоляю вас! Сообщите Гарри, что найдены сокровища, похищенные у него сэром Эмериком! – Бетти готова была разрыдаться от обиды и горечи. Слезы досады навернулись на глаза. К горлу подкатывал жаркий соленый комок. Она спешилась, бросив жеребца посередине поляны. – Я понимаю, дядя Эдвард, что Вам тяжело присутствовать на месте, где убили Вашего сына, Мэтью. Но сегодня у меня, простите, милорд, огромная радость. Гарри спасен от полного разорения! Он спасен, понимаете?!

– Бетти, ты радуешься так, как радуется женщина, когда провинившийся мужчина на коленях вымолил у нее прощение за нанесенные оскорбления! Но твой супруг даже не соизволил сделать простой попытки сблизиться с тобой и выяснить отношения! Говорят, что некая француженка все еще находится у него в замке, Бетти! В качестве кого, скажи мне, дорогая? Тебя, похоже, такое положение дел вовсе не обижает, а вполне устраивает!

Эти слова оказались для Бетти ушатом холодной воды. Она замолчала, помертвевшим взглядом уставившись в пространство. На душе было неуютно. Дядя Эдвард прав! Прав, как никогда! Бетти с нетерпением ожидает появления своего неверного супруга. Но где же он сам, почему не скачет к ней?! Молодая женщина потупилась и бессильно заплакала:

– Господь свидетель, лорд Эдвард Стэнли, но Ваше предположение несправедливо! Несправедливо! Он любит меня!.. Не будь Вы моим дядей и покровителем, я вызвала бы Вас на состязание! – она резко опустила забрало, чтобы никто не видел ее залитого горькими слезами лица, и вскочила на коня.

– А если вдруг, леди Элизабет, я решусь и приму Ваш гордый вызов?! – лорд Эдвард Стэнли насмешливо взглянул на расстроенную племянницу. – Ну, как, Бетти, ты согласна сразиться со мной? Я принимаю твой вызов, Бетти! А ты согласна встретиться со мной на турнире? Мы его разыграем прямо сейчас, Бетти! – и он развернул своего сильного жеребца, направляя его навстречу Стару.

– У меня нет копья, милорд! Сражаемся на мечах? – Бетти задыхалась от невероятного прилива энергии. Кровь ударила ей в голову. Сейчас она покажет дядюшке, что ее нельзя обижать безнаказанно. Выхватив из ножен меч, девушка выставила его острием вперед и подхлестнула взбрыкнувшего жеребца.

– Сражаемся на мечах, Рыцарь Возмездия! – согласился дядя Эдвард. Он смотрел на Бетти по-прежнему немного насмешливо, понимая, что хотя молодая женщина и владеет мечом, ее сила и ловкость не могут сравниться с его опытом и мужской силой. – Ты всего лишь женщина, Бетти! Ты предназначена для любви, тепла и неги. А не для жестоких, кровавых сражений, дитя мое!

– Стар, вперед! – Бетти начала злиться, ее обида постепенно превращалась в агрессивность и срочно требовала выхода. – Вы несправедливы ко мне, милорд Стэнли! Сейчас я Вам покажу свое умение!

Всадники помчались навстречу друг другу под аплодисменты и улюлюканье рыцарей и стражи. Кони сближались, недовольно фыркая и нервно выгибая гибкие мускулистые шеи. Ощущение неожиданного сильного удара в левое плечо пришло к Бетти с небольшим опозданием.

Она лежала на траве, откинув голову в шлеме, неуклюже распластавшись и неприлично раскинув ноги, обтянутые тугими штанами из тонкой кожи. В голове будто бы звонили церковные колокола. Сжатые кулачки бессильно упирались в землю, поросшую короткой щетинкой жесткой травы. Острый рыцарский меч отлетел далеко в сторону.

Рыцари и стражники, окружившие место состязания, весело скалились, громко хохотали и задорно подбадривали лорда Эдварда. Томас Паркин подскочив к униженной Бетти, предупредительно и с готовностью протянул подруге детства свою ладонь:

– Держитесь, леди Элизабет! Хватайтесь покрепче за мою руку! Вставайте осторожнее, не то у Вас закружится голова. Удар получился неслабый, верно, миледи?

Бетти завизжала от обиды, словно дикий зверь и мгновенно вскочила, собравшись в упругий комок. Уязвленное самолюбие требовало возмездия обидчику, но лорд Эдвард умчался уже далеко. Он поворачивал разгоряченного жеребца и не смотрел на поверженную Бетти, заранее зная результат своего не первого и не последнего рыцарского поединка. Ладонь Бетти одним движением оказалась на рукоятке кинжала. Леди, словно пантера, прыгнула вперед, широко размахнулась… Толпа зрителей мгновенно замолчала, затаилась в тишине. Насмешливые улыбки бесследно исчезали, уступая место молчаливой растерянности.

– Бетти, не смей! Не смей, Бетти! – отцовский голос доходил до сознания девушки с огромным трудом. – Бетти, остановись!

Его лицо было бледным, обескураживающим и напряженным. А перед девушкой вырос Томас, заслонив от нее лорда Эдварда. Но Бетти уже не помнила себя и не осознавала, что делает. Кинжал вылетел из женской руки и устремился навстречу парню… Только расторопность и мгновенная реакция спасли жизнь конюшему. Томас ушел от удара в сторону, перекувыркнулся и резко вскочил на ноги, занимая оборонительную позицию, даже не удосужившись подобрать упавшее оружие. Он был ловок и скор, и ему не нужен кинжал для победы над таким слабым противником, каким была леди Элизабет Стэнли, несмотря на все ее постоянные тренировки.

Зрители взревели от полученного ими удовольствия. Бетти растерянно оглянулась и тут же опомнилась. Лоб под шлемом покрылся липкой испариной. Она откинула забрало и вытаращилась на всех испуганными, по-детски наивными глазами.

– Томас Паркин, прошу тебя, прости меня, пожалуйста! – слезы полились из ее прекрасных глаз.

Господь Милосердный, она чуть было не совершила самое страшное – едва не убила своего друга детства. Добродушного человека и любящего отца двух детей. Она чуть было не сделала сыновей Томаса сиротами, а милую Ив – вдовой в неполные девятнадцать лет! Бетти разрыдалась в голос и помчалась по поляне, пытаясь поймать своего перепуганного Стара. Скакун взбрыкивал и улепетывал от нее, возбужденный шумом невольных зрителей.

Лорд Ричард Стэнли растерялся. Ему было сердечно жаль обиженную дочь, но вместе с тем, он понимал, что самоуверенная Бетти получила сегодня жестокий, но необходимый, урок, который, даст Бог, послужит на пользу ее строптивому характеру.

– Бетти! – заботливо и обеспокоено окликнул он. – Детка, дай жеребцу успокоиться! Пусть он побегает немного. Пусть сбросит нервное напряжение. Бетти, сама успокойся!

Но Бетти летела по солнечной поляне, словно на крыльях, не замечая ничего вокруг – ни насмешливых улыбок, ни снисходительного добродушия дяди, ни тревоги отца, ни горестного удивления Томаса Паркина. Стальной шлем при резких движениях колотил по плечам, забрало громко дребезжало, все время норовя сползти на лицо. Бетти придерживала его, боясь споткнуться и упасть, если вдруг забрало закроет ей обзор.

Она бежала с горящим от стыда и досады лицом, надеясь, что больше никогда не встретится с людьми, так жестоко и коварно посмеявшимися над ней. Бежала от дяди Эдварда, от Томаса, перед которым так сильно провинилась, от отца, которого поставила в неловкое положение перед охраной и прислугой. Она задыхалось, пот катил у нее под доспехами, грудь давил кожаный панцирь с заклепками.

Бетти почувствовала, что вот-вот упадет и, споткнувшись о корень большого дерева, растущего на опушке Олд Плейс, девушка и впрямь со всего размаху рухнула и покатилась вниз по склону, спускающемуся в овраг, туда – где Уорф тоненько журчал в лесной тишине своими прозрачными кручеными струями. Шлем с громким звоном скатился с головы. Бетти почувствовала, что дышать стало значительно легче. А стальной головной убор безостановочно мчался вниз, подскакивая на лесных холмиках, точно шар, и сильно опережая свою владелицу. Наконец, с громким всплеском шлем упал в небольшую заводь, и, умиротворенно булькнув, затонул…

Склон оврага становился все более крутым. Бетти прокатилась по зарослям ажурного папоротника, тарахтя своим панцирем. Хрупкие стебли растения ломались под ее тяжестью… Еще ниже почва была влажной, и Бетти поранила руки и шею об острые листья телореза, а сверху ее осыпало белоснежными звездочками болиголова.

В конце концов, Бетти колобком выкатилась на узкую тропинку. Прямо перед ней на притоптанном песке, на неширокой лесной стежке сидела большая огородная жаба. Жаба удивленно моргнула, открыла рот и, выбросив в воздух свой длинный липкий язык, слизнула с вьющегося локона Бетти дохлую навозную муху. Проглотив добычу, квакша презрительно посмотрела на молодую женщину и спокойно поползла дальше, оставляя на песке лапчатые следы.

– Боже мой! Даже жаба брезгует общаться со мной! – простонала Бетти, неуклюже пытаясь подняться или хотя бы привстать на четвереньки.

Боли она практически не ощущала, только все тело словно бы онемело и стало странно бесчувственным.

– Помогите! – прохрипела девушка, с удивлением отмечая, как кружится и громко трещит о чем-то в прогалине между зелеными кронами вязов болтливая сорока. У птицы был красивый, черный веерообразный хвост, отливающий сверкающей синью. – Замолчи, болтушка! Замолчи! – выдавила Бетти хриплым голосом и простонала с надеждой: – О, Господь мой! Свет чистый, Защита и Вера моя!

Сверху, с опушки леса, по следам Бетти, прямо через кусты и высокие заросли травы, с треском и невразумительными, но испуганными восклицаниями, ломились люди. Похоже, леди сильно напугала тех, кто всего несколько минут назад грубо насмехался над ней, веселился над ее неумелостью и неуклюжестью.

– Леди Элизабет! Где Вы? – Томас Паркин, конечно, оказался проворнее других. Мгновенно сбежав по склону, он озабоченно наклонился над своей молодой хозяйкой. – Вам помочь, миледи? – конюший неуверенно топтался возле нее, похоже, боясь своим прикосновением сделать Бетти больно.

– Помоги мне встать, Томас! – Бетти подняла голову и выдрала из косы несколько липких шишек репейника. – Хорошо, что с утра заплела волосы, – хриплым голосом пробурчала она. – Не то выдрала бы сейчас половину своей пышной привлекательности! – внимательно взглянув на Томаса, она смущенно улыбнулась. – Да не беспокойся, Том, со мной все в порядке!.. Прости меня, пожалуйста!

– А где Ваш шлем, леди Элизабет? – Томас осматривался, выискивая взглядом рыцарский головной убор.

– Утонул в Уорфе! – и Бетти, уже окончательно придя в себя, рассмеялась, опираясь ладонями на плоский валун, заросший мягким и ярким кукушкиным льном. Мох был теплый и гладкий, словно шелковистая бархатная ткань.

– В Уорфе? – Томас, как и Бетти, давился от громкого хохота. – Да там можно пройти по камешкам, не замочив ног. А шлем утонул! Утонул!

– Томас, ты нашел ее?! Нашел?! – лорд Эдвард склонился над Бетти, заботливо и бережно попытался поднять племянницу на ноги. – С тобой все в порядке, милое дитя?

Сильная боль тот же час прострелила щиколотку. Ступня быстро распухала, сапог стал внезапно тесным и болезненно сжимал опухающие пальцы.

– Осторожнее, осторожнее, милорд Эдвард! Мне больно! Больно! Нога болит! – Бетти сморщилась от жгучей боли и громко застонала так, чтобы все слышали. Ей было неловко и стыдно перед этими, в общем-то, не слишком злыми людьми. – Надо снять сапог! А то нога застрянет в нем навсегда. Застрянет! Ой! – вскрикнула Бетти от неожиданности, когда Томас резким движением стащил с защемленной стопы жесткую обувь. Странно, однако, но боль почти мгновенно стихла, и даже показалось, что опухоль больше не увеличивалась, а, напротив, стала понемногу уменьшаться.

Томас поднял Бетти на руки и стал осторожно подниматься по крутому откосу наверх, на поляну.

– Возле дуба кто-нибудь остался, Томас?! – Бетти обнимала конюшего за крепкую сильную шею, вдыхая запахи конюшни, сена и ядреного мужского пота. В сильных мужских руках она почувствовала себя умиротворенно.

– Успокойтесь, миледи! Лорд Ричард со своими людьми остался где-то там! Только не думайте, что он забыл про вас, миледи! Вас, похоже, придется поскорее отправить домой и надолго уложить в постель! Вам нужен покой, леди Элизабет! – он так искренне заботился о ней, что Бетти уже не испытывала стыда и смущения от своего несдержанного проступка. – Вы можете сидеть в седле, миледи?

Томас, как всегда, вел себя уважительно и учтиво.

– Попробую, Томас! Нужно поймать Стара! Интересно, как далеко он умчался? – встревожилась девушка за своего любимца.

Но когда Томас выбрался на открытое место, то девушка увидела, что ее отец уже держит в поводу присмиревшего, покорного Стара. Лорд Ричард подвел скакуна к дочери и помог ей устроиться в седле. Бетти отправилась домой на жеребце, который передвигался неторопливым, осторожным шагом, словно понимал, что хозяйка получила травму.

Все сокровища, спрятанные в дупле старого дуба, вскоре оказались переправленными в надежную сокровищницу лорда Эдварда Стэнли. Нотариус произвел опись найденного имущества и наличных денег. Состояние оказалось больше, чем можно было предположить, потому что сэр Эмерик много доходов, полученных от крестьян и ремесленников, оставлял лично себе. Наверно, кое-что ему приходилось отдавать своим наемникам, но, думается, этот мерзавец нашел бы возможность избавиться от Тимоти Головореза и Грегори Кеннета, свидетелей его преступлений, и прочих участников шайки.

Бетти тихо лежала в своей спальне на широченной кровати, окруженная заботой, вниманием и любовью родных и близких людей. Она давно не чувствовала себя так уютно и спокойно. Нога у Бетти почти не болела. Огорчало ее лишь то обстоятельство, что дядя и отец не прислушались к ее мольбе и не отправили посыльного к лорду Гарольду Ноттингему с вестью о том, что богатства найдены.

За окном вечерело. Бетти задумчиво смотрела на макушки яблонь летних сортов, заглядывающих в окно. На верхних ветках еще оставались самые крупные и самые ярко окрашенные плоды. Казалось, дерево не желает расставаться со своими самыми драгоценными детьми – красивыми, сильными и удачливыми.

Как только пострадавшая Бетти оказалась дома, Анна Торн пришла навестить свою любимицу.

– Бетти, козочка моя! Ты была так неосторожна! Так неосмотрительна! Ласточка моя! Дай, посмотрю твою ножку! – она бережно ощупала ступню Бетти своими чуткими пальцами. – У тебя был вывих, дитя мое! Ничего страшного! Полежишь с тугой повязкой пару дней, и все пройдет! Будешь снова прыгать по дорогам, словно резвая козочка, – кормилица поцеловала девушку в лоб, и Марта увела старушку в комнату, определенную ей леди Мэрион для проживания.

Лорд Эдвард обязался Бетти не обижать ее няню и оставить в замке до последних дней жизни.

По коридорам и комнатам разносился запах жареного мяса и свежего хлеба. Бетти с нетерпением ожидала, когда Марта принесет ей хоть немного еды. Сегодня девушка впервые за несколько последних дней ощутила острое чувство голода и поняла, что, наконец-то, пошла на поправку.

Спустя час, вечернее солнце заглянуло в окно ее спальни, и комната преобразилась, озаренная нежно-розовым светом заката. Ужина все еще не было, и Бетти даже встревожилась. Наконец дверь осторожно приоткрылась, и Марта просунула в щель свою любопытную и довольную физиономию.

– Марта, когда ты накормишь меня, в конце концов! – голос Бетти прозвучал разнеженно и немного капризно. – Я буквально умираю от голода! Ты, вредная девчонка, решила совсем уморить меня голодом, да?

– Ну, что Вы, миледи! – Марта продолжала лукаво и таинственно улыбаться. – А к Вам гость, миледи! Очень важный гость! Кстати, леди Элизабет, он и вчера приезжал, хотя на дворе была страшная гроза. Но Вы, леди очень крепко спали.

Бетти почувствовала в сердце резкий, болезненный толчок! Несколько ударов, и сердце вновь взлетело вверх из бездны, в которую только что провалилось…

– Так пропустить к Вам гостя, миледи? Или Вы не слишком жаждете встретиться с ним?

– Кто бы то ни был, Марта, приведи и дай поскорее поесть. А то я тут у вас умру от скуки и голода. Ты, похоже, забыла поставить мне на стол поднос, который держишь в руках, Марта!

Кто-то резко оттолкнул служанку в сторону, распахнул дверь и, перехватив у прислуги поднос, нагруженный едой, и кувшин горячего молока с медом, широкими шагами вошел в спальню.

– Это Вы, милорд?! – Бетти изумленно раскрыла наивные, голубые глаза и приподнялась на подушке, пытаясь лечь повыше, чтобы удобнее было общаться с гостем. – Проходите, милорд Гарольд Ноттингем! Наверное, Вы по важному вопросу к дяде или отцу? – она сделала вид, что состояние ее безмятежно, однако сердце колотилось где-то в самом низу живота, и все время скользким жаром перехватывало горло.

– Бетти! Дорогая Бетти, почему ты так холодна со мной?.. Хотя, впрочем, я Вас, леди, отлично понимаю! Ваше сдержанное поведение молено понять и оправдать. Наверное, я веду себя чересчур дерзко, являясь в Ваш дом, миледи. Но я больше не могу жить, не видя Вас! Без ваших прекрасных глаз я умираю от тоски в одинокие, скучные вечера! Я умираю от любви к Вам, не прикасаясь к вашим густым, мягким волосам, к вашей атласной коже на груди, к вашим жарким бедрам и стройным, маленьким ножкам! – и, держа в руках поднос, он присел возле нее на кровать.

– Как Вы смеете говорить со мной так дерзко, милорд Гарольд?! – разомлевшая от его пылких слов, Бетти по самую шею завернулась в теплое одеяло. Высвободив правую руку, леди взяла с подноса кусок мягкой, румяной лепешки и тарелку с зажаренной курицей. С хрустом отломив приличный поджаристый кусок курицы, она принялась неторопливо пережевывать пищу острыми белоснежными зубками, усиленно делая вид, что это ее больше волнует. – Что Вы хотите сообщить мне интересного и нового, милорд? Как поживает Ваша французская любовница, маркиза Жанет де Рамбуйе? По-моему, она вполне в состоянии составить Ваше счастье, милорд Гарольд! А уж развеять вашу скуку – подавно!

– Бетти, Бетти, о чем ты говоришь, когда решается моя и твоя судьба! – Гарольд, казалось, был в полном отчаянии. – Не говори об этой женщине, Бетти! Она превратила всю мою недолгую жизнь с тобой в кошмар! Но я не виноват в этом! Я ничего не обещал ей!.. Пойми! Она – всего лишь прошлое. Мужчина моего возраста и положения, холостой и полный сил, не может обходиться без женского внимания и женского… – он замялся, не находя приличных слов.

– Женских ласк, женского сладострастия, женского тела, да? – Бетти продолжала жевать, не отвлекаясь от тарелки с жареной курицей и внимательно разглядывая оторванную ножку, будто решая, с какой стороны вкуснее откусывать. Она видела, что Гарольд вот-вот взбесится, но делала вид, что его появление ее вовсе не заинтересовало и не взволновало: – Ведите себя сдержанно, лорд Гарольд Ноттингем! Вы не в обществе дешевой французской распутницы, милорд! Вы не купили меня!

– Бетти, Бетти! Как ты можешь? Не забывайся! – Гарольд вскочил и нетерпеливо заходил по комнате, от окна к двери и обратно.

– По-моему, милорд, это Вы забываетесь! Не я, а Вы находитесь в совершенно чужом Вам доме. И ведете себя чересчур вольно, милорд!

– Бетти, Бетти! Я понимаю, что не вправе тебя просить, но… Я совершенно разорен своим племянником! Крестьяне и ремесленники не слишком любят меня, считают, что я излишне требователен и алчен! Похоже, мне придется обратиться к королю с просьбой вновь принять меня на службу! Я переберусь жить в Лондон. Буду получать небольшое жалование. Заложу свои деревни… Может быть, Бетти, ты посодействуешь мне в получении от твоего дяди кредита по закладным?.. Если хочешь, мы отправимся в Лондон вместе, Бетти!

– Я не хочу ехать в Лондон, милорд! – Бетти подумала о том, что в Лондоне Гарольд будет окружен маркизами, графинями, княгинями, баронессами, леди, и внезапно ощутила болезненный укол ревности. Боязнь потерять своего беспутного, но очень любимого супруга заставляла ее, забыв все, броситься ему на шею. Однако упрямство пока перевешивало, не давая возможности отступать от своей линии. – Возможно, маркиза де Рамбуйе составит Вам компанию, милорд! Она очень оживит и скрасит Ваши не слишком роскошные апартаменты.

– Может быть, достаточно язвить, Бетти! Маркиза, думается, уже подъезжает к Парижу! И твои сундуки ей не достались! Они исчезли в неизвестном направлении с твоими драгоценностями, Бетти! И признаюсь честно, я не наслаждался ее ласками с той самой поры, как покинул Париж и отправился в Ашборн, чтобы обвенчаться с тобой, Бетти, хотя она к тому времени превратилась в молодую вдову! Если бы я мог, то доказал бы тебе это! Поверь моему слову рыцаря, дорогая!

– Но тогда почему же Вы, лорд Гарольд Ноттингем не поверили мне сразу, что Ваш племянник-злодей! Я верила Вам, а вы больше доверяли своему племяннику, милорд!

– Ты предприняла рискованное дело, доказывая, что мой родственник непорядочный человек, коварный и хитрый, точно опытный лис. Сейчас мне нечего тебе предложить, Бетти, кроме скромного жалования рыцаря королевской охраны. И я даже не знаю, куда может еще закинуть меня судьба. Я разорен, но не опустил руки и решил, что начну все сначала, Бетти!

– Лорд Эдвард Стэнли не даст мне больше приданого, милорд! Он решил направить королю прошение о том, чтобы признать наш брак недействительным! Он не желает, чтобы я жила с Вами, милорд! – Бетти пристально посмотрела на Гарольда, положила на тарелку косточку, незаметно обглоданную под разговоры. – Я пыталась объяснить дяде, что назад нет хода! Что я уже не девушка и… люблю Вас, милорд! А сегодня я спрашиваю Вас, лорд Гарольд: нужна ли я Вам без приданого?

– Я люблю тебя, Бетти! Люблю! Надеюсь, что пройдут годы, и я смогу обеспечить тебе достойную жизнь! Ты ни в чем не будешь нуждаться, дорогая, даже сейчас! У тебя будет все, что ты только пожелаешь! Ты веришь мне, Бетти?! – Гарольд опустился перед Бетти на колени и принялся целовать каждый пальчик на ее руке. – Бетти! Бетти! Бетти! Ты согласна вернуться ко мне?

– Я тебе нужна даже в одном-единственном платьице и без денег? Ты плохо понял: ведь дядя Эдвард не даст мне больше богатого приданого, а у моего отца нет ничего, Гарри! К тому же они против нашего примирения. И нам с тобой придется совершить побег! Дядя Эдвард будет в ярости, когда узнает, что я вопреки его воле ушла с тобой, Гарри!

– Ну, тогда бежим прямо сейчас, пока все сидят за обеденным столом. Ты подкрепилась, дорогая Бетти? Выпей немного вина, чтобы тебя в пути не мучила жажда! – Гарольд вскочил на ноги, налил из кувшина в кубок немного красного вина, протянул Бетти. – Не волнуйся, дорогая Бетти, все у нас с тобой будет хорошо, потому что я очень люблю тебя! Я хочу видеть тебя рядом с собой всегда, Бетти!

– Подай мне платье, дорогой Гарри! – молодая женщина, посмеиваясь в душе, лукаво наблюдала за тем, как ее супруг вынимает из шкафа крестьянский наряд Сары Смит, который так и остался у нее в комнате. – Спасибо, Гарри! – Бетти стала натягивать крестьянскую сорочку, затканную по подолу и рукавам черно-бордовым узором. Поверх надела бордовую шерстяную юбку и безрукавку, голову покрыла белым накрахмаленным чепцом.

– Как тебе к лицу крестьянский наряд, Бетти! – Гарольд с удивлением разглядывал свою жену. Внезапно он заметил, что ступня у нее перевязана. – А что с твоей маленькой, стройной ножкой, Бетти?

– Я провинилась сегодня, Гарри! Вызвала на поединок дядю Эдварда, и он сбил меня с коня легким толчком в плечо. Я покатилась в овраг, туда, где протекает Уорф, и вывихнула ногу, – Бетти пошевелила ступней, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Боли не было. Тогда леди протянула ножку и положила ее на колено Гарольду, сидящему на краешке кровати. – Сними повязку, милый Гарри! Все прошло. Нога больше не болит!

Бетти понимала, что откровенно соблазняет своего мужа. Вон, с каким старанием он снимает повязку с ее маленькой ноги. Его даже пот прошиб от накатывающего желания. Бетти и сама чувствовала, что потихоньку начинает заводиться. Теплая волна прокатилась от кончиков пальцев до груди, когда Гарольд надел на ее ноги чулки и крестьянские башмачки из грубоватой кожи.

– Тебе удобно в этих башмаках, Бетти? – лорд Гарольд осторожно провел горячей ладонью по стройным щиколоткам.

Но Бетти не позволила ему расслабиться:

– Гарри, пойдем в конюшню! Пусть Томас оседлает Стара! Не могу же я совершить побег пешком да еще с поврежденной ногой! Милый, приди в себя, нам надо торопиться. Не можем же мы упасть в объятия друг другу в замке дяди Эдварда! – и Бетти лукаво глянула на своего супруга. Она видела, что глаза его затуманились, взгляд блуждает по сторонам.

Молодые люди вышли из спальни. Бетти, немного прихрамывая, зашагала впереди мужа по длинному коридору. Они быстро выбрались на лестницу и стали спускаться вниз, на внутренний двор, прямиком к старой конюшне, где Томас управлялся с лошадьми. Странно, но Бетти и Гарольд никого не встретили в пустых помещениях замка, словно все обитатели были оповещены о предстоящем побеге и делали все для того, чтобы побег состоялся. Томас увидел Бетти и загадочно подмигнул ей:

– Леди Элизабет, оседлать Вам Стара? Вайолент остался в конюшне у Вашего мужа, миледи! – парень был сама любезность. Он внимательно посмотрел на Гарольда и кивнул ему: – Берегите нашу леди Элизабет, милорд! Миледи будет самой лучшей женой для Вас!

– Мы прокатимся с милордом, Томас! Возможно, вернемся к полуночи!.. А может, не вернемся вовсе! Можешь доверять милорду Гарольду. Он – мой законный муж и любит меня! Пожалуйста, Томас, не докладывай о моей отлучке лорду Эдварду Стэнли. Хорошо, Том? Я была бы рада поступить по совету дяди или отца, но люблю своего мужа и никогда ни за что не покину его. Дядя сказал, что если я его ослушаюсь и поступлю по-своему, то он больше не даст мне приданого. Ну что же, мы с Гарольдом отправимся в Лондон. Ты же знаешь, что сэр Эмерик похитил все мое приданое и теперь ожидает суда в Тауэре.

Бетти и Гарольд вскочили на своих скакунов и выехали на дорогу, ведущую мимо Ашборн к Селби и дальше к замку лорда Ноттингема. Томас долго смотрел им вслед, загадочно улыбаясь.

Гарольд считал, что он самый счастливый человек на всем белом свете. Благополучию Бетти предпочла жизнь с ним, с Гарольдом. Он верил, что сможет поправить свои дела с помощью кредита, полученного под залог своих деревень Селби и Ашборн. Спустя неделю он с Никласом Тэйлором возьмется за оформление закладных. А пока он хочет провести немного времени со своей женой, которую он горячо и страстно любит! Вырученных денег хватит на то, чтобы прожить в Лондоне какое-то время. Лорд всерьез планировал свою новую жизнь, ведь самое главное, что его любимая Бетти согласилась разделить с ним все тяготы походного существования. Она будет с ним, только с ним! И это счастье!..

Молодые люди выехали за ворота замка, вместе с праздничной толпой, собирающейся на ярмарку, пересекли мост и вскоре оказались на берегу Трэнта. Всюду веселились труппы жонглеров, повторяя и повторяя свои номера. Канатоходцы натягивали свои канаты на длинных шестах. Кажется, все сегодня заняты подготовкой предстоящего праздника, и никто не обращал на беглецов внимания.

Когда далеко за спиной молодых людей остались ярмарочные шум и суета, молодые люди наконец остановились и посмотрели друг на друга. Бетти почувствовала, как все ее тело обдало жаром растущего желания, а Гарри смотрел на нее пристально и внимательно, словно хотел понять, о чем же она сейчас думает.

– Я люблю тебя, Бетти! – он протянул ей руку. – Я так хочу быть с тобой, дорогая! – его пальцы вздрагивали от волнения и едва сдерживаемой страсти.

Ладонь медленно ползла по ее руке от запястья все выше и выше к плечу и шее. Бетти и не заметила, как оказалась на коленях у Гарольда… Лойял пошел тише. Стар мгновенно приноровился к его неспешному ходу.

– Я люблю тебя, Гарри! – Бетти слегка откинула голову, губами отыскивая нежные и чувственные губы Гарри. – Я так соскучилась по тебе, мой любимый и единственный супруг, лорд Гарольд Ноттингем! Я хочу всю жизнь быть рядом с тобой, и только с тобой!

Лойял нес свою двойную ношу легко и неспешно. Кони шагали все медленнее и неспешнее. Они словно прислушивались к нежному и страстному шепоту своих хозяев, и, поглядывая друг на друга, Понимающе фыркали…

Всадники подъезжали к замку лорда Ноттингема, когда над ленивым Трэнтом поднялась полная луна. Она осветила замок призрачным светом. Казалось, что таинственные тени призраков мелькают в комнатах, освещенных факелами и неярким светом свечей. Словно ожидая путников, мост был опущен и стража над воротами настроена мирно и приветливо:

– Кто едет? Мирные путники с Господним благословением?

– Милорд Гарольд Ноттингем с законной супругой, Никлас Тэйлор, это ты? Да пребудет с тобой благословение Господа нашего Иисуса Христа! – Гарольд прижал Бетти к себе плотнее. – Не замерзла, малышка моя? Ночи в августе прохладные и темные! – он нежно поцеловал Бетти в ложбинку на шее.

– Добрый вечер, милорд! Добрый вечер, миледи! Проезжайте с Господом! – Никлас начал спускаться со смотровой башни. Он торопился лично приветствовать молодую хозяйку.

– Добро пожаловать в дом, миледи! – Кэтрин вышла на крыльцо, чтобы отвести молодых супругов в их покои. – Миледи совсем сонная, Гарри! – кормилица помогла Бетти спешиться и поддержала ее под руку, покуда Гарри легко соскочил со своего Лойяла.

Бетти глубоко вздохнула и судорожно перевела дыхание. Гарри поднял ее на руки.

– Кэтрин, приготовь воды с уксусом и полотенце. Миледи вывихнула ногу. Возможно, ей понадобится компресс, – он легко внес Бетти в спальню и положил на широченную, уютную кровать.

Бетти нежно улыбалась, ощущая бережные прикосновения супруга. Гарольд раздевал жену, нежно прикасаясь губами к каждой частичке ее тела, и Бетти тянулась к нему, подставляя плечи, руки, губы, грудь под его бережные, но страстные поцелуи.

Сон накрыл Бетти своим теплым и уютным одеялом раньше, чем Кэтрин принесла кувшин с уксусом и чистую салфетку.

– Девочка уснула, едва успев положить на подушку голову, Гарри… Как она встретила тебя дорогой мой? Ожидала твоего появления? – Кэтрин ласково провела рукой по волнистым волосам Бетти. – Какая красивая у Вас супруга, милорд! Кто же будет по утрам расчесывать ей волосы?

– Я так мечтал об этом, Кэтрин, что не сочту это за тяжелый труд. Я так люблю Бетти, что ты и представить себе не можешь, няня! – он накрыл Бетти одеялом и поправил подушку под ее головой. – Пусть она отдохнет, Кэтрин! Скоро ей понадобится много сил, нянюшка!

– Береги ее, Гарри! – Няня понимающе улыбнулась ему. – Как-то вы будете жить, малыш?.. Принести чего-нибудь поесть, милорд? Вчера вечером кто-то прислал дюжину живых гусей, Гарри! Я зажарила полдюжины, ожидая твоего приезда, – Кэтрин захлопотала, накрывая стол прямо возле кровати со спящей Бетти. – Возможно, вам захочется поддержать свои силы, милорд! Я так желаю, чтобы вы были счастливы, дети мои! – она вышла из спальни, грузно, но неслышно ступая по мягким персидским коврам.

Бетти проснулась ночью, попыталась осознать, где находится. Возле нее на огромной кровати сидел Гарри и смотрел на нее влюбленным взглядом.

– Где мы, Гарри?! – Бетти смущенно озиралась, ощутив, что лежит под одеялом совершенно обнаженная. – Кто меня раздел? Ты, Гарри? Вчера я даже не захватила с собой сорочки, – она счастливо засмеялась. – Почему ты не ложишься, Гарри?

– Не могу спать! – он склонился к жене, осторожно потянул одеяло вниз. – Покажись мне, любимая Бетти! Тебе нечего стесняться. Ты так прекрасна, – Бетти прищурилась и блаженно потянулась, точно довольная кошка.

– Ты же совсем не отдохнул, Гарри! – она выжидающе смотрела на него, словно боялась какого-то подвоха. – Боже! Мы с тобой сбежали, Гарри?! Наверное, меня уже хватились дома?.. – она вздохнула и нервно облизнула губы своим розовым язычком. – Отец, наверное, злится на меня… – а взгляд ее скользил по его лицу, изучая каждую черточку.

– Им придется привыкнуть жить вдали от тебя, Бетти!.. Иди ко мне, девочка моя! – в голосе мужа Бетти различила нотки трепетной нежности. – Добровольно я тебя никому не отдам, знай это, Бетти! Пусть твой дядя хоть тысячу королевских судов напустит на меня, – Гарольд, наконец, справился с одеялом, обнажив грудь Бетти. – О, какие они упругие! – он наклонился и нежно провел языком по розовым соскам. Бетти выгнулась ему навстречу и страстно застонала.

– О, Гарри! – она обхватила его шею тонкими руками и, подставляя шею и грудь, запрокинула голову. Волосы золотистой волной упали на подушку. – Я хочу тебя, Гарри! Ты только мой, Гарри! Я не отдам тебя никаким маркизам! Я больше не хочу плакать и звать тебя по ночам, лежа в одинокой постели!

– Ты плакала, скучая по мне?! – в голосе Гарри звучало сострадание. – Я тоже измучился без тебя! Мне было так одиноко, Бетти!.. – он разомкнул ее руки и перецеловал каждый пальчик.

Бетти благодарно погладила его грудь, выглядывающую из расстегнутой рубашки. Пальцы скользили вниз, слегка царапая и щекоча уже его живот, заросший кудрявыми волосами…

– Но ты не спешил приехать за мной, Гарри! Почему? Почему?.. Почему?.. Ответь мне, неверный!

– Боялся, что ты прогонишь меня, Бетти! Очень боялся! Боялся, что ты давно перечеркнула все, что между нами было, дорогая! Было стыдно, что с недоверием отнесся к твоим словам…

– Давай забудем обо всем печальном, словно о страшном сне, Гарри! Пожалуйста, забудем все и начнем жизнь с самого начала, любимый! – и Бетти обняла Гарольда.

– Я люблю тебя! Я очень люблю тебя! Но, видишь, как все случилось, Бетти? Было богатство, а теперь все исчезло, словно вода весной! И ты все равно любишь меня, Бетти? – вдруг он отстранился и внимательно взглянул на жену. – Скажи мне только одно, Бетти? Но не обижайся, если мой вопрос покажется мне откровенным и грубоватым, хорошо?

– Я слушаю, Гарри! Спрашивай, дорогой мой? Я расскажу тебе откровенно все самое тайное, Гарри! – Бетти, широко открыв глаза, с любопытством смотрела на мужа. Он сидел на краю кровати и нерешительно вздыхал. – Ну, что ты молчишь, Гарри?!

– Бетти, скажи, я уверен, что был самым первым твоим мужчиной, но откуда ты знала, как надо вести себя в тот или иной момент. Кто тебя научил всему?..

– Чему всему, Гарри? – Бетти соскользнула с кровати и прошлась по комнате, сверкая наготой и возбуждая в Гарольде новые сомнения. – Я люблю тебя, дорогой и доверяю тебе. Доверяю, понимаешь? А когда женщина доверяет мужчине, то она не сдерживается, делает то, что подсказывает ей ее тело и желания! Вот и все, дорогой мой!

– Что? И это все? – Гарри недоверчиво посмотрел на Бетти. – Ты не обманываешь меня, девочка моя? Не обманываешь? – Гарольд заглянул в ее голубые честные глаза и понял, что она не лжет. Не лжет ни на йоту! – Господь Небесный, я и предположить не мог, что все так просто!

– Конечно, просто! Есть ты и есть я! Мы любим друг друга. Я люблю тебя! Ты любишь меня! Мы хотим быть вместе! Мы хотим доставить друг другу радость! И еще мы хотим видеть продолжение нашей жизни в детях!.. Я хочу родить от тебя ребенка, Гарри! Такого маленького, розовенького, с такими, как у тебя вьющимися темными волосиками. Я хочу видеть, как он растет, взрослеет, становится похожим на тебя. Это же так замечательно, Гарри!

Бетти подошла к Гарольду, стала снимать с него рубашку и штаны. Он чувствовал, как ее ловкие, теплые пальчики касаются его тела, легкими движениями поглаживают плечи, шею, грудь, поглаживают спину и чувствительные ягодицы…

– 0, Бетти! Бетти! – простонал Гарри полным нежности и страсти голосом. – Бетти, что ты делаешь со мной?!

Бетти довольно засмеялась и поцеловала его в губы. Ее ловкий язычок раскрыл его губы, коснулся его горячего языка, подтолкнул отвечать ей такими же нежными движениями. Они ласкали друг друга страстно, жадно и нежно до тех пор, пока жажда слияния друг с другом стала такой невыносимой, такой сладостной, такой желанной.

И тусклый свет раннего утра нового дня осветил спальню и кровать, на которой лежали супруги, так крепко обнявшие друг друга, так тесно сплетенные руками и ногами, что даже сейчас, в момент глубокого сна, они казались единой плотью.

Бетти осторожно высвободилась из объятий Гарольда. Встала, надела его сорочку. От нее слабо пахло его кожей, его волосами, его дыханием… Подол прикрывал бедра Бетти, а рукава пришлось закатать, чтобы они не свисали и не закрывали ее рук. Бетти взяла кувшин с водой и умылась. Потом села за стол и позавтракала с большим аппетитом. Ей захотелось, как раньше, пойти в старый сад и посмотреть, как все стало сейчас там. Но внезапно Бетти вспомнила, чем окончилась ее последняя прогулка, и нервная дрожь пронзила ее тело.

– Господь Бог мой! – взмолилась она. – Не дай заново пережить все то, что пережила я в запущенном саду! Не дай Господь, чтобы ради спасения наших жизней и жизни моего супруга, мне снова пришлось лечь в гроб, слышать, как люди вспоминают тебя, благословляют твою душу или проклинают.

– Ты хочешь пойти в сад, Бетти? – она вздрогнула и, повернувшись к мужу, посмотрела на него серьезным, неподвижным взглядом. Согласно кивнула головой. – Подожди немного, я сейчас встану и оденусь. И мы вместе пойдем туда! И ты уже никогда не будешь бояться этого места. И твой цветок расцвел снова, Бетти! И он будет цвести всегда, любимая моя!

В дверь осторожно постучали. Бетти вздрогнула и пригласила:

– Войдите, открыто!

На пороге спальни стояла полусонная Кэтрин.

– Милорд! Милорд! Там гости! Стража их не пропускает, потому что еще очень и очень рано, милорд!

– Мы никого не ждали сегодня, няня! – Гарольд теперь редко называл кормилицу по имени, что ей, по-видимому, очень нравилось. – Но пусть их пропустят, если для них это очень важно!

Как только Кэтрин скрылась за дверью, он быстро встал из постели. Увидев на Бетти свою рубашку, лорд достал из шкафа другую. Бетти расправила на его красивой, гладкой шее примявшийся воротник.

– Надень платье, в котором ты приехала вчера, Бетти! Оно так идет тебе, что ты не можешь себе представить. Это твой самый лучший, самый прекрасный наряд! – Гарольд засмеялся и, подхватив Бетти на руки, закружил ее по комнате.

– Нас ждут, Гарри! Как жаль, что кто-то очень рано прибыл с визитом, дорогой! Я хотела побыть с тобой наедине хотя бы одну недельку.

Одевшись, Бетти подхватила Гарольда под руку. Они быстро перебежали через пустынный двор и поднялись на смотровую башню над воротами. Перегнувшись через каменный парапет, Бетти засмеялась свободно и радостно.

– Кто там, Бетти? – Гарольд увидел внизу закрытую повозку, запряженную вороными конями. Томас поднял голову, увидел Бетти и махнул ей:

– Простите, миледи! Вам послание от милордов Стэнли, леди Элизабет! Господа приедут завтра, миледи!

– Том! Это Томас Паркин, Гарри! Пусть его пропустят в замок! Эй, поднимите ворота! Томас, тебя прислал лорд Эдвард, да?!

– Вы угадали, миледи! Я не один! Не один! Со мной серьезная охрана. Ваш дядя сказал, что шлет достойное содержание Рыцарю Возмездия – самому красивому, самому нежному, самому верному и преданному! Миледи, Вы знаете такого человека? – Томас Паркин был весел и лукаво щурил глаза.

– Конечно, знаю, Томас! – Гарольд еще никогда не видел свою супругу такой веселой и шумной, словно деревенская девушка. Вернее, видел – она была, такой, когда лорд Эдвард освобождал ее из темницы, куда ее определил сэр Эмерик. Но именно такая она ему нравилась больше всего. – Это мой муж, Томас! Лорд Гарольд Ноттингем! Рыцарь самый любимый и самый нежный! Слышишь, Томас?!