В 1926 году германский исследователь обьявил об обнаружении Атлантиды. Пауль Борхардт был серьезным ученым и исследователем, приверженцем научной методологии и накопления неопровержимых фактов, имеющих материальное подтверждение. Отнюдь не являясь кабинетным археологом, он сам выезжал в Северную Африку, чтобы найти в ее песках подтверждение своим теориям. В Ахаггарских горах Ливии Пауль Борхардт встретил племя берберов, среди которых сохранились устные предания об утерянном Городе Желтой Меди. Легенда об этом утерянном городе не только практически совпадала во всех деталях с рассказом Платона об исчезнувшей Атлантиде, но и само имя этого берберского племени, «Унеур», разительно походило на имя упомянутого в диалоге «Критий» первого жителя Атлантиды — Евенор. Другое берберское племя, жившее в местечке Шотт-эль-Хамейна в Тунисе носило еще более «говорящее» имя «Аттала», которое сами они переводили как «Сыны Водяного Источника».

Племя аттала также знало предания об ушедшем в пучину вод Городе Желтой Меди. Пауль Борхардт предположил, что в рассказе о Городе Желтой Меди отразилось воспоминание о величественных стенах Атлантиды, украшенных рельефными накладками из меди и бронзы. Все это заставило Борхардта думать, что он наткнулся на след исчезнувшей цивилизации. Пауль Борхардт нашел дальнейшее подтверждение своим догадкам в исследованиях современного ему берберского ученого Уззина, который, изучив шумерскую легенду о Всемирном Потопе, известную как сказание «Убийство Лабу», обнаружил в ней целый ряд имен и ситуаций, разительно похожих на те, что встречались в марокканской культуре и истории. Шумерская легенда описывала основание города Тангиер (ср. марокканский Танжер), основательницей которого стала принцесса Тангис, умершая затем в море. Ее муж оказался вовлеченным в битву против некоего государства «Атлантис», которое, в самый разгар этой битвы, оказалось разрушенным катастрофическим землетрясением и было накрыто бушующими волнами, вызванными ужасным природным катаклизмом.

Берберы, расселенные в Марокко, Алжире, Тунисе, Ливии, Египте, Мали, Нигерии, Нигере и Мавритании, относятся к кочевой народности Северной Африки, известной также по названию одного из своих племен как туареги. Это народность смешанного происхождения, в жилах современных берберов преимущественно смешалась кровь мавров с кровью африканских негров, но на этой земле они жили еще с незапамятных времен, еще в те годы, когда не возникла исламская религия и здесь не было никаких арабов. История происхождения берберов простирается в незапамятные доисторические времена. Среди представителей таких берберских племен, как марокканские рифы и берберы и шилоэх из района Атласских гор, встречается такая остаточная рудиментарная черта, как появление на свет младенцев со светлой кожей (при том, что все современные рифы, берберы и шилоэх обладают темной кожей). Берберская легенда гласит, что первые правители берберов имели волосы «блестящего золотого цвета», заставляя немедленно вспомнить описанных Платонов царей Атлантиды «со светлыми волосами». Язык берберов, как и их национальность, также возник в результате смешения различных влияний.

Однако основой всех берберских диалектов является «хамитский» язык — язык древних египтян. Оба народа, и берберы и древние египтяне, имеют в своих языках одно общее, чрезвычайно важное слово — «ба», то есть «душа». Письменность берберов, под названием «тифинаг», является смесью исчезнувших ливийского и мавританского языков, которые сами возникли в глубокой древности на основе исчезнувшего наречия атлантов. В наши дни вожди берберских племен придерживаются старинного обычая, имеющего важное значение: когда старейшины деревни или племени собираются на совет, они рассаживаются в круг, при этом на них надеты церемониальные плащи темно-синего цвета. В диалоге «Критий» же Платон описывает, как цари Атлантиды приходили на совет, одетые в темно-синие плащи, и рассаживались, образуя круг.

В качестве предков современных им берберов античные авторы неоднократно называли такие народы, как «атланты», «атлантной», «автохтоны», «атаранты», которых они считали «остатками» большого народа, обитавшего на побережье Северо-Западной Африки. Греческий географ Диодор Сицилийский писал, что народы, которые называли себя «атлантной», поскольку считали, что напрямую происходят от Атланта, царя, давшего свое имя стране Атлантида, до сих пор (то есть и во времена Диодора Сицилийского, в конце I века до н. э.) имели свое государство, располагавшееся на побережье «Наружного Моря» — то есть Атлантического океана. В книге «О природе животных» римский историк Элиан пишет, что «люди, живущие на побережье океана, рассказывают легенду о древних царях Атлантиды, которые происходили от бога Посейдона, и носили головные уборы из кожи мужских особей «морских таранов» в качестве знака своей власти. Их царицы, точно так же, носили скрепляющую волосы головную повязку из кожи женских особей «морских таранов». Каких именно животных описывал Элиан под именем «морских таранов», к сожалению, установить не удалось.

Паулю Борхардту были известны эти общие черты, встречающиеся и у берберов, и у атлантов, и он специально проштудировал «Историю», написанную Диодором Сицилийским. «История» Диодора Сицилийского описывала катастрофическое землетрясение, которое разрушило большую часть побережья Северной Африки, из-за чего погрузились в воду многие города на побережье Средиземного моря в середине XIII века до н. э. Исследования, которые Пауль Борхардт произвел в Ливии, выявили, что морское побережье Ливии действительно оказалось деформированным в результате исключительно сильного сейсмического воздействия, произошедшего в доисторические времена. Геологи подтвердили, что движения земной коры произошли в период между 1250 и 1175 годами до н. э. и были частью глобального сейсмического катаклизма, уничтожившего Атлантиду в 1198 году до н. э.

Затем Пауль Борхардт обнаружил в результате раскопок болота на юге Туниса руины значительного по размерам города, концентрические стены которого окружали то, что, как представляется, было его центральным, главным дворцом Подозрения Борхардта о том, что это место, называвшееся Шотт-эль-Джерид, как-то связано с Атлантидой, подтвердило традиционное название этого места, бытовавшее среди местных жителей, — они называли Шотт аль Джерид «Бар Атала», то есть «Морем Атланта». Окружавшие место холмы до сих пор называли Горами Талае, то есть «Великой Атлантической Водой». По мере продвижения раскопок перед глазами Борхардта возникал древний город, все более и более похожий на тот, что был описан в диалоге «Критий» Платона. То, что само это место носило имя, связанное с Атлантидой, вкупе с берберской легендой об исчезнувшем городе, словно подтверждало то, что Шотт-эль-Джерид и есть место расположения исчезнувшей цивилизации.

Но, в конце концов, это был лишь город обычных размеров, а вовсе не громадная столица, описанная Платоном И он затонул не в море, а среди тунисских песков. Древние города, подобные раскопанному Борхардтом, разбросаны на всем протяжении сферы культурного влияния Атлантиды, простирающейся вдоль африканского побережья Атлантического океана. В диалоге «Тимей» говорится, что «атланты овладели Ливией вплоть до Египта». Если даже Паулю Борхардту и не удалось обнаружить саму Атлантиду, то, изучая народные легенды и предания и материальные свидетельства, добытые в результате раскопок, он сумел проследить, насколько далеко произошла экспансия Атлантиды на Африканском континенте. Фактически «освоенные» Атлантидой территории тянулись сплошной полосой через всю Северную Африку, вплоть до побережья Атлантики. Центры таких поселений располагались и на территории современной пустыни Сахара — от Маскары и Тиарета до Сетифа и Хайдры, расположенных в Ливии.

В античные времена греки рассказывали о легендарном Гекатомпилоне — «Городе Ста Дверей» — который, по преданию, Геракл основал где-то в Северо-Западной Африке, когда совершал поездку к Атланту на Острова Счастливых. Такое место действительно существует — это Зора в Марокко. Зора — это большой город, возникший в начале третьего тысячелетия до н. э. В центре города располагались сто поставленных вертикально в круг каменных плит, действительно напоминающих двери. Вокруг этого ритуального места и раскинулся сам город. Несомненно, что это и был древнегреческий Гекатомпилон. Реальное существование этого города подтверждает историческую ценность древних греческих преданий и легенд (в том числе и относящихся к доантичной эпохе бронзового века). Оно также указывает на то, что в легенде о Геракле отразились представления древних греков о путешествующих по морю строителях мегалитических культовых сооружений из камня, которые плавали по водам Атлантического океана и Средиземного моря, возводя монументальные сооружения из каменных блоков на всем протяжении от Британских островов и Марокко до Балеарских островов и острова Майорка. Эти Люди Моря эпохи неолита были атлантами, и именно на основе их главного архитектурного приема — строительства концентрических каменных кругов, — так, как это лучше всего представлено в Стоунхендже, — и вырос тот главный город Атлантиды, что описан в диалогах Платона.

Однако следы Атлантиды сохранились не только в виде остатков древних городов, обнаруженных в Северной Африке Латинский историк Авиенус еще более подробно, чем Платон, описывал древнюю затонувшую столицу в своей книге «Ора Мартима», от которой сохранились лишь отдельные фрагменты. Сам Авиенус использовал оригинальные документы, хранившиеся в Большой карфагенской библиотеке, которая затем сгорела во время Второй Пунической войны.

Жившие на побережье Марокко люди из племени «максиес», происхождение которых темно и загадочно и которые никак не связаны с окружающими их народами, заявляли, что ведут свое происхождение от троянцев, которые уцелели во время штурма Трои греками и спались, уплыв в другие края. Во времена древнеримской империи «максиес» продолжали одомашнивать и приручать для нужд своего хозяйства слонов, которых больше не было нигде в Северо-Западной Африке. Это заставляет предположить, что предки «максиес», атланты, привели сюда с собой слонов со своего родного острова, когда еще существовала обширная сухопутная перемычка между Атлантидой и Африканским континентом.

В Сахаре не обнаружено ни одной пирамиды, и вряд ли они будут когда-то обнаружены здесь. Видимо, атланты уже тогда предвидели, что рано или поздно эти места превратятся в часть быстро расширявшейся пустыни, что сделает постоянное обитание людей в Сахаре невозможным, и не видели смысла в возведении здесь монументальных сооружений. С середины и до конца четвертого тысячелетия до н. э. пустыня постепенно отвоевывала для себя все большую территорию, поглощая прежде плодородные участки земли в Сахаре. Стада бизонов и скота, которые когда-то в значительных количествах паслись на зеленеющих пастбищах в Сахаре, стали уменьшаться. Но атланты, проезжая и проходя через эти места, тем не менее оставили и здесь след от своего присутствия.

Рисунки в Джаббарене и Аоуанрхете, сделанные той же красной охрой, которую использовали для росписи храмов древние египтяне, показывают нам женщин, носящих те же головные уборы и венки, что и древние египетские женщины в долине Нила. В местечке Тассили-н-Адджер провинции Оран (Ливия) сохранились рисунки, на которых изображены девушки с европейскими чертами лица и светлыми волосами, но носящие при этом египетскую одежду и головные уборы, включая тиары Ваджет. Ваджет была богиней, изображаемой в виде кобры, и считалась покровительницей Нижнего Нила (Нижнего Египта). Фигуры девушек представлены в положении молящихся — с воздетыми вверх, на египетский манер, руками — и возносящими свои молитвы перед лицом священных животных, которые олицетворяют собой богов. Это те же самые священные животные, что традиционно олицетворяют древнеегипетских богов и чьи изображения встречаются в подобных же сценах, которые можно обнаружить по всей долине Нила. На рисунках из Тассили-н-Адджер чаще других встречаются изображения таких священных животных, как льва, сокола и особенно коровы, с солнечным диском между рогами.

В древнеегипетской религии эти животные — лев, сокол и корова — олицетворяли богиню Сехмет, которая являлась персонификацией испепеляющего солнечного зноя и в этом качестве разила врагов Ра и Осириса и в представлении египтян периода двадцатой династии была связана с природным катаклизмом, разрушившим Атлантиду, бога Гора, последователи которого в незапамятные времена прибыли в долину Нила для того, чтобы принести сюда искры своей цивилизации; и бога Мех-Урт, который олицетворял Великий Потоп, от последствий которого они спаслись бегством. Считалось, что все эти три старейших бога древнеегипетского сонма богов прибыли в Египет с запада Найденные в Тассили-н-Адджер изображения священных животных, являвшихся частью культа поклонения им, превосходно объясняют путь, по которому путешествовали эти боги, пока не прибыли в Египет и не осели там — вместе с атлантами, спасавшимися от природного бедствия, пересекшими всю Северную Африку и в конце концов осевшими в долине Нила.

Племя «пастухов» — такое имя археологи согласились дать тем атлантам, что мигрировали на восток через территорию Сахары, — практиковало изгибание коровьих рогов. Эта необычная практика встречалась еще только в хозяйствах египетских фараонов. Они также использовали ту технику животноводства, которая была принята в Египте в верховьях Нила. И если эти мигранты из Атлантиды не оставили о себе заметных материальных следов, когда пересекали территорию Ливии, то этого нельзя сказать про земли Северо-Западной Африки. Страбон, знаменитый греческий географ времен Августа и первых годов правления Тиберия, родом из Амасеи, единственное сочинение которого — «География» — дошло до нас почти целиком, писал об эпохе, отделенной от времени, когда жил он сам, многими столетиями, когда «больше трехсот городов» окаймляли морское побережье по обеим сторонам от Геракловых Столпов. По-видимому, Страбон имел в виду прежде всего город Ликсос.

Илл. 7.1. Необычно выглядящие руины Ликсоса — того места, где располагался Автохтон, столица колонии Атлантиды на атлантическом побережье современного Марокко

Город Ликсос располагался на атлантическом побережье Марокко в 75 милях к югу от Гибралтара (см илл. 7.1). На фундаментах ранних построек Ликсоса римляне построили свои сооружения после того, как захватили этот город у финикийцев, которые, в свою очередь, когда-то захватили его у кого-то еще. Финикийцы называли этот город «Макуом Семее», то есть «Город Солнца». Однако на стеле, размещенной в основанном финикийцами Карфагене, который являлся центром их владений в Северной Африке, и посвященной первому визиту в «Макуом Семее» адмирала Ханно, говорится, что этот город населен исключительно «иностранцами». Финикийский адмирал Ханно сообщил, что город расположен «на острове, находящемся внутри другого острова», что его внешние стены прорезаны каналами и окружают дворцово-храмовый комплекс, находящийся в самом центре «внутреннего острова». Описание, данное финикийским адмиралом Ханно, практически полностью совпадает, за исключением лишь некоторых деталей, с тем описанием столицы Атлантиды, что приведено в диалоге «Критий» Платона.

Один из сохранившихся фрагментов легенды о городе Ликсос гласит, что до появления в нем финикийцев городом правила царица по имени Шимиса (то есть «Маленькое Солнце»). И по сей день местные арабы называют руины города Ликсос не иначе как «Шимиш», то есть «Солнце». Захватив его, римляне переименовали город в Ликсос, то есть «Город Света». Римляне соорудили большую, красивую мозаику, посвященную богу Нептуну (древнегреческому Посейдону) на священном месте, посвященном богу моря.

Легенды гласили, что в этом самом месте, под массивной каменной плитой, похоронен Геракл (Геркулес). Также в легендах говорилось о том, что за стенами этого города находились знаменитые сады Гесперид, дочерей Атласа, где росли волшебные яблоки бессмертия.

Каким бы ни было первоначальное название города, основанного на этом самом месте, заложен он был на холме, смотрящем на реку Лукас. В прошлые времена, вероятно, она имела другое русло, которое окружало город со всех сторон, придавая ему облик острова. Город окружали гигантские стены из обтесанных каменных глыб, наподобие тех, что окружали столицу Атлантиды. Нам практически ничего не известно о его строителях и о его первоначальных обитателях, за исключением того, что они поклонялись солнечному божеству, — как следует из имени их легендарной царицы и из того, какое название и финикийцы, и арабы давали этому месту.

Руины Ликсоса и живущие среди них берберы — вот и все, что осталось от того, что когда-то связывало между собой Атлантиду на западе и Египет на востоке через территорию Северной Африки. Жители и Ликсоса, и долины Нила одинаково поклонялись солнечному божеству, почитая его выше всех своих остальных богов. И в Ликсосе, и в Древнем Египте строились монументальные, массивные здания, возвышающиеся над обычными постройками. Окружающие Ликсос круговые гигантские стены напоминают о тех укреплениях, которыми была опоясана столица Атлантиды. Вместительная гавань Ликсоса, построенная, а затем покинутая задолго до того, как здесь появились сначала финикийцы, а затем и римляне, принимала большие океанские суда с описанного Платоном острова Атлантида в Атлантическом океане. Возможно, это происходило и во время эвакуации жителей с острова Атлантида после катастрофического землетрясения. Периодически появляющиеся у берберов светлокожие отпрыски — результат их смешения с расой атлантов, хлынувшей на побережье Северо-Западной Африки 3200 лет назад, когда Атлантиду постигла окончательная катастрофа. Общие для предков древних египтян и для берберов хамитские черты подразумевают, что и на протяжении предшествующих двадцати веков существовали контакты между атлантами и жителями Северной Африки, когда они, начав переселяться в этот регион после первой природной катастрофы, стали смешиваться и с берберами, и с предками древних египтян.

Ликсос — не единственный таинственный город, который можно встретить в Марокко. Ниже по атлантическому побережью лежит Могадор. Так его звали финикийцы. Сейчас он известен под своим берберским названием Эссауира (то есть «Безопасная Якорная Стоянка»). Каменный волнолом этого порта, один из крупнейших в античном мире и до сих пор сохранившийся после трех тысяч лет, в течение которых волны бились о него, пытаясь разрушить, был частью колоссальной гавани, оснащенной доками и мощными портовыми сооружениями, которая сама по себе представляла загадку. Порт Могадор был расположен на таком огромном расстоянии от всех существовавших в то время центров торговли и мореплавания, что в этом месте просто не могло возникнуть никакой нужды даже в небольшом доке. Для доплывавших сюда судов — даже если бы они добрались до этого места, — достаточно было бы лишь якорной стоянки. И тем не менее именно здесь возникла огромная, прекрасно оснащенная технически и полностью оборудованная гавань, в которой могли отстаиваться и ремонтироваться суда океанского класса. Возникла посреди пустыни, вокруг нее простиралось лишь одно пустое море. Ближайший город, Ликсос, лежал в 350 милях севернее. В этом смысле положение этой гавани кажется совершенно ненормальным. Однако в ее существовании немедленно появляется смысл, если мы представим, что неподалеку находилась легендарная Атлантида. Атлантида действительно нуждалась бы в такой гавани для морской связи с африканским побережьем. Могадор — это также самая удобная точка на пути из Северной Африки на остров Мадейру. Остров Мадейра находится примерно на полпути между Марокко и тем местом, где предположительно находилась Атлантида. Если Атлантида осуществляла морскую связь с побережьем современного Марокко через остров Мадейру, то совершенно логично было устроить место для приема больших океанских судов Атлантиды в гавани Могадора.

Другим ключом к разгадке происхождения Могадора, которое должно быть связано с Атлантидой, является его другое, гораздо более раннее имя — «Карикон Тейхас», то есть «Форт Кариан». Слово «кариан» заимствовано из персидского языка. Персидское слово «карка» означает «петухи», подразумевая увенчанные высоким плюмажем из конского волоса шлемы, которые носили воины Людей Моря из Атлантиды и которые изображены на стенах храма Рамзеса III в Мединет-Абу, посвященного победе над ними. Слово или корень «кариан» в составе слов вообще часто использовался в античные времена для обозначения вещей, предметов и явлений, так или иначе связанных с Атлантом и с вытекающим из этого понятием «атлантический». Оно входит в состав слова «кариатида» — скульптурного изображения стоящей женской фигуры, служащее опорой балки в здании, которую также называют «атлантова колонна». Самыми известными являются кариатиды, поддерживающие портик Эрехтейона — храма Афины и Посейдона-Эрехтея на Акрополе в Афинах.

Могадор, или «Карикон Тейхас», производит впечатление города-порта, который атланты специально основали для того, чтобы наиболее удобным способом поддерживать связь по кратчайшему пути между своим островом и Северной Африкой. Очевидно, поддерживалась и постоянная связь и грузопоток между Могадором и островом Мадейрой, который в ту пору был богат лесом, пригодным для строительства кораблей, и этот лес мог вывозиться оттуда и на Атлантиду, и в Могадор, где, видимо, использовался в местных доках и на кораблестроительных стапелях.

Если всего этого не было, то какие же еще причины могли тогда оправдать сооружение такой гигантской гавани, оснащенной всем необходимым, на таком громадном удалении от любого известного центра торговли и судоходства той эпохи?

К сожалению, этот вопрос во многом так и остается пока открытым, потому что вплоть до настоящего времени в Могадоре выполнен лишь ничтожно малый объем археологических раскопок.

Те же самые соображения близости к Атлантиде могли стоять и за учреждением порта в Ликсосе — ведь он, находясь практически напротив того места, где предположительно располагалась сама Атлантида, мог быть наиболее удобным для нее центром управления владениями Атлантиды в Северной Африке.

Автохтон (в буквальном переводе, «Выросший Из Земли») упоминается в диалоге «Критий» Платона как шестой царь Атлантиды, который, вероятно, правил территорией, включающей и современное Марокко. Диодор Сицилийский пишет о коренных обитателях прибрежных районов Мавритании (современное Марокко), расположенных напротив Атлантиды, которые называли себя автохтонами. Они являлись потомками атлантов, которые учредили на побережье Северной Африки колонию Атлантиды, ставшую со временем дружественным Атлантиде государством. Под именем автохтонов древние греки знали и пеласгов, или Людей Моря. Таким образом, люди, носящие имя автохтонов, непосредственно ассоциируются с Атлантидой.

Если руины Ликсоса и Могадора достаточно хорошо сохранились, и их можно увидеть и сейчас, то практически ничего не сохранилось от другой колонии Атлантиды в Северной Африке, которая со временем развилась в одно из самых крупных и сильных государств мира. Сейчас все, что осталось от этого основанного атлантами поселения, — это специально отгороженная археологическая зона в пригороде города Туниса, на которой практически не сохранилось никаких древних объектов. Но когда-то, давным-давно, Карфаген, называвшийся тогда Бирса, стоял на невысоком холме, окруженном каменной стеной, украшенной накладками из драгоценных металлов. Бирсу окружали концентрические круговые полоски суши и воды, чередовавшиеся между собой, которые соединялись крытыми каналами. Каждый концентрический круг суши окружала собственная стена, увенчанная высокими дозорными башнями, установленными через регулярные интервалы. Обширная гавань, окаймленная с одной стороны огромной площадью, которая служила местом для торговли, была устроена в закрытой бухте перед стенами города. Тут же находились и укрепленные, защищенные крепостными стенами корабельные доки. Закрытый с моря комплекс гавани и доков знали под именем «Котон» («Чаша Для Питья»). Отсюда канал длиной 1396 футов вел в другую гавань, где швартовались торговые корабли из всех частей известного в ту пору мира (а также, без сомнения, и из всех частей неизвестного в ту пору мира).

Видный атлантолог начала XX века Льюис Спенс размышляет по этому поводу:

«Думаю, сравнение этих общих черт, которые включают в себя ряд совершенно уникальных, нигде больше не повторяющихся элементов, не оставит никакого сомнения в любом непредубежденном уме, что столица Атлантиды и Карфаген были построены по одному и тому же плану. Естественно, возникает неизбежный вопрос что это означает? Ответить на это можно, лишь выдвинув предположение: либо Карфаген и был столицей Атлантиды, либо план его был архитектурной памятью об исчезнувшем городе».

Очевидно, что Карфаген не был столицей Атлантиды, поскольку во времена Платона этот город не был разрушен, а вполне процветал. Он оказался разрушенным лишь 250 лет спустя, и не стихийным бедствием, а в результате войны.

Картхадшат, или «Новый Карфаген», как полагают, был основан через 400 лет после Троянской войны, в результате которой в греческом мире разрушилась система «талассократии» — то есть буквально «моревладычества» Крита минойской эпохи, когда цари критского города Кносса властвовали не только над самим островом, но и, благодаря мощному флоту, над архипелагами и побережьем Эгейского моря. Средиземноморье стал открытым для коммерческо-торгового проникновения оседлых племен Ханаана, или финикийцев. Финикийцы фактически проследовали по следам древних атлантов и их потомков — минойцев острова Крит, греческих микенцев и троянцев из Малой Азии, которые в разные периоды бронзового века боролись за господство в Восточном Средиземноморье.

Римский историк Страбон пишет, что свои колониальные экспедиции в район Атлантики финикийцы начали предпринимать после окончания Троянской войны: «До наступления времени Гомера (то есть к 800 г. до н. э.) они заняли лучшие земли Иберийского полуострова и Ливии». Финикийцы не стремились проявлять свою оригинальность, вместо этого они с успехом синтезировали отдельные черты различных культур, поэтому их искусство и вещи, которые они изготавливали, представляли собой мозаику из стилей — египетского, ассирийского, греческого. Вполне вероятно, что, обнаружив архитектурное наследие атлантов в основанных ими городах и портах в Северной Африке, финикийцы также заимствовали его и использовали для строительства Карфагена, что и объясняет такое сходство между обликом Карфагена и легендарной столицей Атлантиды.

Поскольку Карфаген располагался на том самом месте, где атланты когда-то основали свое поселение, то от него могли остаться какие-то следы в виде типичной для Атлантиды городской планировки, которые финикийцы могли с успехом для себя использовать. Также в строительстве нового Карфагена им могли помогать потомки атлантов из других уголков Средиземноморья, сохранившие память о способах строительства на родном острове. Вергилий пишет о том, что Эней совершал путешествия в Карфаген, что говорит о том, что город существовал еще до начала Троянской войны. Возможно, именно так и было, пусть современные историки и археологи и считают иначе, — и Карфаген действительно располагался тогда на этом самом месте, если не в виде финикийского города, то в форме основанного еще атлантами поселения.

В Северной Африке атланты оставили после своего пребывания нечеткий, но при этом неизгладимый след в виде руин, древних легенд и мифов и в виде переживших века культурных и даже национальных особенностей жителей этого региона. То, что столь мало следов осталось от величайшей исторической драмы, когда-либо пережитой людьми на этом континенте, говорит об эффекте времени, которое все постепенно истирает, равно как и о хрупкости человеческой цивилизации, какой бы мощной она ни была.