Принимая душ, Брэнд кипел от злости. Он терпеть не мог ругаться с Дэни, но все равно злился на нее, хотя и понимал, что не стоит так откровенно демонстрировать свой страх — ведь это его дочь, и не его вина, что девочка стала жертвой интриг своих бабушек, да и матери тоже.

Брэнд изо всех сил старался быть хорошим приходящим отцом, но ему пришлось прекратить свои визиты, чтобы лишний раз не доводить до истерики собственную дочь. Мэрил была свидетельницей того, как их дочь на него реагировала. Каждый раз, когда Брэнд хотел забрать ее на один день или на выходные, Ли Энн сначала пыталась спрятаться, а когда ее находили, начинала царапаться и пинать отца ногами.

Ему хотелось убить Мэрил за то, что ей пришло в голову привезти к ним Ли Энн. Брэнда приводила в ярость мысль, что это несчастное маленькое создание превратит их жизнь в ад и пострадает не только Дэни, но наверняка и Дэйв тоже.

Дэйв. Вспомнив о сыне, Брэнд улыбнулся. Он доказал самому себе, что может быть хорошим отцом. Дэни никогда не настраивала Дэйва против него, чего нельзя сказать про «добрых» бабушек Ли Энн.

Брэнд порылся в шкафу и ухмыльнулся, когда нашел старый и рваный спортивный костюм. Он получит массу удовольствия, когда увидит ужас на лице Мэрил и когда маленькая жеманница Ли Энн спросит у него, почему он все время так странно одевается.

Затем он вспомнил, как мило Дэни выглядит в темном-синем джемпере в красную клетку. Она оделась, чтобы произвести хорошее впечатление на гостей. Если Брэнд сыграет такую грубую шутку, то в первую очередь он обидит Дэни, а не Мэрил. Брэнд убрал в шкаф спортивный костюм и достал угольно-серые брюки и крупной вязки свитер из ирландской шерсти. Чувствуя себя виноватым, он отшвырнул разношенные кроссовки и надел мягкие итальянские мокасины.

Дэйв уже ушел в школу, когда он спустился вниз. Брэнд не любил пропускать завтрак с сыном, но с той самой минуты, как он узнал о приезде Ли Энн, он никому не составил бы хорошей компании. Дэни завтракала в гостиной, чтобы не мешать миссис Блэр сервировать стол для ленча.

— У тебя есть какие-нибудь доски, чтобы сделать пандус?

Брэнд задумался. С чего это, черт побери, Дэни решила, что им нужен пандус? Потом до него дошло. Фил и его кресло.

— Я могу перенести Фила вместе с креслом через ступеньки крыльца. Или перенесу сначала его, а потом кресло.

Брэнд допил кофе и криво улыбнулся:

— Мне нужно позвонить моему бухгалтеру. Позови меня, когда приедут наши гости.

Он встал и направился в кабинет, который располагался на втором этаже рядом со спальней. Там он обычно решал финансовые и деловые проблемы.

Дэни решила проверить все еще раз. Спальня для Ли Энн располагалась рядом с кабинетом Дэйва. Дэни застелила ее кровать белоснежными простынями с нежно-розовым рисунком, надела на подушки такие же наволочки и положила стеганое ватное одеяло в цветочек пастельных тонов. Все это смотрелось замечательно на широкой низкой кровати, но Дэни вдруг подумала, что малышке больше понравились бы простыни с картинками из диснеевских мультиков или даже с нарисованными динозавриками. Она завтра съездит в магазин. Может быть, Ли Энн захочет составить ей компанию. Они могут позавтракать в одном из ресторанчиков рядом с торговым комплексом.

Дэни забрала журналы «Иллюстрированный спорт» и «Жизнь Юга», которые миссис Блэр положила на ночной столик, чтобы создать иллюзию, будто в этой комнате кто-то живет, но Дэни сомневалась, что эти журналы будут интересны шестилетней девочке.

Она села в кожаное кресло, стоявшее у широкого окна, и подумала, что все-таки странно, что в этом доме нет ни одной вещи, принадлежащей Ли Энн. Потом вспомнила, что Ли Энн еще ни разу здесь не была.

Как только они поженились, Брэнд решил, что комната Дэйва должна воплощать все мечты мальчика его возраста, и купил то, что могло когда-нибудь понадобиться его сыну. Брэнд покупал с запасом на долгие годы вперед, не пропустив ни одной детали.

То есть он заранее знал, что дочь никогда не будет жить здесь или хотя бы приезжать в гости, иначе оборудовал бы для нее комнату. Что же произошло, что отдалило их друг от друга? Сердце Дэни стремилось к Брэнду, ей хотелось понять его, чтобы прогнать ту грусть, которую он носил глубоко в сердце. Для нее не имело значения, что Ли Энн не была ее дочерью. Она все равно полюбит ее и постарается исправить то, что случилось, то, из-за чего ее муж так отдалился от своего ребенка.

Дэни поднялась, прошла через холл и подошла к двери комнаты, в которой редко кто спал и которую миссис Блэр предназначила для Фила и Мэрил. Спали ли они вместе? Дэни этого не знала. Чтобы не суетиться, когда приедут гости, она попросила миссис Блэр отнести чистое белье в соседнюю спальню, на тот случай если Мэрил захочет спать отдельно.

Наконец все было готово к приему гостей. Посмотрев на часы, Дэни поспешила наверх, чтобы привести в порядок прическу и обновить макияж. Она хотела показать Мэрил, что достойна любви Брэнда, что она уже не та наивная девчонка, которую Брэнд притащил домой, словно брошенного щенка, которого жаль оставлять на улице.

— Ты так потрясающе выглядишь, что мне хочется тебя съесть. — Брэнд, наклонившись, ласково покусывал мочку ее уха. — Эти серьги великолепно гармонируют с твоим джемпером. — Он с удовольствием разглядывал свою жену.

— Ты тоже потрясающе выглядишь. Мы достаточно хорошо одеты для встречи гостей? — тревожно посмотрела на него Дэни.

— Мы у себя дома. Если бы мы решили облачиться в джинсы и свитеры, я бы все равно сказал, что мы отлично выглядим. И я бы так и сделал, если бы не обратил внимания на плоды твоих утренних стараний. Знаешь, ты первая женщина, которая заставила меня нарядиться ради собственной дочери, а ведь мне было бы гораздо удобнее в старых кроссовках и рваном спортивном костюме. — Брэнд привлек Дэни к себе.

— Брэнд, ты не сердишься на меня, — спросила она, — за то, что я согласилась принять Ли Энн?

— Нет, дорогая, я не сержусь. Но я чертовски зол на Мэрил! Как она все здорово рассчитала: позвонила тебе, зная, что меня нет рядом и я не смогу ей отказать!

— Тебе не нравится Ли Энн? — Взглянув на суровое лицо Брэнда, Дэни прильнула к нему, обняв за шею.

Брэнд сел в большое кожаное кресло и посадил жену к себе на колени.

— Ли Энн ненавидит меня. Впрочем, сказать, что она меня ненавидит — значит ничего не сказать. Моя мать и мать Мэрил с пеленок внушали ей, что я злодей.

— Не понимаю, как ты мог позволить кому-то настроить своего ребенка против тебя? — Увидев, как его лицо исказилось от боли, она пожалела, что начала этот разговор. Она нежно погладила его по гладкой щеке.

— Я не знаю, — беспомощно пожал плечами Брэнд и надолго замолчал, теребя ее локон и пытаясь найти ответ на нелегкий вопрос.

Когда ему показалось, что он нашел ответ, Брэнд посмотрел ей в глаза и, прочистив горло, произнес:

— Когда ты бросила меня, я очень изменился. Разумеется, матери это не понравилось. Я уверял всех, что хочу играть в профессиональный футбол, но на самом деле не собирался посвящать ему всю свою жизнь. Я думал, что поиграю в колледже, а потом поступлю в юридический институт и займу свое место в фирме, как ожидали этого мои родители.

— Что заставило тебя поступить по-другому? Я давно хотела задать тебе этот вопрос, узнав из газет, что ты подписал контракт с «Марлинами».

Брэнд и сам удивлялся, что спокойно рассказывает Дэни подробности своей жизни, о которых не знает ни один человек, распахивает перед ней душу и делится переживаниями, которые он давно похоронил в самом дальнем уголке своей памяти. Дэни стала его другом, которому он мог доверять. Брэнд сильнее прижал ее к себе и опять откашлялся.

— Мои родители любыми способами давали мне понять, что им наплевать на мои желания. Поэтому моя мать и наговорила тебе кучу гадостей. Я все эти годы не мог смириться с тем, что они фактически выгнали тебя из дома. Когда я учился на первом курсе колледжа, меня зачислили в состав национальной сборной, и я послал к черту родителей со всеми их планами, касающимися моего будущего. Мать пришла в ужас. Отец тоже не одобрял моего поведения, но в отличие от матери редко заводил об этом разговор.

На следующий год, пройдя специальный отбор, я позвонил домой. «Марлины» брали меня в основной состав. Я хотел, чтобы мои родители порадовались за меня, гордились моим выбором, который я сделал сам. Или, может быть, мне, наоборот, хотелось разозлить их? Я не знаю. Мать, узнав об этом, рассвирепела, и они с отцом, не теряя времени, отправились в Атланту, чтобы отговорить меня от подписания контракта.

Был туман, дорога была мокрая. Отец столкнулся с прицепом на старом шоссе между Карендоном и Атлантой. Он умер на месте. — Брэнд замолчал и еще крепче прижал к себе Дэни, надеясь, что исходящее от нее тепло рассеет боль невосполнимой утраты, которая мучила его столько лет. — Мама отделалась несколькими синяками. Я винил себя в гибели отца, и мне было стыдно до такой степени, что я уже почти решил бросить футбол, но тут появился дядя Джимми и уговорил не бросать дело, которому я хотел посвятить всю свою жизнь.

Дэни нежно погладила его по щеке. Брэнд знал, что она понимает и любит его таким, какой он есть. Но для него было гораздо важнее, чтобы Дэни помогла ему найти себя, поверить в принимаемые им самим решения, какими бы они ни были — хорошими или плохими.

Брэнд только сейчас понял причину собственных поступков. Словно испорченный подросток, он отринул то, чем хотел заниматься, и умышленно выбрал тот путь, который ненавидела его мать. Он посвятил свою жизнь футболу, стал профессиональным игроком. К тому же, блестяще играя, он зарабатывал хорошие деньги. Он решил идти своей дорогой, не в силах простить родителям, что они разлучили его с женой.

Но Брэнд жалел свою мать и хотел хоть как-нибудь ее утешить. Поэтому он женился на Мэрил. Когда их брак разрушил дружбу, которая была между ними, он обвинил в этом всех, кроме самого себя, — свою мать, мать Мэрил, даже крошечного беспомощного младенца, из-за которого им пришлось отложить развод. В перерывах между сезонами Брэнд учился, чтобы получить степень бакалавра, как мечтал его отец, и со временем возглавить семейную фирму.

— Как получилось, что вы с Мэрил сошлись?

— Фил, тот самый Фил, за которого Мэрил сейчас собирается выйти замуж, порвал с ней сразу же после аварии, которая приковала его к инвалидному креслу. Мэрил и я проводили много времени вместе, мы плакали друг у друга на плече. Мы позволили нашим матерям подтолкнуть нас к браку. Все, что нам удалось в этом браке сделать, — это доказать, что дружба и любовь — разные вещи и дружба не всегда перерастает в любовь. Когда родилась Ли Энн, мы не были уже даже друзьями.

Дэни кивнула и взяла Брэнда за руку.

— Мы развелись. Мэрил с Ли Энн вернулись к ее родителям. Некоторое время она пыталась справляться со своими материнскими обязанностями, но я думаю, что девочка постоянно напоминала ей о нашей несостоявшейся совместной жизни. Через полгода Мэрил оставила дочь. Наши матери заменили Ли Энн родителей и взяли на себя заботу о ней.

— Бедный ребенок! Почему ты не взял ее к себе?

Брэнд подавил гнев, который вспыхивал в нем каждый раз, когда он вспоминал развод с Мэрил.

— Судья заявил, что девочка не может жить со мной. Потому что половину года я играю в какие-то несерьезные игры, а в остальное время занят учебой в институте.

Боль исказила лицо Дэни.

— Это несправедливо. Футбол — это твоя карьера. Мне кажется, ты проводишь с Дэйвом достаточно много времени, этим не каждый отец может похвастаться. Ты хорошо зарабатываешь, получаешь неплохие деньги, в свободное время занимаясь адвокатской практикой, так что вполне в состоянии обеспечить нас всем, и не только необходимым, а даже сверх того.

— Ты права. У меня остается больше свободного времени, когда я играю в футбол, нежели когда я работаю в фирме. За один сезон я зарабатываю больше денег, чем я заработал бы в течение десяти или более лет, практикуя юристом полный рабочий день. Поскольку Мэрил опротестовала мое заявление, судья все равно не даст разрешение на опеку. Наши матери заставят ее снова судиться со мной…

Брэнд замолчал, размышляя о том, что, может быть, ему не стоило так откровенно лезть на рожон, во всем поступая назло своей матери? Может быть, если бы он пошел на компромисс…

— Ты пытался получить опекунство над собственной дочерью? — удивленно спросила Дэни.

— Да, когда Ли Энн было два годика. Она устраивала истерики каждый раз, когда видела меня, отказывалась идти со мной куда-либо. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что мама и Мардж Шеридан пугают ее мной. Я купил этот дом и еще один дом в Атланте и пообещал нанять для нее няню. Я даже оборудовал для нее комнату в доме в Атланте, поскольку собирался провести там следующие несколько месяцев. А потом судья сообщил мне, что для Ли Энн будет лучше, если она круглый год будет жить в Карендоне, несмотря на то что ее мать почти не бывает с ней.

— И ты отказался от нее? — Дэни посмотрела на Брэнда. Ее глаза блестели от слез.

Теперь Брэнд понимал, что вполне мог предотвратить конфликт с дочерью, и, злясь на самого себя, сердито воскликнул:

— Что я мог сделать? Я старался приезжать как можно чаще и не задерживаться надолго, но Ли Энн начинала вести себя отвратительно, стоило лишь мне появиться в их доме. Я понял, что она меня ненавидит, и больше не мог выносить это. Тогда я решил оставить ее в покое.

Дэни кивнула, давая понять, что понимает всю глубину его страданий.

— Брэнд, из слов Мэрил я поняла, что ее бабушки отказались держать ее у себя. Почему они так поступили, ведь Ли Энн провела у них большую часть своей жизни?

— Они всего лишь использовали ее, пытаясь вновь соединить меня и Мэрил. Когда я женился на тебе, а Мэрил вернулась к Филу, думаю, они поняли, что из их затеи ничего не выйдет. Ли Энн потеряла для них свою ценность, и они решили поскорее от нее избавиться. Представляю, как они будут совать нос в ее жизнь, когда она повзрослеет и ее нужно будет выводить в свет.

Брэнд даже не пытался скрыть горечь.

— Бедная малышка. Брэнд, мы должны показать ей, что мы ее любим. — Дэни положила голову ему на плечо.

Так они и сидели, пока не вошла миссис Блэр, сообщившая им, что гости приехали. Они вместе спустились вниз, его рука обнимала ее за плечи. Брэнд благодарил судьбу за то, что Дэни опять рядом с ним, он надеялся на ее поддержку и помощь, когда встретится лицом к лицу со своим ребенком, которого он сначала потерял, а потом бросил.