Келли Джонсон совершенно не изменилась с тех пор, как Брэнд видел ее в последний раз. Высокая смуглая женщина, скорее симпатичная, чем красивая, с улыбкой пригласила их войти в дом:

— Проходите. Роджер и Дэйв все это время играли в «Нинтендо». Уверена, что они не скучали. Дэни, я очень рада, что ты хоть куда-то выбралась. Кто этот симпатичный…

— Келли, познакомься, это Брэнд Карендон. Брэнд, это Келли Джонсон, жена Стива. — Дэни говорила так тихо, что Брэнд с трудом ее слышал.

— Привет! Рад снова увидеть тебя!

— Я тоже рада тебя видеть. Роджер и Дэйв были в восторге от того, что смогли сегодня посмотреть, как тренируются «Марлины». Ты меня очень удивила, Дэни. Я даже и не знала, что ты знакома с Адвокатом.

Вдруг улыбка исчезла с ее лица.

Брэнд почувствовал, как изменилось ее настроение.

— Келли, в чем дело?

— А где же твоя супруга, Адвокат?

— Что? А, ты имеешь в виду Мэрил. — Брэнда удивил ее неодобрительный взгляд. — Мы уже давно разошлись, это произошло после того несчастного случая со Стивом.

Келли смягчилась. Пропустив их вперед, она последовала за ними в гостиную и предложила выпить. Они отказались, и тогда Келли позвала мальчиков.

— Привет, мам. — Дэйв ворвался в комнату, а следом за ним влетел и Роджер. — Мистер Карендон? — удивленно протянул Дэйв.

— Дэйв, поблагодари миссис Джонсон за ужин, — сказала Дэни. — Келли, спасибо, что позаботилась о Дэйве.

Поболтав еще несколько минут, они вышли из дома. Брэнд догадывался, что Дэйву не терпится задать им несколько вопросов. Они прошли всего полквартала, но ему показалось, что они шли целую вечность.

— Вы говорили, что зайдете к нам. Но я не думал, что это произойдет так скоро. — Дэйв посмотрел на Брэнда, когда тот остановился у их подъезда. — Вам пришлось долго ждать маму?

— Нет, просто мы с ней вместе поужинали. — Брэнд старался говорить спокойно, чтобы Дэйв не заметил, как он нервничает. У Дэни от страха дрожали руки, когда она вставляла ключ в замок.

— Мы давно знакомы, — добавил Брэнд, надеясь хоть этим смягчить потрясение, которое его сын должен был вскоре испытать.

— Правда? Значит, вы тоже знали моего отца?

— Да.

— Проходите. Дэйв, проводи, пожалуйста, Брэнда в гостиную. Я принесу холодный чай.

Брэнд понимал, чего стоит Дэни держать себя в руках, и догадался, что сейчас ей хочется побыть одной хоть несколько минут. Он последовал за Дэйвом в небольшую, скромно обставленную комнату, сел на продавленный диван и вытянул ноги под старенький деревянный журнальный столик.

— Вы на самом деле знали моего отца?

— Да… Дэйв, давай подождем маму.

— Она не будет о нем говорить. Вы же обещали, мистер Карендон!

— Она будет. Мы оба тебе расскажем о нем.

Брэнд погладил Дэйва по голове. Он смотрел на него и с гордостью замечал, что мальчик многое взял от него. Его сын. Но гордость сменилась яростью, когда он подумал о том, сколько лет они потеряли — ведь эти годы уже не вернуть. Брэнд с трудом сдерживал свой гнев, заставляя себя сидеть спокойно. Ему безумно хотелось треснуть кулаком по столу.

Брэнду хватило одного взгляда на Дэни, чтобы догадаться, что она испытывает не менее сильные эмоции. Брэнд улыбнулся, когда она вошла в комнату с подносом, на котором стоял кувшин и три бокала, на дне которых уже лежал лед.

Он обратил внимание на то, что, поставив поднос на стол, Дэни устроилась как можно дальше от него. Сделав вид, что поступила так непреднамеренно, она принялась разливать чай в стаканы. Ее руки дрожали, и страх разрывал ее сердце.

— Чай готов, — произнесла Дэни. Протягивая ему стакан, она нечаянно коснулась его руки, и горячая волна прокатилась по телу Брэнда.

— Очень вкусно. — Брэнд не знал, как помочь ей справиться со страхом. Он удивлялся себе. Как мог он презирать ее за то, что она скрывала от него сына, и одновременно испытывать желание защитить, заключить в объятия, чтобы она почувствовала себя в безопасности, целовать, пока она не забудет обо всем, что ее беспокоит?

Дэйв взял стакан и выжидательно смотрел то на мать, то на Брэнда. Дэни держала свой стакан обеими руками, словно боялась его уронить. Брэнд покрылся холодным потом. В комнате повисла гнетущая тишина, и оба ждали, что один из них прервет это тягостное молчание.

— Дэйв, Брэнд — твой отец, — внезапно выпалила Дэни.

Когда Брэнд посмотрел на Дэйва, он увидел в его глазах радость, которая тут же сменилась недоверием.

— Но в свидетельстве написано, что мой отец — Дэвид Карендон. — Дэйв растерянно смотрел то на мать, то на отца.

Брэнд откашлялся.

— Мое первое имя — Дэвид. А Брэнд — это укороченный вариант второго имени, — пояснил он.

Дэйв от изумления открыл рот. Брэнд посмотрел на Дэни, ее отсутствующий взгляд остановился на стакане, зажатом в побелевших пальцах. Он почти физически ощущал, как стены крошечной гостиной смыкаются, захлопывая их в ловушке. Ему вдруг стало тяжело дышать.

Неожиданно Дэйв вскочил со стула и в ярости накинулся на Брэнда. Тот инстинктивно поднял руки, защищаясь от кулаков мальчика, наконец ухватил его за запястья и силой притянул к себе.

— Черт побери! Да вы бросили ее! А я-то считал вас героем!

Слезы Дэйва не смыли ненависть, которая была написана на его лице.

Дэни подвинулась ближе, осторожно положила руку на колено Брэнда и тихо сказала Дэйву:

— Не обвиняй своего отца. Я сама ушла от него.

Дэйв взглянул на мать, а потом повернулся к Брэнду:

— Она говорит правду, папуля?

Он никогда не думал, что ребенок способен вложить столько сарказма в одно-единственное слово. Брэнд ушел бы от прямого ответа, если бы мог. Но Дэйв не заслужил, чтобы его опять обманывали.

Что ему сказать? Если бы до этого он не поговорил с Дэни, то его ответом было бы простое «да». Но сейчас перспектива одиночества Дэни показалась ему не такой уж нереальной.

— Все не так просто, сынок, — начал он, проклиная себя за эти пустые слова, но у него не было иного выхода.

— Так мама бросила тебя или нет? — глухим голосом спросил Дэйв. Слезы текли по его покрасневшим щекам.

— Да. Но у нее были на то причины. Дэйв, пойми, мы были тогда детьми, чуть постарше тебя.

«Но ты был уже достаточно взрослым, чтобы зачать ребенка». Эта мысль, подсказанная внутренним голосом, сразила его наповал. Он взглянул на Дэни в поисках поддержки.

Она протянула руку к сыну, но тот увернулся от нее.

— Пожалуйста, послушай меня. — В голосе Дэни слышалась мольба, и Брэнд с трудом сдержался, чтобы не обнять ее.

— Это я бросила твоего отца. Я считала, что у меня есть для этого веские причины.

— Какие? — Голос Дэйва звучал холодно, слишком холодно для ребенка одиннадцати лет.

— Я ушла, потому что думала, что он этого хочет. Но на самом деле он этого не хотел. Нет. А я думала, что хочет. Мне казалось, что я не слишком хороша для него. Дэйв, я была очень молода, и я боялась. Я совершила ошибку, но я бросила его не потому, что сама так хотела.

Дэйв стоял перед ними. Он дышал так, будто только что пробежал длинную дистанцию. При взгляде на мать его лицо исказилось от боли и злобы.

— Я не понимаю. Почему ты ушла от него? Ты же кто? А он — один из лучших защитников в профессиональном футболе! Как ты могла? С ума сойти! — Дэйв двинулся к двери, но Брэнд, вскочив с дивана, преградил ему путь.

— Дайте мне пройти! — зло процедил Дэйв.

Брэнд искал слова, которые могли бы успокоить сына и заставить его остаться. Он в упор посмотрел на мальчика. К нему подошла Дэни и взяла за руку, и Брэнд почувствовал себя увереннее.

— До сегодняшнего дня Брэнд и не подозревал о твоем существовании. — Ее голос был таким же нежным, как и прикосновение к его руке.

Дэйв посмотрел в глаза Брэнду:

— Это правда?

— Да. Присядь, Дэйв.

Мальчик колебался, он метался между двух огней, но в конце концов принял предложение Брэнда. Бухнулся на стул и уставился на мать.

— Но почему? Почему ты не сказала мне? Почему ты не рассказала ему? Я уж думал, что мой отец какой-нибудь преступник или что-нибудь вроде этого! — восклицал Дэйв с несчастным видом, не замечая слез матери.

Брэнду стало не по себе. Он причинил своему сыну столько боли. Настояв на своем, он снова заставил Дэни страдать. Ее слезы надрывали ему сердце.

А он был так уверен, что Дэйв хорошо его примет! Он должен был прислушаться к ее словам, когда она говорила о предполагаемой реакции Дэйва на их признание.

— Дэйв, твоя мама думала, что так будет лучше. Не нужно ее обвинять.

— Как получилось, что ты ничего обо мне не знал?

— До сегодняшнего дня я даже и не подозревал, что ты родился. — Он сел на диван и посадил Дэйва рядом.

— Это звучит глупо. Что, трудно было догадаться, что рано или поздно я появлюсь на свет? — Дэйв свирепо уставился на Брэнда.

Брэнд не считал возможным рассказывать о том, что его мать хотела избавиться от ребенка. Поэтому он очень осторожно выбирал слова.

— Да, я должен был догадаться. Но я этого не сделал. Твоя мама решила, что я не хочу иметь ничего общего ни с ней, ни с тобой, и поэтому ушла. Сегодня я увидел ее впервые за двенадцать лет.

Дэйв откинулся на спинку дивана с озадаченным видом. Он переводил взгляд с матери на отца.

Брэнду захотелось почувствовать тепло Дэни. Он привлек Дэни к себе и сжал ее руку в большой ладони.

— Ты сердишься на меня за то, что я искал тебя? — взволнованно спросил Дэйв.

— Сержусь? Нет, конечно. Мне просто жаль, что пришлось ждать одиннадцать лет, чтобы с тобой встретиться. Я очень рад, что у меня есть сын и что твоя мама вырастила тебя. — Глаза Брэнда наполнились слезами. Он не пытался их остановить, и они скатились по его щекам.

— Брэнд хочет проводить с тобой как можно больше времени, хочет узнать тебя получше, — вступила в разговор Дэни. — Прости меня, сынок. Я была не права, когда скрыла все от тебя. Я не понимала этого, потому никогда и не разговаривала с тобой об отце. Должно быть, из-за этого ты и решил, что его следует стыдиться. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня.

— Конечно, простит. — Брэнд обнял Дэйва за худенькие плечи. — Тут нечего прощать. Ты ведь даже и не надеялась, что я захочу познакомиться со своим сыном. Ты пыталась защитить его от боли.

В комнате повисла тишина. Брэнд пытался предугадать вопросы, которые мучили его сына и Дэни, и ему казалось, что они делают то же самое. Наконец он протянул руку Дэни.

— Мне нужно вернуться в отель к двенадцати часам. Дэйв, как насчет того, чтобы провести завтрашний день вместе? — Брэнд затаил дыхание, боясь, что мальчик ему откажет.

— Мам, можно? — рассеянно спросил тот, как будто одна его половина хотела послать Брэнда к черту, а другая — пойти с ним.

Дэни кивнула и посмотрела на Брэнда.

— Думаю, что да.

— Тогда я заеду за тобой завтра около семи утра. А вечером мы заберем тебя с работы. И пойдем куда-нибудь поужинаем.

Дэни колебалась.

— Не думаю, что это хорошая идея. Может быть, вы вдвоем где-нибудь перекусите, а потом ты завезешь его домой? А я, как обычно, доеду на автобусе.

Брэнд продолжал уговаривать ее, убеждая себя, что делает это исключительно ради Дэйва:

— Мы обязательно заедем за тобой. Увидимся утром, приятель! — Он хлопнул сына по плечу, а Дэни шепнул: — Проводи меня до машины, пожалуйста.

— Зачем?

— Нам нужно поговорить.

— Хорошо. — Она вышла вслед за ним. — Ну, что?

Брэнд прижал ее руку к груди, и Дэни услышала громкий стук его сердца. Следующие слова он произнес более резко, чем собирался:

— Я двенадцать лет ненавидел тебя за то, что ты меня бросила! И я не верю, что ты когда-нибудь рассказала бы мне о сыне. Я не доверяю тебе, Дэни. И не пойму, почему, несмотря на это, я по-прежнему тебя хочу? — Брэнд не смог удержаться и коротко выругался. — Неужели ты не понимаешь, что до сих пор сводишь меня с ума?

— Нет. То есть да… Брэнд, я не знаю…

Вдруг ему показалось, что она хочет уйти. Ее действительно охватило желание убежать, чтобы не испытать опять радости и боли, которых она не забыла. Так же как и он.

Брэнд почувствовал, как она задрожала. Черт побери! Дэни возбуждала его даже больше, чем раньше.

Все вернулось. Им казалось теперь, что они никогда и не расставались.