— Что случилось с твоим мужем? — спрашивает Хит, спустя некоторое время после того, как принял душ, и неловкое молчание между нами исчезло.

Я встаю с кровати и сажусь рядом с ним на диван на расстоянии вытянутой руки. Так сейчас будет правильнее всего.

— У него возникли проблемы, отчасти из-за меня, отчасти по его собственной вине.

— Это не твоя вина, — бормочет он.

— Нет, но я так отчаянно хотела тебя найти. И чем больше все твердили, что ты не существуешь, тем сильнее я пыталась. Вскоре я перестала тебя искать и подумала, может, они правы, и я действительно схожу с ума. Потом что-то случалось, и я уже не верила в это, поэтому старалась еще сильнее найти тебя, пытаясь доказать им, что они ошибаются. Джерард сказал, что я совсем расклеилась, и хотел, чтобы я обратилась за помощью. Он поставил меня перед выбором — или я обращаюсь за помощью или он уходит.

— И ты позволила ему уйти.

Мое сердце сжимается, и я киваю, глотая слезы.

— Я позволила ему уйти, потому что к тому моменту уже приняла решение порвать с ним. Как и он. Я поступила так не потому, что хотела отстоять свою точку зрения, а потому, что он был уже не тем мужем, которого я знала. Он просто хотел, чтобы все закончилось, но не знал, как это сделать, и лишь хотел, чтобы я перестала страдать. С ним всегда было так. Когда все хорошо, он счастлив, но стоит чему-то пойти не так, ему становится трудно.

— Он должен был поддержать тебя.

Я отворачиваюсь, и слеза скатывается по моей щеке.

— Да, должен был. Но он решил иначе. Для него все это было слишком тяжело. Мне уж точно было нелегко.

— Тебе и не должно было быть легко, ведь тебе было больно. Ты винишь его в том, что его не было тогда на стадионе, когда ты больше всего в нем нуждалась?

Я киваю, по-прежнему глядя в сторону.

— Работа всегда была неотъемлемой частью его жизни. Когда мы узнали о беременности, я подумала, что все изменится, но не тут то было. Его работа всегда стояла на первом месте, и, думаю, он впервые страдал из-за ее отсутствия.

— Жестокий урок.

Я сглатываю.

Держи себя в руках, Люси.

— Ты потеряла ребенка, — мягко говорит он. — Ты винишь его в этом?

Я вздрагиваю.

Эта мысль ни на секунду не приходила мне в голову, но слова Хита разжигают огонь в груди, который уже начал разгораться где-то глубоко внутри. Яростный огонь, о котором я даже не подозревала. Так и есть, я виню Джерарда. Он должен был быть со мной на стадионе. Тогда мне было бы не так страшно.

Секундой позже я чувствую вину за свои мысли и гоню их прочь. Я бы все равно потеряла ребенка. Это не его вина.

— И да, и нет, — шепчу я.

— Ты в порядке?

Я поворачиваюсь лицом к окну, все мое тело протестует против слез, которые так отчаянно хотят вырваться наружу.

— В порядке, — хриплю я.

— Люси, посмотри на меня.

— Я не могу, Хит.

— Милая, — выговаривает он, сейчас его голос мягче, нежнее. — Взгляни на меня.

Я поворачиваюсь к нему, и в момент, когда перевожу на него взгляд, слезы вырываются наружу и бегут вниз по моим щекам. Он преодолевает расстояние между нами, притягивает меня к себе на колени и укутывает мое крошечное тело своими руками. Мне становится так спокойно, но я ненавижу себя за то, что так сильно завишу от него. Ненавижу, потому что, когда он покинет меня завтра утром, я буду опустошена, и вряд ли снова смогу справиться со своими эмоциями.

— Тебе не нужно быть сильной, — бормочет он мне в волосы.

— Я потеряла ребенка, — рыдаю я. — Я хотела его так сильно, но потеряла. Потеряла мужа. Потеряла все.

— Все пройдет. Знаю, сейчас тебе так не кажется, но твоему мужу, скорее всего, просто нужно время, и…

— Я не хочу, чтобы он возвращался.

Тело Хита напрягается.

— Ты ведь так не думаешь, Люси.

— Думаю, — плачу я, отстраняясь и глядя ему в глаза. — И это пугает меня, потому что я боюсь, что это временное желание. Но прямо здесь, сейчас, в этот момент, я не хочу, чтобы он возвращался. Просто… не хочу.

— Тебе больно. Жизнь перевернулась вверх дном. Повремени. Послушай моего совета, не принимай никаких серьезных решений, пока не будешь уверена в том, чего хочешь.

— Я не хочу, чтобы он возвращался, — шепчу я, прежде чем могу себя остановить. — Не хочу, потому что он мне не нужен. Мне нужен ты.

Он на долю секунды прикрывает глаза.

— Ты всего лишь думаешь, что я нужен тебе, но, милая, это не так. Я просто ассоциируюсь с безопасностью, которую ты испытывала во время захвата стадиона. Теперь, когда тебе больно, я словно обезболивающее. Дарю ощущение комфорта. Заставляю чувствовать себя лучше. Ничего больше, только это.

— Не правда, — хриплю я. — Не веди себя так, будто не чувствуешь то же самое.

— Люси, — произносит он, в его голосе слышится предупреждение. — Ты замужем.

— Больше нет, — отчаянно твержу я, ненавидя себя за то, что так сильно нуждаюсь в нем.

— Милая, — бормочет он.

— Просто признай это. Скажи, что чувствуешь то же самое.

На секунду он отводит взгляд в сторону, и, не подумав, я обхватываю ладонью его подбородок, поворачивая его лицо снова к себе. Затем придвигаюсь ближе и прижимаюсь губами к его губам. Он издает рык глубоко в груди, его рука сжимается на моей талии, и на мгновение мне кажется, что он собирается поцеловать меня. Его губы раскрываются мне навстречу, мой язык касается его языка, и между нами пробегает искра.

Но он отклоняется назад.

— Я ничего не чувствую, — произносит он, оставив меня одну на диване. — Я не могу этого сделать. Ты замужем, а я неподходящий для тебя мужчина. И никогда не был им. Ты просто думаешь, что хочешь этого, Люси. Но на самом деле, это не так. Мне нужно идти.

Я сижу на диване, стыд наполняет мою грудь, натягивая каждое нервное окончание. Я не могу пошевелиться. Я в ужасе.

— Мне жаль, — бормочет он. — Правда, очень жаль.

Затем он берет свою сумку и уходит.

Как всегда.