Я замедляюсь, приближаясь к входной двери своего дома, когда слышу голоса, доносящиеся изнутри. Здесь Джерард вместе со своей сестрой, Хизер. Не знаю, смогу ли выдержать разговор с ними. Я устала, запуталась, и после прошедшей ночи не знаю, что со мной происходит. Мои волосы растрепаны, одежда испачкана, и я чувствую себя полным дерьмом. Тем не менее, я захожу в дом с готовностью выдержать любые испытания, что уготовила мне судьба, потому что именно это я и должна сделать.

Должна поступить правильно.

— Он наверху.

Я вздрагиваю, услышав резкий голос Хизер, и поворачиваюсь, чтобы увидеть ее, стоящую на кухне и складывающую кофейные кружки из наших шкафов в коробку, которая стоит прямо перед ней. Те самые кружки, что принадлежат мне, черт побери. Ее глаза, такого же оттенка, что и у Джерарда, впиваются в меня. Длинные до плеч волосы распущены, коротко подстрижены, идеально прямые, но это делает ее похожей на заносчивого сноба. Подождите-ка, она и есть заносчивый сноб.

— Отлично, — бормочу я, поворачиваясь в сторону лестницы.

— Он заслуживает лучшего, ты же знаешь.

Я замираю и поворачиваюсь к ней лицом.

— Слушай, Хизер, я знаю, ты меня недолюбливаешь, и поверь, это взаимно, но это не моя вина. Я не хотела стать свидетельницей того, чего в тот день стала, или принимать в этом участие. У меня не было выбора.

— Согласна, у тебя не было выбора, и то, что произошло, ужасно, но ты сама решила вести себя так после всего этого.

— Я потеряла ребенка, видела такие ужасные вещи и пережила психологическую травму — как я должна была вести себя? — грубо отвечаю я ей.

Она скрещивает руки на груди.

— Мы бы поняли тебя, если бы ты все время не говорила о том мужчине на стадионе, которого, как все мы знаем, там не было… но ты продолжала настаивать, и тем самым все дальше отталкивала своего мужа.

— Это не твое дело, — рычу я.

— Прекратите.

Я поворачиваюсь и вижу Джерарда, стоящего у подножия лестницы; он смотрит прямо на меня.

— Хизер, пожалуйста, можешь ненадолго оставить меня с Люси наедине?

Хизер бросает на меня взгляд, затем кивает и сообщает ему:

— Я буду снаружи, если понадоблюсь.

Она исчезает за дверью, и я снова сосредоточиваюсь на Джерарде.

— Привет, — мягко произношу я.

— Привет. Послушай, мы можем сесть и обсудить все это?

Он ведет себя бесстрастно.

Полагаю, в нашей ситуации так и должно быть. Я киваю.

Мы оба направляемся в гостиную и садимся на диван. Некоторое время никто из нас не произносит ни слова, пока, в конце концов, Джерард не спрашивает:

— Как дела?

— Лучше, чем могло бы быть.

— Ты неважно выглядишь.

— Наш брак распался. Вряд ли я должна прыгать от счастья.

— Думаешь, я хотел этого? Боже, Люси. Ты моя жена, но я не могу больше терпеть. Это несправедливо по отношению к каждому из нас.

— Я уважаю твое решение, но мне больно, — говорю я, мои губы дрожат. — И вместо того, чтобы поддержать, ты пытался убедить меня в том, что я сошла с ума.

— Ты постоянно говорила о человеке, которого не существует. Я не мог просто сидеть сложа руки и мириться с этим. Не знаю, что ты хотела, чтобы я сделал?

— Он существует, Джерард. Я не должна доказывать тебе это, потому что знаю, что реально, а что нет. Поэтому я здесь — мне нужно тебе кое-что сказать.

Он с жалостью смотрит на меня.

— Он приходил ко мне вчера вечером в гостиницу.

Джерард сжимает губы.

— И… я поцеловала его. Не только вчера, но и за несколько дней до этого. Прости. Я решила, ты имеешь право знать.

Долгое время он молчит, и из-за этого я чувствую себя ужасно. Несмотря на то, что мы разошлись, мы все еще женаты, и я не должна была так поступать, как бы мне этого ни хотелось.

— Джерард, — говорю я через несколько минут.

Его взгляд направлен прямо перед собой, лицо ничего не выражает. Затем он резко встает.

— Джерард! — восклицаю я. — Прости. Я просто пытаюсь быть честной.

Он резко поворачивается и смотрит на меня свирепым взглядом.

— Ты окончательно спятила, Люси. Я не могу больше наблюдать за этим сложа руки. Не могу просто сидеть здесь и смотреть на твои якобы существующие отношения с этим мужчиной.

Я чувствую себя так, будто получила удар под дых. Он не сердится из-за того, что я поцеловала другого, он сердится, потому что считает, что я до сих пор выдумываю это.

— Он выполняет опасную миссию, поэтому никто не говорит мне, где он, но он существует, Джерард. Я не вру.

— Ты слышишь себя? — он горько смеется. — Люси, если честно, это бред.

— Перестань, — умоляю я, гнев закипает в моей груди. — Прекрати относиться ко мне, как к чокнутой.

— С тобой, правда, что-то не так. Его не существует, сколько раз тебе должны это повторить? Я искал его, расспрашивал людей о нем. Его не существует. Мне жаль, у тебя сейчас сложный период, но тебе нужно обратиться за помощью.

Я смотрю на него и понимаю, что он не готов поверить мне. До тех пор, пока собственными глазами не увидит, Джерард никогда не поверит, что Хит настоящий, а я никогда не смогу этого сделать, потому что он опять ушел в подполье. Я только что снова выставила себя сумасшедшей, и мне надоело пытаться убедить своего мужа в обратном. Правда в том, что, даже если я и сошла с ума и выдумала Хита, Джерард все равно должен был поддержать меня. Он должен был помочь мне справиться с этим.

Но мы оба решили, что лучше разойтись.

— Собирай свои вещи и вали из моего дома, — говорю я ледяным тоном.

Он моргает.

— Я найму адвоката для оформления документов о разводе. Если потребуется продать дом, я согласна. Забирай свои вещи. Остальное предоставь нашим адвокатам. Не ищи меня. Не звони. С меня хватит.

— Люси…

— Нет, — перебиваю его я. — Сумасшедшая я или нет, ты должен был оставаться моим мужем. И только что ты доказал, что не готов поддерживать меня. Я заслуживаю лучшего. Пострадала я, а не ты. Неважно, существует Хит или нет — ты в любом случае должен быть на моей стороне.

— Ты не оставила мне выбора, — оправдывается он.

— Собирай свои вещи и убирайся из нашего дома, — говорю я спокойно, слишком спокойно. — Я вернусь во второй половине дня. Надеюсь, все твои вещи и ты в том числе к тому времени исчезните отсюда.

Затем я подхожу к входной двери и выхожу на улицу, прежде чем он сможет сказать хоть слово.

С каждым шагом, пока я приближаюсь к машине, мое сердце разрывается на части. Мой брак разрушен.

Что, черт возьми, мне делать дальше?

***

Прошли долгие три недели с тех пор, как Хит покинул мой гостиничный номер, и мой брак окончательно развалился. После этого я больше не разговаривала с Джерардом, только через адвокатов. Мы разделили имущество поровну, потому что у нас не было детей. Он сказал, что я могу оставить дом себе, если он получит все свои деньги, сбережения и вещи. Я согласилась. Он может делать, что хочет. Мы окончательно уладили вопрос о разделе имущества, и нам осталось только подписать бумаги. После этого все будет кончено.

Я вернулась на работу через неделю после того, как он ушел, и медленно, но верно, моя жизнь, кажется, возвращается в былое русло. Мои родители часто приезжают ко мне, мама очень много готовит, и в холодильнике и морозильнике полно еды, которой можно было бы год кормить небольшую армию. Я позволяю ей делать это, потому что она беспокоится обо мне, и я ее понимаю. Я тоже беспокоюсь о себе. Но продолжаю изо дня в день идти дальше, шаг за шагом.

Ладно, это больше похоже на существование, чем на жизнь, но неважно.

Я не пыталась связаться с Хитом, отчасти потому, что мне было необходимо время, чтобы попытаться разобраться в себе, а отчасти потому, что мне до сих пор больно от того, как он ушел. Неужели я давила на него? Он считает меня немного неуравновешенной? Все эти мысли проносятся снова и снова в моей голове, вопросы, на которые я не могу получить ответы. Хотя, может, они мне и не нужны.

Сегодня первый день, когда я одна рискнула выйти из дома, не считая работы. Я решила купить новую одежду, полагая, что это заставит меня чувствовать себя лучше. Вместо этого я хожу по торговому центру около двух часов, глядя отрешенным взглядом на витрины магазинов. Прохожу мимо людей, даже не замечая их. Будто меня здесь нет. Интересно, стану ли я когда-нибудь прежней?

И, как и любое другое мгновение, это изменило все.

Одно из таких, что приходит к вам, когда вы меньше всего этого ожидаете, когда вы расслаблены и не подготовлены. Они посланы испытать вас.

Я иду вперед, затем останавливаюсь. Потому что в нескольких метрах от меня стоит молодая девушка, которую я видела в ночь совершения культового обряда. Она стоит в середине торгового центра, глядя прямо перед собой, временами осматриваясь вокруг. Она выглядит растерянной, быть может, немного запутанной, но она одна, и я действую прежде, чем успеваю подумать. Я просто стремительно двигаюсь к ней, расталкивая людей со своего пути.

Она поворачивается до того, как я успеваю подойти к ней, и смотрит прямо на меня. Кажется, она не узнает меня, но выглядит напуганной. Не теряя времени, я устремляюсь к ней и заставляю себя замедлиться и нежно улыбнуться, подходя все ближе и ближе. Она такая красивая, что захватывает дух. Ей определенно не больше двенадцати лет, в крайнем случае, тринадцать, и от этой мысли мне становится тошно.

— Привет, — мягко говорю я, остановившись перед ней.

Она смотрит на меня кристально-голубыми глазами, ее темные волосы свободно ниспадают на плечи. На ней простая кофта и длинная юбка, которая касается земли, а под кофтой белая рубашка. В целом, вся ее кожа, за исключением кистей рук и лица, прикрыта. Она выглядит напуганной, усталой и, безусловно, смущенной.

— Меня зовут Люси. Я знаю, ты не знаешь меня, но я знаю тебя.

Ее губы немного дергаются.

— Я просто хотела убедиться, что ты в порядке.

Ее глаза вспыхивают, и она снова нервно оглядывается по сторонам.

— Кто-то ищет тебя? — осторожно спрашиваю я.

Ее глаза снова находят мои, она выглядит такой напуганной.

— Я не знаю вас, — тихо произносит она. — Пожалуйста, уходите.

— Я знаю, что ты не знаешь меня, но я тебя знаю. Видела раньше. Я знаю… знаю, что с тобой происходит.

Ее глаза становятся огромными, словно блюдца, и она отступает назад на несколько шагов.

— Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль, — осторожно начинаю я. — Всего лишь хочу помочь. Ты не заслуживаешь того, что с тобой там сделали. Я могу помочь…

Ее нижняя губа дрожит.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, протягивая свою руку.

— Х-Х-Хейли.

— Приятно познакомиться, Хейли.

Она потирает плечи, нервно озираясь по сторонам.

— Ты потерялась?

— Нет, — шепчет она. — Я сбежала.

— Тебя нужно куда-то отвести?

Она качает головой.

— Они вот-вот будут здесь. Я не могу сбежать. Я никогда не смогу уйти достаточно далеко.

— Хейли, — говорю я, подойдя ближе. — Ты сможешь. Я могу помочь тебе. И полиция. То, что они делают неправильно, и…

— Нет, — всхлипывает она, окидывая взглядом переполненный торговый центр. — Не нужно полиции. Нет. Он сказал, никакой полиции.

— Кто сказал? — шепчу я, пытаясь не напугать ее больше, чем уже напугала.

— Я не могу больше говорить, — лепечет она, ее голос звучит так тихо, что я едва его слышу.

— Позволь мне вытащить тебя отсюда, Хейли. Пожалуйста. Я могу помочь тебе.

— Никто не может мне помочь.

— Хейли!

Холодный грубый голос заставляет меня обернуться и посмотреть на мужчину, идущего по направлению к нам. Он одет в белую рубашку на пуговицах и черные штаны, у него седые волосы. И именно в нем я узнаю мужчину, которому была передана Хейли, когда я наблюдала за тем нездоровым ритуалом той ночью. Он старше, чем я думала, и моя кровь холодеет.

— Пора идти, — говорит он, останавливаясь рядом с ней, не сводя при этом с меня взгляда.

Мне становится не по себе. Я чувствую, как от одного его взгляда ко мне подступает тошнота.

— Я просто п-п-потерялась и попросила эту милую даму помочь мне, — шепчет Хейли, потупив взгляд.

— Спасибо, что помогли, — говорит мужчина, все еще не сводя с меня взгляда.

— Вам не сойдет это с рук, — отрезаю я.

Он держится хладнокровно.

— Не понимаю о чем вы, но спасибо, что помогли моей дочери.

— Она не твоя дочь, и мы оба это знаем. Ты, больной ублюдок! — визжу я.

— Пойдем, Хейли, — говорит он, уводя ее, придерживая за предплечье.

— Отпусти ее! — всхлипываю я, бросаясь вслед за ними. — Отпусти ее, грязный ублюдок!

Подходит сотрудник службы безопасности и кладет руку мне на плечо.

— Мисс, пожалуйста, успокойтесь!

— Не позволяйте ей уйти с ним. Он извращенец. Грязный сукин сын.

Мужчина смотрит на офицера.

— Простите, мы с дочерью пришли за покупками, а эта девушка появилась из ниоткуда. Кажется, она ее с кем-то перепутала.

— Мисс, это ваш отец? — спрашивает охранник Хейли.

— Скажи им правду, Хейли, — прошу ее я. — Они могут помочь тебе.

— Он мой отец, — говорит она, глядя куда угодно, только не на меня.

— Она вынуждена говорить это! — кричу я, когда офицер тянет меня прочь. — Пожалуйста!

— Спасибо, офицер, — говорит сукин сын, глядя на меня, прежде чем исчезнуть с Хейли.

— Не позволяйте им уйти! — кричу я.

Охранник оттаскивает меня в тихий коридор.

— Успокойтесь, или я буду вынужден вызвать полицию.

Нет. Только не это. С меня достаточно полиции. Единственное, что они делают, это обманывают меня.

Он смотрит на меня, и я понимаю, что должна сделать вид, будто успокоилась, иначе не выберусь отсюда. Я кладу руку на сердце.

— Простите, я, наверное, действительно перепутала. Я недавно потеряла свою сестру из-за ужасного мужчины. И подумала, что это он.

Его лицо слегка смягчается.

— Сочувствую вам, но вы не можете бегать в торговых центрах и орать на людей.

Я киваю, глядя на него из-под ресниц.

— Простите.

— Думаю, вам нужно пойти домой, пока еще чего-нибудь не произошло.

Я киваю.

— Простите, сэр.

Он тоже кивает, и я захожу обратно в торговый центр. Я иду в том направлении, куда мужчина повел Хейли, но только целый час бегаю по кругу. Они ушли. Разочарованная, сердитая и отчаявшаяся я иду по направлению к машине и еду домой. Я думаю о ней все время. Она была так напугана. Так одинока. Кто-то должен ей помочь — она в ловушке.

Я не могу допустить, чтобы это продолжалось.

Я должна что-то сделать.